Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
Аман медленно поднялся, положив ладонь себе на лоб, унимая магией головную боль. В жизни целителя были определенные плюсы. Мужчина подошел к окну, раздвигая шторы, и жмурясь от яркого света. Солнце уже было в зените. Ночные бодрствования заметно сказались на привычном распорядке дня. Жрец грустно вздохнул и перевёл взгляд на королевский сад, рассматривая едва тронутые осенью деревья и клумбы, на которых всё ещё выделялись яркими пятнами какие-то цветы.
Внимание Амана привлек пестрый плед, расстеленный под одним из деревьев. На пледе, облокотившись спиной о ствол дерева сидел Силлиан, рядом примостилась Аньюриэль. Они о чём-то разговаривали и улыбались. Жрец открыл окно, впуская в комнату свежий воздух и отголоски веселого смеха колдуньи. Неприятно закололо в области сердца. Аман приложил ладонь к груди, посылая в собственное тело магический импульс, пытаясь понять откуда это странное ощущение. Для проблем с сердцем он был ещё слишком молод. С сердцем всё было в порядке, непонятное неприятное ощущение прошло.
Жрец ходил по комнате, собирая книги, которые успел прочесть. Нужно было снова идти в библиотеку. Поиски информации пока не дали результата. Он прочитал уже не один поэтический сборник, но так пока и не нашел, откуда была та строчка.
Аман шел по коридорам дворца, погруженный в собственные мысли. Из-за бала, который будет уже завтра, он потеряет целый день. Но и отказать Силлиану он не смог. Нужно будет найти благовидный предлог и уйти, когда это уже не будет считаться неуважительным. Звонкий смех Аньюриэль выдернул мужчину из размышлений. Жрец огляделся по сторонам, понимая, что ноги принесли его не в библиотеку, а в дворцовый сад. Колдунья каталась со смеху по покрывалу. Силлиан сидел красный до самых корней волос и тоже готов был засмеяться, но сдерживался. Рядом с ними лежали какие-то книги.
Снова кольнуло в области сердца, но Аман уже не придал этому значения. Книги были интереснее, некоторые из них выглядели весьма старыми. Он подошел к друзьям, алчно смотря на фолианты в кожаных переплётах. На корешках была выведена изящная вязь иссилара.
– «Тарма» значит столб, – Анью вытирала проступившие от смеха слёзы. – А это «харма». Означает «сокровище». Несчастный у тебя получился дракон… Бедняга вынужден охранять столбы.
– Просто эти буквы похожи, – Силлиан перевел взгляд на него. – Выспался?
– Да. Вы чем заняты? А как же королевские обязанности?
– Да будет тебе известно, но я уже вторую неделю постигаю тонкости иссилара, – король довольно развернул к нему книгу, демонстрируя рисунок дракона, лежащего на горе из сокровищ и страницу текста. – Как королю мне положено знать и понимать речь других народов. Анью любезно согласилась учить меня языку своего народа.
– И у меня даже нашелся сборник сказок, – девушка весело улыбнулась. – А ты не халтурь! Читай дальше.
– Ты обучаешь Силлиана иссилару? – жрец удивленно смотрел на исписанные корявой вязью листы бумаги, лежащие возле друзей.
– А что такого? – колдунья приподняла вверх одну бровь.
– Я тоже хочу, – он положил библиотечные книги на край покрывала и скинул сапоги.
Аман внимательно слушал пояснения Аньюриэль, впитывая новую информацию, запоминая причудливые закорючки и делая пометки на бумаге. Поиски Ковчега как-то отошли на второй план. Он не понимал лишь одного, почему не догадался попросить её об этом раньше…
***
Силлиан.
Силлиан ловко уклонился от размашистого удара мечом и контратаковал в ответ. Михан потёр отбитое плечо. В деревянных клинках была металлическая сердцевина. Удар таким, хоть и был не смертельным, но ощущался более чем неприятно. Тренировки воинского искусства одна из немногих радостей, оставшихся королю, с тех пор, как он взял на себя ответственность за всю Лютерию. Но и они уже не приносили того азарта. Обычные солдаты, очевидно, нарочно ему проигрывали, не желая поднимать руку на своего короля, а боевой стиль Гедрюса и Михана он уже знал, как свой собственный. Поединки на мечах перестали приносить ту степень удовлетворения, что была раньше. Молодой король грустно вздохнул, отмечая очередную победу.
