Наталья Борисовна Русинова
Terra Mirus. Тебе не кажется
Рептилоид застучал когтями по деревянному полу, торопливо удаляясь из комнаты.
– Алексей, отправь этого куда-нибудь, пока жену его не найдем, – приказал господин Уриил, откидывая с плеча за спину молочного цвета волосы. – А лучше пусть здесь сидит и никуда не выходит. Главное, чтобы никто из вас не спускался вниз, где мы будем славить щедрое Мироздание, пославшего собрата из рода людей, который сегодня станет вровень с нами.
И на этот раз служитель не смог сдержать тихого завистливого стона. Ну почему он отдает господам Великим большую часть дня на протяжении пяти лет, выполняет все их заветы, а по факту ни разу на Испытаниях не перешел границу в четыреста баллов? Даже мужик мерзкий, которого за чудовище приняли, вровень с ним идет! Алексей заскрежетал зубами от досады.
Великий больше не глядел на подчиненного, он развернулся и поплыл к выходу, сопровождаемый вторым ищейкой и целительницей, держащей в руках прибор, что способен вычислить тварей под личиной людей. Служитель кинул взгляд на жадного мужика, ждущего компенсацию за супругу, и едва не подавился ехидной фразой, которую хотел произнести. Ему вдруг показалось, что по лбу незваного гостя пробежало насекомое, которое тут же скрылось в волосах.
– По тебе мухи ползают, а ты и не чувствуешь! – едва не сплюнул Алексей с отвращением.
– Какие мухи? – недоуменно уставился Ярослав Каменев. А затем заулыбался. – Я понял, о чем ты, это не мухи, а вши, они целебные, гепатит лечат. Не таблетки же использовать, там химия сплошная! Я их за большие деньги у Просветленных на ярмарке прошлогодней купил, еле прижились, бедолаги, они же слабенькие, не чета обычным… Хочешь, кстати, парочкой поделюсь?
– Иди ты! – служитель отскочил в сторону с таким лицом, будто сидящий перед ним безумец предлагал поделиться не только вшами, но и чумой с проказой. – Сиди на месте, никуда не выходи, пока твою жену не привезут! Сейчас пришлю уборщика, пусть все здесь вымоет, и чтобы не смел ему ничего рассказывать из того, что здесь произошло!
И вылетел пулей за дверь, бросив неубранные документы на столе – так ему хотелось успеть в душ, пока не начался ритуал у господ Великих, при котором всем слугам положено сидеть в комнатах до позднего вечера. Голова чесалась, будто в нее уже заселили целый отряд насекомых.
«И жена у него, небось, тоже вшивая, а на Перерождение ее забирают, не меня, – с ненавистью думал Алексей, идя по коридору. – Какие же они тупые, эти обыватели. Лучше бы молились день и ночь, прося Вселенную избавить от постыдной хвори, чем мракобесие в массы продвигать!»
**
– Беги-беги, – хитро прищурился Рик, глядя вслед пухлому служителю, трясущему на бегу выпирающим брюшком.
Хлопок дверью, и он остался в огромной комнате один. Здесь по углам не висело никаких камер и вряд ли записывались разговоры, раз толстяк велел никому о происходящем не говорить.
Конечно, ни о каком воздействии на разум не могло идти и речи, татуировка в виде рунического оберега, набитая накануне на предплечье, надежно защищала от магии захватчиков. Больше часа Рик успешно притворялся одураченным и вялым, успев за это время рассмотреть и дорогу к месту дислокации нефилимов, и план здания, висевший на входе, и даже запомнил код на замках. Перед белобрысыми здесь и так открывались все двери, по взмаху ладони. А вот людям нужно было использовать пятизначный шифр, причем везде один и тот же.
«Не иначе как слуги под воздействием постоянного гипноза тупеют, – размышлял Рик, сидя на лавочке в ожидании уборщика. – Может, и водичкой их накачивают, про которую кикимора говорила. Память неминуемо портится, вот и вбили везде один код, чтобы с гарантией не забывали…»
Добирались в убежище нефилимов почти час, и первую половину пути было очень страшно. Рептилии, зажавшие его между собой на широком заднем сидении серебристой повозки, сопели прямо над ухом, пачкали слюной футболку. Иногда казалось, что сейчас кто-то из них наклонится и откусит незадачливому шпиону голову. Но белобрысый запретил трогать пленника, процедив: «Сначала допросим».
