Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
– Нет, Мария, все живы. Должен поблагодарить тебя за вмешательство. Брат Рауля оказался очень злобным, не зря он сидел взаперти,– задумчиво произнес Джек.
– Да, он как будто сошел с ума вчера,– грустно подтвердила я.
– У меня есть пища для размышлений,– проронил Джек.
Я с интересом взглянула на него. Но спросить ничего не успела. В зал вошел Егор, взъерошенный и не выспавшийся.
– Вот вы где! А я проснулся, и в кроватке никого нет. Уже собирался звонить тебе,– слабеющим голосом выговорил он. Потом обвел взглядом гостей и поздоровался. – Привет, Джек, Вернек. Вы давно здесь?
– Нет, Егор. Сидим, пьем чай, общаемся с девочкой.
– Да? – удивился он. – И что же она вам сказала?
– Что любит нас,– усмехнулся Джек.
Мара на моих руках снова подпрыгнула, выражая согласие со словами Джека.
– Она всем это говорит,– он повернул лицо к Маре. – Правда, красавица? Хочешь ко мне?
Мара протянула к нему свои ручки, желая перепрыгнуть к нему на колени. Я снова удивилась, как легко она откликнулась на его предложение. Я передала ее Егору, и она привычно уселась на руках, обхватив ручкой его шею. Он тут же поцеловал ее ладошку. Все посмотрели на это с умилением, а Джек завистливо вздохнул.
– Егор, зачем ты встал, ты же не выспался? – спросила я.
– Ночью отосплюсь. Надеюсь, малышка хорошо будет спать. Надо погулять с ней. Хочешь на улицу? – спросил он у нее.
Она улыбнулась в ответ, соглашаясь тем самым отправиться на прогулку. Егор встал и я тоже. Потом взглянула на Вернека и вспомнила, зачем он здесь.
– Егор, Джек привез сюда Вернека в надежде, что ты поможешь ему увидеть фунов в правильном свете.
– Хорошо, но только завтра. Сегодня я не в состоянии заниматься ничем, кроме ребенка. Переночуйте здесь. Можете даже в моей комнате, я все равно буду спать в Машиной, рядом с девочкой. А сейчас, мы пошли гулять,– оповестил он их.
– Счастливой прогулки,– пожелал Рикро.
Выйдя из замка, мы направились в сторону поселка. Уже вечерело, и Егор заметил, что мне пора домой. У нас с Землей почти два часа разницы, у меня уже темно.
– Позвони маме, а то она будет беспокоиться.
Я сразу же это сделала и сказала маме, что со мной все в порядке и скоро я буду дома. Мне не хотелось ее волновать.
– Егор, почему она так тянется к тебе? – ревниво вопросила я.
Он хихикнул от удовольствия.
– Горг намекал на это. Теперь ей нужна и моя энергия, Маша. Белый цвет, помнишь?
– Да ты что? – поразилась я.
– Да, теперь и я чувствую, как от меня к ней идет тепло. И надо сказать, что мне это приятно. Хоть кому-то я нужен,– усмехнулся он.
– Фу, Егор, как тебе не стыдно так говорить.
– Да, я шучу, Маша. Я знаю, что ты меня любишь,– просто сказал он, и в его тоне прозвучали новые нотки, не страдания, а довольства.
Я недоверчиво заглянула ему в глаза, и обнаружила, что сейчас они светятся радостью и счастьем. У меня отлегло от сердца. Я так давно мечтала увидеть такое лицо, и вот, наконец, это состоялось. И моя девочка тому причиной. Мара с любопытством поглядывала на меня, словно знала, о чем я думаю. Она видела мою радость за Егора, и изучала, как я к этому отнесусь. Ее глазки блестели, а от улыбки на щечках проступили ямочки.
Мы приближались к поселку и Егор объяснял Маре, все, что видел. Он показывал ей фунов, и знакомил ее с ними. Люди подходили поближе, чтобы рассмотреть ребенка. У них уже давно не было детей, и они взирали на Мару, как на чудо. Она никого не оставила равнодушным к себе, щедро одаривая фунов счастливой улыбкой. В ответ, как огоньки вспыхивали улыбки и мужчин и женщин, старых и молодых. Хотя молодых было не так много. Хлоя и Елена, работавшие на кухне облегченно вздохнули. Иногда Мара задумчиво смотрела на кого-то, несмело улыбаясь. О чем она думала в этот момент, я даже не догадывалась. Егор напомнил мне, что пора домой, а я ответила, что мне по пути. За поселком я образую купол, а дальше поеду на скутере.
