Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
***
Аман шел по коридору, направляясь в тронный зал, где должна была пройти торжественная церемония. Шум голосов привлек его внимание – в боковом проходе о чём-то тихо спорили Силлиан и Гедрюс, за всем этим молча наблюдала Аньюриэль. Жрец поколебался несколько секунд и подошёл к ним.
– Я не стану начинать своё правление с убийств. При штурме столицы крови пролилось больше чем достаточно. Хватит! – Силлиан по случаю торжества был одет в парадный доспех, выглядело это весьма эффектно.
– И что ты предлагаешь с ним делать? – Гедрюс внимательно смотрел на короля.
– Пока не знаю, – он прикрыл глаза ладонью и глубоко вздохнул.
– Всё в порядке? – Аман остановился рядом с ними.
– Люди Гедрюса поймали бывшего десницу, что был при регенте, – Силлиан печально посмотрел на него. – Его доставили сегодня утром.
– Гад попался, когда пытался вывезти из своего поместья ценное барахло. Направлялся в Форт Роял. Видимо решил начать новую жизнь, да жадность сгубила. Казни его и дело с концом, – воевода кровожадно улыбнулся.
– И чем я буду лучше регента в этой ситуации? Я не могу казнить человека только за то, что он служил Эрхарду. Тогда мне придется казнить половину Лютерии. Многим просто пришлось смириться и нельзя их за это винить.
Аньюриэль в разговор не вмешивалась, лишь внимательно смотрела на мужчин. Оделась она в красивую мантию насыщенного фиолетового цвета. Короткую, как и все её остальные одеяния. Плечи украшали красивые отрезы такой же фиолетовой ткани с какой-то замысловатой вышивкой, напоминающие Аману крылья. Белые чулки чуть выше колен, кожаные сапожки до середины голени и огромное количество серебряных украшений. Девушка оставалась верной своим привычкам в одежде, даже несмотря на то, что её оголенные ноги вызывали повышенный интерес у мужчин и яростное осуждение у женщин.
– Аман, а ты что скажешь? – Силлиан повернулся к нему, в глазах откровенно читалась надежда на поддержку.
– А что говорит в свое оправдание бывший десница? – жрец растерянно смотрел в ответ.
Силлиан заметно приуныл. Гедрюс скривился так, словно обнаружил перед собой нечто омерзительное.
– Всё так плохо? – Анью слегка наклонила голову на бок.
– Можете сами пойти и спросить. Он в моем кабинете, – воевода кивнул в сторону двери.
Девушка пожала плечами и пошла по коридору в сторону кабинета десницы. Аман пошел следом. В кабинете, прикованный кандалами к резным ручкам кресла сидел мужчина. Неподалеку стояли гвардейцы, на случай если пленник попытается бежать. Жрец видел его прежде на переговорах в Озерной деревне. Хотя с тех пор мужчина заметно прибавил в весе, став ещё толще, чем был тогда. Сбежать он вряд-ли смог бы даже если бы захотел. Лишний вес однозначно сказывался на его здоровье… И им явно были не рады.
– Чего приперлись? Думаете я жреца увижу и тут же покаюсь? Да катитесь к демонам! У меня был шанс устроить себе обеспеченную жизнь, и я им воспользовался. Ни о чем я не жалею!
Аман растерялся от подобного, не зная, что можно сказать в ответ. Этот человек не просто признавал, что поступал неправильно, он этим явно гордился. За ними в помещение вошли Силлиан и Гедрюс.
– А я помню вас двоих. Вы были в той глухомани на переговорах. Помню, жрец и ушастая девка, стояли рядом с этим вейлоровым отродьем. Он и сюда притащил вас двоих… Чего скривилась, остроухая? Думаешь я не знаю почему ты с этим мальчишкой таскаешься? Тоже нашла тепленькое местечко, потаскушка, и радуешься. Ну и как тебе, ноги перед королем раздвигать? Весь город только об этом и говорит, шлёндра бернийская.
