Мария Берестова
В поисках солнца
Так что единственное объяснение, которое он нашёл поведению Магрэнь, состояло в том, что ей чего-то от него нужно, и она пытается очаровать его, чтобы он это для неё сделал.
Дереку нравилась Магрэнь: с ней было интересно разговаривать, она обнаруживала глубокий ум, умела слушать и понимать, сияла яркими живыми эмоциями… В общем, он был и так готов ей помочь, без всяких ухищрений с её стороны. Поэтому, в конце концов, он оторвался от перевода и честно заявил:
– Не понимаю всех этих игр. Почему бы тебе просто не сказать прямо, что тебе от меня нужно?
Бросив на него лукавый взгляд, она отложила перо и тут же включилась в игру.
– Дерри! – с весёлой укоризной воскликнула она, изящно подпирая подбородок ладошкой. – Ты правда не знаешь, для чего женщины соблазняют мужчин? – голос её искрился лукавой улыбкой.
Дерек замер, глупо моргая. В его картину мира никак не вписывалась женщина – да ещё такая умная, состоявшаяся, изысканная и красивая! – которая просто надумала его соблазнить, потому что он интересует её как мужчина.
Магрэнь наблюдала за его ошеломлением с искренним и глубоким удовольствием: она не ожидала, что его будет так легко смутить.
– Как! – мягко и удивлённо воскликнула она, наслаждаясь чувством власти над ним, а затем с деланным участием в голосе уточнила: – Дерри, ты и вправду девственник?
Дерек, однако, к тому времени «разгадал» её игру. Поскольку он ни на грош не поверил, что действительно её интересует, он нашёл иное объяснение её действиям. «Должно быть, они с Тэном были любовниками, но расстались некрасиво! – предположил он, делая выводы из того, что увидел в их прошлой встрече. – И теперь она хочет задеть его через связь со мной!»
Теперь, когда у него в голове всё срослось, смущение покинуло его, и он, посмотрев на неё недовольно и строго, ответил:
– Вопрос такого рода, на какой, как ни ответь, выставишь себя дураком. Ты уверена, – с участливой заботой в голосе переспросил он, – что выбрала правильный способ соблазнения?
То, как резко он взял себя в руки и перешёл в атаку, весьма дезориентировало Магрэнь. Ей и в голову не могла прийти мысль, что он подозревает в её действиях интригу против Райтэна, и она списала его охлаждение на недовольство её подначкой.
Слегка прикусив губу, она стрельнула в него взглядом любопытным и весёлым, и лёгким тоном уточнила:
– А какой способ соблазнения предпочёл бы ты?
Дерек сморгнул, отвёл глаза и замялся.
– По правде сказать, – подумав, отметил он, – я не очень-то понимаю, что тебе ответить. Меня, кажется, впервые пытаются соблазнить.
Смерив его взглядом более чем скептическим, она раздражённо постучала пером по столу и вернула ему его интонацию:
– Ты мне льстишь? Нипочём не поверю, что тебя окружали исключительно идиотки!
С её точки зрения, Дерек был вполне интересным мужчиной, которого, определённо, имеет смысл соблазнять.
Получив претензию такого рода, Дерек честно задумался и уточнил:
– Нет, девицы определённого свойства, конечно, пытались, но это ведь не то же!
Наивная простота, с которой это было сказано, рассмешила Магрэнь.
– Ну, сочту за комплимент! – отсмеявшись, заметила она. – По крайней мере, в твоих глазах я не похожа на… девицу определённого свойства, что не может не радовать!
Дерек отчаянно смутился, осознав, что невольно сравнил действия собеседницы с поведением продажных женщин; в пользу Магрэнь, конечно, но даже сам факт такого сравнения явно попахивает оскорбительной грубостью.
– Прости, – незамедлительно повинился он. – Я не имел в виду…
– Как! – перебила она его весело, приподнимая брови в удивлении. – Всё-таки похожа?.. – и с большим удовольствием рассмеялась его очевидному смущению, радуясь, что снова вернула себе контроль над диалогом.
