Н. Д. Аврех
Другая сторона бесконечности
Глава 32
Ким открыл коррозированные ворота, и Громадина плавно съехала по широкому спуску на пятый уровень. Створки ворот сдвинулись, но не захлопнулись. Это хорошо: пешей части отряда будет легко проникнуть сюда. А после можно будет придумать мощный запор от дикарей. Хотя врядли они ухитрятся отыскать новое убежище на такой глубине, в диком холоде четвёртого уровня и на таком отдалении от своего селения.
Новое убежище было невероятно пыльным. После пронизывающего холода четвёртого уровня оно показалось приятно-тёплым. Под высокими сводами, отделаными серым камнем, пробивался сквозь пыль тусклый свет одинокой потолочной лампы. Остальные три не светили. Даниэль остановил Громадину возле резервуара с водой. На вид вода была вполне чистой и проточной. Плесени не было ни у воды, ни на стенах. От большого зала отходили какие-то помещения. Часть из них можно приспособить под жильё.
Екатерина покормила Селену, поменяла ей погузники из обмотки водопроводной трубы. Разожгла один из углеродных брусков под поставленной на три камня импровизированной ванночкой с водой для купания. Затем принялась выгребать из будующих "апартаментов" пыль и выбрасывать разнообразный хлам, сортируя его на предмет нахождения чего-то полезного. Селена ползала на расстеленном коврике и играла узелками цветных проводов. Даниэль немедленно заинтересовался многочисленными, утопающими в колкой пыли механизмами, и уже ни на что больше не реагировал. Лилит и Ким выгружали из транспортного средства вещи, пищевые бруски, одеяла. Выгрузили шаманский бубен с колотушкой и склянки со штаммами плесени миниатюрной лаборатории Мэг. Разгрузив Громадину, они присоединились к Екатерине.
Наконец, после работы по обустройству нового убежища, устали все, кроме Даниэля, увлечённо изучающего остатки невероятной техники. Сели передохнуть и перекусить. Даниэль, с трудом оторвавшись от загадочных механизмов, присоединился к друзьям.
– Вот чего я не могу понять, так это для кого здесь горит под потолком лампа, – сказал Даниэль. – Отчего в резервуаре проточная вода и есть циркуляция тёплого воздуха? Уж здесь точно никто не живёт: помещение заброшено давным-давно, никаких следов нет, крое наших. Видимо, во всём лабиринте централизованное управление источниками света, воды и температуры. Кому это надо, хотелось бы знать…
Единственная лампа, между тем, гасла. В лабиринте наступала ночь.
– Что-то наших долго нет, – заметила Екатерина. – Я надеялась, они успеют до наступления темноты.
– Может, устали и решили заночевать где-то по дороге, – сказал Ким. – Надо бы и нам поспать, работ по обустройству нового места ещё много. И необходимо разведать окрестности. Вот пролом в стене: пробита пара огромных каменных блоков. Кто, интересно сделал этот пролом? За ним расселина ведёт куда-то вниз. Куда она ведёт, интересно…
– Разведаем обязательно, – сказала Лилит. – А что нам ещё останется делать – ведь времени у нас предостаточно. Возможно, даже, вся жизнь…
Повисло долгое тягостное молчание. Капля воды, скатившаяся с металлической кружки на пол, медленно тонула в колкой пыли, исчезая в ней, как последняя надежда на освобождение.
Глава 33
Бэаэт даже не удивило, что Туэдес-Ми ухитрилась обмануть всех и сбежать. Этот побег не сулил ничего хорошего. Что затевает Туэдес, нетрудно было догадаться. Тем быстрее необходимо спешить за подмогой, ведь, если она успеет вынести заразу за пределы Людопарка – последствия могут быть серьёзные. А если она доберётся до платформы Ор… Погружёная в эти мысли, Бэаэт-Ла торопилась наверх, к выходу, чтобы лично взбудоражить весь персонал Ксафа.
Ворота Людопарка, через которые Бэаэт въехала, почему-то оказались заперты. Она создала мыслеобраз их открытия, как положено. Створки дрогнули, но не раскрылись. Бэаэт создала более чёткий образ – тот же эффект. Через секунду в её сознании, и даже в сознаниях Виктор Галле и Куцего возникла чёткая, повторяющаяся механическая фраза:
"Выход заблокирован. Выход заблокирован. Выход заблокирован".
