Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Душа
Глава 10. Отличный день для смерти
Ты мне ворон, ты мне ветер,
Когда зима придет, её встреть ты.
Дай ей песен, дай ей пищи,
Дай же ей всё, чего она ищет:
И верхнего мира, и горы стальные,
Рогатые шлемы, веера боевые,
И кровь дракона, и черный воздух,
И эти величиной с кулак твои звёзды.
Во тьме лишь твоя мне нужна рука,
И броня оперения легка, крепка,
Из подземного мира и вверх, и вверх.
Поверь! Я верю, и ты поверь.
«Поверь» (Хелависа)
Вспыхнули защитные руны. Первая птица ударилась о щит с таким звуком, будто в металл прилетело не что-то из плоти и крови, а кусок железа. Рыцарь заскрипел зубами и прижал её к себе крепче, припадая на колени.
– Будь проклят Моргред с его погаными приёмчиками…
– Это же просто мёртвые птицы, – изумилась Анью, отчаянно краснея от того, как Лансель прижимает её к груди, а затем стало не до смеха и уж точно не до смущения.
Их бомбардировали трупами в самом буквальном смысле. Щит и свет, что создавал Лансель, не давали нежити добраться до них, и это радовало. Громыхало так, будто они попали под град.
Чародейка потрясенно смотрела на упавшие на камни изуродованные тушки. Из раскуроченных черепов торчали лезвия, а на лапках были металлические шпоры. Металл был мутным, будто смазанный чем-то несовместимым с жизнью. Что должно было быть в голове у мага, что он изувечил столько мёртвых птиц? Она не понимала и искренне надеялась, что на этом сюрпризы от Моргреда закончатся.
Сколько она так сидела, прижимаясь спиной к нагруднику рыцаря? Анью не могла сказать толком. Лавина, сыпавшаяся на щит, всё не прекращалась. От хлопанья крыльев и звуков ударов шумело в ушах. Мельтешащие вокруг птицы заслонили собой солнце. Она даже не сразу поняла, что завеса света, которая оберегала их от нежити, стала тоньше, словно прозрачнее. Привыкнув, что у неё большой магический и энергетический резерв, она совсем забыла, что люди в разы слабее. Лансель выдыхался, а тварей меньше не становилось. Птицы, не переломавшие крылья о щит, после удара поднимались в небо и снова обрушивались на них. Те, которые больше не могли подняться в воздух, ползали неподалёку, ожидая, пока свет погаснет.
– Так не пойдёт, – чародейка завозилась, вынимая посох из петли. – У тебя скоро сил не останется. Выпусти меня.
– Тебя порвут на лоскуты прежде, чем что-то наколдуешь, – пресёк попытку Лансель.
– Ну уж нет, я с ней не пойду, – завозился в шарфе Дэрмин. – У меня нет новой жабы, надо эту беречь.
– Их не становится меньше, ты не выдержишь столько! – возмутилась Анью.
– Выдержу. У Моргреда рано или поздно закончатся силы, и они перестанут атаковать, – упрямо стоял на своём Лансель.
– Если Моргред вскрыл мой тайник в Эльберии, то не факт, что закончатся, – задумчиво проговорила Энвиса.
– О чём ты?
– У меня там должно было остаться ядро силы… – повинилась даро.
– Насколько сильное? – чародейка чувствовала, что ничего хорошего сейчас не услышит.
– Меня пугает, когда она сама с собой разговаривает, – проворчал Дэрмин, шлёпнувшись из шарфа ей на колени и старательно уползая куда-то под ноги Ланселю.
– Меня, честно говоря, тоже, – заскрипел зубами Лансель.
– Хватит, чтобы сравнять с землёй Берн.
– Какого демона ты хранила такую прорву силы в башне?! – изумилась чародейка.
– Я же не собиралась умирать! Я ставила эксперименты с маной. Поток магии привлёк Легироса. Ну и вот…
– Да как ты могла выгореть, когда у тебя там ядро силы было?! Впрочем, это потом, сперва нужно всю эту дрянь сжечь!
– Ты никуда не пойдёшь! – Лансель сжал её запястье сильно, почти до боли. – Триста лет назад эти птицы разносили мертвецкую гниль. Одна царапина – и будешь гнить заживо.
– Ждать не вариант. Силы у Моргреда, как оказалось, прорва.
