Людмила Георгиевна Головина
Тайна замковой горы
134. Возвращение
Ещё сегодня утром они стояли на палубе «Альбатроса», прощаясь с командой, днём бродили по улицам Вальбурга, а вот сейчас автомобиль подъезжал к замку. Мост был опущен, ворота башни распахнуты. Их ждали. И действительно, стоило только передним колёсам машины коснуться каменной брусчатки замкового двора, как тут же навстречу им устремились все домочадцы. Как хорошо возвращаться туда, где тебя ждут! Какое счастье снова увидеть любимые лица! Одно из самых больших удовольствий от путешествия – это возвращение под родной кров, где по тебе соскучились близкие, да и ты соскучился по ним. Объятья, поцелуи, торопливые вопросы и ответы. Урсик тоже вносил свой вклад в общую сумятицу: он лаял, прыгал вокруг приехавших и стремился облизать их с макушки и до пяток.
Когда же суета немного стихла, граф предложил зайти всем в замок и продолжить обмен впечатлениями там. Поль попросил Бруна пока не заводить машину в гараж.
Наконец все расселись в гостиной, и приготовились выслушать впечатления молодожёнов о их свадебном путешествии.
Но Поль попросил подождать одну минуту, убежал и быстро вернулся с большим плоским свертком, который бережно водрузил на стол.
– Что это? – удивился граф.
– Папа, прежде, чем мы расскажем вам о своей замечательной поездке, я хочу, чтобы ты посмотрел на эту вещь. Это подарок тебе, но не от нас.
Граф развязал узлы на верёвке, которой был обмотан свёрток и развернул ткань. Перед ним была картина.
Граф, не веря своим глазам, молча смотрел на неё несколько секунд, а потом произнёс изменившимся голосом:
– Мама…
– Ваше сиятельство, этот портрет из городского дома, я его сразу узнал! Там был ещё и портрет их сиятельства, вашего покойного батюшки! Ох, не думал, что снова его увижу, – подал голос из-за спины графа Микельс.
– Поль, где вы раздобыли этот портрет? – наконец пришёл в себя граф.
– Папа, ты не поверишь, но портрет нашел нас сам. Он принадлежал одному человеку, некоему Уиллу Фостеру, жителю Вальбурга. Много лет назад он приобрел картину в антикварной лавке Флизберга, куда его сдала некая женщина. Конечно же, это была твоя опекунша Шмерц. Портрет графини Севастианы был любимой картиной господина Фостера, можно даже сказать, что он платонически был влюблён в образ на портрете. Но сейчас он уже стар, наследников не имеет, и он беспокоился о том, что будет с этой картиной, когда его не станет. Он задумал вернуть портрет в нашу семью, но не знал, как это сделать. И тут мы попались ему на глаза. Он узнал нас по фотографиям в каком-то репортаже о нашей свадьбе. Удивительно, правда? Мне его даже стало немного жаль. Я видел, как он переживал, расставаясь с картиной. Как будто прощался с дорогим человеком…
– Раньше мне казалось, что такие истории случаются только в романах. Но всё это наяву. За многие годы я не помню, чтобы какой-то подарок мне был бы так же дорог, как этот. Я хочу лично отблагодарить этого господина, и я это сделаю. Жаль, что он не приобрёл портрета отца. Я бы выкупил его за любые деньги.
– Он сказал, что женщина, приносившая на продажу картины и другие вещи, портрет графа Маркуса принесла раньше, и что он уже был продан.
– Жалко, – сказал Рольф Вундерстайн.
Микельс напомнил господам, что прошли уже все сроки ужина, и все переместились в столовую.
За столом расспросы продолжались, но как, скажите, в коротких словах рассказать обо всём, что произошло за семнадцать дней?
Родители разглядывали своих чад и старались понять, что же в них так неуловимо изменилось?
«Возмужал, окреп, стал увереннее в себе, повзрослел, – думал граф. – Уехал юноша, а вернулся мужчина».
«Стала мягче, нежнее, женственнее, – отмечала госпожа Петерс. – Это уже не девочка, а цветущая молодая женщина!»