Взгляд Михана переместился куда-то за его плечо, глаза удивленно округлились. Силлиан интуитивно развернулся и немного наклонился. Деревянный клинок со свистом рассек воздух в том месте, где совсем недавно была его голова.
Что за?!
– Неплохо, – Анью весело ему улыбнулась. – У тебя отличная реакция для человека.
– А если бы не увернулся? – мужчина возмущенно посмотрел в ответ. – В тебе силы немеряно, ты же прибить меня могла.
– Не преувеличивай. Ты отлично уклонился, – она пренебрежительно махнула ладонью.
– Ладно. С меня на сегодня хватит. Пойду поищу Амана и попрошу подлечить мне плечо, – Михан развернулся, направляясь на выход с арены.
– Ты такой грустный потому что сегодня бал? – Анью задумчиво выводила кончиком деревянного меча какие-то руны на песке арены. – Моё предложение сбежать на весь день всё ещё в силе.
– Я – король. Мне не пристало бежать от трудностей. Я выдержу эту пытку с честью, – Силлиан гордо поднял вверх подбородок, стараясь выглядеть величественно. – Просто легкие победы не приносят удовлетворения.
– Ты про свои тренировки на мечах? – она удивленно посмотрела в ответ. – Ну давай я с тобой поиграюсь. Мне не сложно.
– Ты владеешь клинком?
– Меня воспитывал шагающий в тенях, – девушка пожала плечами. – Кое-что я выучила, хотя магия мне роднее и привычнее.
– Кто такой «шагающий в тенях»? – Силлиан внимательно смотрел на колдунью, о себе она редко рассказывала.
– Вы называете их бесшумными убийцами.
– Тебя растил ассасин? – мужчина пораженно хлопал глазами.
– Так получилось. Родители умерли. Давно уже. Таллеан, так его зовут, стал моим опекуном. Физические тренировки должны были помочь мне стать сильнее, – она задумчиво смотрела куда-то в сторону. – Мой дар развился слишком рано, говорят, это из-за моей специфической родословной. Тело просто не успевало за ним. В твоём возрасте я выглядела не старше, чем Милица.
– А разве такое возможно?
– Даже будучи смеском я проживу столько же, сколько любой другой силлин. И это намного больше того, что отмерено человеку, Силлиан. Ничего удивительного, что и взрослеют силлины медленнее, – она улыбнулась. – Тренироваться будем?
– Я не смогу поднять на тебя руку, – мужчина аккуратно забрал тренировочный меч из её ладони. – Так что признаю своё поражение.
– Ну ладно, – Анью пожала плечами. – По правде говоря, я пришла не за победой в глупой драке на деревяшках. Вот. Это тебе.
Силлиан удивленно хлопал глазами, смотря на перстень, лежащий на ладони девушки. Безделушкой вещь не выглядела. Крупный, из серебра, с большим прозрачным камнем, вещица выглядела простой и в то же время очень красивой. Король мало понимал в обычаях её народа, поэтому первой ассоциацией было предложение брака, но что-то в такое счастье слабо верилось. Анью оставалась собой даже в таких вопросах. И, какие бы слухи про их страстный роман не ходили, мужчина видел, что тянет её к Аману…
– Это что? – он не спешил трогать неожиданный подарок.
Всё-таки Анью – это Анью. Вдруг оно взорвётся.
– Артефакт. Бери, говорю. Я слышала, что человеческих королей часто травят. Камень почернеет, если в организм попадет яд. Большинство ядов и простые болезни он нейтрализует сам. Если металл нагреется – значит взял в руку что-то отравленное. Мне так будет за тебя спокойнее.
Силлиан аккуратно взял перстень, рассматривая плетение серебряных лоз. Медленно надел его на палец. Металлический ободок сжался вокруг фаланги, подстраиваясь под размер пальца.
