Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
Глава 8. Шёпот сердца
I am the sand in the bottom half of the hourglass.
I try to picture me without you but I can't.
Cause we could be immortals, immortals.
Just not for long, for long.
And live with me forever now,
You pull the blackout curtains down,
Just not for long, for long.
We could be immortals,
Immortals.
Fall out boy – Immortals
Аман.
Аман бежал по Леонхольду. Вокруг всё было объято пламенем. Ноги оскальзывались на крови. Кровь была всюду… Вокруг лежали изувеченные тела людей, обгоревшие туши демонов. Запах крови и горелой плоти забивался в лёгкие, от дыма слезились глаза. Он хотел бы помочь этим людям, но для них было уже слишком поздно. Он может вылечить болезнь, исцелить раны, но не вернуть умерших… Жрец взбежал вверх по ступеням, медленно поддалась перекошенная дверь. Он вошел в собор осматриваясь. Здесь явно была ожесточенная битва.
– Ваше Святейшество! – его голос эхом отразился от каменных стен.
Вокруг лежали тела погибших жрецов и послушников. Хлюпала под ногами кровь. Из темноты навстречу ему вышел Кармиан.
– Это ты сделал? – Аман смотрел в эти желтые, словно змеиные глаза, и чувствовал, как внутри расползаются тьма и ненависть.
Злобная усмешка искривила губы демона. Он молча указал рукой с жезлом в сторону. Жрец послушно повернул голову в указанном направлении. Перед плитой Расколотой Хроники, в луже крови лежал Верховный жрец, его белое одеяние было измазано кровью, на шее виднелись глубокие рваные раны. Его наставник был мертв. Рядом с ним, словно сломанная кукла, лежала Аньюриэль, её глаза как будто остекленели, безжизненно смотря в пустоту, волосы пропитались ярко-алой кровью.
Как же так? Не успел… Не защитил… Не сберег…
– Их убил не я, монашка, – демон шептал прямо ему на ухо, Аман чувствовал кожей его теплое дыхание. – Посмотри на свои руки.
Руки?
Он посмотрел вниз, перчатки были разорваны, кончики пальцев венчали демонические когти. Его руки были залиты кровью… Вся его одежда была залита кровью.
– Это ты их убил, Аман, – демон весело и в то же время злобно засмеялся.
Кто-то коснулся его лица. Аман подскочил, вырываясь из пелены кошмара. Он сидел на стуле в королевских архивах Лютерана. Рядом с ним стояла Аньюриэль, слегка наклонив голову на бок, и внимательно смотря на него удивительными ясно-изумрудными глазами.
Это сон, просто дурной сон…
– Не спи сидя, а то кошмары сниться будут.
– Я не спал, – Аман изо всех сил старался выглядеть спокойным.
– Ты не спал, – она весело улыбнулась. – Просто орошал книгу слюной.
– Что?! – жрец перевел взгляд на книгу что служила ему подушкой. – О, Руфеон! Это же единственный экземпляр! Ей цены нет…
Он суетливо искал чем бы спасти рукопись. Анью взмахнула рукой, бумага мгновенно высохла, потекшие чернила вернулись в исходное состояние. Девушка достала из сумки платок и наклонилась, вытирая его щёку. Аман попытался отстраниться.
– Не дергайся, а то так и будешь ходить с чернилами на щеке. Ты когда последний раз в зеркало себя видел? Стоило мне пойти на прогулку, как ты уже решил самоубиться в этой обители пыли и затхлого воздуха, – она недовольно ворчала, старательно вытирая его кожу. – Ты весь пропахся залежавшейся бумагой! Аман, так нельзя ведь…
– Я ищу информацию о Ковчеге. Лютеран должен был оставить хоть какую-то подсказку.
– Я, между прочим, кое-что нашла, пока гуляла, – она хитро сощурила глаза.
– И что же? – этот взгляд не означал ничего хорошего, но не спросить Аман не мог.
– Пойдем со мной, я покажу, – она внимательно окинула взглядом результат своих трудов и, кажется, осталась довольной.
– Куда? – жрец пристально смотрел на девушку.
