Людмила Георгиевна Головина
Тайна замковой горы
151. Будни и праздники
– Ну вот, все наши студенты, а их у нас уже, как вы знаете, трое, приступили к занятиям, пора и мне приниматься за дела, – заявил Рольф Вундерстайн, когда семейство собралось за обеденным столом. – Дел много, и сами они делаться не будут. Во-первых, меня уговорили читать курс отечественной истории в университете. Должен признаться, я и сам уже соскучился без лекций, я ведь привык к ним, читал на протяжении многих лет. Во-вторых, надо продолжать изучение архива. И, как видно, мне придётся искать для этого нового секретаря.
– А что, я уволена? – удивилась Полина.
– Нет, просто мне совесть не позволяет эксплуатировать жену сына в личных целях.
– Это совсем не эксплуатация! Мне нравится работать со старинными документами, а потом, какое же это личное дело? Это не только история вашей, теперь уже нашей семьи, а часть истории страны. Нет, я эту работу не уступлю никому!
– Полина просто боится, что появится в доме новая девушка, – пошутил Поль. – Она боится соперниц!
– Ничего я не боюсь! – возразила Полина. – Ревнивец ты, а не я! И ты же сам утверждаешь, что ты однолюб, разве нет?
– Хорошо, мы решили. Никаких новых секретарей. Это надо же, как мне повезло! Заполучил прекрасную невестку, так она, ко всем своим достоинствам, ещё и жаждет работать секретарём! – всё тем же шутливым тоном прервал пикировку молодых граф.
После приезда в столицу Петерсы вернулись в свою квартиру. Граф уговаривал их пожить немного в особняке Вундерстайнов, благо, свободных гостевых комнат было несколько, но глава семейства сказал, что пора возвращать жизнь в привычное русло, они и так всё лето гостили в замке, пора и честь знать.
Полина, конечно, немного скучала по родителям и брату. Но что поделаешь, такова судьба замужней женщины.
Тоби с молодой женой остались в замке. Уже не первый год младшего сына Микельсов оставляли присматривать за замковым хозяйством. И даже сейчас, когда их друзья из горы вполне могли взять заботу о замке на себя, Тоби предпочёл остаться.
– Во-первых, я привык, – объяснил он. – А во-вторых, мы с Розалиной решили засесть за книги, хотим на следующий год попробовать сдать экзамены в университет. А в замке нас ничто не будет отвлекать от занятий.
Был и ещё один резон, чтобы в замке оставался кто-то из людей. Горные братья заявили, что просто требуют, чтобы им поручили какую-нибудь работу, иначе им будет очень скучно зимой.
И граф решил, что они могут сделать прекрасное оборудование для будущего музея. А ещё Руб напомнил, что в их планах – научиться ткачеству и воссоздать старинные шпалеры и гобелены. Для всех этих работ им требовались самые разные материалы: древесина, шерсть, шёлк, лён – всё то, чего нельзя найти в недрах горы. Тоби был уполномочен графом покупать и доставлять мастерам всё требуемое.
И время потекло своим обычным, проторённым руслом: от бабьего лета – к слякотной дождливой осени, а затем – и к первому снегу. Полина и Эстер с радостью прислушивались, как внутри них созревает новая жизнь.
И вот, снова наступил рождественский сочельник. Гостеприимный дом Вундерстайнов распахнул свои двери, чтобы встретить праздник с дорогими сердцу людьми.
И снова запах хвои и воска свечей смешивался с ароматами ванили, корицы, свежей выпечки и мандаринов, снова сияла огнями ёлка, снова плыл над городом торжественный перезвон колоколов.
Все сидели за одним столом: Вундерстайны, Микельсы, Петерсы и Ардены, и они, поистине, были одной семьёй. Ведь не так важны кровные узы, как драгоценное духовное родство людей.
И Эстер рассказывала мужу, какие чувства переполняли её душу ровно год назад за этим же столом.
И Поль сидел рядом с женой и время от времени осторожно касался ладонью её округлившегося живота. Там, внутри, совершалось великое чудо: потихоньку созревал новый человек. И он был плоть от плоти его, Поля, и, одновременно, плоть от плоти его любимой жены. Этот крошечный человечек незримо соединял их неразрывными узами.
