Н. Д. Аврех
Другая сторона бесконечности
– Может, вернёмся к делу наконец-то! – сказал Ким. – Все слышали, что дикари выследили по крайней мере один из входов в наше убежище. И затевают, похоже, серьёзную войну. Все понимают степень опасности. У нас два варианта: уходить дальше, вглубь лабиринта, искать новое убежище, или строить баррикады, перегораживать туннели, ведущие сюда и отбиваться, когда баррикады будут ломать. Что думаете?
Глава 10
Киюс-У возвращался в свои аппартаменты в бешенстве. В его передвижном модуле отказал двигатель, чувствительный к настроению водителя. Выскочив из модуля посмотреть, в чём дело, Киюс-У с такой силой хлопнул дверцей, что её заклинило намертво. Пришлось вызвать помощников ремонтной бригады. Выругавшись, Киюс-У вспомнил, что забыл затребовать новый модуль и вновь связался с ангаром. В ангаре никто не ответил: ремонтники уже торопились к его сломанному модулю, а позывные их чипов он не знал. Возвращаться поэтому пришлось пешком, как какое-нибудь жалкое создание класса тех же помощников.
Давно не приходилось долго ходить пешком. Пружинящее напольное покрытие коридора раздражало. Злил наглый плазмоид, вертящийся над головой (давно пора уничтожить эту бесполезную живность!). Мягкий голубовато-зеленоватый свет казался тошнотворным. Ещё хорошо, что по пути никто не встретился: ведь не может Высший пребывать в каком-либо ином состоянии, кроме спокойствия. А он, Киюс-У, пребывает в бешенстве, сознаёт это, но ничего не может с этим сделать. Помощники, издали увидев его, уловили состояние и в страхе спрятались.
Поразмыслив над своим состоянием, Киюс-У свернул в сад релаксаций. Этот сад устроили на полдороги между лабораториями и жилым комплексом для снятия напряжения усталых сотрудников. Сад населили редкими растениями и животными, некогда жившими на Тхелле, и возрождёнными из материалов Генетического Банка. Необходимо привести себя в состояние, подобающее Высшему, чтобы не выглядеть глупо в глазах Туэдес-Ми.
Взяв при входе в сад одноразовую маску для защиты от переизбытка кислорода, Киюс-У некоторое время сидел на траве среди цветов под раскидистым папоротником. Ярко оперённые мелкие ручные птеродактили, подлетели, было, чтобы им почесали загривочки. Но, почувствовав его настроение, скрылись.
Несколько минут Киюс-У усиленно старался вспомнить приятные эпизоды своей жизни, чтобы успокоиться. В конце концов вспомнилось его детское развлекательно-познавательное путешествие с родителями во внешний пояс астероидов. Отец и мать всегда гордились им, гордятся и сейчас. Они давно живут на разных платформах, не желая видеть друг с друга, но оба интересуются его проектом. Отец, известный философ Ктинуэ-У, уже подумывает переводить своё сознание на волновой носитель. Киюсу нельзя подвести его перед этим шагом, наиважнейшим в жизни каждого Высшего. Мысленный взор Киюса-У обратился в прошлое. В том давнем путешествии во внешнем поясе астероидов его поразило холодное спокойствие бездны с очень редкими обледенелыми камнями, летящими в чёрной пустоте, каждый по своему, чётко и издавно определённому пути. Неживой мир неживых объектов, где некому нарушать извечный ход бытия. Часовой механизм вечности. Он был заведён при возникновении Светила. Он нарушит ход лишь тогда, когда Светило обернётся сверхновой. Насколько же это совершенно! Какая глобальная разница с миром беспорядочно суетящихся живых существ.
