Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
Я покраснела, откуда Горг мог узнать о моем замужестве? Ведь я «вышла замуж» не здесь, а у критов, а криты тут не бывают.
– Как ты узнал об этом?
– Я умею хорошо слушать, Маша.
– Скажи, Горг,– поспешила сменить я тему,– ты не знаешь, не видишь, когда я буду готова к «родам»?
– Точно не скажу, но думаю, что очень скоро. Твой ребенок растет рывками, и что повлияет на следующий скачок роста, я не знаю. Если б вы выпустили меня, я смог бы увидеть, как обстоят дела. Ты боишься, Маша? – вдруг спросил меня Горг.
– Да, боюсь,– честно ответила я, и почувствовала тепло и аромат Рауля рядом с собой.
– Как жаль, что я пленник, Маша,– вновь сказал Горг, не обращая никакого внимания на Рауля. – Я бы позаботился о тебе лучше, чем он. Со мной у тебя не было бы страхов.
– О, Горг, не надо,– простонала я.– Рауль делает все, что в его силах.
– Ну да,– отозвался он. – Ихрам всегда был сострадателен и заботлив. Только почему-то недогадлив.
– Перестань издеваться над ним,– возмутилась я.
Рауль поцеловал мою голову, успокаивая меня. Он не говорил ни слова Горгу, и Горга это задевало, я чувствовала.
– Пусть отойдет от меня,– с неприязнью проговорил он.
– Я не хочу этого,– заявила я,– мне с ним спокойнее.
– Ну, ладно, слушайте. Твой муженек виноват в твоей беременности,– выдал Горг.
– Как это? – опешила я.– У меня с ним ничего не было.
– Я знаю,– вкрадчиво произнес Горг. – Но он вмешался в ткань сущности, когда она начала расти. Я долго размышлял… Такие действия не подвластны человеческим существам, они не видят, что делают. Он остановил рост, и поэтому ткань начала проявлять свою активность. А так как эта сущность находилась в твоей матке, то она решила породить новую жизнь. Что же еще она могла поделать, если сдержали ее рост?
– И этого бы не произошло, если бы ты не подсадил ей свое сердце прямо в матку,– парировал Рауль.
– Ну, что ж,– усмехнулся Горг,– значит мы оба при чем. Только Маше от этого не легче,– заметил он.
Я стояла обессиленная больше его нападками, чем открытием, как все произошло. Рауль обнял меня за талию, хотя с моим животом ее трудно было найти.
– Давай уйдем, тебе надо отдохнуть,– шепнул он мне на ухо.
– Подожди,– мне хотелось сказать кое-что Горгу. – Знаешь, я совсем не сержусь на Рауля, и на тебя тоже. Произошло то, чего сейчас уже не изменишь. Я рада новой жизни, что живет во мне. Я не знаю, что будет дальше, но я буду надеяться на лучшее. Меня удручает только то, что ты так злишься на Рауля. Он не враг тебе, Горг, а родной брат. Вы могли бы быть близки, как и раньше, если б ты…
Он не дал мне закончить:
– Только не говори мне про любовь, Маша. Я не подросток, чтобы выслушивать от тебя нотации.
– Ты, конечно же, не подросток, Горг. Но ведешь себя в точности, как они,– мой голос слегка дрогнул.
– Маша, я не хотел тебя расстроить. Иди, отдохни, и приходи опять. Я хочу помочь тебе, не забывай этого. Забери ее,– обратился он к Раулю.
Рауль тут же исчез из подвала и уложил меня на кровать в моей комнате. Он прилег рядом и обнял меня. Его тепло заструилось по мне, вызывая блаженство.
– Как мне хорошо сейчас,– прошептала я, закрыв глаза. – Горг прав? Ты знал об этом? – еле шевеля языком, спросила я.
– Он прав, и я не знал об этом. Я только думал про его сердце. Прости меня, Маша. Я все-таки подверг тебя опасности.
– Я люблю тебя,– пробормотала я, засыпая. Мои силы кончились.
На следующий день мы опять ходили к Горгу. В этот раз он был более терпим к Раулю. Он ни разу не сказал ему обидного слова, но разговаривал с ним по-деловому сухо. Он расспросил его о моем самочувствии, и посоветовал мне спать не в доме, а на открытом месте, чтобы лунный и звездный свет тоже проникали в меня. Рауль признал, что это дельный совет. В этот раз его энергия вызвала во мне прилив сил, и я поблагодарила его за помощь.
