Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
Да, определенно стоит начать с объяснений ей простых правила приличия и законов человеческого общества.
И пусть это была уже не первая попытка втолковать этой безумной девице такие простые, на первый взгляд, истины… И пусть не было уверенности, что его слова хоть на мгновение задержатся в её буйной голове… Но это было намного проще, чем пытаться развязать тот тугой узел из запутавшихся мыслей и эмоций, что словно камень тянул его сердце в пучину безнадёги. И пусть это малодушно, но он подумает об этом позже…
– Госпожа Селия! Господин Аман! Вы не видели, куда делся Седрик? – к ним подошла взволнованная леди Мерилин Морхен.
– Простите, но я не видела ничего. Работы так много, – жрица выпрямилась, вытирая со лба капельки пота.
Аман отрицательно покачал головой в ответ и тяжело вздохнул. Воздух в последние несколько часов был как будто тяжелым. Казалось, что небо готово раздавить равнину, пролегающую под ним. Тёмно-серые облака словно придавило к вершинам гор. Ветра совсем не было и стояла изнуряющая духота. Изредка где-то в отдалении прокатывались раскаты грома. Небосвод готовился обрушиться на людей грозой.
– И эти жрецы тоже куда-то пропали… – озабоченно проговорила молодая хозяйка крепости. – Пару часов назад я меняла Седрику повязку, и тут они пришли. Спросили, знает ли он что-нибудь о Церкви Ночи. Он им что-то про Термера Третьего в ответ сказал. Жрецы так странно переглянулись, но ничего не сказали. Я потом на кухне помогала. А сейчас пришла, а Седрика нет. И ещё несколько человек пропали из тех, кто мне помогал…
– Леди Мерилин! Леди Мерилин! – к ним подбежал запыхавшийся мальчишка. – Я поспрашивал в крепости. Это жрецы забрали людей. Много с собой увели. Якобы нашли одержимых бесами и надо провести какой-то ритуал. Эйгвин на башне была. Говорит, что людей в сторону Ветряного утёса погнали.
– Одержимы бесами? Что за бредни?! Я пойду поговорю с господином Овемаром. Это надо прекратить немедленно. Откуда здесь вообще взяться демонопоклонникам? – Аман негодующе сжал кулаки, силясь подавить всколыхнувшуюся внутри злобу.
– Я пойду с вами. Увели и раненых. Им может потребоваться помощь, – жрица спешно складывала в свою сумку травы и мази.
– Я покажу дорогу. Я знаю короткий путь вдоль скал, – мальчишка радостно чуть ли не подпрыгивал на месте, стоя в дверях и радуясь, что может проявить себя и помочь.
– Аньюриэль не возвращалась? – жрец глянул на леди Мерилин.
– Нет, – девушка покачала головой. – Её с утра нет в крепости. Она вместе с отцом, Гервальдом и другими солдатами прочесывает равнину, выискивая оставшихся демонов. Я слышала, что Рохэндель и Шеакрия в напряженных отношениях ещё со времен войны Фоден. Полагаю, леди Аньюриэль не очень хочет терпеть такое соседство.
– Если она вдруг вернётся, объясните ей ситуацию. И будем надеяться, что она не учинит что-либо необдуманное, – Аман взял у Селии сумку, перекидывая ремень через плечо. – У нас нет времени на то, чтобы искать Анью. Нужно поторапливаться.
Он, следуя за мальчиком-провожатым, вышел из лазарета. Следом спешно выбежала Селия. В небе над их головами сверкнула молния и пророкотал гром. С неба упали первые капли дождя. Несколько из них попали на белое одеяние жрицы, оставшись на нём серыми кляксами.
– Господин Аман, – растерянно прошептала девушка, смотря на разводы на своей одежде. – Дождь чёрный… Боюсь, что это дурной знак.
– Вам лучше остаться в крепости, под защитой лорда, – он глянул как новая капля оставила отпечаток на белой ткани.
