Н. Д. Аврех
Другая сторона бесконечности
Глава 2
Если бы Роко Драный Комбинезон знал древний язык и мог прочесть говорящие значки, он и тогда вряд ли понял то, о чём в них говорилось. Самая большая надпись – повестка дня – нерушимо висела выше всех, затмевая яркостью искусственные солнца. Иероглифы на ней тревожно алели:
"Ужасная новость! Благороднейшая Бэаэт-Ла захвачена Низшими!".
Под этой надписью более мелкие световые плакаты аннигилировали друг друга и появлялись вновь:
"Раздавим гадов в их логове!".
"Они – тот же древний вид людей, что и мы!".
"Искореним и уничтожим Низших – главное зло Системы Светила!".
"Не дадим уничтожить наших братьев и сестёр! Давно пора начать диалог с ними!"
"Никаких диалогов с гадами! Уничтожить всех до единого!".
"Наш долг – всё для спасения благороднейшей Бэаэт-Ла!".
"Пожертвуем любимой сестрой ради общего блага! Это больно, но мы должны!".
" Низшим не уйти от "Молниеносного" и боевого отряда!".
"Убрать "Молниеносный" и "Яростный протуберанец" с орбиты Ксафа!".
Благословенный город Ор на летающей платформе за надёжной защитой силовых полей, скрепляющих нерушимые потоки фоллер-частиц – сегодня этот город кипел и скворчал, как подгорающая сковородка. Никто уже не думал о судьбах членов прежнего правительства, всё ещё запертых на верхнем этаже здания Совета. Одни поминали недобрым словом Ментальный вирус и его изобретателей. Другие считали, что после эппидемии Ментального вируса не было бы на Оре такого беспредела. Буквально все ужасались судьбой Сиуманса-Э. И вот сейчас опять новости: Бэаэт-Ла, Низшие, "Молниеносный", боевой отряд "Яростный протуберанец". Судя по вспыхивающим плакатам, мнения на этот счёт были диаметрально противоположны. Чем всё кончится, не знал никто.
Вечерело. Медленно гасли искусственные солнца, сквозь толщу фоллер-частиц начали проступать звёзды. Выглядывая из-под крыла Агхиолариса, Роко мучительно размышлял, как же теперь заставить громадную зверюгу вернуться в вольер.
Вдруг над платформой Ор возникло огромное, видимое отовсюду, лицо его хозяйки Тиасюэт-Ги. Толпа стихла и приготовилась слушать обращение Главы нового Совета. Речь Тиасюэт-Ги транслировалась по Глобальной фотонной связи на всю Систему Светила.
– Благороднейшие бессмертные! Братья и сёстры! Все вы, конечно, знаете, что дочь древнего вида людей, Бэаэт-Ла, наша Бэа, схвачена нечестивыми лапами Низших! За всю долгую историю такого не бывало ни разу. В это тяжёлое для всех нас время я призываю вас сохранять спокойствие и не поддаваться эмоциям. Неизвестно, каким путём Низшие ухитрились присоединиться к Глобальной фотонной связи, но они это смогли. И прямо сейчас из своего жуткого узилища, из глубинных недр Ксафа по этой связи будет говорить сама наша Бэаэт! Тишина всем!
Изображение Тиасюэт-Ги исчезло. Возникли полосы помех, шипение, и наконец на звёздном небе платформы Ор высветилась Бэаэт-Ла. Она сидела рядом с неизвестной пожилой женщиной в каком-то техническом помещении. Пожилая женщина заговорила первая:
– Вы, самодовольно называющие себя Высочайшими и Высшими! Мои люди поколениями были загнаны в подпочвенные норы. Поколениями мы поддерживали цивилизацию в глубинных горизонтах пещер спутника и никому не мешали. Теперь вы хотите уничтожить нас даже здесь. Какое, скажите, зло исходит от нас? Зло исходит от предрассудков, которыми переполнено ваше общество. Всё, что мы хотим – это жить спокойно. Пусть даже не в обустроенных нами недрах Ксафа, пусть за дальней окраине Системы Светила, где мы уж точно никого не побеспокоим. Дайте нам возможность добраться туда – большего не надо. Одна из вас за короткое время успела познакомиться с нами. Одна из вас убедилась, что мы не пещерные варвары, мы – культурное общество. Одна из вас поняла, что мы не таим зла, и готова подтвердить мои слова. Скажи им, дочка, всё, что считаешь нужным.