Дерек досадливо поморщился. Ему, напротив, было совершенно не по душе то, в какие дебри они ушли. Ему, к тому же, казалось, что Магрэнь насмехается над ним, и это было особенно неприятно.
– Рэнь, – попытался вернуть он её к серьёзному разговору, – давай к делу. Чего тебе от меня надо?
– Не любишь провокации? – хмыкнув, выгнула бровку она.
– Не люблю манипуляции, – сухо парировал он, вставая и приводя в порядок свои бумаги и собираясь уйти до того, как попадёт в какую-нибудь крайне неловкую ситуацию.
Заметив его намерение, Магрэнь почувствовала себя озадаченной. Ей казалось, что контакт с ним налажен, и флирт их вот-вот перейдёт в разряд «горячо, совсем горячо!» Она даже предположить не могла, что он расценит её слова и действия как насмешку: он был красивым зрелым мужчиной, безумно обаятельным, ярко эмоциональным и умным, и даже предположить было невозможно, что в вопросах любви он совершенно не искушён.
Отложив своё недоумение на потом, Магрэнь поспешила хоть как-то его задержать. Решив на время принять его правила и согласиться с вариантом «я так веду себя, потому что мне что-то от тебя надо», она раскрыла карты:
– Я просто хотела посмотреть на твои татуировки.
Он замер, нахмурился, отложил лист, повернулся к ней, смерил её скептическим взглядом – версия ему показалась слабенькой – и вежливо ответил:
– Я набивал их не для того, чтобы потом демонстрировать восхищённым барышням.
У неё вырвался лёгкий смешок – должно быть, представила себя в роли восхищённой барышни, – после чего она уточнила, глядя на него снизу вверх:
– А для чего?
Слегка наклонив голову набок, он бросил на неё выразительный взгляд.
Она выдержала этот взгляд с улыбкой, затем встала, оперлась руками на стол за своей спиной и принялась живо рассказывать о своих изысканиях и выводах.
По мере её рассказа удивление Дерека всё росло, и, когда она, наконец, озвучила вывод, что татуировки точно джотандские, но непонятно, по какому поводу нанесены, он с дружелюбной подначкой в голосе отметил:
– Судя по тому, как долго ты об этом думала, на пути соблазнения я нежданно продвинулся куда как дальше тебя!
Легко рассмеявшись от удовольствия, что контакт всё-таки снова налажен, она согласилась:
– Думаю о тебе целыми днями, и даже ночей не сплю!
В этот раз его действительно позабавил такой ответ – возможно, потому что он склонился к версии, что интриги против Райтэна тут не причём. Поэтому он вполне дружелюбно заверил:
– Поверь, это скучная история, и тебя она, к тому же, никак не касается. Они джотандские, да, – подтвердил он, – и просто так сложилось.
После чего распрощался и ушёл.
Оставив Магрэнь ещё более заинтригованной и несколько раздражённой.
7. В какие игры играет Дерек?
Испортив четвёртый набросок, Магрэнь со вздохом отложила кисть. Попытка нарисовать Лерию с фиалками – для рекламы новых духов – никак ей не удавалась, потому что у неё не получалось сосредоточиться на деле.
Мысли её, к большой досаде и раздражению, снова и снова возвращались к Дереку.
Нет, она, конечно, сочла версию про скучную историю вполне жизнеспособной – как ей показалось, он не врал. И, в целом, сама с собой постановила закрыть этот вопрос: в конце концов, что ей за дело до чужих татуировок?
Но последняя встреча с Дереком всё не шла у неё из головы – очевидно, по большей части от того, что она была крайне недовольна собой, а такое случалось с нею редко.