Великие обосновались на холмах, где раньше располагался элитный горнолыжный курорт. Якобы ближе к свежему воздуху и небу, откуда они спустились и где раньше был их дом. По окрестным холмам рассыпались светлые здания под красными черепичными крышами. Самое большое было высотой в три этажа и размером с футбольное поле. Сюда и направилась делегация с задержанным.
Дальше Рика вели по длинным коридорам, которые в другое время показались бы ему очень уютными – повсюду лампы в виде подсвечников, картины на нежно-персиковых стенах, мягко пружинящий пол под ногами, делающий шаги бесшумными. Нефилимы, видимо, не терпели громких звуков, потому что белобрысый, сопровождавший фальшивую фею, то и дело с презрением шипел на ищеек: «Не шлепайте лапами, как жабы в болоте, слушать противно!»
А затем состоялся допрос, после которого белобрысый наверняка оторвал бы обеим рептилиям уши, если бы те у них росли. Поймать вместо феи постороннего мужика, вдобавок требующего компенсацию за еще не инициированную жену, которую похитили давние враги! И тут Рик снова испугался – план по спасению Илоны (с непременным условием остаться в живых самому) был шатким и валким, и мог рухнуть от малейшей ошибки. Но, как говорил частенько старый дворф, дуракам и смельчакам обычно везет, и Рик отчаянно надеялся на удачу и свой актерский талант, проклюнувшийся с детства.
«Вашего мальца в Щукинское отдать надо!» – говорили его маме почтальонши в далекие времена до прихода Великих, когда худенький синеглазый малыш с острыми коленками охотно пародировал перед ними всех известных политиков, выступавших в те годы по телевизору.
Щукинского не сложилось, денег на длительное обучение студента в столице у семьи не было, да и где ему потом работать, в единственном на малой родине театре? За зарплату, которой не хватило бы даже коту на прокорм? Рик выбрал другую сферу деятельности, тоже для него интересную – высокие технологии. И какое-то время настраивал различную электронику в самолетах, пока к власти не пришли мракобесы и не пустили под откос любимое занятие. С тех пор приходилось заведовать запчастями на складе и не высовываться лишний раз.
Но тонкий пытливый ум и чувство юмора никуда не делись.
«Мам, а за что ты папу полюбила?» – спросила когда-то давно маленькая Алиса.
«За доброту и веселый характер», – с улыбкой отвечала дочке жена, укладывая ее спать.
«А в прошлый раз говорила, что за красивые синие глаза», – обиженно надула губы девочка.
«Нет, Алиса, за синие глаза я его приметила в толпе, – рассмеялась Илона. – Полюбила уже потом, когда поняла, что лучше твоего папы нет на всем белом свете».
От воспоминаний у Рика перехватило горло. Не давая эмоциям совладать с собой, он медленно подышал с половину минуты, раздумывая, как быть дальше.
«Не всем нужно драться врукопашную, у твоей жены одно поле битвы, у тебя другое», – вспомнились слова соколиного командира.
И то верно. У него тоже есть дар, пусть и не магический. Зато подмечать малейшие особенности людских характеров и очень правдиво их передавать Рик умел с детства, и грех было этим не воспользоваться.
Дверь открылась и в комнату зашел уборщик – худой и сутулый парнишка с жиденькими волосенками, завязанными в хвост. Облаченный в серую форму, он катил перед собой тележку с тряпками и ведрами.
– А ты еще кто такой? – удивился уборщик. – Мне служитель Алексей про тебя ничего не говорил…
И Рик понял, что удача явно на его стороне.
– Я новенький, пришел на работу устраиваться, по твоей части, – улыбнулся он в ответ, стараясь придать лицу глуповатое выражение.
– А ты у нас достойный, что ли? Тут абы кого с улицы не возьмут даже полы мыть!
– Сам посмотри, вот мое личное дело, – мужчина показал на столешницу.