Он не забыл, что накричал на неё и знал, Анью не оставит подобное безнаказанным. Наверняка за всей этой добродушностью крылся какой-то подвох. Возможно, она уже что-то задумала. Хотя, судя по хитрому прищуру глаз, она однозначно что-то задумала.
– Увидишь, – девушка улыбнулась. – Тут недалеко.
– Я тоже кое-что нашел. Это важно, – Аман вспомнил о том, что ему удалось узнать. – Пойдем, ты должна это увидеть.
– Хорошо. Показывай, – колдунья пожала плечами.
Аман спускался в тронный зал. Анью шла следом. Молчание было каким-то неловким. Мужчина не решался заговорить о том ночном происшествии, как не решался спросить и о том где она была и почему не вернулась ночевать во дворец.
– Я наткнулся на мемуары Рунарта, – тихо проговорил жрец, зная, что она всё равно услышит. – Он был первым советником эсдо и одним из его близких друзей.
– А ещё придворным чародеем и архитектором, – равнодушно добавила Аньюриэль.
Аман удивлённо посмотрел на девушку.
– Наведалась в его мастерскую в даорийских полях. Принесла тебе пару сувениров оттуда, – пояснила она.
– Вот как… А я, кажется, перечитал все книги в архивах. И не зря, надо сказать. Печать Силы ведь всё ещё у тебя?
– Да. Всё так же надёжно спрятана.
Они вошли в тронный зал, пустующий сейчас. Лишь несколько солдат королевской гвардии стояли на своём посту.
– Вы не могли бы нас оставить, – обратился к стражам Аман.
Мужчины кивнули, удаляясь, и закрывая двери. Колдунья лишь удивлённо приподняла бровь.
– Мы с Силлианом так и не решили, что с ней делать. Поэтому оставили там, где нашли. Уж очень сильный магический фон…
– И что вы нашли, пока меня не было? – ей явно стало любопытно.
– Ты привела нас к Печати Силы, а я нашел Печать Мудрости, – жрец улыбнулся, глядя на искреннее удивление на её лице. – Оказывается всё это время она была здесь. Я кое-что нашел в мемуарах Рунарта. Он писал об этом портрете.
Они подошли к портрету Лютерана. Анью задумчиво смотрела на изображение эсдо, кончики ушей едва заметно покачивались, взгляд блуждал по лицу первого короля Лютерии, кажется она ушла в какие-то свои мысли. На лице было странно-грустное выражение.
– На раме есть надпись, которую видно только при свете Шай’Солара. Силлиан сейчас должно быть на очередном совете, так что показать не получится. Там сказано: «Подобно тому, как лютерийский орёл смотрит одновременно на запад и восток, я держу перед лицом источник великой мудрости и в то же время защищаю его грудью своей».
– Это же не логично. Нельзя одновременно смотреть на что-то и прятать за своей спиной, – Анью отвлеклась от созерцания портрета, поворачиваясь к нему.
– Мы тоже так подумали. Как оказалось, можно. Всё именно так, как и написал Рунарт. Этот трон – одно из его творений и весьма хитрый механизм. Пришлось немало поломать голову, но я смог решить эту задачу.
Аман лег на спину, протискивая руку в щель между полом и спинкой трона, нащупывая рычаг механизма. С тихим шорохом разъехались в стороны золотые орлиные крылья, украшающие королевский престол. Мощная магическая аура вырвалась наружу, заполняя собой весь зал. Глаза девушки удивленно распахнулись. Анью задумчиво обошла сидение, бесцеремонно вставая на него ногами и заглядывая внутрь.
– И как ты мне это объяснишь? – колдунья удивленно приподняла вверх одну бровь.
– Когда Лютеран восседал на троне, спинка трона была за его спиной, он словно защищал её своей грудью. Но для Лютерана с портрета… Понимаешь? Он на неё смотрел, – жрец стал рядом, глядя на то, как светятся зеленым светом глаза Аньюриэль.
– Спасибо за пояснения… Но я спрашивала Энвису. Рунарта, как оказалось, она тоже знала, – девушка повернулась к нему. – Ты не заметил в этом тайнике ничего подозрительного?
– А что именно показалось подозрительным? – мужчина приподнялся на носках, стараясь заглянуть в тайник.
