Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Душа
Глава 1. Рыцарь в сияющих доспехах
Миру нужен герой -
кто-то такой,
кто расскажет, ради чего жить
и о чём мечтать.
Миру нужен герой,
кто-то такой,
кто поведёт за собой.
Миру нужен герой,
кто-то такой,
кто научит нас бороться до конца
и не отступать.
«Миру нужен герой» («Обними кита»)
«Гордость Лютерии» рассекала воды Изумрудного моря, стремительно приближаясь к берегам Берна. Аньюриэль уже могла различить мыс с маяком, за которым, если верить Эйше, скрывается Королевская гавань – крупнейший на восточном побережье Берна порт и самый близкий к столице. Анью так привыкла к песчаным пейзажам Ардетайна и синеве неба, что насыщенного сине-зелёного цвета волны с белыми барашками пены и зелень на горизонте казались отрадой для глаз.
Вот уже второй день галеон сопровождали крикливые чайки – верный признак того, что рядом есть суша. Но даже горластым птицам было далеко до Эйши. Старпом орала так, будто они налетели на рифы и лишь ей под силу было позвать на помощь. Вот только слова, которые извергала из себя Эйша, перемежались такими витиеватыми оборотами, что Аньюриэль поражалась фантазии, способной породить такое огромное количество различных вариантов соития с применением корабельной оснастки и некоторых отдельно взятых частей судна.
Каким-то невероятным образом Эйша не только не теряла голос, но, кажется, даже увеличивала громкость по мере того, как они приближались к порту. Под раздачу попали все, кроме самой Аньюриэль – хоть какое-то подобие субординации старпом ещё соблюдала. Кто-то, как Хаберг, казался недостаточно расторопным, хотя Анью казалось, что умар умудряется быть по меньшей мере в трёх местах одновременно. Пэна окрестили бесполезным, и мококо тихо шмыгал носом, сидя на плече чародейки. Аквандер и Игнис попали под раздачу за то, что «по-человечески не понимают». Ахон же был в опале у старпома просто за сам факт своего существования. Довольна Эйша была только Буревестником, исправно наполняющим паруса ветром, и Кармакулом, который утвердительно фыркал и кивал на все её команды и работал за десятерых, не зная усталости.
Анью попробовала разок вмешаться в эту раздачу подзатыльников, приправленных руганью, но быстро поняла, что жизнь у неё всего одна и не стоит лезть к Эйше в те периоды, когда в неё вселяется морской дьявол. Увы, периоды эти были до отвращения регулярными, как лунный цикл. Хотелось поскорее сойти на берег. Конечно, будучи капитаном, она должна была нести определённую ответственность за команду, но нужно быть совершенно бесстрашным или бессмертным, чтобы перечить Эйше в периоды бешенства.
– Кэп, сбавь ход, а то мы Берн на таран возьмём! – рявкнула Эйша и спустилась в камбуз.
Несколько мгновений спустя оттуда послышалась настолько отборная брань, что портовые грузчики, услышь они это, принялись бы записывать, чтобы потом цитировать друзьям по вечерам в рюмочной. Анью не совсем понимала, как должен выглядеть потомок хромого осьминога и ощипанного альбатроса, зачатый крайне сомнительным путём при помощи якоря, но Ахон точно не мог быть похожим на это… Юноша уже понял, что перечить Эйше в такое время опасно для жизни, и шустро метнулся на палубу проверять узлы. Анью уже видела нужный причал.
Швартовка прошла без происшествий. Так как «Гордость Лютерии» была под королевским флагом, место для стоянки им выделили практически в самом центре порта. Анью тут же, не отходя от причала, оформила разрешение на торговлю и, раздав последние указания, отправилась искать портал.
– Я готов! – гордо заявил Ахон, сбегая по сходням.
– К чему? – лениво поинтересовалась чародейка, осматриваясь по сторонам и решая, в какой стороне искать портал.
– К путешествию, – как ни в чём не бывало отозвался юный воин.
– Новое путешествие начнётся, когда я вернусь, а пока помогай Эйше.
– Но я думал, что пойду с вами, капитан.
– Я тебя наняла как матроса, – холодно пресекла попытку Аньюриэль. – Вот и сиди на корабле.