– Хочешь, я приду ночью? – спросила я у Егора.
– Нет, Маша, оставь это. Теперь в этом нет необходимости. Побереги свое здоровье, пожалуйста. Когда выспишься, тогда и придешь. Главное, не расстраивай свою маму. Тебе нельзя пропадать здесь постоянно. И, кроме того, у тебя учеба, не забывай. Мы с малышкой проводим тебя и посмотрим на то, как ты полетишь в своем шаре.
Мы вышли на пустынное место, и я отошла от Егора на три метра. Я решила обойтись без «кнопки» и вызвала купол одним лишь сильным желанием. Он возник мгновенно, и мой гордый взгляд вперился в Егора. Однако мой успех остался незамеченным, парень увлеченно указывал Маре на шар, объясняя ей подробности. Я помахала ей рукой на прощание, и она блеснула мне своими зубками, быстро улыбнувшись. В одну секунду я оказалась рядом со своим скутером. Представив себе первый уровень защиты, я приземлилась и впервые отключила свою защиту, минуя стадию шара. Это был успех! Рауль сейчас бы порадовался за меня.
Я завела скутер и выехала в свой мир через мерцающее пятно. В темноте я подъехала ко двору и втиснула свой скутер в захламленный сарай.
Мама распереживалась, что меня так долго не было, и проворчала, наказав по темноте больше не ездить. Я согласилась с ней, мне не хотелось ее огорчать. Теперь ее волнения стали созвучны с моими, я и сама оказалась мамой, но только не простого, а особенного ребенка. Как жаль, что я не могу их познакомить.
Мне рано захотелось спать, сказались события прошлой ночи. И ночью мне снился Рауль, мой человеческий – с черными глазами, и мой звездный – мерцающий черными искрами. От него исходило тепло и запах полевых трав, и он любил меня. Мне не хотелось просыпаться, я хотела всю ночь смотреть на него, любуясь его цветами и завораживающим обликом.
Все следующее утро я помогала маме убирать разрушения с нашего огорода. Мы оттащили сломанные качели и скамейку к сараю. Вернется с вахты папа и решит, что с ними можно сделать. Мама пыталась и яблоню убрать с огорода, но та оказалась слишком тяжелой и я пообещала, что попрошу «рабочих» утащить ее. А пока, мы сняли с нее все оставшиеся яблоки и занесли в дом. Мама загорелась желанием все это законсервировать на зиму в виде варенья и компота. И мне надо было ей помочь. Но все мои мысли занимала Мара, мне не терпелось оказаться там и взять мою девочку на руки. Меня утешало только то, что островное время отстало от нашего на два часа. Может, Егор с девочкой еще спят? Я не осмеливалась даже позвонить, чтоб нечаянно не разбудить их. Я крошила яблоки на варенье и молча терзалась. Вдруг раздался звонок моего телефона, и я помчалась в комнату. Я чуть не подпрыгнула от радости – звонил Егор.
– Маша, привет. Ну, как ты там?
– Привет, мы с утра убираем разрушения на нашем участке. В данный момент я занимаюсь яблоками, и тихо мучаюсь от желания увидеть Мару. Расскажи мне, как она?
– Мы поспали, поели, прогулялись, и теперь собираемся проводить сеанс психотерапии для Вернека,– довольным голосом сообщил Егор. – Она ждет тебя, Маша, я это чувствую. Все время вертит головкой и вытягивает шею, будто ищет тебя. Приходи, как сможешь.
– Я очень хочу поскорее к вам,– жалостно пропищала я.
Сунув мобильник в карман джинсов, я вернулась на кухню и терпеливо дорезала все яблоки. Мама в это время занималась компотом. Мы провозились почти до обеда, после чего я освободилась, поставив маму в известность, что пойду гулять.
Сегодня обойдусь без скутера, я просто завернула за угол нашей улицы и исчезла в мерцающем пятне. Потом буквально за одну секунду, мой шар домчался до пляжа. Испробую новое место и выгружусь там. Может, этот путь короче? Я пересекла пляж и прошлась по аллее парка. Вот и замок. Перед замком трудился Рикро, он выметал с дорожек сухую листву. Его лицо радостно озарилось, когда он заметил меня.