Выругавшись, Бэаэт схватила миниатюрный изящный дамский излучатель, совсем недавно без труда развеявший на молекулы дверь крыши отеля, в котором поселилась верховная жрица. Выстрелив в ворота, она не удивилась безрезультатности этого. Иного и ожидать было нечего. Лишь едва заметное облачко свободных молекул отлетело и растаяло, оставив в массиве ворот чуть заметную вмятину. Она раздражённо порылась в купленной в торговом центре элегантной сумочке. В ней всё ещё лежал бесполезный ай-фон и эти пластиковые карточки. Там же Бэаэт нашла свой переговорник. Тронула мыслью один из многочисленных иероглифов.
Фотонной связи мешали непонятные помехи, что было очень странно. Прошло несколько секунд, прежде, чем связь кое-как заработала. Сквозь помехи проступило изображение мужчины с лицом важным и серьёзным лицом. Серые глаза смотрели холодно, от всего облика веяло официальностью.
– Благороднейший Билалл-А, – воскликнула Бэаэт, – на экспериментальной площадке Сиуманса-Э произошло уничтожение белкового носителя Киюса-У…
– Нам уже всё известно, – бесстрастно прервал её Билалл-А. – Благороднейший Муари-Ю уже связался с Советом и доложил о событиях на экспериментальной площадке благороднейшего Сиуманса-Э. Иерархический Совет работает над этим прямо сейчас: идёт внеплановое совещание, где составляется список сотрудников, которые создадут группу для назначения комиссии по сбору данных, необходимых для последующего проведения более расширенного заседания по поводу данного беспрецендентного происшествия. Иерархический Совет даже успел прийти к первичному выводу, что внутри экспериментального комплекса "Людопарк" теоретически может находиться вирус, негативно влияющий на душевное здоровье. Благороднейший Муари-Ю сообщил, что уже есть две предполагаемые жертвы вируса, одна, правда, всего лишь из тхеллян. Зато другая предполагаемая жертва – молодая учёная, предположительно привившая вирус себе. Это даёт повод для очень весомых опасений…
– Послушайте, я не могу выехать из Людопарка! – перебила его Бэаэт. – Необходимо эвакуировать тело Киюса-У, пока не вышло время для пересадки его сознания на волновой носитель!
Лицо на голографическом изображении переговорника чуть потускнело, и глядя куда-то в сторону, нехотя произнесло:
– Мне неприятно вам сообщать, благороднейшая, но учёные и технологи спутника Ксафа с разрешения Иерархического Совета полностью заблокировали силовым полем весь комплекс "Людопарк".
– Это как? – не поняла Бэаэт.
– На все выходы из экспериментального комплекса натянут непроницаемый силовой купол с ув-частицами. Поймите правильно: ведь если уже есть инфицированные, значит, теоритически заражены могут быть все, находящиеся на данной экспериментальной площадке. Поэтому перекрыли все выходы из всех систем Людопарка. Сотрудники Ксафа, очень испуганы. Они и установили экстренно…
– Интересно получается! – воскликнула Бэаэт. – Когда благороднейший Муари-Ю докладывал тому же Совету о грозящей опасности, никто и пальцем не пошевелил, чтобы её предотвратить! Зато силовым полем накрыли Людопарк в кратчайшие сроки. Даже без идиотских заседаний!
– Сожалею, но в данный момент нет возможности…
Бэаэт-Ла перечеркнула изображение, и оно исчезло. После настойчивой активизацией других иероглифов Бэаэт всё-таки удалось связаться с самой Ксиуэлит-В, Главой Иерархического Совета. Ксиуэлит-В даже на минуту отвлеклась от проводимого ею заседания, что обычно было не в её правилах.
– Иерархический Совет полон сочувствия к вам, – вздохнула Ксиуэлит-В. – Мы все прекрасно понимаем состояние всех вас, оказавшихся временно отрезанными от мира. Мы горько сожалеем о внезапной и преждевременной потере белкового носителя благороднейшим Киюсом-У, являющейся, однако, следствием его недисциплинированности. Сказать по правде, я не понимаю причину, приведшую в экспериментальный комплекс "Людопарк" благороднейшего Муари-Ю и вас, молодая учёная-социолог Бэаэт-Ла. Почему вы там оказались?
