Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
– Да,– тихо ответила я.
Я не могла соврать и утешить Джека, что он такой же, как и я. И дело было не в том, что их жизни короче, чем моя, что они подвержены неконтролируемым страстям и у них бесцветная кровь. Он уже был другой, ибо пережил много страданий, и он на три жизни старше меня. Он посещал Землю, когда я даже не родилась. И наверняка он знает больше меня, потому что больше видел, и любит учиться.
Джек снисходительно и по доброму улыбнулся моему ответу.
– Знаешь, Джек, это несправедливо чувствовать себя другим, когда в тебе есть все, то же, что и во мне. Мне хотелось бы, чтобы это различие ушло, и мы могли бы нормально общаться.
– Да, Мария, это было бы хорошо, но пока наши нормы разные. И с этим нужно считаться. И не надо жалеть нас, хоть мы и вымирающий вид. Жить здесь все-таки лучше, чем у вас. Наших проблем намного меньше, чем ваших. Свои проблемы мы научились изживать в рекордно короткое по вашим меркам время. Рауль зря так переживает, триста лет – это не срок.
Джек подвел меня к скамейке в тени цветущей липы и предложил присесть. Благоуханье липы привело меня в восторг, несмотря на грустный разговор.
– Джек, ты часто бывал на нашей Земле?
– Да, часто, я и сейчас бываю там. Ведь я прожил на ней большой отрезок своей жизни. У меня была там женщина, и она родила мне сына. Рауль говорил тебе об этом?
– Да, что-то слышала,– промямлила я, ошарашенная этим признанием.
– Я учился и работал, как все ваши люди,– продолжал Джек. – Мне хотелось быть таким же, и я старался. Я замечательно учился, у меня была перспективная работа и приличный заработок. Деньги меня не заботили, у меня был запас драгоценностей, на которые мог жить не только я, но и еще десяток людей. Я легко уживался в своем кругу, поддерживая добросердечные отношения и с мужчинами и с женщинами. В вашем мире я был успешен, Мария. Но ваши проблемы были мне не понятны. По мне, так это вовсе не проблемы. Всего-то чуточку самоконтроля и терпимости, умения прощать и быть внимательным – и большинство спорных вопросов рассосались бы сами собой. Необъяснимыми для меня были склоки и разногласия, царившие на работе, учебе, в семьях, мне казалось это глупым и легко решаемым. Я относился к вам, как к неразумным детям,– снисходительно усмехнулся он.
– А вот мои собственные наклонности казались мне неразрешимыми, непреодолимыми. Я прилагал столько усилий, и не всегда мог справиться с соблазном. Столько красивых доступных женщин! Я постоянно чувствовал себя охотником, я нравился всем вашим женщинам, они были довольны мной, и мне всегда было мало. Они так хорошо пахли, и каждая могла родить мне ребенка.
Его тревожный взгляд устремился ко мне, определяя, как такая откровенность подействовала на меня. Я ответила ему спокойным, понимающим взором.
– Не думай, Мария, я не был насильником. Большинство женщин сами обращали на меня внимание, а мне много не надо было, я возгорался как спичка. И никто не жаловался.
Он сделал паузу, а потом задумчиво продолжил:
– Рауль посетил меня. И тогда мне впервые стало стыдно. Хотя чего стыдиться, ведь это он создал нас такими, я тогда это знал и понимал. Но боль и страдание в его глазах заставили меня взглянуть на все иначе. До меня вдруг дошло, что я способен справляться со своими желаниями и подчинять их голосу разума. Мне стало невыносимо досадно, что я вел разгульный образ жизни. Но самое поразительное, что в этой неприятной для Рауля ситуации, я ощутил его сильную любовь ко мне, одновременно с его горечью, но без чувства вины. И это все изменило, Мария. Он не раскаивался, что создал нас. Вера в нас, в лучшее, что в нас заложено, спасла меня.
И, вам нечего бояться меня, моя госпожа,– добавил он совершенно другим тоном, в котором звучала наигранная веселость. – Если я и навязываюсь иногда, то это по старой привычке. Простите меня. Я доволен этой жизнью, и своей женой, и сыном. Я счастлив, что у меня есть такой господин, как Рауль. И кстати, он никогда не требовал от нас поклонения ему, как нашему создателю, и от слова «господин» его передергивало больше, чем вас. Но он вскоре оценил это новшество, когда увидел результат.
