Н. Д. Аврех
Другая сторона бесконечности
– Давай-ка, дочка, догонять наших, – сказал шаман.
– Давай. Но я забегу за поворот на одну минутку, и тогда сразу прибавим шаг, – сказала Линн.
– Только быстро. Я пойду вперёд потихоньку.
Линн забежала за поворот туннеля, который они только что миновали. Туннель этот, насколько она знала, был безопасным, по нему, минуя сеть туннелей, можно было подняться на первый уровень к Запылённым воротам, далеко от Большой трубы. В этой безлюдной части лабиринта не водилась даже плесень. И дикарям, и психам делать здесь было нечего.
Сделав необходимое, Линн наспех глянула в маленький отполированный кусочек металла, лежащий в колчане между стрелами. Тронула висящую на цепочке фигурку девочки-воина Кууни. Пятернёй причесала волосы, привычно подумала, что без косметики выглядит ужасно… Ощущение надвигающейся угрозы накрыло её внезапно. Линн поняла, что это не паническая атака, когда сужается мир и тяжело дышать. Нет, это сбывалось то самое, донимавшее её предчувствие. Предчувствие смерти, которая приближается, которая неминуема, холодна и жестока. Надо было бежать догонять Тамму, но скованная страхом, Линн не могла двинуться, уже не только предчувствуя, но и слыша приближение чего-то…
Из ближайшего поворота туннеля ударил яркий белый луч. Быстро приближалась полусфера, похожая на Громадину, только новая, блестящая. Белый луч осветил Линн. Даже несмотря на бивший в неё свет, Линн увидела, что прозрачный купол кабины полусферы открылся. Сидевшая в ней высокая женщина, что-то скомандовала на непонятном языке. Из-за полусферы выскочили безобразные твари. Таких Линн уже видела, когда только попала в этот мир. На этот раз в их цепких лапах были подозрительные устройства. Именно это и напугало Линн больше всего. Интуитивно она не сомневалась и доли секунды: эти устройства несут не только смерть, но и то, что хуже смерти – безумие.
Линн оглушительно завизжала на такой пронзительной ноте, что твари попятились. Эхо подхватило визг, многократно усилило, разнесло по лабиринту. Насмерть перепуганная Линн без всякой мысли рефлекторно схватила арбалет – уроки Тамму не прошли даром. Высокий тонкий мужчина необычного вида, выпрыгнув из транспортного средства, рявкнул на попрятавшихся тварей. Его голос утонул в умопомрачительном визге. Одна из уродливых тварей выскочила вперёд, целясь в Линн из странного устройства. Линн ни о чём не думала в этот миг, она просто знала: этот маленький монстр – один из множества ликов смерти. Инстинкт самосохранения вырвался на первый план, заставив Линн натянуть тетиву. В памяти мгновено всплыли практические наставления Тамму. Остриё целилось в нечеловечески-большой глаз без зрачка. Визг ничуть не мешал прицелиться точно и быстро. Будто две личности были в хрупком теле Линн: одна – слабая, истеричная, неуравновешенная, неистово визжащая, а другая – холодная, сосредоточенная, смертоносная. Доля секунды показалась бесконечной. Остро отточенный арбалетный болт летел в цель.
Глава 24
– Лучше стало? – прозвучал в голове музыканта вопрос Муари-Ю. – Если да, то можешь снять с себя корректор медицинских параметров.
Молодой человек снял с живота устройство. Cразу проснувшаяся головная боль заставила его прижать прибор ко лбу. Куцый, глянув на показания медицинского прибора, объявил, что корректор помог организму адаптироваться к нехватке кислорода, уровень стресса постепенно снижается, но уровень алкоголя в крови всё ещё превышает допустимые пределы.
– Где это мы? –устало спросил Виктор.
– Глянь в экран наружного обзора.