– Вы должны прийти завтра,– сказал Горг. – Ей станет лучше. Маша, береги себя. Ты красивая,– добавил он,– тебе идет свечение.
Рауль сделал мне кровать на улице, по совету Горга. Горей и другие мужчины соорудили большой и высокий постамент рядом с дворцом, на который водрузили широкую кровать.
– Рауль, зачем ты это сделал? Я могла поспать просто на кровати. Как я залезу туда?
– Маша, я не хотел, чтобы ночные насекомые и мелкие звери беспокоили тебя. Я все равно буду оберегать твой сон, но их шелест в траве и звуки будут тебе мешать. Я буду относить тебя туда, не переживай об этом.
Теперь я спала, как «принцесса на горошине», мое ложе было очень высоким.
На следующий сеанс получения энергии от Горга, я пошла без всяких сомнений. Я чувствовала их пользу. Горг снова окутал меня своим розовым светом, и его энергия ощутимо проникла в мое тело. Во мне появилась бодрость.
– Маша,– сказал Горг,– твоему ребенку нравится моя энергия. Он поглощает ее огромными порциями. Будь всегда рядом с моим братом, чтобы он мог помочь, если вдруг понадобится. Еще лучше, если вы выпустите меня отсюда. Я не буду мешать вам, обещаю. Ты сделала свой выбор, Маша. Я хочу лишь помочь тебе. Выпустите меня,– просил Горг.
Рауль вмешался в наш разговор.
– Горг, я не смогу сделать это, даже, если б захотел.
– Что это значит?
– Если ловушка откроется, то мой отец и брат придут за тобой. Подумай, где тебе будет лучше?
– Я догадывался, что ты сделал это! Но они не появятся тотчас, у меня найдется немного времени, чтобы совершить для Маши что-то полезное.
– Горг, ловушка тоже не откроется сразу. Так что времени будет по-прежнему мало.
– Где ты научился таким штучкам? – возмутился он.
– Ты был хорошим учителем,– ответил Рауль. – Помнишь Бледные Ключи, как ты запер меня?
– Это была всего лишь игра, братик. Ты не оценил мою шутку.
– Теперь и я готов пошутить.
Когда мы остались с Раулем одни, я поинтересовалась, как так получается, что свет Горга и его энергия выходят за пределы ловушки, но сам он не может из нее выскользнуть.
– Мария,– ответил он,– моя ловушка изготовлена из особого камня. На вашей Земле нет ему аналога. Ты видишь, что внешне этот камень похож на стекло, на самом деле это супертонкий камень, сродни алмазу или бриллианту. Ты наверняка знаешь, что стекло способно удерживать некоторые лучи солнца, например, ты не сможешь загорать, лежа за стеклом. Мой камень тоже удерживает сущность Горга в бассейне. Молекулярная структура камня такова, что он не в состоянии пройти через нее. Это все равно, что человек за решеткой, он может, допустим, высунуть через нее руку, но не сможет пролезть целиком.
– Узник может перепилить решетку,– заметила я. – А Горг может выбраться из твоей темницы?
– Самостоятельно не сможет. Так же, как и твоему гипотетическому узнику, ему нужен помощник. Иначе не получится.
– Ясно.
Егору очень не понравились мои посещения к Горгу. Он считал, что Горг опасен даже в ловушке. Кроме того, он переживал, что непредсказуемое поведение Горга может расстроить меня, и плохо повлиять на мое здоровье.
– Ты совсем не бережешь ее,– упрекнул он Рауля, уверенный, что я сплю. – Зная об ее положении, ты таскаешь ее по всему острову, теперь еще и к маньяку Горгу. Ты уверен, что ей без этого не обойтись? Неужели нельзя избежать контакта с ним?
– Егор, ты думаешь, я не знаю, что нужно Марии? – сдержанно вопросил Рауль.
– Откуда тебе знать, если ты не человек! Ты не спишь и не ешь, ты не устаешь, в тебе таится неограниченная сила – как ты можешь понимать наши слабости и нужды?
