Мария Берестова
В поисках солнца
Дерек настороженно кивнул, извинения принимая. Ему показалось, что признавать ошибки такого рода совсем не в характере Райтэна, и подкупающая искренность его тона заставила его прислушаться к тому, что он говорил.
– Да будет мне Великое Пламя свидетелем, я не предлагаю вам покровительство! Сам ненавижу, и вам не предлагаю! – оживился Райтэн, закончив с самой неприятной для него частью разговора – извинениями и объяснениями. – Это дядюшка любит подобные фокусы, тут я согласен, ему задолжать на ровном месте – проще простого. Удивительно, по совести говоря, как это он вас из рук выпустил, – смерил он Дерека подозрительным взглядом. – Но да ладно… Я к тому, сударь, что ваши способности можно приложить к чему-то лучшему, чем… – он невольно скривился, снова переживая потрясение по поводу того факта, что неглупый вроде человек не нашёл себе занятия лучше, чем бегать с заказами по постоялому двору. – Не то чтобы… – он запнулся, запустил пальцы в волосы, явно тщетно подбирая слова, пожал плечами и смущённо перебил сам себя: – Ах! Я не знаю, право, как вас сманить. Как думаете, у меня есть шансы против такого конкурента, как Годэн? – он наклонился к собеседнику и выразительно выгнул бровь, кивая в сторону мастера.
Дерек, напротив, подался назад, откидываясь на спинку стула, сложил руки на груди и довольно холодно поинтересовался:
– И зачем я вам?
Отставив задушевный тон, Райтэн тоже подался назад, пожал плечами и в такой же холодно-отстранённой манере отметил:
– У меня та таблица так и не доделана. Да и первую часть работы я вам так и не оплатил.
Дерек удивлённо моргнул, переваривая полученную информацию. Непонятно, что удивило его больше: запоздалое желание оплатить его труд или тот факт, что вроде как важная для собеседника таблица так и не была доделана, хотя прошёл почти год с тех пор, как он выполнил, как минимум, половину работы.
– Но, – сдержанно отметил Дерек, – я эту вашу таблицу за несколько дней могу доделать.
– У меня таких таблиц! – безразлично отмахнулся Райтэн.
Дерек нахмурился. С одной стороны, предложение выглядело заманчиво. С другой, ему было неясно, стоит ли полагаться на нового нанимателя. Здесь, у Годэна, он, во всяком случае, твёрдо был уверен в завтрашнем дне: у него была гарантированная крыша над головой, регулярное, пусть и не очень вкусное, питание, и даже некоторый доход. Райтэн же выглядел подозрительно легкомысленным. Кто его знает? Сейчас ему нужна какая-то таблица, а потом – передумает и попросит на выход.
Дерек вздохнул. Решать дилеммы такого рода ему было непросто.
Некоторое время Райтэн ждал, пока он решится, но терпения ему в этом вопросе не хватило.
– Ну дайте же мне шанс! – с улыбкой попросил он, протягивая руку для пожатия.
Что-то в манере, интонациях и самом настроении Райтэна напоминало Дереку его самого. Он не мог сопротивляться этому странному чувству внутренней схожести и узнавания.
– Хорошо, давайте попробуем, – решился, наконец, он, и руку пожал.
На лице Райтэна расцвела яркая улыбка.
– Вот и славно! – вскочил он. – Тогда собирайте ваши вещи – и в путь!
– Куда? – нашёл нужным проявить любопытство Дерек, который как-то не учёл, что с работодателем стоит сперва обсудить множество мелких нюансов, касающихся организации трудовых будней, обязанностей, места проживания и питания, в конце-то концов.
– Как, я не говорил? – растеряно удивился Райтэн, который тоже не был мастером по найму и не учитывал всё это море деталей. – На мою лесопилку, конечно.
– Лесопилку? – затормозил было двинувшийся к лестнице Дерек, испытывая глубокое недоумение.