У Амана, судя по ощущениям, челюсть упала на пол. То, что колдунья сотворит с этим человеком, даже представить было невозможно. Возможно даже его талант целителя мужчине уже не поможет. О том, что кому-то хватит сил удержать колдунью от мести, речи даже не шло. Напряжение в воздухе можно было резать ножом. Силлиан заскрипел зубами от злости, и уже сделал шаг в сторону пленника, но его опередила Анью, молча телепортировавшись к бывшему деснице. Девушка, не говоря ни слова, взялась рукой за его челюсть и медленно подняла в воздух вместе со стулом. В повисшей тишине был слышен треск кости и сдавленный стон. За его спиной приглушенно выругался Гедрюс. Солдаты Силлиана медленно отступили подальше от Аньюриэль и испуганно поглядывали на своего короля. Вид миниатюрной девушки, держащей на вытянутой руке мужчину, который весит минимум втрое больше её, поражал до глубины души.
– Ты посмел оскорбить моего друга, – в голосе колдуньи было столько холодной ярости, что можно было убить только этим.
Волна синего пламени прокатилась по её руке и охватила человека, превратив его в живой факел. Мужчина дергался, весь покрытый огнем и скулил от ужаса. Анью равнодушно наблюдала за этим, продолжая держать его за челюсть.
– Анью, прекрати. Его будут судить за его преступления. В Лютерии нет места самоуправству, – Силлиан подошел к ней, положив руку на плечо.
Колдунья разжала пальцы и бывший десница, как мешок с картошкой, рухнул на пол. Треснули ломаясь ножки стула. Потух синий огонь.
– Я из Рохэнделя, – бросила она равнодушно и молча удалилась из помещения.
На какое-то время повисло молчание. Лишь скулил лежащий на полу мужчина.
– Я тут вспомнил, что наговорил, когда она заявилась посреди ночи на переговоры… Оказывается я ещё легко отделался, – Гедрюс присвистнул.
Аман склонился над мужчиной, сращивая сломанную в трёх местах нижнюю челюсть. Ожогов на теле от синего пламени не осталось, не пострадала даже одежда. Разговаривать бывшему деснице расхотелось. Он продолжал подвывать, сидя на сломанном стуле, затравленно смотря на них. Спеси явно поубавилось.
– Гедрюс, распорядись, чтобы его доставили в тюрьму. Дату суда я назначу позже. Я решил, мы проведем честный суд на глазах у всех жителей Лютерии, – Силлиан задумчиво смотрел на дверь. – Нужно найти Анью…
– Я поговорю с ней, – Аман направился в сторону двери.
Долго искать колдунью не пришлось. Она сидела на одном из подоконников, недалеко от кабинета, поджав к себе колени и смотрела на клумбу под окном.
– Анью… – он замолчал, пытаясь решить, что можно сказать в этой ситуации. – Не обращай внимания. Люди часто болтают всякую ерунду.
– Мне нет дела до того, о чем шепчутся за моей спиной. Это давно уже меня не задевает. Зачем ты его вылечил? – она продолжала смотреть в окно с абсолютно безучастным выражением на лице.
– Ему нужно будет говорить на суде.
Она лишь молча пожала плечами в ответ. Аман уже давно понял, что эта имитация равнодушия в разы страшнее, чем если бы она бесновалась и метала вокруг себя молнии.
– Тебе нелегко пришлось в Рохенделе… – жрец едва заметно прикоснулся к её плечу, не зная, как ещё он может поддержать её.
– Это долгая и неинтересная история, – она улыбнулась, но в глубине изумрудных глаз была печаль.
– Если однажды захочешь поговорить об этом – я послушаю. Я ведь целыми днями читаю долгие и неинтересные истории и достиг в этом определенного мастерства.
– Возможно, в другой раз, – она весело улыбнулась в ответ, слезая с подоконника.
Открылись двери кабинета и солдаты, пыхтя от напряжения, выволокли под руки бывшего десницу. Аман удивленно смотрел на его избитое лицо. Жрец был абсолютно уверен, что когда вышел из кабинета, этих побоев не было. И, кажется, мужчина потерял пару передних зубов. Силлиан подошел к ним с абсолютно безмятежным выражением на лице.
– Пошли, пора посвятить тебя в рыцари, – он приобнял девушку за плечи, медленно уводя её по коридору.
– А что с ним? – жрец обернулся, удивленно смотря на то, как уводят мужчину.
– Споткнулся и упал. Не заморачивайся.
