Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
– Спасибо. Присмотри за ним.
Анью вышла на улицу, поднимая лицо к небу, смотря на серые облака и падающий с неба черный пепел. Неприятно защипало в глазах. Почему так болит сердце? Потому что этот пепел напоминает ей о детстве? Или потому что всё то, что случилось с ней в последние несколько месяцев, оказалось нелепой случайностью…
– О! Леди Аньюриэль! Я так рада, что встретила вас здесь!
Анью обернулась на звук голоса. К ней спешила молодая девушка, одетая в платье, на котором был вышит герб крепости.
– Нас ещё не представили друг другу. Моё имя Мерилин. Я дочь лорда Морхен.
А у него, оказывается, есть дети…
Мерилин оказалась единственным ребенком лорда. Красивая, с длинными черными волосами, собранными в аккуратный пучок на затылке, правильными чертами лица и нежным голосом, девушка совсем не была похожа на своего отца. Своим тихим голосом она раздавала указания, больше похожие на просьбы, и, тем не менее, люди слушались её, смотря на молодую хозяйку крепости с восхищением.
– Мой отец мечтал, чтобы я стала воительницей, – Мерилин вела её через двор. – Чтобы защищала Боэр Морхен с оружием в руках. Но я так и не научилась искусству обращения с клинком. Да и лук держать не умею – у меня постоянно синяки на руке от тетивы остаются. А ещё я падаю в обморок от вида крови… В общем, я полнейшее разочарование для своего отца, поэтому он не любит обо мне говорить. Та же Эйгвин ему намного роднее, чем я. Думаю, если бы у него была возможность, он бы охотно поменял нас местами.
Анью шла молча, не зная, что можно ответить на такое откровение. Леди Мерилин обещала подыскать ей какое-то место, где она сможет отдохнуть, но постоялый двор и комнаты в резиденции лордов оказались заняты беженцами. Сейчас они обходили казармы в поисках подходящей комнаты.
– Но знаете, леди, – девушка улыбнулась ей. – Сегодня кровь меня не пугает. Я накладывала повязки раненым, помогала варить им обед. Пусть это и мелочь, но так я помогаю людям, которые пришли под защиту лордов Морхен.
– Не обесценивай свой труд, – Анью улыбнулась. – Каждый делает то, что в его силах. То, что ты не родилась воином, не твоя вина. У тебя тоже есть сила, пусть и не такая, которую способен принять твой отец. С гордостью неси свой дар.
– Спасибо Вам, леди. Эти слова много для меня значат, – Мерилин растерянно улыбнулась в ответ, останавливаясь возле деревянных дверей, врезанных прямо в скалу. – Это всего лишь склад, но сейчас я не могу предложить вам ничего лучше.
– Это не мои слова. Однажды их сказал мне кое-кто…
– Но разве такой как вы они нужны? – леди Морхен смутилась. – Я хотела сказать, что вы ведь настолько сильная! Ваши родители могли бы вами гордиться.
– Моим родителям повезло. Они умерли до того, как узнали, какое разочарование породили на свет. Склад меня вполне устроит.
Анью вошла внутрь, осматривая погруженное в полумрак помещения. Каменные стены наполняли пространство прохладой. Ящики, тюки с чем-то, куча сена в углу. В качестве временного пристанища этот место вполне годилось. Путешествие сделало её неприхотливой. Колдунья устроилась на сене, стараясь улечься так, чтобы стебельки не кололи кожу.
***
Солнце медленно поднималось за её спиной. Анью сидела на краю стены, свесив вниз ноги и наблюдая за равниной. Вдалеке, возле рва, периодически мельтешили фигурки демонов, но нападать пока никто не собирался. Ночь прошла на удивление спокойно.
– Что, королевский рыцарь, не спится? – к ней подошел Хайлок Морхен. – И у меня сна ни в одном глазу. Ночью пришли последние обозы да несколько крестьянских семей.
– Я слышала детский плач ночью.
– Дети, что с них взять, – равнодушно ответил лорд.
– В твоей армии служат дети, – усмехнулась колдунья.
– Людям свойственно умирать, хотя это может показаться странным такой как ты. Кого-то убивают разбойники, кого-то болезни. Некоторые успевают перед смертью прижить себе детишек. Мы берём сирот в казарму при гарнизоне. Кормим, воспитываем, обучаем грамоте и владению оружием. Мои лучшие люди выросли из таких сирот. Взгляни на Гервальда или Эйгвин. Они ведь тоже дети полка. В Боэр Морхен больше нет ни детей, ни женщин, ни стариков. Каждый, кто способен поднять клинок, должен будет это сделать и убить как можно больше демонов, прежде чем погибнет сам.