– Да, конечно, – уверенно подтвердил Райтэн и с такой степенью гордости, как будто был как минимум покорителем нового царства, повторил: – Моя лесопилка! Вам понравится.
Дерек пожал плечами и пошёл собираться.
В голове у него решительно не сходилось, как связь с Этрэном, таблица про корабли, знание принципов работы с каменным углём, подобострастное поведение Годэна и сегодняшние откровения насчёт покровительства сходятся в образе владельца лесопилки, но… Должно быть, этому есть какое-то объяснение, и рано или поздно он его услышит.
III. В дорогу! 1. С чего начинается дружба?
III . В дорогу!
639 год, лето. Аньтье – Кармидер
Опять скрипит потёртое седло
И ветер холодит былую рану.
Куда вас, сударь, к рограм, занесло?
Неужто вам покой не по карману?
Из к/ф «Д ' Артаньян и три мушкетёра»
1. С чего начинается дружба?
– Да брось ты уже этот свинец! – в стодесятый раз повторил Дерек, наблюдая за тем, как Райтэн в который раз пытается придать очередной пластине новую «ну очень удобную» форму. – Всё равно без олова не спаяешь!
– Ну уж нет! – фыркнув, продолжил что-то мудрить Райтэн. – Я их буду друг за друга цеплять!
Дерек отвлёкся от расчётов, которые проводил в основательного вида талмуде, и с любопытством заглянул, чем там занят напарник.
Попытка сделать пластины, способные к бесшовной сцепке, конечно, заслуживала всяческих похвал; но вот в её герметичности оставались серьёзные сомнения.
Поиски способа обшивки судна велись Райтэном последние пару лет. Он был совершенно уверен, что обшивка рейкой или смоление – не единственные способы защитить днище корабля от гниения, древоточцев и обрастания. То, что те же либерийцы наловчились обшивать днище свинцом, не давало ему покоя.
Дело в том, что полгода назад, когда Дерек таки принял его предложение поработать на лесопилке, оказалось, что эта самая лесопилка – лишь часть масштабного проекта.
Райтэн был одержим желанием прославить Аньтье новым типом торговых кораблей – лёгких и быстроходных. В отличии от тяжеловесных нефов, такие судёнышки могли бы уходить от пиратов благодаря своему косому парусному вооружению и быстроте и не требовали такой внушительной охраны. Да, товаров они могли увезти меньше, зато и курсировать смогли бы чаще.
Понимания среди анжельских судостроителей Райтэн не нашёл, поэтому взялся за разработку сам. Так, именно в ходе работы над своим проектом он оказался на корабле Этрэна. Своим ходом по суше он ездил в Ниию, договориться о поставках корабельных сосен по реке; после он заезжал в Ньон, как раз наладить связи с добытчиками свинца для обшивки, и из Ньона решил вернуться с дядюшкой, раз уж тот как раз планировал отъезд.
Но со свинцом у него упорно не складывалось: то слишком утяжеляет судно, то недостаточно плотно подходят друг к другу пластины – свинец свинцом спаиваться отказывался, а добавление других металлов неизбежно вело к быстрой коррозии… В общем, всё не так. Но Райтэн был упрям и пробовал снова и снова, в уверенности, что сумеет победить досужий металл.
Не достигнув успеха в поисках подходящих сплавов, он перешёл к работе над формой, в надежде закрепить пластины плотнее с помощью выверенной сцепки.
– А щели чем-нибудь забить! – пыхтел он, подгоняя экспериментальные образцы друг под друга.
Дерек скептически посмотрел на полученного кривого «монстра», взял его в руки, покрутил и отметил очевидный недостаток:
– Если для закрепления их нужно так выгнуть наружу, у тебя всё днище волнами пойдёт. Ты представляешь себе, насколько сопротивляемость вырастет?
Райтэн скривился. Замечание было справедливым, но признавать поражение не хотелось. С раздражением выхватив у Дерека свою заготовку, он откопал где-то у себя под слесарным станком молоток и попытался выправить дело.