Анью телепортировалась из-под щита. Свет ощутимо резанул по привыкшим к темноте глазам. Со стороны всё выглядело ещё хуже, чем могло показаться. Лансель был в каком-то жутком коконе из птиц. Они летали по кругу, то и дело поднимаясь в небо и пикируя вниз. О том, что внутри кто-то есть, можно было догадаться лишь по жуткому звуку, когда очередная тушка билась о щит. Чародейка успела сплести нити магии в заклинание, прежде чем нежить её заметила. Птицы резко сменили курс, летя на неё плотным потоком.
– Вэн аэнье!
Огненная птица расправила крылья, мчась навстречу нежити. Крик тысяч мёртвых птиц слился в леденящий душу вопль. Они влетали в пламя, наполняли воздух едким запахом горелых перьев и почерневшими тушками падали на камни. Нежить не знала страха, не чувствовала боли. Была лишь команда уничтожить – и птицы пытались взять числом. Нечто совершенно неожиданно и ощутимо ударило по спине, вспышкой резкой боли прокатившись вдоль позвоночника. Браслет стал ощутимо горячим. Анью вскрикнула скорее от удивления, нежели от боли, и успела лишь обернуться, когда чёрный поток повалил её на стылую землю.
Грохот крыльев и торопливый стук собственного сердца оглушали. Твари царапали кожу лезвиями. Чародейка ударила вокруг себя чистой магией, снося нежить, но её тут же снова накрыло. Стало по-настоящему страшно. Она отбивалась, создав покров из пламени, но птиц было слишком много. Они лезли в огонь, загорались и продолжали клевать и царапать её. Множество мелких ран, оставленных тварями, нещадно пекло. Она чудом умудрилась уберечь глаза. Нежить отвратительно воняла кровью и болезнью, что медленно распространялась по крови. Пернатый поток тащил её вниз по склону. Изредка Анью билась спиной о камни, и её тут же волокло дальше.
На краткий миг она словно отключилась, потонув в яростном потоке пернатых умертвий, а затем в голове словно что-то щёлкнуло. Ярость перекрыла испуг и чувство боли. Кровь взбунтовалась, вскипела в венах и хлынула наружу, враз располосовав всё, до чего дотянулась.
Чародейка медленно поднималась на ноги. Кровавые плети трепетали в воздухе, не подпуская никого. Магия действовала сама, на уровне инстинктов. Медленно, словно снег, кружили вокруг перья. Белые, коричневые и – больше всего – чёрные. Звук рвущейся плоти и свист кровавых плетей были каким-то далёким. Изуродованные трупики усыпали землю вокруг так, что камней не было видно. Птиц было так много, будто Моргред собрал их со всего Берна. Аньюриэль озиралась вокруг. В голове был непонятный гул. Она словно была здесь и где-то далеко одновременно. Всё казалось таким медленным, будто время потеряло свой привычный темп, а затем всё разорвалось гулким металлическим звуком.
Одна из тварей атаковала щит Ланселя, и этот звук, похожий на удар гонга, разорвал мгновение. Чародейка вздрогнула от неожиданности. Вернулась боль, а с ней и чувство реальности. Поток мыслей повернул в нужное русло, она ошалело уставилась на Ланселя, пытаясь понять, как он воспринял то, что сейчас творится. Рыцарю, откровенно говоря, было не до неё. Пусть часть птиц и сменили цель, но это была лишь половина пернатой армии. И всё же, несмотря на беспрестанно пытающихся пробиться к нему птиц, Лансель пытался добраться до неё. Собирался рыцарь помочь ей или убить мага крови – было неясно.
Аньюриэль вскинула перед собой руки. С кончиков пальцев срывались искры, которые тут же расправляли крылья, огненными птицами устремляясь в небо. Это было похоже на какую-то безумную игру. Мельтешили в воздухе, лавируя между кровавыми плетьми, пламенные и мёртвые птицы, сбивая друг друга. Обгорелые трупики падали вниз, а ветер кружил пепел и перья.
Стоило сбить последнюю мёртвую тварь, как чародейка осела на камни, тяжело выдыхая. Кровь медленно втягивалась в раны. Анью устало осматривала исполосованные руки. Мантия не годилась даже на тряпки. Так её даже кумихо не смогла потрепать, хотя, нужно отдать лисице должное, та старалась.