– Но, капитан, пожалуйста, не оставляйте меня с ней! Она хуже морского дьявола!
– Ты что, прохлаждаешься?! – на палубу разъяренной фурией влетела Эйша. —А ну за работу!
Оставив раздосадованного неудачной попыткой сбежать Ахона, чародейка поспешила убраться как можно дальше от набирающего мощь урагана по имени Эйша. Старпом после краткого периода затишья снова нашла повод рассвирепеть.
Портовый городок Девилшир с удивительной гармоничностью сочетал в себе приземистость человеческих домов и изящество архитектуры силлинов. Извилистые улочки, мощенные брусчаткой, петляли, поднимаясь на холмы. Симпатичные домики из белого кирпича с мансардами и балкончиками пестрели резными ставнями и вазонами с разнообразными цветами. Ветер приносил с моря запах рыбы и морской травы, смешивающийся с ароматом цветов и чарующими ароматами сдобы, что тянулись из чайных лавок.
Анью поддалась кулинарным соблазнам, разжилась булкой с творогом, обильно посыпанной сахарной пудрой, и теперь шагала в сторону главной площади.
Суетливо бегали дети, деловито сновали хозяюшки с корзинами, из которых торчали перья лука или рыбьи хвосты, чеканили шаг патрульные. Девилшир населяли преимущественно люди. Силлинов Анью пока не замечала, что, откровенно говоря, радовало. Наивно было надеяться на то, что её будут встречать с распростёртыми объятиями. Пусть Берн являл собой альянс силлинов и людей, к смешению кровей это не имело никакого отношения.
За городом, на некотором отдалении росли вековые деревья, над которыми, словно корона на зелёной голове, высились заснеженные пики гор.
До столицы было около недели пути, но, к счастью для неё и всей Акрасии в целом, силлины давно отработали систему порталов. Пространственная магия позволяла создать туннели в ткани мироздания, что экономило огромное количество времени. Увы, такая магия расходует огромное количество сил, и чем дальше расстояние и больше объект переноса, тем сложнее. Перенестись из города в соседний несложно, а вот на другой континент… Тут можно распрощаться с резервом, а заодно и жизнью. В человеческих землях Анью порталов не встречала и искренне радовалась тому, что Эадалин не поскупилась на это чудо магической мысли. Увы, материалы и изготовление портальных плит стоили столько, что любой умар уважительно закивал бы, всматриваясь в стройные ряды цифр.
Солнце приятно поливало лучами макушку и оголённую кожу рук, а булка поднимала настроение, хотя глубоко в груди, под сердцем, свернулась печаль.
Аман хотел посетить Берн и библиотеку…
Собственно в библиотеку она и собиралась, надеясь не афишировать своё присутствие перед Ард Реной Берна и советом Ард Дроу. Пусть Берн и Рохэндель не враждуют открыто, но она всё же глава рода, мало ли как Эадалин может расценить её визит.
– Было бы неплохо, – вмешалась в размышления Энвиса, —если бы ты задержалась в Берне ещё на денёк-другой.
– Зачем?
– У меня в Берне домик. Надеюсь, мои записи и вещи никто не трогал. Я хочу, чтобы их забрала ты как моя наследница.
– Я?! – Анью споткнулась, чуть не выронив булку. – А почему я? А твоя семья?!
Энвиса пару минут молчала, отгородив сознание. Анью тяжело вздохнула. Кажется, она коснулось той темы, которая для даро была болезненной. Порой очень хотелось узнать у Энвисы, как она жила и почему умерла так рано. Насколько Анью было известно, даро прошла битвы Второго Вторжения плечо к плечу с Азеной. Что могло погубить могущественную чародейку в мирное время?
– Мой ребёнок умер, – внезапно подала голос Энвиса. – Так что теперь моя наследница – ты.
Ощущение было такое, будто чугунной сковородой по голове ударили. Анью не доводилось слышать о том, что у великой волшебницы были дети. Этот факт по какой-то причине затерялся и не попал на страницы истории. Ответ даро породил лишь множество новых вопросов. Почему ребёнок умер? У неё был сын или дочь? А что её муж? Он тоже умер? В конце концов, как умерла сама Энвиса? Все эти мысли Аньюриэль старательно прятала в глубине собственного сознания.
