Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
Молодая ассистентка заслушалась, пока я отвечала и никого не приглашала к себе. Николай Федорович и не думал останавливаться, а продолжал «пытать» меня вопросами. В дверь аудитории стали заглядывать студентки, недоумевающие, почему так долго никто не выходит, и никого не приглашают. Ассистентка потянула мою зачетку и задумчиво полистала ее. Потом поставила отметку в графе «патологии» и протянула Николай Федоровичу:
– Я думаю, что здесь можно поставить только «отлично», Николай Федорович. Вы согласны? Распишитесь, пожалуйста.
Николай Федорович крякнул на некорректные действия молодого преподавателя, и недовольно расписался в моей зачетке, но не торопился мне ее возвращать.
– Чернова, ваш молодой человек хорошо потрудился. Он уже закончил учебу?
– Еще нет.
– Вы собираетесь за него замуж?
– Нет, он просто мой друг,– покраснела я.
– Жаль. Я думаю, что он весьма талантлив, так как сумел впихнуть вам в голову за это месяц весь курс, и даже более того. Вы рассказали сегодня то, что изучают в институте. Поздравляю. Ваша отметка заслужена. Передайте своему другу мою искреннюю похвалу.
Он вручил мне зачетку, и я вышла из кабинета, не чуя под собой ног.
– Машка, ну как, сдала? – подлетели ко мне девчонки.
– «Отлично»,– выдохнула я.
– Ничего себе! Что он у тебя спрашивал?
– Абсолютно все, все, что приходило ему в голову.
– Изверг,– чуть не в нервном припадке высказался кто-то. – Столько времени мучить человека!
Ко мне подошел Егор, он ликовал, слыша мои ответы.
– Маша, поздравляю! Пойдем, отпразднуем?
Я облегченно улыбнулась, и мы вышли на улицу. Карина на радостях, что сдала на «отлично», уже умчалась домой, как объяснил мне Егор. Мы зашли в местную кафешку и уселись за столик. Здесь было полно наших – одни радовались сдаче трудного экзамена, другие оплакивали свои плохие отметки. Я позвонила маме и порадовала ее отличной сдачей трудного экзамена, потом позвонила Юле, и тоже поведала ей о своем успехе. Затем, сидя за чашкой чая, рассказала подробно Егору, как истязал меня препод. Егор посмеивался, слушая мой рассказ. Я передала слова преподавателя Егору и поблагодарила его от себя.
– Маша, видишь, ты сама все вспомнила,– радовался Егор.
– Да,– задумчиво проговорила я, а сама подумала, что без Горга тут не обошлось. – Уже темнеет, может, поедем домой?
– Поехали,– с энтузиазмом подхватил он.
ПЕРЕДЫШКА
Через полчаса нас гостеприимно встречала мама. На радостях, что я сдала экзамен, она обняла не только меня, но и Егора. Она искренне благодарила его за то, что он помогает мне, хотя и не должен. Мама купила торт, и пригласила нас к столу. Мы дружно посидели, и я красочно расписывала маме, как сдавала экзамен. Егор уже собирался уходить от нас, как ему позвонила Карина и пригласила нас обоих на праздничный ужин, который они с мамой приготовили. Егор пообещал, что скоро будет и, окончив разговор, громко засмеялся.
– Маша, ты пойдешь? Кажется, наш праздник затянулся.
– Маша, иди, отвлекись, тебе бы отдохнуть после такого стресса,– посоветовала мама.
До ночи было далеко, и я согласилась. Мы тихонько поехали к Егору домой. Вся дорога подморозилась, превратившись в лед. В темноте, под светом нашей одинокой фары и фонарей, она блестела, как стекло. Похоже, погода резко менялась.