– Друзья мои, – обратился ко всем граф Вундерстайн. – Мы готовы слушать до утра, но назавтра в городе запланирован праздник по поводу вашего бракосочетания. Дальше откладывать нельзя, горожане заждались. Давайте, разойдёмся сегодня по спальням, а разговоры ненадолго отложим. Тем более, что у нас тоже есть приятные новости.
Перед тем, как отправиться в свою комнату, Микельс вернулся в гостиную, и немного поразмышлял о чём-то, глядя на портрет графини Севастианы.
135. Праздник
В городе, действительно, всё уже было готово к празднику. Дома, изгороди, даже уличные фонари были украшены гирляндами и флажками. То здесь, то там раздавались звуки самодеятельных оркестров: когда в городе нет других развлечений, поневоле горожанам приходится самим что-то организовывать, и выясняется, что кругом полно талантов. Развесёлые плясовые мелодии сливались с шумом и гомоном толпы. Казалось, всё население города высыпало на улицы. Кто мог бросить на время работу, сделали это. От нарядных одежд пестрело в глазах. Многие даже вытащили из сундуков красочные народные костюмы, в которых щеголяли ещё их предки. И тут было, на что посмотреть! Женщины в красных шерстяных юбках, вышитых чёрным гарусом, из-под которых то и дело мелькало белоснежное кружево нижней юбки, широкие плоёные рукава сорочки, перехваченные у запястий красными лентами, чёрный, обильно вышитый бисером корсаж на шнуровке, белоснежный фартук и такого же цвета чулки, украшенные продёрнутыми сверху вниз зелёными и красными нитями, и щегольские чёрные туфельки с медными пряжками. Но самое главное впечатление производили головные уборы. Они напоминали усечённую коническую башню, изобильно украшенную матерчатыми цветками, шерстяными разноцветными помпонами, бусинами и монетами. На спину с этого убора спадал целый каскад лент. Что уж говорить о многочисленных старинных украшениях, пусть и не самых дорогих, но самобытных и гармонирующих с костюмом.
Одежда мужчин была поскромнее: чёрные штаны, заправленные в сапожки до колена, черная же рубашка, ярко-красный широченный шёлковый пояс, многократно обмотанный вокруг талии и достающий до середины груди, и самая красочная деталь костюма – белая войлочная безрукавка, доходящая до середины бедра. Спину и полы безрукавки покрывал геометрический орнамент красного и зелёного цветов. У молодых мужчин зачастую можно было увидеть обвязанные вокруг шеи разноцветные шёлковые платки. Довершала картину черная круглая фетровая шляпа с неширокими полями, вокруг тульи которой обвивалась алая лента со спускающимися на спину концами. Некоторые франты заткнули за ленту цветок или пёрышко зимородка.
Пёстрая, нарядная толпа пела, смеялась, пританцовывала на месте, глазела по сторонам и ожидала начала праздника. Не часто происходили в Вундерстайне такие события!
На площадях у мэрии и перед гостиницей стояли длинные столы, за которые граждане надеялись сесть в самое ближайшее время, потому что в гигантских котлах, установленных неподалёку, уже что-то кипело, булькало и фырчало, испуская ароматный пар. Перед ратушей был построен помост, именно здесь должна была состояться главная часть праздника. На четырех углах помоста на шестах развивались флаги Медиленда и славного древнего города Вундерстайна.
Когда стрелки на часах ратуши стали приближаться к девяти часам, народ заволновался. И не зря. Всем было прекрасно видно, как из ворот замка выехала вереница автомобилей. В первой машине – серебристой с откинутым верхом ехали молодожёны, во второй – граф с Петерсами. Движение замыкал микроавтобус с Микельсами в полном составе. Когда автомобиль Поля и Полины въехал на запруженные людским морем улицы Медиленда, раздалось громоподобное «Ура!» и на головы молодоженов обрушился целый дождь из цветов и зерна. Хорошо, что машина продвигалась сквозь тесную толпу со скоростью черепахи, потому что Поль почти ничего не видел из-за падающих на них цветов. Всё-таки им удалось достичь площади перед ратушей как раз, когда куранты начали отбивать девять часов. Прозвучали фанфары, и мэр, господин Боттон пригласил всех почетных гостей подняться на помост.
Отдуваясь и вытирая пот, он приступил к торжественной речи и довольно долго говорил о том, что и без этого знали все. Он поведал краткую историю города, его заслуги перед отечеством, а также особо развил тему, посвящённую тому, какую огромную роль сыграли во всех этих событиях представители династии Вундерстайнов.