– Потому, что никто в Иерархическом Совете и пальцем не готов пошевелить, чтобы хоть как-то помешать крайне опасным экспериментам. А я – непосредственный свидетель этих экспериментов – могу заверить, что они действительно проводились здесь. Пока не случилась беда.
– Ну, вы многовато на себя взяли, благороднейшая Бэаэт-Ла… Тем не менее, Совет выражает сочувствие и моральную поддержку…
Бэаэт раздражённо прервала связь с Главой Совета. В переговорнике сквозь помехи, вызванные полем, вдруг сами проявились два других лица – мужское и женское. В них не было каменного официального выражения. Они взволнованно перебивали один другого:
– Доченька, держись! Мы уже знаем, что ты как-то оказалась на экспериментальной площадке Сиуманса-Э. Эти трусы и идиоты, сотрудники Ксафа, моментально заблокировали её силовым полем. И Совет их поддержал. Зачем тебя вдруг понесло в эту дыру?! Мы пробовали прорваться к тебе своими проекциями, но это оказалось невозможным: проклятое силовое поле блокирует и отбрасывает наши проекции. Главное сейчас – береги себя! Не приближайся к заражённым!
– Дочурка, мы прямо сейчас нажимаем на кое-кого в Совете, и безответственные твари выпустят оттуда хотя бы тебя: ведь ты-то ни в чём не виновата! Мы добьёмся разблокирования этой дыры! Продержись только чуть-чуть! Осторожней, главное! И подальше от заражённых! Мы тебя очень любим! Мы пойдём на всё, чтоб вытащить тебя оттуда!
Эти двое, некогда соединившие в Колбе Зарождения свои сокральные клетки, сформировавшие её тело, расстроили Бэаэт больше, чем официальный холод в словах Ксиуэлит-В и Билалла-А.
– Весёлые у вас тут, однако, развлечения, – заметил Виктор Галле. – Мышеловка захлопнулась, выходит. И что дальше?
– Не знаю. Попробую просочиться своей проекцией.
– Это как? – не понял музыкант.
– Не беси меня лучше дурацкими вопросами!
Она откинулась в кресле и попробовала войти в состояние расслабленной сосредоточенности для создания проекции. Музыкант, заметив вышедшее из её тела едва заметное свечение, протёр глаза. Силовое поле за воротами отшвырнуло проекцию назад, в тело. Бэаэт нервно встряхнулась.
– Не идёт. Вернёмся назад, – растеряно сказала она, – отыщем Сиуманса-Э. Он ведь сам член Иерархического Совета, вот и пусть разбирается.
Она уже разворачивала транспортное средство, когда Виктор сказал:
– А покойничка-то, может, не будем возить с собой? Его бы похоронить, бедолагу, да негде. Давай положим его пока где-нибудь в укромном месте.
– Его сознание подлежит переносу на волновой носитель, – устало откликнулась Бэаэт. – Но бывали случаи самостоятельного перехода. При внезапной несовместимой с жизнью поломке белкового носителя, как у него.
Любопытный музыкант не смог удержаться, чтобы не пристать с вопросами:
– А как сознание переносится на волновой носитель? Что это за носитель такой? И зачем это? Это, чтобы из него получилось такое же привидение, как Муари?
Но, поняв настроение Бэаэт, решил воздержаться от дальнейших вопросов. Ему ответил Куцый:
– Объясню тебе в двух словах, Виктор. Когда тело Высшего стареет, или почему-то перестаёт функционировать, то его сознание не гаснет, как у нас, помощников, или простых людей. Технология такая, понимаешь ли. Высшие, они не зря считаются бессмертными: их сознание переносится на волновой носитель и они тогда становятся Высочайшими. Как Муари-Ю.
– Что это за носитель такой? – заинтересовался гитарист. – Из чего он сделан?
