Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
– Какая же ты сволочь! Опять разгуливаешь в моем теле. Как это мерзко бить себя по лицу.
Он отошел к Маранте, а Горг начал светиться, все так же безмолвствуя. Он готовился снова удрать, но почему-то медлил. Его глаза сверкнули влажной синевой. Но Маранта не позволила ему уйти. Она выпустила из руки свою пятицветную радугу, и как хлыстом накрыла ею Горга. Потом, другой рукой она сделала то же самое, накинув радугу внахлест крестом. Она продолжала кидать свои цвета поочередно, то одной, то другой рукой, пока над телом Горга не образовался разноцветный купол, и Горг заворожено любовался тем, как она делала это. После того, как она справилась с куполом, Маранта радостно улыбнулась и захлопала в ладоши. Я никогда не видела, чтобы она так радовалась. Она начала оплетать созданный купол своим цветком, придавая эксклюзивный дизайн и привязывая купол к своей руке. Юмор Маранты сквозил во всех ее действиях, она сделала из купола себе подарок, красиво упаковав его, и перевязав ленточкой с цветком. Все происходило очень быстро.
Внезапно Маранта прервала свою деятельность и резко обернулась. Я оглянулась вслед за ней, чтобы увидеть, что отвлекло ее. Позади нас стоял… Рауль. Он был серьезен, и это был он. Он смотрел только на девочку, они безмолвно общались. Она вдруг смешно, по-детски побежала к нему, а он присел перед ней, раскрыв объятья. Рауль нежно прижал ее и что-то тихо говорил на ушко. Я услышала лишь одну фразу: «Я знаю, как тебе трудно в таком маленьком теле». Он поглаживал ее головку и спинку, потом поднял ее на руки и пошел к нам. Я все это время следила за ним, словно из-за своей, теперь уже помутневшей перегородки. Мне не верилось, что он настоящий. Казалось, если я допущу это видение в свою голову, то она просто разорвется потом от того, что надо будет признать жестокую реальность. Мои чувства, мое ожидание, моя обида и боль – все было заморожено за моей прозрачной стеной.
Рауль внимательно всматривался в мои глаза, и я чувствовала, как его взгляд проникает внутрь меня, до самого измученного сердца, до моих мыслей, до моей защитной стенки. И под взглядом его черных теплых глаз, моя преграда начала плавиться и растекаться, как воск. И все, что там хранилось, все, от чего я пряталась, вдруг хлынуло на меня, как огромная волна-цунами, и накрыло меня с головой. Я утонула.
ВОЗРОЖДЕНИЕ
Удивительно, но я не погибла в этом водовороте. Кто-то надежно удерживал меня за руку и с легкостью выуживал наверх, к спасительному глотку воздуха. Вот, я вынырнула из мутной, грязной воды и, сделав вожделенный вздох, открыла глаза. Оказалось, что я не под водой, и вовсе не задыхаюсь. Я лежу на песке в том же месте, где и была. На коленях передо мной склонился Рауль, мой Рауль, и сжимал одной рукой мою ладонь, а второй поддерживал мою голову. Он по-прежнему ничего не говорил, а лишь смотрел на меня. Его взгляд, как моя любимая, но потерянная книга – там было столько всего, что я не успевала это прочесть. Егор с Марантой на руках находился тут же, они с тревогой и ожиданием вглядывались в мое лицо. Их беспокойство побудило меня спросить:
– Что случилось? Я упала?
– Нет, Маша, ты потеряла сознание,– настороженно объяснил Егор.
– Как ты себя чувствуешь, Мария? – мягко спросил родной голос, и его звук вызвал забытые воспоминания тепла и солнца.
– Рауль, это ты? Я вижу тебя?
– Это я, и ты снова в моих руках,– с этими словами он подхватил меня на руки. – Егор, держись за меня, и закройте глаза.
Он перенес нас всех на свой остров, вместе с плененным Горгом. Потом мы прошли все в зал замка, и я была на руках у Рауля, а Маранта на руках Егора. За столом сидели Алек, Борис, Джек и Рикро. До нашего появления они, очевидно, что-то оживленно обсуждали. Но, увидев всех нас, особенно Рауля, застыли каждый за своим действием: кто-то с открытым ртом, кто-то с поднятой рукой, Алек, запустив пальцы в волосы…
Первым опомнился Рикро, он с грохотом выскочил из-за стола.