Затем мэр подошёл непосредственно к тому событию, которое собрало здесь сегодня всех граждан города.
– В этот день, – сказал мэр, – мы счастливы тем, что самый молодой представитель славной фамилии Вундерстайнов соединил себя узами брака с очаровательной девушкой Полиной Петерс, родители и брат которой присутствуют здесь же, и мы рады их приветствовать! (Тут раздались аплодисменты, и Петерсы поклонились).
– Мы убеждены, – продолжал мэр, – что наша высокочтимая госпожа Полина Вундерстайн впишет достойную страницу в анналы нашего города! Так разрешите мне в присутствии всех вас вручить ей письменное свидетельство и знак, подтверждающие, что она с данной минуты является почётной гражданкой нашего города!
Под крики и рукоплескания господин Боттон вручил смущенной Полине свернутую в трубочку грамоту и повесил ей на шею широкую ленту с медалью, на которой был отчеканен герб города Вундерстайна.
– Скажи им что-нибудь, – шепнул Поль.
– А что? Я не готова, – также шёпотом ответила Полина, но потом взяла себя в руки, вышла немного вперёд и громким звонким голосом произнесла:
– Уважаемый господин мэр, дорогие граждане города Вундерстайн! Я благодарна вам за то, что вы оказали мне честь, приняв меня в свои ряды. Я студентка, учусь на историческом факультете, поэтому, даже когда я ещё и представить себе не могла, что буду носить ту же фамилию, что и название нашего славного старинного города, я уже очень многое о нём знала. И всегда восхищалась его многовековой историей и его героическим прошлым. Вы знаете, что на поле, где произошла шесть веков назад кровавая битва, на днях начнутся раскопки. Это делается не для того, чтобы потревожить прах павших воинов, а для того, чтобы увековечить их память. Все сделанные находки поступят в музей, а на Поле скорби будет создан мемориал. Мы надеемся, что сюда со всей страны будут приезжать люди, желающие поближе прикоснуться к этой странице истории наших предков и по заслугам оценить их подвиг.
Затем слово взял граф:
– Дорогие соотечественники! И я, и мой сын и его супруга, и все члены нашей семьи благодарны вам за то, что вы пришли нас поздравить и вместе с нами отметить это счастливое событие!
Моя невестка сказала вам многое из того, что я хотел сказать сам. Ну что же, добавлю только, что я благодарен всем жителям города ещё и за то, что они с готовностью отозвались на все наши просьбы по поводу предстоящих раскопок, что вы оказываете всё возможное содействие в расселении участников этих работ и организации их питания. Спасибо вам!
И последнее. Все вы, конечно, знаете, что зимой в замке была проведена реставрация. Для всех желающих познакомиться с новым обликом замка будут организованы бесплатные часовые экскурсии – по две в день. Одна – в первой половине дня, другая – во второй. Одна просьба. Считаю, что экскурсионная группа не должна быть больше двадцати человек. Поэтому записывайтесь заранее. Листы для записи лежат в трактире при гостинице «На огонёк».
А сейчас, друзья, прошу за столы. Угощайтесь и поднимайте чаши за здоровье молодых и за процветание нашего города! Танцуйте и веселитесь! А вечером будет фейерверк.
Снова раздались крики и рукоплескания.
А потом закипел, засверкал, закружился праздник, какого давно уже не было на старинных улочках городка.
Мэр, господин Боттон пригласил молодых и их родню в здание ратуши.
– А как тебя посвящали в граждане города? – вполголоса спросила мужа Полина.
– Да никак, наверное, я стал им по праву рождения, потому что родился с фамилией Вундерстайн. А ты получила эту фамилию недавно. Отец, конечно, тогда устроил для горожан какой-то праздник по поводу моего рождения, это традиция. Но, думаю, он был гораздо скромнее, чем сейчас: в деньгах мы тогда были сильно ограничены. Так что, горожане давно не гуляли с таким размахом. Надеюсь, они повеселятся от всей души!
