Элиза Полуночная
Сила, способная изменить мир. Долг
В небе уже начали появляться первые звезды, ветер доносил до неё запахи трав и цветов. Тишина успокаивала, возвращалась ясность мыслей. Анью ушла уже достаточно далеко, чтобы шум праздника превратился в тихое эхо где-то за холмами. Девушка завалилась в траву, широко раскинув руки, словно стремясь обнять алеющий на западе небосвод. На кончик уха присела стрекоза, отчего стало очень щекотно. Колдунья дернула ушком, прогоняя назойливое насекомое. Она закрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Вот только тишины не получилось. И дело было не в стрекоте насекомых и шорохе мелких животных в траве. Музыканты добрались до неё даже здесь. Кто-то играл на лютне неподалеку. Можно было, конечно, пойти поискать другое место для отдыха, Анью уже привыкла ночевать под открытым небом. Бродячий образ жизни даже начал ей нравиться. Но было что-то странное в той мелодии, что играл неизвестный менестрель. Словно что-то смутно знакомое. Девушка глубоко вздохнула, поднялась и пошла на звук.
Посреди огромного, заросшего крупными, похожими на подсолнухи, цветами, на одном из светлых камней сидел тот, кого она уж точно не ждала увидеть здесь. Старый знакомый, с которым она проводила вечера в Орзельской крепости. Менестрель улыбнулся, кивнув ей в знак приветствия, продолжая играть приятную мелодию.
– Рада видеть тебя в добром здравии, Амадей, – Анью низко поклонилась.
– Судьба снова свела наши пути, Ан’ю Риэл. Прекрасное место для встречи, не находишь? – Амадей широким взмахом руки обвел окрестности. – Я наслышан о твоих деяниях и великих победах. Многое сделано и многое ещё предстоит сделать. Много песен спето, но не за ними ты пришла ко мне сегодня.
– Как раз-таки наоборот, сейчас меня интересует песня, – она улыбнулась и присела на соседний камень.
– Я знаю какая именно. Те слова – это королевская колыбельная, один из моих даров Лютерану. Её я пел, когда у эсдо родился первенец. Потомки Лютерана поют её своим детям, а те своим. Рунарт сделал её чем-то вроде ключа от гробницы великого эсдо. Тайна о том, где упокоился первый король Лютерии, хранилась в правящей семье поколениями. Но Вейлор Мудрый не успел передать знание Силлиану, тот был ещё слишком мал. Поэтому я вернулся в Лютерию. Таков мой долг – восстановить прерванную нить и указать верный путь тому, кто достоин встречи с королем.
– Поэтому ты пришел в Орзельскую крепость? – Анью оперлась локтями о колени и положила голову на ладони.
– А у тебя, как всегда, полно вопросов, – Амадей улыбнулся, отчего в уголках глаз собралась сеточка морщин. – Дождемся ночи, Ан’ю Риэл, чтобы увидеть, как свершится вечный круг светил небесных.
– И тогда ты ответишь, наконец-то, на мои вопросы? – колдунья оживилась и нетерпеливо заерзала на камне.
– Взгляни, – Амадей указал рукой на небо. – Вот она – путеводная звезда. Её зажег для моего народа Процей, Бог Провидец. Она уже однажды привела меня в Лютеран и сейчас снова позвала меня. Я шел, следуя за её зовом. Подожди до рассвета и не пропусти первый луч нового дня, и следи за этими прекрасными гелиантусами. Они укажут тебе путь.
Менестрель молча продолжил играть на лютне. Девушка вздохнула, запасаясь терпением. Амадей был стар, даже по меркам её народа. Его волосы были пепельно-серые, но тем не менее оставались густыми, аккуратная бородка, пушистые брови и добрые глаза. Было в нём что-то такое, что позволяло ему выглядеть статным, даже несмотря на солидный возраст. Одетый на человеческий манер, с простой походной сумкой через плечо, его можно было легко перепутать с обычным человеком…
– Можешь задать вопрос, – после недолгого молчания проговорил менестрель.
И ты на него ответишь?