И граф Рольф Вундерстайн, глядя на окружающих его счастливых людей, мысленно говорил своей жене:
«Видишь, дорогая, я держу слово. Мы вместе, и в нашей жизни много света и радости. И рядом с нами много дорогих нам людей. Все хорошо, милая моя Глория, и ты всегда с нами, в каждом нашем счастливом дне, в каждой улыбке, в каждом радостном событии».
И Микельс, глядя на свою семью, (а Тоби и Розалина тоже были здесь) твёрдо был уверен: его дело в надёжных руках, и он не зря прожил свою жизнь.
И Урсик, плотно закусив разными вкусными вещами (которых, вообще-то ему есть не полагалось, ну да ради праздника запрет отменили), сладко спал на ковре перед камином. А Кот дремал, зарывшись в густую шерсть своего друга. Коты ведь любят тепло, а собачий бок греет лучше любой печки. Мисси же здесь не было. Она удалилась спать в свою любимую корзинку.
152. Мишен Арден
А в конце января случилось ещё одно счастливое событие, которого ждали все. Семейство Арденов увеличилось – на свет появился маленький Мишен. Как все волновались за Эстер! Беременность протекала сложно, да и роды были непростыми. Сказывался и возраст будущей матери, и тяготы, которое выпали на её долю. Но, ко всеобщей радости, всё закончилось благополучно. И сейчас все с трепетом и нежностью взирали на крохотное существо с лёгким пушком на почти лысой головке, с глазками неопределённого пока цвета, с круглым чмокающим ротиком, с миниатюрными пальчиками на ручках и ножках и с почти неразличимыми простым глазом ноготками. Нежное, хрупкое создание. И это чудесное, удивительное живое существо было самым прекрасным на свете. Все были единодушны в этом мнении. Но самым чудесным, самым любимым, самым родным новорождённый малыш был для своей мамы. Похудевшая и бледная после перенесённых страданий, но прекрасная в сиянии своей материнской любви, Эстер с обожанием прижимала кроху к своей груди. Разве могла она представить себе во время своих бездомных скитаний, голода, холода и нищеты, что такое вообще возможно, что это может случиться с ней.
Чтобы не испугать ребёнка и не утомить его маму, к ним подходили с поздравлениями по очереди. А людей в маленьком доме Арденов собралось очень много. Здесь были все Вундерстайны, Петерсы и Микельсы, и, разумеется, всё семейство тетушки Рахили в полном составе.
«Неужели у меня скоро тоже будет такой?» – не могла поверить Полина.
Фанни, по своему обыкновению, выражала радость слезами. Как ей было не плакать, когда она вспоминала, что пришлось пережить Эстер, и какой истощённой и измученной она была, когда впервые попала в их дом.
– Благодарю вас, господин Вундерстайн, – сказала Эстер, – за всё, что произошло в моей жизни, благодарю вас!
– Не стоит меня благодарить. Моя награда лежит у вас на руках, – ответил граф. – Отрадно сознавать, что из любого безысходного, казалось бы, положения, всегда можно найти выход. Я счастлив вашим счастьем.
– Вы обещали мне, что если родится мальчик, вы будете его крёстным отцом.
– Разумеется. Я буду рад породниться с вашей семьёй. Как вы решили назвать малыша?
– Мы хотим назвать его Мишеном, в память о моём папе.
– Ну что же, ваш отец был достойным и мужественным человеком. Он предпочёл погибнуть вместе с женой, нежели отречься от неё. Вы можете им гордиться. И хорошо, что его имя в память о нём будет носить его внук.
Когда гости уже собрались уходить, Дамиан вдруг хлопнул себя по лбу:
– Чуть не забыл сказать! Поль, «Сказка о принце Венциане» вышла из печати. Ждите, вам на днях привезут авторские экземпляры.