– Ты уже говорил мне это,– устало заметил Рауль. – И я повторюсь, если ты не понял. Я чувствую все Машины переживания, ощущения, эмоции. Я создал своих людей и забочусь об их потребностях. Я живу как человек, хотя и не являюсь им, уже около трехсот лет. Бесспорно, у меня побольше знаний и опыта, чем у тебя, не говоря уже о моем дочеловеческом существовании. Кроме того, я люблю ее, и ее безопасность для меня важнее всего.
– Но у нее особое положение – мы не знаем того, как все будет с ней,– не сдавался Егор. – Может, своими действиями ты навредишь ей.
– Я согласен с тем, что аналогов ее положению нет, но ты ошибаешься, что я ничего не знаю. Я основатель внутри и много могу понять из того, что сейчас происходит, даже без вашей помощи в лаборатории. Ваш человеческий глаз и ум не способен уловить того, что вижу и знаю я.
В голосе Рауля слышалось раздражение.
– Тогда зачем мы все сидим в лаборатории, если ты такой умный?
– Егор, я не заставлял сидеть тебя,– неохотно проговорил Рауль. – Ты сам вызвался помочь. Я попросил ребят разобраться с тканью Горга, которая превратилась в сердце. Но ты изъявил желание присоединиться. Я ценю твою заботу о Марии, … и ту любовь, которую ты к ней проявляешь. Но если тебе не по нраву работа в лаборатории, то откажись от нее. Занимайся тем, что тебе нравится. Я рад, что ты находишься здесь, и Маша тоже хочет, чтобы ты был рядом. Найди себе занятие по вкусу, чтобы это приносило тебе радость. Или просто отдыхай.
Егор громко вздохнул. Этот разговор обидел его и причинил ему страдание. Я почувствовала, что почва выбита у него из-под ног. Он старался изо всех сил помочь нам, а Рауль фактически заявил, что эта помощь не так уж и нужна. Мне стало жалко Егора, я ощутила его одиночество.
– Егор,– мягко обратился к нему Рауль,– ты умный и одаренный парень, в тебе сокрыты неограниченные способности, о которых ты даже еще не догадываешься. Ты развил в себе качества, которые мне импонируют – умение любить, преданность, внимание, сочувствие, доброта, у тебя огромная выдержка. И, несмотря на твою яркую внешность, ты не самовлюбленный и не испорченный. У тебя чистое сердце. Послушай меня, твое счастье еще впереди, не зацикливайся на Машиной жизни, и ее проблемах. Поверь, у нее все будет хорошо. Я справлюсь. И твоя помощь будет тоже кстати. Маше сейчас нужна забота другого рода.
Молчание Егора побудило Рауля продолжить.
– Знаешь, на Земле есть родители, которые считают своим долгом обеспечить детей всем необходимым. Так вот, одни родители работают с утра до ночи, чтобы их дети ни в чем не нуждались. Они покупают им ценные вещи, отвозят на каникулы в дорогие места отдыха. Но при этом они не видят своих детей, потому что уходят на работу, когда дети еще спят, и возвращаются, когда те уже легли спать. Другая категория родителей работает умеренно, учитывая, что дети также нуждаются в родительской заботе и внимании. Они чаще видят своих детей, больше разговаривают с ними. Замечено, что эти дети более счастливы, чем те, другие. Понимаешь?
– Аналогия понятна,– опечаленно произнес Егор.
– Оставь работу в лаборатории,– убеждал его Рауль,– если она тебе не по душе. Катайся на машинах, купайся в океане, гуляй с нами. И, если тебе не нравится находиться здесь, если ты хочешь вернуться к себе на Землю, я найду способ отправить тебя. Но, на самом деле, я не хотел бы этого.
– И что я буду делать на Земле? Там сейчас все застыло, насколько я понимаю.
– Нет, Егор, это у меня время несется вскачь. Если ты вернешься к себе, все будет для тебя как обычно. Решай, и я помогу тебе.
– Мне нечего решать, Рауль. Я свой выбор сделал. Я Машу не оставлю. Я должен быть уверен, что с ней все будет хорошо. А там видно будет,– он помолчал. – Я хочу в следующий раз пойти с вами к Горгу. Это возможно?
– Да, только ты должен учесть, что он осыплет тебя колкостями и будет провоцировать на конфликт. Не поддавайся этому, Маша тяжело переживает ссоры.
