Людмила Георгиевна Головина
Тайна замковой горы
101. Гора
– Хочешь, пойдём, погуляем? – предложил Поль Полине после обеда.
Она кивнула, видно, ей тоже хотелось тишины и уединения. Роскошь замка сначала поразила, а потом подавила Полину. Она совершенно не могла себе представить, как можно постоянно жить в подобных интерьерах, находиться среди всего этого великолепия. Ей, конечно, часто мечталось, чтобы родительская квартира была попросторней. И в совсем уж в тайных мечтах (в которых она не смела признаться даже самой себе) она иногда представляла жизнь с любимым человеком в небольшом уютном доме: в таком, в как у Эстер с мужем, ну даже пусть как городской особняк Вундерстайнов. Но замок… Полина твердо сказала себе, что она не создана для такой жизни. Она решила, пока не поздно попробовать всё честно объяснить Полю (он должен понять!) и расторгнуть помолвку. Останавливало её только то, что Полина наперёд знала: это решение огорчит всех без исключения, в том числе, надо признаться честно, и её саму. Ну почему Поль из такой знатной и богатой семьи? Как всё было бы просто, если бы они были ровней!
Пока Полина в душевном смятении обдумывала, как лучше начать объяснение с Полем, тот объявил всем, что они идут немного прогуляться по окрестностям, ведь Полина ещё не видела ни горы, ни города. Роб, было, увязался за ними, но госпожа Петерс потихоньку его остановила. Она понимала, что молодым хочется побыть вдвоём.
Однако, спутники у молодой пары всё же нашлись. За ними потрусил Кот, которого тянуло погулять по знакомым местам. Надо ли говорить, что Урсик не остался в стороне. За зиму он почти забыл и замок, и гору, но раз Кот куда-то засобирался, не мог же пёс оставаться в своей будке (хотя и покидал он её и не без сожаления, но надеялся, что за время его отсутствия новый прекрасный домик никуда не исчезнет).
Итак, Поль и Полина, вышли из замка, по подвесному мосту пересекли ров, полюбовались на зеркальную гладь воды, почти до краёв его наполнявшую и отражающую стены замка и голубое небо, немного прошли по дороге, а потом свернули с неё на склон горы.
Замковая гора была сравнительно невысокой. Склон, обращенный к городу, был пологим, но затем, по мере приближения к пещере Руба, становился всё более крутым, а затем и вовсе обрывистым. Со стороны ущелья гора казалась вдвое выше и была совершенно неприступной. Поль повёл свою невесту по едва заметным тропинкам, знакомым ему с детства, к пещерке, в которой много лет обретался Руб. Деревьев здесь почти не было, но всё же весной и в начале лета здесь было изумительно красиво. Россыпи камней были украшены цветением множества низкорослых растений, которые принято называть альпийскими. Округлые подушки лимонно-жёлтых, малиново-пурпурных, небесно-голубых, белых, розовых, лиловых цветов образовывали под ногами пестрый ковёр. Поль, казалось, что-то высматривал. Вдруг он воскликнул:
– Вот, нашел, – и стал карабкаться на какой-то труднодоступный уступ. Полина не успела даже испугаться, а он уже спустился и протянул ей какой-то странный цветок. Небольшой, белый, слегка мохнатый, с серебристыми цветочками. Трогательная звёздочка. В нем не было роскошной, пышной красоты, но была наивная чистота и нежность.
– Это эдельвейс, – объяснил Поль. – Каждый юноша, родившийся и выросший в горах, должен был подарить такой цветок любимой девушке. Он встречается не очень часто и растет в труднодоступных местах. Поэтому молодой человек должен приложить усилия, чтобы его найти. А нам сегодня гора преподнесла эдельвейс практически на блюдечке. Она благословляет нашу любовь.