Тетя Люда почему-то обрадовалась, когда увидела меня. Егора же она чмокнула в щеку, и тоже поблагодарила за помощь в сдаче экзамена. Карина блистала в красивом черном платье и очень хорошо выглядела, о чем я ей и сказала. Пришел Иван, он был не в духе, и, что совсем на него не похоже, невесел. Без энтузиазма он поздоровался со мной и спросил, по-моему, из вежливости, сдала ли я экзамен. Мой ответ никак не поразил его, а вот Карина потребовала подробностей моей учебной экзекуции. Тетя Люда пригласила нас к столу, и я начала рассказывать свою историю уже не помню в который раз. Карина призналась, что я просто спасла ее тем, что пропустила к ассистентке. Наш препод наверняка «завалил» бы ее. Она плохо знала второй вопрос, но преподавательница ее почти не слушала, она была поглощена моими ответами, и Карине машинально поставила отметку в зачетке. Тетя Люда радовалась еще и тому, что у Карины эта «пятерка» была первая в зимней сессии. К концу нашего ужина подошел отец Егора, и очень удивился праздничному столу. Тетя Люда объяснила ему всю ситуацию, и он тоже порадовался за нас, усаживаясь за стол. После ужина на меня вновь накатило чувство неловкости, как тогда, когда я была в гостях у Егора впервые. Поблагодарив тетю Люду и Карину за ужин, я не знала, что теперь мне делать.
– Егор, ты обещал сыграть на гитаре,– грустно произнес Ваня.
– А ты нашел гитару? – живо откликнулся Егор.
– Нашел.
– Тащи ее сюда,– скомандовал дядя Коля. – Я тоже хочу послушать. Сам играл когда-то в молодости,– его синие глаза блеснули, совсем, как у Егора.
Иван принес гитару и подал ее старшему брату. Это была совсем простая гитара, не такая, как у Рауля или Алека. Егор опробовал ее, после чего сыграл уже известную мне африканскую и латиноамериканскую мелодию. Карина и тетя Люда захлопали в ладоши, я присоединилась к ним.
– А ты поёшь? – спросил Иван.
– Немного,– скромно ответил Егор.
– Спой нам Криса Исаака,– попросила я, робко заглядывая в его глаза. Мне вспомнился тот концерт с Раулем, который они устроили для меня. – Можно?
– С одной гитарой не получится,– ответил он, выразительно взглянув на меня. – Здесь нужен рояль.
– А ты спой «Blue Hotel», там одна гитара,– просила я.
– Не совсем одна…– уточнил он. – Ладно, попробую.
Он начал играть, и я погрузилась в нирвану, вспоминая тот счастливый момент. Голос Егора окунул меня в воспоминания о бале и моей выходке с замужеством, о том, как я узнала, что беременна. В памяти всплыли все поцелуи Рауля и его теплые глаза со звездными искорками в глубине. Егор замечательно пел, у него был приятный тембр, очень похожий на известного певца. Действительно жаль, что не было рояля.
Когда он окончил, зааплодировали все. Потом дядя Коля попросил гитару и сыграл то, что пел в молодости. Это были бардовские песни, которые пели у костра студенты тех времен. Он тоже неплохо играл, несмотря на то, что давно не держал гитару в руках. Пел он не так хорошо, как Егор, но правильно и приятно. Пока он это все проделывал, я многозначительно посматривала на Егора, пытаясь взглядом намекнуть, что музыкальные способности у него не только от Горга. Ванькины глаза сияли и его меланхолия рассеялась. Карина была очарована Егором, и в прищуре расширившихся кошачьих глаз мелькало сожаление. Чутье подсказало, что пора бы мне вернуться домой. Егор хотел проводить меня, ведь уже давно стемнело, но я отказалась, потому как, ему еще ночью предстояло идти ко мне. Пусть побудет дома и отдохнет. Меня вызвался проводить Иван, и я с улыбкой приняла его приглашение.
Мы вышли на улицу и увидели, что наконец-то пошел снег. Пришла настоящая зима на смену слякотной погоде. Крупные белые хлопья кружились в темном небе, окрашивая воздух светлым. С моих губ сорвался легкий смех. У Рауля сейчас тепло, конец лета, а здесь зима. Вот это контраст!
– Чему ты радуешься? – подозрительно спросил Иван.
– Погоде, Ваня. Мне нравится, что пошел снег.
– Теперь ты не сможешь кататься с Егором на мотоцикле,– уныло заметил он.
– Ванька, почему ты грустишь? – не выдержала я.
Я привыкла, что с самого детства он всегда жизнерадостный. И мне не нравились его щенячьи обиженные глаза.
– Не скажу. Тебе это не понравится,– с каким-то отчаянием ответил он.
– Ты же не знаешь. Может, я по-другому отреагирую. Не держи в себе, расскажи, если это мучает тебя,– уговаривала я.