– Благороднейшие! – воскликнула Бэаэт-Ла. – Оставьте, наконец, в покое этих людей! Если они непонятно, почему так уж мешают вам на Ксафе, дайте им добраться до малой планеты на окраине нашего мира, в недрах которой обосновались их сородичи. Я видела: им есть, чем ответить на военное вторжение. Но они ценят жизнь каждого, поэтому предпочитают уйти. Не трогайте их – я лично прошу!
– Благороднейшая Бэаэт-Ла, – вставил реплику один из секретарей Главы нового Совета. – Я склонен думать, что вы сейчас излагаете не своё мнение.У нас создаётся впечатление, что вы просите не от себя лично, а под давлением Низших.
– Не надо делать из меня жертву! – возмутилась Бэаэт. – Не придумывайте! Никто на меня никакого давления не оказывает! В этом нет нужды. Потому, что я лично осмотрела их поселение, побывала в их домах, поговорила с ними. И увидела: они ничем не отличаются от нас. Они цивилизованы и культурны. У них есть навыки и изобретения, которые могут оказаться полезными и нам. У нас один язык, одни и те же обычаи. Мы – один вид людей. Провести с ними переговоры давно пора. Если наше общество из-за дурацких предрассудков не приемлет их даже в недрах Ксафа, то я готова лететь с ними до их нового дома. Там они дадут мне дисколёт, чтобы я смогла вернуться на Ор. Я знаю, они сдержат слово: для них обещание так же свято, как для нас. Меня не надо ни от кого спасать! Мне нужно, чтоб никто не тронул их.
Бэаэт перевела дух и продолжила уже другим тоном:
– Мама и папа, не волнуйтесь за меня. Я в порядке, я здорова, со мной здесь хорошо обращаются. Я полечу с этими людьми до дальней окраины нашего мира и вернусь домой, на Ор. Конечно, если по дороге нас не атакует этот "Яростный протуберанец". А теперь я ещё раз обращаюсь к Иерархическому Совету, ко всем Высочайшим и Высшим: внемлите, наконец, голосу разума! Стародавняя война, из-за которой произошло разделение нашего вида на Высших и Низших, давным-давно прошла! Из всех её участников остался один лишь Высочайший Муари-Ю, старейший обитатель Системы Светила. Пусть Совет поразмыслит, кому выгодно опять ворошить эти старые дрязги. А выгодно это любителям Кодекса, которому место лишь в музее древностей. Да ещё воякам "Яростного протуберанца", которые без Низших и вовсе будут никому не нужны, хотя они и так никому не нужны. Я обращаюсь к новому Совету: вылезьте из старых дурацких предрассудков, наконец!
По изображению опять прошли полосы помех, и оно пропало. Проступило лицо Тиасюэт-Ги.
– Назначаю экстренное заседание Иерархического Совета, – сказала она. – Немедленно. Прямо сейчас.
Глава 3
Экстренное заседание прошло до неприличия быстро по сравнению с "экстренными" заседаниями, прежнего Совета. Кое-кто ворчал, что это несолидно, но не до критики было Главе нового Совета, только что вернувшейся на Ор и, не заходя домой, помчавшейся в Центр Управления платформой. Часть отряда "Яростный протуберанец" успела сесть в Северной взлётно-посадочной шахте Ксафа. Шутя смяв сопротивление техников и учёных, бойцы в жаростойких скафандрах проникли на очищенную от вируса, ещё не успевшую остыть территорию Людопарка. Они явно планировали отыскать вход в селение Низших и атаковать их, игнорируя приказ Главы Совета возвращаться на "Молниеносный". С этим безобразием тоже срочно предстояло разбираться помимо прочих проблемм.
Ситуация была известна всем, поэтому после короткого обсуждения сразу перешли к голосованию. Большинство считали, что жизнь одной из Высших (которой ещё рано переносить сознание на волновой носитель) куда приорететней, чем старые дрязги, связанные со стародавним конфликтом. Но всё же присутствие Низших на Ксафе нежелательно: слишком сильна была предвзятость к ним в обществе. Поэтому решено было беспрепятственно позволить подпочвенным обитатателям спутника лететь туда, где их интересы не будут пересекаться с интересами Высочайших и Высших. И, если возвращение Бэаэт-Ла пройдёт гладко, с Низшими можно будет начинать диалог. Отряду "Яростный протуберанец" надлежит немедленно возвратиться на "Молниеносный" и вместе с ним отбыть в район платформы Ук, где базируется отряд. Как только вердикт был вынесен, Тиасюэт-Ги немедленно соединилась по Глобальной фотонной связи с командиром "Протуберанца" Боауцем-Ы.