Полина представила, как она сейчас скажет слова, которые разрушат всё: радость окружающих, надежды на счастье, любовь Поля, да и её любовь тоже…
Надо ли говорить эти слова? Будет ли правильно, повинуясь сиюминутным чувствам разрушать всё? Ведь ещё несколько часов назад она представляла, как устроит на смотровой площадке зимний сад, как они будут по ночам сидеть там и любоваться на звёзды…
Пока Полина терзалась сомнениями, Поль привёл ее к маленькому уступу на обрывистом склоне горы. Здесь, как и много лет назад, лежал большой камень, на котором любил сидеть Руб. Но сейчас валун стал постепенно зеленеть и обрастать мхом. Видно было, что до него никто давно не дотрагивался. Было довольно тепло, и солнце успело нагреть камни, но Поль всё равно подстелил свою куртку и предложил Полине сесть, а сам устроился рядом. Перед ними в долине раскинулся маленький городок Вундерстайн: игрушечные домики, здание ратуши с башней, а дальше – сады, пашни и поля… А ближе к горам, уже за городом, виднелась колокольня древнего храма Всех святых, воздвигнутого когда-то как памятник всем павшим в Битве при перевале.
– Вот отсюда, с этого уступа много-много лет и даже столетий Руб наблюдал, как люди преображали наш край. Смотри: – Поль отодвинул завесу плюща, за которой открылся узкий проход в пещеру. Кот был уже внутри. Он внимательно осмотрел и обнюхал маленькое убежище. Нет, помещение было нежилым, хотя в нём сохранилась вся обстановка: топчан, полка с глиняными тарелками и кувшином, очаг из дикого камня. Урсик сунулся, было за Котом, но в узкую щель не пролезла даже его голова.
Молодые люди тоже заглянули в пещеру, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в темноте.
– Как же он туда заходил? – удивилась Полина.
– Ты ведь его видела, он некрупного телосложения, а, может быть, и особенности строения организма позволяли это сделать. Хотя, некоторое время в пещере вместе с ним жил взрослый человек, монах. Он скрывался от инквизиции, а Руб ему помогал, я потом тебе расскажу поподробнее. Этот монах, Фотий, как-то пролезал в пещеру. Руб говорил, что он был очень худым, да и телосложение у людей в средние века, как утверждают учёные, было более субтильным, чем у современных людей. Мне кажется, Полина, ты тоже смогла бы пролезть в пещеру.
– Попробовать? – спросила Полина.
– Что ты! Не стоит. Там нет ничего интересного. Я просто хотел сказать, что ты очень стройная.
– Спасибо, – поблагодарила Полина. – Поль, я хочу тебе кое-что сказать.
– Погоди, давай сначала скажу я. Может быть, после этого тебе и говорить ничего не будет нужно.
Они снова уселись на камень. Урсик, тяжело вздохнув, улёгся у их ног, а Кот всё бродил с озабоченным видом вокруг.