– Здравствуй, Мария! Рад тебя видеть, тебя уже заждались. Мара все глазки просмотрела, выискивая тебя.
– Привет, Рикро. Где они?
– Опять в библиотеке.
– С кем на этот раз?
– Сегодня приехали Родион с Ютой. Их Джек привез на машине.
– Отлично,– обрадовалась я.– Побегу к ним.
Я, в самом деле, побежала, так мне не терпелось увидеть их, и еще не хотелось потерять ни единой минутки. Взлетев на второй этаж, я вошла в библиотеку. Егор с Марой на коленях восседали за столом, а Юта с Родионом устроились на диване. Егор и Мара были серьезными, будто вместе проводили консультацию. Юта умильно улыбалась, не сводя глаз с девочки, а Родион выглядел смущенным.
При виде меня все обрадовались, а Мара больше всех. Она радостно подпрыгнула на коленях Егора, отчего ее волосики забавно взлетели вверх, и ее лицо осветилось широченной улыбкой. Свои ручки она соединила вместе, словно хотела захлопать в ладоши, но ей помешали.
– Наконец-то, мама пришла,– довольно заговорил Егор. – Ну, иди, иди к ней. Привет, Маша,– он одарил меня приветливой улыбкой.
– Привет всем,– поздоровалась я, протягивая руки к малышке. Я подошла к Егору и поцеловала его в щеку. Он удивленно посмотрел на меня. – Спасибо, что был с ней так долго.
– А как же еще? Я пока свободен и ничто не держит меня на Земле.
– Как у вас дела? – обратилась я к семейной паре, обнимая Мару и целуя ее головку.
– Пришли продолжить наши дела, госпожа,– ответил Родион.
– Ну, не буду вам мешать. Мы пойдем на улицу,– предупредила я Егора.
Я вышла из замка и не спеша направилась в сторону лаборатории. Пойду, узнаю, как дела у ребят, чем они занимаются теперь, когда моя проблема решена. Мара внимательно осматривала мое лицо, как будто за эти несколько часов я стала совсем другой.
– Что, моя девочка, ты скучала? Я тоже. Я себе места не находила все утро, желая прибежать к тебе поскорее. Я была со своей мамой и помогала ей,– рассказывала я о своих делах. – У меня тоже есть мама, жаль, что я не могу вас познакомить. Может, попозже, когда ты подрастешь?
Так, беседуя с ней по дороге, я добралась до лаборатории. Там царила тишина, и непонятно было, где их искать. Но мой звонок Дэну все прояснил. Он сразу отозвался и сообщил, что они все наверху, но чтоб я не утруждалась, они спустятся вниз.
Я вошла в облюбованную ими комнату отдыха и уселась с Марой в кресло. Дэн пришел первый, и, увидев девочку, улыбнулся и засюсюкал с ней.
– Кто к нам пришел? И кто тут соскучился? А это Мара пришла к нам в гости,– он говорил это таким детским голосом, что я не сдержала смешок, а Мара открыто улыбнулась то ли ему, то ли моей реакции.
– Дэн, она все понимает, не надо с ней так разговаривать.
– Да что ты! – снисходительно усмехнулся он. – Не сомневаюсь, что в моем тоне она слышит больше, чем в словах. Раз я не могу взять ее на руки и прикоснуться к ней, то хотя бы могу в интонациях выразить свои чувства.
Я смутилась его резко высказанным словам, но вероятно он прав. Я могу держать ее и целовать, а они не могут.
– Ну, что вы сегодня делали? – сдержанно вопросил он.
– Я была на Земле, и только что прибыла. Егор был с Марой всю ночь и все утро. Я пришла узнать, чем вы занимаетесь?
Он не успел ответить. К нам вошли Алек и Борис и поздоровались со мной. Алек и Мара пообщались немного – он словами, она улыбкой. Борис уселся в другое кресло и спросил у меня, как дела. Я повторила свою историю и поинтересовалась, когда они смогут поднять наш забор.
– Я не забыл, Маша. Сегодня ночью мы все сделаем,– серьезно ответил Борис.
– А почему ночью? – удивилась я.
– Нам незачем светиться,– объяснил Алек. – Многие люди видели нас в ту ночь, поэтому не будем давать им повод вспоминать ненужные события.
