Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
Глава 7
– Любопытная конструкция, – Василий Иванович с большим интересом разглядывал чертежи космического корабля. – И знаете, не был бы атеистом – неминуемо побожился бы, что с наших разработок свистнуто… частично. Такое ощущение, что взяли неведомую основу и на нее уже наклепали сверху дополнительный двигатель, крылья с баками для топлива, а вдобавок еще и два грузовых отсека.
Он задумчиво провел ладонью по топорщащейся седой шевелюре.
– Я не знаю, зачем понадобилось собирать такую уродину и не представляю себе, как она летает. Держаться на одном месте будет, это да. Но зачем? Как склад, как хранилище, как перевалочная база? Или подобие орбитальной станции, на которую из глубин космоса прилетают невидимые нам корабли?
Молодые соколы, понявшие в лучшем случае треть слов, покосились на ветерана с симпатией. Им сразу пришелся по душе старый солдат, прошедший одну из самых страшных войн в истории Земли, а когда они поняли, что Василий Иванович по меркам Иномирья является и воином, и мудрецом одновременно, их уважение возросло еще больше.
Да, сначала Рагнар, узнав о почтенном возрасте гостя, напрягся и начал задавать вопросы, но все сомнения развеялись очень быстро. Василий Иванович, как и Илона с Риком, был человеком. В былые времена его наверняка бы посчитали за богатыря, а уж храбрости с благородством хватало в его характере на десятерых. Но происхождение его не оставляло сомнений – человек, как минимум, в десяти последних поколениях.
Тайна раскрылась очень быстро, когда Витт предложил гостю чашку чая, а тот попросил залить заварку крутым кипятком и достал из потрепанной временем спортивной сумки большую шкатулку, бережно завернутую в красный узорчатый кусок ткани, расшитый по краям золотыми чешуйками.
Игральный платок, который драконы использовали для карточных раскладов, опознали все. Редчайшие лепестки семицвета, превратившиеся от долгого хранения почти в труху, но не потерявшие волшебных свойств – тем более.
– Товарищ мой оставил, Витька, – объяснил старик, высыпая щепотку в чашку. – Говорил, от него здоровье крепким становится, а годы прибавляются. И взял с меня обещание, что, если с ним случится напасть какая, я эту шкатулку не выкину, а использую с умом. Какой это драгоценный подарок, я понял уже потом. До появления белобрысых меня постоянно по телеящику показывали, интервью брали о том, как стать долгожителем. Я, конечно, свистел соловьем, что надо меньше есть, больше двигаться и вредные привычки бросить, и мне верили, и прислушивались. Что тоже хорошо, как-никак, польза здоровью. Сейчас же думают, я медитирую и просветляюсь много, потому и держусь на белом свете.
Соколы невольно переглянулись. Даррен даже шепнул остальным, что надо попросить Айрела и Эльзу поговорить с Василием Ивановичем, может, они смогут узнать, кем был этот таинственный Витька. Лепестки семицвета ценились выше золота и драгоценных камней, целой шкатулкой снадобья могли обладать единицы в драконьем королевстве, а уж дарить ее другу из числа людей…
Но когда брат с сестрой вернулись, всем резко стало не до волшебных зелий. Соколы и Айрел осторожно перенесли спящих в лазарет, где как раз накануне на всякий случай поставили дополнительные койки. Рагнар с мрачным видом щупал пульс у каждого по очереди.
– Проснутся с похмельем, если ничего не сделать, опоили их знатно, – хмурился он. – Ровена, поможешь? Хорошо бы они проспали ночь и день, а очнулись бодрыми и без головной боли. Заварушка вот-вот начнется, и не надо, чтобы они все это видели. Не смотри, что выглядят взрослыми, ребята разумом примерно, как младшие из учебного отряда.
– Поняла, – кивнула целительница, проворно раскладывая у лохматых голов, бессильно лежащих на подушках, разноцветные кристаллы. – Отравление снимем, сон продлим, главное, чтобы сработало для всех. Бедные дети, едва не оказались съеденными!
Она погладила спящего Мишку по голове и расстроенно вздохнула.