– Знаешь, Полина, я за прошедшие месяцы очень много думал о том, каким же мы найдём по возвращении наш замок. И мне представлялись разные прекрасные вещи. Но вот, мы приехали, и оказалось, что действительность превзошла все мои ожидания и предположения. И знаешь, как я себя сейчас чувствую? Как ребёнок, которому очень хотелось, чтобы ему положили в блюдечко пару ложек варенья, а его вместо этого погрузили в огромную бочку с этим самым вареньем. И он стал тонуть и захлёбываться. Много хорошего тоже трудно переварить. Жители горы за несколько часов обрушили на наши головы столько новшеств, что мы просто не в состоянии их воспринять. И мне, Полина, почему-то стало очень жаль, что нет больше того полуразрушенного, обросшего поздними пристройками, неудобного и не слишком пригодного для жизни, но такого родного с детства замка. Я привык к нему с рождения, я любил его таким, каким он был. Но потом я подумал, что такие мысли и чувства с моей стороны – это эгоизм. Посуди сама. Отец мечтал, чтобы все люди могли полюбоваться архитектурой замка, познакомиться с его историей. На что же должны были смотреть посетители? На руины, на пестроту разнородных зданий? Прошло бы ещё сколько-то лет, и замок мог разрушиться окончательно. Наши мастера сделали всё, что могли. Мы высказали пожелание, чтобы был восстановлен тот облик замка, который он имел при Валенте Вундерстайне. И они воспроизвели его со скрупулёзной точностью. Затем. Микельсы выбивались из сил, чтобы сделать жизнь в замке более или менее комфортной. Приходилось постоянно закупать дрова и уголь, топить печи и камины, возить воду с родника, греть её для умывания и хозяйственных нужд. Знаешь, как холодно бывало в замке, особенно по утрам, когда прогорали камины? И сколько усилий приходилось прилагать для самых обычных дел, например, для умывания? Современный человек привык к комфорту, жить в спартанских условиях может не каждый… Что можно было со всем этим поделать? Или навсегда покинуть замок и жить в городе, или продать замок. Но ни Вундерстайны, ни Микельсы никогда не согласились бы на это пойти. С этим местом связана вся история нашего рода, и даже часть истории нашей страны. И это налагает ответственность. Наши строители взялись за дело с небывалым энтузиазмом и решили практически все бытовые проблемы. Разве это не повод для благодарности? Ну, а что касается того, что они в своём стремлении создавать красивые вещи слегка увлеклись, так можно ли на них сердиться? Я тебя, Полина, хорошо понимаю, и даже заранее уверен, что ты хочешь сказать, что такая жизнь не для тебя, и попросишь разорвать помолвку. И я скажу тебе, почему ты не права. На одной чаше весов – твой сиюминутный порыв, вызванный изобилием впечатлений и усталостью от них. А на другой чаше весов – моя сломанная судьба, огорчение наших родных, а также и Микельсов, ну и, наконец, тайна, которую мы доверили тебе и твоим родным только будучи твёрдо уверены, что через несколько дней мы станем одной семьёй. Прошу тебя, любимая, не руби сплеча. Лучше давай вместе привыкнем к новому облику замка.
И Поль обнял Полину и погладил её по голове как маленького ребёнка. И вдруг Полина почувствовала, что хочет вверить себя этим надежным сильным и ласковым рукам, что не надо вырываться и сопротивляться, она поняла, что значит выражение: «быть, как за каменной стеной».
– Прости меня, – прошептала она. – Я привыкла быть самостоятельной и не зависящей ни от кого. А сейчас вдруг почувствовала, как хорошо иногда от кого-то зависеть.
Они ещё немного полюбовались на панораму города.
– У нас в Вундерстайне две церкви: одна в самом городе – церковь апостола Филиппа, другая вон там – недалеко от Поля скорби – церковь Всех святых. В Филипповскую церковь ходит на службы большинство прихожан. А Всесвятская церковь почти всегда пустует. Даже службы в ней бывают только по воскресеньям и по праздникам. Где бы ты хотела венчаться?
– Может быть, мы обойдемся тем, что распишемся в мэрии? – предложила Полина. – Ты же знаешь, я хочу избежать пересудов и всякой шумихи. А в церкви положено оглашать о предстоящем бракосочетании несколько раз.
–? Полина, ты просто ещё не слишком хорошо знаешь нашего Микельса. С ним случится удар, если отпрыск рода Вундерстайнов заключит брак не по всем существующим правилам и канонам. Не будем огорчать старика. Я думаю, с оглашением можно что-то придумать. А сейчас, пойдём, я боюсь, как бы ты не простыла, сидя на камне. Куда хочешь: в город или в замок?
Полине хотелось посмотреть на древний город Вундерстайн, но она побоялась, что их появление вдвоем с Полем в городе вызовет любопытство и пересуды горожан (и была недалека от истины!). Поэтому Полина предложила вернуться в замок.