– Сама напросилась,– с деланным равнодушием ответил он. – Меня мучает то, что Егор лазит к тебе в окошко по ночам. Я думал – он другой, и ты не такая. А вы, как все.
Меня не удивило его высказывание, я предполагала, что именно это он и скажет. Я спокойно продолжала идти и улыбалась. Мое молчание задело и озадачило Ивана. Он, видимо, рассчитывал, что я буду оправдываться или отпираться. Он косился на меня, из-под сдвинутых бровей.
– Чего ты молчишь? – не выдержал он.
– А что мне говорить? Лучше ты скажи: ты следил за ним?
– Да, следил! – с отчаянием выкрикнул он.
– А ты до конца следил?
– Зачем мне это надо? Я что, больной?
– Жаль,– я удержала его дикий взгляд, не дав отвести глаза. – Потому что если бы ты досмотрел до конца, то увидел бы, что между нами ничего не было. Егор приходит ко мне не для того, о чем ты подумал.
– А для чего же еще? Вы даже свет не включаете. Что еще можно в темноте делать?
– А нас, Иван, там и не было. Если бы ты постоял подольше, то увидел бы это. И знаешь, твой брат хоть и очень хорош, но он мне только друг,– спокойно сказала я.
– Не заливай, я не маленький.
– Не веришь? Приди и посмотри сегодня. Но только так, чтобы Егор тебя не видел. И никто вообще, а то пойдут сплетни по всему поселку.
– Ты что, смеешься надо мной? – Ванька растерянно смотрел на меня.
– Нет. Я совершенно серьезно. Я разрешаю тебе, Иван, прийти сегодня ночью,– торжественно проговорила я,– чтобы посмотреть, чем мы с Егором занимаемся, но только с условием, чтобы тебя никто не видел. Как только ты узришь, что мы исчезли, можешь спокойненько отправляться домой, спать, потому что до утра ты нас не увидишь. Ты понял, дурашка? Мы исчезнем, как в сказке, у тебя на глазах.
Я говорила с ним, как с маленьким ребенком, и он разозлился.
– Ты издеваешься! А я говорю серьезно. Мне не нужен его мотоцикл! Я хотел уважать его!
– Ты вполне можешь продолжать делать это. Егор достоин уважения и любви. Но только не моей любви. У меня уже есть парень,– призналась я ему. – И твой брат всего лишь мой друг.
– Что? – опешил Ванька. – Какой парень?
– Ты его видел перед первым сентября. Карина знакомилась с ним. Игорь, помнишь?
– Это такой черный, высокий? – все еще не доверяя мне, спросил Ваня.
– Он самый,– подтвердила я.– Только он брюнет, а не черный, и мой жених. Он сейчас в отъезде, и когда он вернется, я выйду за него замуж. Только не говори никому. Я сейчас поделилась своей тайной.
Он не верил мне, подозрительно всматриваясь в мое лицо.
– Ты шутишь?
– Нет, Иван. Вот, смотри, это кольцо подарил мне Игорь.
Я показала Ивану свое кольцо. Он, похоже, стал прислушиваться.
– А Егор знает?
– Да, он в курсе. Более того, они с Игорем дружат. Это Игорь попросил его во всем мне помогать. Вот Егор и суетится вокруг меня.
– Нет, Маша, не из-за этого,– Ванька несогласно замотал головой. – Егор любит тебя, я вижу. И никакой Игорь тут ни при чем.
– Ты проницательный, Ваня,– ровным голосом продолжала я.– Но это ничего не меняет. Я люблю Игоря. И Егор приходит ко мне по другой причине, и это тоже большая тайна. Я не могу тебе ее рассказать, но ты можешь посмотреть сам, если не веришь мне. Только сделай все, как я просила, тихо и незаметно.
Мы давно стояли около моего дома, и Иван, ошалело, вглядывался в меня, раздумывая, верить мне или нет. Я поцеловала его в щеку, в знак утешения и поблагодарила, что он провел меня домой. Не оглядываясь, я вошла через калитку и почувствовала, что перевернула все его представление о нас с Егором. У него теперь появились сомнения и много пищи для размышлений, его любопытство возросло до предела. Я была уверена, что сегодня ночью он прибежит сюда, чтобы полюбоваться на то, как мы с Егором исчезнем у него на глазах. Ну и пусть, зато у него с Егором будут нормальные отношения, Егор уже натерпелся из-за меня.