Вифанию же бросили в спортзале на матрасы, приковав позолоченной цепью к стене. Перебинтовывать разбитую голову ей никто не стал.
– Удавить гадину на месте! – ярился Зигфрид, сжимая кулаки. – Она больше всех издевалась над соколами, наслаждалась их муками! И меня обещала распластать по кусочку, как только ослабею.
Полудворфа трясло от негодования и ужаса, он снова невольно погружался в тяжелые воспоминания о пережитом. На побледневшем лице потускнели даже веснушки, щедро усыпавшие кожу.
– Допросим с пристрастием и тогда уже сам решишь, что с ней делать, – Гелиос положил руку ему на плечо. – Я понимаю тебя и сам хочу отомстить. Но сначала надо многое узнать.
Забавно, но, когда оба рыжих встали рядом, оказалось, что они совершенно непохожи, и дело было не в различиях между расами. Сокол привыкший к жизни в нескончаемом военном положении, казался спокойнее и взрослее. Да и волосы, отросшие за лето почти до плеч, ярко отливали темно-красной медью, которой в природе у людей не бывает.
Полудворф же, несмотря на широкие плечи, брутальную бороду, татуировки и короткую стрижку, до сих пор выглядел измученным и больным. И рыжина его была светлее, естественнее для человека.
– Захочет ли тварь говорить? – сомневался Артур.
– Куда денется, – пожал плечами Гелиос. – Илона обкромсала ей патлы, значит, сил у нее не очень, плюс золотая цепь. Если все равно не захочет, я с ней лично… побеседую. Я умею. Главное, девчонок отвлеките, особенно феечку, не надо им это видеть.
И так нехорошо ухмыльнулся, что присутствующих пробрала дрожь. Они моментально вспомнили, что членов соколиного разведотряда учили не только шпионить, но и развязывать захваченным врагам языки.
В спортзале капало с потолка, в воздухе висел удушающий запах сырости и плесени. Илона запоздало подумала, что надо было законопатить щели в стене еще до начала дождей. Получится ли заделать их теперь, когда они ввязались в заварушку? И не рухнет ли завтра вся крепость под землю, если белобрысые их таки найдут? Нет, Гаруда обещал помочь, да и драконы наверняка не останутся в стороне! Даже пара ящеров, изрыгающих огонь – великое подспорье в битве. Поэтому она отогнала от себя тревожные мысли и отправилась переодеваться, благо, на складе все еще хватало армейских комплектов одежды. Уверенность, что спать этой ночью не придется, только крепла.
Когда Илона вернулась в спортзал, Вифания уже очнулась и выла, сидя на матрасах в углу и мотая неаккуратно обстриженной головой. Ее неземное очарование полностью исчезло. Да, остались большие глаза, точеный нос, узкое лицо, но сейчас никому они бы не показались симпатичными. Нефилимка скалилась меленькими и острыми зубами, утирала рот разорванным рукавом, баюкала ногу, на которой висели покрытые золотом кандалы.
– Вы захлебнетесь собственной кровью, ничтожные, неблагодарные дряни, за то, что посмели поднять на меня руку!
– А надо было в ножки поклониться за то, что вы нас одиннадцатый год жрете? – хмыкнула Илона. – Или вы нам так одолжение делаете?
Глаза Вифании зло блеснули.
– А тебя я лично распластаю по кусочкам, человеческая тварь, – взвизгнула она, судорожно вцепляясь себе в остатки волос. – Столько лет работы, столько лет накопления силы – и все напрасно!
– Ты живой отсюда выйди сначала, – зловеще сказал Рагнар, и белобрысая невольно осеклась под его тяжелым прищуром. – Эльза сказала, ты любишь, ощущать страх и боль. Так я устрою, мало не покажется!
– Не трогай меня! – заскулила пленница, отползая к стене.
– Тогда говори! – рявкнул соколиный командир. В зале тут же наступила тишина, лишь старое цинковое ведро в углу слабо звякнуло. – Сколько вас тут, и ящеров, и белобрысых? Сколько людей сожрали за десять лет? Что это за абракадарба? Для чего вам казни египетские?
И он ткнул пальцем в листок с картинками из Библии.