СТРАННЫЙ ПОВОРОТ
На этом их разговор иссяк. Беседа состоялась рано утром. Я полежала еще немного для видимости, и «проснулась». Рауль спустил меня на землю, и в этот день я уже не чувствовала, что не выспалась, я была бодрой. На мое оживление Рауль просиял, подарив мне свою счастливую быструю улыбку. Он отвел меня в замок, где я могла принять душ, переодеться и позавтракать.
В зале нас ожидал Егор. Он заметно нервничал, прикусывая то щеку, то губу, и я знала почему. Ему не доставляло никакой радости встречаться с Горгом, но он отважился идти со мной, чтоб самому оценить обстановку. Как будто одного Рауля недостаточно! Егор по-прежнему не во всем доверял ему, несмотря на то, что они уже довольно хорошо знали друг друга. Наш завтрак прошел в молчании. Егор настраивался на посещение подвала.
– Когда вы идете туда? – нервно поинтересовался он, скорчив гримасу.
– Когда Мария захочет,– ответил Рауль, сдерживая улыбку.
– Маша? – переадресовал мне вопрос Егор.
– Уж точно я не пойду туда сразу после завтрака. От его острот у меня будет несварение желудка. Я хочу погулять.
Рауль встал из-за стола и подошел ко мне. Его лицо все еще сияло от радости при виде моего хорошего настроения и самочувствия, черные глаза лучились добротой и любовью. Я смотрела в них неотрывно и больше ничего не видела вокруг себя.
– Можно с вами? – донесся голос Егора до моего одурманенного сознания,– или я помешаю?
– Можно,– как во сне ответила я.– Мне будет приятно, если мы погуляем вместе.
– Куда ты хочешь пойти? – все еще пристально глядя в мои глаза, спросил Рауль.
– Я давно не видела Родиона и Юту. Давай навестим их. Егор, ты пойдешь туда?
Он пожал плечами:
– Мне все равно.
Рауль обнял меня и взял Егора за руку, это был знак, чтоб мы закрыли глаза.
Прохлада горных мест Родиона была отличительной особенностью этой местности. Свежий ветерок, дурманящий прозрачный воздух был на любителя нежарких мест. Каменный дом Родиона излучал слабое сияние. Непрозрачная желтоватая поверхность отражала солнечные лучи, не пропуская их внутрь, отчего дом казался маленьким солнышком. Мы постучали в дверь, и нам тут же открыла незнакомая мне девушка. Увидев нас, она зарделась, и ее глаза вспыхнули от радости.
– Здравствуй, Мики,– ласково заговорил Рауль. – Кто есть дома?
– О! – воскликнула она от избытка эмоций. – Дома только Юта, Родион обходит территорию, господин. Проходите в дом, присаживайтесь.
Она легко, как горная козочка, убежала вглубь дома, радостно крича: «Юта».
– Кто такая Мики? – поинтересовалась я.– Я никогда ее не видела.
– Племянница Родиона. Она сейчас живет здесь, в спокойном ожидании своего замужества.
– Сколько ей лет? – полюбопытствовал Егор, усаживаясь в кресло.
– Двенадцать,– хладнокровно ответил Рауль.
Егор подался вперед:
– Сколько? – переспросил он, хотя прекрасно слышал ответ. – Я думал ей двадцать.
– Мои люди рано взрослеют,– сквозь зубы проронил Рауль.
Вошла Юта в сопровождении девушки.
– Как я рада, что вы нас посетили, госпожа Мария, господин Рауль, господин Егор.
Последний хмыкнул на ее обращение.
– Я слышала, что вы ожидаете ребенка, госпожа? – взволнованно спросила Юта.
– Так и есть, Юта,– откликнулась я, выпрямляясь на диване, чтобы она могла оценить мое положение.
– О, какая вы счастливая, госпожа Мария,– с завистью протянула Юта. – Мы с Родионом мечтаем о ребенке, но пока не получается.
– А в чем причина? – как-то нетактично заинтересовался Егор.
– Мы не знаем, господин,– грустно ответила Юта. – Господин Рауль говорит, что мы абсолютно здоровы, и можем иметь детей.
– Интересный случай? – сразу же спросил Егор у Рауля.
– Займись, если хочешь. Ты же учился по этой специальности? – подбросил ему мысль Рауль. – У меня полно таких эпизодов.