Интересно сколько раз он так упал…
Аман бросил взгляд на ссадины на костяшках руки короля и глубоко вздохнул, решив, что никак комментировать случившееся не станет. Они не торопясь шли в сторону тронного зала. В помещении уже собрались солдаты и какие-то люди, судя по одеждам из знатных сословий. Из всех присутствующих жрец знал только Михана, который махнул ему рукой, указав на место рядом с собой. Аман прошел туда, останавливаясь рядом с лордом-командующим.
– Что-то леди Аньюриэль не выглядит счастливой, – шепнул Михан. – Как Силлиан её вообще уговорил?
– Он просто не оставил ей другого выбора, – Аман грустно улыбнулся.
Перешептывания в толпе прекратились. Анью прошла по красной ковровой дорожке в сторону трона, на её лице застыла вежливая полуулыбка. Она медленно опустилась на одно колено перед Силлианом.
– Если бы не Ваш героизм и отвага, мы бы не взяли столицу. Благодарю Вас – от имени народа Лютерии и от себя лично. Пришло время возродить славную традицию! Я, Силлиан Первый, король Лютерии, – он извлек засиявший клинок из ножен. – Светом Шай’Солара посвящаю Вас в рыцари. Встаньте, леди Аньюриэль, рыцарь Лютерии.
Девушка плавно поднялась, на лице была всё та же вежливая полуулыбка, в глазах плескалась обреченность. Люди радостно аплодировали.
***
Аман волочил ноги по пустому коридору в сторону своей комнаты. На полу светлыми прямоугольниками выделялся, падающий из окон, лунный свет. От усталости ломило всё тело. Как можно было так устать просто от того, что весь день сидел? Ответ на этот простой вопрос всё никак не приходил в его уставшую голову. Но это казалось таким неважным.
Жрец открыл дверь, непонимающе смотря на кресла, чайный столик и небольшой диванчик стоящие посреди комнаты. Утром их тут не было… Он сделал шаг назад, осматривая коридор. Всё было правильно. Третья дверь. Дверь в его комнату. Тогда откуда здесь мебель из комнат Аньюриэль?
– Это какая-то очередная безумная выходка?
Никто не ответил. Лишь медленно обволакивал его какой-то сладковато-терпкий запах. Такой приятный и смутно знакомый. Аман определенно раньше слышал его, но не мог вспомнить где. Он обернулся, ища источник. Аромат явно просачивался из-под двери, что была справа. Мужчина подошел, не зная нужно ли стучать. Решив, что он всё-таки в своей комнате, Аман открыл дверь, заходя в помещение. Запах стал сильнее, забиваясь в легкие, но абсолютная темнота мешала понять, что так пахнет. Под ногами что-то хлюпнуло, когда он сделал шаг. Жрец вытянул вперед руку, создавая сферу света. От того, что открылось его взору, Аману резко поплохело. Посох с гулким стуком упал на пол.
Всё помещение было забрызгано кровью. Стены, пол из розового мрамора, бассейн был заполнен кровью. В нем, неестественно запрокинув голову назад, сидела Аньюриэль. Кровь стекала из разорванной шеи вниз, продолжая наполнять бассейн. Аман подбежал к девушке, призывая Свет и пытаясь залечить жуткую рваную рану, похожую на следы чьего-то укуса. На её лице посмертной маской застыло выражение удивления и какой-то совершенно детской обиды.
– Что ты сделал?
Жрец обернулся на звук голоса. В дверях стоял Силлиан, держа в руке Шай’Солар. Друг смотрел на него с яростью, в глазах читались ненависть и презрение.
– Силлиан, помоги мне.
– Как ты мог так с ней поступить. Ты – чудовище! – лезвие меча в его руке засветилось.
– О чем ты? Я ничего ей не сделал…
– Посмотри на себя! Ты – демон, а не человек.
Он повернулся к зеркалу. На залитом кровью лице ярко светились алые глаза дэрона.
Аман подскочил на ноги, путаясь в одеяле, и с грохотом упал лицом в пол. От удара перед глазами заплясали искры. Он отчаянно пытался выбраться из одеяла, путаясь в нём ещё больше. Несколько секунд борьбы и он наконец-то освободился от ткани, садясь на пол и опираясь спиной о столбик кровати. Из разбитого носа по лицу текла кровь. Рубашка липла к промокшей от пота спине. Его всё ещё мелко колотило. Мужчина обвел комнату взглядом, в окно было видно тонкую полоску уходящего месяца и звезды. Кто-то дёрнул на себя запертую дверь спальни.