– Вот же… – Анью достала из сумки медальон, вливая в него магию. Раны защипало сильнее.
– Нужно как-то обеззаразить их, прежде чем залечивать. Я даже представить боюсь, чем были смазаны лезвия, – Лансель опустился рядом на колено. – Почему не послушалась?! Умирать от мертвецкой гнили ужасно. Я уже умер раз и не рекомендую.
– Я вообще никого не слушаю, – устало улыбнулась чародейка. – Не боишься меня?!
– Нет, – твёрдо ответил рыцарь.
– А насчёт гнили не беспокойся, я могу сделать так.
Анью вытянула перед собой руку, задирая остатки рукава и сосредотачиваясь на контроле над кровью. Вены на руке вздулись. Пекущее ощущение, что расползалось по телу, собиралось в руке.
Вены темнели от того, сколько яда она собрала в одном месте. Дрянь, которую занесли в тело птицы, медленно вытекала из порезов и капала на землю. Судя по тому, как побледнел Лансель, зрелище было не самое приятное. Лишь когда потекла чистая, алая кровь она отпустила контроль, залечивая раны.
– Научилась этому у одного кабайского лича. Вернее, по её дневникам, – пояснила Анью, поймав ошарашенный взгляд рыцаря. – Саму Кталху пришлось убить.
– Вот теперь мне стало не по себе, – тихо проговорил Лансель. – Но если бы маги могли повторить это, представить не могу, скольких удалось бы спасти тогда.
– Отвернись, – буркнула чародейка, старательно не смотря на рыцаря.
– Зачем?!
– Мантия на честном слове держится…
– О! – он встал, демонстративно поворачиваясь спиной. – Не волнуйся, кроме нас и Моргреда вряд ли кто-то бродит в этих горах.
– Угу.
Она спешно сдирала с тела остатки одежды и очищала магией с кожи медленно сворачивающуюся кровь. Медальон с солнцем оказался настоящим спасением. Совсем немного силы – и все раны зажили.
– Спасибо, – чародейка торопливо одевалась.
– Я ничего не сделал, – не оборачиваясь, ответил Лансель. – Признаться, я перепугался, когда ты исчезла. А когда увидел, как тебя сбили с ног, подумал грешным делом, что тебя уже не спасти.
– Я живучая, – отмахнулась чародейка. – Спасибо за медальон. Он хорошо лечит. Без него пришлось бы туго…
– Я не маг, так что мне он не особо помогал, – задумчиво ответил Лансель. – Прошлый глава Ордена Солнца был силлином и мог лечить своих бойцов, а я лишь привёл их к гибели…
– А где Дэрмин? – спохватилась чародейка, озираясь по сторонам.
– Я его там оставил, – Лансель махнул рукой наверх, откуда они скатились. – Дэрмин, как бы жестоко не звучало, уже умер, а тебя стоило попытаться спасти.
– Ладно, – чародейка оправила подол, проверяя, что новая мантия прикрывает всё, что должно быть прикрыто. – Пошли, у нас там где-то некромант недобитый. Я собираюсь отблагодарить Моргреда за такой чудесный подарок.
От её улыбки Ланселя передернуло. В небе над их головами промелькнула тень. Рыцарь «козырьком» поднял руку к глазам. Анью прищурилась, пытаясь понять, что это. Тень была одна и не отличалась внушительным размером, поэтому она не сразу заподозрила неладное, лишь когда нечто, оказавшееся мёртвым орлом, камнем устремилось к земле.
– Дерьмо! – Лансель со всех ног бросился вперёд.
– Чтоб тебя! – пульсар взорвался неподалёку от орла, но тот, лавируя в воздухе, увернулся.
Вопль магожаба показался чем-то неестественным в повисшей тишине. Дэрмин дёргал лапками в воздухе, стремительно удаляясь от них.
– Врёшь! Не уйдёшь! – на кончиках пальцев искрили молнии, собираясь в сферу.
– Ты Дэрмина убьёшь! – перехватил её руку Лансель.
– Он уже умер, что ему будет?
– Жабу убьёшь, и он останется без сосуда!
– Будет лучше, если Моргред сварит из него суп?! – всплеснула руками чародейка.
Стрела со свистом рассекла воздух, сбивая нежить.
– Лови его! – выкрикнул Лансель.