– Вот что ты решил, продать свою жизнь и жизни своих людей подороже? – Анью перевела взгляд на мужчину.
– Боэр Морхен никогда не сдавался врагам и сейчас не будет. Взгляни, там кишат демоны, и неизвестно, сколько их в том разломе. Может, у этих тварей там что пострашнее баллист припрятано. Эрхард вон долго тужился, но всё равно обосрался и развернул армию. Увел своих прихвостней под хохот и голые зады со стен. Но этих тварей голым задом не отпугнешь.
– Не отпугнешь. Но твой подход мне нравится, – Анью улыбнулась.
– Дела наши не так хороши, как может показаться со стороны. Боэр Морхен долго противостоял тирании регента. Наши склады почти пусты. Нам отрезали всяческую поставку железа, да и прочих товаров. Долина нас худо-бедно кормила. До этого пепелища там были поля и сады. Продовольствием-то мы себя обеспечивали, а вот с торговлей плохо всё было. Покупали инструмент у гномов, но эти торгаши паскудные, хуже холеры, не успокоятся, пока последний золотой не вытрясут. Нам не хватает оружия, наконечников для копий и стрел. Да что там, даже стены починить нормально не можем…
– Тут есть умары? – ухватилась за ценную информацию Анью.
– Да, на северо-западе кузня самого Калатура. Именно там гномий эсдо выковал для Лютерана Шай’Солар.
– Почему умары не пришли в крепость? Я не видела ни одного.
– Да мне почём знать? У них тут своя община. В королевскую казну налог с торговли платят и на этом всё. Никто их не трогает, но и они к нам не лезут. Может уже пожрали их эти фетранийские отродья.
– Они могут выковать оружие и помочь в грядущей битве. Умары ведь не только кузнецы, они и непревзойденные мастера по обращению с секирами, топорами и молотами, – Анью поднялась на ноги. – Я схожу в кузницу. Поговорю с ними.
– Дурная затея, – покачал головой мужчина.
– Сейчас каждый воин на счету.
– Ладно. Я выделю тебе пару человек в сопровождение, – махнул на неё рукой лорд.
***
На стук никто не открывал. Прямо перед ними были огромные металлические двери, украшенные замысловатой резьбой. Диковинный орнамент из переплетающихся между собой геометрических элементов и рун, столь характерный для творений умаров, в землях людей выглядел очень непривычно. И отдельной похвалы стоила работа неизвестного мастера, умело врезавшего эти металлические двери в огромную скалу. Умары предпочитали селиться под землёй, строя свои города и общины в каменных гротах, испещряя камень своими туннелями и проходами.
– Что-то они не торопятся открывать, – недовольно пробормотал Гервальд, снимая шлем.
– В здешних землях все какие-то недружелюбные, – фыркнула в ответ Аньюриэль, разворачиваясь спиной к воротам и стуча в них уже каблуком.
Сдаваться она не привыкла, как и отказываться от своей цели на полпути. Мужчины переглянулись между собой, но никак комментировать не стали. Лорд Хайлок подрядил ей в сопровождение четырёх солдат. Гервальд командовал этой маленькой вылазкой. Основная цель была добыть оружие и, по возможности, договориться о союзе с умарами.
Тихо скрипнул металлический заслон в маленькой калитке, врезанной в огромные ворота, и открылось маленькое окошко.
– Чего надо? – без всякого приветствия поинтересовался привратник.
– И тебе не хворать, – Гервальд подошел, наклоняясь к окошку. – Пустишь? Нас к Боротуру лорд Морхен послал. Дело важное есть.
– Ну раз по делу, так чего сразу не сказали?
Окошко захлопнулось и тут же открылась маленькая дверца. Очевидно, они не были столь важными персонами, чтобы распахивать перед ними ворота. Анью наклонилась, проходя вовнутрь. Мужчинам пришлось согнуться чуть ли не пополам. Приземистый умар перед ними спокойно прошел бы в эту дверцу, даже не зацепив притолоку макушкой.