– Спасибо, но, наверное, будет правильнее если ты его будешь носить. Эта вещь пригодится тебе самой в путешествии.
– У меня браслет из этого набора, – она ткнула пальцем на один из браслетов на своём запястье.
– Набора? Есть ещё такие артефакты?
– Кулон. Он у Амана. Мне так спокойнее за этого глупого святошу. Он вечно лезет во все возможные передряги, – девушка улыбалась с выражением полнейшего счастья на лице.
Силлиан улыбнулся в ответ, хотя в душе почему-то было очень грустно. Предложение сбежать было необычайно заманчивым. И даже не на один день, а на гораздо больший срок. Может быть даже навсегда. Искать вместе с Анью и Аманом Ковчег, попадать с ними во всякие передряги, сражаться с демонами. Вот где была интересная, полная приключений жизнь. Туда рвалось его сердце. Хотелось чего-то большего. Больше чем перебирать финансовые отчеты и планы по прокладыванию новых дорог. Друзья улыбались искренне, в отличии от местной аристократии с их мерзкими, словно приклеенными к лицам улыбками. Так грустно было понимать, что в скором времени они уйдут навстречу приключениям…
– Анью, тебе ведь нравится Аман? – он внимательно следил за выражением лица девушки.
– Конечно нравится, – колдунья улыбнулась. – Мы же друзья. И ты – мой друг и тоже мне нравишься.
Ладно Аман дурак, но и она туда же…
– Я не об этом спрашивал. Я имел ввиду немного другие чувства. Любовь, например.
Взгляд девушки стал печальным. Кончики ушек опустились вниз. Отвечать было уже не обязательно. Ответ, впрочем, изначально был на поверхности. Анью всегда выделяла Амана среди других людей. Больше дразнила, изводила его своими выходками и в то же время всегда оберегала, защищала. Ей было не важно, что Аман дэрон. Силлиан так и не решился спросить, как она вообще узнала об этом. Наверное, обстоятельства вынудили жреца использовать свою темную сущность, как тогда перед коронацией и во время сражения с демоном в тронном зале Лютерана.
– Ты не говорила ему о своих чувствах?
– Цветы не охотятся на пчёл, – она грустно улыбнулась в ответ.
– Это же Аман! Он самая глупая пчела во всей Акрасии, – Силлиан приобнял девушку за плечи, неторопливо направляясь к выходу с арены.
– Знаешь Силлиан, я приняла Амана, мне не важно, синие у него глаза или алые. Аман – мой друг, он мне дорог. Я хочу уберечь его, защитить от тех, кто может кинуть в него недобрым словом или камнем… Люди так несправедливо предвзяты к таким как он. Это просто несправедливо! Наверное, ты понимаешь о чем я, ведь ты тоже принял его. Но всё это не имеет значения, пока Аман не примет сам себя.
– Ты его любишь?
– Это сложный вопрос, – она отвела взгляд.
– И всё же? Ты любишь Амана?
Мужчина остановился, разворачивая девушку к себе лицом и заглядывая в её зелёные глаза. Казалось, что в них отражается всё мироздание.
– За тебя, Силлиан, я готова убивать… За Амана я готова умереть.
Она отвернулась, молча уходя вперёд. Силлиан остался стоять там, где стоял, смотря на песок под своими ногами. Такой простой ответ, а как много вложено в него смысла…
Зачем я сам себя обманываю? Что вообще я хотел услышать?
***
Бал… Лучше бы он ещё раз сразился с тем демоном по имени Волдан. К нему снова подошли какие-то аристократы, заверяя в своей лояльности и благонадежности. Силлиан вспомнил доклады Гедрюса. Этот лорд приторговывал магическими артефактами на черном рынке и скрывал большую часть доходов с руфенитовых шахт…
Ну если не с одним, то с двумя Волданами, лишь бы не торчать тут. Улыбка словно приклеилась к его лицу… Да хоть с тремя демонами. Или со всей Фетранией сразу, только бы не находиться здесь. Лица перед ним менялись как в калейдоскопе. Он уже давно запутался кто есть кто. Челюсть свело судорогой.