Вифания сжала губы.
– Ничего не скажу. Вас все равно убьют, самое позднее – утром. А человечку паскудную отдадут Гавриилу.
– Так это утром еще будет, – хмыкнул Артур. – А порошочек, что мы из старых антибиотиков натолкли, я тебе прямо сейчас на голову вытрясу.
Он сделал шаг вперед и сыпанул щепотку на пол перед матрасом. Вифания тоненько вскрикнула и вжалась в стену.
– Не надо!
– Значит, говори, – оскалился Рагнар. – А то с тобой сразу два наших рыжих парня поговорить хотят, один за три года мучений в плену, другой – за двоих самых близких друзей, которых вы убили. Будешь молчать, я их позову и закрою вас втроем под замок. Если что-то от тебя через час останется – выкину в долину, пусть медведи съедят.
Вифания задрожала, окинула всех ненавидящим взглядом. И заговорила.
И правда, как водится, оказалась удивительнее любой выдумки.
После бегства атлантов исполины, которые тогда были выше и сильнее магически, смогли пересечь космос и попасть в систему Нибиру, где находилось огромное количество планет, густо населенных рептилоидной цивилизацией. Ее и хватило для пропитания на много тысяч лет.
– Во, а я-то думал, откуда у нас в свое время взялись бредни, шедшие по зомбоящику, про планету Нибиру и рептилоидов, желающих нас поработить? – не удержался от смешка Рик.
Вифания лишь скривилась в ответ.
– Не планета, а целая система планет. А ящеры по причине непроходимой тупости не могли никого поработить, они были глупее даже вашей цивилизации. Это и сыграло с нами злую шутку, сработал принцип «ты то, что ты ешь». И вместо прекрасных исполинов остались одни рептилии с недоразвитым мозгом. Мы застряли там на долгие столетия, питаясь орехами, листьями и прочей дрянью, пока однажды из глубин космоса не прибыл корабль с представителями неведомой гуманоидной расы. Они не успели даже выйти наружу…
И нефилимка облизнулась, заставляя Рагнара брезгливо сплюнуть.
– Их плоти и энергии хватило, чтобы вернуть часть сил и могущества сотне исполинов. Да, мы больше не могли летать через межзвездное пространство самостоятельно, но у нас оставался огромный корабль. Эта цивилизация искала в космосе новое место для жизни, после того, как их дом поглотила разросшаяся звезда. Жаль, что их осталось мало, и они быстро кончились. То ли дело люди, жалкие и никчемные! Расплодились, как крысы, а толку? До нашего прихода вы спасали слабых и больных, выхаживали недоношенных и ущербных детей и стариков, когда следовало уничтожить их, чтобы не засорять расу генетическим мусором!
Вифания гневно прищурилась.
– И что в итоге? Мы скармливаем своим братьям и сестрам, застрявшим в телах ящериц, слабых, больных и дефективных представителей человечества. А сами довольствуемся крупицами силы и разума, которые годами ищем среди тупой биомассы.
– Скажите, пожалуйста, какие мы переборчивые! – не выдержала Илона. – Свалили бы к чертовой бабушке на другой конец космоса и оставили нас, дефективных и ущербных, в покое.
Нефилимка перевела взгляд на нее и сверкнула мелкими игольчатыми зубками.
– Остальные цивилизации еще хуже. Вы хотя бы немного похожи на исполинов.
– И вы решили сожрать все человечество, чтобы стать нашими подобиями? А потом питаться чем будете? Снова рептилиями, да медузами разумными или бактериями? Кто там еще во Вселенной водится? Кстати, почему она милосердная? И зачем нам ей поклоняться? Ничего поинтереснее не могли сочинить?
– Ты уверена, человечка, что мы сами выдумали новую религию с законами и порядком? – усмехнулась Вифания. – Нет, это ваши и только ваши идеи. Сколько народу на планете отрицали науку и ее достижения, желая воссоединиться с природой и своим естеством, подобно диким зверям? Сколько из вас не хотели новых знаний и радостно деградировали, как только получили эту возможность, веря в чушь про предназначения по половому признаку, дурную карму, которую надо искупать, и иную ерунду? Мы всего лишь немного подтолкнули их во мрак. А главное…
И Вифания расхохоталась, звеня кандалами.