– А не могли бы вы убрать с огорода нашу яблоню? Я с мамой не смогла сдвинуть ее с места, она такая тяжелая.
– Нет проблем,– кивнул Алек. – Мы можем вывезти ее на машине, хочешь?
– Хочу,– я обвела их неуверенным взглядом и заметила, что с одной стороны они хотят поговорить со мной, но с другой, не знают о чем. Их ученые проблемы меня никогда особенно не интересовали, а их не интересовали мои дела. – А чем вы теперь занимаетесь? – нерешительно повторила я свой вопрос.
Алек пожал плечами и переглянулся с Дэном.
– Пока ничем. Мы решили немного отдохнуть.
– Тогда приходите к нам в гости. Егор скоро освободится, и мы что-нибудь придумаем интересное,– предложила я.
– Мы подумаем, Маша,– ответил за всех Алек.
Сегодня Мара не улыбалась Борису, а сосредоточенно всматривалась в его невеселое лицо. Мне стало неловко. Ощущение было такое, что они только и ждали, когда я уйду.
– Ну, ладно, мы тогда пойдем. До встречи,– пробормотала я и встала.
– До встречи,– прозвучало вразнобой.
Я понесла Мару к выходу. Она развернулась лицом к мужчинам, и не спускала с них глаз, пока не захлопнулась дверь.
Как только Рауль с ними общался? Для этого, по-видимому, надо быть основателем. Может, их легче понимать, когда знаешь, что они чувствуют на самом деле? И Мара сегодня смотрела на них по-другому.
– Ну, что ты думаешь, Мара? – задала я ей встревоживший меня вопрос. – Почему они были сегодня такие невеселые и неразговорчивые?
– Ты заметила, Мария? – голос Бориса заставил меня подскочить.
Он незаметно догнал нас, и теперь старался идти в ногу со мной.
– Ты напугал меня,– проговорила я.
– Прости. Я хотел извиниться за всех. Нехорошо получилось. Мы вообще народ не гостеприимный. К нам ходил только Рауль, а он привык к нам и знал наши манеры, ему не трудно было с нами. В последнее время еще Егор пропадал у нас. Но его интересовала наша деятельность, и мы тоже нашли с ним общий язык,– Борис не смотрел на меня. Он заложил руки за спину и не торопясь шел рядом. Мара внимательно слушала, что он говорит. – Сегодня мы поняли, что все изменилось. С исчезновением Рауля у нас пропала наша работа. Мы часто работали по его «наводке», он подкидывал нам тему для размышлений, и мы увлеченно трудились над ней. Можно сказать, что мы были счастливы. Теперь этот проект закрыт и нам нечего больше изучать.
– Но ведь вы сами можете выбирать себе тему для исследований,– заметила я.
– Можем, но это не так увлекательно, как то, что предлагал Рауль. Это можно сравнить, как если бы ты была шеф-поваром крутого ресторана и умела готовить экзотические блюда, а тебя перевели на работу в обычную столовую, и сказали чистить картошку и готовить из нее пюре. Сегодня мы осознали, что Рауль и был нашим талантливым шеф-поваром, а мы всего лишь его поварята. Мы не знаем, что теперь делать,– грустно закончил Борис.
– Вам не хватает его? – прошептала я, ощутив острую боль от потери Рауля. Не одна я страдаю. – Мне тоже тяжело,– выдавила я.
Мара обняла меня за шею, и я почувствовала от нее приток нежной любви. Я неожиданно остановилась, и резко вздохнула. Борис удивленно глянул на нас. Как бы мне хотелось, чтоб и он ощутил сейчас, то же, что и я. Но у меня нет такой способности – передавать свои чувства; одни слова. Только их так трудно подобрать, чтобы достичь нужного эффекта. Ведь я всего-то неопытная девчонка!
– Борис,– уверенно начала я,– Рауль любил вас и всех на этом острове. Здесь живут разные люди, но он понимал и любил всех. У него к каждому был свой подход, и можно подумать, что это что-то особенное. Но чем больше я разговариваю со всеми на этом острове, тем больше убеждаюсь, что ключик-то был ко всем один. Это любовь, как ни странно. Она побуждала его давать вам разные темы для работы, поскольку он видел, что вы счастливы только в ней. Для него вы были, как дети, он давал вам то, в чем вы нуждались, он хотел радовать вас. Теперь вы повзрослели, ваш «папа» улетел, и надо жить по-новому. Жаль, что так получилось, он и сам не предполагал, что вам будет трудно. Возможно, он надеялся, что вы не останетесь без дела. Кроме того, вы всегда можете уйти отсюда на Землю, если вам станет здесь скучно,– подытожила я.