– Рауль! Наконец-то ты дома!
– Рауль!
– Рауль!
Имя разносилось по залу, закричали все и повыскакивали с мест, окружая нас. Они бы хотели обнять его, но не могли, из-за того, что он держал меня на руках. Он не мог поставить меня на пол, поскольку я крепко вцепилась в него, обвив его шею. Я не хотела, я боялась его отпускать. Рикро исхитрился и обнял его сзади за спину. Рауль тепло смотрел на всех и мягко проговорил:
– Привет. Как же я по вас соскучился,– он оглядел меня и Маранту. – Спасибо вам, что любили ее и девочку.
– Рауль, что с ней? – разволновался Джек.
– Все в порядке, Джек, она еще не пришла в себя. Я оставлю вас… ненадолго. Мне необходимо побыть с ней. Егор вам все расскажет.
Он развернулся и понес меня через коридор в мою комнату. Все было, как во сне, мне не верилось, что я с Раулем. Меня опьяняло все – его голос, его тепло, его руки, близость его тела. Я слышала стук его сердца, и чувствовала аромат полевых трав. Это было так реально и… не реально. Мне казалось, что если я моргну, то он исчезнет.
Рауль осторожно опустил меня на край кровати. С другого бока стояла кроватка, поэтому он присел рядом, продолжая вглядываться в мое лицо. Я молчала, он тоже.
– Прости,– его брови приподнялись, и на лбу образовалась трагическая складка. – Мне не следовало так задерживаться. Я проявил непростительную нерешительность.
Мне неважно было, что он говорил, я наслаждалась лишь звуком его чудесного бархатного голоса.
– Маша? – Он сделал паузу, и его лицо на короткий миг показало всё его страдание и все его опасения. – Ты еще можешь любить меня?
Этот вопрос прозвучал для меня дико и нелепо. А что еще я могу, как не любить его? Это была странная мысль. Без него я, оказывается, не Маша, а так просто, заурядная девушка, не способная справиться с негативными эмоциями и обидой. Размышления о созависимости и переживания по этому поводу, не тревожили меня. Я была счастлива.
Мои чувства вернулись с новой силой, едва растаяла моя преграда. Рядом с Раулем я не испытывала никакой боли, и даже удивительно было думать, сколько потрачено сил, чтобы запрятать мои переживания. Они с легкостью, за одну секунду вырвались наружу.
Рауль наклонился ко мне, и прикоснулся рукой к моим волосам. Он провел по ним, вызывая во мне волну удовольствия, и вновь спросил:
– Ты ответишь мне? Я улавливаю твое волнение, радость, сомнение, но я хочу услышать, что ты думаешь. Ты еще можешь любить меня?
– Я люблю только тебя,– охрипшим от волнения голосом, произнесла я.– И, как, оказалось, могу любить только тебя. И никакие создатели тут ни при чем.
Одна его бровь удивленно приподнялась, но он решил не уточнять, поскольку мой ответ был для него сейчас важнее всего. Он прислонил свой лоб к моему, и простонал:
– Маша, я так долго шел к тебе. Я так люблю тебя.
Он слегка прикоснулся к моим губам, и исцеляющая энергия пробежала по всем моим клеточкам, оживляя и восстанавливая меня. Я обняла его за шею и притянула к себе. Он снова поцеловал меня, теперь продолжительно, и его губы уверенно и настойчиво выражали его чувства и желания. Я разволновалась и прошептала, как только мои губы оказались свободны:
– Рауль, ты человек? Ты кто? – сбивчиво вопрошала я.– Я могу поцеловать тебя?
– Можешь, Маша,– шепнул он в мои губы, и вновь занялся ими.
И я могла теперь ответить, я могла целовать его, не опасаясь нашей гибели. Я подвинулась на кровати, желая, чтобы он лег рядом со мной. Он послушно опустился, продолжая целовать мое лицо и гладить его, пока моя голова не закружилась, как обычно. И как долго это продолжалось – не знаю, с Раулем я никогда не замечала течение времени. Я подумала о времени только, когда Рауль слегка напрягся и улыбнулся.
– Мария, в зале, за столом оживление. Все разговоры закончились. Они празднуют и ждут нас. Давай, присоединимся. У нас теперь много времени, теперь мы всегда будем вместе.