– Маша, ты пришла? – крикнула из гостиной мама.
– Да, мам, раздеваюсь. На улице снег пошел.
– Наконец-то,– обрадовалась мама. – Эта грязь уже надоела.
Рассказав маме о проведенном вечере, мы разошлись по комнатам, чтобы лечь спать. Я попросила маму не будить меня утром, так как хотела отоспаться. Она сказала, что будет даже ходить на цыпочках, чтоб не разбудить меня, чем вызвала мой смех.
В своей комнате я сообщила Егору по сотовому, что ложусь спать, потом переоделась в спортивный костюм и принялась ждать его, валяясь на кровати. Сколько раз мне придется посетить мир Рауля, чтобы проснуться в нем? И сколько еще моя девочка будет нуждаться в моей энергии, а я в ее? Сколько раз Егору придется лазать в мое окно? И сколько раз еще я буду разговаривать с Горгом?
Я встала и подошла к окошку, вглядываясь в темноту. Сегодня Егору не удастся незаметно подойти к моему окну, весь двор укрылся тонким слоем снега. До утра он не растает из-за мороза, и отпечатки ног Егора будут отчетливо видны под моим окном. Остается надеяться, что утром мама поспешит на работу и не обратит на них никакого внимания. Может их занесет снегом?
Заметив, как Егор неторопливо приближается к моему окну, я заранее открыла его. Когда он оказался рядом с ним, я опустила стул. Егор без труда влез на него и запрыгнул в мою комнату с легкостью кошки, не наделав при этом никакого шума. Потихоньку прикрыв раму, я не стала задергивать штору. Я вспомнила про Ивана – вдруг он все-таки будет подглядывать за нами? Пусть убедится, что его брат достоин уважения. Егор, как всегда, снял пуховик и бросил на мою кровать. Его глаза сверкали в темноте в ожидании нашего похода. Мы не обмолвились ни единым словом. Все уже было отработано, мы знали, что делали. В доме было тихо и спокойно, моя мама спала. Я взяла Егора за руку и вызвала светящееся пятно. Оно услужливо появилось, и мы шагнули в мир Рауля, где царило лето, и начинался рассвет.
Все было, как и в прошлый раз: в светящемся шаре мы добрались почти до замка, и чтоб его не разрушить, прошли пешком небольшую часть пути. По дороге мы рассуждали о том, когда все это закончится. Такая бурная жизнь порядком выматывала, и Егор жертвовал своим временем, силами и репутацией, чтобы во всем мне помочь и защитить, если понадобится. Меня подкупала его надежность и преданность, и я была восхищена его верностью. Мои непонятные взгляды, невольно смущали его. Он не знал, чему приписать мое пристальное внимание к его персоне.
Появившись в диагностическом кабинете, мы сразу поняли, что произошли изменения. Контейнер излучал больше света и комната сильно нагрелась. Там было жарко, как на пляже.
– Маша, час икс приближается,– забеспокоился Егор. – Рауль сказал, что будет много тепла, когда растворится твоя ткань под действием излучаемой энергии. Ребенок вот-вот родится.
Он окинул меня тревожным взглядом и взволнованно произнес:
– Маша, ты снова сильно светишься, как тогда перед «родами».
– И что мы теперь будем делать, Егор? Если она родится прямо сейчас? Мы же не сможем даже взять ее на руки, она сожжет все здесь и сама может пострадать.
Во мне стал нарастать панический страх, как перед операцией, и нет рядом Рауля, чтобы успокоить меня. Я совершенно не знала, что делать. Я не боялась за себя, я боялась за дочку. Как можно уберечь ее, если она такая сильная, что невозможно будет даже приблизиться, и одновременно такая беспомощная, что не сможет позаботиться о себе?
– Маша, если это начнется сейчас, нам остается только уйти из замка, чтобы самим остаться в живых,– натянуто проговорил Егор.
Переживание, что в этой ситуации он не может помочь, отражалось на его лице.
– А Горг?! – осенило меня. – Он единственный основатель здесь, он сможет помочь. Кроме того, у меня есть защита, может я как-то смогу приблизиться к дочке? Я пойду к нему, Егор, и узнаю, что могу.