– Твои наблюдения задели меня, Маша,– медленно произнес Борис, нахмурив брови. – Ты, по сравнению со мной, младенец. Я прожил две человеческие жизни, но не задумывался о таких вещах. Но ты права. Рауль всегда старался удовлетворить наши нестандартные потребности. Мы были избалованными детишками. Настало время повзрослеть,– он помолчал, а я не знала, что можно добавить к сказанному. – Спасибо, Маша, я не ожидал, что у нас получится такой разговор. Ты уже пришла, а я вернусь обратно. Пока.
– Пока,– вздохнула я.
Борис ушел, а я в раздумье прошлась еще раз по аллее и Мара тоже была задумчива.
– Маша! – Егор с балкона смотрел на нас с улыбкой. – Иди в библиотеку.
Я поднялась к нему, и он был рад, его глаза подозрительно сияли. Устроив меня с Марой за столом, он сказал, что хочет мне кое-что показать. Его рука уверенно потянула со стеллажа книгу и он стал листать ее. Мы с Марой с интересом ожидали, что он там задумал. Мара крутила головкой во все стороны, в надежде найти себе развлечение и занять чем-нибудь свои любопытные глазки.
Егор с сияющим лицом подошел ко мне, удерживая в руках толстенную книгу. Он положил ее передо мной, что-то прикрыв пальцами.
– Маша, я нашел ей имя. Взгляни на это.
Я заглянула в книгу, на цветную иллюстрацию. На странице раскинулся красивый зеленый цветок, с пестрыми листьями. Это был комнатный цветок, росший в большом горшке.
– Ты узнаешь его? – спросил Егор, с хитрым видом. – Ну, вспомни, Маша. Этот цветок обвился вокруг Горга. Представь его только разноцветным. Здесь он весь зеленый, а представь, что его листья золотые, розовые, белые.
– Точно,– вспомнила я.– Очень похож. Где ты его нашел?
– Кто ищет, тот находит,– довольно изрек он. – Посмотри теперь его название.
Он отодвинул пальцы с листка, и я прочитала:
– Maranta bicolor из Бразилии.
– Ее имя – Маранта, Маша.
– Да? – неуверенно проговорила я.
– Конечно! – с упоением провозгласил Егор. – Она сама нам его показала, надо было только найти его. И то имя, что ты дала ей, оно никуда не делось, оно входит в имя цветка! Ты понимаешь, Маша? Она – Маранта.
Я перевела удивленный взгляд на малышку. Она все слышала и озадаченно разглядывала нас, ей непонятны были наши разговоры по поводу ее имени. По-моему, и «Мара» ее устраивала.
– Ты хочешь быть Марантой? – решила я уточнить у нее.
Она тут же улыбнулась, обнажая белоснежные зубки, что можно было расценить, как «да».
– Видишь! – с восторгом воскликнул Егор.
Я посмотрела на дочку и спросила:
– А хочешь быть Марой?
Она снова улыбнулась. Я посмотрела на Егора, что он теперь скажет?
– Маша, пусть «Мара» будет сокращенное от «Маранта». Я называю тебя «Маша», а Рауль – «Мария». Соглашайся, Рауля этот вариант тоже устроит. Это имя цветка, а не горечи.
– Хорошо, пусть будет Маранта,– сдалась я.
Егор радостно вздохнул, и захлопнул книгу.
– Когда ты нашел его?
– Сегодня утром, когда Джек с Вернеком уехали за Родионом. Я не хотел говорить тебе по телефону, я хотел сначала показать картинку, чтоб ты сама убедилась в этом. Можно, я возьму ее?
Маранта привычно протянула руки к Егору, и я передала ее. Она снова обняла его за шею, и Егору это понравилось, он, чуть ли не пел от радости.
– А что ты подразумевал сегодня, когда сказал, что вы поели?
– Ну, завтракал я, а Маранта получала тепло от меня.
– Егор, как дела у Родиона? Они уже несколько раз были у тебя.