В подобный подарок судьбы не верилось. Амадей знал много, очень много. Но его туманные намеки и умалчивание оставляли лишь ещё больше вопросов, чем было прежде. Сложно было представить, что в Акрасии есть что-то, что ему неведомо. Однако могущество знаний Амадей предпочитал хранить в секрете и если и делился чем-то, то в весьма своеобразной форме. Над его ответами можно было размышлять часами, а возможно и годами…
– Почему ты произносишь моё имя на языке древних? – решила начать с самого очевидного Анью.
– Это ты произносишь своё имя на языке силлинов, Ан’ю Риэл, – Амадей мягко улыбнулся, словно объяснял неразумному ребенку нечто очевидное.
– Разве язык имеет значение? – колдунья приподняла вверх одну бровь.
– Язык ограничивает, – менестрель перевел взгляд в небо. – Словами можно описать предметы или действия, можно попробовать описать чувства, но никак нельзя описать смысл.
– И в чем же смысл моего имени?
– Имя влияет на судьбу, – уклонился от ответа музыкант.
– Вот как… – Анью пнула носком сапога мелкий камушек. – И какая же судьба мне предстоит с таким именем?
– Ты должна сама найти путь, не мне решать, какую дорогу ты выберешь, – Амадей очень внимательно на неё посмотрел, очевидно опять умалчивая о чём-то важном.
– А разве не имя решает судьбу?
– Решает, – менестрель согласно кивнул. – И ты решаешь.
Снова повисло молчание. Лишь тихо лилась над холмами приятная мелодия, которую продолжал играть Амадей. Анью смотрела, как медленно темнеет небо и появляются всё новые звёзды. Здесь их было видно ощутимо больше, чем в городе.
Было бы неплохо привести сюда Силлиана и Амана. Хотя, глупый святоша вряд ли согласится оторваться от своих книжек… Да и как с ним теперь разговаривать?
– Чего ты хочешь? – мягкий голос менестреля выдернул её из размышлений.
– Я не знаю… – девушка отвела взгляд в сторону.
– Однажды я спрошу тебя об этом снова, тогда ты уже будешь готова дать ответ на этот вопрос, – музыкант кивнул каким-то своим мыслям.
Снова повисло молчание. Анью размышляла, о чем ещё можно спросить. И получит ли она ответ на свой вопрос? И сколько новых вопросов появится после того ответа, который она услышит?
– Тебе не скучно так жить? – она внимательно посмотрела на собеседника.
– Как именно?
– Скитаться веками в одиночестве по миру, следуя за зовом звёзд, – Анью пожала плечами.
Судьба странствующего менестреля казалась ей печальной. Нет дома, нет семьи, нет своего места в этом мире. Хотя у неё дела были не на много лучше…
– Всегда что-то происходит. Взгляни на небо. Звёзды могут многое рассказать.
– И что же они говорят? – она перевела взгляд на небо.
– Многое, – голос Амадея стал загадочным.
– Например?
– Скоро прольётся черный дождь.
– И что это значит?
– Ты поймешь, когда придет время, – менестрель улыбнулся.
Ну да. Вечно одно и тоже «когда придет время»…
– Жизнь течет как вода, – после недолгого молчания продолжил Амадей. – Но она не подобна реке, скорее волне. Одна накрывает другую. Лишь сильные способны удержаться на волнах жизни.
– Сильные – это те, у кого сильная магия? – она слегка наклонила голову на бок.
– Нет, Ан’ю Риэл, сила не в могуществе. И не в количестве магии. Истинная сила в том, чтобы спокойно преодолевать новые и новые препятствия, независимо от того, ожидаемы они были или нет. Силён тот, кого не разбивает волна.
– А почему боги не помогали своим творениям во времена Первого Разлома и Второго Вторжения? Почему не помогают сейчас?
– Боги не помогут в том деле, с которым мы способны справиться сами. Они сделали уже достаточно, чтобы наш мир мог выжить и без их помощи.
– И что же они сделали? – Анью с откровенным скептицизмом смотрела на собеседника.
– Узнаешь, когда придёт время, – Амадей улыбнулся, смотря на обескураженное выражение её лица.
С ним невозможно разговаривать! Он не говорит ничего из того, что я хочу узнать.