А что касается вас, моя госпожа,– голос Джека стал бархатным,– то вы привыкните к нам, если узнаете нас получше. Не такие уж мы и примитивные, как вам кажется. А вы очень привлекательная, моя госпожа, это я сказал вам в качестве комплимента, а не как попытку к соблазнению. Своим появлением, вы взбудоражили здесь всех. Но, мы рады, госпожа, что вы у нас есть, и что вы есть у Рауля. Он был тут одинок, хотя и не осознавал этого.
На минуту повисло молчание.
– Пора идти в дом, я слышу голос Лизи и господина.
Мы поднялись со скамейки, и повернули обратно к дому.
Я переваривала услышанное. Этот разговор опрокинул все мое представление об этих людях, и я подумала еще раз: «Как мало я знаю». Джек сейчас казался мне совершенно другим – мудрым и зрелым, достойным доверия.
– Джек, спасибо, что рассказал мне все это. Ты прав, я никогда бы не узнала такое от Рауля. И еще, ты должен знать – он очень любит вас. Он даже не смог пожертвовать ни одним из вас, чтобы спасти меня. Он хочет, чтоб вы были счастливы.
– Его желание выполнимо, госпожа. Можете передать ему это. Приезжайте сюда почаще, и вы доставите нам еще большую радость.
На обед мы не остались, я категорически не хотела есть. Рауль пожал плечами, а семья Джека печально улыбнулась. Помня о кольце, я сказала, что еще приду сюда, и Джек заговорщически усмехнулся в свои усики.
ЗАГАДОЧНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА
Рауль взял мою руку, и через секунду мы стояли в его замке. Хотя и было еще рано для пробуждения Егора, мне захотелось на него взглянуть, и Рауль повел меня в диагностический кабинет. Рикро сидел за столом и улыбнулся самой открытой своей улыбкой. Мои губы растянулись в ответ. Похоже, отношения между нами налаживаются.
– Как дела, Рикро? – спросил Рауль.
– Все хорошо, господин. Поступление жидкости прекращается. Не волнуйтесь, я побуду здесь и позову вас, когда это начнется.
Я приблизилась к бассейну и посмотрела на Егора, он по-прежнему выглядел мирно спящим. Я вздохнула, понравится ли ему здесь, и как он воспримет Рауля?
– Маша, не хочу подвергать тебя новым волнениям. Мне надо вновь спуститься к Горгу. Может, побудешь пока здесь или пообедаешь?
– Рауль, во-первых, есть я не хочу. А во-вторых, я и так долго была без тебя, и теперь пойду с тобой куда угодно, даже к Горгу. Я его уже не боюсь, тем более что у меня появилась защита. Он ведь не сможет сломать мой купол?
– Нет, не сможет, родная,– Рауль обнял меня и погладил мою голову. – Знаешь, мой разговор с Горгом может оказаться неприятным для тебя. Он всегда на взводе, когда видит меня. Ты сможешь отнестись ко всему спокойно?
– Я постараюсь, Рауль.
– Тогда, закрой глаза.
Аквариум, светящийся розовым перламутром приковал мой взгляд. Как только Горг осознал наше присутствие, вся ловушка окрасилась ярко-розовым, и я услышала его взволнованное шипение.
– Маш-ша, ты снова приш-шла! Я так рад этому-у. Ты великолепна в этом платье,– оживленно говорил он. – Но зря ты ходишь сюда с братом. Мне не о чем говорить с ним.
– Горг, я бы не пришла сюда без него,– мой враждебный настрой против него еще пылал.
– Вот как! Что же вам неясно на этот раз?
Рауль спокойно выслушал сарказм, направленный в его адрес и спросил:
– Меня волнует и беспокоит, Горг, один момент из Машиной биографии. Зачем ты в свое время лишил ее способности к зачатию?
– А что, тебе приспичило заняться с ней воспроизводством потомства? Тебя удручает, что у вас не будет деток? – захохотал он.
Я покраснела, но Рауль обнял меня за талию, прижав к себе.