По правую руку стояли Гедрюс и Михан. Они на пару умудрились опустошить за портьерой флягу десницы и не сильно то уж и страдали, присматриваясь к незамужним дочерям лордов и обеспеченным вдовам. И тех, и других вокруг трона кружило огромное множество, словно акулы вокруг потерпевшего кораблекрушение. Они вели прицельный обстрел глазами и улыбались ему, прикрывая лица веерами. У некоторых из них были настолько глубокие декольте, что странно было каким невероятным образом их содержимое не вываливается наружу при реверансе. От смеси разнообразного парфюма уже болела голова. От мельтешения ярких нарядов начало подташнивать.
Когда это уже закончится?
Можно было конечно попросить стоящего слева Амана как-то облегчить самочувствие, но вряд ли это поможет надолго. Жрец с абсолютно отсутствующим выражением на лице смотрел в одну точку вот уже почти час, толком даже не шевелясь. Хотелось потыкать в него пальцем, чтобы убедиться, что рядом всё-таки человек, а не разодетая статуя. Анью до сих пор не объявилась. Силлиан не видел её с того утреннего разговора и гадал, вдруг сказал девушке что-то не то. Он нащупал подушечкой большого пальца ободок перстня, подаренного ею.
Всё-таки не стоило лезть ей в душу. В души… Как вообще можно жить вдвоем в одном теле?
Желающие поприветствовать короля лично закончились. Теперь можно было выдохнуть спокойно. Хотелось потереть рукой скулы, которые, от необходимости постоянно улыбаться, уже свело судорогой. А ещё больше хотелось просто сбежать отсюда.
Знал бы что так будет, не стал бы захватывать королевство…
Штурмовать город оказалось в разы увлекательнее, чем потом разгребать государственные дела. А Силлиан был ещё слишком молод, для того, чтобы быть похороненным в этих бумагах и отчетах. Ещё кипела в его венах кровь и душа требовала приключений.
Герольд открыл двери, пропуская нового гостя. Силлиан напрягся. Ему казалось, что все лорды и высокопоставленные горожане уже присутствуют в зале.
– Лэри Аньюриэль. Ари рода ни Силмириан! – провозгласил мужчина, отходя в сторону с ковровой дорожки.
Разговоры стихли, все обернулись на вошедшую девушку. Справа тихонько ругнулся Гедрюс. Король смотрел на неё, не в силах осознать, как такое вообще возможно. До чего же красивой она сейчас была… Анью бесшумно ступала по красной ковровой дорожке под пристальными взглядами всех присутствующих. Одетая, в алого цвета, платье, явно не человеческого кроя, она стала центром внимания. Вырез декольте подчеркивал грудь, но не выглядел пошло, глубокий разрез на бедре оголял левую ножку при каждом шаге и демонстрировал красивые красные туфельки в тон платью. Уложенные в какую-то странную причёску волосы и ярко блестящие в свете магических светильников украшения дополняли образ. То платье, которое нашел для неё он, даже рядом не стояло с этим. На лице колдуньи застыло выражение вежливого презрения к окружающим. Никто не усомнился, что на прием прибыла представительница сильнейшей в Акрасии расы. Анью подошла к трону и подняла взгляд. На секунду повисло молчание, гости даже прекратили перешептываться.
– Ану силме тейт ле мин. Ану арэ ле тие. Ану исилмэ слиг’нэ ле маур, – она вежливо кивнула. (* Пусть звёзды укажут тебе дорогу. Пусть солнце осветит твой путь. И пусть лунный свет бережет твой сон *)
Силлиан нервно сглотнул, пытаясь вспомнить, что нужно отвечать на ритуальное приветствие. В горле неожиданно пересохло. Анью точно учила его этому. Могла бы морально подготовить к своему появлению…
– Ану инголе алилен сирианон, – Силлиан кивнул, искренне надеясь, что смог правильно выговорить ответ и указал ей рукой на место рядом с Аманом. (* Пусть магия струиться в твоём теле *)
Анью на мгновение тепло улыбнулась и тут же снова придала своему лицу то холодно-отчужденное выражение, с которым прошествовала по залу. Она поднялась по ступеням и остановилась слева от Амана. Жрец проводил её взглядом, у него на лице была просто невероятная гамма эмоций. И неверие, и потрясение, и какая-то обида. Гедрюс едва заметно ткнул короля в локоть, стараясь привлечь внимание. Хотя, учитывая то, что все смотрели на колдунью, десница мог бы даже станцевать и это осталось бы незамеченным.