– Ты думаешь, кто-то хотя бы раз возмутился и потребовал объяснений, когда мы собирали и увозили дефективных кретинов по всей планете? Нет, потому что вы убили их еще раньше, закрыв под замок и изолировав от общества, не желая, чтобы они маячили перед глазами, и тем самым развязали нам руки.
И Илона опустила голову. Права тварь, тысячу раз права! В более развитых странах к людям с ограниченными возможностями здоровья относились, как к равным, но и стран тех – с лоскутное одеяло на карте мира. Государств, где инвалидов выгоняли на улицу просить милостыню, бросали при рождении или просто изолировали от «нормальных людей», было гораздо больше.
– Однако же Илона возмутилась и сорвала вашу омерзительную кампанию, – заметил Артур.
– О, дааа, – и нефилимка снова облизнулась. – Потому она и идет на Перерождение. Мы таких любим – отважных бунтарей, желающих улучшить мир вокруг и идущих наперекор остальным. Они при поглощении дают самое большое количество энергии для эволюционного скачка. Жаль, что сейчас таковых почти не осталось. Вот в былые годы, почитай, в каждом городе по десятку находили. Потому и могущество наше прибавлялось с каждым днем.
– Гениальная задумка, – съязвил Рик. – Вы же сами сделали все, чтобы бунтарей извести. А теперь плачетесь, что жрать некого. И говорите, что это у нас нет разума? Да если бы ваши папаши-ангелы вместо людей брали себе в жены безмозглых ящериц из той Нибиры, ничего бы не изменилось.
– Не смей так говорить!.. – Вифания задергала нижней челюстью, становясь еще уродливее. – Не трепли своим грязным языком память наших отцов! Они вам, никчемным, после изгнания из райских земель одолжение сделали, металлы добывать научили, а еще колдовать, лечиться травами и лица раскрашивать!
– Вот последнее-то умение особенно нужно, без него никак, – поморщился Артур.
– Братья утром меня спасут! Вашу шайку уничтожим под корень, а на планете введем новые порядки! – затряслась Вифания, брызгая слюной. – Хватит церемоний! Закроем вас в собственных домах, заставим мужчин работать, а женщин рожать бесперебойно, просто внушим, что так нужно для всеобщего блага. Дети вкуснее взрослых, не нужно будет даже выращивать всех до совершеннолетия. Правда, Гавриил против, говорит, если недорослями питаться, с разумом беда наступит, но все это чушь, я же нормальная!
И она снова дернула подбородком и зашипела. Илона невольно отшатнулась.
– Подтягивай соколиную армию, – зашептала она Рагнару. – Иначе и впрямь устроят они нам с утра кровавую баню. Первый же детский садик, встретившийся на пути, выжрут, как ваши упыри – окраинную деревеньку.
– Не переживай, повелитель уже знает, – ответил он тихо. – Они готовы, ждут лишь сигнала.
Но Вифания услышала.
– Ничего у вас не выйдет, нелюди пернатые! Мы ваше поганое крылатое племя давили и будем давить, а против нашей магии вы бессильны. Жаль, что несъедобны, все было бы намного проще! Не прошлось бы довольствоваться никчемными человечками.
– Интересно, а отцы-ангелы знают, насколько низко пали их дети? – задумчиво произнес Артур. – Если верить библейским историям, вас должны были уничтожить.
– Вы такие глупые, в сказки верите и в легенды, – поморщилась нефилимка, расчесывая ногу под браслетами кандалов. – Какие нормальные отцы отправят своих чад на смерть? Нет, они нас…
– Просто бросили, – раздался от входной двери девичий голосок.
Алиса, одетая в джинсы и ветровку, с собранными в хвост волосами, стояла у стены. Когда она вошла, никто не понял. Бледненькая, хмурая, с поджатыми губами, дочка казалась Илоне старше своих лет. Сердце екнуло от жалости и тревоги.
«Индра говорил, война не место для детей, – вспомнила она. – Но сейчас выхода нет. В противном случае их место будет на пиршестве у чудовищ, и совсем не в качестве гостя».
