Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
– Таллеан? – Энвиса попыталась найти в её памяти образ наставника. – Это случаем не тот самый шагающий в тенях, которого прозвали Аль’Джадан.
– Ага, он самый. – Анью улыбнулась. – Он даже согласился меня опекать до совершеннолетия.
– Какой кошмар! Он же неадекватный! Куда смотрела Ард Рена?! Почему его вообще назначили твоим наставником? Ты же боевой маг, а не шагающая в тенях? Чему он вообще тебя обучал?
– Ард Рена не назначала его. Я сама выбрала. Он объяснил мне, как управляться с кровавым даром. Хоть Таллеан и не сильный маг, но человеческих магов убил много во время войны Фоден, и магов крови в том числе. Ещё я научилась бесшумно ходить, освоила искусство хождения в тенях и мгновенную телепортацию. Хотя вспышка всё ещё осталась, никак не могу понять, что я делаю не так. Таллеан телепортируется без лишних колебаний магии. А вот с клинками обращаться на достойном уровне так и не смогла. Ух, сколько я от него по рукам получала!
– Сквернословить на двух языках тоже он тебя научил? – судя по тону Энвиса была не в восторге от её бывшего опекуна.
– И на языке умаров. Но он слишком гортанный и мне не нравится. Таллеан обучил меня всем языкам, которые знал. – Анью радостно улыбалась.
– Это форменный кошмар. Тебя воспитывал больной на голову калека… И чему я тогда удивляюсь? – Энвиса удалилась в подсознание, оставляя её одну.
– Таллеан самый лучший из всех моих наставников. И он один из немногих, кто не видит во мне выродка, – Анью пожала плечами, удобно устраиваясь на кровати.
Уснуть не получалось. И причиной бессонницы был Аман. Анью не могла толком понять, что она чувствует и как себя вести дальше. Внезапно всё стало очень сложно. Глупый святоша волновал её сердце. Но намного больше её волновал дэрон. И этот факт она старательно прятала даже от собственной даро. Потому что понимала, что это неправильно. Так не должно было случиться… От воспоминаний о том, как уютно и спокойно было у Амана на руках, кровь приливала к щекам, а в груди снова распалялось пламя, медленно стекая вниз, скручиваясь огненным шаром в животе. Хотелось снова почувствовать это приятное покалывание на коже от его ауры… Идея сбежать из города чтобы всё спокойно обдумать не принесла искомого облегчения, лишь новые хлопоты. Девушка уткнулась лицом в подушку.
Что же мне делать?
***
Как приятно вдыхать запах луговых трав… Мелодичное пение птиц и стрекот кузнечиков наполняли сердце ощущением спокойствия, которого колдунье так не хватало. Под ногами то и дело пробегали мелкие ящерки и полевые грызуны. Осень ещё только вступала в свои права, но уже заметно озолотила листву на редких деревьях и кустарниках. Снег в этих местах выпадет ещё очень нескоро, но то, как готовится природа к периоду покоя Анью чувствовала. В Рохэнделе зим не бывало. Магия Элзовин защищала своих детей от холодов. Всё-таки человеческий уклад жизни сильно отличался от того, к которому она привыкла. Далеко позади остались поля, на которых с самого рассвета трудились фермеры, собирая урожай.
Юный дух ветра, залетевший в эти места играл с прядями волос девушки, приносил то один, то другой приятный запах и шептал ей о том, как хорошо на его родине, в Серебряных ключах. Звал её за собой, но колдунья лишь отмахнулась, от навязчивого духа. Впереди уже виднелись стены мастерской. Ветер, уловив её интерес, переменил направление, принося запах костра, немытых тел и обрывки разговоров.