– Знаешь, с видением фунов у них все в порядке, и Юта все воспринимает адекватно. Все дело в Родионе. Он не видит Юту полноценной женщиной. Пока он находится в кабинете, то под моим влиянием начинает видеть ее, а когда они остаются наедине, все улетучивается. Он не видит, что его жена красивая женщина. Мне приходится давать ему задания типа того, что – почувствуй, где у нее талия и так далее. Я дал ему несколько фоток Юты, чтобы он изучал их и сравнивал с оригиналом.
– А Вернек как?
– С ним все отлично. Он сразу разобрался, в чем тут дело. Буквально одна фотка с Рикро все исправила. А себя и других критов он воспринимает адекватно, с ним нет проблем.
– Почему так по-разному, Егор? Родиону сложно, а Вернеку легко?
– Вернек наполовину человек. Наверное, в этом все дело.
– А Джек и Лизи?
– Я думаю, это из-за того, что Рауль омолаживал их, давая им свою субстанцию. Они тоже, как бы, не совсем криты. А Родион, можно сказать чистокровный крит. У него есть и свои личные психологические особенности, он более закрыт, чем его жена.
Ты знаешь, на кухне я транслировал видео, желая помочь фунам. Так там произошло то же самое – одни увидели все сразу в истинном свете, другим потребовалась дополнительная помощь. Но зато, все они видят Джека правильно, и не боятся его. Это прогресс.
– Да. Хорошо бы и с Гореем проделать такое. Местные жители прятались по домам, когда он тут появлялся.
Егор засмеялся, вспомнив параметры Горея. Маранта не отводила от него глаз, пока он хихикал.
– Его и в истинном обличье легко испугаться, Маша. Никогда не забуду, как он шлепнулся передо мной на колени.
Маранта прижала свою ручку к его губам, и Егор автоматически поцеловал ее пальчики. Она внимательно смотрела на него, силясь что-то понять.
– Что она хочет, Егор? – поинтересовалась я.
– Мне кажется ей интересно, когда я смеюсь. Она каждый раз заглядывает мне в рот, пытаясь уяснить, как я это делаю. Здесь нужен звук, Маранта,– обратился он к ней. – Без голоса здесь не обойтись, тебе еще рано смеяться. Новорожденные не умеют это делать, потерпи немного. Скоро ты подрастешь, и у тебя все получится.
Смешно было наблюдать, как он объяснял ей это. Маранта так внимательно его слушала, что в конце его речи огорченно вздохнула. Мы с Егором улыбнулись. Он понюхал ее головку и сказал:
– Ты заметила, Маша, она так приятно пахнет. Каким-то растением, свежей зеленью.
– Я не заметила.
Я подошла к Маранте и вдохнула запах ее кожи, потом понюхала ее волосики. Для меня она пахла как ребенок, вкусно и приятно, но запаха зелени я не ощутила.
– Я не чувствую,– повторила я.– Просто детский младенческий запах.
– Странно,– удивился Егор.
Маранта на его удивление ответила хитрой улыбкой. Егор заглянул ей в лицо и понимающе улыбнулся. Он чмокнул ее головку и сказал мне:
– Маша, пойдем, пообедаем.
Мы спустились в зал и прошли на кухню. Наших шеф-поваров мы не увидели. На кухне хозяйничал Рикро и три женщины. В кастрюлях что-то кипело, а женщины резали салат.
– Ну что, Рикро? – спросил Егор. – Снова все сам делаешь?
– Да, Сир и Сор не могут прийти в себя до сих пор. И многие из поваров тоже. Они привыкли каждый день видеть Рауля и чувствовать его внимание и заботу, и теперь словно осиротели, им ничего не хочется делать.
– Может позвать их сюда и поговорить с ними? – предложил Егор.
– Они не придут,– горестно произнес Рикро. – Я уже пытался вытащить их, и уговаривал их.
– Что ж,– сказал Егор,– придется самим готовить.
– Не переживайте, я могу пока этим заняться,– уверил нас Рикро. – Я умею готовить, хоть и без изысков. Мы справимся.
– Я тоже могу помочь,– предложила я. – Я умею готовить.
– Маша, у тебя не так много времени для этого,– напомнил Егор. – Ты будешь заниматься только Марантой.
– О, у нее теперь новое имя? – удивился Рикро.
– Да, мы решили, что Маранта – это ее полное имя,– поделилась я.– Егору оно нравится, кроме того это название цветка, а Рауль хотел, чтобы мы дали ей такое имя.