– Аман! Аман, что случилось? – Анью колотила в дверь.
– Всё хорошо. – он постарался придать своему голосу уверенности.
Яркая вспышка телепортации резанула по привыкшим к темноте глазам. Девушка появилась в комнате, осматриваясь. Взгляд остановился на нем.
– Во имя Проклятого Бога! – она подбежала, опускаясь на колени рядом. – Что случилось?
– Со мной всё хорошо. Иди обратно к себе.
Аман чувствовал, как его всё ещё трясёт. Тьма внутри яростно рвалась на свободу, растревоженная пережитым кошмаром. Он отвернулся, чтобы не видеть её. Не видеть эти голые ноги и плечи. Не видеть отороченное кружевом декольте белой ночной сорочки из полупрозрачного шелка. Аньюриэль будто совершенно не понимала, что, заявившись к нему в таком виде, она не только не помогает, но делает в разы хуже. Мужчина закрыл глаза, лишь бы не смотреть на неё. Не смотреть на её бледную кожу. Не смотреть на её пухлые губы. Не смотреть на эту тонкую шею, плавные изгибы фигуры и, проступающие под тканью, бусины сосков.
– Я же вижу, что не хорошо, – она едва заметно коснулась пальчиками его лба, убирая в сторону слипшиеся пряди волос. – У тебя всё лицо в крови…
По сознанию пронеслись картинки из сна. Залитые кровью стены, мертвая Анью в полном бассейне крови, отражение измазанного алой кровью дэрона в зеркале. И этот приторно-сладкий запах. Запах крови… Тьма внутри рванулась особенно яростно и всё тело напряглось, пытаясь сдержать эту попытку. Аман подорвался на ноги, поднимая Анью следом за собой. Девушка удивленно хлопала глазами и даже не пыталась сопротивляться. Словно не понимала, насколько он может быть для неё опасен.
– Я же сказал, что со мной всё хорошо! УБИРАЙСЯ ВОН ИЗ МОЕЙ КОМНАТЫ! – он ощутимо тряхнул её за плечи.
На бледной коже лица на мгновение отразились алые всполохи от его глаз. Анью растерянно смотрела в ответ, хлопая ресницами. На несколько секунд повисло молчание, лишь эхом отдавалось в ушах его собственное сердцебиение. Девушка медленно, неуверенно, сделала шаг назад, после чего круто развернулась, убегая в сторону двери и исчезая яркой вспышкой телепортации. Аман стоял, смотря в пол, и пытаясь подавить тьму внутри себя.
– Прости… Мне так жаль… Прости меня. И беги, беги от меня как можно дальше, пока я не навредил тебе, – он снова сел, облокотившись спиной о кровать и уткнувшись лбом в колени.
Амана разрывали на части долг перед Орденом и страх, что он может навредить Анью. Эти чувства боролись внутри него, рвали душу на части, терзали сердце в кровь, мучали сознание. Словно бесконечный бой с собственной тенью, словно попытка убить себя и ежесекундное сопротивление самому себе. Он хотел и остаться с Аньюриэль, защищать и оберегать её, помогать в поисках Ковчега, и в то же время неистово хотелось уйти, чтобы не навредить ей своими собственными руками. Хотелось и прикоснуться к ней и, одновременно с этим, сбежать как можно дальше. Аман успел запомнить, какой нежной и одновременно с этим горячей оказалась её кожа под его ладонями, когда он поднял её на ноги. Прикосновения к ней не вызывали такого дискомфорта, как к другим, даже наоборот… Анью одновременно и открывала ему новые, прежде непознанные грани этой жизни и разрушала все в нём до основания. Она умела жить так, как никто другой и Аман непроизвольно учился этому. Она жила ярко, умела любить эту жизнь и наслаждаться каждым прожитым днём, грустить, злиться и со всей своей неистовостью отдаваться веселью. Он хотел сберечь её, защитить. Даже от самого себя. «Сны – это отражения наших страхов и желаний» – сказал ему однажды наставник. Аман не мог толком понять, чего он хочет, но очень четко осознавал, чего боится…
***
Аман сидел в архиве, всматриваясь в очередную страницу пыльной старой рукописи. На книгу попала вода и частично размыла чернила. Солнце уже медленно опускалось в сторону горизонта, стараясь пробиться своими лучами сквозь грязные окна. Шар света подлетел ближе, освещая текст. На всю комнату разнеслось тоскливое урчание из его живота. Жрец тяжело вздохнул, переворачивая страницу.