– Легко,– его глаза зажглись интересом. Он посмотрел на красавицу Юту. – Э-э, Юта,– вспомнил он ее имя,– ты не будешь возражать, если я обследую вас с мужем? Может, я разберусь с вашей проблемой?
Юта тут же смутилась, но все равно робко ответила:
– Я бы хотела, но я вас так мало знаю, господин Егор. Мне неловко.
– Чепуха,– фыркнул он. – Спросите у Рауля обо мне.
– Юта,– сдержанно проговорил Рауль, прохаживаясь по комнате,– у себя на Земле Егор занимался такими же женщинами. Он много знает, и он способен помочь. Не бойтесь его, он не причинит вам вреда и не сделает ничего плохого.
– Ладно, господин,– тихо согласилась Юта.
– Отлично! – оживленно воскликнул Егор, хлопнув себя по бедрам. – Когда мы сможем приступить к делу?
– Дождись хотя бы ее мужа и поговори с ним,– дал ему совет Рауль, недовольно тряхнув головой. – И… мы только что пришли,– сурово напомнил он.
Я решила отвлечь Юту от встревоживших ее мыслей и сменила тему разговора.
– Юта, что нового в твоем творчестве?
Она делала потрясающие кружева и вышивки, похожие на картины. Ее глаза оживленно заблестели, в ожидании показа своих произведений.
– Пойдемте, госпожа, я покажу вам свои работы.
Я с радостью встала, мои мужчины тоже, и мы отправились вслед за Ютой в ее мастерскую. Рауль придерживал меня за талию, и шел немного позади нас с Егором. Это давало ему возможность незаметно от Егора целовать мою голову, тихонько прижимаясь к моим волосам. Мне было безумно приятно ощущать его губы и теплое дыхание.
В мастерской меня поразило обилие света. Полупрозрачные стены из другого камня позволяли проникать солнцу и свету в полной мере. Огромное рабочее пространство Юты вмещало два длинных стола, ткацкий станок, по-моему, вязальную машину, всякого рода и размера пяльцы расположились в разных частях мастерской. В открытых шкафах лежали ткань и холсты, а также виднелись бобины с разными нитями. Еще я заметила большой мольберт с незаконченным рисунком по ткани. Юта грациозно обошла нас и подхватила со стола ажурную скатерть молочного цвета.
– Эту скатерть я связала для вас, госпожа. Когда вы объявили о своем замужестве, я решила сделать вам подарок. Я ее закончила недавно и хотела передать вам вместе с господином Раулем.
Юта стала растягивать скатерть на столе, чтобы продемонстрировать узор. Рауль помог ей, так как скатерть оказалась не маленькой. Я восхитилась, рассмотрев ее целиком:
– Вот это да! Юта, у тебя, что говорится, золотые руки, ты талант.
– Да, здорово,– поддержал Егор,– очень красиво. Из чего она сделана?
– Это лен, с набивкой рисунка из натурального шелка,– объяснила она.
Рауль ничего не сказал, его глаза благодарно блестели, ему было приятно, что мы оценили труд и талант Юты. Он гордился своими людьми, как отец гордится детьми.
– Юта, спасибо большое,– я растрогалась ее участием и вниманием. – Не знаю, что сделать для тебя, чтоб отблагодарить.
– Что вы, госпожа, ничего не надо. Это подарок.
– Спасибо,– еще раз с чувством поблагодарила я.
Егор беззаботно вышагивал по мастерской, разглядывая остальные ее работы. Он осматривал другие скатерти и кружева, платки и женские вязаные платья и по его лицу я видела, что он восхищен ее работами. Он подошел к мольберту и долго изучал ее рисунок по ткани. Его что-то заинтересовало.
– А это что будет, Юта?
– Хочу вышить эту ткань, чтобы было похоже на картину, написанную маслом, господин. Я еще ни разу не пробовала это сделать. Это мое новаторство.
– Ты сама рисуешь? – поинтересовался он.
– Конечно, господин Егор. Мой муж ничего не понимает в этом,– хихикнула она.
– Я вижу, что здесь ты изобразила Рауля и Марию,– мы сразу подошли, услыхав его замечание. – А что нарисовано рядом с Раулем, не могу понять? Или это незаконченный персонаж?
Мы вгляделись в светлое размытое пятно, позади изображения Рауля.
– Почему не закончено, господин? Все прорисовано. Я только фон не успела сделать.