Они уже почти покинули уступ перед пещерой, как вдруг Поль сказал:
– Совсем забыл. Подожди минутку, – и обернувшись негромко позвал: – Курлын!
И сейчас же с маленького искривленного деревца, чудом укоренившегося в трещине над входом в пещеру, к нему на плечо слетела птица, очень похожая на голубя. Полина замерла от изумления.
– Привет, Курлын! – сказал Поль, осторожно поглаживая его пальцем по оперению. – Помнишь меня? Мы были на вашем острове, а потом вместе плыли на яхте и ехали в автомобиле.
– Курлы-курлы-курлы! – нежно проворковал Курлын прямо в ухо Полю.
– Я слышал, у вас с подружкой вывелись птенцы? Поздравляю!
– Курлы! – поклонилась птица.
– Если у вас или у ваших детей возникнет желание, можете гнездиться у нас в садике, что позади замка. С деревьями там, правда, не очень богато, но я думаю, Руб может соорудить для вас голубятню.
Курлын, похоже, обрадовался этому предложению, потому что долго и выразительно ворковал и даже совершил какое-то балетное па.
– Когда полетишь на остров, передай его обитательницам поклон и скажи, что мы с отцом очень им благодарны. Всё сложилось замечательно.
– Курлы, – согласилась птица.
Затем Курлын вспорхнул и исчез в листве. Выкормить птенцов – не такое уж лёгкое дело, у него сейчас было много забот.
– Как называется эта гора? – спросила Полина.
– Замковая, а что?
– Её пора переименовать в гору Удивительных чудес.
102. Запах зла
Когда тропинка вывела на дорогу, ведущую от города к замку, Кот мяукнул и свернул влево. Он захотел погулять по городу, а заодно (и это было его главной целью!) заглянуть в трактир и проведать Рыжика. Он позвал пса, но тот отказался и поплёлся с людьми в замок. Кот немного удивился: он привык, что Урсик всегда следует за ним. Но потом решил, что это даже лучше. Неизвестно, пустили ли бы такого огромного пса в трактир и не пришлось ли бы ему дожидаться Кота на улице?
А в голове у Урсика в это время копошились какие-то неясные воспоминания. Почему ему не хочется идти в город? Там случилось с ним что-то очень нехорошее, и там впервые почуял он этот запах, который потом никогда не мог забыть. Он напрягся, и в голове вдруг возникла картина: кругом ноги, ноги, ноги… Они движутся в разные стороны, но щенка волнует только одно: где раздобыть хоть немного еды. Все бежали по своим делам, никому не было дела до голодного зверёныша.
И вдруг нос щенка уловил какой-то сложный запах: пахло очень крепким табаком, перегаром (этих запахов щенок не любил, они буквально разъедали щенячий нос изнутри), давно не мытым человеческим телом и потом, ещё чем-то странным, чего щенок не мог определить, но, главное, пахло колбасой!
Щенок поднял голову и увидел, что перед ним, привалившись к стене дома, стоит какой-то здоровенный парень. В одной руке детина держал бутылку, в другой – огромный бутерброд с колбасой. Щенок как завороженный смотрел, как вожделенная пища исчезает в чавкающей и энергично жующей пасти парня. Ну что стоит ему уронить хоть крохотный кусочек на землю? Но едок даже не замечал устремлённого на него умоляющего взгляда.
Тогда щенок робко решился попросить. Он издал самый умильный и самый жалобный звук. И в следующий момент случилось непонятное. Детина размахнулся ногой, и щенок вдруг, как птица, взлетел в воздух. Пролетев несколько метров, он шлёпнулся на землю, но даже не заметил своего приземления, потому что над всеми чувствами теперь довлело одно: невыносимая боль в боку. И эта боль навсегда связалась в его голове с тем непонятным запахом, который теперь усилился многократно, и казалось, что он и был причиной боли. Зло – вот как назвал он этот запах.