– Я с тобой,– твердо произнес он.
Мы снова, как дети взялись за руки и пошли. Я крепко держала Егора еще и потому, что могла защитить его в этом случае, если срочно понадобится. В подвале было просто празднично: ловушка переливалась рубиновыми оттенками с сапфировыми вкраплениями. Она открывалась и Горг ликовал. Меня он заметил сразу и очень обрадовался.
– Маша, это по-королевски! Никогда еще ты так меня не баловала своими посещениями, как в этот раз. Я даже останусь равнодушным к твоему другу. Как твой экзамен?
– Горг, я пришла сюда просить твоего совета,– оставила я без внимания его беззаботный настрой. – Контейнер с девочкой сильно светится и излучает много тепла. Она скоро родится, а я не знаю, как помочь ей. Если ее не вытащить оттуда, то она сама пострадает от своей энергии.
– Я могу помочь, Маша,– другим, серьезным тоном произнес Горг. – Для этого я и вышел. Скоро я буду свободен, и смогу нейтрализовать ее энергию. Не переживай, я позабочусь обо всем.
– Горг, сработает ли моя защита против ее энергии?
– Без сомнений, Маша, но прикоснуться к ней в таком виде ты не сможешь. Подумай: чтобы взять ее на руки, тебе придется отключить свою защиту, а с оболочкой ты не сможешь притронуться к ней, не ударив током. Ты в состоянии только смотреть, пока я не сбалансирую ее энергию.
Я жутко волновалась, я не доверяла Горгу на все сто. Рауль предупреждал, что он захочет забрать мою девочку. Меня стало просто трясти от беспокойства. Горг услышал мое состояние.
– Маш-ша, прош-шу, не волнуйся так, все будет хорошо. Я помогу тебе с этим. Ты сама сильно светишься и тебе надо вернуться к ребенку. Ты нужна ей сейчас,– взволнованно убеждал он. – Послушай, у нас все получится. Еще есть несколько часов, Маша. Девочка не родится прямо сейчас. Это произойдет только вечером или ночью. Я уже буду свободен и помогу тебе, не бойся меня.
– Насколько мы можем не бояться тебя? – спросил Егор.
– Тебе-то, уж точно нечего бояться. Я потерял к тебе всякий интерес. Живи спокойно. А Маша может еще передумать. Я не буду похищать ее, успокойся,– презрительно бросил он Егору. – Она сама в состоянии решить, что ей выбрать, когда и как. Я не обижу ее. Моя цель – сохранить их обеих.
Голос Горга звучал безапелляционно. И ежу понятно, что у него составлен некий план на мой счет, но сейчас меня больше всего волновала судьба моей девочки. Меня охватывало холодное отчаяние, что ее человеческое тело может сгореть от собственной неконтролируемой энергии. Она такая маленькая, беспомощная и беззащитная! Она будет лежать в контейнере и нагреваться. Представив это, я горько заплакала, словно все уже произошло. Егор тут же обнял меня и крепко прижал к своей груди.
– Маша, ну что ты, не плачь, все будет хорошо.
– Маш-ша,– откликнулся на мои переживания Горг,– я же сказал, что не дам вам погибнуть. Вы будете жить, вы будете счастливы. Успокойся. Подойди ко мне, прошу тебя.
Не в силах оторваться от Егора, я рыдала в его рубашку.
– Приведи ее,– попросил Горг Егора,– я помогу ей. Я не могу видеть, как она плачет. Да не бойся ты, я вчера уже помогал ей! Подведи ее!
Рука Егора обвила мою талию, медленно буксируя меня к ловушке.
– Приложи ее руку к моему камню,– скомандовал Горг.
Егор сомневаясь, медлил, а меня душили рыдания, и я не могла пошевелить даже пальцем.
– Не трусь, прижми ее руку к моему камню,– настойчиво повторил Горг,– ей станет лучше.
Егор в этот раз послушался и прижал мою ладонь к стенке аквариума, придавливая сверху своей рукой. Безудержные слезы текли по лицу, и в голове застряла картинка с моей девочкой в прозрачном горячем контейнере. Но буквально через секунду, картинка в голове сменилась – мой ребенок лежит здоровый и невредимый, окутанный розовым сиянием, нет никакого жара вокруг нее, нет никакого лучистого сияния. Я свободно могу касаться ее и чувствовать теплое нежное тельце. Эта картинка была настолько убедительна и реальна, что я успокоилась и слабая улыбка тронула мои губы. Спокойствие и радость заструились по моему телу, я была почти счастлива. Вздохнув полной грудью, я выдавила:
– Спасибо, Горг, я успокоилась.