Анью слезла с камня, растягиваясь на траве и создавая связь с источником магии земли, что был неподалёку. Ночь обещала быть бессонной. Амадей не споёт ей нужную песню, пока не свершится «светил небесных вечный круг», так что придётся запастись терпением и силами на то, чтобы дождаться ответа. А ещё надеяться на то, что этот самый ответ не породит за собой ещё больше вопросов.
Медленно двигались по небу звёзды. Медленно лилась мелодия. Амадей продолжал играть тот странный мотив, что привлёк её в это место.
– Не пропусти первый луч солнца, Ан’ю Риэл. Пора отправляться в новый путь, дитя, – тихий голос менестреля отвлек её от размышлений.
Анью поднялась на ноги, отряхивая мантию. Небо на востоке начало светлеть. Раскрывали лепестки цветы, поворачивая свои головки на восток, навстречу новому дню.
– Пусть не прервёт твой сон зарница,
Пусть ночь баюкает цветочные поля.
Светил небесных вечный круг свершится,
И солнца луч разбудит короля, – мелодия наполнилась странной магией.
Следуя за музыкой часть цветов развернулась на север. Анью удивлённо смотрела на это, пытаясь понять, что происходит. Колдовство менестреля было странным, непонятным и совершенно незнакомым. Не было никакого плетения, просто следуя за мелодией, повернули головки цветы.
– Запомни эти стихи, они откроют перед тобой дверь, – улыбнулся Амадей. – Ступай. В той стороне покоится великий эсдо. Мы не прощаемся, Ан’ю Риэл. Скоро судьба снова сведёт наши пути.
– Благодарю тебя, – она кивнула и побежала в том направление, куда смотрели цветки гелиантусов.
***
Перед ней был лес. Хотя «лес» было слишком скромным названием для того, что Анью перед собой видела. Скорее это можно было назвать чащей. Высокие стволы могучих деревьев, густая листва которых, создавала настолько плотный полог, что солнечный свет не падал на землю, отчего внизу не росло ни травинки, а нижние ветви деревьев были голыми и корявыми. Путь, что указали ей цветы, оборвался на подходе к этому странному лесу, наполненному тьмой.
Земля под ногами задрожала. Неподалеку ходил каменный голем. В его теле, помимо магического ядра, тихонько шуршали детали какого-то механизма. Каменный исполин неторопливо подошел к ней и наклонился, протягивая зажатый между пальцами цветок. Анью оторопела от подобного, но подарок взяла. Каждый палец голема был с её руку, но каким-то образом он умудрился сорвать тоненький стебелек, не раздавив его.
– Ещё одно из творений Рунарта. Он создал их для защиты людей, от кишащей в этом лесу нежити, – пояснила Энвиса.
– Нежити. Я так поняла, там гробница Лютерана. Другого места для погребения, кроме того, где бродят неупокоенные Рунарт, не придумал?
– У этого колдунишки голова всегда была забита странными идеями.
– Ну что ж, умертвий бояться – в лес не ходить, – Анью вплела подаренный цветок в косу и вошла под тень деревьев.
– Ты разве не пойдёшь обратно в Лютеран? – всполошилась даро.
– Зачем? – колдунья отодвинула в сторону ветку, мешающую пройти.
– За Силлианом и Аманом. Ты что, собираешься пойти искать гробницу одна?
– Я, по-твоему, не могу сама разобраться с нежитью?
– Можешь конечно. Но разве правильно будет идти туда одной? – даро уперла руки в бока, всем своим существом выражая неодобрение.
– Не вижу никакой проблемы в том, что я просто разведаю дорогу до гробницы. Если потребуется, то я вернусь за ними, – Анью оставила на стволе дерева магическую метку и пошла вперёд, всё дальше и дальше углубляясь в темную чащу.
***
– Девочка… – женщина в белом сарафане сидела на каменном надгробии. – Девочка, что ты делаешь одна в этом лесу?
Анью, не глядя, кинула в упырицу огненным шаром. Вопль сгорающей нежити разнесся над окрестностями. Если судить по внутренним ощущениям – уже был полдень. Вокруг была тьма, словно солнца вообще не было на небосводе, а возможно и в мире. Неудивительно, что этот лес кишмя кишел умертвиями разной степени свежести. А также упырями, гулями, волколаками и пауками, размером с собак. И это только то, что встретилось ей за эти несколько часов блужданий по этому милому месту.