Единственное, что щенок понимал, так это то, что надо как можно скорее улепётывать от этого запаха и затем получше спрятаться. Превозмогая боль в боку, он всё бежал и бежал, не замечая, что уже покинул город, и сейчас находится на дороге, ведущей в гору. Наконец, он свалился в какую-то канавку. И в этом убежище он почувствовал себя в относительной безопасности. Зловещий запах здесь не ощущался совсем. Но силы оставили щенка, боль в боку была нестерпимой, шерсть намокла и стала липкой. Щенок лизнул бок. Он был мокрым, тёплым и солоноватым.
Сколько времени прошло, щенок не представлял. Он то тихо и безнадёжно скулил, то впадал в забытье. Из этого состояния щенка вывело то, что на него вдруг обрушились потоки воды. Сначала он обрадовался, потому что вдруг понял, что очень хочет пить. Во рту всё пересохло и горело. Но вода прибывала, и щенок внезапно почувствовал, что уже до половины погрузился в холодную грязную жижу. Он сделал огромное усилие и смог встать на ноги. Однако, вылезти из ямы никак не получалось. Мешали не только боль в боку и слабость, но и скользкие от воды, почти отвесные стенки его убежища, которое превратилось в западню. Место было пустынное, вдобавок, уже стемнело. Никаких шансов на спасение не было. Никто не отзывался на призывы щенка о помощи.
И вот, когда надежда была уже совсем утеряна, над щенком появились два сверкающих глаза. Щенок понял, что глаза принадлежали существу из породы кошек. Представителей этой породы полагается гонять и преследовать. Но в тот момент для щенка это был единственный шанс на спасение.
– Спаси! Тону! – из последних сил заголосил он. Голова с горящими глазами что-то произнесла, а потом исчезла. Всё. Конец.
Но уже через несколько секунд голова появилась снова, вцепилась зубами в щенячий загривок и принялась вытягивать его из канавы.
Потом щенок лежал, распластавшись на земле. Вот лежать бы так, не двигаясь, пока не вернутся силы. Но тут он заметил, что его спаситель, отряхнувшись от грязи, развернулся и потрусил по дороге, ведущей в гору.
Щенок заставил себя встать и идти следом. Зачем он это сделал, он и сам понять не мог. Ему нужен был защитник, друг, старший товарищ. Без него не выжить.
Что было дальше, щенок помнил смутно. Были добрые люди, было вдоволь вкусной еды, и всегда рядом был Кот: внимательный, заботливый, в меру строгий и очень-очень умный.
С тех пор всё пошло просто прекрасно. Наступил день, когда его, а также и всех других жителей замка посадили в машины и увезли куда-то далеко. Но Урсик (так его нарекли) не возражал. На новом месте ему тоже нравилось. Главное, Кот был рядом. Появлялись всё новые люди, и всех Урсик любил, и не стеснялся выражать свою любовь. Больше всех ему нравилась девушка, которая жила где-то в другом месте, но приходила почти каждый день.
Жизнь была такой счастливой и беззаботной, что Урсик почти забыл про запах зла. Но однажды зло вернулось. В тот день поначалу всё было чудесно. Молодой хозяин и та девушка взяли Урсика с собой на прогулку. Он старался вести себя, как полагается воспитанному псу (и как учил его Кот). Окончательно счастливым Урсик стал, когда раздобыл редкое лакомство (да, он немножко схулиганил!). И вот, в тот момент, когда, скрывшись под садовой скамейкой, пёс приступил к вожделенной трапезе, в нос ему внезапно ударил запах, который забыть окончательно было невозможно. Запах зла. Но напрасно его носитель думал, что не встретит отпора. Ему противостоял не слабый голодный щенок, а здоровенный пёс с острыми клыками. И, кроме того, надо было защищать хозяев. И Урсик храбро кинулся в атаку. Он на одно мгновение удивился, что увидел перед собой не пьяного детину, а изящную девушку. И запах зла смешивался не с запахами табака, перегара и немытого тела, а с ароматами неизвестных цветов. Но от этого он не стал слабее. Напротив, девица испускала такую волну зла, до которой было далеко агрессии нетрезвого парня. Видно, зло может принимать разные обличья. Урсик не испугался. Схватка длилась всего несколько секунд, и враг позорно бежал. Даже не пришлось пускать в ход зубы (вернее, ему не дал этого сделать хозяин, изо всех сил удерживавший поводок). Конечно, пса немного пожурили за произведённый шум. Но он ясно чувствовал, что поступил правильно, и все им довольны.