Уборщик пробежался по документу глазами и завистливо вздохнул.
– Почти четыреста баллов на прошлых Испытаниях! Счастливчик ты, небось, у господ Великих порядок наводить отправят!
– Да, у них, – с азартом кивнул Рик, надеясь, что ария в стиле «художественного свиста», которую он с азартом пел окружающим последний час, не подведет. – Если я правильно помню, меня хотели определить к сиятельному Гавриилу.
– Тогда можешь сейчас и приступать, – кивнул уборщик с видимым облегчением. – Он до вечера будет на Инициации новенького, а мне нужно и у него убраться после этого кабинета.
Паренек вздохнул и присел рядом.
– Целый день тряпками по всем поверхностям елозишь, сил никаких, а людей достойных не хватает, потому и работников почти нет. Хорошо хоть, тебя прислали.
– Давай помогу, конечно! – скорчив воодушевленную мину, Рик поднялся с места. – Только покажи мне, куда идти. И выдай инвентарь для работы.
Подбор серой некрасивой униформы в виде широких штанов и футболки занял не больше пяти минут, еще столько же понадобилось для выдачи тележки с инвентарем. Новый знакомый, представившийся Саней, тарахтел без умолку.
– Никакой вредной химии сюда из дому не таскать, вылетишь без выходного пособия, – учил Саня напарника, толкая его тележку по персиковому коридору. – Мой только натуральными средствами: содой, эфирными маслами, мыльной стружкой. На первый раз я тебе своей отсыплю, а завтра сам уже натрешь. Сиятельный Гавриил не любит, когда убираются в его присутствии, не терпит пыль на столе и около сейфа. Там иногда у него какие-то листы кучей лежат, я все равно не понимаю, что в них написано и нарисовано. Жутко умные! Если будут валяться – разложи их в папки по цветам бумаги, на которой они отпечатаны, и положи в сейф. Он сам закроет, когда вернется. Только грязными руками не бери ни одну бумажку, оставишь отпечатки пальцев – накажут. Ну, вот мы и пришли, эта дверь ведет в его кабинет. Как закончишь, спускайся вниз по указателям, там кухня, она работает всегда. Тебе выдадут перекус, а дальше вернешься к служителю Алексею за новым поручением. Если его не будет, сиди в приемной и жди, нечего шататься по зданию во время ритуала Инициации.
– Спасибо тебе, – с благодарностью кивнул Рик, перехватывая ручку тележки поудобнее.
Уборщик аккуратно прикрыл за ним дверь. Рик очутился в кабинете с мягким ковром, ноги в котором буквально утопали. Оглянулся по сторонам и тихонько фыркнул. Да уж, наказание за тягу к роскоши явно не распространялось на тех, кто его ввел!
Просторное и светлое помещение было уставлено кадками с цветами и невысокими декоративными деревьями, в углу журчал небольшой фонтанчик. Откуда-то из динамиков под потолком доносилось тихое птичье пение.
«Прямо тоска об утерянном рае, из которого изгнали их отцов-ангелов», – хмыкнул Рик.
Он оглянулся вокруг, подмечая, нет ли рядом камер или иного вида техники, даже обычного ноутбука на столе. Но Великие, судя по всему, действительно не жаловали научный прогресс, несмотря на системы слежения и космический корабль. Может быть, этими вопросами занимаются специально обученные люди или ищейки? Но за час Рик не увидел здесь никого, кто бы отличался высоким интеллектом и трезвым рассудком. Наоборот, присутствующие из числа людей все, как один, двигались и говорили заторможено, а еще явно боялись гнева своих хозяев. Да уж, таким скажи, чтобы не ходили, куда не надо, они и не станут. Это только в сказке про злодея Синюю Бороду его жены рано или поздно совали нос в потайную комнату, за что и были убиты. Воля людей, служивших нефилимам, была надежно подавлена воздействием хозяев и дрянью типа водички с белым порошком.
Но на Рика эта чужеродная сила больше не действовала.