– Так что это или кто это? – настаивал Егор.
– Это помощник господина Рауля – Рикро.
Мы переглянулись. Я наклонилась поближе, чтобы рассмотреть фигуру Рикро. Мне показалось, что это была даже не человеческая фигура. Она смахивала на большую белую пятиконечную амебу. С виду не очень приятную, и по ходу, скользкую и мокрую.
– Неужели Рикро так выглядит, Юта? – поразился Рауль. – Где ты видела его таким и когда?
– Помните, господин, вы обследовали нас с Родионом в своем кабинете? Рикро был там и мы с Родионом хорошенько его запомнили. Такое не забудешь,– она брезгливо покривилась, вспоминая Рикро.
– А ты видела там еще кого-нибудь? – спросил Егор. – Лелию, например?
– Да, мельком видела, она приносила что-то нашему господину. Она подстать Рикро, такая же текучая,– добавила она.
– Родион тоже так ее воспринимает? – продолжал допрос Егор, выразительно глядя на Рауля.
– Как так, господин Егор? – не поняла наших удивленных взглядов Юта.
– Ты можешь нарисовать Лелию? – перебил Рауль. – Сделай мне быстрый набросок.
Удивленно пожав плечами, Юта подошла к столу, вытащив из-под него листок бумаги и начала карандашом водить по нему. Она нарисовала очень быстро, и протянула нам.
– Вот, все, что я помню. Я ведь видела ее несколько секунд, может что-то забыла.
На листке красовалась стройная «амеба». Там, где должна быть голова, находилось расплывчатое пятно с глазами, а складка внизу «головы», по-видимому, изображала рот. Это было какое-то аморфное существо, липкое, скользкое и неприятное. Юта постаралась передать свое ощущение через нарисованный образ.
– А волосы? – сдавленным голосом выговорил Рауль. – У Лелии пышные волосы.
– Разве? – поразилась Юта. – Я что-то не заметила, господин. Я же говорю, что видела ее мельком.
– А Дэна или Бориса ты можешь изобразить? – ошарашено спросил Рауль. – Ты их видела на балу и должна помнить.
– Пожалуйста, мой господин,– в ее голосе чувствовалось легкое замешательство и удивление к нашему интересу ее художества.
Она ловко набросала портрет Дэна, и мы следили, как она это делает. Портрет вышел очень похожим. Потом она нарисовала Бориса, и он выглядел абсолютно нормальным. Рауль опять переглянулся с Егором.
– Ладно, я возьмусь и за это,– проговорил Егор. – Занимайся своими делами,– он кивнул на меня.
Дверь в мастерскую отворилась, и вошел Родион. Он обрадовался нашему визиту, но из-за своего смущения, кроме приветствия, ничего не сказал. Его светло-голубые глаза осматривали мое тело с завистью. Одет он был в своей манере – белая рубашка с кружевным воротником и рукавами, черные брюки-трико, заправленные в высокие сапоги, и на боку висела неизменная шпага.
– Родион,– сказал ему Рауль,– Егор предложил свою помощь по вопросу вашего бесплодия. Обсуди все с Ютой, и, если вы согласны, то я перенесу вас для обследования в кабинет моего замка. Я приду завтра утром, чтобы узнать о вашем решении.
Родион стал серьезен и кивнул головой, не в силах ничего сказать, взволнованный известием. Егор с любопытством взирал на Родиона и в его глазах горел деловой огонек.
– Родион,– обратился он к нему, протягивая рисунки Юты,– ты можешь нам сказать, кого нарисовала здесь твоя жена?
Родион взял рисунки и сосредоточенно взглянул.
– Это Борис и Даниель,– он быстро отложил их на стол, и, нахмурившись, отдал нам другой рисунок,– а это, та неприятная девушка из замка господина. Ее, конечно, трудно назвать девушкой, но раз господин так считает…– он не закончил свое предложение.
– Отлично, – проговорил довольный Егор. – Юта, можно я возьму с собой твои рисунки?
– Возьмите, господин Егор, только они не закончены.
– Ничего, Юта, и так сойдет.
Мне было интересно, что задумал Егор с этими рисунками. Я поняла, что виденье Ютой и Родионом фунов, говорит об их отклонении в зрительном восприятии, но что придумал Егор, мне было непонятно.
– Маша, ты еще хочешь здесь остаться или пойдем к Горгу? – шепнул мне на ухо Рауль.