То, что девушка услышала ей не понравилось. Люди, превратившие заброшенную мастерскую в свой лагерь, сменой власти были крайне недовольны и как раз обсуждали, как бы эту власть свергнуть. Причем способы обсуждались крайне насильственные. Анью глубоко вздохнула. Надежды на то, что получится решить вопрос без кровопролития, не осталось. Она постояла какое-то время, слушая разговор. Выводы напрашивались не утешительные. Там её совсем не ждали пара десятков злых и при этом не самых умных представителей рода человеческого. Они даже не догадались оставить часовых сторожить вход… Анью спокойно стояла, неподалёку от покосившихся ворот, ведущих в мастерскую. Стояла и слушала. Настолько наивной казалась идея этих людей ворваться во дворец и убить короля, что хотелось даже оставить всё как есть, и пойти дожидаться этой компании бравых воинов в Лютеран. Просто чтобы посмотреть, как солдатики Силлиана с ними разбираются. В конце концов, должны же гвардейцы своё жалование отрабатывать… А вот идея с отравлением ей не понравилась.
Нужно будет, по возвращению, решить этот вопрос.
Постояв ещё немного и поняв, что никаких интересных идей по борьбе с «узурпировавшим трон» Силлианом она не услышит, Анью медленно открыла скрипучую створку ворот, входя во внутренний двор. Звук привлек внимание людей и на неё внимательно и очень недоброжелательно смотрели. Взгляды из удивленных плавно становились оценивающими.
– Кто из вас Сигард? – сразу перешла к делу колдунья.
– А поздороваться? – усмехнулся мужчина, стоящий к ней ближе остальных.
– А смысл желать здоровья тем, кого сейчас убью? – ответила вопросом на вопрос девушка, пожимая плечами.
Арбалетная стрела воткнулась в створку ворот в десяти сантиметрах от её головы. Анью даже не посчитала нужным обернуться на неё. Желающих отвечать на вопрос не было, а среди присутствующих не было никого, кто внешне хоть чем-то напоминал Силлиана или Эрхарда. Ещё один арбалетный болт засвистел в воздухе. Колдунья телепортировалась в сторону, создавая стаю светящихся птиц, закручивая их огненным ураганом по двору. Воздух наполнился криками сгорающих заживо людей и запахом горелого мяса. Жалкие попытки людей до неё добраться, Анью даже не посчитала нужным отметить. Бросаться на мага с мечом – занятие крайне неблагодарное, и не способствующее долголетию.
Девушка осматривала полуразрушенные стены и постройки мастерской Рунарта. Время не пощадило это место. За пять веков всё обветшало, двор зарос травой и то тут, то там уже виднелась молодая поросль деревьев. Когда-то люди ухаживали за этим местом, но сейчас всё пришло в упадок.
– Здесь наверняка есть тайники. Рунарт жизни своей без них не представлял.
– Думаешь за пятьсот лет их никто не разграбил?
– Чтобы разграбить тайник этого колдунишки, его сначала надо найти. Сейчас покажу тебе поисковое плетение.
Анью закрыла глаза, повторяя то, чему учила её даро. Тайник нашелся в подполе одного из складов, защищенный магией и нетронутый. Ещё около получаса потребовалось на то, чтобы взломать защитное плетение. Такого изощренного защитного заклинания Анью прежде не встречала. И вот девушка перебирала какие-то бумаги и книги для записей в кожаных переплетах и нещадно чихала. Глаза слезились, нос чесался.
Почему нельзя было защитить свои бумаги ещё и от пыли?!
Схемы, чертежи, письма, записи… Среди прочего нашелся портрет Лютерана нарисованные чернилами на потрепанном листе желтоватой бумаги. Сурового вида мужчина с пронзительным взглядом. Красивый той самой мужественной красотой, которой могли похвастаться некоторые воины. Даро скрылась в подсознании, стоило Анью взять в руки изображение.
Наверное таким станет Силлиан лет через десять, если отрастит бороду…
С обратной стороны кривым почерком было написано несколько строчек.
– «Мой король оставил Шай’Солар потомкам, но частицу Первозданного Света, что хранил при жизни, пожелал оберегать и после смерти. Отныне его гробница – тайна за двумя печатями. Путь к ней знает только наследник крови Лютерана. Если же род эсдо прервется, то пусть этот механизм укажет дорогу достойным». А это уже зацепка. Надо показать эту кучу бумаг Аману…
Анью спешно поднялась на ноги, прихватив сундук с бумагами Рунарта и двинулась на выход из мастерской, переступая через обгоревшие трупы и обходя постамент, на котором осталась только нижняя часть статуи с кривыми ногами. Очень кривыми ногами. В полуразрушенной статуе было всё ещё активное ядро. На поясе красовался железный кругляш с королевским гербом.