– Я не могу отпустить вас одного – леди Аньюриэль просила присмотреть за вами, – Селия смущенно улыбнулась. – Знаете, я такая до глупого суеверная порой бываю. Дождь стал таким из-за того пепла. Не стоит переживать из-за такой ерунды. А одежду потом с помощью магии почистить можно. Пойдемте. Всё будет в порядке, вы же пойдете со мной.
Аман почувствовал, как к щекам прилила кровь. Так странно-приятно было, что эта добрая девушка доверяет ему свою жизнь и безопасность. От этого необычного, вдохновляющего чувства хотелось расправить плечи. Казалось, что когда на него ТАК смотрят, он может всё, лишь бы искреннее восхищение никуда не пропало из этих руфенитовых глаз. Но если бы Селия знала, какое чудовище живёт внутри него, стала бы она так на него смотреть? Этот груз собственной лжи давил на мужчину так, словно на его плечах была целая гора.
***
Они спешили изо всех сил, передвигаясь по узкой тропинке, петляющей у края скал. Ноги постоянно оскальзывались на мокрых камнях. Казалось, ещё немного и они сорвутся в пропасть. Струи дождя уже вовсю хлестали по плечам и лицу. Белое одеяние Селии окрасилось в грязно-серый, но жрица отважно следовала за мальчиком, идя впереди Амана. Мужчина следовал за ней, готовый в любой момент подхватить, если девушка оступится.
– Вот они! Скорее! – Селия прибавила шаг, уже чуть ли не бегом передвигаясь по узкому перешейку, которым начинался мыс, врезающийся гигантской каменной змеёй в бушующее море.
– Госпожа Селия, осторожнее! – Аман с опаской глянул вниз, где разбивались об острые камни волны, разлетаясь брызгами и белой пеной.
Мы почти у цели. Только бы не оступиться…
Лило так, словно небеса решили оплакать черными слезами воинов, погибших в битве с демонами. В небе сверкали молнии. Ветер завывал между скал, бросая в лицо дождевые капли. На небольшой плоской площадке шеакрийские жрецы зажали в кольцо несколько десятков перепуганных человек.
– Остановитесь! Эти люди ни в чём не виноваты! – Аман попытался пробиться к епископу, но его просто оттолкнули в сторону. – Что вы творите? Почему этих людей увели из крепости силой?
– Не лезь не в своё дело, а то и тебя обвинят в пособничестве демонам, – мужчина презрительно смотрел на него, словно перед ним не человек, а назойливое насекомое.
– Демонам? Это абсурд! Эти люди сражались с демонами буквально вчера! Господин Овемар, послушайте же меня! – Аман снова попытался пробиться к епископу, за что получил болезненный удар кулаком под ребра и упал в грязь.
– Пресветлый Руфеон, что же это такое творится?! – Селия склонилась рядом, помогая ему подняться.
– Госпожа Селия, боюсь, договориться мирно не получится. У меня немного сил сейчас, но я отвлеку этих жрецов, а вы уведите несчастных. Прошу вас.
Жрица уверенно посмотрела на него и молча кивнула. Аман распрямился, перехватив посох обеими руками. Тускло замерцало в сумерках навершие в виде креста Руфеона. Сверкнула молния, на краткий миг отразившись в дождевых каплях и лужах под ногами. Ветер плеснул ему в лицо новую порцию воды и запаха моря. Сознание равнодушно отметило, что сегодня он впервые оказался на побережье.
Сила привычно отозвалась и выплеснулась наружу волной света, раскидав в стороны шеакрийцев. На краткое мгновение противники оказались в замешательстве и Аман смог оглушить ещё несколько человек, прежде чем первый враг замахнулся на него клинком. Жрец легко ушел от удара и кинул в лицо мужчине сферой ослепляющего заклинания. Селия, пользуясь всеобщим замешательством, проскользнула между воинами и попыталась увести несчастных, но в полуметре от неё ударила молния. Девушка испуганно замерла на месте. Перед ней выстроилось несколько шеакрийских солдат во главе с епископом.