– Ты почему не сказал, что она аристократка? – прошептал Гедрюс, дождавшись пока он обернётся.
– Чего?
До Силлиана медленно доходило. Наверное, сейчас выглядел он как Аман, просто жрец сообразил быстрее. Да всё вокруг сообразили намного быстрее чем король.
Герольд объявил её как Ари рода какого-то там! Казерос меня побери…
Всё это время рядом с ним была рохэндельская аристократка. Он потащил за собой на войну не просто эльфийку-мага, а главу рода, подчиняющуюся только Ард Рене. И, в придачу к этому, «облагородил» её рыцарским титулом. Зато стало понятно, почему девушка так старательно отказывалась.
Почему нельзя было сказать об этом сразу?
Облегчение приносило только то, что Аман, очевидно, тоже не знал об этом. Можно было и догадаться. В конце концов, Орден Первозданного Света направил на поиски Ковчега лучшего из своих жрецов. Большая по человеческим меркам магическая сила, репутация чудотворца, Амана не просто так выбрали для этой миссии. Так почему они оба не задумались о том, что Рохэндель просто не мог послать обычного мага?
Анью совершенно спокойно и равнодушно обводила взглядом присутствующих. Её словно не волновало, что она стала центром внимания. Такой выдержке можно было разве что позавидовать.
– Король открывает бал! – громкий голос герольда выдернул Силлиана из размышлений.
Чего?
Все выжидательно на него уставились. Лорды пропихивали в первые ряды своих незамужних дочерей. Желание сбежать стало очень навязчивым. Практически невыносимо было находиться под пристальными взглядами этих хищных красавиц. Любая из них вцепится в него мертвой хваткой, словно оголодавшее за зиму умертвие. Хотелось, чтобы вот прямо сейчас напали демоны и танцевать не пришлось. Лорд Тадеуш пытался научить его принятым при дворе танцам, но ученик из него был никудышный. Силлиан просто сбегал тренироваться с мечом
– Силлиан… Силлиан, – голос Гедрюса сочился раздражением. – Ты должен выбрать девушку для танца.
А то я не понял… Вот только боюсь остальные порвут меня на куски.
Пауза затягивалась. Он обвел взглядом девушек перед собой. Все они видели перед собой не его, а короля и вакантное место королевы. Ни одна из них не посмотрела бы на него в то время, когда он был простым пареньком из маленькой деревеньки в загорской глуши. Хотя… Гениальная идея неожиданно пришла в голову. Была в этом зале одна девушка, которой было откровенно плевать на то, что он король. Одна единственная, которая ценила его потому, что он её друг, а не перспективная брачная партия. Анью ведь тоже девушка, никто не уточнял, что выбирать можно только из людей. Силлиан подошёл к колдунье, предлагая руку. Девушка удивленно приподняла бровь, но вложила свою ладошку в его. Стоящий рядом Аман достиг апогея удивления. Казалось, ещё немного и брови жреца уползут на затылок.
Силлиан, под пристальные и обиженные взгляды других леди, вывел свою избранницу в центр зала. Память услужливо напомнила, что вторую руку надо положить на талию. Что надо делать дальше он не помнил. Оставалась надежда на то, что Анью знает и как-нибудь подскажет. Заиграла музыка. Девушка пристально смотрела на него, появилось странное покалывание в ладони и непонятная тяжесть в голове.
– И что мне делать?
Голос Аньюриэль раздался прямо в голове. Мысли хаотично заметались по сознанию.
Как она это сделала? Как ей ответить? Она тоже танцевать не умеет?
– Ментальная связь. Ты думаешь достаточно громко чтобы я услышала. Конечно не умею, я же в Рохэнделе росла.