– Это что, тот самый проводник, который должен указать путь в гробницу?
Новость была плохая. Силлиан не знает где гробница, а механизм поврежден. Можно конечно понадеяться на то, что Аман сможет найти ещё что-то во всех этих бумагах… Но Лютерия не маленькая по площади страна и раз никто за минувшие годы не нашел гробницу, значит Рунарт очень хорошо позаботился о сохранности останков своего короля. Девушка окинула взглядом двор, находя каменную руку. На сбор частей голема ушло не так много времени, хотя нашлось далеко не всё, но большая часть. Гораздо сложнее было собрать и скрепить магией механические части. Энвиса помогала как могла, кляня на все лады предприимчивый ум Рунарта, любившего сочетать магию и механизмы.
– Вот эти две штуки скрепи между собой. Наверное…
Анью послушно выполнила указание и механизм с жутким треском заработал. Проржавевший металл натяжно скрипел, конструкция грозилась развалиться.
– Светил небесных вечный круг свершится… и солнца луч разбудит короляяяя…. – жуткий скрипящий голос механической конструкции резанул по чувствительному слуху.
С треском сломалось магическое ядро, куски конструкции попадали на землю. Анью грустно смотрела на сломанного голема. Собирать его заново бессмысленно, без ядра работать не сможет. Ничего полезного голем сказать не успел.
– Чтож… Аман что-нибудь придумает, – Анью достала из сумки атлас искателя, записывая слова и схематично набросала рисунок.
***
– Значит вот оно как… – лорд Монтеркье поставил чашку на стол. – Значит брат меня таким образом защитить пытался. И что же он раньше не сказал?
Анью лишь молча пожала в ответ плечами и положила себе на блюдце ещё пирожное.
– Я тоже хорош… Слушать ничего не хотел, – продолжил тем временем мужчина, ни к кому толком не обращаясь. – Дураки мы с ним оба. Зато дети у нас умные. Такое дело за нашими спинами провернули.
Эмиль старательно прятал довольную улыбку за чашкой чая.
– Я пойду распоряжусь. Пусть двух… Нет! Четырех жеребят подготовят. Лучших выберу. Поедем с братом мириться. Леди, Вы ведь составите нам компанию. Вы столько сил приложили к тому, чтобы это примирение состоялось. Я подберу для Вас лучшего коня.
– Мне нужно вернуться в Лютеран… – Анью поставила чашку на стол.
– Ваше благородие, окажите любезность, – Эмиль умоляюще смотрел на неё.
– Хорошо. Думаю, это не займет много времени. Мне не нужна амуниция для верховой езды. Мой народ ездит верхом без седла.
Лорд Монтеркье удивленно приподнял бровь, но кивнул в знак согласия. Мужчина удалился, оставив их вдвоем с Эмилем.
– Вы даже не представляете, как я счастлив, леди Аньюриэль. Сегодня же сделаю Элизе предложение руки и сердца!
Анью смотрела на юношу, не зная, как бы так ему сказать, что рука, сердце и что он там ещё собирается предложить, девушке от него не нужны… Сложившаяся ситуация колдунью совершенно не касалась и, тем не менее, было очень неловко.
– Эмиль… – девушка задумалась, стараясь подобрать слова. – А Элиза когда-нибудь говорила тебе, о своих чувствах?
– Нет. Мы выросли все вместе. Я, Элиза и Терри. Я всегда любил её, сколько я себя помню, – мужчина покраснел.
– А если она вдруг откажется? Если у неё нет к тебе таких же чувств?
– Но ведь если я не попробую, я никогда не узнаю. Если я не попробую – ничего не изменится. Кто-то должен сделать шаг навстречу, – Эмиль улыбнулся. – Пойдемте, леди-рыцарь, я покажу Вам наших лошадей. Даорийские лошади по праву считаются лучшими во всей Акрасии.
Кто-то должен сделать шаг навстречу, иначе ничего не изменится… Хочу ли я что-то изменить?