– Ладно,– неохотно ответила я. Будь моя воля, сегодня я бы не встала с постели. – Тогда, я переоденусь.
– Хорошая идея,– не спуская с меня глаз, похвалил он.
И это могло быть согласием с моей невысказанной мыслью.
Я подошла к шкафу, перелистывая плечики с платьями. Я выбрала одно, и с интригой в голосе приказала Раулю:
– Закрой глаза. Это будет сюрприз.
Он улыбнулся и прикрыл свои теплые глаза с мерцающим огоньком в глубине. Я сбросила свои шорты и блузку, которые мне купил Горг, и надела необычное платье, которое висело бы здесь невостребованным до самой моей смерти, если бы не вернулся Рауль. Мои ноги украсили золотые туфельки. Потом я подошла к зеркалу и расчесала волосы, собрав их на голове в хвост и закрутив вокруг резинки. Подумав секунду, я надела украшение из черного оникса на шею. Оценивающе взглянув на себя, я повернулась к Раулю и удовлетворенно пропела:
– Готова, открывай глаза.
Я с упоением предвкушала эту реакцию: его глаза широко раскрылись и он замер, оглядывая меня всю, целиком. Потом жалобно пробормотал:
– Маша, так нечестно, это запрещенный прием. Как я могу идти теперь?
Я довольно рассмеялась. Никто не мог вызвать во мне столько радости из-за обычного платья. Ведь это пустяк, кусок ткани – но я счастлива до слез!
Рауль встал с кровати и обнял меня, снова целуя мои губы. Вздохнув, он прошептал:
– Пойдем, а то мы тут надолго застрянем.
– Я не возражаю.
Он счастливо усмехнулся и, надежно обвив мою талию, вывел в коридор. Перед тем, как открыть тяжелую дверь в зал, он еще раз поцеловал меня.
Мы вошли одновременно, прервав разговоры и веселье. Все головы обернулись к нам, и взгляды остановились… на мне. Мое золотое платье, с черными вкраплениями, произвело впечатление. Внутренне я ликовала, словно очнулась от нездорового сна. И, конечно же, не платье было тому виной, а тот, кто стоял рядом со мной, и крепко обнимал меня, делая безумно счастливой.
Рот Алека и Бориса был приоткрыт, Джек улыбался в свои усики, держа Маранту на руках. Она, кстати, просто сияла от восторга. Ухмылка Рикро растянулась до ушей. Егор был счастлив, и не только – его глаза горели торжеством и удовлетворением. Он встал из-за стола и устремился к нам навстречу. Синие глаза сияли, а лицо празднично светилось.
– Маша, наконец-то и ты вернулась,– он обнял меня и облегченно вздохнул. – Теперь ты – моя Маша, прежняя.
Я засмеялась ему в грудь, прижавшись к нему сильнее. Я чувствовала, что Рауль тоже улыбается. Егор отпустил меня и обнял Рауля.
– С возвращением, как я рад.
– Спасибо тебе,– проникновенно произнес Рауль,– за Марию, Маранту, за терпение.
Егор смущенно усмехнулся, хлопнув Рауля по спине.
– Теперь все будет хорошо,– уверенно сказал он.
Маранта заплясала на коленях Джека, требуя опустить ее на пол. Она подбежала ко мне, улыбаясь, как и раньше, и протянула ко мне свои руки. Я с радостью взяла ее, и она обняла меня своими ручками очень крепко. Я зарылась лицом в ее головку, вдохнув родной запах. Рауль подвел меня к столу. Мы сели рядом, а Егор пристроился со стороны Рауля. Рауль оглядел всех с теплой улыбкой, и обратился к Джеку:
– Как твои дела, Джек?
Джек пристально посмотрел Раулю в глаза и с горделивой улыбкой ответил:
– У меня дочка, Рауль.
– Поздравляю. Я счастлив. Как назвали?
– Мона.
– Чудесно.
Наш разговор прервали повара из кухни. Они открыли дверь, и нерешительно топтались, бросая радостные взгляды на Рауля. Рауль улыбнулся им, и они, как гусята загоготали:
– Рауль, Рауль…
Он встал, и сказал нам, что сейчас вернется. Повара возбужденно зашушукались. Рауль подошел к ним и обнял всех вместе, сколько поместилось в обхвате его рук. Потом негромко поговорил с ними, и они, такие же счастливые, как и мы, удалились обратно. Рауль сел на прежнее место и обвел взглядом ребят, потом Рикро.