Я вздохнула, мне здесь было хорошо, но пора получить порцию света для моей малышки.
– Юта, Родион,– сказала я,– нам пора. Приходите к нам завтра в замок, не бойтесь. Егор… он может помочь вам.
– Спасибо, госпожа,– сказала Юта и свернула для меня скатерть, чтоб я не забыла.
– Очень красивая работа, Юта,– снова похвалил Егор и протянул руку Родиону, чтобы пожать ее на прощание.
Родион растерянно посмотрел на его руку, не зная, что нужно делать. Егор усмехнулся и сам пожал ему ладонь.
– До свидания,– сказал он им.
– До свидания,– ответили они одновременно.
Рауль закрутил нас в вихре, и мы оказались в подвале замка, где переливался розовый свет. Сегодня он напомнил мне вино в бокале, которое взбалтывали, чтоб ощутить его аромат. Может, Горг так забавлялся от скуки? Рауль объяснил мне, что он не чувствует никакого дискомфорта в этой ловушке. Это все равно, что меня запереть во дворце или в замке в полном одиночестве, но со всеми удобствами. Он не может выйти, но не мучается.
Горг ощутил наше присутствие и начал клубиться, присматриваясь к нам. Ему всегда было интересно, в каком мы настроении, и что испытываем. Рауль тоже внимательно и пристально всматривался в Горга, вчитываясь в его состояние. Возможно, что так они обменивались информацией.
Увидев Егора, он воскликнул:
– Ого! Кого я вижу! Любовный треугольник в полном составе. Ну и как ощущения, Егор? Неужели тебя устраивает такая компания? Тебе нравится быть вторым? Где твое самолюбие и гордость?
– Лучше…– начал Егор, но взглянув на меня, замолчал.
Горг взорвался от хохота.
– Ну да, я лучше заткнусь, я прочитал твое желание. Займемся делами,– другим голосом сказал он. – Маша, ты сегодня лучше выглядишь. Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, Горг, неплохо. Моих сил сегодня больше.
– Замечательно. Подойди ко мне.
Я подошла к бассейну, и краем глаза увидела, как Егор напрягся. Рауль шепнул ему:
– Спокойно, Егор, все в порядке.
Моя ладонь легла на стенку бассейна, и тут же розовый свет окутал меня. Живительная сила Горга полилась по моему телу, словно кровь по венам.
– Маша, что ты чувствуешь? – задумчиво спросил Горг.
– Необычайную легкость, словно я в невесомости. А что?
– Моя энергия легко перетекает в тебя, опустошая меня, если б я мог только опустошиться,– отрешенно добавил он. – Странные ощущения. Твоему ребенку много надо, он накапливает силы, я чувствую.
– Лучше скажи, экстрасенс, когда он будет готов? – грубовато спросил Егор.
– Сколько нетерпения! – мгновенно откликнулся Горг, и его голос казался веселым. – Ты к этому непричастен, мой друг, так какая тебе разница? В этот треугольник ты не входишь, он наш.
– Не паясничай, ответь на вопрос,– не очень вежливо продолжал Егор.
Что на него нашло?
– Клоун здесь ты, а не я. Если хочешь моего ответа, подойди ко мне, дурной тон кричать об этом,– смиренно-показушным голосом произнес Горг.
Глянув на Рауля, а затем на меня, Егор подошел к бассейну и встал рядом со мной. Я все еще была окутана его световой энергией. Внезапно весь мой свет перешел на Егора. Это было подобно тому, как если бы на него опустили цилиндр света. Он оказался внутри розового цилиндра, вокруг которого метались синие искры. В недоумении я наблюдала за действиями Горга. Рауль стоял спокойно, значит волноваться не о чем. Вдруг Егор вскрикнул и отшатнулся от бассейна.
– Горг, перестань! – устало подал голос Рауль.
– Ты закрыл его,– расстроено протянул Горг. – Можешь идти,– с отвращением оповестил он Егора, и цилиндр света пропал.
Егор, покачнувшись, отошел к Раулю. Горг опять принялся за старые штучки, и меня это вывело из себя.
– Что ты сделал ему? – зло спросила я.
– Пощупал,– невесело рассмеялся Горг. – Не переживай, Маша, ему не было больно. Это всего лишь нервы, ему бы отдыхать побольше, а не лезть в чужие дела.