***
Их маленькая процессия гордо двигалась в сторону поместья Бишуа. Фермеры радостно махали им руками. Весть о примирении местных лордов разлетелась по округе быстрее, чем случилось само примирение. Во главе ехал сам лорд Монтеркье, собственной персоной, гордо восседая на спине вороного жеребца. Следом за ним ехал заметно нервничающий Эмиль, на гнедой кобылке. Замыкала процессию Анью, ей выделили белую в яблоках лошадку. И, создавая хаос и неразбериху, мельтешили вокруг их коней четыре очаровательных жеребёнка. Уже не малыши, а умилительно нескладные юные кони.
Даорийские кони действительно были необычайно хороши. Мощные, рослые с длинной гривой и красивыми густыми щетками вокруг копыт. Эти животные были не просто могучими красавцами, эту породу выводили специально для битв. Умные и прекрасные звери. Анью погладила шею своей лошадки, и та довольно фыркнула в ответ.
Стоило им въехать на территорию усадьбы, как жеребята радостно разбежались, топча газон и цветочные клумбы. Дети у любых живых существ – это дети.
– Какого?! – выбежавший на крыльцо, дворецкий семьи Бишуа побледнел и схватился за голову. – Туя!!! Там же туя! Это редчайший сорт! Да что же это такое?!
Следом вышли лорд Бишуа и Элиза.
– Анри, ты чего впереди себя конницу пустил? Такое чувство, что словно на войну идёшь.
– Я тебе подарок пригнал. В знак примирения, – лорд Монтеркье спешился и подошёл к ней, галантно предлагая свою помощь.
Анью замерла, не зная, как отреагировать. С одной стороны, этот человек не имел права прикасаться к ней. С другой, мужчина и не претендовал ни на что, просто демонстрируя манеры, принятые в местном обществе. Жизнь среди людей требовала от неё всё больше и больше уступок… Девушка вздохнула и вложила свою ладошку в руку мужчины, чувствуя мозоли от рукоятки клинка на его ладони. От соприкосновения с чужим для неё человеком внутри всё содрогнулось, но на лице осталась всё та же вежливая полуулыбка.
Мужчины подошли друг к другу, пожимая руки и похлопав друг друга по плечам. Анью не сильно вслушивалась в их разговор, плавно перешедший в обсуждение боевых регалий обоих мужчин, полученных на рыцарских турнирах и какие-то истории из совместного детства. Смысла от своего здесь присутствия она не видела, просто найдя способ ещё немного отсрочить неизбежное. Словно надеялась, что с небес на неё снизойдет озарение и всё внезапно станет легко и просто. Конечно, можно было делать вид, что всё как прежде… Этим она и занималась последние пару недель, хотя они почти не пересекались с Аманом. Но, когда-то он начитается своих пыльных книжек, они снова отправятся в путь. Вдвоем. Силлиан, к её огромному сожалению, одновременно и король, и пленник своего долга. Отправиться с ними он не сможет, даже если бы она попросила, но Анью и не посмеет просить его о подобном. О долге крови она знала не понаслышке.
Тихо отошли вглубь сада Эмиль и Элиза, останавливаясь в обвитой вьюном беседке. Колдунья старалась не слушать, о чём говорит мужчина. Так хотелось сейчас разучиться понимать общий язык. Чтобы не слышать о том, как нежно и трепетно всю свою жизнь берег в своем сердце любовь этот человеческий мальчик. Как рад он, что сейчас Элиза свободна от своих обязательств перед Сигардом и как счастлив предложить ей объединить их судьбы. Молодой лорд встал на одно колено, протягивая девушке небольшую красную коробочку. Анью отвернулась, прекрасно догадываясь что будет дальше, видеть это ей не хотелось. Но чувствительный слух всё равно уловил тихий голос леди Бишуа, вежливо, но твердо дававший понять, что отказ окончательный. За Эмиля было грустно… Этот человеческий мальчик оказался намного смелее, чем она сама. Он нашел в себе силы признать свои чувства и признаться в них, даже понимая, что может получить отказ.