– Из каких-то устойчивых полей, несущих информацию, и как-то это связано со стоячими волнами. Точнее не могу сказать. Знаю лишь, что в таком виде они могут существовать очень-очень долго. Если, конечно, подкормка есть.
– Подкормка – им? – удивился музыкант. – Что они едят, вообще?
– Как, что?! Жизненную силу, разумеется, вырабатываемую белковыми существами. Она несёт информацю об эмоциях, желаниях, смертях и всяком таком. А без этого им никак: сознание – это ж процесс. Информационный. Вот его и подпитывает информация…
– Хватит вам болтать! – с негодованием воскликнула Бэаэт. Глаза её были сухи, выражение лица – решительно. – Надо и вправду оставить тело где-нибудь. Вон там его и положим. Виктор, Куцый, возьмёмся вместе.
Бэаэт подъехала к небольшому выступу естественной скальной породы. Она удивилась, что все её былые чувства вдруг угасли. Будто их тоже внезапно убили короткой металлической стрелой. Она видела мёртвое тело… просто мёртвое тело, и ничего больше. И почему-то от этого Бэаэт вздохнула свободней. Ушло наваждение чувств.
Они вынесли из машины и положили в холодную пыль останки того, кто когда-то был для Бэаэт дорогим существом. Она хладнокровно выдернула из горла Киюса-У арбалетный болт, положила рядом с телом. Постояла над ним пару секунд, удивляясь отсутствию эмоций, и села на водительское место.
– Минуточку, а стрела-то откуда взялась в этом вашем сверхразвитом мире? – вдруг спросил гитарист. – Да ещё железная…
– Это – не железо, а биометалл, – поправил Куцый. – Это такая сложная технология…
– Сложная технология, чтоб делать стрелы? Странно это как-то.
Виктор поднял стрелу за оперение, оглядел остро отточенный кончик.
– Не нравится мне это, – сказал он. – Где Лил? Где она в этом огромном гадюшнике?
– Виктор, мне безумно надоел один и тот же вопрос "где Лил?".
– Вопрос тебе надоел! – возмутился музыкант. – А кто её утащил и запихал сюда?!
– Я действительно не знала, что условия здесь опасные. Сиуманс-Э ничего мне об этом не сказал, а наоборот, расхваливал здешнюю жизнь. Ни слова не сказал про каннибалов, а про вирус он и сам не знал!
– Ладно, Бэа, но давай-ка здесь поосторожней. И держи поближе эту штуку, из которой ты стреляла по воротам. А лучше, дай мне, я буду стрелять, если что.
– Ты не умеешь с этим обращаться, и помощник тоже, – сказала Бэаэт, положив излучатель себе под руку.
Бэаэт повела модуль обратно, отыскивая въезд на Спиральный спуск. Куцый, сидя на заднем сидении, думал о том, о чём помощнику думать не положено – о том, как странно переплелись судьбы самых великих и самых малых. Высшая Бэаэт-Ла, легендарный старейший обитатель Системы Светила, гитарист с псевдонимом Бес и представитель совсем уж презираемой категории существ – помощник по прозвищу Куцый.
Помощник размышлял о своём участии в эксперименте по образованию новой религии. Ещё совсем недавно Куцый гордился своей главной ролью в нём. Певица металл-группы с псевдонимом Лилит превратилась в верховную жрицу хаосизма, главу новой религии, набирающей всё больше и больше последователей в мире. Это принесло поток пожертвований. Поток шальных денег. Деньги открыли множество путей, создали много возможностей. Сначала это был праздник.
А потом начла всплывать память о совсем другой жизни. Там тоже была благороднейшая Бэаэт-Ла, богиня. Был и бог Киюс-У. Была и игрушка для их "божественных" игр – помощник по кличке Куцый. Когда всплыла эта память, праздник разрушился. Помощник понял, что он – всего лишь псевдо-Лилит, бледная тень Лилит настоящей, а своей жизни у него нет. Тогда пришло отвращение к происходящему. Но не было возможности выйти из игры богов. Даже шагнув с балкона роскошного номера-люкс на верхнем этаже отеля-небоскрёба, Куцый бы всё равно остался жив благодаря особой разреженной структуре клеток тела. Вот разве что пуля, пущенная точно в глаз… Она бы освободила от роли жрицы Лилит, роли, ставшей ненавистной. Но мысль о пуле пугала Куцего. Программа самосохранения? Наверно.