Вспоминая этот вселенский покой, Киюс-У тоже понемногу начал успокаиваться. Наконец, поднявшись, он отправился к себе. Но возле самого входа в жилые аппартаменты его вновь охватил гнев. Киюс-У перенял от отца благоговейное отношение к древним идеологическим установкам своего общества. Он считал эти установки незыблемыми, совершенными, не нуждающимися в изменениях. Философ Ктинуэ-У сумел внушить сыну глубокое почитание Древнейшего Кодекса. Почитание это было даже в какой-то степени сродни религии. И вот теперь официальный руководитель его проекта Сиуманс-Э позволяет себе называть установки Кодекса заплесневевшими! Ладно бы ещё это сказал старый Муари – у него слишком долгое бытие, чтоб в его сознании сохранилось хоть что-то святое. Но чтобы и Сиуманс-Э тоже!..
– С возвращением домой, благороднейший Киюс-У, – подал голос дверной механизм, пропуская его в жилое помещение.
Этот синтезированный голос окончательно вывел Киюса-У из хрупкого душевного равновесия, и он яростно пнул ногой дверь.
– Милый, что с тобой? – Туэдес-Ми удивлённо подняла глаза от нейтрино-лептонного микроскопа.
– Твари! – не сдерживаясь крикнул Киюс-У. – Муари, Сиуманс и иже с ними! Они хуже Низших! Хуже помощников! Они даже хуже тхеллян!
– Да что случилось? – уже не на шутку встревожилась Туэдес.
Когда Киюс-У объяснил положение дел с подопытным материалом, она облегчённо вздохнула.
– Не такая это беда, чтоб так нервничать, Киюс-У. Не хочет Сиуманс давать тебе грязных приматов из своего Людопарка – и пусть дальше трясётся над ними! Мы в конце концов придумаем, как обойти бюрократические препоны. Я попрошу своего руководителя проекта добыть разнарядку на отлов биоматериала с Тхеллы. Он – Высочайший, ему это легче будет сделать. Правда, придётся ждать пока нам отловят и пришлют. Это, конечно, займёт время и бюрократия потреплет нервы. Но это не повод так терять лицо! Иди прими озоновый душ и приложи к голове корректор медицинских параметров, чтоб снизить давление.
Киюс-У тяжело опустился на ложе, моментально принявшее форму его тела, и Туэдес-Ми с неудовольствием отметила, что его обычная обаятельная грациозность исчезла.
– Ты не понимаешь, Туэ! – горько сказал он. – Дело не в людоматериале. Всё намного хуже. Дело в том, что если даже Сиуманс-Э, известный учёный, член Иерархического Совета, считает, что Ментальный вирус не принесёт блага, то так же посчитает большинство! Сиуманс утверждает, будто слышал от Муари, что подобный нашему вирус уже был изобретён прежде, но его запретили из-за того, что кто-то там из Высших якобы пострадал от него.
– Враньё это всё! – горячо воскликнуло Туэдес-Ми. – А даже, если не враньё – неважно. Великая Чистка необходима нашему больному обществу!
– Сиуманс убеждён в ненужности вируса даже для говорящих приматов, помощников и прочей твари, не говоря о Высших! Весь ужас в том, что слишком многие так же посчитают, я только сейчас это до конца осознал! Даже молодёжь! Бэаэт и другие… Высшие вырождаются – вот что поистине ужасно!
Туэдес-Ми задумалась. Ментальный вирус был её идеей, над которой она билась давно. Она кропотливо продумывала модификацию буквально каждого участка каждого гена этого вируса, не жалея времени и здоровья, в ущерб весёлому и приятному времяпровождению. Она вынашивала эту идею со времён учёбы на Оре, опасаясь даже говорить о ней кому-либо, как о самом сокровенном. О своём вирусе Туэдес-Ми думала каждодневно, подбиралась к решению шаг за шагом. Из-за постоянных мыслей о вирусе ей перестало хотеться в жизни чего-либо. Умом она понимала, что идея слишком навязчива. Но эмоционально никак не могла отойти от неё. Значит, идею необходимо осуществить, тогда и начнётся настоящая полноценная жизнь. Так считала Туэдес-Ми.