Он на всякий случай подпер тележкой дверь, взял в руки тряпку для отвода глаз, если кто-нибудь зайдет, и шагнул к столу. Как и предупреждал Саня, по деревянной столешнице, отполированной до глянцевого блеска, были раскиданы в беспорядке бумаги разного размера, с записями и без. Но внимание невольного шпиона привлекло личное дело, лежащее на самой вершине этой неряшливой кучки.
Со старой цветной фотографии, наклеенной на титульный лист, ему нежно улыбалась Илона. Поперек снимка нехорошо сияла алая печать «Предназначена ______». В прочерке округлыми буквами было выведено «сиятельному Гавриилу».
И тут внезапно зашевелился жук в волосах, который так напугал туповатого служителя. Чертыхнувшись, Рик взял его за брюшко, приложил к щеке и брезгливо засопел сквозь стиснутые зубы, пока насекомое забиралось в ухо.
– Ну, давай, работай, секретная вошь, – тихо, почти шепотом, произнес он.
В ухе раздался щелчок, а затем его едва не оглушило криком, от которого заныли челюсти.
– Рик, ты живой? Ты в порядке?
– Гиннар, сбавь звук, барабанная перепонка сейчас лопнет. Я в порядке, отбрехался от тварей, притворился поломоем, сейчас в кабинете белобрысого, у него на столе лежит личное дело моей жены. Кажется, ее предназначили ему на съедение. А еще прямо сейчас они проводят ритуал, на который я бы с удовольствием взглянул. Ты скажи, все выбрались живыми с ярмарки?
В ухе раздался щелчок и укоризненное сопение.
– Все, – наконец, сказал Гиннар. – Девчонка только ваша битый час рыдает у соколиного принца на плече. Тебе ее не жалко? Ты что задумал?
– Мне всех жалко, – отрезал Рик. – Потому я и здесь. И хватит спорить, нельзя терять время. Значит, слушай и записывай, что я говорю…
**
Улов, добытый в кабинете белобрысого, оказался на диво богатым, хоть и непонятным. Вместо секретных технических разработок и рукописей Рик нашел кучу странных картинок, изображающих в разрезе тело нефилима и ищейки, с отметками-линиями, каждая из которых вела к схематическим рисункам таблеток разных форм. На других были фотографии земных металлов, в которых он не без труда опознал золото, серебро и медь. Но язык, на котором были сделаны подписи к снимкам, он разгадать не смог.
Нашлись на заваленном столе и чертежи устройства, похожего на космический корабль, и папка с копиями страниц из старой детской Библии, где текст повествовал о десяти египетских казнях. Листы на обратной стороне были исписаны тем же непонятным языком.
– Детский сад какой-то, – пробормотал Рик недовольно, перебирая бумаги.
– Тут Рагнар подсказывает: все бери, что можешь, – звенел в ухе назойливым комаром голос старого дворфа. – В убежище разберемся. Главное – выйди оттуда живым.
О том, как он будет уходить, Рик пока не думал. Сейчас главное – не попасться никому на глаза. Как же незаметно исчезнуть со всем найденным? Уборщик говорил, у белобрысых ритуал Инициации, во время которого слуги должны отсиживаться в комнатах.
Но если все, кроме уборщиков, сидят за закрытыми дверями, значит, искать его некому, ловить – тоже. Рик устало потер начавший ныть от напряжения лоб, затем сунул украденные бумаги в пустое ведро, прикрыл сверху половой тряпкой. И только тут обратил внимание на странный сквозняк, едва уловимо, но неприятно дующий по ногам. Он оглянулся и увидел стоявшую у стены решетку, густо обвитую разросшимся плющом. Хмыкнув, подошел и толкнул ее рукой.
Решетка со скрипом отошла в сторону, открывая заросший зеленью коридор, ведущий вниз. В нем явно убирались люди, для которых были возведены самые обычные ступеньки и поставлены светильники. И на листьях цветов, вьющихся по стенам, блестели капли воды, как после опрыскивания.
На третьем пролете Рик и вовсе решил снять обувь, ступая по каменному полу босыми ногами, чтобы не шуметь. Благо, идти оказалось не очень далеко. Несколько минут, и мужчина оказался в новом коридоре, где ему сразу стало неуютно – слишком высокая влажность, слишком низкая температура. Вдобавок откуда-то донеслось заунывное многоголосое пение на одной ноте, перемежающееся гортанными вскриками.