Внешне девушка выглядела абсолютно спокойной, но Силлиан чувствовал, что она растерялась. Ситуация стала ещё более нелепой. Музыканты во второй раз начали играть вступление, а они так и стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза. И всё, что мог сделать мужчина, это попытаться скрыть от колдуньи те мысли, которые показывать не хотелось, но почему-то именно они и вылезли на поверхность. И хорошего в них было немного. Было безмерно стыдно смотреть как на щеках Анью проступил румянец.
– Может ты подумаешь о том, как нам выкручиваться из этой ситуации, а не обо мне в ванной? – добила его колдунья.
Хотелось провалиться сквозь пол… Вступление начало играть в третий раз. По залу разнеслось эхо перешептываний. Силлиан не мог различить в них отдельные слова, но Анью явно всё отчетливо слышала и её это злило. Её раздражение ощущалось сознанием, словно треск костра, грозящий перерасти в рев беснующегося пламени.
Мужчина сделал шаг в сторону, колдунья мягко шагнула следом, внимательно следя за его движениями. Он легко пропустил её под рукой, закручивая и плавно ведя девушку кругом по залу. Если танец – это искусство убрать ногу до того, как на неё наступит партнёр, то Аньюриэль этим искусством владела виртуозно. Она умудрялась на уровне ментальной связи понять, что он хочет и мгновенно соображала, что нужно делать ей. Такая обманчиво покорная сейчас… Силлиан прекрасно понимал, что приручить её равносильно тому, что простой человек попытается удержать пламя голыми руками. Ничего не выйдет, да ещё и кожу спалишь дотла. Но сейчас, глядя на её мечтательную улыбку, на то, как изменился её взгляд, чувствуя, как она наслаждается мелодией, словно растворяясь в ритме, очень хотелось верить в то, что это дикое пламя можно приручить. И поэтому Силлиан прижимал Анью к себе немного больше, чем того позволяли приличия.
Вероятно, у этого всего будут последствия. Наверное, эта взбалмошная чародейка завтра закопает половину леди и лордов, которые начнут распускать новые слухи… И он опять махнет рукой на её выходки. Потому что ругаться и злиться на Анью невозможно, да и совершенно бессмысленно. И разве должно так сбиваться дыхание от простого контакта кожи?
Силлиан перестал задумываться о том, какие движения надо делать. Он словно слился с музыкой, чувствовал её всем своим существом и вел за собой девушку, кружа её по залу. Всё окружающее слилось в какую-то размазанную мешанину из пестрых нарядов и блеска украшений, став лишь фоном. Появилось странное чувство легкости и как будто парения над полом.
Мелодия замедлялась, затухала. Анью, следуя за его движением, плавно прогнулась в спине, медленным изящным жестом отведя обе руки себе за голову, и практически касаясь пальчиками пола. Удивительная пластика и грация, которые никогда не будут доступны человеческим женщинам. Было во всём этом что-то чувственное и, словно, немного интимное. Плавно сошли на нет последние аккорды. Силлиан мягко потянул девушку на себя, возвращая её в вертикальное положение. В повисшей тишине эхом отдавалось в ушах его собственное сердцебиение.
***
Королевская гостиная радовала тишиной. Силлиан устало откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Кошмар наконец-то закончился. Следующий бал будет только весной, во время празднования Начала года.
– Эти лорды не простят, что ты отказался танцевать с их дочерьми, – Аман подтащил кресло поближе к камину и уселся на него.
– Я вообще танцевать не хотел, – он положил голову на спинку своего кресла, блаженно закрывая глаза.
– Но с Анью ты танцевал, – голос Амана сочился неприкрытым сарказмом.
Силлиан слегка повернул голову набок и приоткрыл один глаз, находя взглядом друга. Жрец никак не отреагировал на этот танец и выглядел вполне спокойным. Хотя, не зря говорят, в тихом омуте бесы водятся. О чём думает Аман было непонятно. Дверь тихо приоткрылась и в комнату проскользнула Аньюриэль, держа в руках корзинку.
Опять грабила кухню. Завтра снова выслушивать от повара…
– Человеческие приёмы ещё более занудные, чем в Рохэнделе, – она недовольно фыркнула и скинула с себя туфли.