– Благороднейший командир, от лица Совета приказываю вернуть все боевые диск-катера в бортовой ангар "Молниеносного". Также приказываю вам заставить вернуться на суперкрейсер тех бойцов, которые успели проникнуть в так называемый "Людопарк".
– А больше вы ничего не приказываете? – насмешливо спросил Боауц-Ы. – Может, прежде, чем отчаливать отсюда, нам, истинным Высшим, следует поцеловать в задницу каждого подпочвенного маргинала?
– Почему так разговариваете с Главой Совета? – возмутилась Тиасюэт-Ги.
– Какого такого Совета?! – усмехнулся Боауц-Ы. – Ни я, ни мои ребята не голосовали за этот ваш незаконный новый Совет. А значит, для нас он не существует. Нет его для нас, и плевали мы на идиотские приказы всем известной склочницы Тиасюэт-Ги.
Глава Нового Совета вспыхнула от гнева, но сдержалась. Спросила спокойно и чуть насмешливо:
– Я понимаю, что у вояк, изнывающих от безделья, не хватает ума обучиться вежливому и достойному поведению. Прежний Совет…
– Плевать мне на все эти советы, на прежний, на новый! – холодно ответил Боауц-Ы. – Потому, что Глава Совета теперь – я!
– Не много ли на себя берёте, командир?
– В самый раз. Ладно, так и быть, снизойду до объяснений. Сколько всего боевых отрядов в Системе Светила? Один. Мой. У кого сосредоточено всё сколько-нибудь серёзное оружие, имеющееся в Системе Светила? У меня и моего отряда. Кто может противостоять мне? Никто. Ещё есть вопросы?
– Оружие-то у вас есть, – зло рассмеялась Тиасюэт-Ги, – а вот ума явно не хватает. Потому, что ваше заплесневелое сознание только сейчас посетила мысль, что вы являетесь единственной силой. Долго, однако, работает мышление у вояк! Как же вы с такой скоростью мысли сможете руководить Советом?
– Тиасюэт хочет знать, как я смогу руководить! – рассмеялся Боауц-Ы. – Ладно, скажу. Сначала "Яростный протуберанец" разнесёт в пух и прах Низших вместе с тупой девчонкой Бэаэт, которая сама виновата, что полезла, куда не следует. Но это будет лишь разминка. Главная часть программы – наша высадка на платформу Ор. Слишком долго мой отряд ютился на платформе Ук, где условия хуже, чем у вас на Оре. Пора мне переселяться в сияющие аппартаменты Тиасюэт, бывшей главы незаконного Совета! Нравится такой план действий?
Тиасюэт-Ги усмехнулась, будто то, о чём говорит командир отряда – всего лишь глупости маленького ребёнка. У неё хватило артистичности не показывать своих истинных чувств. Боауц-Ы продолжал:
– Слишком долго мы ждали? Да, верно. Но пришло время проснуться. Теперь на Оре будут совсем иные порядки. Иерархический Кодекс отнють не дураки составляли. Все, кто ему не соответствуют очень скоро отправятся в открытый космос. Кстати, Ментальный вирус – тоже хорошая идея. Думаю, Высочайшие Киюс-У и Туэдес-Ми продолжат осуществление своего проекта нашими руками.
– Вашими корявыми конечностями только утилизатор чистить! – не выдержала глава Совета.
– Очень скоро мы запихаем эти слова в твою глотку, шлюха Тиасюэт! – рявкнул командир отряда.
Тиасюэт-Ги отключилась от Глобальной фотонной связи. Когда она повернулась к депутатам нового Совета, её лицо было спокойно и безмятежно. Только посерела кожа на внезапно запавших щеках. Она сказала просто и буднично:
– Благороднейшие, у нас наметился военный переворот.
Глава 4
На дне взлётно-посадочной шахты так называемых Низших царило оживление. Готовились к отлёту. В тесные ттрюмы стареньких дисколётов влетали антигравитационные подъёмники с немногим, самым необходимым багажом: водой, съестными припасами, предметами первой необходимости. Шесть сотен обитателей глубинных недр, бросив прощальный взгляд на туннель, ведущий к оставленным домам, кое-как размещались в тесных дисколётах. Тускло виднелись едва заметные силуэты: перенёсшие свои сознания на волновые носители, те, кого здесь называли Предками, приняли решение следовать за потомками.
Техники и пилоты в последний раз проверяли работу всех систем летающих машин. Их отвлекал вконец ошалевший инженер Даниэль. С округлившимися глазами, нервно теребя данный кем-то миниатюрный переводчик, он задавал техникам бесчисленные вопросы, стараясь хоть в общих чертах понять принцип действия запредельной для него технологии.