Пока привратник вел их по запутанным туннелям, Анью рассматривала подземную крепость, в которой они оказались. Несмотря на то, что они были под землёй, запахов сырости и плесени не было. Звенел металл, ярко горели магические светильники, сновали туда-сюда умары, неся в руках инструменты или какие-то изделия, полыхало жаром печи и расплавленное железо. От основной дороги, по которой они шли, периодически ответвлялись куда-то вглубь невысокие проходы. В воздухе смешались запахи земли, хмеля и ремесленных масел.
Низкие, мускулистые, заросшие густыми бородами умары не обращали на них никакого внимания. Эта раса славилась не только как великие ремесленники, но и как успешные дельцы. «Время – деньги» было жизненным кредо любого умара и никто просто так не желал уделять им своё время.
Их провожатый остановился возле двери из темного дерева, украшенной замысловатой резьбой. Предметы из древесины у умаров считались символом достатка. Дерево они расценивали как материал хрупкий и недолговечный. Приобретать себе такие предметы, да ещё и сделанные человеческими руками, подгорный народ мог позволить только из умонастроения излишества, когда уже всё есть и можно прикупить что-то «бесполезное».
Судя по обилию изделий из дерева, перед ними был очень обеспеченный умар. И очень деловой – весь его рабочий стол был завален какими-то книгами, свитками, бумагами, кусками руды и слитками металла. Мужчина поднял на них взгляд, отвлекаясь от каких-то записей в учётной книге.
– Старший мастер Боротур Великий Молот, тут эти вот. Говорят, что «по делу», – бросил их провожатый и удалился, хлопнув напоследок дверью.
Тот, кого назвали Боротуром, посмотрел на них в разы внимательнее, словно оценивая платежеспособность нежданных гостей. Анью не менее внимательно осматривала умара перед собой. Тот явно уже был не молод; лысая голова блестела в свете магических светильников, длинная седая борода была заплетена в какие-то сложные косы, ярко-красный кафтан с золотым узором и надетый поверх него кожаный фартук. Даже несмотря на то, что Боротур, по всей вероятности, был управляющим этой кузней, ожогов и мозолей на его руках было больше чем пятен от чернил.
– Ну и какое же дело привело ко мне почтенных господ? – умар воткнул перо в чернильницу и сложил руки на столе, давая понять, что готов слушать.
Кажется, тест на платежеспособность мы прошли.
– Нам нужно оружие, – Гервальд неуверенно переступил с ноги на ногу, отчего латы громко звякнули. – Срочно.
– Срочно стало быть… – Боротур покопался среди своих бумаг, вынимая чистый лист и начиная записывать что-то на уртуке, языке умаров. – Оружейная сталь нынче недешёвая… Кроме того, нужно учесть доплату за срочность в сорок процентов…
– Оружие пойдет как помощь союзникам в грядущей битве. У вас в долине вторжение демонов. Разве никто не сказал? – Анью выразительно изогнула одну бровь.
– Погоди-ка, силлинка, ты что, сейчас предложила мне ковать орудие для людей бесплатно? Эйв’хи ан арсе! ( *Не дождешься* )
– Ир ор бваэл, ум гронк маказ вол умги, мир ат Ватт’герн эсдо Кататур урз Лютеран бин ванрак Скорр’Каззак. ( *Да, я хочу, чтобы ты ковал оружие для людей, как это сделал Великий эсдо Калатур для Лютерана во времена Второго Вторжения* ).
В кабинете повисла тишина. Боротур открыл рот от удивления, явно не ожидая, что она не только поймет его выпад на языке умаров, но и сможет ответить. Анью внутренне ликовала и с благодарностью вспоминала Таллеана и его языковые уроки, которые давались ей с большим трудом.
– Надо же, силлинка знает уртук. Интересно… И всё равно, держи карман шире! Ты вообще понимаешь, о чем просишь?! Да ты обесцениваешь весь труд моего народа, словно воду во время потопа! Мои дети и внуки будут голодать из-за твоей алчности, ушастая девка!
– Твои дети и внуки раньше будут убиты фетранийскими выродками, чем умрут от голода. Тебе не хватает окна в твоём кабинете, Боротур Великий Молот, иначе ты бы знал, что Боэр Морхен осажден демонами!
Анью старалась сдерживать внутренний гнев, но, кажется, попытка оказалась безуспешной – люди аккуратно и медленно отходили от неё. Боротур же наоборот начал багроветь от злости. Таллеан, рассказывая ей об умарах, часто любил повторять: «такие жадные, что и со смертью поторгуются». Прежде она считала эту присказку чем-то вроде шутки. И вот второй умар, с которым она разговаривает, проявлял невероятную для сложившейся ситуации жажду наживы.