– Потому она и верещит, как укушенная, при одном упоминании об ангелах. И исходит ядом в сторону маминых ребят, которых бросили родители, потому что у них олигофрения, – спокойно сказала девочка. – Нам психолог в школе говорила, что люди ненавидят то, чего на самом деле боятся. Например, когда на свет появляются дети с особенностями здоровья, некоторые тетки наперебой орут, что родители нагрешили. А вот у них самих такого никогда не будет, они ведь хорошие, не то что эти!.. Но на самом деле тетки боятся, что и у них больной ребеночек родится, вот и выходит страх наружу в виде злобы. А нефилимы ненавидят маминых подопечных, потому что для своих отцов они такие же. Слабые и ущербные существа, участь которых – питаться рептилоидами сотни тысяч лет.
«Значит, с самого начала слышала», – охнула Илона.
А Вифания вскочила на ноги, звякнув цепью, и взвыла от ярости – Алиса, судя по всему, попала в больное место. Пальцы нефилимки скрючились, словно когти неведомого чудовища, лицо заострилось еще больше, округлевшие глаза прорезал вертикальный зрачок ящерицы.
– Я тебя помню, сссоплячка, – зашипела она. – Тебя не дали мне забрать в прошлый раз. Когда мы победим, я поглощу тебя первую. На глазах у родителей. А потом…
Прежде, чем Илона успела открыть рот, Рагнар метнулся к гадине и ударил ее ладонью наотмашь. Вифания полетела в угол, но тут же рухнула на пол, как подкошенная – длина цепи закончилась внезапно и очень болезненно. Там она и осталась лежать бесформенной, стонущей и дрожащей грудой грязно-белых тряпок.
– Алиса, ты какого лешего явилась? – рыкнул командир. – Кому сказано, детям рядом с чудищами делать нечего? Где Индра и почему он за тобой не смотрит?
– Укрепления с дворфами и драконами по периметру территории ставит, – ответила Алиса. – А меня Ровена прислала сказать, что Мишаня с Женькой очнулись и больше спать не хотят.
– Я не понял, здесь крепость на осадном положении или ясли для малолетних сопляков? – вспылил Рагнар. – Что значит: «не хотят»?! Я им сейчас задам по первое число! Рыжего сюда немедленно, и Юлиана тоже! Пусть разговорят эту гадюку! И не спускайте с нее глаз!
Он посмотрел на скорчившуюся Вифанию, снова сплюнул и добавил.
– Обоих рыжих сюда. Может, попустит нашего страдальца после мести. А то бороду отрастил, как у приснопамятных славянских воинов из липовых преданий, а разумности взрослой так и нет.
**
В лазарете было тихо, пахло спиртовыми настойками и чаем с лавандовым медом, целый жбан которого накануне привезли из города. Ибо лето кончается, а простудный сезон на подходе. Вирусная хворь уже являлась в гости, пусть и ненадолго, зато щедро одаривала насморком и кашлем даже стойких соколов.
С медом выздоравливать оказалось вкуснее. В лечебные свойства его Илона особо не верила, но горло он действительно смягчал, да и нервы уютное чаепитие в компании друзей отлично успокаивало.
Мишаня с Женей, видимо, думали также, поскольку успели приговорить половину блюдца, макая в сладкое янтарное золото сырники, испеченные Виттом на скорую руку. Они сердечно обнялись со своей наставницей, которую давно не видели, и затараторили наперебой, рассказывая о прошедших событиях. А Рагнар, обещавший поговорить с непослушными сорванцами по душам, лишь расстроенно качал головой.
Оказалось, именно на этих двоих воздействие белобрысых полноценно не сработало. Они не хотели никуда ехать и спрашивали, можно ли поговорить с Илоной Владимировной по телефону, чтобы узнать, действительно ли она у сиятельных господ Великих и ждет ребят в гости. А нефилимы вместо того, чтобы махнуть рукой и спокойно заменить одних жителей Дома призрения на других, почему-то очень обрадовались их необычной реакции. И начали уговаривать сесть в машину и выпить по чашке компотика. Воспитанные Женька с Мишей послушались «старших», но как только оба попали в кузов грузовика, вредная тетка с толстым служителем скрутили их и насильно влили в горло противную жижу.