Поль поблагодарил. Неужели это правда? В книжных магазинах появится книга с его именем на обложке! Неужели сбывается его мечта? Главный редактор посоветовал не посвящать будущих маленьких читателей в печальные подробности создания сказки. Поэтому на титульном листе значилось: авторы Севастина и Поль Вундерстайны. Иллюстрации Полины Вундерстайн. Книга в целом обещала быть похожей на ту, что они подарили отцу в день его рождения. Только переплёт будет не шёлковый, а коленкоровый. Но тоже синий и с золотыми звездочками. А рисунки Полины настолько понравились в издательстве, что все до единого вошли в книгу безо всяких изменений.
153. Мит у Вундерстайнов
Через пару дней в двери дома Вундерстайнов позвонили. Микельс открыл. На пороге стоял высокий молодой человек с увесистым свертком в руках.
– Добрый день. Я из издательства «Светоч», привёз книги для господина Поля Вундерстайна, – сказал пришедший.
– Прошу вас, заходите, – пригласил дворецкий. Он провёл курьера в гостиную, и попросил: – Подождите минуту, сейчас я о вас доложу.
Поль выскочил почти сразу же, и первым его порывом было поскорее раскрыть пачку и увидеть книги. Но уже в следующий миг он увидел, кто эти книги принёс.
– Здравствуйте! Спасибо вам за книги. Вы ведь Митридат? Я очень рад снова вас увидеть. Вы не торопитесь? Давайте выпьем с вами чаю. На улице холодно, посидите немного в тепле. Микельс, попросите Фанни принести нам чая и чего-нибудь к нему.
Мит что-то пробормотал. То ли это была попытка вежливо отказаться, то ли он благодарил и соглашался принять участие в чаепитии – Поль не понял, потому что в комнату в этот момент вошёл Урсик. Он уже умерил свой щенячий темперамент и не кидался на каждого пришедшего с бурными изъявлениями восторга, но всё же интересовался любым новым человеком.
Урсик направился прямиком к Миту и лизнул его руку, а потом положил свою тяжелую голову ему на колени и закрыл глаза. Пёс стоял совершенно неподвижно, и только пушистый виляющий хвост выдавал его чувства.
А Мит, казалось, забыл, где находится. Он гладил пса, запускал руки в его густую шерсть и чесал за ушами.
– Буран, Буран, хороший… – шептал он.
– Его Урс зовут, Урсик, – поправил Поль.
– У нас в детстве собака была, там, на родине, Буран звали. Она помогала отцу овец пасти. Точно такой, как этот. Там у нас все собаки такими были. Я его очень любил…
– К нам он щенком попал, случайно. Кто-то его поранил, а мы его выходили. А вы не знаете, как эта порода называется? А то нас часто спрашивают.
– Не знаю. Собака и собака…
Фанни, пока они разговаривали, принесла чай и печенье.
Поль расспрашивал Мита, как он сейчас живёт, нравится ли ему работа в издательстве. Об Иолле они не проронили ни слова, но всё равно, её образ как бы незримо присутствовал и мешал им поговорить по душам.
– Спасибо, я пойду. У меня ещё много дел, – сказал Мит, поднимаясь. Провожая его, Поль сунул ему купюру. Вообще-то Миту часто давали чаевые, но в этом доме он их сперва брать не хотел. В конце концов, Поль настоял.
Вернувшись в гостиную, Поль в нетерпении сорвал обёртку со стопки книг. Вот они! Экземпляры его первой книги. Новенькие, пахнущие типографской краской. Он схватил несколько штук и помчался в кабинет, где его отец и Полина возились со своими архивными бумажками.
Радость была всеобщей. Разумеется, все обитатели дома получили на память по экземпляру книги. А сколько ещё было друзей, которым тоже хотелось подарить первую пробу своего пера! В общем, это был один из счастливых дней семьи Вундерстайнов.
154. Глория Вундерстайн Вторая
Врач вышел из родильной палаты, и лицо его почему-то показалось Полю зловеще мрачным.
– Доктор, что? Как там?.. – он с трудом выдавил из себя эти слова.
Доктор поднял на него усталые глаза и неожиданно улыбнулся:
– Что? Да всё в порядке! У вас девочка.
– Девочка?! – в один голос вскричали отец и сын Вундерстайны. – Доктор, вы не ошиблись?
– Я на протяжении пятнадцати лет почти ежедневно принимаю роды, – с достоинством ответил эскулап. – И мне ещё ни разу не случалось перепутать девочку с мальчиком.