– Осажден Боэр Морхен, а не Кузня Калатура. Вот пусть люди с этим и разбираются. А нашу общину это не касается. Я собираюсь умереть в своей постели. Можно с силлинкой под боком. Как тебе идея? – умар усмехнулся. – За бесплатно я даже не почешусь. Передавай привет Хайлоку!
Боротур сел обратно за стол, возвращаясь к своей писанине и всем своим видом показывая, что разговор окончен. Анью почувствовала, что внутри что-то словно натянулось до предела, а потом лопнуло, отпуская на свободу всю скопившуюся за последние дни злость.
– Не надо… – попыталась остановить её даро, чувствуя резкий эмоциональный перепад, но было уже бесполезно.
– Ты за кого меня держишь, гхыр бородатый?! – колдунья наклонилась над столом, хватая умара за одну из кос бороды и резко дёргая на себя. – Ты умом тронулся? Или думаешь, что демоны уйдут, после того как убьют людей в крепости? Нет, они отправятся дальше. Разорят земли людей и не остановятся, пока не уничтожат всю Акрассию. И Лютерию, и Рохэндель, и Йон. Разнесут и твою кузню. Не получится у тебя, жалкий кузикс, отсидеться в своей норке, пока все умирают. Те, кто хотят выжить, должны объединиться в этой войне и сражаться бок о бок. Калатур был другом Лютерана! Ты унаследовал его кузню и его молот, а значит и его волю. И что, Великий Молот предаст великую дружбу и не встанет рядом с потомком Лютерана в этой войне? Ты решил стать клятвопреступником?!
Анью отпустила мастера-управляющего, развернулась на каблуках и молча покинула кабинет. Мужчины ошарашенно смотрели ей вслед. Колдунья тихонько прикрыла за собой дверь и неторопливо двинулась по туннелю. Впервые за последние пару дней на душе было так легко и приятно, даже захотелось петь. Энвиса источала недовольство её выходкой.
– Ты хоть представляешь, чего тебе будет стоить эта бравада?! Это не Аман, который всё стерпит, и не Силлиан, который попустительски смотрит на все твои выходки. Этот умар тебя заклеймит кровным врагом! Весь его клан на тебя ополчится!
– Подумаешь, пару нелицеприятных слов о себе услышал, – Анью пожала плечами.
– Ты обозвала его «клятвопреступником»! Для них нет большего оскорбления и позора, чем это! Если он соображает достаточно быстро, то мы и из кузни не выйдем спокойно. Придётся пробиваться к выходу…
Чародейка лишь фыркнула в ответ. Хорошая драка сейчас была бы весьма кстати и лишь улучшила бы настроение. Сражаться с умарами ей прежде не доводилось, однако Таллеан уважительно отзывался о них, когда рассказывал истории о временах Второго Вторжения. Дверь за спиной с грохотом ударилась о каменную стену, по туннелю прокатилось эхо и послышался шаркающий звук шагов.
– А ну стой, зутта поганая! Ты что себе позволяешь?! – за ней гнался Боротур.
Следом за умаром спешили солдатики из её сопровождения, жестами призывая её к бегству. Управляющий был в ярости и это было ещё мягко сказано. Цветом лица Боротур сравнялся со спелым томатом, в уголках рта в бороде скапливалась пена. Он семенил на своих коротких ногах, потряхивая секирой в правой руке, и злобно сопел.
– Доигралась, – судя по интонации Энвисы, это должно было означать «а я же предупреждала».
– Ты с чем-то не согласен, Боротур Великий Молот? – Анью повернулась к собеседнику, скрестив руки на груди и наслаждаясь тем, что, в кое-то веке, смотрит на кого-то сверху вниз.
– СО ВСЕМ! Никто и никогда не смел назвать Боротура клятвопреступником! И сейчас этого не будет! Это общая война! Я сказал, что сделаю этим умги оружие и я его сделаю. Я чту заветы Великого эсдо! Он выковал для Лютерана Шай’Солар и Лютеран отплатил Калатуру спасением жизни. Я дам солдатам нового короля оружие и потомок Лютерана заплатит мне золотом за материалы, что будут использованы в процессе. Вот моё слово, я старший мастер Боротур Великий Молот, – умар положил секиру на пол и протянул ей ладонь для рукопожатия.