Аньюриэль вскинула руки перед собой, создавая завихрения воздуха, подхватывая на руки истошно орущую ругательства жабу, прижимая её к груди.
– Вы в порядке? – перепрыгивая с валуна на валун, к ним спешил Ферниль. – Что тут случилось?
Следопыт растерянно осматривал трупики птиц, что устилали землю. Сам он тяжело дышал и выглядел так, словно долго бежал без остановки.
– Ты как тут оказался?! – она удивленно уставилась на Ферниля.
– Шел по вашим следам, – признался следопыт. – Это что у тебя, жаба?!
– Это? – она глянула на раздувшегося от недовольства Дэрмина. – Это – магожаб.
– Что?!
– Смотри, – она чуть сжала Дэрмина пальцами.
– Полоумная! Не трогай меня! Себя пожамкай, если так надо! – взбеленился призрак мага.
– Видишь. Если его сжать, он ругается.
Лансель старательно не смеялся, глядя то на недовольного магожаба, то на ошалевшего следопыта. Ферниль во все глаза пялился на жабу. На его лице отражалась вся тяжесть работы мысли.
– Так почему ты решил вернуться? – прервал затянувшееся молчание рыцарь.
– Точно! – следопыт резко дёрнулся, словно от пощёчины. – Дракон пропал!
– Что значит «пропал»?! – аккуратно поинтересовалась чародейка. – С чего ты взял? Кому вообще мог понадобиться дохлый дракон?!
– Угадай с одного раза, – ехидно ответила даро.
– То и значит! Откопался и куда-то делся. Вот я и поспешил предупредить вас.
– Но я же глубоко закопала тушу, – обиженно пробормотала Анью. – Говорила же, надо сжечь.
– Драконы не горят даже дохлые, – осадил её Дэрмин. – Думаю, мы скоро встретим его.
– Уверен? – мрачно спросил Лансель.
– Если Моргред поднял его нежитью, то обязательно отправит встречать вас, – кивнул Ферниль.
***
Стемнело, а они так и не добрались до Эльберии. Даже небольшое на вид расстояние в горах требовало больше сил и времени на преодоление. На ночь они остановились в одной из многочисленных пещер. Анью недовольно хлебала похлёбку из травы, стараясь не слишком активно прожигать Ланселя взглядом. Когда рыцарь уверял, что подготовился к путешествию, она полагала, что он действительно подготовился, а не прихватил пару мешочков крупы, которую давно съели.
Ферниль тяжело вздыхал, гоняя жижу половником по котелку, пытаясь выловить в нём хоть что-то съедобное.
– Это точно еда? – не выдержал следопыт.
– Я, когда покупал продукты в дорогу, не рассчитывал на то, что нас будет больше, – понуро ответил Лансель, без энтузиазма смотря в собственную тарелку.
– Мне бы тоже пожрать, – проворчал Дэрмин, поворачиваясь к огню другим боком. Анью присмотрелась, но было непонятно, схуднула жаба или нет. Кормить магожаба было нечем. Сверчков или других насекомых она за день не увидела.
– И брать пришлось то, на что нашел деньги, – признался рыцарь. – Мне что-то не положили в могилу ничего особо ценного, что можно было бы продать. Только доспехи и меч. Не заслужил при жизни, наверное.
Лансель неловко улыбнулся. Ферниль довольно спокойно воспринял новость о том, что Лансель и Дэрмин жили триста лет назад и были участниками сражений в Пепельных горах. В глазах следопыта Анью даже уловила тень сочувствия.
– А мне сказать, что у тебя денег нет? – она скептически смотрела на мужчину.
– Просить денег у женщины?! – возмутился рыцарь. – Ты за кого меня держишь?
– А что не так? Лучше сидеть голодным, но гордым? – вопросом на вопрос ответила чародейка.
– Не ругайтесь, – Ферниль попытался пресечь зарождающийся скандал. – Не всё так плохо. Мы, если сильно проголодаемся, вполне можем сварить жабу.
– Что?! – зашипел Дэрмин. – Не смей трогать мою жабу!
– Найдём тебе другой сосуд, – отмахнулся следопыт.
– Вот сперва найди, а потом я подумаю, что лучше. Я к этой жабе уже привык.
– Душой прикипел, – ехидно улыбнулась чародейка.
– Да что ты понимаешь?! – огрызнулся Дэрмин.