– Меня не это удручает, а то, что твоя ткань активно внедряется в ее половую систему.
– Этого не должно было случиться! Я не успел с ней слиться. Ты что-то напутал.
– Горг, я не вчера родился, что ты сделал с ее системой?
– Уже не раз говорил тебе – ничего! Я лишил ее способности иметь детей – так, для своей собственной подстраховки. На случай, если пойдет что-то не по плану, и она захочет раньше времени обзавестись ребенком. Мне не нужны ублюдки. Идея состояла в том, чтобы она могла иметь ребенка только от меня.
– Горг, если ты лишил ее этой способности, то, как же ты рассчитывал на продолжение своего рода?
– Для этого и был нужен я сам, идиот! И еще немного лунного света для нас. Только в этом случае я мог бы надеяться на положительный результат, и на то, что мы оба останемся живы.
Рауль проигнорировал его грубость и снисходительно усмехнулся.
– Тогда поблагодари меня, Горг, я спас тебе жизнь в той пещере.
– Что? Говори яснее, не раздражай меня.
– Мария была на тот момент полностью здорова.
Горг издал звук, напоминающий икоту, а потом зашипел.
– Ты везде вмеш-шался. Зачем ты это сделал?
– Я не мог оставить ее в таком состоянии. И надо тебе заметить, что вмешался в ее жизнь ты, а не я. Не вплети ты в ее тело свою ткань сущности, она бы никогда не попала в мой мир.
Горг замолчал, и его свет перетекал из одного конца аквариума в другой, словно он нервно бегал по комнате.
– Я не все уяснил, брат,– наконец произнес он совершенно другим тоном,– но кое-что дошло до меня. Я вплел в ее тело свою сущность, как и Егору. Но у Егора вся моя ткань пассивна, и просто заменяет человеческую систему. Но с Машей такого не случилось. Без моего, и, надеюсь твоего, вмешательства ткань стала активна, и начала внедряться в ее систему. Ты понял, что произошло?
Рауль, раскрыв в изумлении глаза, молча взирал на Горга. По его виду я поняла, что он все разгадал чуть раньше, прежде чем Горг начал излагать свою мысль.
– Скажи, Ра́-Уль,– Горг захихикал над его именем,– как она кушает? Наверное, у нее нет аппетита?
Рауль стоял в задумчивости, не говоря ни слова. Я разозлилась на Горга.
– Горг, почему ты все время издеваешься над ним? Тебе доставляет радость, когда другим больно?
– Нет, Маша, нисколечко! – сразу же ответил он. – Меня просто раздражает его самодовольный вид и то, что ты связалась с ним. Он для тебя не лучший вариант, ты достойна большего. Ты уникальная, Маша. А он никчемный,– насмешливо добавил Горг.
– Знаешь, Горг? Раулю я бы доверила свою жизнь.
– А мне не можешь,– язвительно вздохнув, уточнил он.
– Тебе нет, ты способен в любой момент убить меня, просто из прихоти.
– Думаешь, мне нужна твоя жизнь? Она и так принадлежит мне. Если б не я, ты не родилась бы,– он сделал кульбит в своем жилище.
– Это не дает тебе право распоряжаться моей жизнью и забрать ее.
– Вообще-то дает,– прозвучал смешок. – Но я не твой убийца, Маша. Я лишь хотел пресловутой любви, хотел соединить наши жизни. И ты тоже была не против.
– Ты опять за свое? – возмутилась я.
– Маша, ты до сих пор полагаешь, что чувства испытанные тобой, ненастоящие? Я внушил их тебе? – его голос стал страстным и взволнованным. – Но вспомни, когда ты первый раз увидела меня, что ты почувствовала? Или когда мы гуляли в парке, кто первый поддался эмоциям? А кто поцеловал меня в первый же вечер? Маша, я ответил на твое волнение и невысказанное желание, и только. Прости, что получилось так бурно, я тоже не мог сдержаться, ты мне очень нравилась, и нравишься сейчас, несмотря на твою связь с братом. Извини, но он – посредственность, ничего не мог создать лучше, чем этот замок.
– Твоя пещера, типа лучше?
Горг зашипел.