– Я всё ещё не вполне понял нсчёт этих летающих машин. Разбивают ли они на кварки любые протоны, или какие-то определённые?! Какие точно принципы здесь задействованы? Можно хоть одним глазком посмотреть схемы действия? Моя оставшаяся в лабиринте машина всего-лишь молекулы разбивала – и я целый год постигал эту невероятную технологию! А здесь!.. Но ведь в безвоздушном пространстве ничтожно мало нужного количества вещества. Сколько энергии может дать один протон из атома водорода при таком расщеплении? По расчётом учёных это… А как технологически происходит сам процесс?"
Очень занятые техники и пилоты понемногу закипали от этих "детских" вопросов.
– Жителю Тхеллы не помешает пойти осмотреть пассажирский отсек, там тоже интересно, – отмахнулся от него один из техников, как отмахиваются от приставучих детей.
При этом техник для проверки подключил вращение поля дисколёта на самой низкой скорости, и оно отбросило Даниэля прямо на Бэаэт-Ла и Сиуит-Си, выходящих из технического помещения.
– Очень извиняюсь, уважаемые дамы! – воскликнул Даниэль. – Но тут такие технологии! Это же Нобелевка! И не одна! Мне и присниться не могло… Если бы я не был атеистом, помолился бы всевышнему!
– Сколько эмоций из-за каких-то старых дрянных горшков, – пожала плечами Бэаэт. – Меня удивляет, что они вообще в состоянии взлететь.
– Хуже другое, – задумчиво сказал Фиуини-Й, – суперкейсер "Молниеносный" завис на орбите. Почти над нами.
– Ну, "Молниеносный" – больше психологическое оружие, – заметила Сиуит-Си. – Это же не боевой корабль.
– Но боевые диск-катера он вполне вмещает в бортовом ангаре, – невесело усмехнулся Айнаув-Н.
– Эти опасны, – согласилась Сиут-Си. – Сам по себе "Молниеносный", насколько мне известно, действительно, корабль науки. Для изучения космоса за пределами Системы Светила. Я слышала по Глобальной связи, что он может в немыслимых масштабах сжать пространство-время и преодолеть расстояния до ближайших звёзд. Говорили, будто это прямо летающий город со всей инфраструктурой. В нём, будто бы, лаборатории, цеха, оранжереи, жилые помещения, мастерские. Есть даже портативные Колбы Зарождения. Не знаю, насколько это правда.
– Это правда, – подтвердила Бэаэт. – Моя мама – инженер группы проектировщиков "Молниеносного". Она пару раз брала меня на строительство суперкрейсера, когда я была ещё ребёнком. Строили его очень долго: было множество рассчётов и экспериментов по сжатию пространства-времени в огромных масштабах. "Молниеносный" был припаркован на обратной стороне платформы Ор и длинной почти столько же, сколько сама платформа. Это действительно летающий город, способный отправиться к дальним мирам.
– Какие потрясающие достижения остаются не востребованными! – вздохнула Сиуит-Си. – По моим сведениям нет желающих отправиться в неизведанные дали. Наш вид людей настолько стар, что в нём угасло стремление к новизне и риску. Видно, оттого и мы до сих пор сидели в своих норах, редко высовываясь, пока за нас основательно не взялись давние недруги. И им так же не комфортно высунуться за пределы Системы Светила, ведь мы с ними одного, слишком старого вида. Но вроде "Молниеносный" всё же совершил несколько пробных полётов?
– Да, – подтвердила Бэаэт. – В наружное облако комет, чуть высунулся за гелиосферу, и вернулся на стоянку на обратной стороне платформы Ор.
– А когда здесь, на Ксафе вопреки указу Совета отказались снимать силовой купол, в "Молниеносный" загрузили плазмочисты, вирусологов, робототехнику, боевые катера и отправили сюда. Наверно, чтоб от него хоть какая-то отдача была.
– На экране внешнего обзора взлётно-посадочной шахты "Молниеносный" выглядит очень грозно, – заметил один из советников поселения.
– На то и рассчитано, – сказала Сиуит-Си.
Даниэль слушал разговор, нервно сжимал в кулаке переводчик, тяжело дыша от волнения.
– Хоть бы одним глазом взглянуть на "Молниеносный"! – воскликнул он. – Я здесь уже многого навидался, но то, что вы говорите об этом чуде – это же за гранью фантастики! Ну, насчёт сжатия пространства-времени – это, конечно, шутка.