– Вот эти руны чем по-твоему написаны? – Анью показала на что-то пальцем.
Аман, наплевав на приличия, встал на сидение рядом с ней, заглядывая в тайник. Внутри, слегка припорошенная пылью, лежала Печать Мудрости. Все стенки тайника изнутри были исписаны какими-то рунами, едва заметно выделяющимися на фоне дерева. Жрец и не придал им значения, когда они с Силлианом наконец-то разобрались с тем, как открывается это хранилище. Слишком сильными были эмоции от обнаружения Печати.
– Краской? – предположил мужчина.
Девушка закатила глаза, выражая тем самым сомнение в его выводах, и, покопавшись в сумке, извлекла на свет что-то завернутое в белую тряпку, перемотанное наспех веревкой и испещренное практически такими же рунами. И цвет рун не оставлял сомнений, чем это написано…
– Это кровь? – Аман отклонился назад и, потеряв равновесие замахал руками, стараясь не упасть.
– Куда?! – колдунья схватила его за ворот, дергая на себя. – Ты ещё в обморок упади! Ты же целитель, должен спокойно воспринимать вид крови.
– Чья это кровь? Ты что, проводила кровавые ритуалы? – жрец с подозрением смотрел на плоский сверток в руках девушки.
– Моя, – она скептически глянула на него и спрыгнула на пол. – Да будет тебе известно, для магии крови не обязательны человеческие жертвоприношения. Теперь смотри внимательно.
Она развязала узел, разворачивая ткань. Стоило рунному кругу нарушиться, как по помещению расползлась магическая аура от второй печати. В свертке оказалась Печать Силы. Аман прислушался к собственным ощущениям. Тьма внутри молчала, но магическое излучение от обеих печатей странно резонировало, заставляя магию в теле словно пульсировать, отдаваясь вибрациями где-то внутри. Медленно до него доходил смысл происходящего.
– Рунарт ведь был ближайшим советником Лютерана! Один из друзей эсдо был магом крови? – в правдивость этого просто не верилось.
Жрец слез с трона, отходя на пару шагов от Печати Силы. Как бы там ни было, рисковать всё же не стоило.
– Вот это я как раз и просила пояснить Энвису. Рунарт и в правду владел кровавым искусством. Это он внес в Шай’Солар ту часть плетения, которая отвечает за привязку к роду. Но ничего больше я из неё не вытянула… Даро не принято расспрашивать о том времени, когда они были живы и о том, как умерли, – Анью покачала головой. – Это заклинание нужно для того, чтобы создать имитацию ауры, скрыть естественное излучение от Печати. В моём случае – это имитация моей собственной ауры, поэтому никто не мог узнать, что Печать Силы у меня. Но в тайнике плетение немного отличается, оно полностью гасит ауру артефакта. Рунарт меня в этом превзошел, как ни стыдно признавать подобное.
Анью снова завернула Печать, завязывая веревку и убрала в сумку. Магические вибрации полностью пропали. Славно артефакта и не было в помещении вовсе.
– Что с этой делать будем? – она посмотрела на трон.
– Пусть тоже будет у тебя, – после недолгих размышлений ответил Аман.
Девушка пожала плечами в ответ и достала из сумки ещё один кусок светлой ткани. После чего извлекла из тайника Печать Мудрости, укладывая её в центр полотна. Девушка провела пальчиками по барельефу в форме орла и завернула в ткань.
– Пусть ведет их орёл несущий меч… У Лютерана весьма интересное чувство юмора, – она подняла на него взгляд, – уверен, что хочешь видеть то, что будет дальше?
Аман кивнул в ответ. Как бы там ни было, он сможет смириться с тем, что она владеет кровавым искусством. Эта девушка видела его тьму и приняла его. Он не станет отвергать Анью только потому, что она родилась такой. Он не отведет взгляд… Жрец нервно сглотнул, глядя на то, как рассекла колдунья кожу на ладони и выводит руны на ткани. Тьма внутри едва заметно заклубилась, но тут же успокоилась, не почувствовав опасности. Аман смотрел, как проступил под бледной кожей узор из кровеносных сосудов, как налились алым белки глаз и как необычно смотрится при этом её светящаяся от магии радужка.