Магрэнь по праву считала себя женщиной, весьма искушённой в плане выстраивания отношений с мужчинами. Обычно она с первой же встречи понимала, что перед нею за человек, и легко находила к нему ключики. Она очаровывала мужчин, даже если не планировала их соблазнять, – просто на всякий случай, просто потому что очарованный мужчина может пригодиться в деле. Арсенал Магрэнь как соблазнительницы был чрезвычайно широк, и оружие её обаяния не знало промаха.
То, что она не сразу смогла определить, к какой категории мужчин следует отнести Дерека… раздражало.
Не в силах поймать мысль за хвост, она увлечённо позамазывала очередной набросок краской. Сосредоточиться не помогло, зато удалось выместить своё раздражение.
Сперва она приняла Дерека за простого коммерсанта, которого Райтэн надумал вывести в высший свет. Неизменная вежливость, хорошие манеры, некоторая застенчивость, связанная с явным отсутствием опыта светской жизни… Всё казалось довольно прозрачным!
Но с первых же встреч с ним Магрэнь поняла, что интеллектуальная работа привлекает Дерека куда как больше, чем светская болтовня или коммерческие расчёты. Это было не слишком неожиданно – у Райтэна был глубокий ум учёного, и было бы странно полагать, что он сблизится с человеком, не обладающим таким же умом.
От человека с заявленным уровнем интеллекта Магрэнь ожидала приятной и вдумчивой любовной игры.
Но реакции Дерека не вписались в её ожидания.
Она отбросила кисточку и застучала ногтями по столу, пытаясь собрать невнятные ощущения в связную мысль.
Он ведь оправдал её ожидания в том, что заметил её первые шаги в этой игре!
Но почему-то… почему-то интерпретировал их совершенно нелепо, даже после того, как она прямым текстом сообщила о своих намерениях!
Не в силах усидеть на месте, она вскочила и зарасхаживала по комнате.
От человека умного и светского она ждала красивого флирта, постепенно перетекающего в горизонтальную плоскость. Однако Дерек от этой игры отказался – что, впрочем, Магрэнь попадалось и раньше. Тип прямолинейных прагматичных мужчин ей был прекрасно знаком: такие не тратили время на любезные игры и сразу переходили к делу. Магрэнь не очень-то нравился такой сценарий – она считала его недостаточно изысканным и чувственным – но Дерек был достаточно привлекателен внешне, чтобы переспать с ним без долгих прелюдий.
Поэтому, сразу сменив стратегию, она и обозначила свои намерения прямо.
Те мужчины, которые предпочитали обходиться без прелюдий, обычно воспринимали такой прямой откровенный переход весьма положительно, – но Дерек и тут не вписался в ожидания. Вместо того, чтобы столь же прямо принять или отклонить её предложение, он начал выискивать в нём второе дно!
Это показалось Магрэнь чрезвычайно странным, потому что ни на первый, ни на второй, ни на десятый взгляд в Дереке не было ничего столь ценного или уникального, чтобы дамы жаждали его соблазнять из корыстных побуждений.
– Нет, здесь, определённо, имеет место какая-то странная история!.. – пробормотала она себе под нос, подводя итог своим размышлениям.
Дерек, конечно, и не подозревал, что над его головой сгущаются тучи. Его, впрочем, позабавил сам факт – вот уж какого побочного эффекта от своих татуировок он никак не ожидал! – но, в целом, ему было, чем заняться, и мысли его были заняты чем угодно, только на Магрэнь. Поэтому её приход к нему на квартиру его крайне удивил – как минимум тем, как ей вообще удалось раздобыть адрес?
Толком ещё не решив, как он вообще планирует устраиваться в Кармидере, Дерек снимал комнату. Не то чтобы многие знали, где его искать, и уж тем паче редкостью было застать его на месте – он пропадал где угодно в городе, а сюда приходил только спать.
В общем, Магрэнь проявила недюжинные детективные таланты, но ещё удивительнее, на взгляд Дерека, стала причина визита: ей, видите ли, подумалось, что она что-то неправильно просчитала в плане закупок у Райтэна специй, поэтому непременно требовалось, чтобы Дерек проверил эти расчёты сам.