Когда Туэдес последний раз виделась на платформе Ор с Бэаэт-Ла, она ничего не сказала ей о своём совместном проекте с Киюсом-У. Не хотелось зря не расстраивать подругу детства, явно переживающую разрыв отношений с ним. Несмотря на переживания, Бэаэт была красива, ухожена и с очередными своими новомодными штучками: с татуировкой чёрной слезинки на щеке, с чересчур экстравагантными колечками в ушах и сине-фиолетовыми прядями в волосах. Всё это, конечно, влияние дикарской моды Тхеллы и вообще, дурной тон. Туэдес-Ми никогда бы не опустилась до такого… но ей вдруг невероятно захотелось такую же крошечную татуировку чёрной слезинки на щеке. Захотелось настолько, что этот же день Туэдес-Ми отправилась в кабинет красоты и вышла оттуда с вожделенной слезинкой.
Конечно крошечная чёрная слезинка – это, конечно, мелочь, пстяк. Кроме идеи Ментального вируса и наметившихся отношений с Киюсом-У, не осталось в жизни Туэдес-Ми того, ради чего стоило жить. Ментальный вирус виделся ей вершиной биотехнологий, и она была уверена, что это мнение разделит общество. У неё и в мыслях не было, что её идею не поддержат такие видные деятели, как Сиуманс-Э, Муари-Ю и многие другие! Но теперь Туэдес-Ми вдруг со всей ясностью поняла: они её не поддержат. Прав Киюс-У: вырождаются Высшие…
Туэдес-Ми размышляла долго. Затем сказала решительно и очень серьёзно:
– Ситуация ясно показывает нам, что вирус необходим именно сейчас, именно в наш период истории. Необходим, как никогда прежде! И чем быстрее начнётся его эпидемия, тем лучше. Пусть в результате эпидемии останется лишь горстка Высших! Пусть исчезнут даже Высочайшие на своём волновом уровне – от них всё равно никакой пользы. Пускай! Ментальный вирус им поможет исчезнуть. Пусть останется, хоть десяток, но истинно Высших, а не вот это расхлябанное стадо нестандартных кретинов! В этом наша высокая историческая миссия!
Недоверчивость в лице Киюса-У сменилась восторгом.
– Как я рад, что ты в самом деле так считаешь?! Правы мы, а не все эти муари-сиумансы! Ты чудесная девушка, не то, что эта… Ментальный вирус жизненно необходим сейчас, во времена шатаний и разброда. Тысячу раз ты права, Туэ! Но как ускорить эпидемию? Ведь, чтобы получить материалы для тестирования требуется согласие Совета! Совета, в котором заседают Сиуманс, Муари и ещё полно идиотов! Они угробят нашу идею. Они понимают, что не подходят под стандарт Высших. Они вырожденцы!!!
– Ты прав, милый. Но даже ты не до конца понимаешь, всю важность теперешней исторической минуты! – горячо воскликнула Туэдес-Ми. – Величие нашего вида стремительно угасает. Единственное средство остановить это – Ментальный вирус. Мы должны, пусть безвозмездно, пусть даже противозаконно, пусть с риском для себя, внедрить его в наше общество. Это – наша миссия! Сделаем это тайно, чтобы какой-нибудь кретин не успел взяться за изобретение прививок от нашего вируса. Эпидемия поразит каждого, кто мыслит не в соответствии с великим Кодексом! Я, конечно, слишком патетически выражаюсь, но я просто не могу говорить об этом иначе! У меня перехватывает дыхание даже, когда я думаю об этом! Понимаешь меня, Киюс-У?
– Ещё как понимаю! – горячо воскликнул Киюс-У. – Я готов рискнуть чем угодно для осуществления этой идеи! Но как подойти к этому практически?