Обстоятельства изменились сами, и вот Куцый уже летит на Ксаф, спускается в мрачный мир лабиринта… Может, это тоже игра? Как разобраться? Богиня, могущественная и недосягаемая, здесь, в лабиринте, больше таковой не выглядит. Здесь она – просто девушка, перепуганная непредвиденными обстоятельствами. А Куцый? Мельком глянув на свои руки, Куцый заметил, что видимость татуированной девичьей кожи меняется. Сквозь неё проступает настоящая кожа, сизая, пористая, разреженная. Наваждение исчезало. И уже не пять тонких пальчиков на руках, а четыре длинных гибких щупальца, на одном из которых нелепо болтается и вот-вот упадёт колечко в виде змейки. Колечко, принадлежащее Лилит. Махровый халат, который Куцый не успел снять перед тем, как покинуть отель, больше не облегал девичью фигурку, а обвис нелепыми складкам. Началось неконтролируемое возвращение в истинный облик. Оно обычно и начиналось с рук. Что ж, Виктор уже видел помощников Сиуманса-Э, и теперь, видимо, догадывается об истинном облике верховной жрицы хаосизма. Вот только до чего ж не хочется видеть отвращение на его лице!
Глава 34
Сиумансу-Э никогда не приходило в голову не только лично, но даже в проекции спускаться в древний лабиринт шахт, туннелей и пещер. Да и зачем, если есть наблюдательная аппаратура. В глубинных горизонтах пустот его давние предки когда-то добывали полезные ископаемые. Потом готовили оружие в то смутное военное время, которое помнит один лишь Муари-Ю, старейший обитатель Системы Светила. Древние шахты и туннели не оборудованы под пребывание современных, изнеженных комфортом высокоразвитых существ. Они пригодны только для людей примитивных (а куда им деться!). Сиуманс-Э, разумеется, может находиться здесь лишь самое короткое время. Ровно столько, сколько достаточно, чтобы выставить оттуда зарвавшихся молодых олухов, высказав им всё, что он думает об их возмутительном поступке. Так рассчитывал Сиуманс-Э, отправляясь в Людопарк.
Однако, воочию увидев на своей экспериментальной площадке мёртвого пронзённого стрелой Киюса-У и раненную невменяемую Туэдес-Ми, учёный оценил сложность ситуации. А когда стало понятно, что Туэдес-Ми бежала, явно планируя пробраться к оставленой машине с капсулами, Сиуманс-Э почувствовал себя скверно.
Как только Бэаэт-Ла уехала наверх с телом Киюса-У, учёный не смог сдержать эмоции и связался по фотонной связи с Иерархическим Советом на платформе Ор. Но быстро понял, что каждый из администрации стремится переложить проблему на кого-нибудь другого. Вдобавок мешали сильные и очень странные помехи (про установку силового купола никто так и не решился ему объяснить). Сиуманс-Э вдоволь наслушался прерываемых помехами речей о необходимости создания комиссии по изучению степени опасности, сбору и анализу информации, о заседаниях по назначению ответственных лиц. По мере слушанья, неприятный холодок постепенно закрадывался в сердце учёного.
Муари-Ю, быстро поняв, что от разговоров толку нет, со скоростью мысли, свойственной Высочайшим, заметался по коридорам и туннелям, разыскивая модуль с капсулами. Но Муари-Ю – всего лишь сознание. Он пребывает в мире информации, а в бренном мире ничего сделать не в состоянии. Поразмыслив о этом, Сиуманс-Э, остановивший свой модуль на середине спуска, решил поторопиться. Слой силикатного грунта между разными уровнями лабиринта был широк, потому длина спирального спуска была не меньше километра, и спускаться приходилось с осторожностью, объезжая завалы.. Спиральный спуск длиной был не меньше километра. Необходимо спешить и первым делом оградить капсулы с вирусом от Туэдес и неразумных здешних обитателей.