Жутко и красиво одновременно.
До чего же не нормально смотрелась силлин, творящая кровавый ритуал прямо в тронном зале во дворце Лютерии. Если бы рассказать кому-то, никто бы не поверил, но Аман никогда никому об этом не расскажет. Ушки девушки то и дело поворачивались в разные стороны, вслушиваясь в любые звуки, свидетели им точно были не нужны. Мужчина смотрел на то, как аккуратно она выводит руны на ткани и размышлял о том, когда он начал так спокойно воспринимать нарушения заветов Ордена? Кто бы мог подумать, что однажды маг крови будет проводить свой ритуал, а жрец Руфеона будет спокойно за этим наблюдать… Но ведь Анью не причиняла никому вреда, скрыть Печать было необходимо до того времени, как они поймут, что с ними делать дальше. Даже эсдо Лютеран допустил в круг своих близких друзей того, кто владел кровавым искусством. Так может магия крови не так и ужасна, как о ней говорили в его Ордене? Ведь если они преследуют благую цель, то ничего страшного в том, что девушка применяет запрещенное колдовство? Рунический круг был завершен, и аура от Печати Мудрости тут же исчезла. Анью перевязала сверток веревкой и убрала в сумку.
– А теперь пошли, я покажу тебе то, что смогла найти. Это, конечно, не так впечатляет, как результат твоих трудов, но, думаю, тебе понравится, – Анью сделала несколько шагов в сторону дверей. – Ты идёшь?
– Анью, насчет того, что было тогда ночью… Мне не стоило кричать. Это было на эмоциях. Мне жаль.
– Сходишь со мной, и, будем считать, инцидент исчерпан, – она улыбнулась в ответ.
***
– «Золотой лев», – прочитал Аман надпись на вывеске. – Ты привела меня… В трактир?
Он перевел взгляд на довольно улыбающуюся девушку. Та лишь молча кивнула, и первая зашла внутрь. Мелодично зазвенели висящие над дверью колокольчики. В помещении был приятный полумрак и вкусно пахло. Аман осматривал убранство интерьера, стоящие по залу небольшие столики, вазочки с полевыми цветами, драпировку стен. Просто и одновременно с этим очень уютно.
– Лэри Аньюриэль! – к ним подошла девушка. – Рада снова приветствовать! Вы сегодня с сопровождением…
– Здравствуй, Летиция, мой любимый столик свободен? – Анью мило улыбнулась в ответ.
Аман присмотрелся. Девушка, подошедшая к ним, не выглядела как простая официантка. Высокая, с пепельного цвета волосами и красивыми чертами лица. Красивое платье и украшения говорили о том, что это скорее хозяйка заведения, чем персонал. Она внимательно осматривала его в ответ, словно оценивая.
– Да, конечно. Проходите, – Летиция поднялась по неприметной лестнице на второй этаж и отодвинула одну из портьер, пропуская их вперед.
За шторой обнаружился небольшой балкон, столик и пара стульев. На кованых перилах балкона были закреплены ящики с цветами. Вокруг летали пчёлы и пара мотыльков. Шум города практически не долетал сюда, создавая небольшой островок спокойствия в суете столицы. Анью села на один из стульев, беря в руки меню. Аман занял место напротив.
– Я пришлю к вам официантку через несколько минут. Наслаждайтесь отдыхом, – девушка улыбнулась, покидая их.
Ненадолго между ними повисла тишина. Анью смотрела в меню с таким выражением лица, словно размышляла не о том, что съесть, а пыталась постигнуть смысл мироздания. Жрец пробежался глазами по строчкам, пытаясь определить, что из предложенного он хочет. Определиться с выбором он не мог. Половина названий вообще были незнакомыми и не было ни одной идеи что это вообще такое. Портьера раздвинулась и к ним подошла официантка.
– Вы уже готовы сделать заказ? – девушка достала из кармана фартука блокнот и карандаш, приготовившись записывать.
– Фирменное и кувшин яблочного сока, – Анью улыбнулась подавальщице.
– Мне тоже ваше фирменное, – Аман решил довериться вкусу колдуньи.