– Красиво,– похвалил Рикро, подмигнув Маранте. – Обед почти готов. Идите в зал, я принесу вам суп, а потом второе блюдо.
– Спасибо, Рикро,– грустно поблагодарила я, испытывая неловкость от того, что он для нас так старается. Он не обязан был это делать.
Егор с девочкой на руках, и я прошли в зал и уселись за стол.
– Знаешь, Егор, с исчезновением Рауля не только я ощутила острую потерю,– печально начала я.– Все жители переживают, и фуны и криты страдают. Даже твои друзья-ученые. Я сегодня была у них, они тоже грустят. Это похоже на апатию, они не знают, чем им теперь заняться,– Егор внимательно слушал меня, а взгляд Маранты красноречиво подтверждал, что она согласна со мной. – Борис рассказал мне, что им неинтересно стало что-то делать, как будто пропал весь смысл их жизни. Может, ты поговоришь с ними, у тебя же есть общий язык с ребятами.
– Не знаю, Маша,– задумчиво проговорил Егор. – Я провел в их окружении около месяца или чуть больше, но они не интересовались ничем, кроме своей работы. Я не знаю, чем им можно помочь. Я могу сходить туда, проведать их, но о чем говорить с ними, если у них нет сейчас дела, я не знаю. Они даже не представляют, чем мы живем или люди вокруг них, им это непонятно. Как Рауль находил с ними другие темы для разговора – загадка. Он иногда вытаскивал их на Землю, чтобы развлечься, поставил им телевизор, чтоб они могли видеть, хоть кусочек жизни. Только Алек регулярно смотрел новости по телевизору, остальные кое-как. Чем им помочь, Маша? – недоумевал он. – Рауль видел их эмоциональный фон, поэтому и мог, вовремя вмешаться в их состояние. Теперь пришло время им самим осознать свои потребности. Возможно, эта разлука пойдет им на пользу?
– Ты сходишь к ним? – упрямо спросила я.
– Схожу,– вздохнул он, взмахнув руками. – Но, честно говоря, они в этом не нуждаются.
Вошел Рикро с тележкой, наполненной едой. Я помогла ему выставить на стол тарелки, кастрюльки, хлеб. Он разлил по тарелкам суп и предложил поесть.
– Садись с нами,– сказал Егор.
– Я попозже, мне надо на кухне проследить еще кое за чем.
Рикро проворно удалился, а мы приступили к еде. Егор осторожно наклонялся над тарелкой, чтоб не зацепить Маранту. Она снова с интересом следила за тем, что мы делаем, и заглядывала Егору в рот. Он не смущался этим, а я улыбалась, видя такую реакцию малышки. Егор очень гармонично смотрелся с девочкой, как будто она была у него уже давно. Мне стало любопытно, что он чувствует сейчас, когда она так увлеченно следит за ним.
– Егор, хочешь, я подержу ее? Тебе, наверно, очень неудобно есть с ней на коленях.
– Нет, Маша, что ты, мне очень хорошо. Она мне не мешает,– уверенно ответил он.
Он не хотел передавать мне ее, и она не стремилась ко мне в руки. Она продолжала изучать процесс поглощения пищи. Скоро я начну ревновать Егора к девочке. Кто бы мог подумать, что он окажется таким заботливым. Не об этом ли говорил Рауль мне, когда сравнивал его с квочкой, но без цыплят. Он видел в нем это качество, и сейчас оно раскрылось в Егоре в полной мере. Рауль предупреждал меня о прочной связи Егора и моей дочки, и дело тут не только в энергетической зависимости ребенка. Егору необходимо о ком-то заботиться: сначала мама, потом я, теперь Маранта. «Во что это выльется?» – подумала я. Но Маранту не тяготило такое внимание, она была довольна.
Рикро принес на подносе второе блюдо и поставил на стол. Мы продолжили обед. После обеда Маранта расслабилась, и Егор сказал, что она устала и хочет спать.
– Как ты узнал об этом?
– Я почувствовал, вчера было то же самое. Ее тепло стало переходить в меня, и я ощутил сонливость. Пойдем, я положу ее в кроватку.
В комнате Маранта сразу же потянулась к кроватке. Егор осторожно опустил ее туда, и она улеглась на бочок. Через пару минут она уже сладко спала, округлив ротик. Все мамы стали бы счастливыми, если бы у них были такие спокойные дети. Не надо укачивать и долго укладывать своих малышей, чтобы они заснули, и родители могли бы отдохнуть.