Туэдес-Ми, на всякий случай заглянув за декоративную драппировку, чтобы быть уверенной, что её не подслушивают, решительно произнесла:
– План такой: объявим всем, что мы планируем сделать проект лишь чисто теоретическим. Но ты-то понимаешь, что это лишь прикрытие. Вирус готов, и ждать незачем. Первым делом инфицируем вовсе не приматов и прочую мелочь, как собирались. Нет, первыми инфицируем именно Высших! Это несравнимо важнее, чем тхелляне, помощники, техники и Низшие – за них возьмёмся после. А, когда не станет вырожденцев, тогда и разгласим наше изобретение среди оставшихся истинно Высших.
– Но ведь это… это же противозаконно! – прошептал Киюс-У. – Я не думал, что ты всерьёз готова решиться на такое, Туэдес! И я не думал, что сам решусь на это. Впрочем, разве у нас есть другой выход? Ведь вирус не причинит никакого вреда истинно Высшим, а только лишь вырожденцам, которых не должно быть.
– Правильно, Киюс-У, я и не ожидала от тебя иного. Итак, решение принято, вирус готов… Но всё же его необходимо хоть чуть-чуть, но протестировать. Надо посмотреть его в действии, чтоб случайно не нанести вреда истинным Высшим. Непредвиденные побочные эффекты нужно отследить. И, если они возникнут, срочно их устранить. Возьмём совсем немного биоматериала: особей тридцать-сорок. Двадцать – и то неплохо. На самый крайний случай даже может хватить и десятка особей, желательно, не соответствующих тому социуму, к которому они принадлежат. Такую малость где-то же можно достать срочно. Главное, в обход бюрократии и тупых решений Совета. Где их можно срочно взять?
– Я уже знаю, где! – воскликнул Киюс-У. – Нужно арендовать у технологов Ксафа несколько расторопных помощников и небольшой передвижной модуль. Такой, чтоб легко проходил среди завалов в туннелях Людопарка. Потому что я знаю, как туда проникнуть, не привлекая внимания.
– Ты планируешь украсть биоматериал у Сиуманса-Э??! – ахнула Туэдес.
– Не украсть, а лишь воспользоваться на благо общества, – наставительно сказал Киюс-У. – Сиуманс-Э мой научный руководитель, хоть он и не руководит, что хорошо. Поболтав с его учениками, я осторожно уточню маршруты и график периодических вылетов наблюдательных устройств. По старинным картам шахт и коммуникаций, можно догадаться, где обосновались биообъекты, не вписывающиеся в дикарский социум. Это идеальный материал для тестирования. Будь Сиуманс поумнее, он отдал бы мне этот биоматериал с радостью. Вдобавок, никому не известно количество особей в дальних туннелях и шахтах. Поэтому, отсев подопытных даже не будет заметен. Приступим к делу незамедлительно.
– Как же я тебя люблю, Киюс-У! – воскликнула Туэдес-Ми
Глава 11
Мэг тяжело вздохнула:
– Жаль оставлять обустроенное место. С нами маленький ребёнок, да и Лилит ещё не поправилась. Посевы плесневых культур придётся оставить. Здесь хоть есть резервуар с чистой водой, вентиляция, относительно тепло. Помещения явно когда-то были жилыми. Где мы ещё такое найдём? Но, если сюда будет ломиться орда дикарей, здесь будет совсем не комфортно. Вдобавок они нам перекроют подступы к Большой трубе, и нечего будет есть.
– Стойбище снимать надо, – сказал Тамму Куркыль. – Диких слишком много. Наши: два хороших стрелка, три бойца: Билли, Антонио и я. Ну, чуть-чуть Станислав. Остальные: толку меньше, чем от пустого места.
– Спасибо тебе, Тамму, за лестные слова, – рассмеялся Ким. – Кто ещё выскажется?
– Я думаю, нападение отбить можно, – сказал Билли. – Эти их, так называемые охотники – вялые твари с сизыми рожами, рождённые без солнца, при этой малой гравитации. Хилые они: их пятерых одна девчонка так отделала, что нам уже мало, чего осталось доделывать. Количеством они, конечно, намного превышают. Зато мы превышаем качеством.
Тамму задумчиво проговорил:
– Но куда идти? Тундра – да, там есть, куда идти. Простор! А здесь… эх!