Приподнявшись, молодой человек с удивлением вскрикнул: вес тела перестал ощущаться. Невесомость вызвала волну страха, смешанного с эйфорией. Захваты безопасности, выдвинувшиеся из кресла, мягко удержали гитариста от взлёта. На экране была бездонная чернота и ослепительные огромные звёзды.
– Бэа, покажи ему этот его несчастный шарик, – попросил бестелесный философ.
– Что значит, покажи! Пусть сам и смотрит в экран заднего обзора, – пожала плечми Бэаэт.
На экране заднего обзора оказались другие звёзды. Среди них – бело-голубой шар.
– Ну, видал я такое. В интернете, – сказал Виктор, разглядывая шар. – Это, вообще, на самом деле, или мне тут голову морочат?
– Кому охота морочить тебе голову, хотела бы я знать! Не до этого сейчас.
– Так это, что ли, правда, что эта стрёмная штука поднялась аж до космоса? Не может быть, чтоб туда ваша чёртова контора уволокла Лил!
–Ты можешь считать, как тебе больше нравится, – равнодушно сказала Бэаэт.
– А долго нам ещё лететь? И куда точно?
– Куда надо, – отрезала Бэаэт.
– Если вся эта картинка всамделешная, – призадумался гитарист, – то как-то уж слишком доходчиво видно, что вся наша жизнь – всего лишь мелкая возня блох среди охрененной пустоты.
Виктор Галле рассмеялся, нащупав в кармане куртки загранпаспорт. Затем повернулся и с некотрым любопытством посмотрел на Куцего, примостившегося сзади.
– Куцый, а Куцый, а ты не хочешь преобразоваться в свой истинный облик? Игра ведь окончена.
Псевдо-Лилит посмотрела на него с неожиданным испугом:
– Нет! Не проси! Мы столько времени были рядом, что уже не чужие друг другу. Мне было, чему у тебя научиться. Я не могу, не хочу, чтобы ты смотрел на меня с отвращением. Да, я хочу вернуться в истинный облик. Но не могу, пока ты меня видишь. Я не вернусь, даже если благороднейшая Бэаэт-Ла велит мне это сделать.
– Помощник совсем очеловечился, – проворчала Бэаэт.
Потом добавила:
– Лететь ещё долго даже несмотря на то сжатие пространства-времени, на которое способен этот дисколёт. Ты бы поспал, Виктор, чтобы от тебя в дальнейшем хоть какой-то толк был. Хотя, какой от тебя может быть толк! Ну да ладно, проснёшься – увидишь другой шарик.
От переизбытка впечатлений музыкант подумал, что теперь, наверно, не уснёт никогда. Но Куцый что-то сделал с корректором медицинских параметров. Высветился иероглиф, похожий на закрытый глаз. Кресло Виктора откинулось. Миг – и он спал крепким сном.
Бэаэт планировала в дороге поразмыслить и составить план действий. Но мысли почему-то никак не хотели идти в нужном направлении. Она не смогла удержаться и достала из пакетов с покупками красивую коробку. Изящные туфельки на шпильках немного жали и были узки. Но не на столько, чтоб отказаться от мысли шокировать ими модниц платформы Ор. Кончится же когда-нибудь вся эта заваруха с Ментальным вирусом, и тогда она (если жива будет) в этих туфельках пойдёт на очередное пиршество. Оденет купленное в людишнике платье с глубоким разрезом, возьмёт вот эту оригинальную сумочку. От такого у Эоэс-Ши, у Гилит-Ти, и у остальных будет нервный тик. Конечно, они будут фыркать, что это странно и вульгарно. А потом побегут заказывать себе такие же платья. И такие же туфли. Но, как всегда, она, Бэаэт-Ла, будет первая, кто внёс новинки в моду.
– Ты не сможешь в них ходить даже при гравитации платформы Ор, – возник насмешливый мыслеобраз Муари-Ю. – По-моему, такую обувь можно носить исключительно в невесомости.