Мужчины молча проводили Анью взглядами, смотря как она усаживается на шкуру саблеклыка перед камином и перебирает содержимое корзинки. Колдунья по-прежнему была в алом платье, но выглядела обычно-беззаботной. Показная холодность и равнодушие пропали, словно никогда и не было в ней этого пренебрежительного отношения к людям.
– Пастилу кто-то будет? – она подняла взгляд. – Значит мне больше достанется.
– Почему ты не сказала? – тихо задал вопрос Аман.
– Что иду на кухню? А ты что-то особенное хотел? Глянь, какой виноград я раздобыла. Этот не такой, как в Загорье, а сладкий. Тебе должен понравиться, – она, улыбаясь подняла гроздь винограда на вытянутой руке.
– Я не об этом. Ты – Ари рода и не сказала ни мне, ни Силлиану, – Аман явно был зол, но старательно сдерживался.
– Это не важно, – девушка пожала плечами и продолжила перебирать унесенное с кухни.
– Не важно?! – Силлиан недоумевал, глядя на то, как пренебрежительно колдунья относится к собственному происхождению. – Ты – аристократка, более того – глава своего рода. Это ведь многое значит!
– И что же это значит? – Анью иронично приподняла одну бровь.
– Ари – защитники Рохэнделя. Это весьма почетно, – жрец, скрестив руки на груди, пристально смотрел на чародейку.
Анью пару секунд удивлённо смотрела на них, после чего завалилась на пол, заливаясь смехом. Аман обескураженно смотрел в ответ, очевидно не понимая, что такого смешного сказал.
– Что смешного в моих словах? – не выдержал жрец.
– Вы это сейчас серьезно?! Почетно? – девушка вытирала проступившие на глазах слёзы. – Вы меня чем слушали? К Ари относятся с уважением по одной простой причине: те, в ком течет древняя кровь отдают жизни для защиты других. Кратос создал нас ради этой цели. Это заложено в сознании каждого, кто унаследовал волю крови первых силлинов. Инстинкт умирать, защищая других. Того требует зов крови, ценить жизни других превыше своей. Большинство древних родов сейчас в упадке, нас осталось не так много. В моем роду я последняя.
– Но разве это правильно? Тебе ведь не обязательно жертвовать собой ради других, – Силлиан смотрел на лежащую перед камином девушку и не понимал, как она может так спокойно говорить о подобных вещах.
– Ари лишь разменная фигура на доске мироздания, Силлиан, – она села и улыбнулась. – Я – боевой маг. Я рождена чтобы сражаться. И этот вариант воспринимается мной, как единственно-верный. Меня всю жизнь к этому готовили. Таково моё предназначение. И не нужно смотреть на меня с жалостью. Кстати о фигурах, как насчет партии в асар?
– Я итак проиграл тебе половину королевства.
– Да ладно тебе, отыграешься когда-нибудь, – судя по озорному блеску в глазах, отыграться ему в ближайшее время не позволят.
– С меня на сегодня хватит страданий, – король покачал головой, стараясь не смотреть в эти полные надежды глаза. – Поиграй с Аманом.
– Жрецам не полагается играть в азартные игры, – нравоучительно произнес этот самый жрец.
– Ты ведь играл пару раз вместе со мной.
– Я лишь помогал советом, – пожал плечами Аман.
– Ему играть не на что, – фыркнула Анью.
– На желание, – подбросил идею Силлиан и тут же пожалел о своих словах.
– На всё что захочу? – в глазах девушки заплясали огоньки алчности.
– Я против! – Аман понял, что ничего хорошего ему не светит и резко поднялся, намереваясь покинуть комнату.
– Ну Амааан! – она вцепилась в его плащ. – Один раз. Ну что тебе стоит?
– Я так понимаю, мне это будет очень дорого стоить. – он тянул на себя плащ, стараясь вырваться.
– Но ты ведь можешь и выиграть. И тогда я должна буду выполнить то, что ты захочешь.