– Прости, – смущенно пробормотала чародейка, игнорируя изумлённый взгляд проходящей мимо женщины. – Мне не стоило лезть. Это личное.
Энвиса ничего не ответила и, кажется, пребывала в расстроенных чувствах.
– Хорошо, навестим твой домик. Думаешь, Эадалин сохранила его?
– Да, – ответила Энвиса, уходя в подсознание.
Разговор оставил гадкий осадок в горле. Анью подошла к фонтану, наблюдая за тем, как взмывают к небу струи воды. Ветер кидал в лицо крошечные капельки. На дне фонтана блестели мелкие монетки – странный человеческий обычай. Почему-то люди верили, что если бросить монетку в фонтан, то обязательно вернёшься в это место, Хотя Анью слышала и другую версию: монетка, пожертвованная фонтану, исполняет желание. Оба варианта казались слишком сказочными, чтобы быть правдой, и всё же она достала серебряную монету, крутя её между пальцами.
Я хочу вернуться сюда с Аманом.
То ли намерение, то ли желание. Анью не особенно верила в то, что эффект будет, но на всякий случай влила в металл немного магии и бросила монету в фонтан. Вода хлюпнула, принимая подношение. Анью смотрела, как слегка покачивается монетка, опускаясь на мраморный пол. Секунду ничего не происходило, а потом за спиной раздался взрыв.
Первые несколько мгновений она словно остолбенела. Эффект от загаданного желания казался слишком быстрым и явно не таким, на который она рассчитывала, а затем в тишине раздался крик. Множество голосов тут же подхватили его. Аньюриэль круто развернулась на каблуках, пытаясь разобраться, что происходит.
Крылатое нечто пронеслось над крышами, извергая пламя. Снова что-то взорвалось. Встрепенулась Энвиса, всматриваясь в летящую тварь её глазами.
– Дракон?!
– Какой-то он мелкий… – Анью сорвалась с места, пытаясь прорваться сквозь поток бегущих в панике людей к разбушевавшемуся монстру.
– Они же не сразу огромными вылупляются. Это ещё детёныш. А раз он здесь…
Продолжать было не нужно. Раз малыш прилетел поиграть, то где-то рядом должна быть и мамочка.
Анью взмахом руки потушила лавку тканей. Щёлкнула пальцами, отбрасывая в сторону перевёрнутую повозку, придавившую несчастного мужчину. Телепортировалась в сторону, уворачиваясь от несущейся непонятно куда перепуганной лошади. Мирное течение жизни портового городка, которое так ей понравилось, было разорвано в клочья крылатой тварью, извергающей один столб пламени за другим.
Обезумевшие от страха люди метались по улицам. Анью пыталась лавировать между ними, то и дело ударяясь плечом о кого-то. Где-то громко плакал ребёнок. В творящейся неразберихе было совершенно непонятно, куда бежать. Дракон тоже доставлял хлопоты, летая из одного конца города в другой, отчего Анью просто бесполезно металась по улицам, только и успевая гасить пожары.
– Да чтоб тебя! Нельзя на одном месте постоять немного?! – бесновалась чародейка, после того, как крупный мужчина сбил её с ног.
– Он какой-то странный, – задумчиво проговарила Энвиса. – Детёныш ведь. Уже давно должен был выдохнуться. Его как будто что-то подпитывает. Магия вокруг странная.
Анью отбежала к стене, пытаясь сосредоточиться на ощущениях. Магия, что текла вокруг, действительно была какой-то неприятной и как будто липкой. Холодок тянул как из могилы. Объяснение этому нашлось довольно быстро: из-за поворота показался мертвец. Бодрой, чуть ковыляющей походкой полусгнивший труп выбрался на середину проспекта, осматриваясь пустыми глазницами, в которых тлели зеленоватые угольки некромантского пламени. Чародейка растерянно смотрела на умертвие, пытаясь осознать, что вообще происходит. Мертвец явно понимал намного больше, потому что, определив её как нечто достаточно аппетитное, тварь довольно шустро бросилась в атаку.