– Кто дал вам право препятствовать богоугодному суду над еретиками? Орден забыл своё место и решил пойти против Церкви? – Томиас яростно смотрел на жрицу.
Аман тем временем отбросил от себя очередного нападающего и едва успел накрыть людей щитом, спасая от стрел. Силы, которых и так оставалось немного, быстро расходовались, а враги не спешили договариваться о примирении. Ещё несколько оглушающих заклинаний раскидали в стороны воинов, но это не сильно сказалось на численности врагов. Светлая магия могла оглушить или на время ослепить, но не наносила серьезных повреждений. Мужчина понимал, что всё, что он может – выиграть для Селии немного времени, вот только убежать у жрицы не получилось. Шеакрийцы перекрыли им путь с утёса, отесняя всё дальше и дальше к обрыву, загоняя людей в ловушку, словно животных во время охоты.
– Прекратите! То, что вы творите, не имеет никакого отношения к Руфеону! – он направил очередную волну света в епископа, но она разлетелась всполохом искр, столкнувшись с магическим щитом.
– Избавьтесь от этого жреца, – Томиас рассеял защитную магию и развернулся, уходя вслед за несчастными перепуганными людьми.
Происходящее стало похоже на какой-то кошмар. Часть из оглушенных им противников уже пришла в себя, поднимаясь на ноги и хватаясь за оружие. Враги вскинули луки, натягивая тетиву, и Аман едва успел закрыться щитом. Стрелы просвистели в воздухе и с треском раскололись о магическую преграду. Защитный купол пошел рябью, что стало ещё одним доказательством того, что силы на исходе. Он вполне может закончить тем, что его дар выгорит. Такое уже случалось с жрецами его Ордена прежде. Магическое выгорание не было смертельно опасным для людей, в отличие от силлинов. Просто дар пропадет навсегда, сократится срок жизни и поседеют волосы. Небольшая цена за спасение жизней и Аман понимал, что готов заплатить её, если потребуется. Понимал он и другое – без дара он не сможет больше сопровождать Анью в поисках Ковчега. Без магии он просто обуза для неё… Сердце болезненно сжалось от необходимости принять решение. Перед внутренним взором всплыл образ улыбающейся Аньюриэль, сидящей возле костра с чашкой травяного чая. Она весело смеялась над шутками Силлиана и смех этот, похожий на перезвон хрустальных колокольчиков, заглушил треск стрел о магический купол и шум дождя.
Прости. Так нужно…
Мощная волна света ударила вокруг щита, раскидав людей в стороны. Аман развернулся, побежав следом за Селией и людьми, которых она увела на край утёса. Перед глазами всё плыло. Ноги подкашивались. В ушах шумела кровь. Магии в теле почти не осталось…
– Прекратите это!
Отчаянная решимость, казалось, придала сил. Аман откинул магией ещё нескольких противников, оглушая их. Бросил ещё пару ослепляющих заклинаний, пытаясь пробиться к зажатым на самом краю утёса Селии и тем, кого они с жрицей так отчаянно стремились защитить. Что-то болезнено ударило сзади по затылку. Перед глазами всё поплыло. Колени подкосились и он упал в грязь. Подняться ему не позволили. Кто-то ощутимо пнул его ногой, облаченной в металлические сабатоны, в живот, отчего Аман на несколько мгновений забыл как дышать. Следующий пинок пришелся по лицу. Во рту смешались в отвратительную массу грязь и кровь. Он из последних сил пытался встать на ноги. Сдаваться было просто нельзя. Кто, если не он, защитит этих людей?
– Остановитесь… – хотелось кричать, но получалось лишь сдавленно хрипеть.