– Отлично, Маша, иди теперь к девочке и будь с ней до конца. Сегодня тебе не придется возвращаться домой. Спи здесь, я появлюсь раньше, чем это начнется. Если боишься меня, включи свою защиту. Иди, Маша,– повторил он.
Егор потянул меня за руку, и мы поднялись по каменным ступеням в зал. Наступившее утро ярким солнцем освещало зал сквозь стены. Торопливо ввалившись в кабинет, мы не стали закрывать дверь, боясь задохнуться от жары. Я сбросила спортивную кофту и осталась в одной майке, но все равно было очень жарко, мне хотелось снять и штаны. Егор тоже изнывал от жары, все-таки он одевался, как для зимы.
– Егор, ты можешь подняться в свою комнату и там переодеться. А я схожу к себе, выберу какой-нибудь летний сарафан.
Мы разошлись по своим комнатам и переоделись. Так было гораздо удобнее, хотя не мешало бы здесь установить кондиционер. Мы уселись на мою кушетку, но спать не собирались. Я вглядывалась в светящийся маленький бассейн с ребенком и думала о том, как произойдет странное рождение моей малышки. Все, связанное с ее жизнью было необычно, от момента «зачатия» до «родов». Какая она будет? Смогу ли я с ней общаться, как с обычным ребенком? Какие у нее будут потребности? Рауль сказал, что девочке необходима только любовь. Но как это, что я должна делать? Может, понимание придет позже? Егор прервал мои мысли.
– Маша, что сделал с тобой Горг в подвале, как он помог тебе?
– Когда я приложила свою руку к нему, поток его чувств, а может мыслей, хлынул на меня. Я ясно увидела, что с девочкой все будет хорошо, он поселил эту уверенность во мне. Я могла коснуться своей малышки, и ничего плохого с нами не произошло. Это сразу меня успокоило.
– Интересно. Через твою руку я тоже почувствовал изменение твоего настроения, волна спокойствия прошлась и по моему телу. У него сильная способность влиять на нас.
Во мне вдруг снова родились сомнения: чувства Горга – не его желания.
– Егор, а что если Горг преследует свои цели и не поможет нам? – обеспокоенно проговорила я.
– В таком случае, я просто спасу только тебя, Маша.
– А как же девочка?
– Мы ничего не сможем сделать. Я приложу все силы, чтобы сберечь тебя.
– Как же, Егор, …– мой голос сорвался,– как мне тогда… жить? Я не смогу быть нормальной, если это случится,– мой голос осип.
– Я буду с тобой в любом случае, лишь бы ты была жива,– тихо сказал он. – Я никогда не оставлю тебя.
– Егор, зачем я нужна тебе? – с отчаянием и обреченностью спросила я.
Я чувствовала себя сейчас никчемной и бесполезной, я не могу защитить своего ребенка.
– Маша, я тоже не смогу жить, если с тобой что-то случится,– прохрипел Егор, ему нелегко давались подобные признания. – Моя жизнь зависит от тебя. Мы связаны с тобой.
– Ох, Егор, и зачем только ты такой хороший,– я была сражена его объяснением. Как я могу подвести его? – Егор, что мне сделать, чтобы ты был счастлив? Я не могу видеть, как ты страдаешь из-за меня.
– Я уже говорил, Маша, не раз – живи счастливо, и мне будет хорошо.
Из моей груди вырвался вздох, и я прижалась к нему. Как бы мне хотелось быть вновь счастливой! Егор разрывал мое сердце, а Горг – мои чувства. Рауль исцелял меня, делая цельной. Егор обнял меня, прижав к своему плечу. И мы сидели в молчании и смотрели на светящийся маленький бассейн. В комнате становилось все жарче, и нам захотелось пить. Егор вызвался принести воды из кухни. Он ушел, а я прилегла на кушетку, наполненная усталостью после многочасового выжидания. К тому же на моей Земле была ночь, и мне полагалось спать. Егор протянул мне стакан холодной воды, и я с жадностью осушила его.