– Простите, доктор, простите, мы вам верим, но ведь просто никак не могла родиться девочка!
– Почему? – невозмутимо возразил врач. – Вероятность рождения мальчика или девочки примерно одинакова. Так что при последующей попытке у вас будет шанс произвести на свет мальчика. А пока – прекрасная, здоровая девочка. Через некоторое время вас пригласят к роженице, и вы сможете убедиться сами. А сейчас разрешите вас покинуть.
Когда Поля, графа и Мари Петерс пригласили войти, их встретила светлая и счастливая улыбка Полины.
– Поль, у нас дочка! – ещё не окрепшим голосом произнесла она, показав на свёрток, сопящий рядом с ней. Красное морщинистое личико, ещё не разгладившееся после родов, умилило Поля. Его захлестнула волна нежности к жене и дочке.
Долго разговаривать им не разрешили. Пришла медсестра и напомнила, что Полине сейчас требуется отдых, и после перенесённых усилий ей неплохо было бы поспать.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросил граф. – Ты ведь знаешь, я занимался генеалогией нашего рода. Никогда в роду Вундерстайнов не рождались девочки. Да и мальчик всегда был только один.
– Я знаю, папа, и сам удивлён не меньше. Но, какой бы ни была причина, я очень рад! Я знаю, Полина хотела девочку, да и я тоже, только боялся об этом мечтать.
– Но всё же, должна быть какая-то причина… – рассуждал граф. – Слушай, Поль, а вдруг это связано с камнем? Пока мы им владели, он переходил от одного поколения к другому без дележа и выяснения, кто должен быть его следующим владельцем. А сейчас наш род от этой, так сказать, навязанной неизбежности освободился. Может такое быть?
– Я не знаю, – сказал Поль. – Возможно. Мы ведь очень мало знаем об этом камне. Помогал же он увидеть невидимый остров…
– Давайте поспешим домой, надо всем сообщить, а то ведь остальные волнуются, – прервала их рассуждения госпожа Петерс.
Все Микельсы выскочили им навстречу и успокоились только тогда, когда услышали, что с матерью и ребёнком всё в порядке.
Всеобщим изумлением было встречено сообщение, что родилась девочка.
Микельс стал задумчив, а потом, собравшись с духом, обратился к графу:
– Ваше сиятельство, как вы полагаете, возможно надеяться на рождение наследника в будущем? Не подумайте, что я не рад рождению девочки, только… вдруг род Вундерстайнов прервётся?! – произнёс он трагическим шёпотом.
– Успокойтесь, Микельс – обнадёжил его граф. – Полина и Поль молоды и здоровы, и я не вижу никаких причин, по которым они не смогли бы больше иметь детей. К чему эти мрачные мысли в такой счастливый день?
– Простите, ваше сиятельство, – пробормотал дворецкий. – Я, право, говорю глупости. Но это от того, что я очень переживаю за благополучие дома Вундерстайнов.
Госпожа Петерс уже звонила на работу мужу, чтобы сообщить ему долгожданную новость. После неё трубку взял граф. Он позвонил Арденам. На том конце провода его известие вызвало радостное восклицание Эстер. В трубке слышались также нечленораздельные звуки, издаваемые крестником графа.
А через восемь дней под гостеприимный кров дома Вундерстайнов снова собрались все близкие, чтобы приветствовать нового человека, пришедшего в мир.
Полина, по мнению её мужа, стала ещё обворожительнее, а малютку все признали точной копией своей мамы.
– Мы с женой посовещались, – объявил Поль, – и решили назвать нашу дочь Глорией, в память о моей маме. Пусть в этих стенах снова появится Глория Вундерстайн! Глория – означает «слава». Пусть она будет радостью родных и славой нашего рода!
– Привет тебе, Глория Вторая, – сказал Рольф Вундерстайн, осторожно беря внучку на руки. – Твой дедушка счастлив, что ты появилась на свет!
Эстер, которая, конечно, тоже была здесь, прижимала к себе маленького Мишена. И дети то по очереди, то дуэтом возвещали всем, что вот они – новые граждане мира, утеха родных, надежда семей, любовь близких.