Аман замер на месте. Похоже перспектива получить что-то от Анью оказалась невероятно притягательной. Мужчина поколебался несколько секунд и всё-таки сел. Колдунья, с маниакальным блеском в глазах расставляла фигурки на доске. Силлиан грустно вздохнул, понимая, что выиграть жрецу будет очень сложно. Анью довольно поставила нефритовую королеву рядом с всадниками на оленях и внимательно посмотрела на то, как расставляет свои фигуры Аман. Оставалось надеяться на то, что жрец просто выбрал весьма необычную стратегию, а не бездарно расставляет своих бойцов по стенам…
Силлиан внимательно наблюдал за разворачивающимся сражением, опустошая корзинку с продуктами. Вот отряд из всадников и магов сопровождает таран к воротам крепости. Лучники и баллисты старательно отстреливаются под руководством Амана. Один за другим нефритовые бойцы отправляются обратно в сундучок. Жрец настолько увлекся и обрадовался тому факту, что смог вывести из игры несколько фигур, что потерял бдительность и не заметил, как подошли к стенам его крепости осадные башни. Вот уже архимаг и элементали крушат всё и вся. Анью не ведала жалости, круша янтарную армию, проводя удивительные по своей хитрости и наглости маневры, жертвуя фигурами, если это было необходимо. Силлиан старательно запоминал эти многоходовые комбинации, готовясь к тому, что в будущем он сам попытается их использовать, играя с Гедрюсом или Миханом.
– Победа!
Огонь в камине ярко вспыхнул, откликаясь на ликование колдуньи. На Амана было жалко смотреть, такая бездна отчаянья была в его глазах. Силлиан даже отчасти чувствовал себя виноватым. Наверное, не стоило подкидывать девушке эту идею. Что может стребовать с жреца Аньюриэль в уплату за проигрыш страшно было даже представить.
– Ладно, вы двое как хотите, а я пошла спать. Завтра предстоит насыщенный день, Аман, – она многообещающе улыбнулась и направилась к дверям.
– Анью, ты игру забыла, – окликнул её Силлиан.
– Не забыла. Она теперь твоя, – девушка улыбнулась напоследок и тихо прикрыла за собой дверь.
– Моя?
Король перевел взгляд на игральную доску. В сказанное просто не верилось. Он наклонился, доставая из сундука фигурку нефритового стрелка, аккуратно провел пальцем по дуге лука.
– Она это серьёзно? Она что, подарила мне асар?! – он посмотрел на Амана.
– Мне конец… – грустно выдавил из себя жрец.
***
Кармиан.
Очередное совещание глав легионов… От недовольства Казероса уже закладывало уши. Кармиан искоса посматривал на других командующих. По Волдану, откровенно говоря, никто не скорбел. В Фетраннии слабые долго не живут, а Волдан оказался слаб.
– Увы, я не успел ничего сделать. Когда я прибыл на место битвы, Волдан уже потерпел поражение. Шай’Солар засиял в руках человеческого мальчишки. Всё что мне оставалось, это принести эту печальную весть, – Кармиан показательно-печально вздохнул и отвел взгляд.
– Волдан был идиотом и никогда не знал, когда нужно отступить. Раз Шай’Солар засветился, то планы меняются, – быстро начала продумывать новую стратегию Аврельсуд.
Прекрасная и холодная владычица иллюзий ни к кому не питала эмоций, предпочитая свысока смотреть на происходящее. И сейчас она свысока смотрела на него. От пристального взгляда её белесых, без зрачков, глаз становилась не по себе, но Кармиан был достаточно хорош в искусстве скрывать свои эмоции и чувства. Впрочем, эта демоница не зря была правой рукой Казероса…
Так или иначе, но тебе нечего сказать против меня, чтобы ты там не думала.
Кармиан старательно давил в себе порыв улыбнуться. Он обвел взглядом других генералов. Иллиакан, владыка скверны, ковырял когтем очередную язву на своём теле. Белакис, командующая легионом искушения, витала в своих мыслях и улыбалась, обнажая два ряда острых клыков. Камен, глава легиона смерти, молча и совершенно неподвижно стоял, скрестив руки на груди, лишь едва заметное мерцание глаз показывало, что это демон, а не статуя. Ку-Сатот, владыка безумия, теребил бант на своей шее, хихикая каким-то своим мыслям.