Станислав Гжельски улыбнулся и сказал значительно:
– У меня как раз есть сюрприз насчёт того, куда идти. Пока это знаем лишь Ким и я. Мы наднях проводили дальнюю разведку четвёртого уровня и обнаружили кое-что очень интересное. Ждали, когда все соберутся, чтобы рассказать. Четвёртый уровень, как всем известно – явно технический. Коллекторы, трубопроводы, какие-то устройства, темень кромешная, дышать нечем и дико холодно. Повезло, что Дани сконструировал фонари из сбитых наблюдателей. Без них мы бы не смогли ничего там обследовать. Искали мы, понятно, лазейку отсюда. Решили проследить, куда ведут канализационные коллекторы. Думали, может, там найдётся выход. Но ведут они в чёрт знает, какие сложные устройства. А ведь мы ни разу не видели никого, кто бы что-то чинил. Всё работает бесперебойно, вот, что странно. Дани уже спускался туда, изучал.
Молчавший до сих пор Даниэль Розенштерн заверил:
– Там как раз всё понятно: внутри агрегата – колонии бактерий, разлагающие отходы на молекулы. Молекулы поступают в усторойство, где разделяются на кислород, водород и углерод. Из них синтезируется воздух и идёт в кондиционеры. Бактерии сами себя воспроизводят. Всё в высшей степени автоматизированно и бесперебойно.
– Мы отвлеклись, – продолжил Станислав. – Не найдя лазейки, мы так замёрзли, что ноги сами понесли на самый тёплый второй уровень. Ну, а раз уж мы там оказались, решили исследовать тамошние ещё не изученные туннели. Шли долго. Километров через пятнадцать, а то и все двадцать, мы обнаружили ещё один спуск. Как оказалось, сразу на четвёртый уровень, минуя третий. И не какую-то хлипкую лесенку – широкий спуск, будто для машин. По нему мы спустились опять на четвёртый. И опять промёрзли до костей. Зато нашли в самом конце одного из заброшенных невесть когда туннелей, древние ворота!
– И что? – пожал плечами Даниэль. – Все знают, что ворота, и не одни, есть и на первом уровне. Из них вылетают наблюдатели, они заперты и, конечно, под контролем ЭТИХ.
– Ты говоришь о верхних воротах первого уровня, – уточнил Станислав. – А лазейка как раз внизу. Ворота – очень древние, коррозированные, вросшие в слежавшуюся пыль. Дикие точно не знают про это место. С огромным трудом нам удалось их открыть.
– За воротами, – продолжил Ким, – открылся широкий спуск, уже на пятый уровень. Здесь, оказывается, пять уровней, друзья! Не четыре. И там, судя по всему, безопасно. Пылища страшная, но ни одного следа в ней! Кислорода не много, зато почему-то тепло. Там огромное помещение, широкий корридор ведёт наклонно вниз. Странные механизмы повсюду! Оставлены явно давно. Коррозии мало, но всё тонет в глубокой пыли. Но самое стпанное: там есть освещение. Видно, оно централизованное, на все уровни, кроме четвёртого. Есть резервуар с водой. Часть механизмов, может, можно починить: Дани будет большой простор для деятельности. А с хорошим средством передвижения можно будет объездить весь этот проклятый лабиринт, найти лазейку и как-нибудь вернуться в наш мир.
Тамму Ворон мрачно произнёс:
– Лазейка, говоришь… Дед сказывал, возвращались, бывало, люди из Нижнего мира. Только не были они уже люди. Они были Кельэт – духи смерти.
Мэг страдальчески закатила глаза.
– Лабиринт – не мир мёртвых, – заметил Ким, – Дикари на духов свсем не похожи. Короче, теперь нам есть, куда уходить. Кто ещё скажет за, или против ухода? Катя?