Дамиан на несколько минут отвлёк внимание Поля, чтобы сообщить ему, что весь тираж «Принца Венциана» в магазинах раскуплен, и издательство планирует допечатку.
– Вам бы надо, Поль, подумать о том, чтобы написать ещё что-нибудь. У вас теперь есть имя, «Светоч» охотно издаст вашу новую книгу.
– Я уже кое-что пишу, – признался Поль. – Книга будет называться «Сказание о рыцаре Валенте и его оруженосце Микле». Отец как-то рассказал мне историю нашего предка, кое-что стало ясно из его письма, ну а потом, когда мы нашли место его захоронения, мне захотелось, чтобы другие тоже узнали об этом человеке. Но не по сухим страницам исторических монографий, а в виде увлекательного художественного повествования. Полина мой замысел одобрила и даже нарисовала несколько эскизов будущих иллюстраций.
Поль сбегал за папкой и начал показывать Дамиану Ардену рисунки.
– Вот герольд у ворот замка, а вот здесь – рыцарский турнир. Это – Валент и король Эдвин. Дальше – Валент и Алисия с маленьким Альбертом. Тут – Валент и Микль на корабле, Затем – сватовство в Версинии, пир, Битва при перевале. И последняя иллюстрация – женщина на Поле скорби ищет тело своего мужа. Об этом нам рассказал Руб. Это – жена Микля, видите, у неё новорождённый ребёнок, она привязала его к себе платком и, рыдая, бредёт среди убитых воинов.
Поль и Дамиан не заметили, как к ним подошёл граф. Он взял последний рисунок, долго его рассматривал, а потом сказал:
– В следующем году на Поле скорби мы планируем создать мемориал. Мне думалось, что надо изобразить двух воинов: нашего и низовийского, сошедшихся в смертельной схватке. Но сейчас я вдруг подумал, а не лучше ли поставить такую вот скульптуру: женщина с грудным ребёнком рыдает над телами двух павших воинов? И не надо высоких пьедесталов – пусть памятник будет только чуть выше зрителей. Мне кажется, именно такое изображение наиболее сильно донесёт до людей трагизм произошедшего.
И Дамиан Арден и Поль согласились с графом.
155. Заговор
Перед королём Фридериком лежал только что выпущенный альбом «Замок и город Вундерстайн» – красочное большеформатное издание, изобилующее такими прекрасными цветными фотографиями, что порой казалось, что всё изображенно на них, наверное, красивее, чем на самом деле. Чего здесь только не было! И сам замок в разное время суток и с разных ракурсов. И отдельные снимки стен, башен, рва, подъёмного моста, портала, конюшни… И интерьеры, поражающий воображение: главный зал, и отдельно – доспехи, посуда, шпалеры на стенах и витражи на окнах, средневековая кухня, камины, галереи, крутые узкие лестницы, факелы на стенах. Музейные залы: находки на Поле скорби – обломки мечей, щитов и копий, доспехи Валента Вундерстайна (что подтверждается изображённым на них гербом) и оруженосца Микля. И выставка «невестиных сундуков» в другом зале. А ещё: сундуки, в которых шесть веков лежали под землёй сокровища Вундерстайнов… и многое-многое другое.
Следующий раздел альбома был посвящён Полю скорби и возведенному на нём мемориалу, а также древней церкви Всех святых, в ограде которой покоился прах павших воинов.
Третий раздел издания знакомил с городом Вундерстайном. Старинные улочки, здание ратуши, городская площадь, гостиница, жители в традиционных праздничных нарядах.
И, наконец, последний раздел воспевал красоту природы горного края: величественные вершины и глубокие ущелья, красочное цветение альпийских растений и озеро, расположенное сразу за городом.
Безусловно, любой человек, полиставший этот альбом, сразу же загорался желанием посетить отдалённый уголок королевства, чтобы самому увидеть эту красоту.
Вот и король, переворачивал страницы и не переставал восхищаться.
Однако, когда он ознакомился со всем альбомом и захлопнул его, то взглянул на своего друга Рольфа строго и даже с некоторой обидой.