Сообразив, что находится под землей, он начал оглядываться. Коридор уходил в обе стороны, и правый путь, длинный и плохо освещенный, вел к оббитой деревом узкой двери. Пение с каждым шагом усиливалось, и Рику от этих тоскливых завываний вдруг стало очень жутко. Инстинкт самосохранения приказывал бежать отсюда. Рик с трудом взял себя в руки и заставил идти дальше, стискивая побелевшими от напряжения пальцами ручку ведра, словно оружие.
Дверь, за которой звучал неведомый хор, тоже оказалась полуоткрытой. За ней Рик увидел балкон со стулом, оббитым бархатом, как в старых театрах. Выходить наружу было рискованно, поэтому он прижался к стене и осторожно просунул голову в щель.
Внизу был светлый каменный зал с деревянным помостом, на котором стояли больше десятка белобрысых, различавшихся разве что длиной волос и ростом – женщины были ниже. Взявшись за руки, они покачивались из стороны в сторону и тянули ту самую монотонную песню, от которой пробирала дрожь.
А внизу под помостом кишмя кишели ищейки, сердито перерыкиваясь и едва не наступая друг другу на лапы. Рик замер, стараясь не упустить ни одной детали.
Наконец, вперед вышел один из нефилимов и хлопнул в ладоши. Ищейки расступились, и по образовавшемуся живому коридору к сцене пошел человек лет сорока, крепкий и подтянутый, практически обнаженный, не считая странной тряпки, повязанной вокруг бедер.
Спустя секунду Рик узнал его. Какое-то время назад это лицо публиковали на первой полосе все местные газеты.
«Это же директор фирмы, где работает наша Июлька, тот самый, которого на Перерождение отправили!» – тихонько ахнул он.
Человек явно был не в себе: безумный блуждающий взгляд, будто его накачали запрещенными препаратами, восторженная улыбка, пританцовывающая походка. Великие улыбались в ответ будущему собрату, но их радость явно не сулила ничего хорошего.
Вот вперед вышел тот самый сиятельный Уриил, что допрашивал Рика час назад.
– Я рад тебя приветствовать, чадо мое, и с радостью поведу тебя сквозь ритуал, и станешь ты светом, на который опираются те, кто долго блуждал во тьме, и будешь ты радостью, что приходит к тому, кто отчаялся и думает, что ничего в его судьбе не изменится к лучшему. Согласен ли ты отринуть серое и скучное прошлое ради достойного будущего?
– Согласен! – хорошо поставленным голосом пророкотал пришедший.
– Тогда опустись передо мной на колени и прими свою долю, – торжественно сказал Уриил. – И помни, во время Инициации нужно думать только о хорошем, обо всем счастливом, что происходило у тебя в жизни, иначе не хватит сил завершить переход.
Даже с балкона было видно, что человек замерз, его кожу покрывали мурашки, но сам он словно не ощущал холода, завороженный пением белобрысых.
Откуда-то из-под потолка понеслась музыка, яростная и быстрая. Нефилимы, стоящие за спиной Уриила, синхронно вскинули руки вверх и закружились в танце, вращаясь вокруг своей оси. Заколыхалось под сценой и болото из уродливых серых морд, лап, чешуйчатых спин и хвостов.
Великий Уриил подошел к коленопреклоненному человеку, положил руки на его голову и замер в ожидании. Сквозь его пальцы заструился холодный и ослепительно яркий свет. Мужчина вздрогнул, но продолжил кланяться и улыбаться. Ищейки внизу яростно взвыли первый раз, затем еще и еще. Фигуры в белых одеждах продолжали кружиться. Сияние окутало сжавшегося на полу человека и нефилима Уриила, запрокинувшего прекрасное лицо вверх. Наконец, он задрожал, что-то гортанно выкрикнул и отшатнулся от инициируемого, тяжело дыша.
Как чудесно он выглядел в этот момент! Словно ангел, сошедший с небес, только бескрылый, с телом, окутанным сияющей аурой. Вдобавок нефилим стал выше ростом и волосы его удлинились до колена.