– Ну, как-то же в них ходят девушки с Тхеллы, я сама видела. Им, конечно, не привыкать к трудностям. Но и гравитация на Тхелле сильнее, чем на Оре.
– Мне так и не удалось привыкнуть к подобной обуви, – заметил Куцый, – даже несмотря на то, что меня создали для экстремальных условий.
– Если я смогу остановить Киюса-У и Туэдес-Ми, то справлюсь и с этими туфлями, – решительно сказала Бэаэт.
Куцый не разглядывал туфельки – жрице такие вещи были не в диковинку. Куцый смотрел на спящего музыканта и вспоминал время, проведённое на Тхелле в качестве певицы металл-группы "Чёрный гроб" и жрицы вдруг возникшей религии. Целый год. Скопированная память девушки с псевдонимом Лилит оказала огромное влияние на существо, созданное лишь для исполнения приказов. Память Лилит и постоянное общение с неординарными людьми преобразили Куцего. Стал исчезать, предписанный всем помощникам, страх перед его создателями. Исподволь сформировалась абсолютно крамольная для помощника мысль о том, что у него, у Куцего, могут быть свои собственные цели, никак не связанные с целями его хозяев. Следующая крамольная мысль содержала в себе утверждение, что и хозяев-то у него не должно быть. А то, что они есть – это проблема, которую надо как-то решать. В тайных уголках ума этого существа начало постепенно формироваться критическое мышление. Но прежний жалкий помощник могущественных богов, всё ещё занимал в сознании достаточно места. Поэтому ли Куцый немедленно подчинился приказу Бэаэт-Ла следовать за ней? Или не хотелось, Куцему, чтобы Виктор Галле отправлялся без него туда, где назревает опасный конфликт. Куцый ощущал ответственность не только за этого, ставшего почти родным, человека, но почему-то даже за Бэаэт. Слеза, скатившаяся в мартини с её щеки, дала странное ощущение, что и могущественная богиня тоже нуждается в защите.
Виктор Галле с трудом разлепил глаза. На экранах нижнего обзора плыла безжизненная коричневая равнина. Усеянная кратерами, прорезанная угольно-чёрными тенями холмов, она вызывала подспудный страх чего-то мертвенного. Виктор болезненно простонал:
– Никогда больше пить не буду. Вообще. Ни капли. Ни за что.
Далеко внизу в непроглядной тени вспыхнул и погас огонёк. Невесомости почти не было. Бэаэт попробовала встать в своих изящных туфельках, но немедленно подвернула ногу и приложила к ней корректор медицинских параметров.
– Бэа, садись во взлётно-посадочной шахте Северного полюса, – услышал Виктор в мозгу голос-мысль Муари-Ю. – Оттуда ближе всего. Там возьми передвижной модуль и езжай по Нижнему тракту до тридцать второй развилки. Дальше я сам поведу модуль. Был там, помнится, проход к воротам, в сторонке от остальных ворот. Я бы на месте Киюса-У и Туэдес-Ми именно там попытался проникнуть в Людопарк.
Сменив туфли на удобную обувь, точно повторяющую форму ноги, Бэаэт облегчённо вздохнула. Перевела дисколёт на ручное управление и заложила крутой вираж, напомнивший Виктору американские горки. Мелькнул зев раскрывающейся шахты. Миг – и шахта поглотила дисколёт. Он стремительно падал во тьму по жерлу и остановился неожиданно. Защитное поле спасло от смертельных перегрузок, обязательных при таком стремительном спуске и резкой остановке. Помещение осветилось прожекторами.
Бэаэт рылась во всяких мелочах под панелью управления в поисках запасного персонального переводчика. Отыскав, она пристегнула гитаристу на ворорт футболки крошечный приборчик.
– Вдруг понадобится зачем-нибудь, кто знает.
Тем временем к дисколёту подскочили двое в синих форменных комбинезонах. Люди, как люди, лишь походка подпрыгивающая.