Поговорить с Анью с утра не получилось. Девушки в комнате не оказалось. Или она сделала вид, что её там нет, заходить дальше будуара Аман не решился. А в течении дня она так и не появилась, чтобы принести ему с кухни что-то съедобное. Поговорить и извиниться было нужно, но он с головой ушел в поиски информации и вспомнил об этом только тогда, когда почувствовал голод. До этого жрец не обращал внимания на это её проявление заботы, принимая тот факт, что она постоянно приносит ему поесть, как должное. Иногда он забывал даже сказать девушке простое «спасибо». Порой Аман лишь молча кивал ей, а временами был так увлечен очередным манускриптом, что даже не замечал, как рядом с ним появлялась еда.
«Важность некоторых вещей мы осознаем, лишь потеряв их», – часто говорил Его Святейшество, во время своих проповедей горожанам. Сейчас Аман до глубины души осознал истинность этих слов. В животе снова грустно заурчало. Нужно было сходить на кухню и найти там что-то съедобное. А перед этим было бы неплохо узнать где здесь кухня… Все передвижения Амана по дворцу ограничивались архивами, выделенными ему покоями и гостиной Силлиана, а также коридорами между этими помещениями.
– Я даже не сомневался, что найду тебя тут, – в комнату зашел Силлиан.
Король подтащил стул и уселся напротив. Силлиан взял со стола книгу с перечислением всех благородных семей Лютерии, бегло пролистал несколько страниц и положил обратно.
– Может хочешь о чём-то поговорить? – рыцарь внимательно посмотрел на него.
– Как идут государственные дела? – ответил вопросом на вопрос Аман.
– Ну как сказать… Вот уже две недели я читаю указы Эрхарда, дела в Лютерии в разы хуже, чем мы могли представить. Выслушиваю толпу советников. Принимаю «визиты вежливости» от всяких лордов и леди. Терплю их фальшивые заверения в собственной лояльности и мерзкие, словно приклеенные к лицам, улыбки. Уверен, они улыбались бы точно так же на моей казни. Завоевывать страну оказалось намного интереснее, чем потом ею управлять. А ты как проводишь время?
– В числе прочего прочел твою родословную. Все пять веков… Ты знал, что Эдмунд Второй сочетался браком с русалкой?
– У меня в роду есть русалки? – Силлиан удивлённо поднял брови.
– Нет, это побочная ветвь рода. Эдмунд отказался от всех прав на престол и уплыл с ней на какой-то остров. Не известно прервался ли род по этой линии или нет. А твоя двоюродная пра-прабабка вышла замуж за виконта, а потом сожгла его вместе с особняком за измену. И зачем я это запомнил? – жрец уткнулся лицом в ладони.
– Очень познавательно, но я пришел не за этим. Что случилось у вас с Анью? – король внимательно смотрел на него.
– Я поговорю с ней… Мне нужно извиниться, но ничего серьёзного не случилось, я думаю. Она что-то натворила?
– Нет. Я хотел узнать, что ты натворил?
– Обидел её, я полагаю…
– Полагаешь? – Силлиан скрестил руки на груди.
– Она тебе что-то рассказала? – Аман печально посмотрел на друга.
– Нет, – друг покачал головой. – Может, помимо извинений, ты наконец-то поговоришь с ней о том, что между вами двумя происходит.
– НИЧЕГО между мной и Анью не происходит! – жрец подскочил на ноги, опираясь ладонями на стол. – И мы с тобой это уже выяснили.
– Аман, ты ведь умный человек, но в этой ситуации такой дурак. Не зря она называет тебя амаданом.
– Что ты хочешь этим сказать? – он пристально смотрел на друга.