– Какого гхыра тут творится?! – Анью швырнула навстречу умертвию пульсар, упокаивая его окончательно. – Я могу понять, что на городок напал дракон. Да даже сбежавшее от некроманта умертвие я могу понять. Но какого демона это случилось одновременно и именно в тот день, когда я прибыла в Берн?!
– Милая, кажется, это умертвие было не единственным…
– Да ладно вам…
По улице двигалась целая орда покойников разной степени свежести. Гремели костями скелеты, которым суставы и мышцы заменяли чары некроманта, окропляли мостовую гноем вздутые тела недавних покойников, источали запах горелого мяса свежие тела, пополнившие ряды мёртвой армии буквально недавно. Зеленоватое мерцание магии в глазницах умертвий казалось чуждым в такой солнечный день.
На другом конце улицы показались несколько патрульных солдат, пытающихся исполнять свой долг. Получалось у них, откровенно говоря, не очень: лёгкое обмундирование и короткие мечи – совсем не то, что помогает противостоять неупокоенным. Анью собрала магию, сметая волну умертвий. С кончиков пальцев слетели искры, обращаясь стаей огненных птиц. Заклинание кружило по улицам, сжигая врагов. Умертвия упрямо ползли к живым, не обращая внимания на то, что полыхают, как факелы. Они ковыляли, падали, пытались ползти и лишь потом затихали. На этот раз окончательно.
– Теперь дракон.
Анью бросилась по опустевшей улице к тому месту, где буйствовал дракон. Новый взрыв, сопровождающийся выбросом магии, снёс несколько домов и прокатился по городу волной энергии. Чародейка выбежала на главную площадь и почувствовала, как кровь закипает от гнева – дракон самозабвенно ломал плиту портала.
– Ах ты чешуйчатая падла! – в волосах затрещали молнии.
Дракон проигнорировал её выкрик, доламывая последний из путеводных столбов, что окружали плиту.
– Арса Рион!
Магия сорвалась с кончиков пальцев, повинуясь её воле, сплетаясь в копьё. Полыхающее, наполненное гневом, оно вонзилось дракону в круп, разрываясь всполохами пламени, ошмётками плоти и чешуйками. Несмотря на силу взрыва, особого вреда она врагу не нанесла – рана оказалась неглубокой. Даже у молодых драконов чешуя была довольно прочной.
Впрочем, кое-какой эффект всё же был. Дракон наконец-то обратил на неё внимание. Тварь медленно развернулась, глядя на неё жутковатыми белёсыми глазами, в которых трепетали огоньки некромантской магии.
– Он что, – Анью растерянно смотрела на врага, которого уже поздно было убивать, – нежить?!
Вместо ответа дракон дыхнул на ней огнём. Анью выставила перед собой руки, сдерживая атаку. Пламя, смешанное с чарами некроманта, давило и не желало подчиняться. В кои-то веки она не могла подчинить своей воле чужой огонь. Чародейка телепортировалась в сторону, собирая и концентрируя магию.
– Хадро террион.
Волна магии вжала мёртвое чудище в изломанную плиту портала. Дракон яростно сопротивлялся, пытаясь вырваться. С треском сломались кости одного из крыльев. Враг раскрыл пасть, издавая жуткий звук, что прокатился по коже волной мурашек. Живое существо не могло так. Дракон уже не дышал, и каким образом его горло выдавило этот крик, даже думать не хотелось. Пусть он детёныш, но даже маленький дракон оставался драконом. А уж мёртвый, не чувствующий боли и усталости, он был в разы опаснее.
Враг медленно поднимался, преодолевая сопротивление магии. Трескалась под его лапами платформа. Анью усилила давление, собирая магию в одну точку. Один из рогов отломился, а затем голову дракона повело в сторону и череп как-то странно перекосило, отчего челюсть с звучным хрустом сперва дёрнулась, а затем безвольно повисла. Нежить явно не обрадовалась такому повороту и взревела в разы яростнее, сбрасывая с себя чары.
Дракон весьма бодро для трупа помчался на неё. Чародейка метнулась в сторону, создавая в ладони пульсар, сжимая его и вливая как можно больше магии.
