Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
– Это хорошо. Я всегда переживала, что ей холодно, сначала в этой каменной кроватке, потом, когда была все время голенькой и ползала по полу.
– Нам надо было довериться словам Рауля,– резонно заметил он.
– Да, он предупреждал об этом,– нехотя признала я.
– Ты не хочешь поговорить о нем? – осторожно спросил Егор.
– Зачем? Это ничего не изменит.
– Раньше ты любила поговорить о нем,– настаивал Егор.
– От этого он не появится здесь. И вообще, у него своя жизнь, у меня своя.
Мы развернулись, дойдя до тропинки, спускавшейся к морю. Там было скользко, поэтому мы не стали спускаться вниз. Маранта бежала впереди нас в своем разноцветном платьице. Было странно смотреть на нее, почти голенькую, и на нас, одетых в куртки.
– Егор, а ты не хочешь уйти на Землю, продолжить учебу?
– Пока нет. Мне здесь нравится.
– Почему?
– Я отвечу, если и ты ответишь, зачем задала такой вопрос. Я не хочу уходить отсюда, потому что здесь Маранта, и я ей нужен. Когда она перестанет нуждаться во мне, я подумаю об этом. Теперь твоя очередь.
– Мне показалось, ты тяготишься этой ролью. Ты очень способный, талантливый, ты мог бы закончить учебу и жить другой, интересной жизнью. Ты мог бы встретить девушку, создать свою семью и заботиться о своих детях.
Я посмотрела на него, какой эффект произвели мои слова. Он не смутился.
– У меня еще есть время, я могу все успеть, если захочу. Меня пока не волнует учеба и все остальное.
Я понимающе покивала головой. Далеко впереди показалось черно пятно. К нам приближался Гектор. Давно его не видела. Где он носится?
Маранта тоже его заметила и остановилась. Гектор приблизился к ней, весело крутя хвостом. Он уже видел ее раньше, сидящей только на наших руках, и вот непонятный ребенок стоит перед ним, с любопытством рассматривая его умную голову. Его глаза пытливо изучали девочку, но он не решался подойти. Мы с Егором с интересом наблюдали за ними. Гектор скосил глаза и потянулся влажным носом, силясь уловить запах Мары. Он ничего не почувствовал, и переставил передние лапы поближе к ней, а задние остались там же. Он чуял, что она опасна. Мара неожиданно улыбнулась ему, и это заставило пса отпрыгнуть. Мы рассмеялись, какой трусишка. Мара сделала шаг к нему, и тот обратился в бегство. Егор подхватил девчушку на руки и подкинул кверху.
– Какая грозная девочка! – крикнул он. – Испугала большущую черную собаку.
Он понес ее на руках в замок, весело потешаясь над Гектором.
В замке прибирался Рикро.
– Спасибо, Мария, что вы убрали в комнате,– сказал он. – Все руки не доходили.
– Это ты меня прости. Ты не можешь успевать делать все. Я сама буду убирать свою комнату, можешь больше не беспокоиться. Если надо, я могу помочь еще с чем-нибудь. Что делала Лелия раньше? – поинтересовалась я.
– Нет, нет, что ты! – запротестовал Рикро. – Все остальное я сам.
Я пожала плечами. Егор ничего не сказал, Маранта не улыбнулась. И мне пора домой.
– Егор, я пойду. Мама сегодня до обеда работает. Надо успеть.
Рикро оставил щетку и сказал:
– Мария, я уже приготовил еду для твоей мамы, сейчас принесу.
Он пошел на кухню, а я еще раз пожала плечами, уже от смущения.
– Что будешь делать на каникулах? – спросил Егор.
– Все, как обычно. Буду сюда приходить. Только вот у меня папа приезжает на Новый год. В эти дни я буду бывать здесь поменьше, а может и пореже. Я позвоню, если не смогу прийти.
Рикро вернулся с обеденными судками и передал их мне. Я помахала Маре ручкой, но целовать на прощание не стала.
Оказавшись дома, я опять срочно переложила еду в кастрюли. Как хорошо, что Сир и Сор не подсунули мне чужую кухню, а сделали для моей мамы обычный борщ и плов. Я помыла судки и спрятала их в своей комнате. Мама еще не вернулась, поэтому я вновь занялась уборкой. Важно забить свою голову повседневными делами, а не мыслями о том, почему Мара не тянется ко мне, почему Егор больше не любит меня так, как раньше. И самое главное, я боялась воспоминаний о прежней моей жизни с Раулем.