Ладонь Дерека встретился с его лбом ещё до того, как Райтэн успел совершить свой удар. Секунду спустя причины таких эмоций стали очевидны: мягкий свинец и не подумал выгибаться в обратную сторону, а попросту обзавёлся изящной впадиной в форме молотка.
Райтэн заскрежетал зубами и в досаде отбросил испорченные пластины в угол.
Там уже скопилась целая свалка.
Мрачно сложив руки на груди, Райтэн сдержанно зарычал от недовольства.
Дерек возвёл глаза к потолку, непринужденно присел на край станка и заметил:
– Коррозия, Тэн. Ты можешь головой об стену расшибиться, чтобы избавиться от олова в спайке, но куда ты денешь железные болты?
Когда свинец соприкасался с железом под водой, между ними происходила неприятная реакция, от которой начиналась мощная коррозия. Это была та причина, по которой, как бы ни слаба была идея с обшивкой рейками, ей отдавали предпочтение перед свинцом.
– Но либерийцы!.. – горячо возразил Райтэн, не желая расставаться с мечтой.
– У либерийцев, – терпеливо возразил Дерек, – этого свинца – завались. Хоть каждый год перепрошивай. Мы разоримся, если возьмём с них пример.
Райтэн насупился. Это долженствовало изображать согласие с доводом: мол, не могу придумать, что возразить.
– Но должен быть способ! – не желая отступать, постучал он пальцами по станку, пытаясь родить новую безумную идею.
Дерек пожал плечами и в пятьдесят третий раз предложил:
– Попробуй другой металл. Что ты так зациклился на этом свинце?..
– Но либерийцы!.. – подскочил Райтэн, заводя старую песню.
Вздохнув, Дерек отлип от станка и махнул рукой в сторону выхода:
– Ну хорошо, пойдём.
Ответное недоумение было выражено фирменным скептическим прищуром и дёрнувшимся уголком рта.
– В порт! – закатил глаза Дерек, недовольный, что нужно пояснять очевидные вещи. – Либерийцев отлавливать.
Взгляд Райтэна незамедлительно зажёгся фанатичным блеском.
– Пойдём! – радостно подхватил он и вихрем вылетел наружу, чтобы скорее уже изловить какого-нибудь толкового либерийца, который наверняка обладает необходимыми ему секретными знаниями.
Хмыкнув, Дерек вышел за ним, не спеша прикрыл дверь, запер замок на ключ, подёргал для проверки, заглянул в соседнее помещение, крикнул туда:
– Верт, мы в порт, к обеду не ждите! – и чуть не вприпрыжку понёсся догонять уже далеко умчавшегося Райтэна, который, как и всегда, когда ему приходила в голову гениальная идея, забывал об элементарных бытовых мелочах.
К счастью, Дерек о них помнил всегда; и именно поэтому недоумевал, как вся эта несчастная лесопилка умудрилась дожить до его появления, с таким-то вечно куда-то несущимся хозяином.
…начиналось всё полгода назад просто: те самые таблицы, потом другие… Потом что-то в этих таблицах показалось Дереку странным, он высказал свои сомнения Райтэну… в тот день они впервые спорили до хрипоты часа четыре – и в итоге ещё пять дней на пару носились по Аньтье, расспрашивая купцов об интересующем их нюансе. На почве этого предприятия Райтэн в своём внутреннем регламенте великодушно повысил Дерека до уровня «не только с мозгами, но ещё и толковый» – и понеслось.
Дерек был посвящён в страшную тайну разработки нового типа кораблей – относительную тайну, потому что о планах Райтэна слыхало пол-Аньтье. С другой стороны, никаких нюансов и тонкостей никто не знал. А Дерек, припомнив многочисленные собрания, посвящённые разработке каравелл, был вполне в теме подобных изысканий, поэтому с места в карьер начал сыпать дельными замечаниями и предложениями. Часть из них Райтэн тут же принялся апробировать – и был в полном восторге от результатов.