– От цивилизации до анархии всего три пропущенных обеда, – сокрушенно проговорил Лансель.
– А ещё завтрака и ужина, – фыркнула чародейка. – У меня, если что, хватает денег, но толку от них в горах…
– Раньше здесь жили горные козы, – поведала Энвиса. – Я даже приручила несколько. У них довольно полезное, хоть и вонючее молоко и мягкий мех.
– Тут должны водиться горные козы. Может, всё же выбраться на охоту, – предложила чародейка.
– Я не видел следов коз, – покачал головой Ферниль. – А вот следы какой-то нечисти видел. Лучше не высовываться наружу до рассвета.
– Тут скорее нежить, чем нечисть, раз Моргред поселился неподалёку, – недовольно проворчал Лансель.
– Какая разница, если ни то, ни другое нельзя сварить или пожарить, – отмахнулась чародейка, принимаясь пить похлёбку прямо из миски, словно чай. С некоторой точки зрения, этот «суп» вполне можно было счесть чаем.
После скудного ужина она устроилась у костерка подремать. Первая вахта была за Фернилем. Казалось, что можно не волноваться. Сигнальный контур в случае чего разбудит её, да и Лансель привычно очертил вокруг барьер из соли, так что умертвий и призраков можно было не бояться.
Какое-то время чародейка ворочалась на жестком полу, пытаясь найти такое положение, чтобы камни не впивались в рёбра. Тихо сопел Лансель, и даже жаба вроде задремала. Анью казалось, что пещера вращается вокруг неё, унося сознание в мир грёз. Внезапный звук, словно несколько камушков скатились по склону, заставил её вздрогнуть и стряхнуть сонливость. Анью распахнула глаза, вслушиваясь в окружение. Ферниль стоял рядом, наложив стрелу, и напряженно смотрел в темноту – он тоже слышал это.
Был незначительный шанс на то, что это просто какое-то животное, но они оба прекрасно понимали, что живых животных в этих горах встретить им не светит. А вот мёртвых, повинующихся приказам некроманта, очень даже. Свежо ещё было воспоминание о встрече с птицами, и Анью не горела желанием повторять опыт. Да, некромантов нельзя было считать грозными противниками в бою, но вот нежить… Мертвые тела, движимые колдовством, были способны задавить даже сильного мага своим числом. Чародейка уже не удивлялась тому, что после сражения с некромантами триста лет назад никто не выжил.
– Лансель, подъем, – она чуть толкнула мужчину в плечо.
Рыцарь мгновенно распахнул глаза и подскочил на ноги с мечом наперевес, не задавая вопросов. Они втроём всматривались в темноту ночи. Тихий шорох и скрежет раздавались прямо у входа в пещеру. А ещё странный, чуть курлыкающий звук.
– Это не нежить, – Ферниль медленно отступал вглубь пещеры. – Это трупоеды.
– Ну, значит, волноваться нечего. Всё, что живое, можно сжечь, – отмахнулась чародейка. – Пусть только сунутся.
– Ты никогда не встречала трупоедов? – обреченно спросил следопыт.
– Они же не нападают на живых, – Лансель надел на руку щит. Курлыканье и посвистывание снаружи становилось всё громче.
– Так было до войны с Моргредом. А потом в горах было столько мёртвых тел, что эти твари расплодились в огромном количестве…
Первый трупоед робко заглянул в пещеру из-за угла. Лысая голова, покрытая серой, сморщенной кожей, была по-птичьи наклонена, отчего тварь смотрела на них лишь одним несоразмерно большим глазом. Форма черепа была уродливо вытянутая, как груша. Вместо пасти был какой-то странный клюв, как у хищной птицы. Существо тихо клекотало, поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, принюхиваясь и смотря на них жуткими, абсолютно чёрными глазами без белка.
Анью так же заинтересованно смотрела в ответ, не торопясь нападать. Ей прежде не доводилось встречать трупоедов. Откровенно говоря, ей и в книгах не встречались эти твари.