И вот сейчас, вернувшись в те места, где он провёл детство, Урсик, конечно, ничего не боялся, но и идти в город, связанный с неприятными воспоминаниями, не хотел.
Он последовал за хозяевами, с радостью убедился, что его будка находится на старом месте. Более того, в ней лежал тёплый коврик, а рядом стояло две миски: одна – с водой, а другая – с похлёбкой. Урсик закусил, забрался в будку и вскоре уже крепко спал. Жизнь была прекрасна.
103. В трактире
А Кот, тем временем, уже брёл по городским улочкам. Но спокойно прогуляться, предаться старым воспоминаниям не получилось. Каждый встреченный горожанин приветствовал Кота, радовался тому, что снова его видит, спрашивал, когда он вернулся в замок и как провёл время в столице. Кот был местной достопримечательностью, о нём знали все от мала до велика. Собаки уступали Коту путь. Никому из них даже в голову не приходило залаять, не говоря уже о том, чтобы напасть. В чём была причина: в том ли, что от него ощущался запах крупной собаки, или в чём ином – Кот не задумывался. Руб, пожалуй, смог бы объяснить причину этого. Медаль, висевшая на шее у Кота, чутко улавливала все дурные намерения и гасила их. Не так-то легко было сделать такую вещь, но Прим постарался, использовал все свои знания и умения, ведь Руб поведал ему, как Кот чуть не погиб от нападения злобной собаки.
Коту давно уже надоели повышенные знаки внимания, он от них уставал. Поэтому он решил, что пора направиться в трактир и проведать сынишку.
Дверь в трактир была открыта и Кот шагнул в знакомое помещение. Зал был почти пуст. Только за одним столиком сидели два посетителя. Они прихлёбывали из больших кружек пиво и о чём-то негромко беседовали. Хозяева куда-то вышли. На кресле, как всегда, дремал Пушок. Кажется, он стал ещё круглее и пушистее. Но было и кое-что новое. Около прилавка сидел и умывался незнакомый кот, который сперва показался Коту его точной копией, но потом он заметил на шкуре незнакомца несколько белых пятен. Пока Кот недоумевал, кто бы это мог быть, тот вдруг, вглядевшись в пришедшего, радостно завопил:
– Ура, папа! – и кинулся навстречу Коту.
Кот сперва от неожиданности слегка отскочил, но его вдруг осенила догадка:
– Рыжик, ты, что ли?!
– Я, я! Что, не узнал? Правда, я подрос?
Вот уж чего Кот никак не ожидал, что его сынишка так вымахает за несколько месяцев. А Рыжик был в полном восторге. Он уже и надеяться перестал, что его отец, уехавший в непонятное место, которое все называли «столицей» или «Флизбергом», когда-нибудь вернётся. И сейчас он засыпал Кота вопросами. Что такое «столица»? Зачем надо было туда уезжать, и хорошо ли там? Кот вернулся насовсем или на время? А кто ещё приехал? Будем сегодня играть?
Кот не успевал и «мяу» вставить в этот поток. Излияния прервала хозяйка трактира Анна, вернувшаяся из кладовой с какими-то припасами. Коту она очень обрадовалась, погладила его, налила в блюдце сметаны и тоже стала задавать вопросы. Впрочем, она и не собиралась выслушивать ответы Кота – как и все люди она не понимала кошачьего мяуканья. Она радовалась приезду родни, тому, что скоро сможет увидеть брата.