– Ну что, рассказывайте,– весело изрек он.
– Без тебя плохо,– внезапно сообщил Рикро. – Не уходи больше.
– Не уйду,– ласково пообещал ему Рауль.
– Что с Горгом? – спросил вдруг Борис.
– Его надежно запечатала Маранта. Умница,– похвалил он ее, и она протянула к нему руки, и перешла на его колени. Мы засмеялись. – Я потом им займусь, пусть отдохнет пока. Он устал бегать ото всех.
– Отлично,– порадовался Алек. – Доставил он нам хлопот.
– А почему мы не едим? – поинтересовался Рауль. – Я жутко голодный.
Мы все изумленно уставились на него. В его привычки и потребности еда не входила.
– Ты будешь есть? – поразилась я.
– Сегодня, определенно буду. Устроим праздничный обед…или ужин. Я еще не разобрался, что здесь.
Рикро вскочил и умчался со словами:
– Сейчас все будет.
Смех облегчения и радости зазвучал ото всех, а Рауль чмокнул Маранту в голову. Он так гармонично смотрелся с ней на руках, будто она его настоящая кровная дочь, и он никогда не расставался с ней. Маранте тоже было уютно сидеть с ним. Возможно, она сейчас активно получала от Рауля энергию.
– Рауль, расскажи нам обо всем. Почему тебя не отпускали? Что там у вас случилось с этим Клош Ро? – засыпал его вопросами Егор.
Рауль недоверчиво оглядел всех и заговорил:
– Во-первых, ваша способность видеть меня и всех моих сородичей поразила меня. Сколько я не пытался, сам не смог пробиться к вам ни разу. Только после ваших, как я понял, звонков с мобильника, я мог ответить.
Во-вторых, большое спасибо, что вы делали это, старались сообщить мне о себе. Это не только поддержало меня, но и дало нужную информацию. Без нее я еще долго бы не появился.
Я узнал, что Горг мучится от боли в тонгуре. Такого не могло быть в принципе. Это целительное место, и я сообразил – здесь что-то не так. Кроме того, Ортис все знал, но скрыл это, как и то, что в тонгуре появилось слабое место, раз Горг может его слышать. И это еще подсказало мне, что Ортис все сообщил только одному Клош Ро, что было нарушением правил Совета. Я догадался, что они в заговоре, но не знал против кого. Не буду томить вас этими интригами, так как они нам не свойственны. Расскажу лишь свой вывод, в чем я разобрался.
Тут вошел Рикро, Сир и Сор, и каждый тянул тележку с едой. Наступило оживление. И мы помогли выгрузить всю еду на стол. Сор умудрился за такой короткий промежуток времени состряпать торт. Я восхитилась его способностями, и он с гордостью ответил, что у настоящего мастера, все необходимое должно быть под рукой. Рауль усадил и их за стол, только есть они отказались, им мешала их субординация. Они сидели в сторонке, любовно посматривая на Рауля.
Мы приступили к еде, и Джек откупорил сразу три бутылки шампанского, и все, кроме Рауля выпили по бокалу, за счастливое окончание тревожных времен. Борис развеселился и перемигивался с Марантой. А Егор потребовал продолжения рассказа и мы все угомонились, с нетерпением ожидая продолжения. Рауль вновь вернулся к своему повествованию:
– После исчезновения меня и Горга из нашего мира, Клош Ро серьезно задумался о сложившейся ситуации, и пришел к правильному выводу – это его ошибка, и с Горгом, и с гибелью мира. Он понял еще тогда, что Горг не обычный основатель, что-то в нем не так, но не остановил его. Он должен был проверить сам его работу, созвать для этого Совет, но он все доверил Ортис. Так было для него безопасней – не разобравшись в Горге, он не смог бы понять его творение. В то время Ортис еще имел звание Ро, и мог оценивать творения. Ортис оценил шедевр, но не оценил самого Горга, что с ним не все в порядке. Поэтому произошла гибель чудесной жизни, создание второго мира и его крушение. Клош Ро всю вину взвалил на Ортис, и его лишили звания, а сам Клош Ро остался в стороне.