Очнулись они уже в крепости: на незнакомых койках, в комнате с каменным узорчатым потолком, с которого спускались пуски сухих трав на веревочках, с окошками из полупрозрачной слюды. И красивая женщина с длинными темными волосами, скрученными в пучок, сначала до чертиков их напугала, предложив новый напиток, тоже противный по запаху. Ребята хором заверещали и полезли под кровати, крича оттуда, что будут драться и кусаться, если их начнут вытаскивать. Расстроенная Ровена кликнула Алису и попросила позвать взрослых.
Витт с подносом сырников и чаем явился раньше всех, и так как Мишка с Женей его знали по совместному походу на озеро Майское, они тут же выползли из убежища, чумазые и покрытые пылью. Обнявшись с приятелем, они сели за стол и принялись за угощение. Здесь их и обнаружили остальные.
– Надеюсь, Гелиос разговорит тварь, и она ответит на все вопросы. Не могу слушать ее шипение, так и хочется голову гадюке открутить, – сердился Рагнар.
– Я бы на это не рассчитывал, – ответил Рик. – Может, служителя лучше допросить?
– Нет, он до утра проваляется, его Ровена в глубокий сон ввела. Да и вряд ли этот перекормленный боров что-то знает. Тут надо из нефилимки душу вытряхивать, пусть расскажет и про золото, и про картинки эти треклятые. Индра, ты отцу записку передал?
– Передал, они ждут сигнала, – кивнул принц, присаживаясь на пустую кровать. Он выглядел бледным и усталым, под глазами залегли синеватые тени.
– Что-то не нравится мне твой вид, – нахмурился Рагнар. – Плохо спал накануне? Может, хоть пару часов подремлешь?
Индра помотал растрепанной головой.
– Я не хочу спать. Мне просто нехорошо.
– Что значит «нехорошо»? – тут же напрягся командир. – Заболел, что ли?
– Не знаю, – пожал плечами юный сокол. – Вроде бы нет. Но что-то гложет изнутри, то ли тоска, то ли ярость, не могу понять. Все вокруг раздражает, того и гляди ворчать начну, как старый дворф.
Он зевнул, придвинулся к Мишке и тоже цапнул с тарелки сырник. Тот хитро покосился на старого знакомого, а затем на Рагнара.
– А я секрет интересный знаю! – заявил он. – Хотите, расскажу?
Судя по лицу Рагнара, любые секреты вместе с бесполезной болтовней он бы запретил на территории крепости минимум до завтрашнего утра. А Мишку – повторно напоил снотворным зельем, чтобы не путался под ногами во время боя и не попрощался со здоровьем, а то и с жизнью. Но Илона посмотрела на седого сокола умоляющим взглядом, и тот, поморщившись, повернулся к пареньку.
– Ну, малец? Говори.
– Планшет, – изрек Мишка, прихлебывая из кружки.
– Чего? – не понял командир.
– Вы не знаете, что такое планшет? – изумился Мишка. – Это компьютер маленький, в нем всякое нужное пишут, и секреты под паролем хранят. Я себе такой хотел, только денег скопить не получилось. А потом господа Великие, которые на самом деле злые оказались, планшеты в приюте запретили, сказали, от них голова еще больше неразумной становится.
– Мишаня, а к чему ты это рассказываешь? – вмешалась Илона. – Сейчас не до болтовни, мой хороший, видишь же, беда у нас. Сначала вас спасали, а теперь думаем, как нам тут скрыться и как разговорить злодейку, что вас насильно отравой напоила.
– Так не надо ее спрашивать! – Мишка вскочил с места, едва не расплескав чай. – Мы спросим планшет! У тетки был с собой, я видел, как она в нем пальцем тыкала! Наверное, в кабину унесла, она же не с нами в кузове ехала. Надо только сбегать и принести.
– Таааааак, – Рагнар посмотрел на Илону. – Ты поняла, о чем малец говорит? И почему неразумный паренек о таких вещах знает, а ты нет?