В этот момент Дереку подумалось, что самым разумным решением было бы вежливо выставить гостью за дверь – ну, или, во всяком случае, поторговаться по поводу оказания бухгалтерских услуг, а потом всё равно выставить, оставив, впрочем, себе бумаги. Но умение решать подобные вопросы жёстко по-прежнему не входило в число его талантов, поэтому он вежливо предложил сходить за кипятком для чая (кухня тут была общей для всех жильцов), усадил Магрэнь на самый удобный стул и сам устроился за столом – проверять расчёты.
Пока он был занят этим делом, Магрэнь украдкой рассматривала и его самого, и комнату. По тому, как выглядит жильё человека, о нём можно было сказать много!
Комната, которую она лицезрела сейчас, определённо, была дешёвой. Это уже дезориентировала: она знала, что Дерек был достаточно состоятелен, чтобы позволить себе нечто более комфортное и просторное.
«То ли буквально на несколько дней остановился, то ли такой мелочно экономный?» – задумалась Магрэнь. Однако, даже для короткого пребывания в Кармидере можно было снять комнаты получше, а если дело было в экономии – что ему мешало поселиться у Тогнаров? Магрэнь бывала в их доме и не видела причин, по которым Дерек предпочёл снять жильё отдельно.
Так и не придумав объяснения этой странности, Магрэнь вгляделась в детали. Небольшая комната, которая вмещала в себя только кровать, письменный стол, небольшой шкаф и пару стульев, была сплошь завалена книгами.
Книжные башни плотно покрывали собой стол, громоздились на подоконнике и на шкафу, собирались в стопки у стен. Одна из книг валялась на кровати, ещё пару он забрал с того стула, на который усадил её.
«Зачем ему столько книг?» – задумалась она, пытаясь присмотреться к корешкам, но названий на них не наблюдалось.
Сделав промежуточные выводы – что Дерек напрочь игнорирует комфорт, потому что большая часть его жизни проходит не в реальности, а в чтении, – она стала рассматривать собственно предмет своего интереса.
Дерек перемножал цифры весьма эмоционально: вздыхал, махал в воздухе пером, бормотал под нос отдельные части вычислений. В общем, выглядел точно так же, как и тогда, когда помогал ей с переводами. Наблюдать за ним было весьма интересно, и Магрэнь невольно увлеклась этим делом, наслаждаясь богатой игрой его мимики.
Меж тем, впустую перепроверять явно верные вычисления ему скоро надоело. На его вкус, ошибиться там было негде: обговоренные ранее цифры сперва перемножались, потом складывались.
Некоторое время проведя за этим перемножением и сложением, Дерек пришёл к выводу, что его дурят. Только непонятно, в чём именно, – поскольку Магрэнь тихонько сидела на своём месте, медленно попивала чай и, кажется, не планировала никаких действий или разговоров. Он даже подозрительно поразглядывал её платье – но оно казалось вполне строгим и не располагающим к новой череде соблазнительных атак.
Так и не выдвинув ни единого предположения по поводу того, что ей может быть от него нужно, он сдался и, обернувшись к ней, уточнил:
– Рэнь, есть ли какой-то неведомый сакральный смысл в том, чтобы я сейчас проверял, правильно ли ты всё перемножила, – или я могу просто заняться своими делами?
Она досадливо поморщилась. Признавать, что расчёты были лишь предлогом, не хотелось.
Правильно расценив её выразительную мимику, Дерек вздохнул, отложил цифры и вернулся к тому делу, от которого она его отвлекла: составлению красивой таблички для Кайтэнь. Там всё было собрано и сформировано – это была часть её выпускного проекта – но она не отличалась аккуратностью, и даже после ряда попыток так и не смогла оформить всё красиво и чётко.
Табличка была небольшой, и вскоре эта работа закончилась.