Кто-то уперся коленом ему между лопаток, придавив своим весом к холодным камням так, что Аман мог лишь немного приподнять голову. Руки болезненно заломили за спину, посох, который он так отчаянно пытался удержать в руке, вырвали, едва не сломав запястье.
– Прошу, отпустите нас! Мы же ни в чём не виноваты! – закричал кто-то из людей, испуганно жмущихся друг к другу на краю утёса.
– Послушайте меня! – Селия сделала несколько шагов вперёд, становясь между людьми и отрядом шеакрийских солдат. – Я – жрица Ордена Первозданного Света! Уверяю вас, эти люди не еретики!
– Мы видим всё иначе! – холодно ответил епископ.
Иначе? Что значит иначе?!
– Прекратите это! – Аман безуспешно силился вырваться.
– Мне кажется, я выразился ясно, – Томиас де Овемар обернулся к нему, смотря сверху вниз, словно наслаждался мгновением собственного триумфа.
Черные волосы епископа, напитанные влагой, липли к лицу, придавая и без того угловатым чертам хищный вид. Алая одежда стала грязно-бордовой. Дорожки дождевой воды стекали по лицу, словно черные слёзы. Это было похоже на жуткую усмешку природы. Человек перед ним не ведал жалости и сострадания и вряд ли мог кого-то оплакивать.
– Адепты Церкви Ночи мертвы. Эти люди невиновны!
– В таком случае им нечего бояться, – на лице Томиаса появилась кривая то ли улыбка, то ли усмешка. – Невинные выживут.
Внутри всё сжалось в тугой комок. Казалось, что холод камней прокрался под кожу и теперь ползет по внутренностям. В происходящее просто не верилось, до такой степени оно было абсурдным. Так не могло быть. Не могли именем Руфеона прикрывать убийства. Творец не позволит подобного. Это же просто немыслимо!
– Не делайте этого! – он предпринял ещё одну попытку вырваться.
– Да свершится суд, – епископ махнул рукой в сторону обреченных.
– Аман! – Селия испуганно вскрикнула.
Он рванулся так отчаянно, что смог скинуть с себя человека. Плечо обожгло вспышкой боли. Аман суетливо озирался по сторонам, пытаясь увидеть свой посох. Оружие нашлось в руках у стоящего рядом мужчины. Жрец ослепил его вспышкой света, забрав свой посох здоровой рукой, и рванул вперёд. Что-то впилось ему в спину, но на собственную боль не было времени. Прямо перед ним падали в грязь невинные люди, пронзенные стрелами. Снова боль. На этот раз прокатилась по ноге, отчего мужчина споткнулся, теряя драгоценное мгновение. Ещё одна стрела нашла свою жертву: мальчик, что был их проводником, упал на камни. Из его горла торчало древко стрелы с черным оперением.
Аман резко развернулся, вскидывая руку и создавая магический барьер.
Хоть кого-то… Ещё можно спасти хоть кого-то…
– Что вы творите? Это не суд! Это – бойня!
Он понимал, что словами ничего не добьется, но слова – это единственное оружие, что у него было. Тех крупиц магии, что у него остались, просто не хватит на то, чтобы оглушить всех врагов перед ним, а после вылечить тех, кто ещё жив. Ощущение собственного бессилия комом застряло в горле. Аман чувствовал, как по щекам, смешиваясь с водой, кровью и грязью, текут горячие слёзы. Всё это было так нелепо. Так неправильно и абсолютно бессмысленно. Люди, ещё вчера пережившие нападение армии демонов, сейчас погибали от рук тех, кто клялся служить Свету…
Томиас де Овемар поднял вверх руку с магическим жезлом. Магия затрещала над головой. Молния ударила в защитный купол. Перед глазами ярко вспыхнул разлетевшийся в клочья щит и всё погрузилось во тьму.
***
Аман снова шел по улицам Леонхольда. Ему улыбались знакомые лица. Люди за его спиной перешептывались, называли его чудотворцем. Жрец торопливо шагал в сторону собора, неуютно чувствуя себя в такой толпе.