– Два фирменных и кувшин яблочного сока, – повторила официантка заказ и удалилась.
– И зачем мы пришли сюда, – задал интересующий его вопрос жрец.
– Чтобы ты нормально поел. К тому же Лютеран весьма красивый город. У людей необычная архитектура. Ваши города разрастаются вширь, а силлины строят города вверх, подобно тому, как растут деревья. Неизвестно, когда мы покинем Лютерию и вернемся ли. Тебе стоило бы почаще выходить из архивов, чтобы увидеть тот мир, который ты так стремишься спасти.
– Ты же сказала, что принесла что-то из мастерской Рунарта…
– Принесла. В сумке лежит, – Анью пожала плечами. – Может поешь сначала?
– Мы же ждем заказ, – мужчина нетерпеливо протянул руку.
Анью вздохнула, покачав головой, но тем не менее достала из сумки небольшой сундук и поставила его на стол. Аман аккуратно открыл крышку и медленно начал перебирать бумаги. Чертежи, схемы, архитектурные планы, что-то похожее на дневники с записями.
– Портрет Лютерана ищи, – подсказала девушка.
Аман достал из сундука портрет, оценивая сходство с тем, который висел в тронном зале королевского дворца. С обратной стороны была надпись, жрец бегло пробежал её глазами.
– Анью, ты же понимаешь, что это значит? «Тайна за двумя печатями». Обе печати у нас есть, осталось лишь найти гробницу Лютерана. Ведь там сокрыт осколок Ковчега. Силлиан не знает, где гробница… А значит вся надежда на механизм, о котором пишет здесь Рунарт.
– Ну, сильно не надейся. Голем сломан, – она грустно смотрела в сторону.
– И кто его сломал, можно уточнить? – Аман пристально посмотрел на колдунью, в груди зародились определенные подозрения.
– Когда я пришла в мастерскую, он уже был сломан. Прошло без малого пять столетий всё таки. Я попробовала починить, но ядро треснуло. Впрочем, кое-что сказать творение Рунарта успело, – Анью достала из сумки небольшую книжку в кожаном переплёте.
Девушка бегло пролистала, ища нужную страницу и положила книгу на стол между ними. Аман задумчиво посмотрел на изображение голема и несколько строчек красивой вязи рядом с ним.
– Я не могу это прочесть, – он перевёл взгляд на девушку.
– «Светил небесных вечный круг свершится, и солнца луч разбудит короля». Вот и всё, что голем успел мне сказать.
– Похоже на какое-то стихотворение, как по-твоему? – Аман внимательно смотрел на колдунью.
– Вполне может быть, я в человеческом искусстве мало что понимаю, – она пожала плечами в ответ.
– А я-то надеялся, что закончу с летописями и немного передохну… Но, видят Боги, придётся браться за поэтические сборники. Думаю, Силлиан даст мне доступ в королевскую библиотеку. Там, хотя бы будет не так пыльно и ты сможешь мне помочь.
Энтузиазма в выражении лица девушки не было и в помине. Кончики ушей грустно опустились вниз. Перспектива сидеть на одном месте для неё, с учётом характера, была подобна пытке.
– Лэри Аньюриэль, – к ним заглянула подавальщица. – Вас ожидает внизу посланник от короля Силлиана.
– Хорошо, я сейчас спущусь, – она встала. – Я быстро. Узнаю, что хочет от нас Силлиан, и вернусь.
Аман задумчиво смотрел ей вслед. Непривычно было слушать, что к ней обращаются в соответствии с нормами, принятыми у силлинов. Иногда он забывал, что Анью не человек. Слишком яркая и импульсивная, по сравнению с другими представителями своей расы… Возможно это сказывалась та самая примесь человеческой крови, что была в ней. Спросить о подобном мужчина не решался. Взгляд блуждал по изображению голема в оставленной на столе книге.
Та самая, в которой Анью изредка что-то пишет по вечерам…
Аман перевернул страницу, смотря на рисунок демона Волдана, командовавшего Легионом Тьмы. Очень подробный рисунок. Как оказалось, Аньюриэль весьма недурно рисовала, умудрившись передать даже мелкие детали. Соседняя страница была вся исписана вязью иссилара.