– Может просто сжечь весь лес? – задалась вопросом Анью.
– Ты не знаешь, какой он по площади, рискуешь выжечь свой дар, – даро как всегда была более рассудительной.
– Мне кажется, или мы ходим кругами? – колдунья сосредоточилась, находя магические метки.
– Слева умертвие крадётся, – предупредила Энвиса.
– Слышу, – девушка подождала, пока враг подберётся ближе, и кинула в него огненный сгусток. – Кажется, там мы ещё не были.
Она двинулась вглубь, наверное, на восток, но сложно было ориентироваться в этом месте. Нежить периодически пыталась откусить от неё кусочек, но никто из тварей пока в этом не преуспел.
– Мне кажется, что ты нанесла непоправимый урон популяции местных умертвий, – скептически отметила Энвиса.
– Мне кажется этих тварей тут ещё целая армия. И это всего в нескольких часах пути от столицы. Силлиан не обрадуется таким новостям.
– Ты скажешь ему, что убила Сигарда?
– Нет. Скажу Гедрюсу, а он пусть решает, стоит ли донести Силлиану об этом. Если да, то о моём участии он умолчит. Наверное, так будет лучше всего, – она кинула пульсаром в очередного мертвеца, вылезшего из-за надгробия. – Кажется мы пришли на какое-то кладбище.
Вокруг было множество надгробий. Какие-то уже завалились набок, многие растрескались, надписи настолько стёрлись, что было уже не разобрать, чьи останки покоятся под землей. Хотя, учитывая концентрацию существ, склонных к людоедству, в этом лесу вряд ли кто-то в здравом уме пойдёт воздавать почести усопшим. Усопшие же явно не считали необходимым смирно лежать под землёй… Почва подле могильных плит вздыбилась, костлявые руки подтягивали уродливые тела на поверхность. Анью, печально вздохнув, наблюдала, как с глухим ворчанием из могил вылазит нежить. Ближайшее к ней умертвие распахнуло гнилую пасть. Девушка пнула тварь в челюсть, череп отлетел в сторону, издавая при этом отвратительное клокотание. Нежить была частично закована в разномастную броню и тащила в руках проржавевшее оружие. Пустые глазницы тускло светились мерзким жёлто-зелёным светом.
Драугры.
Высшая нежить, сохранившая разумность, но утратившая душу, а вместе с ней и человечность. Тела драугров становятся со временем более плотными и крепкими, они физически в несколько раз превосходили людей в силе, могли столетиями лежать в своих саркофагах и могилах, вылезая только на «охоту». Жажда крови в драуграх и их невероятный голод невозможно было обуздать. Почуяв что-то живое, они не останавливались, пока не загоняли свою жертву. Остановить драугра могли всего две вещи: солнечный свет и огонь. От света тварей защищала густая листва. А вот огня у Анью было в избытке.
– Ну и чего лезем, послежизнь надоела? – девушка крутанулась вокруг своей оси, сметая волной пламени сразу всю восставшую нежить.
Вопрос с мертвецами на этом кладбище был решён, хотя урон, нанесенный надгробиям и деревьям, оказался существенным. Солнечные лучи разорвали кладбищенский сумрак. В тонких полосах света, падающих сверху, танцевали пылинки и клочья пепла, водя только им понятный хоровод. В самой дальней части древнего кладбища были высокие каменные стены, покрытые замысловатыми барельефами и рунами.
– Похожи на те, которыми защищены стены столицы, – Анью двинулась вдоль стены.
Спустя пару минут ходьбы и ещё десяток сожжённых умертвий, нашлись и ворота, запечатанные магией.
– Кажется, это и есть вход в гробницу. Ставь метку и возвращайся в Лютеран.
– И даже не посмотрим что внутри? Печати у меня с собой и Амадей сказал слова, – Анью, улыбаясь, полезла в сумку.
Колдунья развязала узлы, доставая обе печати. Воздух наполнился магическими вибрациями. Печати медленно ползли друг к другу по земле.