Вытянув пылесос, я почистила ковер на полу, потом диван и кресла. Помыла пол на кухне и успела привести в порядок туалет. Тут вернулась мама, и я прекратила свою бурную деятельность, и пошла, накрывать для нее обед. Мама тоже поинтересовалась, какие у меня планы на каникулы, не собираюсь ли я Новый год встречать с друзьями. Я ответила ей так же, как и Юльке, что буду все время дома, и добавила – «отсыпаться». Мама напомнила, что через несколько дней приедет папа. «Да, я знаю».
Я сидела в своей комнате до вечера – то за компьютером, то слушала музыку, – пока меня не позвала мама.
– К тебе Иван пришел,– сказала она. – Говорит, что вы в кино идете.
– О! – прошептала я.– Я совсем забыла. Он вчера меня пригласил. Скажи ему, что сейчас выйду, я только оденусь.
Мама ушла, а я подскочила к шкафу. Я выбрала черные широкие брюки и свитер. Сделала из волос хвост и вышла к Ивану. Он сидел на кухне, не снимая куртки, и ждал меня. Очень было похоже на то, как мы в моем виртуальном сне ходили на мультик.
– Привет, Вань,– доброжелательно кивнула я.
– Привет! Что, забыла? – громко вопросил он.
– Ну, не совсем,– смутившись, промямлила я.– Ладно, пошли.
Накинула свою куртку, обулась, и мы вышли на морозный воздух. Уже стемнело, лишь немногие фонари работали и освещали нашу улицу.
– Что сегодня делала? – хрипловато поинтересовался он.
– В доме прибиралась. Знаешь, женская работа – убрать, сготовить.
– А! Карина тоже сегодня чистила свою комнату. Ждала своего ухажера.
– Тебе нравится Вернек? – вдруг спросила я.
– Так, ничего себе мужик. Он мне с алгеброй помогает. Башковитый такой. Он говорит, ты его знаешь.
– Да, он родственник одного моего друга. Друг уехал, и Вернек ведет его дела.
– Он что, правда, в Америке учился?
– Абсолютная правда. На физмате, и даже защитился.
– Круто! А зачем назад вернулся?
– Он не вернулся, Иван. Он здесь по необходимости,– с вдохновением фантазировала я.– У него двойное гражданство и он ездит, то в свою страну, то в нашу.
– Ага, а в нашей, он, по-моему, застрял,– хихикнул Ванька. – Он торчит с Кариной целый день дома, ни на шаг не отходит,– веселился он.
– Наверное, у них хорошие отношения,– сказала я, чувствуя раздражение против его ухмылок.
– У них не отношения, у них любовь,– хихикнул он опять.
– Ну и что! – возмутилась я.– Чего ты ржёшь, Ванька?
– Да так,– внезапно успокоился он и облегченно выдохнул.
Мы замолчали и не торопясь приближались к нашему Дому культуры.
– Знаешь, почему я смеялся? – вдруг спросил Иван. – Это потому что они любят друг друга, а я никому не нужен.
Я пораженно уставилась на него. Почему он так считает? И зачем мне сказал это?
– Как это не нужен? У тебя есть мать и отец, они любят тебя. Карина тоже. Неважно, что у нее есть парень, она все равно будет любить тебя. Ведь ты ей брат! – убеждала я его. – У меня нет брата, но если бы был, я бы его всегда любила,– с чувством добавила я.
– Так это ты. У меня с Кариной другие отношения. Она никогда меня за человека не считала. И мама ее любит больше, чем меня. Ну, это понятно, они ж девчонки, у них свои разговоры, свои секреты. Они как подруги все время шушукаются и хихикают. Мамка на нее чуть ли не всю зарплату тратит, чтоб она выглядела, как принцесса,– Иван с горечью рассказывал мне все это, косо посматривая на меня, как я отреагирую.
– Вань, она и тебе покупает. Смотри, куртка у тебя не дешевая.
– Ага, а как планшет попросил, так она мне сразу отказала. А Карине купила, по первой же ее просьбе. Якобы ей нужно для учебы.