– Я не неразумный! – обиделся Миша. – Я очень даже умный, меня Илона Владимировна постоянно хвалит!
– Потому что грузовик вели драконы, а они планшеты с навороченными мобильниками могли в глаза не видеть, и просто не опознали, какое сокровище перед ними. Но ты прав, наше упущение, могли бы машину проверить, – Илона хлопнула себя ладонью по лбу. – Грузовик под скалой стоит, сейчас спустимся и заберем.
**
Гелиос с неприязнью смотрел в угол под потолком, где многоногий паук-крестовик неспешно вязал свое невесомое кружево. От злости и духоты кружилась голова. К тому же, нестерпимо воняло пылью, а открывать окна было опасно, вдруг нефилимка порвет цепь и выскользнет наружу? Он охотнее просто свернул бы твари шею, но командир наказал выведать как можно больше, и теперь рыжий сокол занимался самым ненавистным в жизни делом – добывал крупицы знаний нелицеприятными методами. Да, белобрысые убили тысячи его сослуживцев, подвергнув их страшным мукам. Но пытать попавшую в плен гадину вдруг оказалось противнее, чем он предполагал. Не иначе, размяк за лето от хорошей, спокойной жизни в лесном бункере, бок о бок с людьми. Сначала они нервировали своими требованиями соблюдать дурацкие правила приличия, но потом сокол неожиданно для себя втянулся и вдруг понял, что такая жизнь гораздо приятнее
«Устал я, наверное, – мрачно думал он. – От кровищи, постоянных драк с упырями, от походов в горы, где во время привалов задница наутро от холода звенит, как волшебные хрустальные башмачки, от умывания в речке, около которой коровы из ближайшей деревни гадят… Может, прошение об отпуске подать после заварушки? Здесь в городке поживу пару месяцев без всяких оглядок на военное положение, феечку потренирую. Порисую аж две недели без перерыва, как с детства хотел. А то совсем сдал, даже нож из чехла за сегодня ни разу не вытащил. Волшебными порошочками из старых лекарственных средств людей обошлось».
– Ну так что? – нехорошо усмехнулся он вслух. – Заговоришь или тебе золотишка на хвост насыпать?
– У меня нет хвоста! – Вифания билась в истерике, кутая в лохмотья ладони, кожа на которых после растолченных антибиотиков пошла пузырями.
– Сейчас целительницу позову, и вырастет, – «утешил» Гелиос. – Так что это за дивные картинки? С жабами, кровавой водой и прочей дрянью. Расскажешь мне?
– Сами скоро узнаете, – нефилимка сплюнула на пол кровью из разбитой губы, которая никак не заживала после оплеухи Рагнара. – Вы все поплатитесь за то, что сотворили…
– Да-да, я уже десятый раз это слышу, наизусть запомнил, – притворно вздохнул сокол. – Вы нас завтра утром всех убьете: людей и полукровок съедите, соколов и драконов за крылья подвесите к скале, дворфов изжарите заживо в колеснице с ногами. И даже котов с кикиморой не пощадите. Начинаешь повторяться.
Он встал со стула, демонстративно зевнул и прошелся по залу, шаркая ногами и поднимая клубы пыли, отчего Вифания тут же раскашлялась.
– Зиг, кликни Юлиана, а заодно и Ровену, – повернулся Гелиос к полудворфу, стоявшему истуканом у стены. Тот моментально очнулся и бросился из зала вон.
«Плохо дело, – рыжий огорченно посмотрел ему вслед. – Видать, крепко парнишку пережитыми страхами пришибло, даже подойти к белобрысой твари не смог. И целители наши его не излечат, надо Кирку просить».
Сокол задумчиво почесал затылок, затем снял с хвостика резинку и взъерошил волосы, вытряхивая осевшую пыль.
«Закончу здесь – и сразу в душ, феечке на глаза в таком виде попадаться не с руки, – продолжал он размышлять. – Кстати, она же и говорила про людей, которые долгими беседами душевные раны исцеляют, страхи наружу вытаскивают. И вроде как болезнь даже есть специальная у переживших плен или войну, и ее лечить надо, как телесный недуг. Может, они Зигфриду помогут? Но как рассказать обо всем, чтобы и лекари эти разговорчивые от услышанных историй разумом не повредились?»