Анью чесала лошадь за ухом, размышляя о том, до чего же сложная вещь эта любовь. Слишком сложная для того, чтобы её осознать даже детям Кратоса, бога мудрости. Она никогда не думала, что такое может случиться с ней. Никогда к этому не было предпосылок, и девушка думала, что просто не создана для любви. Ведь она – боевой маг. Она рождена чтобы сражаться, чтобы уничтожать врагов, такой её создали боги. Ей дали эту силу, чтобы она защищала тех, кто под её покровительством, таков долг её крови. Долг Ари одного из древнейших родов.
Когда Аньюриэль снова посмотрела на беседку, Эмиля там уже не было. Леди Бишуа сидела в одиночестве, смотря в пол. Лорды продолжали наверстывать упущенное общение, перейдя на обсуждение достоинств лошадей и, кажется, совершенно не заметили, что произошло между их детьми. Девушка прошла по вымощенной плитками дорожке к беседке.
– Не возражаешь, если я присоединюсь? – она остановилась на входе.
– Да, как пожелаете, леди-рыцарь, – Элиза кивнула в ответ.
– Эмиль ушел?
– Да. Вы, наверное, всё слышали. Говорят, у вашей расы очень хороший слух… – девушка выжидательно на неё посмотрела.
– Не врут… – Анью грустно улыбнулась. – Мне немного неловко, что я стала невольным свидетелем случившегося.
– Милый Эмиль… – леди Бишуа грустно улыбнулась. – Мне очень жаль, что у нас с ним всё так вышло… Мы вместе выросли. Вместе читали книги в библиотеке лорда Тибальда. Вместе учились верховой езде на лошадях его отца. Я всегда считала его братом и, признаться, даже не предполагала в нём иной любви, кроме той, что испытывает брат к сестре. Его предложение поразило меня и обескуражило. Кроме того, оно рассказало о его чувствах гораздо больше, чем думает сам Эмиль. Предложить мне замужество, так скоро после моего освобождения от Сигарда, было очень неэтично! Это показало, что он думает о своих чувствах куда больше, чем о моих. Это не любовь, а скорее влюбленность или влечение. Я поступила правильно, отказав ему.
– Ты не сказала ему о том, что любишь другого…
– Вы и об этом знаете? – брови девушки взметнулись вверх.
– Зрение у представителей моей расы тоже хорошее. В том числе и ночью, – Анью улыбнулась. – Я стала невольной свидетельницей вашей встречи минувшей ночью.
– Это был Терри. Он сын небогатого рыцаря и работает подмастерьем кузнеца неподалёку от нашего поместья.
– Терри… Вы, кажется, выросли с ним и Эмилем втроём, если я правильно помню?
– Да Терри… Думаю Вам я могу признаться в этом, – девушка отчаянно покраснела. – Я люблю его с самого детства. И с самого первого его подарка – такого милого и искреннего. И тогда я решила, что стану его женой. Он не похож на остальных из моего окружения. Терри очень милый и тихий. И ещё он очень скромный. И очень талантливый. И умный, мог бы уже возглавить кузнечную гильдию. Но для этого ему нужно будет уехать отсюда в столицу и тогда мы не сможем видеться. А ещё он так искренне заботиться обо мне. Приносит цветы не потому что так принято, а потому что хочет видеть мою улыбку. И я стараюсь отвечать ему тем же.
– Цветы? – колдунья удивленно смотрела в ответ. – Зачем он приносит тебе цветы, ведь их столько на клумбах вокруг усадьбы?
– Вы не знаете?! Так принято у людей. Мужчина дарит цветы женщине, к которой он неравнодушен. Так он признаётся в своих чувствах, словно говорит, что для него она прекрасна и достойна такого знака внимания.
– Вот как…
~ Вам же они понравились. ~
Тот цветок на горном перевале Артемиса… Она не просила, но Аман всё равно сорвал и подарил ей его. Тогда Анью не поняла, почему он сделал это. У силлинов не принято было убивать растения, чтобы показать свои чувства. Странный поступок жреца внезапно обрел смысл.