– Пусть не прервёт твой сон зарница, пусть ночь баюкает цветочные поля. Светил небесных вечный круг свершится и солнца луч разбудит короля, – тихие слова, в повисшей тишине, звучали как-то глухо и неестественно.
Обе печати поднялись в воздух, сливаясь друг с другом и занимая положенное место на барельефе. По замысловатому рисунку пробежали всполохи магии. Каменные створки медленно, скрипя, распахнулись перед Аньюриэль.
– Ты же не собираешься идти туда одна? – Энвиса всем своим существом выражала неодобрение.
– Да что может случиться? Мы же в человеческих землях, тут нет никого, кто может сравниться со мной в магической силе.
Анью щёлкнула пальцами, сжигая покрытую, кровавыми рунами, ткань и отважно отправилась за ворота. За каменными дверями оказалось точно такое же кладбище, хотя могилы выглядели побогаче. Некоторые из них были обнесены кривой, проржавевшей оградой. Несколько полуразвалившихся склепов и какие-то колонны. И всё такой же жутковатый сумрак, создаваемый густым пологом листвы. Она была единственным живым существом в этом месте. А вот неживые тихонько скреблись под землей, нервируя девушку. За последние несколько часов она уничтожила огромное количество разнообразных умертвий и прочих недружелюбно настроенных к путникам тварей. Анью уже начинала уставать.
– Эта земля пропитана кровью демонов, поэтому мертвые не могут найти здесь покоя, – Энвиса обеспокоенно ощупывала магией окружение, ей тоже не нравилось подобное соседство.
– Почему тогда люди оставили здесь тела своих погибших?
– Для людей вообще нехарактерно задумываться о чём-то, что будет после их смерти… – даро стала какой-то задумчивой. – Многие пали тогда. И дети Акрасии и демоны Фетрании. Воздать всем должные почести было просто невозможно.
Люди… Люди по-прежнему оставались для неё весьма непонятными созданиями. Их уклад жизни отличался от того, к какому она привыкла. Приходилось подстраиваться, пытаться понять мотивы и причины странных и нелогичных, с её точки зрения, поступков. Анью подошла в какому-то непонятному строению, напоминающему маяк. Сооружение из белого камня в несколько уровней, испещренное рунами и заросшее мхом, имело явный магический фон и крупный кристалл на вершине. Ещё один образчик весьма странных человеческих решений.
Маяк на кладбище… Чем больше живу в человеческих землях, тем меньше я понимаю, что творится у людей в головах.
– Интересно… – колдунья поставила ногу на нижний ярус, намереваясь забраться наверх.
– Ты не потревожить покой короля! – резкий мужской окрик за спиной заставил её вздрогнуть.
Девушка спрыгнула, резко оборачиваясь, и создавая на ладони шаровую молнию, готовая к бою. Перед ней в воздухе завис призрак мужчины в длинном белом балахоне. Это объясняло, почему она не услышала звука шагов… Анью присмотрелась к призраку, подмечая суровый взгляд, сведенные на переносице брови, густую седую бороду и крючковатый нос. Не самый лучший вариант противника – стихийная магия неэффективна против призраков, а способностей к некромантии у неё практически нет.
– Рунарт… Как был при жизни занудой, так и остался им после смерти, – Энвиса в её сознании скривилась, словно увидела перед собой не призрак знакомого человека, а гигантского слизня.
– Энвиса сказала, что ты зануда, – с радостной улыбкой заявила Анью.
– Чего? – мужчина мгновенно растерял всю свою пафосность. – С чего это я зануда?!
Даро сосредоточила в себе магию, создавая собственный фантом, зависая над колдуньей, скрестив руки на груди и недовольно смотря на призрака перед ними. Создание фантома пока было пределом возможностей Анью, но Энвису это мало заботило, она вся кипела от негодования. Длинные, полупрозрачные волосы колыхались в потоках воздуха, золотистые глаза светились от магии.
– Это когда это ты занудой не был, можно спросить? Вечно только нудишь! Это тебе не так, туда не ходи, записи не читай, големов твоих не ломай… – даро активно жестикулировала, тыкая в мужчину пальцем.