В ратуше уже был накрыт изобильный стол, за который и уселись мэр с семейством, некоторые служащие мэрии, ну и, конечно, гости. Но последние пробыли здесь недолго. Граф попросил у мэра разрешения откланяться – их ждали и в других местах. На прощание мэр вручил молодым небольшой, но весьма приятный подарок: альбом с фотографиями, которые некоторые горожане сделали в день венчания.
Не так-то легко оказалось преодолеть пешком небольшое расстояние от ратуши до гостиницы. Каждый встречный считал своим долгом и честью самолично поздравить молодых и выпить с ними. Понятно, что нет такого человека, который смог бы выдержать столько дружеских объятий и возлияний (похоже, горожане, будучи уже изрядно под хмельком, не слишком-то придерживались пиетета). Хорошо, что Брун и Тоби своими широкими плечами заслоняли хозяев и вежливо, но решительно оттесняли толпу. (Впрочем, Тоби успевал одновременно переглядываться с чьим-то чёрными глазами, которые сразу отыскал среди моря людских голов).
Когда Вундерстайны и Петерсы зашли под своды старого трактира, их снова встретили приветственные возгласы и рукоплескания. Здесь были все свои: участники раскопок – почти все – однокурсники и однофакультетники Полины, а также и некоторые преподаватели во главе с профессором Гудманом. Все хорошо знали и Полину, и профессора Вундерстайна, поэтому радость была непритворной. Было здесь и несколько молодых людей, которые втайне вздыхали по Полине Петерс, но в конце концов, ничего не поделаешь – надо уважать выбор человека! Молодожёнов окружила толпа, рукопожатия и поздравления никак не заканчивались. Наконец, к молодым пробился профессор Гудман. Он крепко пожал руку Полю, а у Полины её поцеловал, чем очень смутил свою ученицу. Потом все расселись за столы, и нет нужды описывать это продолжительное и весёлое застолье.
Стоит только сказать, что Микельса удалось уговорить пойти на компромисс и усадить членов его семьи за стол вместе с господами. Он, правда, настоял, чтобы этот стол стоял несколько поодаль. Раскрасневшиеся Анна и Антоний бегали туда-сюда, то в кухню, то в зал, дирижировали нанятой специально для этого дня многочисленной прислугой, следили, чтобы тарелки и бокалы гостей ни на минуту не оставались пустыми. Фанни то и дело срывалась с места, чтобы помочь своим родственникам, и её с трудом удавалось вернуть на прежнее место. Рыжик счёл благоразумным отправиться в кладовку (он побаивался, что ему наступят на хвост), а Пушка хозяйка вместе с креслом унесла в другую комнату – шума он категорически не приветствовал, поскольку тот мешал ему спать.
– Ну что, дорогой Вундерстайн, – обратился к своему коллеге Гудман. – Согласитесь, я в этом деле сыграл важную роль. Если бы я в прошлом году не посоветовал вам кандидатуру Полины Петерс на должность секретаря, не было бы сегодня этого праздника. Они бы могли никогда не встретиться!
– Да, да… – безусловно, – отвечал граф, а про себя подумал: «Они бы могли никогда не помириться…»
Потом столы отодвинули к стенам, с улицы пришли музыканты и грянула весёлая мелодия. Молодежь устроила танцы. Кто-то делал это по всем правилам, а кто-то просто прыгал и двигался в такт музыке – неважно! Главное, всем было очень весело. Как здесь, среди студентов, оказалась черноглазая девушка, которая отплясывала с Тоби, никто не знал, да и какая разница! Фанни наблюдала за ними с улыбкой.
Рольф Вундерстайн в который раз удивлялся, почему же ему не в тягость обилие народа, шум и безудержное веселье. «Наверное, – думал он, – всё дело в любви. Когда любишь людей, их присутствие не утомляет…»
Но вот небо над городом стало темнеть, солнце готово было спрятаться за горы.
Все высыпали на улицу. И, наконец, на фоне тёмного небосвода вспыхнули и рассыпались разноцветным дождём искры фейерверка. Снова раздались крики «Ура!», но надо ли удивляться, что они звучали слабее, чем утром?
Наевшиеся напившиеся (кое-кто чуть больше чем следовало), накричавшиеся, напевшиеся, наплясавшиеся усталые горожане разбредались по своим домам, чтобы там, сняв свои праздничные наряды, предаться крепкому, глубокому сну.