Лабиринт, реальный, а не наблюдаемый в галаграфильмах, неприятно поразил Сиуманса-Э. Осыпающиеся мегалитические блоки, колючая пыль и давящая тишина угнетали его. Узкие, уходящие в темноту боковые проходы неожиданно вызвали приступ клаустрофобии. По одному из таких проходов и бежала Туэдес-Ми. Учёному вдруг очень захотелось оказаться в своём уютном кабинете и никогда больше не видеть эти туннели. Даже в галаграфильмах! Невыносимо захотелось бросить всё и бежать. Как можно дальше. Даже с Ксафа! Бежать в безмятежный город Ор, укрытый надёжным куполом мощнейшего силового поля, связывающего потоки фоллер-частиц. И там спокойно дожидаться нескорого окончания всех этих заседаний, совещаний и комиссий. Но Сиуманс-Э – ведущий учёный-социолог, руководитель научной группы, член Иерархического Совета! Он не имеет права вести себя, как перепуганный мальчишка. Уже совсем рядом повреждённый модуль с опасным вирусом. Где-то поблизости – Туэдес-Ми, возможно, уже вооружённая распылителями заразы. Вдобавок на втором уровне бродят кровожадные охотники на людей. И нет гарантии, что они не увидят в нем объект охоты. Сиуманс-Э поймал себя на том, что неосознанно ищет подходящее место, чтобы развернуть свой модуль для возвращения.
"Что я здесь делаю?" – спросил себя учёный. И ведь действительно, тело несчастного Киюса-У отправлено наверх, а о капсулах с вирусом может быть как-нибудь всё-таки сумеет позаботиться Муари-Ю. А если нет, то когда-нибудь, после всевозможных заседаний и совещаний, наконец, появятся вирусологи с дистанционно управляемыми плазмочистами для ликвидации вируса. Спасатели привезут роботов для поиска и спасения Туэдес-Ми. Если к тому времени будет, кого спасать. А может, Туэдес-Ми со своей заразой где-то сократила путь, выбралась отсюда и сейчас уже по дороге на Ор?
Развернуть в узком проходе роскошный, громоздкий персональный модуль, да ещё с грузовой платформой, оказалось невозможно. Дать задний ход тоже не получтся из-за прицепленной платформы. Выходила одна дорога – дальше. Ещё никогда учёному до такой степени не хотелось в свой кабинет!
Когда до окончания спуска оставалось не больше десятка метров, Сиуманс-Э остановился, заметив отражающийся от стен свет фары, светящий сверху. Его догоняло чьё-то транспортное средство. Бэаэт-Ла? Почему она всё ещё в Людопарке?! Неужели она уже успела отвезти тело Киюса-У? Зачем она вернулась?
Да, это была Бэаэт-Ла, и учёный никак не мог поверить тому, что она рассказала. Выход, оказывается, заблокирован! Причём оперативно и очень прочно! На каждый выход из Людопарка, оказывается, натянут силовой купол. Причём безо всяких заседаний и комиссий. Как?! Его, Сиуманса-Э, экспериментальная площадка заблокирована тогда, когда сам он находится на ней?! Конечно, это недоразумение. Очевидно, Муари-Ю внёс информацию о вирусе в глобальную фотонную связь, и здешние технологи, получив её, запаниковали. И в суматохе даже не подумали, что он, Сиуманс-Э, здесь лично, собственной персоной! Ничего, сейчас он свяжется с главным технологом Ксафа и быстренько заставит идиотов разблокировать ближайшие ворота, чтоб он мог выехать. Но главный технолог упорно не выходил на связь.
"Стыдно, видать, стало олуху, даже отвечать не хочет!", – подумал Сиуманс-Э и активизировал Глобальную фотонную связь с Иерархическим Советом.
Уважаемый член общества, сам будучи советником, Сиуманс-Э никогда прежде не мог предположить, что способен ругаться с другими советниками на таких недопустимо повышенных тонах. Силовой купол, натянутый на Людопарк, давал сильные помехи, и это страшно бесило учёного. Среди помех в спектре фотонной связи мелькали изображения советников разных рангов. Оторвалась от заседания и сама Глава Совета.