Затем, появляемся мы оба, и многое выясняется. Клош Ро испугался за свое положение, ведь он упивался ролью главенствующего в Совете, и опасался потерять свой статус и звание, и стать рядовым основателем.
Всю эту возню со мной он затеял из одного лишь желания скрыть свои ошибки. Но самое главное – он перешел черту, вмешавшись в мою временную линию. Пока он выяснял, что да как, время бежало, и у вас оно бежало стремительней. Так не должно было быть. Это было моим условием, если они хотели, чтобы я остался и дал объяснение. Из твоего сообщения, Мария, я понял, что обманут в своих ожиданиях. Клош Ро демонстративно для меня остановил время, но это оказалась такая же уловка. Они должны были затормозить время относительно вашего мира, это как мой остров и ваша Земля. Но время остановилось лишь для нас одних (только для основателей, а не для мироздания), у вас все по-прежнему стремительно летело.
Не знаю, видели ли вы продолжение, но когда все вскоре выяснилось, я лишил звания Клош Ро, и засадил его в тонгур. И уже не я один считал, что ему самому нужно восстановление его утраченных тканей. Деградация духовности была очевидна и обман налицо. Никто не смог возразить мне. И, кроме того, теперь я считаюсь одним из членов Совета, и по силе, на данный момент, никого нет круче меня,– он усмехнулся моей любимой быстрой улыбкой, с маленькими ямочками в уголках губ. – Я думаю, они не знают силы Маранты. В этом она может со мной посоперничать.
Он весело ей подмигнул, и продолжил:
– Пока мы разбирались во всем, Горгу удалось ослабить энергетический купол тонгура в том месте, где он разговаривал с Ортис. Скачки во времени помогли ему истончить его настолько, что когда тонгур открыли во второй раз, чтобы отправить туда Ортис, он взломал преграду и сбежал. И мы долго бы ничего не знали, если бы за ним не пролез и Ортис. Его побег и обнаружил потерю Горга. Мы выяснили уже, в чем проблема моего брата, и как надо с ним обращаться. Из-за этого я так и задержался, Маша. Мой отец хотел его вернуть, но я всех уверил, что знаю, где его искать, и что покидаю эти места и беру Горга на свое попечение. А посему, я хотел бы получить обратно свое физическое человеческое тело. Горам пообещал, что сделает это для меня в лучшем виде. Мы отправились с ним в ваше мироздание, и там, в одном тихом и очень светлом месте, Горам создал для меня это тело, связав меня также крепко, как связана и Маранта.
– Значит, ты все такой же? – грустно спросил Егор, и жалостливо взглянул на меня.
– Нет, не такой. Теперь мы сможем быть с Машей, ничего не опасаясь. И знаешь почему? – он тоже посмотрел на меня. – Потому, что она такая же, как и я. Я допустил тогда ошибку, остановив рост ткани Горга в ней. У меня не получилось удалить ее, и я сдержал ее рост, породив активность сущности и рождение Маранты. Ткань не надо было трогать. Она бы заполнила тело Марии, и мы стали бы с ней одинаковы и равны. Теперь, если ты захочешь, Маша, я могу отпустить твою ткань, и она вырастет, как положено, и внутри ты будешь таким же основателем, как и я, как и Маранта. Если ты захочешь, мы всегда будем вместе,– его черные глаза зажглись золотистым огоньком.
– Это все, чего я хочу,– горячо ответила я.
– Рауль,– произнес серьезно Борис,– но тогда придется погрузить Машу в очередной сон. Верно?
– Это так. Когда она будет готова к этому, мы сделаем все как надо, Борис.
Я испугалась, но не того, что надо спать в бассейне, а разлуки с Раулем на этот момент. Разволновавшись, я взглянула в его глаза, и он повторил мне:
– Только, когда ты будешь готова, Мария. Не волнуйся.
– Что ты будешь делать с Горгом? – сменил тему Алек.
– Он пока останется здесь. Я должен позаботиться о нем,– сурово ответил Рауль. – Может, понадобится и ваша помощь,– он неуверенно взглянул на Егора. – Теперь расскажите о себе. Я так понял, что Дэн покинул нас?
– Ага,– кивнул Борис,– он решил пожить на Земле. Он не звонит нам и не приезжает.