А человек, скрючившись, опустился на четвереньки, стукнулся головой в пол и недовольно замычал, косясь на своего божественного напарника по ритуалу совершенно тупым животным взглядом. Из уголка рта потекла белесая струйка слюны.
– Ыыыыы! – нечленораздельно заныл он, высовывая язык.
Уриил с презрением посмотрел на него и, недолго думая, пнул ногой. Скрючившееся тело взвилось в воздух и рухнуло с помоста вниз. Жалобный крик заглушило многоголосое утробное рычание ищеек.
Как его рвали, Рик уже не видел. На первом же взвившемся вверх фонтане крови тошнота подкатила к горлу и он, наплевав на скрытность, бросился в коридор к ближайшей цветочной кадке, и стоял, опорожняя желудок, пока привкус желчи не начал ощущаться не только в горле, но и в носу. От ужаса тряслись колени, из глаз сами собой полились слезы.
– Рик, ты в порядке? – тут же раздался в голове тревожный голос Артура.
– Нет, – всхлипнул тот, утирая мокрые щеки. – Я все видел. И это страшно, отвратительно, мерзко, никаких слов в мире не хватит, чтобы все описать…
– Уходи, – ахнул откуда-то сбоку Гиннар. – Ну их к лешему, уходи сейчас, пока не обнаружили!
– Скоро уйду, – торопливо шепнул Рик, но затем снова подошел к балкону и взглянул внутрь зала.
Ищейки как раз заканчивали страшное пиршество, и вперед вылез самый здоровый из них, с окровавленной мордой. Со злобным рычанием он раскидал остальных в стороны, ринулся к сцене и с выдохом опустил голову на отполированные дубовые доски.
Уриил, по-прежнему сияющий, как новогодняя елка, подошел к огромной рептилии и положил ладони на серый бугристый лоб. Их обоих окутало нежное свечение, музыка сделалась громче, а остальные белобрысые снова закружились в танце, но уже вращаясь в другую сторону. Наконец, они синхронно вскрикнули, воздели руки к небу, и яркая вспышка прокатилась по залу, ослепляя и оглушая.
Когда Рик проморгался, ищейки уже не было. Вместо него на дощатом помосте ничком лежал обнаженный нефилим с худыми руками и ногами, с гладким телом пластиковой куклы. Он поднял голову, откинул назад короткие волосы цвета топленого молока и взглянул на собравшихся мутными голубыми глазами.
– Братья… – простонал он, с трудом пытаясь сесть.
– Добро пожаловать в семью, о радость сердца моего, мы славим тот день, когда ты вернулся к нам из этого уродливого облика! – торжественно провозгласил Уриил, помогая ему подняться. – Несите нашему сородичу одежды и кровь для пития и восстановления сил!
Рик судорожно сглотнул, тошнота снова заворочалась в желудке железным комком.
Остальные ищейки, одурманенные произошедшим, начали недовольно рычать.
– Братья мои, у вас еще все впереди! – поднял руку вверх Уриил, заставляя их утихнуть. – Я клянусь, что мы найдем питание для каждого, чтобы вы вернули первоначальный облик! А пока возрадуйтесь, следующую партию для вас привезут через пару недель. Я понимаю, вы хотите плоти самых достойных, но их мало, придется довольствоваться тем, что пока имеем. Но это ненадолго, окончательная победа уже близка! А теперь давайте праздновать!
Рептилии взвыли хором, запрыгали на месте, толкая друг друга. Дальше Рик не стал слушать и смотреть, он схватил опротивевшее ведро и ринулся по коридору назад, наплевав на скрытность. Кто сейчас услышит топот босых ног по камням где-то наверху? Ищейки охвачены жаждой крови, нефилимы помогают новорожденному собрату. Самое идеальное время для отступления. Кому интересен уборщик в серой униформе, сливающейся со стеной, кто додумается заглянуть под тряпки в ведро?
«Синяя Борода от зависти бы лопнул», – мрачно думал Рик, обуваясь у тайного входа в кабинет Гавриила. Возвращаться назад тем же путем глупо, наверху можно попасться в два счета.