– Уважаемый Гудман, – попросил напоследок граф. – Вы не возражаете, если мы назавтра возьмём тайм-аут? Молодые только вчера вечером вернулись из свадебного путешествия. Мы даже толком не успели поговорить. Давайте сделаем так: мы проведём завтрашний день в кругу семьи, а вы со студентами займитесь тем, что вам больше по душе. Можете погулять по городу или окрестностям, можете сходить на озеро, оно здесь недалеко, вам покажут.
А послезавтра с утра приступим к работам. О технике я позабочусь.
Они простились, и профессор Гудман, не спеша, поднялся в свой номер. Возня в соседних комнатах затихала, на улицах городка воцарилась тишина, гостиница погружалась в сон.
Гудман подошёл к окну и стал вглядываться в далекие очертания гор и в силуэты стен и башен замка, которые уже почти слились с ночным небом.
«Всё правильно, – сказал он себе. – Сам подумай: разница больше, чем в двадцать лет! Всё это глупости и пустые мечтания! А с молодым Вундерстайном она будет счастлива. Всё правильно, всё правильно…»
136. Приятные новости
– Ну, мы, наконец-то, хотим услышать от вас более подробный рассказ о вашей Робинзонаде. Мы угадали с вашим отдыхом? – спросила госпожа Петерс утром следующего дня за завтраком.
– Это было потрясающе! – совершенно искренне воскликнул Поль. – Я не могу себе представить, где бы мы смогли столько почувствовать, испытать и увидеть. Я даже не знаю, с чего начать рассказ, то ли с парусника «Альбатрос» и его капитана Монти, то ли с прекрасного острова, затерянного в синих просторах океана, то ли с того, как мы готовили рыбу на углях!
При этих словах Поль и Полина захохотали.
– Как, готовили рыбу?! – вмешалась в разговор (что было на неё совсем не похоже) госпожа Микельс. – Сами?!
– Сами, Фанни, сами! – продолжал смеяться Поль. – Жаль, что я не запечатлел это на плёнке! Картина потрясающая! Мы были с ног до головы в саже и чешуе! А потом ещё долго отколупывали эту рыбу от решётки! Насилу после этого в море отмылись, и решили эксперимент не повторять, чтобы все семь дней на это не истратить. Повара из нас никакие!
Все, кроме четы Микельсов, смеялись, а последние восприняли этот эпизод как настоящее святотатство, и недоумевали, как могло господам прийти в голову такое: отправить детей туда, где никто не приготовит им нормальную пищу?
Молодые, тем временем, наперебой рассказывали о разных эпизодах их жизни на острове: о строительстве песочного замка, об удивительной цветочной поляне, о путешествии к обрыву, о светлом роднике, о морских купаниях, о рассветах и закатах и звёздном небе, какого в больших городах никогда не увидишь.
– Мне не терпится побыстрее проявить плёнки. Это займёт не один день, а мне так хочется скорее увидеть результат и показать всё вам! А Полина, кстати, сделала много рисунков, правда, все на яхте: на острове, почему-то нам ни на что времени не хватало! Полина, принеси, пожалуйста, свои альбомы!
Через несколько минут все склонились над рисунками Полины. Её родители знали о художественных способностях дочери, а вот графа и Микельсов они поразили.
– Полина, у тебя талант! – похвалил Рольф Вундерстайн. После приезда он стал обращаться к ней на ты, а она не знала, как ей теперь называть свёкра? По фамилии? Или как прежде – профессором? Всё это было официально и не подходило для семейного общения.
«Надо будет посоветоваться с Полем», – решила она. К тому же Полина обратила внимание, что их родители стали обращаться друг к другу хоть и на «вы», но по именам: Рольф, Джас и Мари. Видно было, что они очень сдружились за две недели.
– Папа, когда мы приехали, ты сказал, что у вас тоже есть новости, причём, приятные. Мы тоже горим желанием их узнать. Правда, Полина?
Та кивнула.
– Ну, давайте. Начну с самого начала. Вскоре после вашего отъезда мы тоже ненадолго покинули замок: съездили в столицу. Надо же было забрать учебники Роба и купить жителям горы обещанные книги и радиоприёмник.
Решили заехать и к Арденам, рассказать о свадьбе и узнать, как у них дела. Они передают вам свои поздравления, говорят, что давно ждали этого дня и мечтали о нём.