– В неё влюблена половина солдат моей армии. А вторая половина – просто хочет во всех позах. Ты же постоянно находишься рядом с ней и умудряешься, каким-то непостижимым образом, оставаться бесчувственным словно пень?
– Силлиан, защищать Анью – мой долг перед Орденом и пресветлым Руфеоном. Его Преосвященство лично избрал меня для этой миссии! И эти свои странные намёки оставь при себе. Я – служитель Руфеона, а не солдат из твоей армии, не ровняй меня по ним!
– Вот как… – король задумчиво посмотрел на потолок. – То есть, я правильно понял, если из твоего Ордена поступит приказ вернуться в Леонхольд – ты всё бросишь и вернешься?
– Такой приказ не поступит… – Аман растерялся, садясь обратно на стул.
– И всё же, ответь мне. Если тебе прикажут вернуться в Леонхольд, ты бросишь Анью, поиски Ковчега, и пойдешь в Артемис?
– Что может быть важнее поисков Ковчега?
– Да мало ли что? – Силлиан пожал плечами. – К тому же, к ней могут, вместо тебя, приставить и другого жреца.
– Анью не согласится на это…
– Это ей решать, согласится или нет. Но на мой вопрос ты так и не ответил, – Силлиан пожал плечами. – Я не знаю, что случилось, но на рассвете Анью убежала из города и до сих пор не вернулась. Буревестник принёс это пару часов назад, – король протянул ему сложенный в несколько раз лист бумаги.
– Что значит сбежала? – Аман взял протянутое ему послание, медленно разворачивая. – «Нагуляюсь и вернусь». И это всё?!
– Как говорится, краткость – сестра таланта, – усмехнулся Силлиан.
– Как это понимать?! Как она вообще могла сбежать?
– Бежать – это как идти, только очень быстро, – Силлиан усмехнулся. – Со слов стражников – спрыгнула со стены и убежала на восток от города. Так что ты сделал, Аман?
– Накричал на неё… – жрец пораженно смотрел на записку, не зная, что ему делать.
– Тебя жизнь вообще ничему не учит? В прошлый раз, когда ты повысил на неё голос, она тоже сбежала. Наверное, в этом есть определенная логика… Постарайся придумать что-то к её возвращению, – Силлиан поднялся и вышел из помещения.
Аман молча смотрел на дверь, пытаясь определить, что сейчас важнее всего, отправиться на поиски или продолжить искать информацию. Анью могла пойти куда угодно и вряд ли он сможет найти девушку, если она сама этого не захочет. Здравый смысл подсказывал, что бояться ей в окрестностях города некого. И тем не менее, было как-то неспокойно. Аньюриэль была слишком непредсказуемой. В её силах было учудить всё что угодно. Вспомнилось, как она методично крушила соляную пустыню по ночам, после того разговора о магах крови… Жрец закрыл книгу, положив её на край стола и тяжело вздохнул.
На восток значит…
Аман поднялся, потянулся за посохом и случайно скинул книгу со стола. Мемуары Рунарта шлепнулись на пол, раскрываясь на каком-то развороте с изображением Шай’Солара. Жрец поднял книгу, бегло скользя взглядом по написанному рядом с картинкой и замер… Суть прочитанного медленно доходила до сознания.
– Силлиан! – он выбежал в коридор, находя взглядом друга. – Мне нужен ты и Шай’Солар. Сейчас.
***
Аньюриэль.
Анью сидела в телеге на мягкой свежескошенной траве, вдыхая её приятный аромат. Теплое полуденное солнце приятно грело кожу. На востоке от города оказались поля и луга, в которых занимались сбором урожая мирные люди. Глядя на них не верилось, что совсем недавно королевство раздирала гражданская война. Жизнь медленно возвращалась в привычное русло. На Анью по-прежнему глазели как на нечто невероятное, тыкали пальцами. Правда теперь интерес вызывала не только её расовая принадлежность, но и рыцарский титул, на который она, к своему огромному стыду и безмерному сожалению, всё-таки согласилась. После чего выслушала нотацию от Энвисы. В последнее время даро стала проявлять себя чаще обычного и сейчас отзывалась эхом недовольства, задвинутая в подсознание. Выслушивать её мнение о своем временном побеге Анью не хотела. День был слишком хорошим для нравоучений.