Это её личные записи. Меня не касается.
Жрец перевернул страницу назад, снова смотря на рисунок голема. Внизу кто-то играл приятную мелодию на лютне. Девушка не возвращалась, а любопытство нарастало, отдаваясь странным зудом в кончиках пальцев.
Я ведь всё равно не могу прочесть. Ничего страшного, если просто посмотрю рисунки.
Совесть пошла на сделку поразительно легко, словно сама была заинтересованной стороной. Аман пролистал рисунок с Волданом. Дальше был нарисован Шай’Солар и почти весь разворот исписан рунами, некоторые обведены, к некоторым были какие-то пояснения мелким почерком. Мужчина листал, с интересом рассматривая изображения. Лихоцветы, встретившиеся им в бильбринских лесах. Дриада. Орзельская крепость и кошка, живущая на кухне. Портрет Силлиана, очень похожий на оригинал. Кассий. Печать Силы. Какие-то символы из Морайи и наброски каких-то амулетов.
Так и знал, что она нагребла оттуда барахла…
Несколько разворотов со схемой плетения и кучей пояснений на иссиларе. Судя по всему, заклинание, удерживающее купол над древним городом, Анью всё-таки зарисовала. Демон по имени Кармиан, тоже весьма похожий. Надписи рядом с портретом были какие-то кривые, словно рука, писавшая их, дрожала. Радма-Джами, и половина разворота изрисована странными узорами, которыми кабайцы украшали свои одежды и посуду. Наар’Вирл, дух, живущий в солончаках. Аман перевернул страницу дальше и замер, удивленно смотря на рисунок. На нём был нарисован он, спящий. Мужчина не часто смотрел на своё отражение, так как подобное считалось признаком тщеславия и гордыни, но, учитывая потрясающий талант девушки в живописи, можно было не сомневаться, изображение соответствует действительности. Чуть ниже была подпись. Всего несколько слов и в этот самый момент Аман искренне пожалел, что не умеет читать на языке силлинов.
– У тебя тут такое умиротворенное выражение лица, – раздался тихий голос прямо у него над ухом.
Аман аж подскочил от неожиданности. Колени ощутимо ударились о стол. Вазочка с цветами перевернулась, по скатерти растекалось мокрое пятно. Жрец повернулся, шокировано смотря на веселый прищур изумрудных глаз колдуньи. Он настолько погрузился в рассматривание изображений, что даже не заметил, как она подошла.
– Прости, я не… Мне не стоило этого делать. Это всё же личные записи.
– Радует, что читать на иссиларе ты всё-таки не умеешь, – она, улыбаясь, села обратно на своё место и убрала книжку и сундук к себе в сумку.
– А что там написано? – не выдержал Аман.
Колдунья провела рукой над столом. Вазочка встала как положено, вода и цветочки вернулись внутрь. После чего она внимательно посмотрела на него и поманила пальцем к себе. Жрец пару секунд поколебался, пытаясь понять, чего от неё можно ожидать. Разум услужливо ответил, что вообще всего что только возможно и невозможно сделать. Аман смирился и наклонился к девушке. Любопытство снова перевесило здравый смысл. Анью оперлась ладонями на столешницу, медленно наклоняясь к нему.
– Это секрет, – прошептала она ему на ухо и снова села на стул.
Аман непонимающе смотрел на неё, так и замерев на месте. Было странное чувство, словно его только что бессовестно надурили.
– Ваш заказ, – официантка поставила на стол тарелки, кувшин с соком и пару стаканов. – Приятного аппетита, господа.
– Давай пообедаем, а потом нужно вернуться во дворец, – Анью улыбнулась. – Силлиан очень хочет о чём-то со мной поговорить.
– Ладно, – жрец глубоко вздохнул, понимая, что вообще не понимает, что творится у девушки в голове.
***
Анью подобно порыву штормового ветра неслась по коридорам дворца, в её волосах искрили молнии. Золотистого цвета платье, отделанное кружевом, волочилось следом по полу. Аман бежал позади, стараясь не отставать. Пару раз он едва не свернул себе шею, то оступившись на лестнице, то споткнувшись о край ковра. Попытки решить вопрос мирно с его стороны не увенчались успехом. Вспыльчивость была частью натуры колдуньи и тут ничего мужчина поделать не мог. Девушка магией распахнула двери в кабинет, не соизволив постучать.