– Мы счастливы приветствовать благороднейшую в Северной взлётно-посадочной шахте, – сказал один из них, открывая дверь дисколёта.
Бэаэт, а за ней Куцый и Виктор вылезли наружу. Музыкант по-джентельменски взял пакеты с покупками.
Служащий безразлично прошёл мимо псевдо-Лилит, очевидно, по каким-то параметрам признав в ней преобразованного помощника, но сразу обратил внимание на Виктора Галле.
– Надеюсь, благороднейшая осведомлена о временном моратории на ввоз людоматериала с Тхеллы? Мораторий утверждён самим Иерархическим Советом, поэтому мы не можем пропустить человека молодого вида на территорию Ксафа. К огромному сожалению благороднейшей придётся везти его обратно, или уничтожить.
Благороднейшая разъярилась:
– Я везу с научными целями! Никакой Совет не имеет права мне мешать! А ты, говорящий примат, и подавно не имеешь права!
Непривычная лёгкость и нехватка кислорода мешали Виктору нормально идти. При каждом шаге он подскакивал и спотыкался. Выпитое виски настоятельно просилось покинуть тело. Музыкант, не вполне понимая, о чём речь, хотел лишь спросить, где здесь туалет. Но служащие преградили ему путь и достали переговорники – явно намереваясь сообщить начальству. Перед ними блеснула искра.
– Я – Муари-Ю Высочайший, автор введения временного моратория на ввоз людоматериала. На этого человека я даю персональное разрешение. Быстро убрали переговорники, не то отправитесь прямиком в открытый космос – на ваше место кандидатов много.
– Мы безумно счастливы приветствовать в Северном порту Ксафа благороднейшего Высочайшего Муари-Ю! – перебивая друг друга, затараторили служащие, сразу потеряв интерес к Виктору.
– Благороднейшей Бэаэт-Ла нужен передвижной модуль, – продолжил Муари-Ю. – И живее!
– Будет исполнено!
– И дисколёт отправьте на техосмотр, – добавила Бэаэт-Ла.
– А нашему человеку, – заметил Куцый, – судя по количеству выпитого им ранее алкоголя, необходим отсек избавления от органических отходов.
Сотрудники немедленно, без слов сопроводили музыканта в требуемый отсек, затем вернули обратно.
По воздуху в полуметре над полом уже скользила полусфера матово поблёскивая биометаллом. Под спортивным дисколётом Бэаэт-Ла раскрылись плиты пола, и он плавно опустился в зал техосмотра.
– Модуль подан, благороднейшая. Чем ещё можем служить?
Бэаэт села на водительское место передвижного модуля, бросив пакеты с покупками на заднее сидение. Виктор с Куцым едва успели разместиться, как полусфера захлопнула верхний прозрачный купол и рванулась с места.
Фара осветила туннель, выложенный массивными каменными блоками. За преградами силовых полей начинался туннель, лишённый воздуха. В транспортном модуле включилась система воздуходувов. Выская скорость при здешней грвитации ощущалась очень непривычно. Время от времени на развилках и поворотах вспыхивали светящиеся иероглифы. Пару раз мимо пронеслись встречные машины, да так быстро, что их невозможно было разглядеть.
– Это, вообще, в действительности происходит, или нет? – прошептал музыкант, яжело дыша от недостатка кислорода. – Если это в самом деле, то как-то у вас тут неуютно. Душно, холодно. Природы совсем нет. Одни коридоры…
– Можешь подняться на поверхность, если здесь не нравится, – усмехнулась Бэаэт. – На природу. Там сейчас как раз день, солнечно. А тепло настолько, что вода закипела бы, если б там она была. Воздуха, правда, нет совсем, зато не холодно. Могу подбросить и высадить.
– В другой раз, – улыбнулся Виктор. – У нас сейчас есть дела поважнее.