– Чудило! – донеслось из-за спины.
По спине прокатились несколько капель холодного пота, отчего рубашка неприятно прилипла к коже. Мужчина обернулся, ища взглядом того, кто это крикнул. Но позади стояла лишь Селия.
– Вы настоящий чудотворец, господин Аман, – жрица восторженно смотрела на него. – У меня нет и толики вашей силы. Всё будет в порядке, вы же защитите меня?
Над головой прогрохотал гром и полил дождь. Аман смотрел как алые капли окрашивают кровью белое одеяние девушки. С неба на землю лилась кровь… К горлу подступила тошнота. Отвратительный металлический запах наполнял легкие, хотелось сбежать, но ноги словно приросли к брусчатке.
– Религия – твоя опора, Аман, – рядом с ним стояла Аньюриэль. – Но она как костыли – они нужны лишь увечному. Где твои ноги?
Аман вздрогнул и закашлялся, отплевывая грязь. Голова раскалывалась, словно по ней долго и старательно били. Стоило попытаться пошевелиться, как всё скрутило болезненной судорогой. Не было сил даже закричать от боли.
Спазм прошел, мужчина лежал в какой-то луже. С неба по-прежнему лил дождь. Одежда вся промокла. Холодная вода, казалось, забирает у тела последние крохи тепла, но это отрезвляло, помогая прийти в чувства. Аман медленно приподнялся на локтях, осматриваясь. Отряд шеакрийцев уже ушел. Вокруг него лежали лишь тела тех, кого он не смог спасти…
Аман подполз к Селии, прикасаясь к её плечу, пытаясь отдать ей те капли силы, что в нём ещё остались. Исцелить. Спасти. Хотя бы её. Эту добрую, светлую девушку, что так верит в него. Глаза жрицы, прежде такие восхитительно-руфенитовые, стали какими-то блекло-серыми. Из них ушла та искорка, что делала взгляд живым. Из груди девушки, там, где раньше можно было услышать биение сердца, торчала стрела. Светлые волосы смешались с грязью, белые одежды стали серыми. Аман закрыл глаза, бессильно опуская голову на холодные камни.
~ Всё будет в порядке, вы же пойдете со мной. ~
– Ааааа!
Больно… Боль, что за гранью физического восприятия. Боль, что истязает душу. Боль, что рвёт сердце. Аман чувствовал, как эта боль и отчаянье разъедают в нём последние остатки человечности. Никому не под силу воскресить тех, кто уже умер.
– Прости меня… Прости меня… Прости…
Почему? Почему он никого не может защитить? Почему вокруг него смерть и страдания?
– Почему ты не уберёг её? Ты же защищаешь тех, кто даёт обет служить тебе? Или она оказалась недостойна твоего заступничества? Почему?! Почему от твоего имени творится этот беспредел?
Ему никто не ответил. Руфеон остался глух к его словам. Так же, как был слеп к тому, что происходит в созданном им мире. Да и какое дело может быть ему до такой незначительной мелочи, как чья-то жизнь? Что ему чьи-то слёзы и страдания? Аман захлебывался рыданиями, будучи не в силах что-либо изменить. Ему не по силам вернуть душу, что уже ушла в Звёздные Чертоги.
– Она ведь ни в чём не виновата… Почему ты бросил её?
Эти люди погибли ни за что…
Осознание собственного бессилия разливалось в груди. Неужели он настолько бесполезен? Он ничего не смог сделать. Ничем не смог им помочь… Отчаянье скрутило всё внутри. Каждая частичка в нём отзывалась горечью собственного бессилия. Всё, что прежде имело смысл, разрушилось, разлетелось на осколки. Всё, к чему он стремился, весь свет и добродетель оказались ложью. В их мире нет Бога, он бросил своё уродливое творение. Нет Света, а те, кто несут «его» волю – лицемерные лжецы. Есть лишь Тьма, что ласково пригрела на своей груди монстров, убивающих тех, кто не может сам себя защитить. Отчаяние переросло в злость. Внутри клокотала тьма и рвалось наружу чудовище. Как же слеп он был, бездумно идя за чьими-то чужими идеалами! Его ошибка привела к тому, что столько людей погибло. Такая бессмысленная, жестокая расправа над ни в чём неповинными людьми… Бессилие рвало его изнутри на куски. Что-то внутри словно треснуло, надломилось и причиняло невыносимую боль. Боль, от которой не поможет ни одно из известных ему заклинаний.