– Значит, молись, Иван, чтоб она поскорее вышла замуж, и все тогда достанется тебе,– торжественно провещала я.
– Так и сделаю,– немедленно откликнулся он. – Этот Вернек наверно богатый?
– Состоятельный,– подтвердила я.– Бедность им не грозит.
– Мог бы мне что-то подарить, раз за моей сестрой ухаживает.
Меня насмешила его меркантильность.
– Ладно, Ваня, я подброшу ему эту мысль,– тут я увидела наш клуб. – А на какой фильм мы идем?
Он широко улыбнулся.
– Горько!
– Что? – изумилась я, не понимая прикола.
– Комедия,– пояснил он,– «Горько».
– А! Отечественный фильм?
– Ага. Пошли, скоро начнется.
– А ты билеты купил?
– Уже,– он показал два билета.
Людей в зале было больше, чем в прошлый раз. И все-таки там сидели его друзья, которые корчили ему рожи. Тут ничего не изменилось. Свет в зале потух и фильм начался. Местами я нервно хохотала. Ванька часто смотрел на меня и радовался, полагая, что мне нравится. Где-то на середине картины он стал часто оглядываться назад, а потом, наклонившись ко мне, тихо спросил:
– Маш, можно я тебя за руку возьму?
– Зачем?
– Ну, просто,– он опять быстро оглянулся.
Я тоже оглянулась. Ванькины дружки смотрели на него и скалились.
– Не надо,– сказала я ему.
Он вздохнул, и спустился с кресла пониже. Потом неожиданно схватил мою руку и погладил ее. В этом его вороватом движении было столько комизма, что я громко прыснула.
– Чего? – виновато спросил он.
– Ничего, ты мне кино мешаешь смотреть. Какой ты еще ребенок,– пробормотала я.
Он притих и больше не оглядывался. Так мы досмотрели весь фильм до конца. В зале зажегся свет, и Ванька потянулся, медленно поднимаясь с кресла. Я поторопила его, чтобы быстрее пробраться к выходу. Его друзья, проходя мимо нас, делали ему неприличные жесты руками и гоготали.
– Что за друзья у тебя? – недовольно заметила я Ивану. – Дикари какие-то.
– Это они мне завидуют, что я пришел с тобой,– поделился он.
– Почему?
– А потому что я первый додумался тебя пригласить. Ты им тоже нравишься.
– Неужели? – поразилась я. Я никогда на них не обращала внимания. – Я же ни разу не разговаривала с ними.
– Ну и что? Мы еще летом решили, что ты самая классная девчонка в поселке.
– Но я старше вас,– пробормотала я, ошарашенная этой новостью.
– Это ничего не значит. Полтора, два года – это не разница. Моя мамка старше отца на два года, ну и что? Живут себе.
– Да,– медленно подтвердила я,– это так.
– Слушай, Машка, а давай мы тоже… ну, это… будем встречаться. У тебя же нет никого. И у меня нет. Вместе нам будет веселее.
– Нет, Вань, это не вариант,– задумчиво произнесла я.
– Почему? Я тебе не нравлюсь?
– Не в этом дело. Ты хороший и добрый, но мы такие разные.
– Ну и что, мы можем долго узнавать друг друга.
– Да, точно,– усмехнулась я.
– Давай, соглашайся,– уговаривал он меня.
– Ванька, мы только один раз сходили в кино, и ты уже хочешь, чтоб мы встречались.
– А чего тянуть? Я же говорю, ты мне давно нравишься. Если б тогда Егор не появился, я бы тебя еще летом пригласил. Кстати, я не извинился за то, что ты упала тогда со скутера. Извини,– искренне сказал он. – Я переживал тогда, чтоб ты ничего не сломала. Если б я был без пацанов, я бы помог тебе. Они не пустили меня, сказали, что ты в порядке, и на нас наябедничаешь. Но ты даже никому не сказала.
– Да, хорошо, что тогда все кончилось благополучно,– медленно подбирая слова, произнесла я.– А почему вы меня не пропустили?
– Мы хотели напугать тебя, чтоб ты остановилась. А ты решила нас объехать, вот так и получилось. А затем Егор приехал, и ты так смотрела на него, что я понял, шансов у меня – ноль. Ну, а потом учеба началась, я тебя вообще не видел. Но, знаешь, я часто о тебе думаю.