– Ты мне даже послежизнь решила испортить?! – Рунарт ошалело смотрел на них, став немного прозрачнее, чем был. – Ты что, умерла? По моим расчётам ты должна прожить ещё несколько столетий.
– Как видишь, не всё идёт по твоим расчетам, занудный колдунишка, – даро пожала плечами.
Рунарт резко подлетел к ним вплотную, размахивая призрачным посохом, и тускло светясь от негодования. Полы его плаща колыхались в потоках несуществующего ветра, создавая весьма жуткое впечатление.
– Ты даже после смерти такая же заноза, как и при жизни, Энвиса! Как же ты меня раздражаешь!
– Взаимно, – парировала даро.
– Я вам двоим не мешаю? – напомнила про себя Анью.
– Ни в коем случае, – Энвиса ласково улыбнулась, погладив её по плечам. – Пойдём, не обращай внимания на этого занудного колдунишку. Его мнения никто не спрашивал.
Анью пожала плечами, не желая вмешиваться в разборки между своей даро и призраком придворного чародея. Девушка двинулась дальше между надгробий и деревьев, вглубь кладбища. Рунарт полетел за ними, всем своим видом выражая крайнюю степень неодобрения.
– Кто дал тебе право приводить сюда свою… А эта девочка тебе вообще кто? – чародей впервые внимательно на неё посмотрел.
– Я выбрала путь даро. Это – Аньюриэль, моя подопечная, – пояснила Энвиса, продолжая парить над её головой. – Мы пришли за Ковчегом.
– У тебя что, совести вообще нет?! – Рунарт завис прямо перед ними, широко разведя руки в стороны.
Где-то я подобное уже слышала… Совсем как Аман.
– Лютеран доверял тебе, он ждал тебя, а ты притащила девку грабить его могилу! И это после всего того, что он для тебя сделал! Я не позволю! Я поклялся защищать это место!
– После всего, что он для меня сделал?! – Энвиса сложила руки под грудью. – После всего, что он сделал и наговорил, Лютеран женился на другой.
– Чего? – она удивленно перевела взгляд на свою даро. – Я не понимаю…
– У них с Лютераном был роман, – пояснил Рунарт.
Анью на несколько секунд потеряла связь с реальностью и споткнулась о корень дерева, растягиваясь на сырой земле. Разум отказывался осознавать услышанное. Она ещё пару секунд удивленно смотрела на призрак чародея снизу вверх, пока не дождалась утвердительного кивка.
– Ого… – девушка медленно поднялась, отряхивая одежду от пыли. – А почему мне не сказала?
– Я вернулась в Лютерию и, оказалось, что Лютеран предпочел мне другую женщину и уже назначена дата свадьбы. Я села на первый попавшийся корабль и более не появлялась в Лютерии. Человеческие мужчины не склонны держать свои обещания, – даро скрестила руки на груди, всем своим видом выражая нежелание продолжать разговор на эту тему. – Мою подопечную избрала Хранительница, ей поручили собрать и сохранить осколки Ковчега. Ты посмеешь спорить с решением богов, занудный колдунишка?
– Лютеран ждал тебя десять лет! – Рунарт обвинительно ткнул в даро пальцем.
Кажется, чародей, в отличии от её даро, не считал тему закрытой. И явно намеревался отстаивать свою правоту до победного. В глазах мужчины полыхала решимость.
– Всего каких-то десять лет… Он мог бы хоть письмо мне написать за это время. Я ждала, пока он наберётся смелости и извиниться за те слова, – Энвиса возвела глаза к небу.
– Для людей десять лет – это приличный срок, – подметила Анью.
– Стране нужен был наследник. Я настоял… – начал было мужчина.
– Да я и не сомневаюсь, что это ты влез со своими советами! Вечно что-то шептал Лютерану на ухо, решал за него. Это не ты ли любил повторять, что за троном проще развернуться?
Перепалка грозила затянуться. Ни даро, ни дух чародея уступать не собирались, высказывая накопленные за жизни обиды. И накал страстей только нарастал. Колдунья начала всерьёз опасаться, что эти двое просто вцепятся друг в друга. А так как оба уже мертвы, то драка грозила затянуться.