Возможно тогда это было своеобразным признанием…
***
Анью, напевая незатейливый мотив, ехала по центральной улице Лютерана. Бодро стучали по мостовой подковы Ласточки – лорд Монтеркье подарил ей эту лошадь в знак признательности за помощь в столь важном для всего королевства примирении двух семей. «В конце концов, у королевского рыцаря должен быть конь» – сказал он ей. Анью не посчитала нужным отказываться от подарка, смышленая кобылка ей очень понравилась.
На душе было так приятно и спокойно. Люди молча расступались перед ней, уступая дорогу, лишь тихое эхо шепотков доносилось из-за спины, но и оно скоро утихнет. Аньюриэль весьма доходчиво дала понять, что тот, кто будет сочинять грязные сплетни будет вычислен и понесёт наказание. И от этого ощущения моральной удовлетворенности на её лице была совершенно счастливая улыбка. Прогулка выдалась необычайно плодотворной. Надо было найти Амана и показать ему записи и чертежи Рунарта. Но перед этим нужно было уладить ещё одно дело…
Девушка, кивнув стражникам, въехала на территорию дворца и спешилась. Тут же подбежал мальчишка конюх и замер, не зная, что делать, уздечки и прочей амуниции не было. Анью кивнула ему и потрепала лошадь по гриве, ментально объясняя, что делать дальше.
– Иди. Ласточка последует за тобой. Если к ней будут плохо относиться – я узнаю. И считай всё что жил – было зря. Понял?
Юный конюх так старательно закивал в ответ, что казалось у него оторвется голова. Анью улыбнулась. То, с какой почтительностью к ней относились, было приятно. Девушка обошла дворец и открыла магией окно в кабинет десницы. Гедрюс, как и ожидалось, был там и крутился перед большим напольным зеркалом.
– Отличный доспех! – Анью запрыгнула в помещение через окно.
– Хлам это, а не доспех! Вычурная парадная железяка. В два раза тяжелее боевой брони и даже вполовину не такая надёжная, – Гедрюс нервно дергал ремни, пытаясь снять обмундирование.
– Леди Аньюриэль! – к ней, распахнув объятия, подбежала Милица. – Где Вы пропадали?
– Привет, малышка! – колдунья погладила девочку по голове. – Я ведь рыцарь. Отлучилась по рыцарским делам.
– Леди Аньюриэль, а в каком платье Вы пойдете на Осенний бал? Вы мне покажете? Папенька сказал, что мне ещё рано на бал ходить и поэтому я не увижу, в каком Вы будете платье, – глаза девочки горели непередаваемым энтузиазмом.
– Бал? – она перевела непонимающим взгляд на королевского десницу.
– Ага. Ради чего ещё я бы вырядился в эту кучу железа? – десница сбросил с себя наплечник. – Гремит как ведро с гвоздями. Меня на весь этаж слышно. С Осеннего бала традиционно начинается Фестиваль сбора урожая.
– И когда он? – Анью напряженно вслушивалась в то, как бегают по коридорам слуги.
– Через два дня, – Гедрюс тоже явно был не рад надвигающемуся на них мероприятию.
– Вернусь через три, – Анью развернулась, собираясь вылезти обратно в окно.
– Леди Аньюриэль! Вы куда? – Милица успела схватить её за подол мантии, насмерть вцепившись в ткань кулачками.
– Силлиан уже послал отряд на Ваши поиски, – вставил свои пять медяков лорд Кравежский. – Я тоже не в восторге, но не мне же одному мучиться! Господин Аман уже дал своё вынужденное согласие. И Михан тоже смирился с неизбежным. Будем страдать все вместе.
– Я НЕ ХОЧУУУУ! Я не люблю все эти празднования и светские мероприятия! – она вцепилась пальцами в оконный проем.
– Леди Аньюриэль! – Милица тянула её за подол мантии. – Бал, это же так чудесно! Там будут лорды, и прекрасные леди и самые достойные из рыцарей. На бал все хотят!
– Можешь воспользоваться моим приглашением. Я не пойду!
Анью не сдавалась, стараясь вырваться на волю без применения магии. Милица была ещё слишком маленькой, для телепортации, это могло ей навредить. А если колдунья телепортируется сама, то, тянущая её изо всех сил, малышка просто рухнет на пол. Причинять боль ребенку не хотелось.