– Мы все очень-очень просим вас проявить сознательность, благороднейший Сиуманс-Э, – успокаивала его Ксиуэлит-В. – Мы делаем всё возможное: прямо сейчас проводится экстренное предварительное заседание. Уже даже успели прийти к предварительному выводу, что, возможно, всем на Ксафе угрожает реальная опасность. Осталось лишь выяснить степень этой опасности и разработать возможные варианты действий. А для этого предстоит назначить научную группу для сбора фактов и предоставления их комиссии по анализу и выявлению…
– Плевать мне на идиотские комиссии! – захлёбывался криком Сиуманс-Э. – Разблокируйте выход из этой дыры немедленно!!! Я хочу выйти! Сейчас же!!!
Чьи-то голографические изображения, прерываемые помехами, бубнили смущённо-извиняющимися голосами:
– Мы все переполнены сочувствием к вам всем: к благороднейшей Бэаэт-Ла, к безвременно покинувшему свой белковый носитель благороднейшему Киюсу-У, к молодому биологу-вирусологу благороднейшей Туэдес-Ми…
– Я вам не какой-то биообъект! Я – Высший! – орал Сиуманс-Э – Высший!!! Я не могу находиться в этих условиях ни минутой дольше! Я уже не молод, и мне не нужен этот экстрим! Почему заблокированы выходы, когда я здесь? Почему, я спрашиваю? Запихните ваш защитный купол себе в задницы! Я требую срочно эвакуировать меня отсюда, и после устанавливайте хоть семь куполов!
– Всё дело в том, уважаемый Сиуманс-Э, – старалась успокоить его Ксиуэлит-В, – что, к несчастью, пока не известны способы распространения вируса. Чтобы сделать их известными, мы должны изучить материалы Киюса-У и Туэдес-Ми. Но, чтобы изъять эти материалы, необходимо разрешение Законодательного отдела Иерархического Совета на изъятие интеллектуальной собственности этих учёных. Поверьте, благороднейший, мы очень торопимся, и законодательный отдел Совета будет собран непосредственно после выводов комиссии, которая состоится буквально сразу после составления списков сотрудников, необходимых для сбора и анализа материалов…
– Выход!!! – взревел Сиуманс-Э. – Выход откройте немедленно!!!
Бэаэт присоединила свой голос к голосу Сиуманса-Э:
– Как заблокировать – так это моментально! А для всего остального нужны комиссии-перекомиссии!!! Да сплющатся ваши проклятые задницы от всех ваших заседаний!
Ксиуэлит-В недовольно скривилась и исчезла из спектра фотонной связи. Вместо неё появился Сауван-Я, маститый психолог. Речь его была спокойна, бархатиста и мягка:
– Мы вас прекрасно понимаем, многоуважаемый наш Сиуманс-Э и благороднейшая Бэаэт-Ла. Мы все переполнены глубочайшего сочувствия к вам, временно оставшимся в заблокированных туннелях. Но прблема в том, что силовой купол установлен не Иерархическим Советом. Его установили учёные и технологи, временно живущие и работающие на Ксафе (правда, с одобрения Совета). После известия о первой инфицированной жертве вируса, хоть она всего лишь тхеллянка, учёные и технологи Ксафа, в том числе и ваша научная группа, очень испугались заражения. Вы должны проявить терпение и сознательность и постараться понять сотрудников, заблокировавших выходы из Людопарка в целях безопасности общества…
– Чтоб ты сдох без переноса на волновой носитель, – обессиленно пробормотал Сиуманс-Э.
Не в силах усдеть на месте, он выскочил из своего транспортного модуля, но тут же привалился к его золочённому боку. У учёного заболело сердце. Перед глазами заплясали такие же золочённые искры, а дыхание, казалось, готово вот-вот прерваться.