– Стоп! Хватит оба! – Анью встряла в перебранку. – Я пришла за Ковчегом. Ты нас проводишь, Рунарт?
– Я хранитель гробницы, – призрак вернул себе пафосный вид. – Чтобы доказать, что достойна, тебе придётся пройти испытание…
– Тоже мне, хранитель! У тебя под носом армия нежити по гробнице ползает, – Энвиса фыркнула, отвернувшись от Рунарта.
– Ты хуже язвы, Энвиса! – дух чародея засветился от злости и замахнулся посохом. – Я уже не столь силен, как был при жизни. И вынужден признать, на вверенной мне территории завелись… паразиты. Но, тем не менее, твоя подопечная должна доказать, что достаточно могущественна и без силы Ковчега. Ты ведь и сама знаешь, насколько опасна частица Первозданного Света. Не каждому под силу обуздать такую мощь.
– Хорошо, что мне надо сделать? – Анью внимательно осмотрела окрестности, пытаясь найти хоть что-то похожее на испытание.
– Видишь этот маяк, – Рунарт указал рукой на строение, – Зажги его, и свет укажет тебе путь к гробнице.
Зажечь? Ну это не сложно.
Девушка создала на ладони сгусток пламени, собираясь отправить его в каменное строение.
– Ты что творишь?! – чародей завис в воздухе между ней и маяком, отчаянно размахивая руками. – Ты вся в Энвису! Колдуешь, а потом думаешь. Свет, нужно использовать свет!
– А вот с этим проблема. Я – стихийный маг, – Анью пожала плечами. – Давай зажгу как умею.
– Вон там фонарь лежит. Я его как раз на такой случай смастерил, – Рунарт указал рукой на стену и прикрыл глаза рукой.
Наверное, если бы мужчина всё ещё мог дышать, то он бы сейчас тяжело вздохнул. Анью пожала плечами и пошла в указанную сторону, поражаясь тому, какая тонкая, у некоторых людей, душевная организация. На кованом креплении висел фонарь. Колдунья сняла вещь, рассматривая причудливое магическое плетение артефакта. Внешне простая вещица была на самом деле весьма интересной и мощной.
– Ну, и чего уставилась? – чародей парил неподалеку, всем своим видом выражая недовольство.
– Отличный артефакт, – она покрутила вещь в руках. – Плетение достаточно замысловатое, но тем не менее, нет ничего лишнего. Весьма умелая работа.
– А ты, девочка, знаешь толк в артефактах, – мужчина явно стал более расположен к ней. – Фонарь позволит тебе обратить свою магию в свет.
Энвиса фыркнула, не желая вмешиваться, лишь наблюдая за происходящим. Анью подошла к маяку и коснулась его артефактом, вливая немного магической силы. На вершине строения магия собралась в большой шар света, клубясь, словно ища что-то. Через пару секунд колдовство маяка определилось с направлением и ударило мощным лучом куда-то в сторону.
– Пусть свет ведёт тебя, – пафосно произнес Рунарт.
Он, наверное, всю жизнь тренировался, чтобы сейчас это сказать.
Анью кивнула, направляясь в ту сторону, куда указывал луч света. Рунарт полетел за ней следом.
– А ты не можешь просто показать дорогу? К чему вся эта ерунда с маяком и фонарем? – голос Энвисы сочился сарказмом.
– Я – хранитель, а не проводник, – с гордым видом заявил чародей.
– Ты – зануда, – даро рассеяла фантом и скрылась в сознании.
– Не повезло тебе с наставницей, девочка, – покачал головой Рунарт.
Анью шла дальше, ориентируясь на свет от маяка, уходящий куда-то в темноту. Рунарт продолжал сопровождать её, сетуя на то, что на кладбище немного неспокойно. Спокойствием же даже не пахло. Отовсюду лезли мертвецы. В основном умертвия, но встречались и драугры. Решение этого вопроса целиком и полностью легло на хрупкие плечи колдуньи. Фонарь в этом деле оказался весьма полезным артефактом. При правильном направлении через него магических потоков, можно было получить либо направленный луч, прожигающий неплохую дыру в нежити, либо создать волну света вокруг себя, сметая ползущих отовсюду мертвецов.