Фермер, что согласился подвезти её «в ту сторону» любезно рассказывал все сплетни и новости, какие знал, а также поделился своим обедом. Что в той стороне девушка не знала. Сейчас было совершенно не важно куда, просто хотелось побыть немного вне стен города. Анью с наслаждением вгрызлась в ломоть свежего хлеба с сыром.
Еда во дворце раздражала её своей вычурностью. А необходимость придерживаться принятых в человеческом обществе норм этикета и условностей начали напрягать ещё на второй день пребывания в Лютеране. К тому же Силлиан не забрал Матея из Орзельской крепости, а с местным поваром у неё отношения не заладились. Огромный мужлан категорически не терпел появлений колдуньи на своей территории и всячески мешал ей таскать еду для Амана. Правда, пока человек проигрывал по всем фронтам, его не спасал даже целый штат поварят, бдительно наблюдающих за помещением. Уроки наставника не прошли даром. Таллеан ею бы гордился. Пожаловаться Силлиану повар, кажется, не собирался. Либо решил разобраться с ней лично, либо сделал выводы что король всё равно спустит ей это с рук по старой дружбе, либо поверил в те слухи, что ходили по дворцу.
Девушка так пока и не вычислила, кто распускает эти похабные сплетни, но всему своё время. Её подобная болтовня не волновала. Всё-таки шепотки о её невероятном романе с Силлианом задевали не так уж сильно. Вернее, не задевали совсем, вызывая лишь недопонимание на тему, а с чего собственно они вообще появились? Поводов Анью припомнить никак не могла. В конце концов, это не презрительные взгляды и шепотки «грязнокровка», «смесок», «выродок» и прочие эпитеты, которые, на грани слышимости, сопровождали её большую часть жизни. От попыток навредить физически её защищали приказ Ард Рены и табу о непричинении вреда детям. Что всё же не мешало наставникам и прочему окружению выражать своё недовольство необходимостью следить за магически нестабильным ребенком, отмеченным проклятым даром.
Но подобные слухи, скорей всего были неприятны для Силлиана и могли отразиться на его репутации как короля. С этим стоило разобраться и пресечь на корню, но калечить прислугу дело неблагодарное. Эти люди под покровительством Силлиана, а он её друг. Королю итак пришлось потратится на ремонт городских стен и ворот, дорог, ворот замка и тронного зала. Увы, большую часть разрушений учинила именно она, за это Анью было стыдно… И, как оказалось, королевская казна досталась Силлиану в весьма опустошенном состоянии. Куда девались деньги никто толком объяснить не мог. Девушка в это не лезла.
– А потом капитан Гарнет как дал ему по морде! И больше эти засранцы к нам не совались и не воровали. Хорошо всё же, что новый король пришел. Справедливый он. И люди у него хорошие. Не чета прошлым гвардейцам. Те, как один, жульё да разбойники были.
– А из тебя бы вышел неплохой осведомитель, – Анью улыбнулась мужчине, стараясь не выдать, что прослушала половину его рассказов, погруженная в свои мысли.
Неожиданный талант слушать с внимательным выражением лица, при этом размышляя о чём-то своём, развился у неё совсем недавно. Единоличными стараниями одного жреца. Аман ещё с Артемиса решил озаботиться её моральным обликом и не упускал ни одного повода для того, чтобы что-то ей рассказать. Поучительное, по его мнению, и усыпляюще-нудное, с её точки зрения. Опытным путём, колдунья установила, что проще всего сделать вид что слушает, а потом покивать в ответ на вопросы вроде «надеюсь Вы поняли меня, Искатель?» Аман… Казалось бы, в кое-то веке они достигли взаимопонимания. И чего он так на неё взъелся? Она просто хотела помочь…
Он хоть поесть не забудет?
За глупого святошу Анью волновалась, но возвращаться пока не собиралась. Им обоим стоило успокоиться и подумать о случившемся. Хотя девушка сомневалась, что жрец думает хоть о чём-то, кроме архивных книг. Парочку она успела заметить у него на кровати и несколько лежали по комнате. Стало ясно, почему Аман постоянно выглядит невыспавшимся. Это оказалось неожиданно. Пришлось признать, что он обыграл их с Силлианом.