– Почему? – машинально спросила я.
– Я же говорю, ты мне нравишься. Ты что не слушаешь?
– Я слушаю, Иван, но почему-то не понимаю.
Он усмехнулся.
– Наверно никто не говорил тебе таких слов,– самодовольно заявил он. – Я хочу спросить…можно?
– Спроси.
– А почему ты тогда не стала встречаться с Егором? Он бегал к тебе, я видел, что ты ему нравишься, к тому же, у него такой классный мотоцикл. И вообще, он сам такой красивый, умный. Он объясняет математику лучше, чем Вернек. Я бы хотел, чтоб он жил у нас. А тебе он не понравился?
– Мне он понравился, Ваня, очень. Только он мне, как друг, как брат. Мы каждый день…– я чуть не сказала, видимся,– созваниваемся. Он очень хороший,– горячо говорила я.
– Тогда не понимаю, почему ты не встречалась с ним. Он бы остался из-за тебя,– уверял меня Иван.
– Да, я знаю. Но понимаешь, …– этот разговор давался мне с трудом,– в то время мне нравился другой человек, и поэтому я не могла встречаться с Егором.
– Тю,– проронил Иван,– не знаю, кто там другой, но лучше Егора ты бы никого не нашла. Ты знаешь, что он отличник в институте? У него будет карьера. А ты его пропустила.
– По-моему, ты говоришь мамиными словами,– заметила я.
– Ой, и, правда,– спохватился он. – Прости.
– И потом, ты же себя предлагал в ухажеры, а теперь говоришь о Егоре.
– Егор – достойный соперник. Ему можно уступить.
Я засмеялась над его логикой. Мы подошли к моему дому, и он нахохлено смотрел на меня, не желая расставаться.
– Давай, еще куда-нибудь сходим,– предложил он. – Ты сможешь присмотреться ко мне.
– Куда здесь можно сходить, Иван? – обреченно произнесла я.
– Мы можем в город съездить. Завтра воскресенье.
– Нет, я не хочу в город.
– Давай просто погуляем, вот, как сейчас.
– Это можно,– согласилась я.
Он обрадовался и окинул меня странным взглядом, округлив глаза, отчего сделался похож на Карину. Он что-то хотел сказать, но не решался. Я выжидающе смотрела на него, пытаясь понять по выражению его лица, что он задумал.
– А можно я тебя поцелую? – решился он произнести эту смелую выстраданную фразу.
Мне хотелось смеяться и дрыгать ногами, но я бы обидела его.
– Нет, Ваня.
Кареглазое лицо сначала огорчилось, потом сделалось обиженным, затем стало таким печальным, что я его пожалела.
– Ладно, я сама поцелую тебя. Но, если ты растреплешь кому, больше никогда не приходи, и не попадайся мне на глаза.
Он не смог вымолвить ни слова, и только кивнул. Я подошла к нему поближе, и, подтянув его за шею к себе, поцеловала в губы. Он покачнулся, и я все-таки захихикала.
– Ну как?
– Обалденно,– выдохнул он. – Это вещь. Давай еще.
– Хорошего понемножку. Пока, Иван. Смотри, не болтай,– и я ушла домой.
ПОБЕГ
Я вошла в дом в приподнятом настроении. Ванин энтузиазм и простодушие приободрили меня. Выпив на ночь свои таблетки, я опять проспала без снов. С утра я посуетилась по дому и ушла в город, якобы до вечера. Завернув за угол нашей улицы, я привычно исчезла в мерцающем пятне.
В замке все были налицо, и всё происходило по заведенному порядку. Сначала мы погуляли с Марантой. Я отнесла нас к горной реке Тинок, где Егор ни разу еще не был.
Холод и мороз не препятствовали течению реки, по-прежнему быстрому и чистому. На белом снегу обнаружилось множество подтаявших кошачьих следов. Видимо, в этом месте они устроили водопой. Мы спустились немного вниз по руслу реки, и приметили другой водопой – огромные следы были повсюду. Маранта смотрела на них, расширив глаза.
– Кто это может быть? – пробормотал Егор.