Сиуит-Си рассмеялась:
– Какая ж это шутка! "Молниеносный" сжал пространство-время при испытательных рейсах. А так же, когда прибыл сюда с платформы Ор. Дуга траэктории сжатия пространства-времени лежала вне плоскости эклиптики, а перелёт составил, если не ошибаюсь, тысячную долю секунды.
– Но это не соответствует ни одной парадигме науки! – отчаяно воскликнул Даниэль, вытирая пот со лба. – Если б я всерьёз заикнулся о таком на любой научно-технической конференции, меня отправили бы в психушку!
– Куда бы отправили? – не поняла Сиуит-Си. – Впрочем, у нас времени не осталось, и сжать мы его не можем. Потому всем занять места в летательных аппаратах!
Взявшись за руки, Билли и Линн сидели на краю грузовой платформы на дне взлётно-посадочной шахты. Над головой Линн покачивался плазмоид по кличке Прозак. Он побледнел, сжался, став почти невидимым. Он будто прощался с Линн. Прозак наотрез отказался влетать в дисколёт даже вместе с ней. Силой втащить туда представителя небелковой жизни с крайне разреженной структурой было невозможно. Прозак просочился сквозь пальцы Линн и больше в руки не давался. Предчувствуя расставание с питомцем, Линн решила оставаться снаружи как можно дольше, чтоб побыть с ним хоть ещё немного. На душе у ней было тяжело. Билли понимал её, сочувствовал, вспоминая, как в детстве прощался с любимым псом, которого должны были усыпить из-за метастаз раковой опухоли.
На дне взлётно-посадочной шахты гасло освещение. Предстояло навсегда останавиться сложным агрегатам для навигации и наблюдения за внешним пространством. Головной дисколёт "Скользящий по мирам" начал вращать свой внешний сегмент для создания поля вокруг себя. Когда поле поглотило корабль, "Скользящий" стал казаться огненным шаром. Вверху раскрывались первые створки шахты. Вторые, за которыми начиналось безвоздушное пространство, откроются, когда все будут в машинах. Навсегда блокировались герметичные ворота в туннель, ведущий к селению.
– Прикольно у них тут всё устроено, – заметил Билли, решив сменить тему на более весёлую. – А ты сегодня выглядишь даже ещё лучше, чем всегда. Не могу перестать на тебя смотреть, до того ты хорошенькая!
– Ну ещё бы, ведь я наконец-то нормально помыла голову горячей водой и почти настоящим шампунем. И причесалась расчёской, которую дала мне добрая женщина, – ответила Линн. – Никогда не думала, что полечу неведомо, куда на штуковине, похожей то на на летающую тарелку, то на огненный шар. Если б ещё Прозака можно было туда загнать! Кстати, ты знаешь, куда мы, вообще, летим?
– Будь моя воля, я бы летел в Аделаиду. Показал бы тебе отличный яхт-клуб. Там у меня такая яхта! "Luna" называется. Отделана под старину, с парусами! Она на сестру была записана, её не конфисковали. Я, как вышел из тюрьмы, ремонтировать её собрался – она в сухом доке столько лет меня дожидалась. Но вместо этого оказался в лабиринте. Но даже не жалею об этом. Ведь здесь я встретил тебя, удивительную тоненькую нежную девушку с кошачьими глазами. А яхта тебе бы понравилась.
– Возможно, – вздохнула Линн. – Вот только полетим мы не в Аделаиду, а куда-то к чёрту на рога. Как оттуда выбраться – даже не представляю.
– Как-нибудь всё образуется, – задумчиво произнёс Билли. – Раз мы ухитрились выжить в лабиринте среди каннибалов и огненных потоков, то и здесь пробьёмся. Всё ж непонятно, куда именно мы сейчас отправимся в этих прикольных штуках. Надо бы Станислава спросить, он всё знает.
– Я его уже спрашивала. Но он только прикалывается, говорит, за дальний пояс астероидов. И думает, что это смешно. Да вот он, шутник этот…
– А вам что, особое приглашение нужно?! – крикнул Станислав с трапа одного из дисколётов. – Все уже на местах. Сейчас верхний шлюз откроют, и здесь не будет воздуха.
Плазмоид Прозак резко рванулся в тёмный туннель, ведущий к оставленному селению, просочился сквозь створки ворот и изчез навсегда. Линн кинулась следом, но Билли удержал её. Крепко обнял, вытер ей слёзы, поцеловал, повёл к трапу. В вышине со скрежетом полностью открылся первый шлюз.