– Что я могу сказать, – пожала плечами Екатерина. – Я даже из лука стрелять не научилась, не то, что драться. Сколько ни учит меня Билли самообороне, тяжело мне ударить человека. Я боюсь этих ужасных дикарей. Они вовсе не вялые, как говорит Билли. Они агрессивны, злы и коварны. Нас слишком мало, чтобы им противостоять. Разумнее уйти. Тем более, там есть свет, вода и воздух.
– Антонио, что скажешь? – спросил Ким.
– Помнится, когда я ещё пацаном был, папаша мой насмерть бился с целым отрядом правительственных солдат, которые пришли ликвидировать его любимую плантацию коки. Папаше тогда челюсть сломали, а мне – два ребра. Но мы плантацию отстояли: матушка подоспела с Калашниковым. И сходу такую стрельбу открыла – небу жарко стало. Матушка, когда разойдётся, с ней сам чёрт не сладит. Втроём мы погнали с плантации целый отряд! Солдаты убрались и больше не появлялись. Может, и нам удастся малым числом отстоять убежище.
– Не забывай, Антонио, у нас гипса нет, чтобы лечить переломы, – заметил Даниэль. – Нет автомата и нет твоей боевой матушки. А главное, засев здесь, мы ни на шаг не приближаемся к решению основной задачи: выбраться отсюда. Изучая новые места, находя и изучая новые механизмы, мы увеличиваем процент возможности выхода из лабиринта. Сидя подолгу на одном месте, мы рискуем превратиться в такое же племя дикарей, как то, с которым мы все имели несчастье столкнуться.
Ким собрался было спросить Линн, но в свете фонаря увидел её побелевшее лицо и чрезмерно расширившиеся зрачки. Все, кроме Лилит, уже хорошо знали, что это признак панической атаки. Линн прошептала едва слышно:
– Почему?.. Вдруг стало так страшно. Будто в глубоком колодце… стены смыкаются… Дышать нечем…
– Кельэт – злые духи опять возле тебя, дочка, – сказал шаман на смеси английского и чукотского. – Жаль, моих личных духов здесь нет. Они бы прогнали этих. Мои остались в том мире.
– Тамму, не забивал бы ты девчонке голову мистической ерундой! – возмутилась Мэг. – У неё и без того в голове хаос. До чего я ненавижу все эти суеверные бредни!
– Помолчи, женщина, – сказал шаман и, подойдя к Линн, сделал перед её лицом несколько пассов.
Мэг возмущённо передёрнула плечами, хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой.
Сделав отвлекающий жест, шаман внезапно и резко ударил Линн ладонью между лопаток. Девушка вскрикнула, подскочила, но взгляд её просветлел, сделался осознанным, зрачки сузились до нормальных размеров. Взяв Линн за обе руки, шаман надавливал особые точки на её ладонях, тихонько напевая при этом древний северный напев. В его напеве слышался вой ледяного ветра над замёрзшим океаном и потрескивание спасительного очага в завьюженной яранге.
– То не Кельэт, дочка, – заключил шаман, закончив процедуру. – Это ты сама: чуешь, что будет. Но странно очень: ты не из чукчей – людей истинных, но почему-то сила шаманская есть в тебе. У юкагиров, коряков, якутов – у тех тоже есть пара шаманов неплохих. Но чтоб среди белых… никогда такого не было.
– Да просто у Линн повышенное сенсорное восприятие окружающего мира и гиперчувствительность, – подытожил Станислав, с интересом слушавший Тамму. – В старину люди с такими данными делались жрецами и жрицами. А сейчас им нет места в цивилизованном обществе.
Линн окончательно пришла в себя, но была очень взволнована.
– Слушайте! – воскликнула она. – Надо уходить! Я вдруг почувствовала страшную опасность. Не от дикарей. Есть ещё что-то. Чую это! Оттого и плохо сделалось – я стала думать, уходить ли, и вдруг… Вдруг так явственно почувствовала то, другое что-то. Не знаю, что это и откуда. Но оно думает о нас прямо сейчас. Оно явится сюда. И это хуже, чем дикари! Намного хуже. А ещё я чувствую смерть. Кого-то из нас. Давайте уйдём отсюда! Пожалуйста, поскорее уйдём! Я знаю, никто таких психов, как я, серьёзно не берёт, но поверьте, здесь больше нельзя оставаться!