Существо тем временем осмелело и сделало небольшой шажок вперёд, затем ещё один, показываясь целиком. Передвигался трупоед на четырёх конечностях, опираясь на костяшки и подворачивая последние фаланги пальцев с длинными когтями. Тварь сутулилась, двигаясь как бы скачками, и выглядела совсем не страшной, скорее, мерзкой и какой-то исхудавшей. Лысая синюшная кожа плотно обтягивала тощее поджарое тело и навевала мысли о том, что уродец просто окоченел и приполз греться. И тем не менее, беспокойство Ферниля нельзя было списывать со счетов. Следопыт держал ночного гостя на прицеле и вслушивался в тихое клекотание снаружи. Трупоед пришел к ним с компанией себе подобных.
– Почему не стреляешь? – прошептал Лансель.
– Это их спровоцирует, – так же тихо ответил Ферниль. – Это – разведка. Они отправили самого хилого и слабого. Если они решат, что мы лёгкая добыча, нападут.
– Ну раз так, – Анью отпустила магию. Расчёт был на то, что твари почувствуют мощного мага и сбегут, но эффект получился прямо противоположный.
Трупоед перед ними завизжал и бросился в атаку с невероятной для тощего уродца скоростью, но успел совершить лишь пару скачков, прежде чем стрела прервала рывок. Ещё до того, как тело сородича упало на камни, в пещеру ввалилась целая орава монстров. Аньюриэль вскинула руки перед собой, создавая поток пламени. Тварей вышвырнуло из пещеры, как пробку из бутылки игристого вина. На краткий миг показалось, что всё закончилось и монстры к ним больше не сунутся, но за их спинами послышался странный скрежет.
Они трое разом обернулись. Там, где ещё пару минут назад была ровная скала, появилась дыры, в которую заглядывал трупоед. Мощными лапами с длинными когтями тварь активно расширяла лаз. Вой с улицы возвестил, что чудища собрались для новой атаки, а скрежет по камням показывал, что их маленькая пещера очень скоро станет сквозной. Их не просто зажали в тупике, их окружили.
– Гадство, стрел мало осталось, – Ферниль нервно перебирал оперения стрел в колчане.
Анью подхватила котелок, магией превращая остатки похлёбки в кипяток, и выплеснула содержимое прямиком на голову чудищу, протиснувшуюся в лаз, после чего одни ловким движением перевернула котелок, вытягивая из него излишки жара, и накрыла сверху магожаба. Трупоеды по ту сторону стены яростно завизжали и принялись копать в разы активнее.
– Не поможет, их слишком много, – Ферниль ловко отстреливал монстров, которые с поразительным энтузиазмом рвались в пещеру навстречу смерти.
– Держитесь ближе, – Лансель сделал шаг к ней, закрывая их щитом. – Эти твари боятся света.
Какая-то мысль шевельнулась в голове. Анью пыталась ухватиться за неё, но никак не получалось. Чародейка смела новую волну тварей, вышвыривая их из пещеры. Трупоеды оказались на редкость упорны в желании сожрать их. Она не знала, сколько вокруг врагов. Понимала лишь, что много, а сил в источнике сильно поубавилось после всего того безобразия, что они пережили за день. Но и это было неважно, ведь Лансель и Ферниль выдохнутся быстрее, чем она, и нужно будет защищать не только Дэрмина, смирно сидевшего под котелком, но и их. Хватит ли у неё сил продержаться до рассвета?
Стена позади с грохотом обвалилась. Лансель отсек голову первому сунувшемуся к ним трупоеду и щитом отбросил второго. Руны на оружии рыцаря ярко засветились. Свет был знакомым, чисто белым, без примесей, как у неё.
– Точно! У меня же есть свет! Лансель, прикрой меня.
Анью торопливо искала в сумке фонарь. Рядом непоколебимой стеной стоял рыцарь, да щёлкала тетива, отсчитывая количество убитых Фернилем трупоедов. Чародейка наконец-то нашла подаренный Рунартом фонарь и влила в него магию. Артефакт ярко вспыхнул, по пещере прокатилась волна света. Трупоеды с воем разбегались, будто стая шелудивых псов.
– Так-то лучше, – улыбнулась Аньюриэль. – Теперь они к нам не сунутся.
– Он всё это время был у тебя? – Лансель смерил её скептическим взглядом.
– Ага.
– Ты могла разогнать призраков, умертвия и даже отпугнуть мёртвых птиц. И с мертвецкой тьмой справилась бы. Почему ты достала фонарь только сейчас?!
– Забыла я о нём, – чародейка покаянно смотрела в пол, виновато прижимая ушки к голове. – Честно.