Анью старательно сдерживала улыбку. То, как резко поменял точку зрения этот мужчина, не шло ни в какие рамки в сравнении с тем, что даже сейчас умар не забывал о личной выгоде.
– Сколько сможете сделать до полудня? – она подала руку Боротуру, соглашаясь с его условиями.
– Хммм… – старший мастер начал загибать пальцы, производя какие-то мысленные расчеты. – Ну, если в клинках, то пять дюжин. Но надо ещё огонь в кузне разжечь. Эти печи для инструментов, в них боевое не сделаешь, жара не хватит. Мы-то со времён Второго Вторжения Великую кузню не трогали. В ней Великий эсдо Калатур Шай’Солар создал, негоже в таком месте плуги да лопаты ковать.
– Сколько времени надо на розжиг?
– Час. Не меньше, – Боротур поднял секиру с пола и свернул в боковой туннель, откуда доносился звон металла.
Уже спустя пару минут они оказались в огромной пещере, заставленной печьми и наковальнями. По помещению резво передвигались умары, одетые в кожаные штаны и фартуки. Воздух в помещении был сухим и раскаленным. Звон металла оглушал. Мастера занимались своей работой, не обращая внимания на посетителей. Вся кузня была подобна налаженному механизму. Умары, при всей специфичности своего народа, могли с невероятным усердием выполнять свою работу, вкладывая в процесс всё возможное усердие.
– Если я разожгу быстрее, то сможете сделать больше? – Анью внимательно осматривала причудливые инструменты, висящие на стенах.
– И как ты разожжешь вот это, ушастая? – Боротур махнул рукой в сторону огромной печи, над которой висел гигантских размеров тигель, отполированный до такой степени, что в него можно было смотреться, словно в зеркало.
– Собой. Список того, что нужно, у Гервальда. Времени у вас до полудня, – чародейка вошла в печь и призвала внутреннее пламя, раскаляя всё вокруг.
Возле очага суетливо забегали умары-ремесленники, неся руду, готовя какие-то инструменты. Громогласно раздавал приказы Боротур, периодически о чем-то переговариваясь с Гервальдом и остальными солдатами. Анью наблюдала за происходящим из магического пламени.
Так вот как чувствуют себя домовые саламандры…
***
Вылазку можно было считать успешной. Ещё теплые клинки были сложены в магическое пространство. Умары наотрез отказались идти с ними, оставшись защищать свою кузню – наследие Калатура, доверенное им великим предком. Ворота Боэр Морхен уже было видно. Казалось бы, ну что может пойти «не так»?
Не так было многое… Небо по-прежнему затягивали низкие темные облака, грозя вот-вот развернуться ливнем, однако вместо воды с неба, кружась, падал мерзкий черный пепел. Эта дрянь оседала на одежду и кожу черными пятнами, которые, казалось, невозможно было стереть. Анью уже даже не пыталась, поняв, что лишь размазывает сажу по коже. Думать о том, чем была эта дрянь прежде, не хотелось. Огромный, созданный демонической магией каньон продолжал извергать в воздух облака этого чёрного пепла. Где-то там внизу что-то грохотало и ревело. Демоны однозначно что-то готовили. Вопрос был лишь в том, что случится раньше: нападение фетранийцев или подоспеет подмога из Лютерана.
Был и ещё один вопрос… И его весьма ёмко обозначил Гервальд словами «это что за бред?» Прямо перед ними, ровно посреди дороги, стояла большая музыкальная шкатулка, вершину которой венчала фигурка самого уродливого шута из всех, которых Анью когда-либо видела. Стоило им приблизиться, как механизм пришел в движение, разнося по округе отвратительную мелодию, словно кто-то истязал сразу десяток кошек. Статуя начала крутиться вокруг своей оси, задвигались механические ручки и ножки, изображая то ли танец, то ли предсмертные конвульсии.
– Вот смотрю я на это, – Гервальд задумчиво почесал отросшую на подбородке щетину. – И хочется одновременно смеяться и блевать.
– Одновременно не получится, – покачала головой колдунья.
Анью перешла на магическое зрение, но это не сильно помогло. Магического ядра у музыкальной шкатулки не было. Это однозначно не предвещало ничего хорошего, но невозможно было сказать, что перед ними такое и для чего. Легион Безумия, которым командовал Ку-Сатот, оправдывал своё название целиком и полностью. Сложно было даже предположить, какую угрозу таит в себе этот подарочек демонов.