В общем, за полгода между ними образовались отношения вполне приятельские. Райтэн был в восторге от того, что может, наконец, обсудить свои идеи с кем-то, кто понимает и не высказывает при этом скепсиса. В целом-то, оно конечно, Райтэн был полностью самодостаточным и не нуждался в чужом одобрении, но всё же ему было досадно и неприятно, что буквально никто не верит в его идею и постоянно отмахивается от него весьма неприятными «Ты просто не понимаешь», «Это горячка юности» или «Никому такое не нужно».
Дерек был первым в его жизни человеком, который после фразы «лёгкие суда для быстрой перевозки товаров» не выдал экспертное мнение о полной бесполезности такой затеи, а наклонил голову набок, прищурился и сделал вывод: «Ого, это они и от пиратов тогда смогут уйти? Но это же какая экономия на охране!»
В тот момент Райтэн был готов заобнимать и затискать внезапного единомышленника самым беспардонным образом, но воспитание взяло верх, поэтому он просто улыбнулся. Не ухмыльнулся, не усмехнулся и даже не скривил губы, а именно улыбнулся – что, в общем-то, было для него нетипично.
С тех пор Дерек стал полноценным напарником, занятым в разработке проекта, а также взял на себя мелкие хозяйственные заботы, которые Райтэн постоянно упускал из внимания, что частенько приводило к неприятным инцидентам.
Догнав друга уже у ограды, Дерек тихо пристроился вслед. Когда Райтэн был погружён в свои мысли, трогать его не рекомендовалось.
Однако уже в Аньтье – лесопилка располагалась за городом, и в порт нужно было идти по одной из окраин, – Райтэн до чего-то додумался и принялся, по своему обыкновению, размышлять вслух.
– Если мы сможем применить либерийский метод, – вдохновенно вещал он, – то докование можно будет проводить гораздо, гораздо реже! Представляешь, Дер? Судно, которое может год, а то и два, обойтись без докования! Это же мечта любого купца! Мы снизим расходы не только на охрану, но и на обслуживание, и, таким образом… – ему не требовался ответ, только поддакивание в нужных местах, и так, продолжая вдохновенно вещать, он дошёл уже до самого порта. – И тогда, Дер… Дер? – вдруг удивился он прервавшемуся поддакиванию и обнаружил отсутствие спутника.
Завертев головой, он увидел, что Дерек встал как вкопанный. Несколько секунд он пялился вперёд, а потом, вдруг, резко развернувшись, скрылся в ближайшем переулке.
Райтэн недоуменно моргнул и обернулся.
Порт выглядел таким же, как и всегда. Носились торговцы со своим товаром, развлекал зевак новый музыкант, грузчики тащили товары с очередного корабля, стражники толпились у какой-то бочки… Нахмурившись, Райтэн последовал за товарищем.
Дерек обнаружился сразу у входа в переулок. Он стоял, прислонившись спиной к стене, и лицо его шокировало Райтэна своей бледностью и выражением затравленного какого-то испуга.
Райтэн ещё раз сморгнул с недоумением. Он никогда раньше не видел Дерека испуганным – даже когда однажды зимой к ним на лесопилку забрёл от голода неистовый степной волк. Они тогда все изрядно струхнули, и даже сам Райтэн; и только Дерек, замерев лишь на секунду, быстро разбил керосиновую лампу о доску, соорудил таким образом факел и загнал им зверя в угол ограды. Там уж подоспели очухавшиеся рабочие.
С того случая Райтэн особенно зауважал Дерека, и тем более странным казался теперешний страх на его лице. Пришлось даже опять выглянуть из переулка в порт – но там по-прежнему не наблюдалось ровным счётом ничего пугающего.
Райтэн прищурился и заставил себя всмотреться в детали. У музыканта скрипка какая-то… фобия скрипок? Едва ли! А мелодию отсюда не то чтобы слышно… У торговцев какой-то диковинный зверь? Нет, никого. Корабль…
Напрягая зрение, Райтэн рассмотрел флаг – ньонский.