– Бэаэт, – еле слышно прошептал он. – Корректор… медицинских параметров, пожалуйста…
– Вот до чего довели известного учёного! – громко возмущалась в переговорник Бэаэт, доставая корректор. – Плевать нам, кто установливал этот силовой купол. Необходимо срочно найти и эвакуировать Туэдес-Ми. Она ранена и вообще не в порядке…
– Благороднейшая Бэаэт-Ла, – продолжил в переговорнике мягкий мурлыкающий голос психолога Саувана-Я. – Пока решаются все эти вопросы, мы, лучшие психологи и психотерапевты Системы Светла, готовы проводить с вами дистанционные успокоительные сеансы…
Бэаэт с отвращением бросила включённый переговорик на сидение модуля. Гудел корректор медицинских параметров, а бархатный мурлыкающий голос в переговорнике всё говорил, говорил…
Все эти разговоры, воспринимаемые Виктором Галле через его лептонный переводчик, казались ему совершенно нереальными. В отличии от Сиуманса-Э ему было предельно ясно, что никто никого эвакуирвать отсюда не будет, на помощь никто не торопится и справляться здесь придётся своими силами. А все эти успокоительные мурлыканья – безсмысленный пустой звук. Не вытерпев, гитарист взял переговорник, брошенный Бэаэт.
– Слышь, мужик, – сказал он Саувану-Я, – кликни там начальницу вашего совета и остальных: мне есть, что сказать!
Бархатный голос прервался. Выдающийся психолог, явно сбитый с толку, удивлённо всматривался сквозь помехи в изображение жителя Тхеллы.
– А это ещё кто? Нет, я не могу поверить! Создание низшего вида посмело выйти на Глобальную фотонную связь Системы Светила…
– Сам ты создание низшего вида! – обиделся гитарист. – А я – Виктор Галле, композитор, музыкант и руководитель металл-группы. И всё, что я могу посоветовать такому мудиле, как ты, это засунуть свои психотерапевтические сеансы поглубже в свою задницу. Может это заставит хоть чуть поработать твои мозги, если они у тебя, конечно, есть, и подумать ими о том, что в этих чёртовых коридорах есть люди, нуждающиеся в элементарной медицинской помощи!
– Кто это? – удивлённо спрашивали советники разных рангов.
– Не понимаю, что у них там происходит… – растерянно бормотал психолог. – Может, вирус уже начал действовать?
Видя растерянность оппонентов, Виктор Галле воодушевился и дал волю своему языку в полной мере. Его очень образные и далеко не всегда приличные определения происходящего синхронно переводились на древний язык и транслировались по Глобальной фотонной связи на такие расстояния, которых он и представить себе не мог. Канал фотонной связи с Иерархическим Советом обычно бывал открытым. Поэтому быстро подключались всё новые и новые слушатели и зрители. Кто-то на дальних, менее комфортабельных, чем Ор, платформах довольно похихикивал: "так им и надо!". Кто-то сильно возмущался. Но равнодушных не осталось. Глава и члены Иерархического Совета узнали о своих поступках много неожиданного для них, но вовсе не того, что им бы хотелось услышать. Это у них-то махровый заплесневелый бюрократизм?! Не может такого быть у древнего, высокоразвитого цивилизованного вида людей! Это они-то вместо того, чтобы оказать помощь раненным и невменяемым, разводят длительную безмозглую трепотню?! Нет, конечно, они делают, всё, что могут…
"А что мы можем? Ничего…" – эта мысль невольно возмущала сознание каждого из членов Совета, и её старались поскорей изгнать.
Глава Совета многократно порывалась прервать связь, но крайняя необычность ситуации заставила зависнуть её сознание. А маститый психолог никак не мог взять в толк, почему тхеллянин, этот расходный материал, говорит ему, да и самому Совету столь возмутительные вещи. Наконец объёмистый словарный запас музыканта подошёл к концу. Он завершил речь словами:
– На этом, дорогие слушатели и зрители, сеанс связи окончен. Рекомендую вам всем помимо ваших высоких технологий запастись ещё и совестью (есть такая штука, если вы до сих пор не знали). А ещё я вам посоветую выкинуть ко всяческой маме проевший ваши мозги бюрократизм, который гораздо страшней любого вируса. На этом спешу откланяться.
Тут только музыкант заметил, что Сиуманс-Э, Бэаэт-Ла, Куцый и даже помощники учёного смотрят на него не только с интересом, но и с уважением.
– Это было здорово! – откровенно восхитилась Бэаэт. – Только для одного этого тебя стоило брать с собой! Но надо спешить. А то как бы Туэдес не опередила нас и не добралась до своей заразы. Муари-Ю там один… кстати, что там говорили об одной инфицированной тхеллянке?