Под лапами дракона дрожали камни мостовой. Анью резко развернулась, швыряя заклинание в открытую пасть чудища. Взрыв получился неожиданно глухим и немного рокочущим, напоминающим отрыжку. Шея дракона на мгновение раздулась, будто рыба-шар, которую изредка ловил на удочку Ахон, чешуя вздыбилась, а затем кожа лопнула. Плеснула на камни густая, тёмная, почти свернувшаяся кровь. Нежить помотала головой, отчего сломанная нижняя челюсть закачалась из стороны в сторону. Увы, разорванное горло никак не мешало и без того дохлому дракону.
– Драконы такие же огнеупорные, как и ты, – прокомментировал Энвиса. – Чтобы остановить умертвие, его нужно упокоить. Оно будет двигаться, даже если ты оторвёшь голову.
– И как я должна это сделать?! Я же не светлый маг!
Дракон снова бросился в атаку, волоча по земле сломанное крыло. Анью метнулась на проспект, петляя между кадками с растениями и перевёрнутыми телегами. Нежить бодро топала за ней. Явно с недружелюбными намерениями. Радовало, что дырявое горло и сломанная челюсть мешали дракону выдохнуть ей в спину новый столб пламени. А со сломанным крылом даже дохлый дракон не мог взлететь.
Увы, но дар к светлой магии у Анью был настолько слабый, что хватало лишь на создание простейших светящихся шаров. Если привычное ей умертвие, бывшее когда-то человеком или зверем, она могла просто сжечь, уничтожив тело, то с драконом так не выйдет. Сотворённые Антаресом – богом огня, они были неуязвимы для пламени.
Чародейка на бегу стукнула посохом по камням мостовой, обращаю дорогу топью, стараясь задержать чудовище и выиграть немного времени на размышления. Дракон предсказуемо увяз. Нежить ревела и беспомощно билась, стараясь выбраться на твёрдую почву.
– Может, его просто похоронить?
– Выберется через пару дней, если некромант не развеет чары, – на корню обрубила надежды даро. – Если не можешь упокоить тварь, найди и убей некроманта, который им управляет.
Анью осмотрела проспект в обе стороны, но никого живого видно не было. Пара умертвий терзала чьё-то тело, но не более того. Проблему нужно было решать как можно быстрее. Мирно погружаться в землю дохлый дракон не желал. Удар хвоста пробил стену ближайшего здания. Из дырявой глотки вырывались языки пламени.
Внезапно солнце засветило в разы ярче. Аньюриэль зажмурилась, прикрывая глаза ладонью. Что-то упало с неба прямо на дракона. Волна света прокатилась по проспекту. Казалось, что частички этого света осели на кожу, ощущаясь лёгким приятным покалыванием.
Мёртвый дракон замер на мгновение, а затем обмяк. Зелёный огонёк в глазницах исчез. Чародейка отпустила магию, возвращая мостовой прочность. На поверженном враге стоял рыцарь. Доспехи его ярко сияли в лучах солнца.
Глава 2. Бернийское гостеприимство
Дин-дон! Да, это было рискованно.
Дин-дон! Прочерк стоит вместо имени,
Видишь, как второпях нарисована
Тонкая красная линия…
Дин-дон! Что-то сломалось внутри меня
Как так? Небо такое же синее!
Дин-дон! А все равно впереди петля -
Тонкая красная линия…
«Тонкая красная линия» («Вельвет»)
Рыцарь обхватил рукоять меча обеими руками и легко извлёк оружие из поверженного врага. Клинок, настолько огромный, что можно было с лёгкостью отсечь дракону голову, был покрыт тёмной вязкой кровью, сквозь которую проглядывали руны, высеченные на лезвии.
Аньюриэль перестроилась на магическое зрение, осматривая незнакомца. Не маг, а вот клинок был наполнен чарами под завязку. Кем бы ни был этот рыцарь, ему хватило сил одним ударом упокоить дракона-умертвие.
– Вы в порядке, лэри? – он спрыгнул на мостовую.
– В полном, – она перевела взгляд на вроде бы окончательно умерщвленного дракона, над которым поднималась зеленоватая дымка. – Не добил…
Дым закрутился, формируя фигуру в длинном балахоне. Странная манера одеваться в длинные мантии была характерна для человеческих магов, так что некромант, явивший им свою проекцию, явно не принадлежал её народу.