Зрачки его глаз расширились: ему показалось, что он понял.
– Ну-ка, пойдём, – подхватив окоченевшего Дерека за руку, потащил он его в недалёкий кабак.
Там их, как и везде, приняли с подобострастным вниманием и охотно выделили отдельный кабинетик. Было очевидно, что в Аньтье к Райтэну относятся с каким-то особым уважением – даже критика его идей по поводу лёгких судов была обычно весьма осторожна – но Дерек никогда не спрашивал, с чем это связано. Ему казалось невежливым лезть не в своё дело.
– Пей! – сунул Райтэн Дереку чарку с принесённым хозяином вином.
Тот посмотрел на угощение с недоумением.
– На тебе лица нет! – возмутился Райтэн.
С тяжёлым вздохом Дерек признал его правоту и выпил. Не то чтобы сильно помогло, но хотя бы он отмер.
– Я никогда не спрашивал, – сложил руки на груди Райтэн, хмуро глядя на собеседника, – но, возможно, есть какие-то вещи, которые мне стоило бы знать?
Дерек отвёл глаза. Отпираться было глупо – да и явно во вред себе. Но признаваться было страшно: а ну как его сочтут слишком проблемным и опасным типом?
В итоге как раз мысль о том, что Райтэн может счесть общение с ним опасным, и привела его к необходимости открыть часть информации, чтобы тот мог сам сделать выводы и решить.
– Мне… – тихо начал он, помотал рукой в воздухе нерешительно и сформулировал: – Мне нежелательно встречаться с ньонскими купцами.
Почти каждого из них он знавал лично, и сегодня-то впал в такой ступор именно от того, что увидел на припортовой площади знакомого. Тот, к счастью, был полностью занят разгрузкой, поэтому не успел заметить Дерека.
– Нежелательно? – с глубоким скепсисом уточнил Райтэн, соотнося информацию со степенью испуга. – И насколько же?
Дерек криво усмехнулся и признал:
– Вообще.
Райтэн вежливо приподнял брови и сделал свой самый любимый вывод:
– Нет, Дер, мозгов у тебя всё же нет.
Тот отреагировал взглядом возмущённым и укоряющим. Он, конечно, привык к этой присказке, которой Райтэн потчевал всех на свете в любой непонятной ситуации, но всё же порой она изрядна раздражала.
Выразительно закатив глаза, Райтэн изволил расшифровать, на основании чего высказал такое соображение:
– Тебе нельзя пересекаться с ньонскими купцами – и ты решил засесть в том порту Анджелии, где они шныряют чуть ли ни круглый год, за исключением разве что зимы?
Дерек покраснел.
Дело было не в том, чтобы он об этом не подумал; дело было в трудности особого рода, в которой признаваться хотелось ещё меньше, чем в своих отношениях с ньонскими купцами. Однако честность побудила его и тут признаться прямо:
– У меня нет документов.
Райтэн удивлённо заморгал. В Анджелии, признаться, отсутствие документов было делом неслыханным. Тут у каждого непременно имелись бумаги, удостоверяющие личность, и они играли большую роль в жизни каждого анжельца. Без них нельзя было, например, купить дом. Или въехать в крупный город. Или устроиться на административную службу.
По правде сказать, эти бумаги обычно проверяли и при приёме на работу; но Райтэн, как и всегда, пренебрёг бытовыми мелочами, поэтому даже не подозревал, что документов у его приятеля может попросту не быть.
– О! – глубокомысленно изрёк он, но быстро отмер и в своей живой манере сделал вывод: – Тогда в порт больше – ни ногой. – И, подумав, хмуро добавил: – Да и по улицам ходи с опаской. Мало ли.
Дерек нерешительно дёрнул плечом, соглашаясь.
Ему было крайне неловко признаваться в такого рода вещах, и он был, во всяком случае, благодарен Райтэну за то, что тот обошёлся без своих обычных язвительных комментариев, да и вообще не стал приставать с вопросами.