Долго нам гадать не пришлось. С противоположного берега вышел здоровенный гривастый медведь. Он видел нас, но не делал попыток напасть или убежать. Он пришел попить воды. Когда его морда припала к реке, мы разглядели длинные клыки, торчавшие наружу. Я вспомнила, как Родион говорил, что они объявились в его местности, сменив привычные места обитания.
Маранта видела медведя впервые в жизни. Она сидела у Егора на руках и от волнения теребила воротник его куртки. Медведь напился и порысил в лес. Маранта подпрыгнула на руках, не желая, чтобы он уходил. Но мы ничего не могли сделать, чтобы задержать животное. Тогда она испустила из себя цветную радугу и поставила ее, как заслонку, перед зверем. Он почти уткнулся в нее, но потом, почуяв неладное, попятился назад. Маранта еще раз подпрыгнула, загремев своими блестяшками. Зверь развернулся снова в сторону реки и подошел к берегу, угрюмо взирая на нас. Вытянув вперед мохнатую морду, он обиженно зарычал. Рык его был грозен, мы с Егором вздрогнули, а Мара лишь подвигала плечиками. Она не сводила с него изумленных и восхищенных глаз. Медведь принялся шумно втягивать воздух, чтобы почуять нас. Но река препятствовала его затее, он не смог уловить наш запах. Он даже приподнял губы, втягивая воздух через пасть, как делают это собаки, но и это не помогло. Зверюга снова развернулась и устремилась в лес, и Мара не задерживала его. Она насмотрелась на это чудо.
Я взлетела в шаре над горным лесом, и мы сверху осматривали красоты этого края. Мы долго и медленно кружили, выискивая пум или медведей, но те ловко прятались, сливаясь с черно-белым фоном.
Вдоволь нагулявшись, мы возвратились в замок. У Маранты проступил румянец на щеках, то ли от удовольствия, то ли от возбуждения. Егор тоже остался доволен, но ничего не спросил про реку, откуда я знаю это славное местечко. Думаю, он догадался.
В замке Егора ожидал Горей и Милита. Она послушалась моего совета и прибыла на консультацию. Егор пообещал принять их, когда уснет Маранта. Мы пообедали, причем семейная пара по своей традиции не стала садиться с нами за стол. Они утешили нас тем, что пообедают потом, после нас. Рикро и Горей все время со страхом поглядывали один на другого. Зато Милита выглядела спокойной.
После обеда мы отнесли Маранту в кроватку, и она тут же заснула. Егор радовался и сказал:
– Маша, видишь, как она быстро уснула? Надо почаще гулять в горах. Ей понравилось. Там чистейший воздух.
– Тут везде воздух чистый,– с улыбкой заметила я.
– Да, но горный воздух считается лучшим.
Он взглянул на спящую девочку и осторожно спросил:
– Маша, ты больше ничего не видишь?
– Нет, не вижу.
– Как ты думаешь, почему?
– Потому что я пью таблетки на ночь,– невыразительно ответила я.
– Какие таблетки? – испугался Егор.
– Две таблетки валерьянки.
– Ты думаешь, это они помогают?
– Раз я ничего не вижу, думаю – они.
Он не нашелся, что сказать, и мы вышли в зал. Милита с Гореем заканчивали обед, и поэтому Егор ждал их недолго. Он попросил Рикро тоже зайти к нему в библиотеку. Рикро слегка побледнел, столкнувшись взглядом с Гореем. И тот побледнел тоже. Уморительная ситуация, потому что с виду они не замухрышки, чтобы так трусить. Зал опустел, и я занялась уборкой со стола, а потом снова перемыла всю посуду.
С этого дня я жила по распорядку, заведенному моим новым состоянием. Каждый день я бывала на острове и водила гулять Егора и дочку в разные места острова. Пару раз мы гуляли под водой в океане. Я взяла их в то место, где купалась с дельфинами. Мы нашли их, и они весело кружили вокруг моего бледного шара. Мара была в неописуемом восторге, она без конца крутила головкой, следя за их движением. Они, по-видимому, узнали меня, поскольку предпочитали кружить именно с моей стороны.
Я старалась не вспоминать, откуда их знаю. Я не вспоминала Рауля. Конечно же, я не забывала, кто он такой, могла упомянуть его, если это было необходимо, но я не вспоминала о наших отношениях. Я даже садилась за стол в зале спиной к повешенной картине, где мы были изображены с Раулем вместе.