– Маш-ша, я говорил – это временное пристанище. Конечно, я создал бы лучше, если б располагал временем. Я создавал миры, которые были просто великолепны.
– И где они теперь?
Горг зарычал:
– Ты знакома лишь с голыми фактами, но это было недоразумение. Я не повторяю ошибок дважды.
– Но второй мир тоже погиб? – уточнила я.
Горг просто взорвался:
– Ты ничего не понимаешь, все было не так!
– Теперь тебе хочется меня убить, Горг?
– Ты зря дразнишь меня, Маша. Моя ярость к тебе не относится. Ты всего лишь человек, орудие в руках опытного основателя, моего братца. Он может наговорить тебе множество небылиц, но истина одна: я – создатель, а он – никто.
– Горг, ты сидишь тут в ловушке и не знаешь, какой прекрасный мир создал Рауль, и какие замечательные люди живут здесь. А замок, который тебе так не понравился, создал не он, а его отец. Так что ты напрасно так придираешься к нему. По-моему, это зависть чистой воды.
Рауль неожиданно коснулся губами моего виска. Он какое-то время слушал в молчании наш разговор, не вмешиваясь и не перебивая.
– Прости за это,– шепнул он мне в волосы.
– Мне нечему завидовать, я всегда был на шаг впереди и…, какие нежности! – нервно воскликнул Горг. – Вы пришли поучить меня?
– Чему тебя можно научить, Горг? Ты все знаешь и сам,– ответила я.– Только тебе нравится все делать по-своему, как тебе удобно. А Рауль – он бережет меня.
– Маш-ша, послуш-шай, ты можеш-шь подойти ко мне поближе?
Я перевела взгляд на Рауля, нет ли опасности в такой просьбе. Рауль кивнул, давая понять, что, если я хочу, то могу подойти. Я несмело двинулась к бассейну.
– Маша,– тихо сказал мне Горг,– может, я и в самом деле, просто завидую, и я всегда пугал тебя. Я не желал этого. Но я действительно хотел быть с тобой, и я бы тоже берег тебя, поверь мне. Все пошло не так, ты ускользнула от меня. А я так надеялся, я столько сделал для того, чтобы мы были вместе,– в его голосе слышалось страдание. – Я не знаю, почему так случилось, но моя ткань в тебе стала моим сердцем. Я чувствую всю тебя так, словно это я сам. И поэтому я говорю тебе, Маша, я люблю тебя. Останься со мной, а не с ним. Я никогда не причиню тебе боль, я не в состоянии это сделать. Он не сможет дать тебе ничего, но со мной ты будешь счастлива, я исполню любое твое желание. Поверь мне.
Его голос был искренним, без всяких хитростей и издевок, и, несмотря на то, что он причинил мне столько мучений, я почувствовала к нему сострадание.
– Горг, мне очень жаль, что сейчас ты страдаешь. Неважно верю я тебе или нет, но я не могу жить без Рауля.
– Маша, неужели все так далеко зашло? – испуганно проговорил он. – Сколько времени ты знаешь его?
– Уже долго, Горг, достаточно, чтобы узнать его и увидеть, что он умеет любить.
Горг застонал.
– Все дело во времени… Он опередил меня во времени. Маша, если и так, то не закрывай свое сердце от других. Все может обернуться по-другому. Ты человек с ограниченным запасом времени, ты не можешь знать всего, а у нас в запасе тысячелетие. Осознай разницу, не доверяйся ему полностью, того времени, что было у вас недостаточно, чтобы узнать его окончательно. Маша, будь внимательна,– его голос слегка дрогнул. – И знаешь, я не могу оставить тебя, я буду стремиться к тебе. Теперь уходи.
Я вернулась к Раулю. Его лицо было непроницаемым, и я не знала, что он думает по поводу услышанного. Он вновь обнял меня за талию, я закрыла глаза, и мы оказались в моей комнате.
– Маша… – его голос сорвался, потому что он, как сумасшедший целовал мое лицо, соскальзывая вниз на шею. – Ты так любишь меня,– шептал он мне в кожу, вызывая сладостные мурашки. – Я хочу, чтоб ты была счастлива, я сделаю все для этого, даже если ты решишь быть не со мной.