– Всё это безусловно прекрасно, но скажи мне, Рольф, что за секреты у тебя завелись? Разве мы не друзья? Второй год я прошу тебя сказать, кто так замечательно отреставрировал замок? Кто создал всю эту красоту? Я ведь помню, в студенческие годы мы на пару дней ездили к тебе в замок. Прости, но то, что я тогда увидел, называется «упадок и запустение». И вот, почти через четыре десятка лет выясняется, что ты владеешь практически новым замком! Впечатление, что его только что построили. Я понимаю, что в средствах ты сейчас не стеснён. Но ведь такая работа делается не один год! Да и народа и техники на такую реставрацию требуется огромное количество. А качество работы! Ну скажи, кто в нашем королевстве способен на такое? Я понимаю, тебе хочется быть обладателем единственного, уникального в своём роде архитектурного памятника. Но ведь в стране есть и другие объекты, требующие качественной реставрации, и мне непонятно, почему ты скрываешь своих мастеров.
– Не обижайся, Фрид, –:попросил Рольф Вундерстайн. – Есть одно обстоятельство, не позволяющее этим мастерам работать в других местах. Я разговаривал с ними. Они готовы предстать перед тобой и всё объяснить, но только ты должен приехать в Вундерстайн сам, и, причём, один.
– Как ты это себе представляешь? – продолжал сердиться Фридерик. – За мной всюду тащится как минимум человек десять придворных, супруга, принцы, я уже не говорю об охране и репортёрах. А ещё этот Эрик – он же с меня глаз не спускает! Пусть лучше твои строители сами приедут сюда.
– Я же говорю, это невозможно.
– Ничего не понимаю, какие-то тайны, загадки, секреты…
Друзья помолчали.
– Слушай, Фрид, – сказал, наконец граф. – Помнишь Харуна ар-Рашида?
– Это того, который бродил переодетым по улицам ночного Багдада в сопровождении одного только визиря, чтобы послушать разговоры горожан?
– Да, его. Ты тоже можешь на короткий срок исчезнуть с государственной сцены и предпринять путешествие в Вундерстайн инкогнито.
– Легко сказать! Тогда газет не было! А сейчас, попробуй найти хоть одного человека в королевстве, который не знает, как я выгляжу! Или ты мне предлагаешь поверх моей бороды наклеить другую? Бред!
– Подожди, не горячись. Всё можно устроить. Ты сам сказал, что в государственных делах сейчас наступило небольшое затишье. Заранее никому ничего не говори. Оставь своей семье и придворным записки о том, что ты должен на несколько дней отлучиться и просишь тебе не мешать и не начинать поиски раньше, чем через неделю твоего отсутствия. Не пиши, куда ты направляешься, а то они за тобой увяжутся. Составь официальную бумагу, что вместо себя оставляешь блюстителем трона на этот срок принца Аристарха. Ты мне говорил, что он уже превзошёл все науки, потребные для наследника. Вот, пусть и проверит себя на деле. Выбери самую простую одежду, в которой тебя труднее всего будет узнать. Когда стемнеет, незаметно переоденься и один пройди в королевский гараж. Найди самую неприметную машину, заранее запасись пропуском на выезд. Сам ты водить умеешь, надеюсь?
– Давно не водил, – неуверенно отозвался Фридерик.
– Ладно, далеко ехать не придётся. Назначим укромное место, где будет тебя ждать другой автомобиль. Пересядешь в него. За рулём будет один из моих слуг. Он привезёт тебя в мой городской особняк. А там мы ещё раз поменяем машину и сейчас же, ночью отправимся в Вундерстайн. На рассвете будем на месте. В город заезжать не станем, сразу проследуем в замок. А потом поднимем мост, и ни один посторонний не попадёт туда. Тогда ты и осмотришь всё воочию, и познакомишься с моими строителями, а заодно и с тем знакомым, который тебе презентовал «квадриги».
Король хотел было что-то возразить, но в его душе, задавленной бесконечной бумажной канцелярщиной, вдруг возникла неукротимая жажда приключения.
«Ну хоть один, один единственный раз в жизни могу я себе что-нибудь позволить?» – вопрошал он себя. А вслух неожиданно для самого себя вдруг сказал:
– А что? Давай, попробуем!