– Может, она и права, – призадумался Антонио. – Папаша мой всегда говорил: доверяй интуиции своей, она одна не подведёт. Папаша в молодости знавал самого Пабло Эскабара. Тот его очень ценил, ведь папа уже тогда, несмотря на юность, был бахор, жрец Кимбанды, одного из ответвлений Вуду. Если кто думает, что это лишь куклы с иголками, то очень ошибается. Это и сложная философия, и целительство. Многие приходили к папаше с бедами, болезнями, просили помочь. Он многим помог, знал и умел это. Я-то разгильдяем был, мало чему у него научился, но даже я вдруг отчётливо почувствовал: Линн права. Это даже не понимание, это – интуитивное знание. Здесь, действительно, нельзя оставаться. И смерть кого-то из нас я тоже чувствую.
Мэг постучала пальцем по виску, проворчала что-то насчёт филиала дурдома и своей единственно правильной веры в науку. Даниэль тоже скептически усмехнулся. А Станислав призадумался.
– А что ты по этому поводу думаешь, Лилит? – спросил Ким.
– Я совсем недавно среди вас, – ответила Лилит, – и ещё не очень поняла обстановку. Одно могу сказать: мне совсем не хочется ещё раз повстречаться с теми мерзкими отродьями.
– Короче, кроме Билли, все за уход отсюда, – подытожил Ким.
– Я поразмыслил, – сказал Билли, – и решил, что Линн, похоже, права. Она со своей гиперчувствительностью вполне способна почуять то, чего мы не можем. Пожалуй, я не откажусь свалить отсюда. Тем более, нашёлся пятый уровень, более безопасный. Да ещё с какими-то машинами. А ты-то сам, Ким, как считаешь? Что-то мы твоего мнения не слышали.
– Я считаю, вы все правы, – сказал Ким. – Мы покидаем убежище. Но всё же имеет смысл здесь чуточку задержаться. Почему, спросите. У Дани тоже есть сюрприз. Дани, скажи им уже.
– Все знают, что с Ломанной Громадиной, я разираюсь уже год, – сказал Даниэль. – Сначала не клеилось. Но вот, наконец… Похоже, эта штука всё-таки сможет ездить! Дайте мне ещё совсем немного времени, и мы поедем на ней! Все мы туда не поместимся, но хотя бы одеяла, еду и прочее не придётся на себе тащить.
Собравшиеся разом зашумели. Все, кроме Лилит, конечно, знали Громадину – странный механизм, стоящий на трёх опорах в нише одного из туннелей. Большая полусфера имела кабину, покрытую неведомым прозрачным материалом, похожем на стекло, но небьющимся. Спереди Громадина имела углубление, забранное металлическими прутьями. Металл, судя по некоторым признакам был сплавом титана с чем-то, с чем Даниэль никогда не сталкиивался. Конструкция выглядела очень древней и повреждённой. Шаман поначалу отламывал от агрегата металлические прутья, чтоб заточить их и сделать стрелы – материал легко поддавался обработке. Билли и Антонио выточили из каких-то деталей Громадины заточки и кастеты. Но никто, кроме Даниэля Розенштерна, инженера-технолога и изобретателя, даже не подумал, что из древнего механизма можно извлечь ещё какую-то пользу. Он долго и поначалу безрезультатно возился с загадочной машиной, сразу сообразив, что это транспортное средство. Постепенно, углублённо разбираясь, Даниэль усвоил принцип его действия. Но осталась пара существенных моментов, касательных управления.
Теперь все предлагали инженеру помощь. Даниэль назначил помощниками Антонио, Билли и Станислава, чтоб хоть чуть ускорить освоение машины, так как медлить становилось опасно.