– Рауль, не говори мне этого. Я не представляю, что могу быть без тебя,– я уткнулась ему в грудь, часто дыша от внезапно настигшей меня ласки.
– Маша, ведь он был искренен, я впервые слышал от него такие слова. Мы так долго были с ним неразлучны, и никогда в его словах не звучало столько боли и сожаления. Я думал…, я думал, что ты откликнешься,– чуть слышно произнес он последние слова, сомневаясь, говорить ли их мне.
– Как у вас, у основателей все запутано,– пробормотала я, все еще опьяненная его поцелуями. – У нас все просто – если я люблю тебя, то меня больше никто не волнует. Почему ты сомневаешься в моих чувствах?
Рауль подхватил меня на руки и отнес на кровать, пристально глядя в мои глаза. Он положил меня на спину, а сам прилег рядом на бок, опираясь на локоть, чтобы видеть мое лицо. Этот взгляд всегда заставлял меня испытывать глубокое волнение и головокружение, я не могла уже ясно мыслить, всматриваясь в его тлеющие огоньком глаза, цвета маслины.
– Ты еще так юна… Если бы я был на твоем месте, я засомневался бы в своих чувствах, поскольку Горг всегда был ярче меня: он был красивее, успешнее, талантливее. Он никого не оставлял равнодушным к себе. Я никогда не завидовал ему, но всегда восхищался им. Поэтому сейчас, услышав от него такие признания, да еще и в моем обществе, я был тронут. Прежняя любовь всколыхнула мое сердце, я думал, что она угасла.
– Рауль, а я чувствую любовь только к тебе…
Мои слова оборвались, ибо Рауль, издав звук, напоминающий то ли стон, то ли судорожный вздох, жадно прижался к моим губам. Мне стоило больших усилий, чтобы не ответить ему тем же, и он, узнав о моем желании, страстно прошептал:
– Не отвечай, пожалуйста, не отвечай.
И снова поцеловал меня, затем его губы путешествовали по моей шее, и бормотали, словно в бреду мое имя.
– Маша, любимая, я никому не отдам тебя. Даже если он окажется лучше и достойнее меня,– проговорил он странные слова. – Я буду сражаться за тебя, я стану человеком, таким же смертным, как и ты, и у нас все получится. Мы будем вместе.
Моя кровь почти закипела, так долго мы лежали, обнимая и целуя друг друга.
– Маша, как ты себя чувствуешь? Ты не голодна?
– Я не голодна, и я хорошо себя чувствую. Почему ты спрашиваешь?
Рауль вздохнул, пробурчав что-то похожее на «это ненормально». Я вспомнила насмешку Горга о моем питании.
– Рауль, что это значит? Почему я не хочу есть? На что намекал Горг?
– На то, что его активная ткань слишком много на себя берет,– видя мое непонимание, Рауль продолжил. – В человеческом теле нам с Горгом не нужна еда, сущность основателя восполняет все энергетические затраты физического тела, и у тебя происходит похожая ситуация. Хотя нашей сущности в тебе небольшая часть, и она локализуется в половой системе, все равно она очень деятельная. Она стремится заместить твою пищеварительную систему.
– Мне что, теперь никогда не захочется есть? – Я не знала радоваться или нет такому обстоятельству.
– Пока ты будешь есть как обычно, но пропуская обед или ужин, а со временем еда тебе не понадобится.
– Вот это да! Что скажет мама?
– Мы придумаем что-нибудь,– пообещал Рауль. – Маша, нам пора проведать Егора.
Я быстро вскочила, и мое сердце радостно и тревожно стукнуло. Рауль улыбнулся проявленному энтузиазму. Мы отправились в кабинет, где все еще находился Рикро.
– Спасибо, Рикро,– с чувством поблагодарил его Рауль. – Как он?
– Жидкость больше не поступает. Он вскоре очнется, господин.
Рауль взглянул на данные компьютера.
– Да, его пора доставать.