– Егор, хочешь спать?
– Нет. А ты?
– Я устала, и посплю немного.
– Я посижу с тобой? – неуверенно вопросил он.
– Да, садись,– я отодвинулась на край кушетки, освобождая для него место.
– Ты перестала светиться,– заметил он. – Это хорошо. Маша, вы с Раулем уже думали, как назовете ребенка?
– Нет, мы хотели ее сначала увидеть. Но я составила ей имя из наших имен. Мария и Рауль, я взяла первые слоги, и получилось «Мара».
– Мара? Не надо, это библейское имя, оно означает «горькая».
– Откуда ты знаешь? Ты что, читал Библию?
– Читал. Каждый культурный человек обязан прочитать Библию.
Я усмехнулась, я не читала Библию.
– Следуя твоей логике, я бескультурный человек.
– Все в твоей власти, еще можешь наверстать.
Я закрыла глаза, чувствуя рядом с собой Егора. Он настроился оберегать меня даже во сне, наверняка воображая, что мы проспим рождение девочки. Я расслабилась и заснула. Сквозь сон я почувствовала, как Егор гладит меня по голове, и я явственно услышала голос Рауля:
– Мария, проснись, любимая, все кончилось.
Он мне снился, как хорошо слышать его мягкий, бархатный голос.
РОЖДЕНИЕ
Я чувствовала руки Рауля на своем теле, он нес меня. Это уже не сон! Я быстро открыла глаза и увидела его лицо. Он действительно нес меня на руках, с обеспокоенным видом изучая мое лицо.
– Рауль? Это не сон? Я проснулась?
– Да, любимая, ты проснулась,– ласково подтвердил он. – Сейчас я опущу тебя на кровать, и ты придешь в себя. Тебе надо еще отдохнуть немного.
Он опустил меня на кровать и сел рядом, поглаживая мои мокрые волосы. Вероятно, я только что была извлечена из бассейна.
– Рауль, сколько я спала?
– Сутки,– лаконично ответил Рауль, всматриваясь в меня.
– А Егор? Где он?
– Он проснулся одновременно с тобой. Он остался в кабинете, ему не требуется отдых, он не лежал в бассейне и прекрасно себя чувствует.
– Рауль, со мной все в порядке? – у меня не было сил потрогать свой живот.
– Ты такая же, как и прежде, Маша, все хорошо. С девочкой тоже все хорошо,– предупредил он мой следующий вопрос.
– Когда она родится?
– Возможно сегодня ночью,– напряженно ответил он, лаская мою щеку.
– А сейчас что?
– Сейчас день, Маша, и тебе нужно поспать пару часиков. Отдохни, успокойся, теперь все будет замечательно.
– Ты разбудишь меня, когда это начнется?
– Обязательно. Спи, Маша.
Он поцеловал меня в лоб, и я закрыла глаза, испытывая сильную слабость. Я ничего не слышала, ничего не чувствовала и спала без снов. Разбудил меня голос Егора:
– Она еще спит?
– Да. Что там нового?
– Ничего. Ты же был там только что. Давай, я побуду здесь, а ты иди туда,– предложил Егор. – Ты же не можешь разорваться.
– Нет, я лучше буду разрываться,– с вызовом ответил Рауль.
Я открыла глаза и позвала его. Он тут же оказался рядом.
– Что там с девочкой?
– Не волнуйся, все по-прежнему, ты ничего не пропустила.
– Где Егор? Я слышала его голос.
– Я здесь, Маша,– он подошел, чтоб я могла видеть его. – Как ты себя чувствуешь?
– Вроде ничего, только слабость, как и в прошлый раз.
– Сейчас, Маша, ты встанешь, поешь, и тебе станет лучше. Егор, возвращайся обратно, и если начнутся какие-то изменения, сразу сообщи мне.
Егор удалился, и Рауль помог мне встать. Я была не одета, только в набедренной повязке. Мне необходимо было принять душ и избавиться от щекотливого наряда Евы. Рауль не говоря ни слова, повел меня в ванную и оставил там.
Закутавшись в полотенце, я вышла в комнату и не обнаружила его. Он вернулся в кабинет. Таким озабоченным мне не доводилось его видеть. Придется поторопиться. Выхватив из шкафа джинсы и рубашку, я наскоро облачилась в эту привычную одежду, и тут же в комнату влетел Рауль.