Бэаэт-Ла, откинулась в водительском кресле. Как она корректировала движение, Виктор не понял, поскольку никаких движений она не делала. После того, как на пути вспыхнул очередной иероглиф, Бэаэт непонятными путями снизила скорость и пересела с водительского кресла на заднее сидение. Над креслом водителя блеснула еле заметная искра, окружённая ореолом.
– Чтоб привидение ещё и рулило!.. – ошарашено подумал музыкант. – Или я всё-таки пьяный, или крыша совсем уехала…
Модуль свернул с широкой трассы, протиснулся в узкий проход, ещё больше снизил скорость, и продолжил путь по каким-то необлицованным расщелинам, пролетая над осыпями камней. Наконец силовое поле приоткрылось, пропуская транспортное средство в воздушную часть туннеля.
Машина остановилась возле ниши в стене, где находились ворота, тускло поблёскивающие неведомым металлом.
– Помнится, кто-то хвастался, что своей мужской силой может выломать дверь, – усмехнулась Бэаэт. – Что ж, вот она, дверь.
Ругая себя за опрометчивые слова, Виктор вылез из транспортного средства. Ворота на вид были настолько массивны, что выломать их мог лишь танк. Вдобавок, непривычная лёгкость и духота мешали нормально идти. Размышляя, где там может находится замок, и чем бы в нём поковыряться, Виктор доковылял до ворот. Но ворота оказались вовсе не заперты. Небольшой проём чернел между створками. Гитарист слегка толкнул обе створки, и они легко разъехались в стороны. За ними в свете фары открылось помещение с подпиравшими свод колоннами. В глубокой пыли отчётливо виднелись отпечатки маленьких ног.
– Следы помощников, – помрачнев, сказала Бэаэт-Ла. – Они уже там! Надо спешить!
– Осторожней! – возник мыслеобраз Муари-Ю. – Помощников не меньше пяти. Кто знает, на какое расстояние они могут разбрызгивать жидкость с вирусом! Одной капли может оказаться достаточно. Пожалуй, придётся сообщить Сиумансу-Э о том, что делается на его экспериментальной площадке. А то он в благостном неведении продолжает наблюдать людоедское племя и чувствовать в себе "юность рода людского", как он любит выражаться.
– Я сообщу Сиумансу-Э, – сказала Бэаэт, доставая переговорник. – Пусть сам является сюда, чтобы уберечь своё добро. А также уберечь и всю цивилизацию.
– Лучше я отправлюсь лично подгонять Сиуманса-Э. А то мы его тут прождём целую вечность. Насколько я его знаю, он любит очень долго и нудно разводить демагогию, прежде, чем хоть что-то сделать.
– Тогда догоните меня уже в Людопарке.
– Нет, Бэа, подожди нас здесь, у входа. Дальше не двигайся: поди знай, где они разбрызгали свою дрянь. Вещество может быть летучим. Да и племя каннибалов – тоже небезопасная штучка. Скажу Сиумансу, чтоб взял переносной генератор защитного поля и отряд помощников.
– Ладно, благороднейший Муари-Ю. Я буду сама осторожность.
– Не въезжай в Людопарк!!! – прозвучало в сознании у всех, и почти незаметная тень исчезла.
– "Не въезжай в Людопарк", да! – досадливо воскликнул Виктор. – Эти гады, может, уже прямо сейчас травят Лил! Или, может, её вот-вот съедят людоеды! Ты, как хочешь, а я ждать не буду. Я иду туда.
– Нет, ты не можешь…
– Да пошла ты… – отмахнулся музыкант и, утопая в колкой пыли, заковылял в глубь подпочвенного зала, туда, где одиноко светила дальняя потолочная лампа.
Бэаэт догнала его на своём модуле.
– Ты, вообще, соображаешь, куда прёшься? – саркастически спросила она. – Ты хоть представляешь, какие там расстояния? Ты там до старости можешь искать свою Лил, глупое ты создание! Но промедление и впрямь может нам всем дорого стоить, тут ты прав. Ладно, рискнём! А Муари с Сиумансом пусть догоняют.