А потом выложили свои новости, и все до одной нас порадовали.
Дамиана приняли на работу в издательство «Светоч». Это большая удача: у него пока нет никакой известности и никаких связей в Медиленде. И он переживал, что не работает и сидит (по его выражению) на шее жены. Пусть должность пока невелика, если он себя зарекомендует, то всё впереди.
Дальше. Эстер дала концерт в камерном салоне «Музыкальный эскиз». Зал там всего на двадцать мест, но публика пришла понимающая толк и вскоре об Эстер заговорили в музыкальных кругах. В газете опубликовали заметку о том, что в Медиленде появилось новое самобытное дарование, и сейчас ей поступает много предложений выступить в предстоящем сезоне со своими песнями и импровизациями.
Ещё одна хорошая новость: она прикинула, и поняла, что у неё хватит средств, чтобы создать организацию по оказанию помощи (возможно, и анонимной) для беженцев и людей, оказавшихся в трудных жизненных обстоятельствах. Она даже и название придумала: «Рука друга». По её замыслу – это не раздача благотворительной похлёбки и тёплых вещей, и не создание ночлежек (хотя, это тоже не исключается), но, главным образом, реабилитация несчастных и обездоленных, возвращение их к нормальной жизни. Как это произошло с ней самой. Она намерена нанимать детективов, как когда-то сделал я, и пытаться вернуть людям документы, близких людей, родину. Я предложил Эстер создать благотворительный фонд при этой организации, потому что её собственные деньги могут очень быстро растаять, и сам выразил желание принять нём участие. И работу такой организации, конечно же, надо согласовать с властями, в чём я тоже вызвался помочь. Только узнав историю Эстер, я до конца осознал, какая это трагедия, когда личность человека, его достоинство, сама его жизнь втаптываются в грязь. Этого нельзя допускать!
И сейчас самая главная и прекрасная новость от Арденов: Эстер ждёт ребёнка!
– Как это? Сколько ей лет? – поразился Поль. Ему все люди старше тридцати лет казались безнадёжно пожилыми.
– Ей ещё и тридцати пяти не исполнилось, Поль! – отвечал его отец. – А этом возрасте женщина вполне может стать матерью.
Ардены даже намекнули мне, что если всё закончится благополучно, и родится мальчик, то они будут рады видеть меня его крёстным отцом. Что ж, поживём – увидим. Я очень хотел бы пригласить Арденов хоть немного погостить в замке, я уверен, им здесь понравится, но только надо подумать о том, как быть с тайной горного народа? Вдруг секрет случайно раскроется? Надо посоветоваться с Рубом. Он сегодня вечером обещал зайти.
Следующая приятная новость касается Микельсов. Я думаю, они лучше расскажут сами.
Дворецкий выступил вперёд.
– Наш младший надумал жениться, – объявил он торжественно и даже чуть мрачновато.
– Ой, как здорово! – обрадовался Поль. – Когда свадьба?
– Я уже докладывал его сиятельству, что никакая женитьба для представителя нашего рода, рода Микельсов, невозможна, если не будет одобрена хозяевами. Ведь будущей жене Тоби предстоит войти в клан Микельсов, стать причастной к истории наших семейств. Поэтому я сказал, что надо дождаться приезда молодых господ, а потом устроить смотрины.
– Но как же вы сами, Микельс женились без соизволения графа Вундерстайна? – немного иронично вопросил граф.
– Да, знаю, я совершил отступление от неукоснительных правил нашего рода, но я сделал это по благословению своего отца. Ведь вас-то, ваше сиятельство, тогда рядом не было, и мы даже не были уверены, что вы вернётесь. А упустить такую девушку, как Фанни, я не мог. Вы ведь ничего против неё не имеете, правда, ваше сиятельство?
– Зачем даже спрашивать? – удивился граф. – Госпожа Микельс – член нашей семьи, я не представляю жизни без неё.
– Благодарю вас, ваше сиятельство, что вы одобрили мой выбор, хоть и после того, как он был сделан, – промолвил Микельс.
– Хорошо, давайте вернёмся к Тоби и его избраннице. Когда вы намерены представить её нам?
– В любой день, когда это будет угодно вашему сиятельству.