Уборка замка занимала мое время и мысли. Рикро все делал по-мужски, не замечая разных мелочей – где-то осталась пыль, где-то надо протереть стены, где-то поменять постель. Оказалось, что в библиотеке больше всего мусора. Егор встречал там своих посетителей, сидел за интернетом, иногда ел там, и не удосуживался убирать за собой. Я его не осуждала, он был слишком занят с Марантой, чтобы следить за порядком. Поэтому я регулярно делала там уборку.
Маранта все равно избегала меня, уж не знаю почему. Она не всегда просилась ко мне на руки, почти не улыбалась мне. Она серьезно смотрела мне в глаза, как будто хотела сказать что-то очень важное, но не могла. Мне стало казаться, что если бы я перестала приходить к ней, она бы не расстроилась.
Один раз, я поделилась своим наблюдением с Егором. Он не согласился и горячо заверил, что это не совсем так. Маранта по-прежнему очень меня любит, и ждет. Он уверен в этом. Просто я изменилась, и ей эти изменения не нравятся, мой эмоциональный фон ее не устраивает. Она поэтому и следит за мной так внимательно, стараясь заметить во мне стабильность. С этим я не могла ничего поделать. Пусть будет пока так. Может, со временем все изменится, и когда я все забуду – все то, что принесло мне столько боли и разочарования – то стану снова прежней и опять понравлюсь ей.
Через некоторое время я воспользовалась тем, что мои руки часто оказывались свободными от Мары, и попросила Джека научить меня игре на пианино. Я появлялась у него через день, и он обучал меня основам. Немного нудно было играть гаммы, но он настаивал, что это обязательно. Несколько раз, чтобы отвлечь меня от грустных мыслей, он сам играл для меня и Маранты с Егором.
Еще он прокатил меня на своих лошадях. Как и обещал, он предоставил мне иноходца. Это был черно-белый конь, с длинной гривой, свешивавшейся на один бок. Сам Джек сел на шоколадного коня и мы не торопясь поехали. Мой конь скакал, в точности, как Сэт, только в этот раз я сидела в дамском седле. Ничего, привыкнуть можно. Потом, для сравнения, я попросила Джека дать мне его коня. Но он посоветовал мне сесть на другого.
– Этот конь, Мария, с норовом, и слушает только меня, он не хочет возить никого другого. Он сбросит тебя. Я дам тебе коня Вернека, тот покладистый.
Прокатившись на коне черной масти, я поняла, что для верховой езды нужна тренировка и особая сноровка. Скакать на нем было не так приятно, как на иноходце. Вместо равномерного покачивания, я тряслась в седле как отбойный молоток.
На праздники приехал папа. Этот его приезд оказался бальзамом для моей души. Папа являл собой оплот моей стабильной жизни без всяких чудес и необычностей. Именно в этом я испытывала нужду: равновесие между разделенными личностями в самой себе. Тонкая призрачная стена определяла грани моей личности, и я хотела одну из них держать взаперти. Я предупредила Егора, что в эти дни не смогу бывать на острове подолгу, ибо хочу побыть с папой. И стала приходить на остров только вечером на пару часиков, когда мои родители ложились спать. Пригодилась двухчасовая разница.
Папа очень впечатлился тем, как успешно я сдала сессию, и подарил мне планшет. В душе я посмеялась над Ванькой. Он все еще был без планшета. Теперь я смогу скинуть туда все фотки и видео Егора и Маранты, и носить с собой. Егор очень много снимал ее. Он сказал, что девочка так быстро растет, и просто необходимо запечатлеть этот процесс. Компьютер в библиотеке замка был забит этими фотками и видео. Я выбрала то, что мне понравилось, добавила фото Джека и всех моих любимых критов, а также Рикро. Я засняла на планшет красивые места острова и даже Гектора с Сэтом. Потом подумала, и запечатлела некоторых экзотических животных. Потом щелкнула за́мок снаружи, и мой сверкающий дворец в солнечных лучах.
Планшет очень понравился Ивану. Он быстро просмотрел все его функции и завистливо завыл, он тоже хотел такой.
– Я думал, что может хоть на Новый год мне кто-нибудь его подарит. Но они как сговорились, дарят всякую ерунду.