– Я звонила ему,– вспомнила я.– Давно. Он в Шотландии, работает в институте, и сказал, что ему нравится. Но я тогда подумала, что у него трудный период. Мы мало разговаривали.
Рауль кивнул, показывая, что понимает его проблемы.
– Рауль, я тоже хочу уйти,– сказал Борис. – Я не ушел раньше лишь потому, что обещал присмотреть за ними.
– Да, Борис, конечно. Спасибо, что ты сдержал слово. Если нужна моя помощь в переезде, я помогу. Я желаю тебе счастья. Но, надеюсь, ты не уйдешь прямо сейчас?
– Нет, побуду здесь некоторое время.
– А что там с Лелией? – поинтересовался он.
– Она еще восстанавливается,– ответил Борис.
– Ей уже пора,– удивился Рауль. – Давно ты там был?
– Я там бываю каждый день,– ответил вместо Бориса Рикро. – Я слежу за ней. Она еще не готова.
– Хорошо, я потом сам проверю,– с нотками радости в голосе произнес Рауль. Ему доставляло удовольствие видеть всех нас вместе, за этим большим столом. – А как там Родион, Горей, Вернек?
– Рауль,– радостно ответила я.– Родион и Юта ждут ребенка, мальчика, и очень счастливы.
– Ух, ты! – восхитился Рауль. – Я счастлив вместе с ними.
– Горей и Милита все по-прежнему присматривают за своей областью. А Вернек сейчас на Земле. Тебе лучше спросить о нем у Джека.
Джек решил не дожидаться никаких вопросов, а рассказал сам:
– Он полюбил земную девушку, Рауль. Ты ее знаешь, это Карина. И хочет с ней остаться на Земле. Они планируют пожениться, и Карина тоже ждет ребенка.
– Вот это новости! – изумился Рауль, откинувшись на спинку стула. – Очень неожиданно. Но я рад, Джек, не сомневайся. Я помогу ему во всем.
Алек сидел за столом, сонно улыбаясь. Они снова не спали, стараясь найти меня и Горга. Джек тоже выглядел очень уставшим. Я сказала им:
– Слушайте, вы же все очень устали, и хотите спать. Идите, отдохните. И спасибо вам за то, что нашли меня. Горг хотел утащить меня куда-то очень далеко, и там найти меня было бы сложнее. Хорошо, что вы поторопились.
Алек сразу оживился, он хотел услышать и мою историю.
– Маша, расскажи, что случилось с тобой. Мы видели тебя в Африке.
– Да, это Горг развлекал меня. Он похитил меня прямо из моей комнаты. А чтоб моя мама не волновалась, сделал для нее непонятную иллюзию. Сказал, что она не заметит разницы. Не знаю, как это возможно?
– Так и было,– мрачно подтвердил Егор. – Мы примчались на машине с Борисом и Алеком. Твоя мама очень удивилась, встретив меня на пороге, но пропустила к тебе в комнату. Она сказала, что ты там делаешь уроки. Я вошел в твою комнату и не увидел тебя. Я спросил у твоей мамы еще раз, где ты. Она посмотрела на меня, как на больного и уверила, что ты сидишь прямо передо мной. И начала с тобой разговаривать. Я присмотрелся, и разглядел слабое розовое свечение, в котором просматривались твои черты. Ну, чистый призрак. Я нашел на полу твой сломанный телефон, и выскочил из дома, даже не попрощавшись. Так что теперь твоя мама окончательно считает меня психом,– усмехнулся Егор.
– Да, Егор, досталось тебе,– посочувствовала я.– Горг уволок меня на маленький островок, я даже не знаю в каком океане. Он скрывал от меня все, считая, что через Маранту вы все узнаете.
– Он не ошибался,– подтвердил Рауль. – Маранта все видела.
– Вот как! Значит, он не зря прятался. Он не обижал меня, Егор. В этот раз он был совсем другим. Он пытался заботиться обо мне. Ему со мной было не больно, и он сказал, что больше ему ничего не нужно, только как быть со мной.
– Вот, гад,– опять ругнулся на него Егор.
– Я убеждала его отпустить меня. Сначала он не хотел, но потом, увидел какая я грустная, и убрал от меня свою защиту. Ты как раз появился вместе с Марантой. Я думаю, что со временем, уговорила бы его освободить меня. Хотя бы с таким условием, чтоб мы виделись, и он мог бы избежать своей боли.