От всей суетни и разговоров проснулся Пушок. Он, прищурив глаза, взирал на Кота и Рыжика с высоты кресла.
Когда Кот стал делиться своими впечатлениями о столичном доме и о разных событиях, там происходивших, Пушок решил вмешаться в разговор:
– Подумаешь, столица! Я, так вообще – из Персии, так и зовусь: персидский кот! А не подзаборный бродяга!
– Не придумывай! – ответил Кот (за зиму он накопил изрядно знаний, потому что в кухне городского дома постоянно работало радио). – Персия – далекая страна! Туда надо знаешь, как долго добираться! А тебя, я слышал, взяли из питомника в соседнем городе, где твоей хозяйки дочка живёт! И никуда дальше своего кресла ты не путешествовал!
– Больно надо! – буркнул Пушок и снова сделал вид, что спит.
– Здорово ты его! – шёпотом восхитился Рыжик. – А то он всё время на меня ворчит, говорит, что я бесполезный, что меня скоро выгонят…
– Никто тебя не выгонит, – успокоил его Кот. – Во-первых, ты мой сын, а меня все любят и уважают, во-вторых, ты красивый, гораздо красивее этой горы пуха и жира, в-третьих, ты весёлый, а людям нравится, когда питомцы веселые и подвижные. Вот мой воспитанник, Урсик. Знаешь, какой вымахал! А как начнёт прыгать и лаять, все улыбаются! Но меня слушается! Если скажу ему, чтобы не шумел – тотчас утихает!
– А ты его не боишься? Сам говорил, что собаки опасные…
– Ну, что ты! Это он только по виду пёс, а на самом деле ничем от нас не отличается. Я вас познакомлю, будете вместе играть.
Рыжику почему-то не очень хотелось играть с огромным псом, поэтому он перевёл разговор на другую тему:
– Папа, я вырос?
– Да, ты на вид уже совсем взрослый.
– Ура! Ты обещал, что, когда я вырасту, ты научишь меня искать клады. Я найду клад, а все удивятся, будут меня хвалить, и я стану таким же знаменитым, как ты!
– Тоже мне, знаменитые нашлись, – пробурчал, не раскрывая глаз, Пушок. Получилось, что он сказал это как бы во сне.
– Ну, что же, ты и, правда, уже годишься для такого дела, – оценивающе посмотрел на сына Кот. – Только вот что. Начинать искать клады надо ночью. А на ночь трактир запирают, как я к тебе попаду?
– Так есть ещё чёрный ход, – радостно сообщил Рыжик. – Пойдём, я покажу!
Они направились вглубь здания по узкому коридору и скоро очутились около двери, в нижней части которой был сделан точно такой же лаз, как в кухонной двери замка. Дверь вела на задний двор, а тот – в проулок, выходящий на площадь перед гостиницей.
– Хорошо, – пообещал Кот. – Как-нибудь заскочу к тебе ночью, посмотрим, есть ли здесь клады. Особенно не мечтай, клады не везде встречаются. У нас ведь замок, а у вас всего лишь трактир с гостиницей. Разницу понимаешь?
Рыжик сказал, что понимает, но всё же не мог взять в толк, почему в гостинице может не быть клада?
Они ещё немного поболтали. Кот сообщил Рыжику, что у него появились ещё две сестрички и братик. Рыжик ужасно обрадовался и хотел сейчас же бежать в замок, чтобы познакомиться с новой роднёй.
– Позже, – строго сказал Кот. – Они пока ещё очень маленькие, и мама сильно нервничает, когда кто-то к ним подходит. Не будем её волновать.
Вскоре Кот распрощался и отправился в замок. Не мешало, наконец, отдохнуть и хорошенько выспаться.