– Моргред?! – её нежданный спаситель явно был знаком с некромантом. – Но как это возможно?
– Ты же должен был умереть! – враг явно не обрадовался встрече. – Почему ты всё ещё жив, Лансель?! Ну ничего, я скоро исправлю этот досадный промах. Битва ещё не закончена.
Проекция растаяла, оставив после себя множество вопросов, большую часть которых Аньюриэль даже сформулировать не могла. В Берне творилось не пойми что. Она только сошла с корабля, а встречать её пришел некромант с целым кладбищем и драконом в придачу.
– Знакомый? – она перевела взгляд на рыцаря. Остаточной магии от дракона больше не ощущалось.
– Это был Моргред. Он очень могущественный некромант, – вопреки нормам этикета рыцарь не спешил снимать шлем. – Мне уже доводилось сражаться с ним прежде, и я был уверен, что Моргред погиб…
– Выглядел весьма бодрым для покойника, – Анью пожала плечами и постучала посохом по камням, погружая тушу дракона поглубже в землю. Осквернённый чарами некроманта, он уже не годился для алхимии и зельеварения, а людям, скорее всего, будет проблематично вывезти такую тушу куда-то за город.
– Разрешите представиться, лэри, – спохватился мужчина. – Моё имя Лансель. Сэр Лансель.
Рыцарь галантно поклонился. Анью ждала, что он изволит снять шлем, но в знании этикета у её нового знакомого обнаружился существенный пробел.
– Анью, – представилась чародейка. Казалось, что через прорези забрала её буравят внимательным взглядом, но раз мужчина не желал знакомиться по-нормальному, то и она не обязана представляться официально.
– Рад знакомству, – после минутной заминки продолжил Лансель. – Бросить вызов дракону, пусть и не взрослому – вы очень храбрая. Этот подвиг достоин того, чтобы слагать легенды.
– Я ничего особенно не сделала, – отмахнулась чародейка. – Ты его упокоил.
– Надеюсь, – рыцарь повернулся к тому месту, где недавно лежал поверженный дракон. – Я думал, что Моргред был повержен…
– Возможно, ему просто наскучило быть мёртвым, – Анью потянула за нить связи, находя Буревестника. На «Гордости Лютерии» всё было в порядке. Дракон до порта не добрался, как и умертвия. Чародейка создала магического вестника, отправляя послание Эйше, чтобы старпом не волновалась. – Рада была знакомству, Лансель, но мне пора в столицу.
– О! Так Вы направляетесь в Берн. Не сочтите за труд. Ард Рена должна узнать о случившемся.
– Ну да… Наверное, – чародейка растерянно посмотрела на рыцаря. – Думаю, кто-нибудь обязательно доложит Эадалин о произошедшем.
– Будет справедливо, если весть о нападении Моргреда принесёт герой битвы, – мужчина сделал шаг к ней.
– Удачи тебе в этом, Лансель. Это ведь ты одолел дракона, – Анью отступила на два шага назад.
– Поймите, лэри, обстоятельства так сложились…– он замялся, словно нашкодивший ребёнок. – Кое-что произошло… Сейчас я не могу предстать перед Ард Реной. Вот, возьмите этот медальон, – Лансель снял с себя цепочку с крупным кругляшом. – Вас без вопросов пропустят к Ард Рене.
– Лансель, я из Рохэнделя. Меня не пропустят к Эадалин, даже если я притащу труп этого дракона к воротам дворца, – покачала головой чародейка.
– Мудрость и доброта Ард Рены не знает границ, – вдохновенно продолжал рыцарь. – Она обязательно выслушает Вас, лэри Анью.
Впихнув ей в руки медальон, Лансель подозрительно быстро зашагал по улице, будто боялся, что она передумает. Аньюриэль задумчиво прокрутила подарок в руках. С одной стороны на нём было выгравировано солнце, с другой – руны, что складывались в исцеляющее заклинание. Если присмотреться магическим зрением, можно было заметить характерное для лунной руды сияние и нити колдовского плетения. Чародейка поднесла медальон к синяку на колене и влила в металл немного чистой магии. Артефакт засветился, и тёмное пятно под кожей тут же рассосалось.