Гелиос так погрузился в невеселые думы, что не заметил, как зыркает по сторонам скорчившаяся в углу нефилимка, и как ее рот растягивается в недоброй ухмылке.
Человечишки, эти самодовольные недоумки, были свято уверены – отрезанные волосы, золото и ядовитые химикаты лишают исполинов магической и физической силы. Напрочь забыв, что потомки ангелов даже в измученном и голодном состоянии крепче любого человека. Да, когда в грязном каменном зале маячила целая толпа проклятых нелюдей, рисковать было опасно. Снова скрутят, и тогда уже действительно погрузят в ванну с золотой краской, как обещали час назад. Нет, Вифания не собиралась упускать даже малейший шанс, поэтому и терпела издевательства, воя от боли и злобы. Только ярость и поддерживала ее в сознании, да мечты о крови соплячки, до которой ей не дали добраться в прошлый раз. Теперь маленькая мерзавка ответит за каждую щепотку золотого порошка, который ненавистные садисты вытрясли ей за шиворот, и за толченые таблетки, что пожгли ее прекрасные пальцы до малиновых волдырей.
Медлить нельзя, такой шанс выпадает один раз. Поганый сокол стоял к ней спиной, и он был один. Полудворф, потеющий от страха при виде заклятого врага, убежал за подмогой. Жаль, до него добраться уже не успеется. Но ничего, с девчонкой выйдет питательнее. И веселее. Не для ее родителей, правда, но пусть доживут до утра. Их горе от потери дочери будет особенно сладким.
Вифания невольно облизнулась, перехватила цепь сквозь намотанную на руки тряпку и рывком дернула на себя. Те, кто вкручивал ее в кирпичную кладку, постарались от души.
А вот строители, много лет назад возводившие в подземном бункере стену, явно подошли к работе не только без огонька, но и без совести. Под облупившейся штукатуркой змеились многочисленные и наспех замазанные трещины. Поэтому другой край цепи оторвался от стены очень легко, вместе с большим куском бетона.
Гелиоса спасла собственная задумчивость, помноженная на многодневную усталость. Развернись он чуть быстрее – и булыжник неминуемо попал бы в висок, разбивая вдребезги не только мечты о блистательной военной карьере, статусе героя, новых победах и, чего греха таить, о благосклонности одной несговорчивой земной девчонки, но и надежды нынешнего главы рода Ульвара на выгодный брак беспутного младшего сына. Но рыжий не успел отреагировать, и удар пришелся по затылку, который у соколов был крепче людского. Поэтому он просто вскрикнул и упал, как подкошенный, на грязный пол.
Вифания торопливо подтянула окровавленный камень к себе и принялась бить им по цепи. Звенья лопнули на третьем ударе и нефилимка, прихрамывая, вскочила на ноги. Браслет с ноги быстро снять не удастся, но сейчас это не имело никакого значения. Главное – добраться до соплячки, а затем удрать. Она с ненавистью покосилась на едва живого сокола, пнула его в живот, злорадно оскалилась, услышав в ответ жалобный вскрик, и рванула к окну.
Выбить слюдяное стекло получилось с первой же попытки. Она перелезла наружу и затаилась в ближайших кустах. За спиной раздались крики – наверное, вернулся полудворф с еще одним крылатым. Плевать на всех. Теперь ее никто не догонит. Вифания согнулась и побежала за кустами по направлению к поляне за речкой.
Именно оттуда доносился звонкий голосок девчушки.
**
На циферблате высветилась двойка, и Илона со вздохом отключила подсветку часов на запястье. От усталости и волнения дрожали руки, но отдыхать было некогда. Метафорическая изба с конями обещала вот-вот загореться, поэтому все, у кого не было важных дел, укрепляли забор, опоясывающий крепость. Точнее, некрасивый и едва стоящий плетень, готовый упасть от малейшего дуновения ветра. Но Гиннар заверял, что самое главное – поставить заслон, хоть как-нибудь. Остальное сделает дворфовская магия.