Магрэнь всё так же не предпринимала никаких попыток завязать беседу, и Дереку подумалось, что, возможно, она просто пытается действовать ему на нервы чисто от скуки и забавы ради.
– Ещё чаю? – любезно предложил он, поскольку дальше в его планах значилось отнести готовую таблицу Тэнь, и он не видел смысла торчать дома и ждать, пока гостье надоест молчать.
Его вопрос вывел её из задумчивости. Она растеряно посмотрела в собственную чашку и обнаружила, что та пуста. На лице её отразились сомнения: судя по всему, чаю ей больше не хотелось, но она не могла придумать другого предлога, чтобы остаться и дальше молчать.
Её поведение было, разумеется, очередной провокацией, и, к её досаде, эта провокация тоже не работала.
– Если чаю не хочешь – можешь просто продолжать сидеть так, – не дождавшись ответа, отмахнулся, наконец, Дерек и, отложив таблицу, взял какую-то книгу и, скинув обувь, спокойно завалился читать на кровать.
Он полагал, что, по-хорошему, стоит её, конечно, выставить – но это решение теперь казалось ему слишком скучным. Ему сделалось любопытно, что ещё она придумает и надолго ли хватит её выдержки. В конце концов, у него-то была книга, и он мог продолжать молчать хоть до ночи, а там и вовсе лечь спать.
Магрэнь с неудовольствием отметила, что выставляет себя теперь дурой. Изначально своим приходом она планировала спровоцировать Дерека проявить любого рода эмоциональную инициативу. Её бы устроило что угодно: удивление, раздражение, радость, злость, агрессия… что угодно! Но нет!
Перебрав в голове десяток реплик – все они были прекрасны, остроумны и коварны, и, она была уверена, в любой другой ситуации вернули бы ей чувство контроля, – она пришла к выводу, что с Дереком всё это не сработает так, как ей хотелось. Скрепя сердце, она пришла к выводу, что наиболее выигрышно будет играть по его правилам – так, по крайней мере, есть шансы разжиться какой-то информацией. Поэтому в какой-то момент она просто прямо выразила суть своей досады репликой:
– И что, никакой реакции?
– Любопытство, – незамедлительно и весьма любезно отозвался Дерек, как будто ждал именно этого вопроса – или, во всяком случае, сходу уловил, что именно её интересует.
– Ну, хоть так! – фыркнула она, удивительным образом переставая чувствовать себя дурой – очевидно, по той причине, что этот короткий обмен репликами показал, что коммуникация между ними всё же имеет место, даже если и не переходит в словесное воплощение.
– Вызывать любопытство – это же часть соблазнения, да? – неожиданно оторвался от книги Дерек, глядя на Магрэнь весьма проницательно.
Ему показалось, что он уловил суть интриги, и что противница просто перешла от демонстраций запястий к более изысканным способам обольщения.
– Не было никакой гарантии, что это будет именно любопытство, – покачала головой Магрэнь, веселея прямо на глазах.
– Да ладно! – хмыкнув, он отложил книгу и сел, спуская ноги на пол. – Что ещё это могло бы быть?
– Раздражение? – невинно предположила она.
Он рассмеялся и поджал одну ногу под себя. Отсмеявшись, резюмировал:
– Итак, твой коварный план удался: мне любопытно! Что дальше? – с живым интересом подался он вперёд.
Магрэнь приняла томную позу и королевским тоном констатировала очевидное:
– Мучайся!
– От любопытства? – он полохматил себе волосы и деловито уточнил: – Долго?
Она сделала вид, что задумалась, а после, покивав своим мыслям, уведомила:
– Пока я не сочту себя отомщённой.
Досадливо скривившись, он махнул рукой и расслабленно упал обратно на кровать, буркнув оттуда:
– Чего мучиться-то, если ты сама ответ сказала?
Магрэнь замерла, оценила свою последнюю фразу и легко согласилась:
– Сглупила.
Подумав, добавила:
– С другой стороны, кто не признался – тот не пойман! – и мило улыбнулась: – Кто сказал, что у меня был только один мотив?