– Егор, пока она спит, я пойду, помогу Рикро убрать со стола. Лелии нет, и ему приходится исполнять частично и ее обязанности. Он так сильно переживает исчезновение Лелии. Мы вчера вместе плакали,– грустно вспоминала я.
– Да, жаль, что с Лелией случилось такое. Пойдем вместе, поможем.
Мы пришли в зал, где сидел Рикро и обедал. Мне было приятно видеть его таким свободным, в том, чтобы поступать вольно, по своему желанию, как и мы.
– Рикро, мы пришли помочь тебе убрать со стола. Ты с самого утра трудишься, и мне стыдно, что тебе никто не помогает.
– Чепуха, я сам смогу справиться со всем,– заявил он. – Мария, занимайтесь своими делами.
– Я немного помогу тебе,– сказал Егор, и, схватив наши грязные тарелки, стал складывать их в тележку. – Я сейчас свободен.
Он покатил ее на кухню, а я присела рядом с Рикро, пристально вглядываясь в его зеленые глаза. Мне в голову пришла интересная мысль.
– Рикро, ты же очень переживал вчера, что Рауль исчез. Как ты справляешься? Сегодня ты выглядишь не таким подавленным.
Он сузил внимательные зеленые глаза, и вернул мне мой пытливый взгляд.
– Мария, вчера и ты была очень удручена, и я так же удивлен, как ты справилась с этим.
Я улыбнулась.
– Я первая спросила. Ответь сначала ты, потом я.
– Я думаю, что мой ответ совпадет с твоим, в какой-то мере. У меня, конечно, нет чудо-девочки, которая могла бы утешить. Я решил, что раз Рауля нет, то я должен помнить его. Все, что он проделывал со мной, осталось здесь,– он указал на свою грудь. – Я все так же могу проявлять ту любовь, которую он проявлял ко мне. Я могу делать что-то для вас, для фунов, даже для критов, раз Рауль любил их. Ведь не зря же он любил их, правда, Мария? Я хочу, чтоб не пропало напрасно то, что он внушал мне много лет, что он любит меня, несмотря ни на что,– горячо говорил Рикро, все время сбиваясь в обращении ко мне, то на «ты», то на «вы». – Вы не представляете себе, Мария, сколько Рауль сделал для меня. Сейчас, когда его нет, я смог оценить это. Столько людей вдруг ощутили потерю, потому что он любил каждого. Пока вы не появились здесь, он каждый день ходил среди нас и смотрел, как мы живем, и разговаривал со всеми. Я не хочу вас упрекнуть в чем-то… И признаюсь, что вначале не очень был рад вам и не прыгал от избытка чувств, так как вы нарушили привычное течение нашей жизни. Но затем, я увидел, как он счастлив и не может жить без вас. Это было похоже на мои чувства. И теперь, я просто храню в своей памяти то, что было, и когда он вернется, я вновь смогу быть с ним рядом, чтоб служить ему.
Теперь ваша очередь.
Я не ожидала от него услышать такую длинную и продуманную речь, и смутилась.
– Моя история короче, Рикро. Я стараюсь не думать о нем в подробностях, потому что тогда чувствую острую боль утраты. Я знаю, что Рауль сильно любит всех вас, и хочу тоже делать это. Хочу помочь тем фунам и критам, которые сейчас страдают от потери своего господина. И еще хочу, чтобы, когда он вернется, то нашел бы вас всех счастливыми и здоровыми. Рикро, он так давно мечтал, чтобы вы могли общаться с ним на равных, сидеть за этим длинным большим столом в зале и обедать, рассказывая свои истории. Я хочу, чтобы он увидел все это, и перестал бы страдать, думая, что вы несчастны. Завтра, я планирую навестить всех тех, кто сильно подавлен его отсутствием. Сегодня я уже не успею это сделать, мне скоро домой. Вот моя история, Рикро.
– Я же говорил, что у нас с вами одна версия: все дело в нашей любви к Раулю. Она помогает нам справиться с потерей и продолжать жить, не забывая о наших обязанностях. Лично я хочу показывать свою любовь вам и Егору, помогая во всем. Так что можете не переживать, что я много на себя взвалил. Я хочу, чтоб вы были радостны, как и ваша девочка.