Столько невинных жизней погублено…
Тьма растекалась по телу. Медленно отступала боль, оставляя за собой лишь жгучую ненависть. Запах крови стал резким, раздражающим. Аман выдернул из спины стрелу, мимолетное чувство боли сменилось странным покалыванием, а затем и вовсе исчезло. Ещё одна стрела обнаружилась в бедре. В этот раз он ничего не почувствовал, доставая её. Когти распороли перчатки. На руках заклубилась тьма. Запахи и звуки стали такими невероятно отчетливыми. Сквозь пелену дождя доносились человеческие голоса и лязг брони. Дэрон обернулся. Он не может спасти этих людей, но он всё ещё может отомстить. Чудовище внутри него согласно заревело, требуя крови, и не было ни одной причины, чтобы сдерживать его.
Тело стало необычайно легким и быстрым. Тьма наполняла его, подталкивая вперёд, словно подсказывая, что нужно делать. Он нагнал отряд в считанные секунды, будто таран врываясь в стройные ряды шеакрийцев. Прежде чем враги поняли, что случилось, он уже прорвал их строй насквозь, останавливаясь перед отрядом. С когтей на землю стекала кровь. Несколько солдат замертво упали. Ветер разносил вокруг терпкий запах человеческой крови. Но этого было недостаточно. Злоба вырывалась из горла яростным рычанием.
Кто-то из врагов вскинул арбалет, выпуская в воздух стрелу. Аман метнулся к нему, одним быстрым ударом отрывая стрелку руки. Ненависть требовала выхода. Дэрон подпрыгнул высоко вверх, высвобождая тьму, что неистово желала крови. Прогремел, словно раскат грома, магический взрыв. На камни брызнула кровь и шлёпнулись куски плоти.
– Дэрон? Глубоко же пустила корни скверна в этих землях, раз Орден пригрел в своих рядах демона, – Томиас де Овемар рассеял магический купол и начал плести какое-то заклинание. – Дэронам не место среди людей!
Аман снова бросился в атаку, словно скользя над землёй. В воздухе свистели стрелы. Одним движением он сбил солдата с ног и пробил рукой чужую грудную клетку. Тут же метнулся в сторону, уклоняясь от размашистого удара клинком. Послал в сторону стрелков луч хаоса. Кто-то попытался атаковать его со спины. Аман лишь сделал шаг в сторону. Лезвие со свистом рассекло воздух, едва не коснувшись его. Один быстрый удар и сердце, вырванное из груди, судорожно сокращалось в его руке, отсчитывая свои последние удары.
С неба одна за другой ударили молнии. Он с рычанием бросился на епископа. Злость и ненависть, переполняющие всё его существо, клубились на кончиках пальцев всполохами тьмы. Магический щит задержал дэрона лишь на мгновение и тут же разлетелся, не выдержав атаки. Аман откинул врага к скале. Кто-то попытался напасть на него, замахнувшись клинком, но тут же лишился руки. Ещё один солдат попытался атаковать и упал с разорванным горлом. Рывок в сторону. На камни упало ещё одно искалеченное тело. Возле уха пропела стрела. Аман обернулся. Последнее, что увидел лучник – кулак, летящий ему прямо в лицо.
Дэрон медленно приближался к епископу. Мужчина, скуля, пытался отползти, но наткнулся спиной на камень. Не было в нём больше того высокомерия и спеси, не было и бахвальства. Остался лишь ужас перед подступающей погибелью.