– Справедливо, – откликнулся Дерек, но отказался развивать тему заключением: – Но тебе следовало спохватиться раньше.
Они помолчали.
Потом, мягко облокотившись на спинку стула, она вдруг попросила:
– Ну покажи!..
Он рассмеялся и снова сел, посмотрел на неё испытующе:
– Не отстанешь ведь, да?
Она, лукаво улыбнувшись, покачала головой.
С тяжким вздохом он встал и принялся расстёгивать рубашку, нарисовав на лице выражение «чего только ни сделаешь, лишь бы от тебя отстали!» Она же следила за ним с любопытством и нетерпением, чувствуя детскую совершенно радость от того, что получила то, чего хотела.
Наконец, рубашка была снята, и она с удивлением обнаружила, что то, что ей раньше показалось полной луной, оказалось солнцем – просто лучи были изображены только сверху, над локтями, там, где заканчивался растущий из запястий лес. К тому же, в целом, а не фрагментарном, варианте татуировка стала выглядеть вполне себе традиционно джотандской, потому что какая-то морда – то ли волчья, то ли собачья, – таки скалилась с плеч, и вполне смахивала на привычный тотем.
Подойдя ближе, Магрэнь чуть ли ни уткнулась в него носом, разглядывая детали. Он, явно забавляясь её реакцией, посмеивался и послушно вертел руками, позволяя всё рассмотреть.
Она прищурилась. Картинка в её голове всё ещё не складывалось, и в скучную историю совсем перестало вериться.
– Можно потрогать? – попросила она.
Он показательно возвёл глаза к небу, столь же показательно вздохнул и совершеннейше галантнейшим образом заверил:
– Любой каприз!
Получив разрешение, она тут же схватила его руку, подтащила его ближе к окну и принялась пристально разглядывать то, что привлекло её особое внимание – впрочем, не спеша трогать.
Особенно подозрительными ей показались запястья – рисунок на них не казался однородным, и именно поэтому первоначально она приняла его за чей-то пёстрый хвост. Неровности были заметны даже на глаз; проведя же по татуировке пальцем, Магрэнь убедилась, что рельеф явно слишком сложен для попытки изобразить однородный почвенный слой.
«Там что-то было снизу!» – удивилась она, и стала лихорадочно соображать, что такое интересное мог скрывать новый роскошный рисунок.
Мысль о либерийских татуировках она сразу отбросила – шрамы от тех были значительно глубже, и их не удалось бы скрыть так легко, – и стала перебирать в голове ньонские.
Первыми ей на ум пришли традиционные брачные браслеты – и расположение логичное – но становилось неясно, для чего такие сложности. Чтобы скрыть брак, было достаточно добавить отметку о разводе или смерти супруги – зачем замазывать всё столь плотно?
Однако почти сразу она вспомнила обычаи ньонских купцов – и у неё аж перехватило дыхание от мысли, что разгадка найдена. Конечно, ведь в Ньоне купцам наносят татуировки не только об удачных сделках! Нечестного купца ждёт своя несмываемая отметка, и скрыть её, конечно, было бы весьма заманчиво!
В голове Магрэнь срослась отличная версия: Дерек, определённо, был коммерсантом, и свой путь в Ньоне он начал, очевидно, с какой-то аферы, был в этой афере уличён, получил соответствующую татуировку и решил перебраться в Анджелию и скрыть факт своего мошенничества, набив сверху джотандскую картинку.
Она уже почти озвучила найденную разгадку вслух, и даже приоткрыла рот, набирая воздух, – но, подняв взгляд на Дерека и обнаружив его светлые волосы, припомнила, что перед ней, вообще-то, не ньонец, а даркиец.
Закрыв рот, она досадливо нахмурилась. Стройная версия не сошлась. Даркийские купцы не носят татуировки, а ньонские купеческие законы на них не распространяются.