– Это что вообще такое? – она вытянула вперед руку с платьем.
Тео, нанятый Силлианом пару дней назад секретарь, шарахнулся к стене и медленно старался уйти с предполагаемой линии огня. Аман уже успел убедиться, что соображает юноша неплохо и весьма шустро.
– Платье в котором ты пойдешь на Осенний бал, – Силлиан даже бровью не повёл, глядя на очередную вспышку гнева колдуньи.
– Я категорически отказываюсь! – Аньюриэль с яростью смотрела прямо в глаза королю Лютерии.
В кабинете повисло такое напряжение, что его можно было ощутить физически. Воздух между королем Лютерии и рохэндельской чародейкой разве что не искрил. Аман изо всех сил делал вид, что его тут нет. Малодушно, конечно, но Гедрюс и Михан делали тоже самое, так что стыдно должно было быть не только ему.
– Ты уже дала своё согласие присутствовать на балу. А значит придётся смириться, – Силлиан, скрестив руки на груди, не менее сурово смотрел на колдунью.
– Я не одену этот балахон! – она бросила платье на пол.
– Мы не смогли найти ничего лучше за то время что у нас было. Если бы не твоё внезапное желание совершить прогулку – можно было бы заказать платье у портних, а так успеют только подшить под твою фигуру, – Силлиан развел руки в стороны.
– Я не одену это! Я отказываюсь одевать человеческие тряпки!
Щелчок пальцами и платье вспыхнуло. Гедрюс тихонько выругался себе под нос. Михан старался слиться с драпировкой стен. Тео тихонько, бочком, продвигался к двери. Аман напряженно следил за развитием событий, готовый при необходимости вмешаться, хотя и не был уверен, что сможет сдержать колдунью.
Её вообще хоть что-то сможет сдержать?
– Почему мне нельзя прийти в моей одежде? Аману же можно!
– Потому что одеяние жреца Руфеона уместно в том числе и на официальных мероприятиях, – ответил за друга Аман.
Девушка повернулась к нему, сверкнув глазами. Жрец пожалел о том, что встрял в эту перебранку. Каким непостижимым образом Силлиан продолжает стоять на своём, и даже сохранять видимость спокойствия, было непонятно. Их споры вокруг рыцарства не доходили до такой степени напряжения – девушка просто сбегала, когда начинала злиться. Но сейчас никто уступать не собирался. Аман краем глаза отметил, как Тео делает ещё один шажок в сторону двери. Ему тоже не хотелось сейчас находится в кабинете, но долг жреца Руфеона требовал быть тут, на тот случай если Анью решит устроить магический беспредел в качестве аргумента в свою пользу.
– Ты – приближенный к королю рыцарь! Тебе не пристало заявляться на приём в твоих обычных одеждах. Это просто недопустимо. Никто из здесь присутствующих не в восторге от необходимости терпеть этот бал! Но я, как король, обязан организовать всё так, чтобы ты выглядела подобающим образом. И, вместо благодарности, ты просто сожгла платье! Великолепно!
– Знаешь, Силлиан, – магическое пламя в глазах девушки потухло, в волосах перестали трещать молнии. – Регент, помимо прочих пороков, уделял слишком много внимания титулам и положению в обществе. Ты стал королём совсем недавно, но уже уподобился ему в этом.
Мужчина ошарашенно смотрел на колдунью, не находя слов. На несколько секунд повисло гробовое молчание. Невольные свидетели этой перебранки, кажется, даже дышать перестали.
– Я сказала, что приду на бал, значит приду. Я знаю цену своему слову. И сделаю так, как ты хочешь. Никто и не подумает, что я недостойна места подле короля. Но, упаси тебя мироздание, подослать ко мне ещё хоть кого-то из прислуги. Я не потерплю, когда ко мне прикасаются без моего на то дозволения, – она развернулась на каблуках и ушла из кабинета, хлопнув дверью напоследок.
– Характер у неё – огонь! – присвистнул Михан.