В некоторых ситуациях он всё-таки умудрялся быть довольно-таки тактичным.
Видимо, воспитание порой всё же брало верх над характером.
2. Когда анжельцы говорят о солнце?
Дом, в котором обитал и работал правитель Аньтье, был небольшим. Двухэтажный особняк на центральной улице, неподалёку от порта, не столько богатый, сколько удобный. Вокруг, правда, высилась внушительная ограда и даже выставлена была охрана – мало ли, какие проходимцы из порта прошвыриваются.
Официальный приём обращений, впрочем, шёл в ратуше – которую в Аньтье упорно называли дворцом, хотя никаких причин к тому не было, – и собственно домой к правителю заходили только знакомые, и то по приглашению.
Райтэна, как можно догадаться, такие мелочи, как отсутствие приглашения, не смутили. Хотя… нет, всё-таки, это едва ли можно было оценивать именно как смущение. Он полчаса стоял в тени неподалёку от этого дома, сложив руки на груди и мрачно глядя куда-то в пустоту. Лицо его выглядело смущённым и отражало – вполне отчётливо – сомнения в правильности принимаемого решения, что было странно. Обычно, решив что-то, он сразу и действовал, и в его характере было брать штурмом те дома, которые он полагал нужным посетить. Стоять и молча раздумывать… было для него нехарактерно.
Наконец, он на несколько секунд крепко зажмурился и потряс головой; когда он открыл глаза, в них отражалась отчаянная решимость человека, входящего в горящий дом за чем-то ценным – столь ценным, что опасность уже становилась неважна.
Дом правителя, впрочем, не горел, да и вообще, встретил Райтэна вполне дружелюбно. Во всяком случае, ни стражники у ворот, ни дворецкий у него никакого приглашения не потребовали, и вскоре Райтэн решительно вступил в рабочий кабинет правителя Аньтье.
Тот, кажется, был весьма удивлён этим явлением, и даже встал, глядя на нежданного визитёра скорее с тревогой. Уголок губ Райтэна дёрнулся в горькой усмешке.
С минуту длилась немая сцена. Правитель молчал, разглядывая гостя, а тот усмехался всё явственнее. Наконец, Райтэн первым нарушил тишину, с непередаваемой степенью язвительности в голосе возгласив:
– Ликуй и торжествуй! Я пришёл просителем.
Брови правителя поползли вверх, но он тут же овладел собой, со вздохом сел на своё место, приглашающе махнул на стул для посетителей и устало побудил продолжать:
– Я слушаю.
На секунду скривив губы, Райтэн в три больших шага преодолел расстояние до предложенного стула, сел, нервно постучал по столу пальцами, тяжело нахмурился, прикусил губу, резко спрятал руки под стол и, задирая подбородок, высказал цель визита:
– Мне нужно… одному хорошему человеку документы справить.
Удивление на лице правителя сменилось пониманием; покивав сам себе, он потянулся за чистым листом и неспешно принялся писать.
– Имя? – безразлично уточнил он, дойдя до соответствующей фразы.
– Деркэн Анодар, – холодно ответил Райтэн, упорно глядя куда-то на карниз окна.
Продолжая выписывать свои строчки, правитель время от времени искоса бросал взгляды на визитёра, едва слышно хмыкая попыткам последнего разглядывать одну точку. Если бы Райтэн не был так увлечён именно этой несчастной точкой на карнизе, он мог бы приметить, что во взгляде его собеседника мелькает тщетно скрываемая им тоска.
Закончив с аккуратными записями, правитель так же неторопливо поставил подпись и печать, придвинул листок Райтэну и отметил:
– Во дворце знаешь к кому?
– Да, – отмахнулся тот, вчитываясь в распоряжение выдать Деркэну Анодару анжельский паспорт.
Найдя бумагу составленной по всем правилам, Райтэн почему-то нахмурился, бросил на собеседника острый взгляд и с вызовом уточнил:
– Я полагаю, он беглый ньонский раб.