– Когда будешь учиться на отлично, и тебе подарят,– с издевкой, пошутила я. И, видя его кислое лицо, смягчилась. – Ну, хотя бы по математике.
Я встречалась с Ванькой по вечерам. Он заходил за мной, и мы прогуливались по улицам, сидели на детской площадке, когда не было так холодно. Ему удавалось отвлечь меня, помогая забыть то, что я хотела. Его простой, иногда грубоватый характер мне сейчас нравился, главным была его искренность, он говорил то, что думал. Поначалу ему хотелось каких-то необычных отношений: ну, типа того, что я его девушка. Он делал попытки обнимать меня и целовать. Но я быстренько дала ему понять, что не собираюсь становиться ему парой, и если он хочет встречаться со мной, то только на моих условиях – мы просто друзья. Он подумал, вздохнул и согласился.
После Нового года Иван сообщил мне новость – Карина выходит замуж. Вернек сделал ей предложение, и она согласилась, и теперь «бесстыдно счастлива», как он выразился. Я очень удивилась, мне казалось, что Вернек не станет торопиться с женитьбой, так как был основательным и неторопливым парнем. Но потом, подумав о Карине, догадалась, что события ускорились из-за нее, парню нелегко было терпеть ее близость, я бы сказала навязчивость. Сколько я не видела их вместе, она, словно змея, обвивалась вокруг Вернека, недвусмысленно давая понять, чего хочет. А если учесть, что Вернек наполовину крит, то можно представить, каких ему стоило усилий, чтобы бороться с искушением.
Иван был доволен, и сказал, что теперь Вернек возьмет на себя все расходы об его сестре, и мама купит ему тоже планшет. Его мысли крутились вокруг одного и того же.
– Вань, а как твои родители отнеслись к этому? – поинтересовалась я.
– Они довольны. Мама считает его обеспеченным, и ей больше ничего не надо. А папа сказал, что он умный парень, далеко пойдет, и тоже согласился.
– И когда свадьба?
– Планируют весной все устроить, вернее Карина мечтает. Мама хотела, чтобы она сдала летнюю сессию, а потом выходила замуж. Но Карине невтерпеж, она бы хоть сейчас расписалась, и не хочет ждать. Понимаешь, Маха, это ее мечта – выйти замуж.
– А Вернек?
Ванька недобро усмехнулся:
– Он сделает все, как хочет Карина. Попал под каблучок.
– Он любит ее,– защитила я Вернека.
Когда я пришла домой, то загрустила. Вот и Вернек нашел свою половинку. А я испытываю невыразимое одиночество, и не могу даже думать об этом более секунды. Мой взгляд случайно упал на кольцо, оно словно бы обожгло мой палец. Я сдернула его, и засунула в карман джинсов, а потом, по своему обыкновению, безрадостные мысли я закинула за свой защитный барьер.
Все мои каникулы прошли однообразно. Наступил новый семестр в колледже. По-прежнему я предпочитала ездить туда на автобусе, ведя самую заурядную жизнь, которая не отягощала меня. Она давала мне возможность не вспоминать прошлое и не думать о грустном. Папа уехал, мама ходила на работу, все было, как и раньше, и если б не мои посещения острова, то мою жизнь нельзя было бы назвать необычной.
Карина в колледже всем рассказывала о своем предстоящем замужестве, и хвасталась своим кольцом. Я так поняла, что Вернек заказал его на острове, судя по камешку и изящности изделия. Он привозил ее и увозил с занятий, и его глаза светились радостью. Его счастье радовало и меня.
Моя подруга Юлька тоже не была одинока. Я видела их с Лешкой каждый день. Они часто обедали вместе, и проводили вдвоем выходные.
Учеба давалась без труда. Теперь стали понятны рассказы Егора о его чудесной памяти и способности запечатлеть все, что он видел и слышал. Со мной стало твориться похожее – я могла не записывать лекции, я помнила их слово в слово. На семинарах мне удавалось очень хорошо отвечать, и преподаватели хвалили меня. Дома я делала только письменные задания, и шустро пролистывала учебники в тех местах, которые нам задали прочитать. На практических занятиях тоже все было хорошо, самое главное – это не пропускать их.