– Не то слово, – Гедрюс подошёл к небольшому шкафчику, достал оттуда коньяк и плеснул себе немного в стакан. – Милица всё твердит мне, что хочет стать как леди Аньюриэль, когда вырастет. Я-то, вроде, и не против, мне в родные леса уже не получится вернуться, а она будет Кравежским замком руководить, когда подрастёт. Как раз к тому моменту успеют отстроить. Но Аньюриэль… Это же сколько силы воли нужно иметь, чтобы с ней каждый день уживаться? А где-то целая страна таких же…
Гедрюс опрокинул в себя содержимое бокала и наполнил его снова. Михан оценил перспективы от наличия в мире ещё таких силлинов и, недолго думая, присоединился к деснице. Силлиан задумчиво поковырял носком сапога кучку пепла, оставшуюся от платья.
– И как с ней договариваться? – голос у короля был грустный. – Что ей не понравилось? Я что, и вправду становлюсь похожим на Эрхарда?
– Не бери в голову, – Аман похлопал друга по плечу. – Она сказала это на эмоциях.
– И всё же оказалась права. Я действительно слишко много внимания стал уделять положению в обществе. Наверное, не стоило так на неё давить. Анью ведь и убежать может…
– Она дала слово, что придет. Не припомню ни единого раза, чтобы она нарушила своё обещание, – Аман пожал плечами, искренне надеясь, что девушка и вправду не сбежит.
– Главное, что Аньюриэль дворец не закопала, а с остальным можно разобраться, – усмехнулся Гедрюс.
Михан согласно кивнул и плеснул себе ещё коньяку.
– О чём это ты? – Силлиан с подозрением смотрел на переглядывающихся десницу и лорда-командующего.
– Да мне с час назад пришел глава купеческой гильдии и жаловался, что королевский рыцарь закопал по самые уши его дочу. Я ему, конечно, предложил высказать все свои претензии леди Аньюриэль лично. Мне-то она не отчитывается. Привилегии есть, а спросу нет.
– Не могла же Анью закопать человека без причины? – Аман внимательно смотрел на Гедрюса.
– Я послал солдат расспросить людей, ставших свидетелями инцидента. Со слов горожан, леди-рыцарь пришла к девушке и в условно вежливой форме поинтересовалась, прикопав несчастную в земельку, почему та распускает гнусные сплетни о короле, – десница обвел всех взглядом, убеждаясь, что присутствующие понимают, о каких именно сплетнях идёт речь. – Ответ леди Аньюриэль, очевидно, не понравился. Поэтому она погрузила в землю ещё и дом. На поверхности осталась часть крыши и окошко чердака, через которое вылезла прислуга. После чего вежливо объяснила окружающим что так будет со всяким, кто будет сочинять пахабные истории о ней и короле, и гордо удалилась с места происшествия.
– Дом?! – Аман сделал шаг назад и сел на стул, вполне обоснованно полагая, что ноги могут не выдержать.
– Ага. Трехэтажный дом, принадлежащий той самой дочери главы купеческой гильдии. Собственно, этот мужик хотел получить компенсацию за дом и пережитые его дочуркой-сплетницей страдания. Но общаться с магом такого уровня лично он не возжелал и ушел ни с чем. Думаю, в ближайшее время новых сплетен мы не услышим. Леди весьма четко дала понять, что найдёт и покарает любого, кто будет распространять слухи.
– Если он придёт снова и опять потребует денег, – Силлиан сел за письменный стол, возвращаясь к бумагам. – Скажи ему, что я полность одобряю методы Анью. И добавь, что я не стану возражать даже в том случае, если она погрузит под землю здание купеческой гильдии. Особенно после того, как узнал, что они проводят часть сделок на черном рынке.
– Ты потакаешь худшим сторонам её характера! – Аман посмотрел на друга с осуждением.
– Никто не пострадал, – король пожал плечами. – По крайней мере физически.
***
Открывать глаза было очень трудно. Голова гудела. Сказывался постоянный недосып. Кажется, ему опять снился наполненный кровью и смертью кошмар, но подробностей, к счастью, он не помнил. Наверное, Силлиан был прав, когда говорил о том, что ночи, проведенные над книгами, до добра не доведут.