– Осведомитель… Скажете то же, госпожа! Я просто что-то где-то услышал, что-то мне болтушка Бриджит рассказала, а она тоже непойми где слухи собирает. А может и выдумывает что. Кто её разберет? Сплетник я самый обычный.
– Сплетник, значит… – Анью довольно улыбнулась. – И про нового рыцаря тоже слышал?
– А как не слышать? Об этом все твердят, – мужчина бросил на неё взгляд через плечо. – Король наш посвятил в рыцари чужеземную чародейку. И неспроста это, вот что я скажу.
– Неужели за боевые заслуги? – колдунья усмехнулась.
– Да куда там! Любовница она королевская, вот он её и одарил званием, чтобы статусу при дворе придать. Смазливая девица, говорят. Ну так эльфийки все такие, наверное, – мужчина снова к ней обернулся, взгляд остановился на торчащих из распущенных волос, кончиках ушей.
Судя по тому, как медленно вытягивалось лицо фермера, он понял, что сейчас сказал лишнее. Очень много лишнего… Для усиления драматического эффекта Анью достала из кармана, выданный ей Гедрюсом, медальон королевского рыцаря, украшенный двуглавым орлом – гербом Силлиана. Мужчина нервно сглотнул. Для простого работяги соображал он неплохо, но медленно.
– Расскажи мне, теперь, Рубан, а кто тебе рассказал эту невероятно интересную сплетню. Я как раз ищу этого человека, что лучше меня осведомлен о моей личной жизни. И ищу с одной простой целью. Хочу показать ему, что боевой маг может получить королевские регалии не только за «смазливое» личико, – девушка кровожадно улыбнулась, наслаждаясь тем, как побелело лицо человека.
– Ваше благородие, я ведь не знал. Никогда прежде не разговаривал с рыцарями! Да и мне казалось, за ними всегда оруженосцы ходят. А Вы, как я погляжу, сама справляетесь. Не распознал Вас сразу. Вы уж не серчайте! Это всё Бриджит, болтает без умолку.
– А где я её могу найти?
– Она работает в поместье лорда Монтеркье. Он лорд этих земель. Не человек – кремень! К нему как-то Сигард, регентово отродье, пришел. Что-то они повздорили, и лорд Анри спустил хама с лестницы и выпнул его за ворота!
– У регента был наследник? – Анью удивленно смотрела на мужчину.
– А Вы разве не знали, Ваше благородие?
– Он не успел мне сказать. Да и я не люблю вести светские беседы с теми, кого собираюсь убить. – колдунья пожала плечами.
– Да, сынок у регента был. Один единственный, но весь в отца, – Рубан стал необычайно словоохотливым. – Слышал, что прячется Сигард сейчас в поместье Бишуа. Соседние владения, к югу отсюда. Там ему всегда рады были. Лорд Бишуа за него племянницу сватал. Такая хорошая девушка, добрая, красивая и за такое чудовище! Тьфу! На что только не пойдут некоторые, чтобы с королевской семьей породниться… Но это я, опять же, со слов Бриджит знаю.
– А это уже интересно. Далеко до поместья здешнего лорда? Поболтаю-ка я тоже с этой Бриджит. Она знает столько интересных историй…
– А вон оно. На холме, – фермер указал нужное направление.
– Благодарю, – Анью спрыгнула с телеги, направляясь в сторону поместья.
Мысли крутились вокруг неожиданно появившегося сына регента. Он приходился Силлиану кровным родственником. Наверное, стоит сначала всё выяснить, а уж после принимать решение относительно дальнейших действий. Лучше понимать, создаст ли этот мальчишка проблемы для королевства в целом и Силлиана в частности.
***
Рыцарство вещь, как оказалось, полезная. Стоило показать медальон, как её тут же пустили в поместье и с почестями проводили в гостиную. И вот девушка сидела, ожидая пока к ней спустится местный лорд собственной персоной. Обстановка, на её взгляд, была слишком вычурной. Но если судить по тому, что она уже успела повидать в человеческих землях, у людей подобное считалось признаком достатка. Хотя, прожив едва больше столетия, Анью уже предпочитала практичность излишнему нагромождению лишних элементов. Люди по-прежнему оставались для неё непонятными.