– А ты быстро освоилась, маленькая чародейка, – одобрительно покивал Рунарт. – Не то что твоя наставница. Та вечно ломала мои изобретения, пытаясь разобраться что к чему.
Потому что делать нормально надо, – недовольно пробурчала Энвиса.
Анью улыбнулась, радуясь, что откровенная вражда между призраками перешла в тихую неприязнь. Рунарт уже не мог слышать даро, хотя они продолжали высказываться друг о друге в весьма нелестной форме.
– Энвиса сказала, что это ты внёс в Шай’Солар плетение на привязку к роду, – Анью снесла волной света подкрадывающихся к ней мертвецов. – Ты владел кровавым искусством.
– Дело не в кровавой магии, девочка. А в том, для каких целей ты используешь этот дар. Любое колдовство можно использовать как для благих целей, так и во вред, – Рунарт указал посохом на вылезающего из земли драугра.
Анью швырнула в мертвеца пульсаром, равнодушно слушая вопль сгорающей нежити. Ещё несколько минут и она пришла ко второму маяку.
И сколько мне ещё так бродить?
– Я встречал много магов крови за свою жизнь. Не все они использовали свой дар во благо. Некоторые стали личами, – Рунарт смотрел, как она зажигает второй маяк. – Магия не имеет цвета и направления. Это лишь энергия. Каждый из нас сам решает куда её направить.
– Я встретила лича в руинах города Морайи. Её звали Кталха, – ещё один упырь издал последний в своем послесмертии вопль, обращаясь пеплом.
– Я знал её, – Рунарт стал задумчивым. – Она присоединилась к нам во времена Второго Вторжения. Красивая, смуглая, с чёрными, как бездна, глазами. Кталха была из племени морских кочевников. Я почувствовал в ней кровавый дар и обучил многому из того, что умел сам. Но ей этого было мало, её сердце уже тогда поддалось скверне… Ей было мало того, что имела, она жаждала власти. Однако Лютерана охмурить ей не удалось, он был слишком увлечён Энвисой. И тогда Кталха начала крутиться вокруг Кассия. Прославленный воитель, что плечо к плечу прошёл рядом с Лютераном во всех битвах… Как же глупо он поступил, поверив в эту несуществующую страсть. Он создал и положил к её ногам королевство, и чем это всё закончилось? Он потерял самого себя в той тьме, которой она его окутала.
– Я убила то, во что превратилась Кталха. И не знаю, важно ли тебе об этом знать, но Кассий вспомнил о том, кем он был, хотя и было уже поздно.
– Я рад это слышать. Он был и моим другом, – Рунарт кивнул, погружаясь в свои мысли.
В повисшем молчании тихо подвывала нежить, алчущая откусить от неё хоть кусочек, но предусмотрительно держащаяся на почтительном расстоянии. Луч света вывел их к ещё одному маяку. Анью коснулась фонарем камня, вливая магию в кристалл, венчающий каменное строение. Сил, в её магическом источнике, оставалось не так уж много… Ярко вспыхнул свет на вершине, направляя яркий луч в сакалу.
– Мне её просто сломать? Или там какой-то механизм? – девушка глянула на парящего рядом призрака.
– Надави на тот камень, с гербом Лютерии, – подсказал Рунарт.
Камень нашёлся практически сразу. А вот надавить оказалось не так просто – механизм, открывающий скрытую в скале дверь, проржавел и не поддавался.
– У тебя просто сил маловато, – прокомментировал её потуги мужчина, скептически осматривая её руки. – Тощая ты какая-то. Да и мелковата. Ты хоть совершеннолетняя?
– Какая есть! Что с того, что я невысокая?! – Анью вытянула руку, посылая пульсар в скалу.
Раздался взрыв, в воздух взвились клубы дыма и разлетелось повсюду каменное крошево. Рунарт схватился за голову, причитая о каких-то скрытых петлях и прочей ерунде. Энвиса внутри сознания довольно улыбалась, потешаясь над его страданиями. Анью снесла лучом света выскочившего из-за надгробия упыря.
– Идём дальше, – она заглянула в тёмный зев пещеры.