А вот подземные катакомбы дают шанс на побег. Рик оглянулся по сторонам и выдохнул с облегчением – на противоположной стенке висела табличка, едва заметная в темноте, с надписью: «Путь на кухню» и стрелочкой-указателем налево. О еде противно было даже думать, но с кухни наверняка есть доступ на улицу. Пусть твари питаются человечиной, люди-то должны употреблять нормальные продукты, значит, их доставляют сюда из города.
Коридор начал забирать немного наверх, с каждым шагом становилось светлее и теплее. Перехватив ведро за ручку, Рик вышел на первый этаж и попал в пустую столовую, где из-за тонкой стенки шипели струи воды и звенел женский смех. Брякнула тарелка, уроненная на пол, и чей-то голос сказал весело: «На счастье и удачу!»
Рик быстро выпрямился, провел себя пятерней по волосам, приводя их в порядок, и громко позвал:
– Девчата, вы тут?
Смешки стихли, из-за ширмы высунулись три женские головки в розовых колпаках.
– О, явился, – фыркнула одна. – Опоздал уже, ничего не осталось!
– Девоньки, у меня мама поваром всю жизнь работала, – Рик ласково им улыбнулся. – Не верю я, что нет у вас ничего для оголодавшего работяги.
Вторая повариха, румяная и щекастая, ехидно прищурилась.
– А где ж ты был, работяга, во время всеобщего перекуса?
– В кабинете сиятельного Гавриила, там уборки выше крыши. С непривычки задержался, – «признался» Рик, стыдливо потупив глаза. – Саня сказал, к вам в любое время можно…
– Новенький, что ли? – хмыкнула щекастая. – Кто же тебя, такого красивого, на работу без выходных отпустил? И что-то пальчики у тебя для уборщика очень уж тоненькие и нежные, как у пианиста.
– Я вроде бы уже взрослый мальчик и сам решаю, как мне жить, – подмигнул ей Рик. – Кому мною командовать?
– А ты что, не женат? – подняла брови девушка.
– Нет, – огорченно вздохнул мужчина. – Я всегда служить господам Великим хотел, да и по Испытаниям у меня стабильно почти четыреста баллов, мне прямая дорога была сюда. Все, на ком я мог жениться, хотели спокойной жизни в достатке, совсем не думая о душе и просветлении…
Вот теперь поварихи совершенно бесстыдно уставились на новенького во все глаза.
– Спиртное не пьешь? – подозрительно скривилась третья, худощавая и светловолосая. – Тут с этим строго!
– Как можно? – возмущенно ахнул Рик. – Меня даже от запаха всей этой дряни мутит, я только воду чистую пью, и ту отстоянную…
– Молодец, – кивнула щекастая. – Ладно уж, иди к нам, покормим.
– Мне бы с собой, – помявшись для виду, сказал Рик. – Уборки полно, не успею все сделать – выгонят.
– И то правда, – кивнула повариха. – Ладно, дадим тебе сэндвичей веганских в коробку, их все равно никто особо не ест, водички из кулера в коридоре нальешь. А вечером приходи к нам, уже горячим покормим. Я тебя подожду.
И выразительно подмигнула.
Через минуту Рик вышел из столовой, едва сдерживая смех. Наконец-то ужас, сжимавший сердце ледяной хваткой, немного отступил. Куда же теперь идти? С кухни выхода не будет, пока там сидят поварихи. Дожидаться вечера опасно, а вдобавок и противно. Не идти же на свидание с посторонней бабой! Рик понимал, что разведчики не перебирают возможностями, но эту решил приберечь на самый крайний случай.
На плане здания, который Рик видел мельком у главного входа, были изображены этажи, первый из которых отдан под пищеблок, рабочие помещения для служителей и спальни для остального человеческого персонала. На втором этаже располагались кабинеты Великих. Где они отдыхали, и отдыхали ли вообще, до сих пор оставалось загадкой.
А вот в подвале находились не только кровавый зал с деревянным помостом, в который не было хода никому, кроме нефилимов, но и научная лаборатория, и странный закуток, перечеркнутый красным. Не там ли пытали соколов и ставили над ними опыты? Но с той же стороны был пожарный выход, явно сделанный для людей, а значит, можно попытаться проскочить через него.