– Вы рыцарь или как? – Гедрюс с грохотом скинул нагрудник на пол. – Ваш долг перед королем, быть рядом в эту трудную минуту. И Вас, леди Аньюриэль, хотя бы не облачат в кучу железа.
– Что-то мне от этого не полегчало, – Анью, смирившись с неизбежностью наступления в её жизни нового витка страданий, сдалась и уселась в кресло.
Милица, приняв эту победу на свой счёт, разве что не раздувалась от радости. Девочка забежала за спинку кресла, расчесывая пальцами волосы и заплетая причудливую косу, периодически весьма ощутимо дергая пряди. Дети… Детям всё можно, даже трогать несчастную силлин. Анью обреченно смотрела, как снимает доспехи десница, отдавая последние распоряжения по подгонке кузнецу и его подмастерьям.
– Милица, у меня для тебя кое-что есть, – колдунья покопалась в сумке и достала небольшой рулон золотистого цвета ткани. – Может на бал тебе и рано пока, но это же не значит, что ты должна остаться без платья.
От радостного визга заложило уши. Девочка выхватила ткань из рук, суетливо бегая по кабинету. Анью смиренно ждала пока этот поток эмоций и бессмысленных выкриков, грозящий оглушить её на неделю, прекратится.
– Спасибо, леди Аньюриэль! Спасибо! – Милица подбежала к ней, в глазах читалась безграничная радость.
– Беги, выбирай какое платье будешь шить. А мне надо поговорить с твоим папой с глазу на глаз.
– Спасибо! – выкрикнула напоследок девочка, убегая из кабинета.
– Это рохэндельский шелк? – Гедрюс удивленно смотрел вслед дочке. – Даже я её так не балую…
– Мне не идёт золотой, а на ней будет хорошо смотреться. Платье сам оплатишь, – колдунья махнула рукой, довольно улыбаясь подобию тишины в кабинете. – В даорийских полях я наткнулась на регентовых недобитков. Этот нюанс я уладила. Вот только, ходят слухи, что среди них был наследник регента… Знаешь, как он выглядит?
– Сейчас покажу. Буквально сегодня заказывали листовки о розыске. Да и гвардейцам показывал, чтобы знали кого искать, – десница достал портрет.
Анью всмотрелась в изображение, припоминая лица убитых.
– Его среди них не было, – девушка покачала головой.
– Жаль, придется искать поганца дальше. А я уж обрадовался… Ну ничего, найдем. Никуда не денется.
– Силлиан спокойно отнесется к смерти кровного родственника? – задала волнующий её вопрос Аньюриэль.
– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Они почти ровесники, но никогда не были особенно близки. Силлиан вообще старается свести кровопролитие к минимуму. Добрый он. Иногда даже слишком.
– Это не такой уж и порок. Главное, чтобы не нашлись те, кто захочет этим воспользоваться, – девушка пожала плечами.
– Это уж точно… Я присмотрю за ним, не волнуйтесь.
– Я знаю. Аман в архивах? – она поднялась с кресла.
– Да. В своём кабинете, как шутит Силлиан. Сидит там почти безвылазно, – Гедрюс махнул рукой и сел за стол, перебирая какие-то бумаги.
– Спасибо, – девушка вышла из кабинета.
Она быстро шла по коридорам и лестницам, периодически срезая путь через переходы для прислуги. Стражники вежливо кивали ей. Горничные, смущаясь, опускали лица в пол. Дверь архивов тихо скрипнула. Никто за время отсутствия девушки так её и не смазал. Аман, как и ожидалось, был там. Вот только поиски явно были непродуктивными. Мужчина спал, положив голову на пыльные страницы книги. Ночные бдения явно не шли ему на пользу… Анью улыбнулась, глядя на открывшуюся картину.
~Ведь если я не попробую, я никогда не узнаю. Если я не попробую – ничего не изменится. Кто-то должен сделать шаг навстречу.~
Хочет ли она что-то изменить? Правильно ли это будет… А может оставить всё так, как есть? Она глубоко вздохнула, аккуратно убирая, упавшие на лицо мужчины пряди светлых волос, и смотря на то, как он хмурится во сне.