– Пощади…
Аман одним резким движением сократил между ними расстояние, легко поднимая человека на вытянутой руке, держа за горло. Мужчина вцепился в его запястье, силясь разжать хватку, и беспомощно дёргал в воздухе ногами. В его глазах читался безграничный ужас.
– Невинные выживут.
Пальцы сжались. Дэрон почувствовал, как что-то в человеческой шее с хрустом сместилось в сторону. Тело епископа обмякло и повисло безвольной куклой. Аман отбросил труп врага в сторону и оглянулся по сторонам. Он остался один на месте этого побоища. Он и Тьма, что яростно требовала ещё крови. Тех, кого он убил, было недостаточно, чтобы унять ту боль, что разъедала его изнутри.
Неподалёку, громыхая бронёй, бежали люди. Бежали в его сторону и Аман повернулся на звук, выжидающе смотря на петляющую между скал дорогу. Тьма внутри предвкушающе заклубилась. Эти люди заслужили смерть. Они принесли боль и отчаянье. Они убили невиновных. И раз богам нет до этого дела, то он отомстит за бессмысленно загубленные жизни.
Крики людей стали громче. Из-за уступа скалы показались первые солдаты. Дэрон, готовый броситься в атаку, на мгновение замер, обречённо смотря на то, как в его сторону бежит Силлиан. За королём Лютерии бежала Аньюриэль. Следом, громыхая бронёй, – Михан и ещё несколько десятков человек.
Аману показалось, что сердце на несколько мгновений замерло в груди. Хотелось провалиться сквозь землю. Хотелось исчезнуть. Умереть. Что угодно. Только не так. Потому что только сейчас Аман в полной мере осознал произошедшее и то, что он сделал. Смотреть на друзей было стыдно. А ещё стыдно было за то, что он не раскаивался в содеянном. Он убил людей. Он считал, что имеет на это право. Так чем он лучше тех, кого покарал?
– Ваше Величество, не подходите к нему! – кричал вслед королю Михан.
Но Силлиан и так уже остановился, обводя взглядом картину побоища. На лице друга удивление сменилось ужасом. Анью замерла рядом с королём, растерянно смотря на искалеченные тела. Да, в жестокости расправы он превзошел даже её…
– Аман, что здесь произошло? – Силлиан старался говорить твёрдо и уверенно, но голос его всё равно дрожал. – Где те люди, которых увели из крепости посланники Шеакрии?
Дэрон опустил взгляд. Ответить ему было нечего. Он виноват в случившемся. Ещё утром он доказывал Анью и лорду Морхен, что жрецы никому не причинят вреда. Он считал этих людей своими братьями по вере. И как же глубоко было его заблуждение! Всё, что он сделал, было просто бессмысленным. Вместо того, чтобы спасти невинных, он привёл на бойню Селию и того мальчика. И это его возмездие было лишено всякого смысла. Месть не вернёт тех, кто уже умер. Он ничего не изменил, просто провернул колесо насилия на ещё один оборот… Под его ногами в луже крови и грязи плавали чьи-то потроха.
– Это жрецы их убили? – Силлиан, не дождавшись ответа, задал новый вопрос. – Не молчи, Аман. Ответь мне!
Это я всех убил… Я. Моя слабость. Моё нежелание принимать решение.
– Прошу, не молчи! – в голосе друга зазвучали нотки отчаяния.
– Уходи, Силлиан…
Он продолжал смотреть себе под ноги, не в силах поднять глаза. Не желая видеть разочарование и отвращение на лицах тех, кто был ему дорог. В груди щемило от невыносимой тоски.
– Аман… – её тихий голос прозвучал, словно перезвон капели, посреди шума дождя.
Он закусил кончик языка. Горло сжало спазмом. Дэрон отступил на пару шагов назад. Поднять голову стало просто невыполнимой задачей.