Так прошел январь. В феврале на острове случилось радостное событие – у Лизи и Джека родилась дочка. Мне позвонил Егор на сотовый телефон, и сообщил эту замечательную новость. Он сам принимал роды, и теперь был очень оживлен этим происшествием. Как только окончились лекции, я помчалась в магазин для новорожденных, чтобы купить Лизи подарок для малышки. Я потратила все свои деньги, накупив ползунков, пеленок, игрушек, после чего созвонилась с Егором, и предупредила, что приду прямо к Джеку, а он сказал, что они с Марантой находятся все еще у него. Я поторопилась, мне так хотелось поздравить Джека и увидеть их девочку.
Мой шар опустился перед домом Джека, и я резво вбежала к ним в дом. Джек заметил меня из окна и встретил в холле. Он весь сиял от счастья и улыбался самой доброй улыбкой из всех, что я видела. Я кинулась к нему на шею, со словами «поздравляю, как же я рада». От избытка чувств я чмокнула его в щеку, и он меня в ответ.
– Ну, покажи малютку,– мне не терпелось ее увидеть. – Как себя чувствует Лизи?
– Она счастлива, и не может насмотреться на девочку.
Мы прошли в их спальню. На кровати возлежала Лизи с маленьким сверточком у груди.
– Поздравляю,– прошептала я, и у меня ком появился в горле.
– Спасибо,– нежным голосом ответила Лизи, ее лицо тоже светилось невыразимым счастьем. – Мария, подойди ближе, посмотри на нее. Правда, хорошенькая?
Я подошла к кровати и взглянула на младенца. Девочка была еще красненькая, глазки закрыты, она спала. Мне показалось, что она похожа на Джека. Она выглядела такой крохотной, что было страшно не то, что притронуться, но даже дышать на нее. Моя Маранта, когда я увидела ее в первый раз, уже была большая. Я никогда не знала ее такой махонькой и беспомощной.
– Лизи, она такая милая и маленькая. Она похожа на Джека.
– Да? Мы тоже так считаем,– она перевела нежный взгляд на мужа, который улыбался все так же счастливо.
Пристроив на стуле объемный пакет с подарками, я произнесла:
– Лизи, это тебе для малышки.
– Спасибо, Мария, не стоило волноваться.
– А вы уже придумали ей имя?
– Мы назвали ее Мона,– ответила Лизи. – Это Джек придумал, и мне понравилось.
– Хорошее имя,– задумчиво сказала я. – Как ты себя чувствуешь, Лизи? Как прошли роды?
– Со мной все в порядке. Егор помог мне, он приехал на машине вместе с девочкой, и она тоже помогала,– улыбнулась Лизи.
– Это как? – изумилась я.
– Она смотрела на меня такими глазками, что мне было легче справляться, такое ощущение, что ее взгляд придавал мне сил. И сейчас все хорошо. Отдохну немного, и я в порядке.
– А где Егор с Марой? – спросила я у Джека.
– Они вышли на улицу, погулять. Скоро вернутся.
Я погладила Лизи по руке и оставила ее вместе с Джеком, а сама отправилась на поиски Егора. Они прогуливались за домом, под липой. Маранта бегала по дорожкам, звеня своим платьем. Увидев меня, они одновременно улыбнулись – Егор широко и открыто, Маранта – сдержано и несмело.
– Маша! – закричал он. – Ты ее видела? Девочку?
– Да, Егор, видела. Такая крошечная! Страшно подумать,– я засмеялась.
– Я сам принимал роды,– горделиво сообщил он. – Первый раз в жизни. На практике я присутствовал при родах, но сам никогда этого не делал. Это удивительное чувство, Маша. Я никогда его не забуду. И Маранте понравилось, она была просто в восторге.
Егор ликовал, как ребенок. Пора было возвращаться в замок, и мы зашли попрощаться с Джеком; Лизи с девочкой заснула. Я обняла его еще раз, радуясь их счастью, и мы отправились домой.
Во время обеда Егор ошеломил меня еще одной великолепной новостью – Эрика и Сол тоже ждут ребенка. Я в восторге захлопала в ладоши, похоже на этом острове стали исполняться желания. Все, кроме моих. Всё неисполнившееся, все свое горе, свои надежды и ожидания я хоронила за моей прозрачной стеной.