«Как вообще у даркийца могла появиться ньонская татуировка!» – с досадой сформулировала проблему она, разглядывая Дерека через прищур.
«Вхождение в род? – перебирала она в голове. – Но нет, это нужно бы с младенчества, а он говорил, его отец в пасторы готовил…»
Каким ветром даркийца вообще могло занести в Ньон? Ну, торговал, допустим… стоп! Он же явно не был торговцем изначально…
Прикусив губу, он с любопытством следил за работой её мысли – её говорящий взгляд и подвижная мимика очень этому способствовали. Поэтому он без труда уловил тот момент, когда озадаченность и сосредоточенность сменились удивлением и смущением.
Магрэнь замерла, проверяя проскользнувшую у неё в голове догадку, но всё, определённо, сходилось: даркиец, попавший в ньонское рабство, сбежавший в Анджелию и спрятавший рабские браслеты за красивым рисунком. Бегло прикинув в голове даты, она припомнила, что Райтэн несколько лет назад ездил в Ниию и возвращался через Ньон – наверно, тогда и познакомились. Впрочем, не факт. Но возможно.
В любом случае, это объясняет и переделанное на анжельский лад имя, и фамилию.
Закончив с аналитическими выкладками, Магрэнь обнаружила, что так и держит его руку, а он так и наблюдает за ней. Она ощутимо смутилась и руку выпустила.
– Какие-то проблемы? – насмешливо поинтересовался Дерек, который, собственно, пытался скрыть лишь имя своего господина, а не сам статус, поэтому искренне наслаждался смущением анжельцев, об этом статусе узнававших.
В Анджелии мало что ценили так высоко, как свободу. Магрэнь, как и большинство анжельцев, воспринимала рабство как совершенно недопустимое и дикое варварство. Столкнувшись с человеком, который пережил это на себе, она испытала глубокое смятение и даже стыд – как будто была и какая-то её личная вина в том, что где-то на свете рабство существует.
– Ты был прав, меня это совершенно не касается, – согласилась она, отворачиваясь.
Она даже не предполагала такого варианта – иначе бы, совершенно точно, приструнила бы своё любопытство, – и теперь не знала, как выразить своё сожаление.
– Скучная и банальная история, – понятливо покивал Дерек, напяливая на себя рубашку обратно. – Как видишь, ничего таинственного и манящего! – заключил он, застёгиваясь.
Она вдруг легко рассмеялась, повернулась к нему, обдав искрящимся весёлым взглядом, и возразила:
– Отчего ж? Очень даже манящий торс!
Он аж запутался в пуговицах от неожиданности и отчаянно покраснел.
Взглянув на него лукаво, она бегло собрала с его стола свои бумаги и летящим шагом направилась на выход, добавив:
– Нужно будет при случае посмотреть детальнее!
Выйти она не успела – у дверей её нагнал его полный деланного сочувствия вопрос:
– Всё ещё пытаешься подобрать способ меня соблазнить?
Она замерла. Повернулась, глядя на него обиженно и раздражённо.
– Почему это ты всё время в этом выигрываешь!.. – досадливо воскликнула она, недовольная тем, что опять последнее слово остаётся за ним, и получается совсем не то, что планировала она.
– Потому что я не играю, – спокойно объяснил он.
Резко выдохнув от возмущения, она смерила его недовольным взглядом – он так и не успел застегнуть рубашку до конца и выглядел удивительно мирно на фоне её негодования – резко подошла к нему вплотную и обвиняющим тоном заявила:
– Это ты-то не играешь?!
Он улыбнулся.
– Хорошо, – согласился с претензией и поправился: – Не играю по твоим правилам.
Попрожигав его взглядами – он выдержал их абсолютно невозмутимо – она гордо и независимо хмыкнула, задрала подбородок, развернулась и ушла не прощаясь.
Через три секунды после того, как вышла за дверь, вернулась и заявила:
– Ничего, я обыграю тебя по твоим же правилам! – и сбежала под его добродушный смех.