Нет. Прошу… Только не ты…
Тьма тоскливо скреблась в душе. Стягивала сердце. Скулила, словно раненное животное. Рвалась к тому пламени, что чувствовала в девушке. Так хотелось прижаться к ней, уткнуться лицом в пахнущую травами макушку и хоть ненадолго забыть тот кошмар, что происходил с ним в последние дни. И одновременно с этим хотелось сбежать. Сбежать как можно дальше, чтобы не видеть разочарования в этих зелёных, как Проклятый Бог знает что, глазах. Её жалость и презрение попросту убьют его, раздавят сердце и оставят бездушной оболочкой, лишённой даже надежды на счастье.
– Что это значит? – Силлиан не желал отступать и даже сделал несколько шагов в его сторону. – Аман, которого я знаю, не убил бы неневинных.
– Ты не знаешь меня.
Пусть не своими руками. Но вина за это на мне. Если бы я не медлил… Если бы я принял решение сразу, они бы не погибли.
Аман поднял лицо, подставляя его под капли дождя. По коже скользили холодные струи воды, смывая кровь. Чудовищу не место среди людей. За спиной Силлиана целый отряд. Они видели его. И он не позволит Аньюриэль калечить их ради сохранения тайны о чудовище, что изображало из себя человека. Сегодня погибло более чем достаточно… Скрыть случившееся не получится. Дружеские отношения с дэроном бросят тень на репутацию короля. Лучше всего сделать вид, что никто не знал, чтобы не подставлять друзей.
– Аман, я уверен, всё можно решить. Не бывает безвыходных ситуаций, – Силлиан сделал ещё несколько шагов в его сторону.
Дэрон выпустил вокруг себя немного силы. Не так, чтобы навредить, но чтобы не подпустить. Он должен уйти. Ему не место здесь.
– Того Амана больше нет.
Да. Тот, кто верил в Свет и добро, погиб вместе с остальными там, за его спиной. А он – монстр, убивший людей просто потому, что захотел это сделать. Не место такому как он рядом с ними. И никогда не было. Он лгал всем вокруг и самому себе. Он не человек и никогда не сможет жить по-человечески. Позади появилось ощущение от искажающей пространство магии.
– Аман, ты наконец-то принял свою судьбу, – в голосе желтоглазого демона звучали нотки удовлетворения.
– Аман! – Анью метнулась к нему.
Демон взмахнул жезлом. Между ними замерцал алый барьер. Силлиан едва успел перехватить девушку, не давая ей столкнуться с магической преградой.
– Аман, не делай этого! Твоё место здесь, среди людей!
Взгляд друга, казалось, прожигает кожу. Посмотреть в ответ не было сил. Среди холодных капель дождя по щеке скатилась одна горячая.
– Идём, Аман, тебе тут не место. Фетрания ждёт тебя.
Верно. Ему не место здесь. Он – демон. А демонам место в Фетрании. Дэрон развернулся, делая шаг в сторону багряной воронки, клубящейся в воздухе.
– Аман!
Её голос резанул по сердцу, словно нож. Боль в груди стала практически непереносимой. Наверное, именно с таким ощущением разрывается на части сердце. Шаг. Марево портала обдало кожу липким теплом. Ещё шаг. Следом за ним зашёл в портал демон.
Появилось странное ощущение, словно его куда-то дернуло. Совсем не такое, как при мгновенной телепортации…
Когда увидишь зарожденье дня
И звёзд мерцавших побледневший свет,
Увидишь луч небесного огня,
Что дарит жизнь земле уж много лет,
Тогда ты осознаешь глубину
Той жизни, что на миг тебе дана,
И ту борьбу, жестокую борьбу,
Которую в себе несёт она.
Боже, милый… знаешь ты как трудно
Сохранить мне веру? Про тебя
Этот мир твердит ежеминутно,
Что ты всех нас бросил не любя!
Павел Пламенев – Боже, милый.