Правитель вежливо приподнял брови, опёрся локтями на стол, положил подбородок на переплетённые пальцы и невинно уточнил:
– А, и тут я должен ужаснуться, видимо?
Райтэн скривил физиономию, которую можно было расшифровать как «ну как бы да, именно это и предполагалось!»
Правитель не менее выразительно ответил физиономией «ну прости, не оправдал твоих ожиданий», после чего вербализировал своё видение ситуации:
– Я рад, Тэн, что, по крайней мере, у тебя появился человек, который тебе дороже твоей фанаберии [1].
Фыркнув, тот подобрал бумагу, встал и направился на выход. В дверях его догнало продолжение реплики:
– Я боялся, что ты так и не научишься дружить.
Райтэн резко развернулся; он весь пылал гневом и оскорблённостью, но, встретив прямой грустный взгляд в ответ, подавился резкой фразой. Овладевая собой, сделал пару глубоких вдохов.
– А! – резюмирующим тоном показал он, что принял к сведению и, неожиданно для самого себя, уведомил: – Я уезжаю.
Лицо правителя почти не изменилось, по нему лишь скользнула лёгкая тень, когда с совершенно райтэновской интонацией он уточнил:
– Полагаю, спрашивать куда и надолго ли, бессмысленно?
Прищурившись на секунду, Райтэн снова в пару быстрых шагов вернулся к столу, сел, положил полученную бумагу на стол, ткнул в имя Дерека и пояснил:
– Ему здесь опасно оставаться. На Северном поспокойнее будет, туда ньонцы не доходят.
Правитель машинально повернул голову влево – там висела большая карта.
– В Брейлин? – предположил он.
– Туда, – кивнул Райтэн.
– А твои…
– Верт управится. Да и я буду приезжать.
Минуту они помолчали, не глядя друг на друга.
– Что ж! – вздохнул правитель. – Не буду оскорблять тебя предложением рекомендательных писем…
Сперва Райтэн усмехнулся лишь краешком губ, но в итоге не выдержал и не смог удержаться от смеха.
Когда оба они отсмеялись, заметно оживившийся правитель подался ближе и весело предложил:
– Но как насчёт обмена? Ты выполнишь одну мою несложную просьбу, а я похлопочу перед Данзэсом… не за тебя! – предвидя возражения, замахал он руками. – За господина… Анодара, – подглядел во всё ещё лежащую на столе бумагу.
Вопреки его опасениям, Райтэн не оскорбился, а с большим ответным весельем отметил:
– Так ведь и господин Анодар, знаешь ли, ненавидит покровительство.
Возведя глаза к потолку, правитель посетовал:
– Вот кто бы сомневался, что ты найдёшь приятеля с таким же складом ума!
Очевидно, это простое замечание о его сходстве с Дереком произвело на Райтэна столь благоприятное впечатление, что он, вальяжно закинув нога на ногу и откинувшись на спинку кресла, тоном верховного правителя всех анжельских земель заявил:
– Что у тебя там за просьба? Валяй, выполню.
– С чего бы такая честь? – картинно удивился правитель.
Райтэн приподнял бровь и выразительно кивнул на полученную бумагу:
– Не люблю ходить в должниках.
Довод был засчитан, и ответ был сказан уже вполне деловым тоном:
– Кайтэнь нужно доставить в Кармидер.
В Кармидере обитала старшая сестра правителя – дама уже изрядно пожилая, к тому же, подверженная всяким хворям.
Оценив ситуацию, Райтэн быстро поинтересовался:
– Как здоровье тётушки?
– Сегодня солнечный день? – удивился правитель, бросая взгляд теперь уже вправо – в сторону окна. Не то чтобы вопросы о здоровье родственников были в чести у этого чрезмерно независимого господина.
– Вполне, – довольно холодно согласился Райтэн, имея в виду, разумеется, не погоду, а собственное расположение духа.