Рикро вскочил из-за стола и подошел к шкафу рядом с диагностическим комплексом, похожим на солярий. Он достал оттуда плотную бежевую простыню и расстелил ее на мягкой кушетке. Рауль тем временем сидел за компьютером, проверяя данные поступающие в виде системы цифр, подобных строчкам стихов. Монитор засветился красным цветом и издал сигнал – из бассейна стало вытекать целебное вещество. Я приблизилась к каменной ванне и увидела лежащего на дне Егора и уходящую желтоватую воду. И вот, наконец, его тело было свободно от жидкости, волосы блестели, словно смазанные маслом. Он продолжал дышать, и с каждым выдохом из носа вытекали остатки, так называемой, воды.
Рауль без усилий достал Егора со дна бассейна, взяв его на руки. Бережно уложив его на кушетку, он повернул ему голову на бок, и завернул в простыню. Лицо Егора не выражало ничего кроме спокойствия, и я не знала, очнулся ли он от своего длительного сна. Мой вопрошающий взгляд метнулся к Раулю, мне хотелось знать, все ли с Егором в порядке. Рауль обнял мои плечи, ощутив мое волнение, и успокоил:
– С ним все хорошо, Мария. Он еще спит. Я отнесу его в комнату, и он проспит до завтрашнего утра.
Рикро, услыхав слова Рауля, тут же вышел из кабинета.
– Куда он убежал? – я посмотрела ему вслед.
– Готовить комнату для Егора. Рикро знаком с процедурой пробуждения. Егор ему понравился, и он хочет устроить его как можно лучше.
– Здорово. Он мне нравится все больше.
Прозвучавшая симпатия в моем голосе вызвала у Рауля понимающую улыбку.
– Я говорил, что ты привыкнешь к нему, как и он к тебе.
С этими словами он подхватил Егора на руки вместе с простыней и понес по коридору на второй этаж. Мы вошли в открытую дверь рядом с библиотекой. Комната была поменьше моей, и кровать тоже была не так широка. Стены комнаты излучали мягкий голубоватый свет и в камнях играли блики как от солнца на воде. Это было красиво и создавался эффект присутствия внутри аквариума. В комнате имелся зеркальный шкаф, стол, два кресла, стулья, и ковер под ногами. Рядом со шкафом я увидела дверь, ведущую, возможно, в ванную.
Рауль уложил Егора на кровать, а Рикро накинул одеяло на влажное тело. Пристроившись на краешке кровати, я дотронулась до щеки Егора. Его веки дрогнули, и слабая улыбка обрела свое обаяние.
– Маша,– хрипло прошептал он,– ты опять перестала есть.
От звука его голоса по моей щеке потекла слеза, я так рада была его видеть и знать, что с ним все в порядке. От волнения слова застряли в горле, я лишь кивнула в ответ.
Рауль стоял в ногах у Егора, а Рикро с другой стороны кровати, и Егор не мог их видеть. Сквозь густые ресницы блеснула знакомая синева и он сообщил:
– Маша, я продал квартиру, я теперь смогу быть рядом.
Я чуть не зарыдала, услышав эту новость. Егор продолжал думать обо мне и заботиться. Я проглотила нахлынувшие слезы и, тщательно скрывая свое волнение, тоже прошептала:
– Егор, теперь это не важно. Мы и без квартиры сможем быть рядом. Я так рада снова видеть тебя. Тебе надо поспать, а утром мы займемся чем-нибудь. Теперь и я смогу позаботиться о тебе.
В его глазах промелькнуло понимание. Он расслабился и вздохнул.
– Ты нашла Его?
– Да.
– Хорошо, я рад.
Его ресницы задрожали, и синева потухла. Я подождала немного, но он больше ничего не сказал. Он уснул. Ко мне подошел Рауль.
– Мы можем уйти, если хочешь. Рикро останется здесь до утра.
Я поднялась с постели, все еще не отрываясь от лица Егора.
– Нужно приготовить ему одежду. Хочешь посмотреть?
Еще бы! Мне всегда было любопытно, откуда она берется. Рауль сказал, что мы отправимся в область Горея, там у него находится «швейная фабрика». В огненно-желтом завихрении и в крепких объятьях Рауля, с легким головокружением я очнулась рядом с дворцом. Но Рауль не повел меня туда, мы пошли в поселок, где жили его люди. По пути Рауль неторопливо объяснял, что мог бы сразу переместить меня куда положено. Но он очень хотел, чтобы я знала, где и что находится на его острове. Ведь когда-нибудь мне придется самой проделывать этот путь.