Внизу снова стало холодно и сыро. Путь вел Рика дальше под землю, видимо, большая часть здания располагалась в скале, на которой оно было построено, как и бункер заговорщиков. Цветы в горшках и кадках исчезли, вместо них на стенах появились обычные для прошлой эпохи пластиковые панели. Мужчина даже глазам не поверил, подошел и пощупал. Точно они, такие же он сам когда-то заказывал в лабораторию на прежнем месте работы! Инертный материал, на вид обычный пластик, но при этом устойчивый к воздействию кислот и химреагентов, не пропускающий отдельные виды излучения.
Рик готов был поклясться, что под панелями скрыт надежный звукоизолирующий материал. Чем же таким секретным здесь занимаются? И что может быть секретнее коллективного поедания нефилимами человека?
Впереди раздались мужские голоса. Шпион приник к стенке, сжимая коробку с сэндвичами под мышкой.
– Снова упирается, сволочь, – цедил первый. – Давно сиятельным господам говорил, надо эту тварь вместе с лабораторией с землей сравнять, оттуда не выберется уже. За три года уже новую бы построили.
– Нельзя же, – вздохнул второй. – Господа Великие говорят, он очень важный гад. И гробины поганые с мумиями без него не открыть.
– Я одного понять не могу, как он живет до сих пор, на воде и куске камня? Отощал, как помойный кот, только глазами зыркает злобно и шипит, огрызается.
– Бес же, – хмыкнул собеседник. – Им, тварям потусторонним, хорошо, они людей жрут, сиятельный Уриил рассказывал. И вроде как пары человек им на год хватает, потом могут голодать.
– Хорошая способность, – с завистью произнес первый. – А мы тут сидим, с утра голодные, ни перерыва, ничего. Желудок сводит уже. Пришел бы кто-то с едой, хоть девчонки с кухни, и я бы восславил щедрое Мироздание.
– Не дождешься, – расхохотался второй. – Девчонки к нам не придут после того, как мы им чудище показали. Жаль, конечно. Жрать охота, сил никаких нет, мы ж не нелюди эти проклятые…
Рик за стенкой коридора готов был восславить щедрое Мироздание сам. На такое везение он даже боялся рассчитывать.
– Ребята, вы тут? – позвал он растерянным, почти блеющим голосом.
На пол упала табуретка, звякнул металл, затем раздался топот и из-за поворота вылетели двое в синих лабораторных костюмах. В руках у них были вполне себе обычные пистолеты.
– Ты кто такой? – зашипел низенький толстоватый мужичок в очках. – Тебе что здесь нужно? Вам, поломоям, запрещено сюда ходить! И вообще, почему ты не в своей комнате? Обряд будет идти до вечера!
– Так я это, жрать принес! – Рик с жизнерадостной улыбкой вытянул вперед коробку. – У девчат, правда, только веганские остались, но все же лучше, чем ничего…
– Иди ты! – восхищенно присвистнул второй, высокий и тощий, с залысинами на покатом лбу. – Неужто вспомнили бабы про нас?
– Ага, вспомнили – посмеиваясь, – буркнул Рик. – Я говорю, что стыдно голодать деятелям науки, а они в ответ: «Мы туда не пойдем, там чертей показывают!» Вот я и пришел вместо них.
– Вот курицы, – разочарованно поморщился толстяк. – Какие ж это черти? Это бесы, которые нашу Землю-матушку захватить и поработить хотят. Дай им только волю – будут всех резать, жрать плоть невинно убиенных, девок насиловать, кровавые пиршества устраивать…
– Серьезно? – Рик состряпал удивленное лицо. – А я думал, они только в сказках бывают…
Затем сделал вид, что испугался, помялся с минуту и шепнул.
– А можно посмотреть? Никогда бесов не видел!
Мужики переглянулись.
– А давай мы поедим нормально и отдохнем, а ты за нас в лаборатории посидишь с полчаса? Только не трогай ничего своими немытыми руками, ты тряпки ими щупаешь, а мы – приборы, чуешь разницу? – надменно сказал тощий.