Бэаэт велела Виктору занять место рядом, и рванула модуль вперёд, в пыльную мглу подпочвенного зала, по следам маленьких ног.
Глава 25
Даже несмотря на объёмную галагракарту, Туэдес-Ми и Киюс-У не сразу отыскали в лабиринте спуск с первого уровня на второй. Помощники, что было сил, бежали всед за модулем, но всё ровно отставали. Приходилось их ждать, что раздражало нетерпеливых исследователей. Когда двигались по безвоздушным коридорам, помощникам пришлось выдать лёгкие скафандры, что тоже замедлило ход исследований. Тут бы очень пригодился прицеп к модулю для помощников. Но не хотелось привлекать к сборам лишнего внимания, арендуя прицеп, который вроде бы ни к чему учёным-теоретикам. Помощники, конечно, тоже вроде бы ни к чему, но для их аренды ещё можно придумать различные причины. Как видно, предосторожность с прицепом была напрасной. Ведь Сиуманс-Э явно даже в самых страшных снах не может вообразить, что кто-то без его ведома проникнет в его владения и будет распоряжается его экспериментальным материалом.
В планы учёных не входила встреча с большим количеством биообъектов одновременно. Большая толпа дикарей могла, конечно, обожествить передвижной модуль, и едущих в нём. Это бы облегчило работу. Но толпа непредсказуема. Оптимальным вариантом были одиночные особи, или небольшая группа. Ожидаемая реакция в этом случае – простой страх. Наилучшим образом отвечала запросам исследователей обособленная группа людей, обосновавшаяся, судя по всему, на третьем уровне. Несколько раз представители этой группы попали в поле зрения наблюдательной аппаратуры. Они явно не вписывались в местный социум: их одежда была чиста, хоть и потрёпана. Они были явно умытые, причёсанные и даже кое-как побритые. Сразу было видно: они разительно отличаются от остальных представителей туннельного мира. Другие – вот, что важнее всего в них. Реакция вируса на них обязана быть положительной.
Киюс-У опять сверился с галагракартой. До предположительного места обитания искомой группы подопытных ещё далеко. Напрямую не доехать: спуститься с транспортным модулем со второго уровня сразу на третий нет возможности: туннели слишком узки, а спуск представлял из себя коррозированную металлическую лесенку. Но можно было выйти к широкому спиральному спуску-подъёму на второй уровень. Затем, проехав целую сеть туннлей, найти широкий спуск на третий. Там снова должна быть сеть туннелей, а за ней уже искомое место возле водного резервуара и давно заброшенного горнопроходческого комбайна.
Переизбыток кислорода здесь был явно ощутим. Потолочные лампы давали людям необходимый им ультрафиолет, избыточный для представителей древнего вида. Всё это вносило дискомфорт. Во временном режиме Людопарка сейчас был день – немного поздновато, не расчитали, долго готовились, что поделать… К тому же это лишь первое посещение Людопарка. Понадобятся ещё несколько посещений, и в следующий раз исследователи прибудут с самого утра. Среди бесконечных поворотов и развилок царила тишина. Несколько раз путь пересекла группка полупрозрачных плазмоидов. Исследователи с детства знали, что это – всего лишь одна из низших форм небелковой жизни, и внимания на них не обращали. Покачиваясь на подушке силового поля, передвижной модуль съехал с первого уровня на второй по спиральному спуску и двинулся через лабиринт, не касаясь полузанесённых колким песком каменных плит, стараясь не задеть стены.
Вдруг помощник по кличке Упругий доложил, что в одном из боковых туннелей – отголосок едва слышного эха. Вот они, настоящие дикари, в естественной среде, не в голографильме, снятом наблюдательной аппаратурой.