– Маша, ты мазохистка! – возмутился Егор. – Жаль, что Маранта остановила меня.
– Егор, ты не понимаешь, как ему больно, поэтому так и говоришь,– защищала я Горга. – Я видела его в тонгуре, как он мучился, я видела его облегчение, когда он был рядом со мной. Он совсем другой, Егор. Эта боль или тонгур, изменили его. Я не хочу сказать, что он изменился полностью, нет. Он все такой же нагловатый, эгоистичный, но уже не самоуверенный. Он по-настоящему заботился обо мне – приносил еду, убирал, купил мне одежду, развлекал, старался утешить. Это очень поразило меня, потому что раньше он был не способен на это. Кроме того, я знаю, что значит испытывать боль от потери,– добавила я тихо. – И никому такого не пожелаю.
Егор ничего не ответил на это. Зато Рауль спросил:
– Егор, а как вы очутились на этом островке?
– Это все Маранта,– с удовольствием поведал он. – Мы нашли Машин остров, но не знали, как туда попасть, добраться поскорее. Маранта взяла меня за руку и вытянула из замка. Все бежали за нами, потому что поняли, она что-то затеяла. На открытом месте она создала свой разноцветный купол, и все стало ясно. Мы в одну секунду взлетели с ней высоко в небо и через какое-то время приземлились на островке. Оставалось найти там Машу. Но Маранта знала точно, где она, и уверенно тянула меня к ней. Вот так все и было. Потом появился ты, Рауль. И все стало хорошо,– подытожил Егор.
– Как славно,– сладко зевнул Рикро. – Пойду-ка я посплю. Теперь можно.
– Мы тоже пойдем,– поддержал его Борис, не сводя глаз с Рауля. – Мы еще увидимся.
Джек, Алек, Борис, Рикро вышли из-за стола. Сир и Сор тоже поднялись. Они скомандовали, чтоб мы все шли отдыхать после такого трудного дня, они сами уберут со стола. Но я спать не хотела, так же, как и Рауль. Маранта тоже не проявляла такого желания, поэтому и Егор не торопился уходить. Рауль предложил пойти в библиотеку, и мы вчетвером поднялись наверх. Егор прихватил с собой остатки шампанского в бутылке и взял бокал.
Мы с Раулем и Марантой уселись на диване, а Егор опустился в кресло за столом и поставил на него бутылку с бокалом. Маранта не сводила с меня взгляда и улыбалась. Она потянулась ко мне и поцеловала меня в щеку, я тоже ее чмокнула, и она довольно обняла Рауля за шею.
– Она опять меня любит,– удивилась я.
– Она тебя всегда любила,– убежденно высказался Егор.
– Нет. После того видения… ну, ты понимаешь, она не хотела быть со мной, не хотела улыбаться.
– Она ревновала тебя,– с легкой улыбкой произнес Рауль, и запечатлел еще раз поцелуй на ее головке.
– Что? – сдавленно каркнула я.– К кому ревновала?
Мое лицо залилось краской.
– К Егору,– как само собой разумеющееся выдал Рауль.
– Не может быть. Почему? – я перевела взгляд на Егора, который в смущении наливал себе шампанское в бокал.
– Да, это так,– признал он. – Я не мог сказать тебе об этом.
– Почему не мог?
– Ты была не в том состоянии, чтобы услышать это.
Я вспомнила себя и усмехнулась.
– Действительно. Но почему она ревновала? – все еще не понимала я.
– Она усмотрела с твоей стороны угрозу для себя,– весело пояснял Рауль. – Ведь ты решила забыть меня, и переключилась на Егора.
– Откуда ты знаешь? – я поразилась и смутилась одновременно.
– От Маранты.
Щеки Егора покрылись красными пятнами и он засмущался, шумно глотнув из бокала. Рауль беззаботно изучал его, поблескивая черными глазами, и продолжил:
– Маранта считает, что Егор только ее,– он посмотрел теперь в мои удивленные глаза, и поцеловал меня в нос. – Она его выбрала, как только увидела. И делиться ни с кем не собирается. Она ревнивая.
– Как такое может быть? Она ребенок.