– Если ты будешь его задирать, я больше не приду сюда,– твердо заявила я.– Как-нибудь обойдусь и без твоей помощи. На Земле люди рожают разных детей, бывает, что и с рахитом. Но потом эти дети вырастают, и становятся нормальными. Думаю, мой ребенок переживет нехватку твоих цветов.
– Хорошо, если это только рахит, а не слабоумие. Это ты не вылечишь, Маша,– грустно промолвил он. – И чего ты так переживаешь за него? У тебя есть муж, зачем этот тебе нужен?
– Он мой друг, Горг. Наверное, тебе неизвестно такое понятие?
– Да, Маша, у меня никогда не было друга,– удивленно и опечаленно проговорил он. – Был у меня брат, которого я считал своим другом, но это было так давно. Так уж и быть, ради тебя, я могу стерпеть и этого. Лишь бы ты была довольна. Все, сеанс окончен,– внезапно подытожил он.
– Егор, что он сделал тебе? – спросила я, когда мы оказались в зале.
– Мне показалось, что он хотел пробраться в меня. Я испугался своих ощущений. Ненавижу его,– просипел он, и мне показалось, что сейчас он с удовольствием пнул бы что-нибудь.
После получения горговской энергии, я почувствовала распирание в животе и сказала об этом Раулю. Он приложил свою ладонь к животу и с минуту прислушивался.
– Маша, девочка полна энергией, она купается в ней и ликует,– удивленно сказал он мне. – Думаю, что вскоре ты почувствуешь еще один толчок роста.
Потом внимательно и тревожно заглянул мне в глаза и спросил с беспокойством:
– Тебе не больно?
– Нет. Но почему ты постоянно об этом спрашиваешь?
– Свет внутри матки, вернее его энергия, опасна. Если она выйдет за пределы матки, она может жечь. Поэтому я волнуюсь за тебя. Я должен вовремя успеть извлечь девочку, пока она не навредит тебе и никому вокруг.
– Рауль, как она может выйти за пределы матки? – тихо и боязливо спросила я.
– Когда она полностью будет готова к рождению, ее свет испепелит твою ткань,– также тихо ответил Рауль. – Мне важно знать о твоем самочувствии заранее.
– Я скажу тебе, если мне будет больно,– испуганно пообещала я.
В этот день больше не случилось ничего особенного. Рауль, Егор и я в напряжении ожидали следующего скачка роста. Егор еще и выражал нетерпение в том, что ему хотелось поскорее приступить к изучению бесплодия Юты, и изучением феномена восприятия критами фунов. Он показал рисунок «Лелии» Рикро, но тот не узнал ее, а сказал, что это похоже на призрак. Егор спросил, умеет ли рисовать Рикро.
– Совсем немного, господин, чуть лучше ребенка.
– А ты не мог бы ради меня, нарисовать кого-нибудь из критов? – попросил он.
– Могу попробовать изобразить Джека,– неуверенно проговорил Рикро.
– Ты можешь нарисовать Горея, если хочешь,– подбросила я ему другую идею,– ты видел его не раз.
– Нет, госпожа, я лучше нарисую Джека, он не такой страшный.
– Пойдем в библиотеку,– предложил ему Егор,– не будем мешать Марии.
– Э-э, я тоже хочу посмотреть,– мое любопытство разгорелось. – Я тоже пойду с вами.
В общем, вчетвером мы ворвались в библиотеку. Рауль достал из ящика стола листы бумаги, Егор нашел карандаш, а я усадила Рикро за стол. Перед ним разместили рисовальные принадлежности и оставили в покое, чтоб не смущать чрезмерным неуместным вниманием. Я села с Раулем на диван, а Егор в кресло.
– Рауль, сколько еще раз Маше надо ходить к Горгу? – спросил он.
– Думаю, до самого «конца». Ребенку нравится его энергия, он в ней нуждается, и кроме того, Мария чувствует себя от этого лучше.
– Не впитает ли плод вместе с его светом и злобность?
– Егор, энергия – это просто энергия, она не несет в себе информацию о его качествах. Если ты съешь яблоко, выращенное злым человеком, ты не станешь злым.
– Не нравится он мне,– заявил Егор, скрестив на груди руки. – Такое чувство, что он что-то задумал, у него извращенный ум.