– Любопытно… Отдал весьма ценный артефакт и сбежал.
– По крайней мере, ты его точно не выкинешь, – задумчиво произнесла Энвиса.
– Создать такую вещь непросто. Плетение сложное, тут не один артефактор потрудился, да и лунное железо – весьма редкий металл. Такими артефактами не разбрасываются.
– Пойдёшь к Эадалин на аудиенцию?
– Думаю, это плохая идея. Я бы предпочла сохранить инкогнито, чтобы избежать проблем. Наверняка кто-нибудь доложит ей о случившемся, – отмахнулась Аньюриэль, направляясь по улице в поисках указателей или карты. Нужно было найти ближайший в Девилширу город с порталом. Тот, который разломал дракон, остро нуждался в ремонте.
***
– И что предлагаешь делать?
Аньюриэль задумчиво изучала защитное плетение, что наложили на дом Энвисы. Маг явно был талантливым. Сдвинуть нити защитного заклинания, не потревожив маячки, пока не представлялось возможным. Чародейка трижды обошла участок, поражаясь гениальности неизвестного мага.
Энвиса задумчиво молчала. Радовало одно – если дом так защитили, то шанс на то, что записи даро остались целыми и невредимыми, есть. Увы, вскрывать защитные чары, да ещё и средь бела дня, было слишком рискованно. Одно неверное движение – и в лучшем случае раздастся громкий визг, на который сбежится стража. На неё уже и так косо посматривали проходящие мимо патрульные. К счастью, глазеть на дома не было запрещено, и её никто не трогал.
– Придётся тебе всё же идти к Эадалин, – приняла решение Энвиса. – Заявим о твоих правах на наследование.
– У тебя где-то в Берне лежит письмо с изъявлением последней воли?!
– Я не планировала умирать, так что нет, не лежит. Моего устного распоряжения будет достаточно. Мы с Эадалин хорошие подруги, так что проблем не будет.
Аньюриэль потопталась на месте, прикидывая в уме варианты. Можно было вернуться ночью и всё же попытаться вскрыть защиту. Возни там, конечно, на несколько часов, но проковырять дыру, достаточную для телепортации, она сможет. Вот только она понятия не имеет, что внутри, а полагаться на память Энвисы нельзя – со дня её смерти много могло поменяться. Такое перемещение было слишком рискованным. Кроме того, была вероятность, что внутри тоже будет защита или даже ловушки.
– А, может, есть какой-то другой вариант? Какой-нибудь нотариус или юрист? В Берне же есть те, кто занимается вопросами наследования.
– Есть, конечно. Но им потребуется время и оплата, а если Эадалин даст своё распоряжение, то ты сможешь вступить в права наследования уже сегодня.
Идти на встречу к Ард Рене очень не хотелось, но выбора ей не оставили. Вернее, иные варианты требовали слишком много времени, а ей ещё предстоит копаться в библиотеке в поисках хоть какой-то информации о Шанди и Кадане и о том, куда эти двое могли спрятать свои осколки. Анью печально вздохнула и поплелась по улице в сторону дворца.
Вот и медальон Ланселя пригодится. Заодно расскажу Эадалин о том, что в её землях было нашествие нежити. Она же Ард Рена – пусть разбирается.
Берн – столица королевства Берн – хоть и доказывал, что не только у людей туго с фантазией, всё же радовал глаз ровными мощёными улочками, аккуратными домиками, множеством фонтанов, парков и высокими башнями магов. У архитекторов фантазии явно было больше, нежели у тех, кто столицу назвал. Хотя была определённая вероятность того, что это королевство назвали так же, как и город – таких нюансов Анью не знала, а спрашивать не хотела.
Город чем-то напоминал ей родной Паргелий в те годы, когда тот ещё не стал городом-призраком. Дома с высокой двускатной крышей, крытые черепицей. Резные ставни на окнах. Веранды, поросшие вьюнами. Широкие лужайки, на которых резвились дети. Шелестели струями воды фонтаны, а на постаментах стояли изящные статуи. Отличие было лишь в том, что населяли Берн не только силлины, но и люди. Впрочем, Анью заметила и пару сильфов, снующих по торговым рядам.