– Завтрашний день у нас занят. Давайте, послезавтра, где-нибудь между обедом и ужином. Вас это устроит?
– Вполне, ваше сиятельство, – Микельс поклонился и отступил назад.
– Это ещё не все новости, – сказал граф. – Наши друзья из горы буквально загорелись радиоделом. Они сами провели к радиоле (а я решил купить им не приёмник, а радиолу) антенну и электричество. Целый день крутят ручки настроек и не устают восторгаться. Но особенно их поразили пластинки. Я купил несколько на пробу, не зная, что им понравится: и классическую музыку, и народную, и современные песни, и джаз… Им понравилось всё! Они оказались заядлыми меломанами, и теперь одни просят у меня как можно больше пластинок, другие – музыкальные инструменты, чтобы научиться играть и создавать такие же, а третьи – книги по радиотехнике, поскольку мечтают сами делать приёмники. Они говорят, что никогда им не жилось так интересно. И ещё что-то у них в горе произошло. Купр совсем не появляется, Руб стал реже бывать. Я других спрашивал, говорят: подождите, скоро всё узнаете. Вот, ждём.
Ещё одна маленькая, но очень приятная новость: капитанский куст впервые завязал семена. Руб объяснил, что этого не случалось раньше по двум причинам: во-первых, у нас не водятся насекомые, способные опылить цветки. Курлын принёс с острова каких-то почти незаметных мошек, которые справились с задачей. И во-вторых, в почве не хватало одного важного элемента. Здесь помогли жители горы. Так что, если семена взойдут, мы сможем украсить этим растением не только Вундерстайн, но и другие города королевства.
И последняя новость. Кот Рыжик, который живёт в гостинице, сын нашего Кота, нашёл клад.
– Вот это да! – поразился Поль. – У них это что, наследственное? Как это вышло?
– Расскажите, Микельс, – попросил граф, это ведь ваших родственников касается.
– Анна готовила комнату, лучший номер для профессора Гудмана. Этот номер они редко открывают, только для самых важных гостей, вот Анна и направилась туда: проветрить, пыль вытереть, прибрать всё. Рыжик за ней. Встал на задние лапы и давай панель на стене царапать. А панель-то старинная, резная. Вот Анна ему и говорит: А ну, брысь, безобразник, нельзя здесь когти точить. А он продолжает скрестись и орать во всё горло. Эти крики наша Фанни услышала, она в ту пору как раз в трактир заскочила. Анна уже хотела Рыжика тряпкой отшлёпать, да Фанни её остановила. Погоди, говорит. Я эту повадку знаю. Наш Кот всегда себя в точности так ведёт, когда клад чует!
Позвали они Антония, тот панель снял, а за ней мешочек валяется. Небольшой такой, но увесистый. Развязали его, а там – монеты. Не слишком ценные – серебро да медь, золотых монеток только две. Все к началу прошлого века относятся. До ведь неважно, какая ценность, важен сам факт. Решили, что какой-то купец в прошлом веке останавливался. То ли опасался чего, то ли по другой причине, запрятал свои деньги за панель, а потом что-то случилось – не забрал. Антоний понёс находку мэру – деньги-то непонятно чьи. А тот посоветовал: давайте, мол, сделаем в трактире витринку и выложим там находку. Напишем: клад найден гостиничным котом Рыжиком, сыном знаменитого Кота, искателя кладов. Это, мол, и туристов привлечёт, и будет интересный факт из жизни города, достопримечательность.
– Да, повезло нам с Котом! – сказал Поль, а потом спохватился. – Ой, что же мы, Полина! Уже скоро два дня, как мы дома, а подарки до сих пор в багажнике лежат!
Все свёртки и пакеты с помощью Тоби и Бруна были перенесены в замок. Два из них молодые люди, не раскрывая, утащили себе в комнату, один – в фотолабораторию, а остальные – в гостиную, где и были вручены все выбранные с любовью подарки. Животные тоже не остались внакладе. Кот получил увлекательную новую игрушку – шарик на резинке и с пёрышками (котята подрастали, вот будет веселье!), Мисси – мягкий новый коврик в корзинку, а Урсику достались нарядный ошейник с блестящими заклёпками и большущая искусственная косточка для зубов.
А потом Поль и Полина пошли проявлять плёнки.