– Будет лучше просто обойти и понаблюдать за этим со стен крепости. Явного магического ядра в этой дряни нет, но всё равно непонятно, какую пакость задумали эти фетранийские отбросы.
– Солдаты Боэр Морхен не отступают перед лицом опасности, – возразил один из мужчин, сопровождавших её.
– Это не отступление, а тактический маневр, – обозначила свою позицию колдунья.
В разломе что-то ревело и грохотало. Задрожала земля под ногами и вряд ли они будут рады узнать, что именно там готовят фетранийцы. Прислушиваться к голосу здравого смысла в её лице люди не захотели и, обнажив клинки, медленно надвигались на музыкальную шкатулку. Анью напряжённо наблюдала за развитием событий, готовая в любой момент телепортироваться. Солдаты медленно приближались к уродливому механическому шуту, самозабвенно продолжающему свой безумный танец. Казалось, что даже время замедлило свой ход. Напряжение эхом отдавалось в мышцах. Всё её тело было словно доведённая до предела пружина, готовая в любой момент развернуться, реагируя на внешнее проявление опасности. Один из солдат ткнул в шута кончиком клинка, но ничего за этим не последовало. Отвратительная мелодия продолжалась, так же, как и странные подергивания конечностями, которые демоны, вероятно, принимали за танец. За первым пробным маневром последовало ещё несколько, но шкатулка по-прежнему никак не проявляла себя, продолжая издавать какофонию из визгов и скрежета.
– Вот видите, леди, всё в порядке, – солдатик развернулся к ней, будто желая доказать, что зря она боялась и всё не так плохо, как могло показаться.
В этот самый момент земля под их ногами содрогнулась, из разлома вылетело облако черного пепла. Раздался жуткий рев чего-то громадного и солдатиков вместе с музыкальной шкатулкой раздавила огромная уродливая рука. Следом за этим движением появился и хозяин конечности, медленно поднимаясь, словно вырастая, из каньона. Анью неуверенно отступила на пару шагов. Исполин перед ней был настолько огромным, что вполне мог посоревноваться с Хранителями в размере и грубой силе. Край каньона доходил чудовищу до середины груди.
Огромная тварь с черной, словно оникс, кожей, посмотрела на неё своими непропорционально маленькими алыми глазами из-за прорезей в шипастом шлеме. Исполин зарычал и звук этот не предвещал ничего хорошего. Демон заревел громче, размахивая своими длинными ручищами, закованными в причудливую металлическую конструкцию, крепящуюся к коже длинными штырями, пронзающими плоть. На его плечах и груди виднелись подобные штыри и обрывки цепей.
Фетранийцы жестоки даже к себе подобным. Не удивительно, что этот громила не в духе.
Одного такого исполина она вполне могла бы одолеть, ведь справилась же она с Асгаротом. А после того, как частица Ковчега побывала в её теле, Анью стала гораздо сильнее. Но вот того, что последовало за появлением гиганта, не ожидал никто. В небе одна за другой расцветали багровые воронки порталов. Казалось, что серая пелена облаков расцвела сотнями маленьких кровавых лун, и из каждой, словно вода из дырявого ведра, посыпались на землю демоны.
– Боги, сколько же их…
Гервальд, чудом разминувшийся со смертью – ему повезло оказаться между пальцами, – неверяще смотрел на то, как черная волна демонов несется в сторону крепости.
– Поднимайся! – Анью подбежала к мужчине, хватая его за руку. – Мы здесь легкая добыча! В крепость! Живо!
Было бы намного проще бросить этого человека. Одна она быстрее и шансов у неё больше, но что-то странное внутри не давало ей оставить этого мужчину. Какое-то чувство, сродни жалости или, возможно, состраданию, требовало подстроиться под его скорость и защитить того, кто слабее. Это было странно. Человек не был частью её мэлринд или представителем её народа, и всё же Анью старалась держаться к нему ближе, посылая в особо резвых демонов пульсары и шаровые молнии. А порталы за их спинами извергали всё больше и больше демонов. Сновидец говорил о том, что чёрная волна захлестнет крепость, и он оказался прав. Одолеть стольких демонов им будет не по силам. Колдунья отчетливо это понимала. Бежать уже поздно, да и не может она оставить Амана и Селию на растерзание этим тварям. Это не её место для битвы, но выбора ей не оставили…