Бернийские силлины, проходя мимо, смеряли её настороженными взглядами, безошибочно определяя смеска, да и рохэндельская мантия не добавляла дружелюбия. Сами бернийцы носили одежду несколько иного кроя – более сдержанную и приталенную, белых или зелёных оттенков, с растительным орнаментом. На мужчинах были камзолы, чем-то напоминающие одежды человеческих аристократов, и строгие брюки, женщины чаще всего носили длинные платья светлых оттенков, длиной в пол, с длинными, расклёшенными рукавами. Аньюриэль, проходя мимо какой-то лавки, бросила взгляд на витрину. В стекле отражалась она сама – низкая, с красными волосами, в лиловой мантии длиной до середины бедра. Не хватало только пары мерцающих шаров и плаката с надписью «приезжий смесок», чтобы ни у кого точно не оставалось вопросов. Даже люди провожали её недоумевающими взглядами. Она чувствовала себя троллем, по нелепой случайности забредшим на ритуал единения сердец.
Чем ближе она подходила ко дворцу, тем богаче выглядели дома. Многие из них были огорожены изящными заборами с коваными калитками. Высокие панорамные окна и витражные двери выходили на широкие балконы, поддерживаемые мраморными колоннами. Всюду чувствовался тонкий флёр магии: где-то для поддержания сада в цветущем состоянии, где-то для работы фонтана, а кто-то и вовсе держал големов в качестве слуг. Магический фон от башен заставлял воздух поблизости вибрировать. Какими бы исследованиями там ни занимались, оставалось надеяться, что бернийцы сделали вывод из уроков прошлого и не создадут ещё одну искореженную хаосом пустошь, подобную Дженаилу.
Белокаменные стены дворца Ард Рены возвышались над городом, словно заснеженная вершина горы. Хрустальные купола башен искрились в лучах солнца подобно ледяным пикам. Во всей конструкции дворца прослеживалось не только стремление силлинов к изяществу, но и человеческая тяга к роскоши. Обитель Эадалин поражала даже своим размером, раза в четыре превосходя Солнечную башню – оплот правительницы Рохэнделя. Статуи, мраморные лестницы, барельефы, лепнина – и это только то, что можно было различить снаружи.
Несмотря на позитивный настрой даро, ко дворцу Аньюриэль подходила настороженно. Происходи всё в Рохэнделе, они с Эадалин были бы равны по статусу, но сейчас бывшая Ари Дженаила стала правительницей Берна, а сама Анью – беглянка, которую официально ещё не признали как Ари. Да, можно было не бояться, что Эадалин пошлёт вестника Азене, и всё же…
И всё же ей преступили дорогу стражники.
– Лэри, Вам назначено? – поинтересовался один из них, смеряя её надменным взглядом.
– Я пришла просить Ард Рену Эадалин об аудиенции, – чародейка настороженно смотрела в ответ. – Вопрос срочный.
– Чужакам ходу нет, – не потратив и секунды на размышления, ответил страж.
Не то чтобы Аньюриэль рассчитывала на легкость проникновения во дворец, но стражники явно были из тех, кому бесполезно что-либо доказывать. Кроме того, они были людьми, и даже создай Энвиса фантом – они вряд ли её узнают. Прорываться с боем – определённо плохая идея. Да и не настолько ей нужно наследие даро, чтобы драться из-за этого с гвардией Берна. Оставался один вариант, прибегать к которому Анью при других обстоятельствах не стала бы.
– У меня есть пропуск, – она продемонстрировала медальон, что дал ей Лансель.
Стражи как-то слишком уж подозрительно переглянулись между собой. Анью ощутила лёгкую, едва уловимую искру магии, метнувшуюся в сторону дворца, а затем двое, что стояли перед ней, попытались напасть. Чародейка, скорее инстинктивно, нежели осознанно, ударила одного из них кулаком в лицо и подсекла под колено второго, прежде чем они успели выхватить оружие. Она совершенно не понимала, что происходит, а с башен уже планировали маги.