– Внутри она взрослая. Как только подрастет ее тело – все, Егор попался,– усмехнулся Рауль. – Она быстро вырастет,– предупредил он, и многозначительно взглянул на Егора.
Тот затих и смущенно крутил бокал. Но я видела – эта перспектива ему нравилась. Он уже любил ее.
– Почему она выбрала его? – задумчиво спросила я у Рауля.
– Белый цвет, помнишь? Он в самом центре ее спектра. Он – основа ее существования.
– Она выбрала его из-за цвета?
– Нет, но цвет сформировался из-за него. Все, кто любили тебя в тот момент, были рядом. Я был занят тобой, а Егор – нет.
– А Горг?
– Горг не подошел. Его любовь не устраивала Маранту. А любовь Егора бескорыстна. Он самый достойный для нее. Но ты и сама это знаешь. Ты знаешь все его качества, чтобы сказать, что он лучший.
Егора очень смущал такой разговор, он уже сидел довольно долго красный и раздумывал, уместно ли ему уйти или остаться еще ненадолго.
– Егор, а ты знал, что она выбрала тебя? – спросила я.
– Догадывался. У нас с ней особые отношения. Я понимаю ее лучше всех, и она любит меня. Я чувствую это. Она по-особенному ко мне относится. И так было всегда.
– Она даже пахнет для тебя по-другому,– вспомнила я.
– Егору повезло,– смущающим тоном заметил Рауль,– она не даст его в обиду. Женщина основатель – это сильно. Она единственная такая. Она будет любить тебя вдвойне.
– А как же мы? Мы же родители. Она будет любить нас?
– Еще как, не беспокойся. Она разумно распределит свои чувства. Даже Горгу достанется.
– Что? – возмутился Егор. – А он тут, каким боком?
– Спросишь у Маранты, когда она заговорит,– хитро намекнул Рауль, поглаживая спинку Мары.
– А когда она заговорит? – сразу же спросила я.
– Скоро,– интригующе ответил Рауль, и, выждав паузу, добавил,– может, завтра.
– Как? – одновременно с Егором произнесла я.
– Узнаете.
Мы переглянулись.
– А что ты будешь делать с Горгом?
– Мы посоветуемся с Марантой и решим. Но я думаю, что он останется здесь.
– Зачем? – недовольно спросил Егор.
– Затем, что ему нельзя возвратиться в тонгур. Там ему больно. Так не должно быть, Егор. Даже Маранта понимает это. Его тонгур будет здесь, пока он не изменится.
– Он опять напакостит,– предрек Егор, и раздраженно поднялся с кресла.
– Посмотрим. Я уверен, что сейчас, это место, как бальзам для него. Он не будет портить его,– я прижалась к Раулю, ибо была согласна с ним.
Егор недоверчиво хмыкнул, прохаживаясь по кабинету.
– Почему ты так думаешь? Лучше бы перестраховаться с ним, и пристрелить его. Он сумасшедший.
– Егор,– грустно произнес Рауль,– ты бы мог такое сделать с ребенком?
– Горг не ребенок.
– А Маранта?
– Она почти, как ребенок. Иногда я чувствую, что она взрослая.
– Так вот, слушай. Знаешь, почему Маранта не позволила тебе убить Горга, и защитила его?
– Думаю, она просто добрая, как и Маша,– пожал плечами Егор.
– Егор, Маранта знает, что Горг такой же, как и она. Он наполовину ребенок.
– Ты шутишь? – нараспев проблеял Егор, и его глаза чуть не выскочили из орбит.
Мое лицо тоже вытянулось, а рот приоткрылся.
– Я абсолютно серьезен.
– Но ты же говорил, что основатели не бывают детьми? – спросила я.
– Да, все так считали. Никогда не было ни одного ребенка. И то, что Горг ребенок, выяснилось совсем недавно, благодаря твоей подсказке, Мария.
– Какой подсказке? – изумилась я.
– Ты часто ему говорила, что он подросток. Я вспомнил твои слова, и это так и оказалось. Он не достиг зрелости, не из-за того, что растратил свои ткани, а из-за того, что родился ребенком, гениальным вундеркиндом. Поэтому никто не смог распознать в нем незрелую личность. Он нуждался в особых отношениях, и особой любви. Никто не знал этого, даже он сам.
– Нет, он догадался,– я припомнила его слова на острове.