– Ты уже вышла… я не успел,– горячо произнес он. – Подожди не обувайся,– попросил он.
Он обнял меня и жадно поцеловал мои губы. Моя легкая слабость превратилась в тяжелое расстройство ног, они перестали держать меня. Его руки подхватили меня, а губы продолжали целовать мое лицо, не давая мне опомниться от нахлынувших на меня чувств.
– Я люблю тебя,– шептал он. – Если сегодня все случится, Маша, то не расстраивайся сильно. Живи так, как будет подсказывать тебе сердце. А во мне не сомневайся. Что бы Горг не говорил тебе, я никогда не оставлю тебя.
– Ты слышал его? – еле выговорила я.
– Да, слышал.
– Ты все видел в этот раз? – слабо спросила я.
– Нет, я занимался обустройством девочки и Лелией.
Рауль держал меня на руках, и, разговаривая, продолжал целовать меня.
– Расскажи,– я не смогла отчетливо произнести предложение, поэтому ограничилась одним словом.
Он присел со мной на кровать, и я оказалась ближе к его лицу, поскольку сидела на коленях. Мой Рауль прижимал меня к себе так, будто боялся, что я могу испариться.
– Я оставил вас с Егором в вашем мире, поскольку знал – ничего плохого не случится. Но я почувствовал, как ты общаешься с Горгом и прислушался к тому, что он говорил тебе. Это было странно, словно он разговаривал сам с собой. Ты провела три дня в своем мире, я это понял по высказываниям Горга. Каждую свою ночь ты была здесь и ложилась на кушетку. Я лег рядом с тобой, и догадался, что ты почувствовала меня. Ты звонила мне, только не слышала меня, а я тебя. Но затем мне пришла эсемеска с твоими словами. Это было удивительно! Как ты додумалась до такого? Я не смог пробиться к тебе. Твои волосы неожиданно стали короче, а потом вновь отросли. Еще я видел, как ты включала свою защиту несколько раз, и догадался, что ты использовала ее для передвижения. Ты молодец, Маша,– он гладил мое лицо, всматриваясь в мои глаза, ища ответы на свои вопросы.
– Я сделал кровать для дочки, пусть спит там, все остальное воспламенится. Не волнуйся, она чуть подрастет, и сможет управлять своим светом. После того, как я сбалансирую ее энергию, ты и Егор сможете держать ее на руках. В вас есть сущность основателя, она убережет вас. Остальные получат ожог, не разрешай им касаться ее, пока она не подрастет и не научится ходить.
Маша, любимая, нам пора. В кабинете происходят изменения. Выпей стакан сока и пойдем. Мне жаль, что ты еще слаба,– он поцеловал меня еще раз и поднял на ноги. – Тебе надо обуться, я принесу твою обувь.
– А что с Лелией? Я видела ее в бассейне в своем мире, а потом она исчезла,– я выпила сок.
– Маша, мне очень не хочется терять ее. Ты понимаешь меня? – сдавленно спросил он. Я кивнула. – Я запустил процесс клонирования, только не такого как в прошлый раз. Она не будет рождаться вновь. Мои ребята разработали новый вид полностью искусственного клонирования. Она будет находиться в специальном контейнере, пока ее клетки не обновятся и заново не начнут свою жизнедеятельность. Но она очнется другим человеком, она не будет той Лелией, которую мы знали. Мария, я сожалею, что все так получилось, что наше время кончается. Пошли.
– Рауль, а как же Горг? – на ходу спросила я.– Он уже на свободе?
– Почти. Он появится с минуты на минуту. Но я не позволю причинить тебе или кому-то еще вред. Он знает об этом. Я могу убить его, хотя и не хочу.
– Не надо, Рауль, не убивай его. Он твой брат, несмотря ни на что,– горячо попросила я.– А когда придет за ним твой отец?
– Он уже в пути, Маша. Скоро я смогу общаться с ним.
Мы подошли к кабинету, и я ясно осознала, что это конец. Мы больше не будем одни, и я возможно, уже не увижу его лица. Я стиснула его плечо и повернула к себе, пока он не вошел внутрь. Мое сердце бешено колотилось о ребра, в предчувствии чего-то неясного.