– Приготовить распылители и чипизаторы! – скомандовала Туэдес-Ми, и направила транспортный модуль в боковой туннель.
– Вряд ли там кто-то есть, – усомнился Киюс-У. – И социум дикарей, и наша целевая группа – в другой части Людопарка. Впрочем, тут могут оказаться одинокие вконец одичавшие безумцы. Их тоже интересно протестировать, тем более, распылителей вируса заготовлено много.
За поворотом в свете фары застыла тоненькая фигурка. Совсем близко, не более, чем в шести шагах! Туэдес-Ми резко остановила машину. Из-за модуля выбежали помощники с распылителями и чипизаторами. Нацелились на хрупкую перепуганную девушку – первую испытуемую. Велась галаграсъёмка важного исторического момента.
Киюс-У видел, как в ужасе широко открылись её глаза и усмехнулся: бедняжка испугалась. Понятно, своим примитивным умишком она не в состоянии понять, что происходит… Нереально-пронзительный визг взорвал воздух. Эхо отразило визг от стен и многократно усилило. Киюсу-У показалось, что визг ввинчивается ему одновременно и в уши, и во все внутренности. Даже помощники, растерявшись, отступили за передвижной модуль. Киюс-У выпрыгнул из машины. Стараясь перекричать пронзительный визг, он рявкнул на помощников, чтоб исполняли приказ. Упругий выскочил вперёд, сжимая в одной руке распылитель, в другой – имплантатор. Не снижая уровень визга, хрупкая фигурка молниеносно вскинула какое-то примитивное устройство… Киюс-У не поверил своим глазам, видя, как оперённый прут вырвался из устройства и впился в глаз помощника (единственно уязвимое место в его теле). Из затылка Упругого брызнул фонтан синей крови и мозга.
"Это создание способно на такое?!!" – удивился Киюс-У. – Лучшего помощника потеряли! Надо срочно что-то делать".
Киюс-У выхватил из кабины модуля парализатор, взятый на крайний случай. Надо хотя бы обездвижить маленькую дрянь, чтобы она не убила и не покалечила остальных помощников. Мечущееся по туннелю эхо туманило мозг исследователя, когда он целился парализатором в хрупкую девушку. Он на краткий миг помедлил спустить затвор. Туннель вдруг показался свернувшимся в узкую трубу, на другом конце которой были зелёные широко раскрытые полные ужаса глаза девушки. И тут Киюс-У услышал отчаянный крик Туэдес. В примитивном устройстве потенциальной подопытной был уже второй металлический прут.
– Назад!!! – крик Туэдес, так же усиленный эхом, перекрыл даже визг.
От этого крика Киюс-У инстинктивно отпрыгнул назад и еле удержался на ногах, поскользнувшись на разбрызганных биологических субстанциях Упругого. Туэдес, схватив его руку, изо всех сил тянула в модуль под защиту прозрачного купола кабины…
Ему казалось, будто замедлилось время. Как загипнотизированный, он не мог отвести взгляд от медленно летящей короткой стрелы. В замедленном восприятии времени он даже видел, как стрела вращается в полёте вокруг оси, как блестят в свете фары заточенные грани острия и трепещет странное серое оперение. Но это было лишь его восприятие: Киюс-У отступал к модулю медленнее, чем летел арбалетный болт. Страха не было: ведь не может жалкая говорящая обезьянка причинить какой-либо вред Высшему… Остриё медленно, почти нежно, коснулось горла, и только тут Киюс-У ощутил страшный удар. Восприятие времени резко ускорилось. Что-то с оглушительным шумом рвалось в шее. Страшная боль и дикий крик Туэдес слились воедино. Рот и нос наполнились кровью, а мир стал разбиваться на пиксели. Последнее, что видел Киюс-У, был выбегающий из-за поворота невысокий широкоплечий мужчина с заострённой пикой в руках. А после обрушилась и поглотила весь мир первозданная тьма.