Правитель встал. Голос его был деланно небрежен – как будто он говорил о совершенно неважных вещах – но пальцы, которыми он стиснул спинку своего кресла, выдавали глубокое внутреннее напряжение, когда он спросил:
– Ну, раз уж на улице жарит, ты мог бы остаться на обед, полагаю?
Райтэн тоже встал:
– Полагаю, да, – с тонкой усмешкой явно над самим собой согласился он.
– Ани здорова, – вернулся к вопросу правитель, шествуя на выход. – Но Тэнь непременно хочет её навестить…
– Я отвезу, – пообещал Райтэн.
***
– Но… откуда? – с восторгом спросил Дерек, разглядывая свеженькие бумаги, которые официально обозначали его как полноправного гражданина Анджелии.
– Выменял, – безразлично дёрнул плечом Райтэн.
Дерек поднял на него вопрошающий взгляд. Ему было трудно представить, на что же можно выменять такую милость.
Неопределённо повертев ладонью в воздухе, Райтэн расшифровал:
– Отвезём одну девчонку в Кармидер.
Дело стало казаться ещё более запутанным, но Дереку пришлось промолчать, потому что он так и не выбрал, что ему хочется уточнить сильнее: что это за «отвезём», какая ещё девчонка и где этот Кармидер. Пока он мучился этим выбором, Райтэн принялся заходить издалека.
– Тебе не стоит оставаться в Аньтье, – небрежно заметил он.
Так-то, внутри себя, он уже всё ультимативно решил. Но в памяти его всё же отложилась та мысль, что Дерек не любит, когда решают за него, и поэтому сейчас он изо всех сил старался быть максимально любезным и не обрушивать на него идею «валим в Брейлин!» разом, а подвести его к ней как-то легонько, тонко, и вроде как бы чтобы это было его собственное решение.
– А! – Дерек, разумеется, понял его далёкие заходы неправильно, увидев в них желание отделаться от потенциально проблемного типа. – Да, конечно, – постаралась кивнуть он весьма бодро, пряча за этой бодростью огорчение. – Ты прав, мне стоит уехать! Спасибо за помощь! – покивал он и засуетился, что-то бессмысленно перекладывая на рабочем столе – дело происходило в их кабинете на лесопилке.
Райтэн поморгал, досадливо ощущая, что его попытка быть максимально корректным привела его куда-то не туда. Он был довольно чуток, и сейчас по нервным движениям Дерека понимал, что тот, кажется, сильно огорчён, или даже задет, но, хоть убей, не мог осознать, что в этот раз сделал не так.
Дипломатические размышления никогда не были его сильной стороной, поэтому он решил вернуться к той стратегии, к которой привык. Перехватив суетящегося Дерека, который зачем-то переставлял чернильницы со стола на станок и обратно, он в своей обычной властной манере заявил:
– Мы перебираемся в Брейлин.
Теперь уж пришёл черед Дерека недоуменно моргать.
Пытаясь, тем не менее, смягчить свою категоричность, Райтэн надумал объясниться:
– Там на границе с Джотандой есть месторождения меди. Чего её сюда через пол-страны гонять? Там и протестируем, будет ли коррозия.
– Мы едем в Брейлин? – прослушав объяснения, переспросил поразившую его информацию Дерек, выделяя голосом это «мы».
Райтэн возвёл глаза к потолку.
– Мы едем в Брейлин! – подтвердил он, тоже выделяя голосом «мы» и на явную растерянность собеседника ворчливо добавил: – Мозги, Дер. Не теряй мозги.
Тот весь просиял от тёплого удивительного чувства, которое согрело его в этот момент изнутри. И тут до него, кажется, стало доходить, на чём базируются эти проклятые разговоры о погоде.
– Тёплый сегодня денёк, правда? – весело поинтересовался он.
Райтэн удивлённо приподнял брови и отметил:
– Смотрите-ка! Вот уж не знал, что получение анжельского паспорта так резко проясняет понимание анжельского!
1. Фанаберия – неуместная гордость.