Покинув поселение, перед моим взором возникло большое прямоугольное строение из камня, с виду напоминавшее склад или барак. Наступивший вечер объяснял отсутствие людей на улице. Мы вошли в это здание, и оно осветилось изнутри электричеством, что вызвало у меня волну нового удивления, я ни разу не видела на этом острове электрического света.
– Рауль, откуда электричество?
– Ну, вообще-то у нас везде установлены солнечные батареи, если ты не заметила,– снисходительно улыбнулся он. – Компьютеры же должны как-то работать, а еще у ребят в научном центре много электрического оборудования. Мы запасаем солнечную энергию, заряжая аккумуляторы, чтобы в случае надобности всегда можно было подключить необходимую аппаратуру, как сейчас, например.
Объясняя мне все эти подробности, Рауль провел меня в небольшую комнату, где опять же стоял компьютер. Он усадил меня на стул за рабочий стол, а сам притащил еще один стул для себя. Мне было очень интересно, что же сейчас будет происходить. Рауль включил компьютер, и проворчал:
– Эрика и Солли будут недовольны мной. Я влез в сферу их творческих действий. Но мне не хочется лишать их отдыха. Вот что, Маша, мы сделаем: мы для Егора создадим минимум одежды, остальное пусть придумают девушки. Не будем их расстраивать.
Компьютер тем временем загрузился, и Рауль нашел данные на Егора. На экране засветилась его трехмерная фигура.
– Рауль, у тебя что, все компьютеры связаны между собой?
– А как же иначе? У меня единая сеть по всему острову, поскольку я мотаюсь везде, и мне нужен доступ для работы.
– А как же другие люди? Им тоже можно работать на компьютере?
– В принципе, да, но на деле, мало кто проявляет такое желание. Обученных работать с компьютером немного. И потом, моя информация защищена, никто не станет в ней копаться, кроме меня.
Рауль ввел неизвестную мне программу и объяснил:
– Эта программа предлагает варианты одежды для конкретной фигуры. Я ввел данные: мужчина, приблизительно 22 года, повседневный стиль, летне-осенний вариант. Смотри, вот высвечиваются модели. Выбирай, Маша, что может ему подойти. Что бы ему понравилось?
Рауль громко щелкал мышкой, прогоняя на мониторе череду мужской одежды – костюмы, джинсы, рубашки, футболки и еще много всего.
– Наверное, ему нужны джинсы, рубашка, белье, брюки,– предложила я.
Рауль напечатал все, что я назвала, и на мониторе появился Егор, в предложенной нами одежде: сначала он был в брюках и рубашке, потом я увидела его в джинсах и рубашке, потом – в нижнем белье, и тут я смутилась. Рауль слегка улыбнулся, наблюдая мою реакцию.
– Тебе нравится выбранная одежда? Выбери цвет, если хочешь.
Я отдала предпочтение классическим синим джинсам, белой рубашке-поло, серым брюкам-карго, бледно-голубой рубашке.
– Белье выбери сам, мне неловко,– пробормотала я.– Еще бы пару футболок, носки и обувь. Может быть куртку? – спросила я.
– Оставим куртку и остальную одежду для профессионалов. Я добавлю только носки, футболку и обувь. Что он носит? Туфли или кроссовки?
– Кроссовки.
Рауль сохранил в компьютере то, что мы выбрали, сбросил на флэшку информацию, и встал из-за стола, приглашая следовать за ним.
Мы вошли в огромное помещение, оно выглядело длинным прямоугольником, разделенным посередине несколькими большими столами. Над столами нависала какая-то мудреная техника, и, подняв голову к потолку, я увидела, что надо мной все в проводах и каких-то сложных механизмах. С левой и с правой стороны помещения находились рулоны с тканями, и на маленьких полочках я заметила наборы пуговиц, застежек-молний, и всякой фурнитуры.
– Ох,– вздохнул Рауль,– как я не люблю возиться с этим. Одна морока. Где тут у них трикотаж, хлопок?
Рауль ходил вместе со мной по специальной дорожке вдоль столов, присматриваясь к рулонам с тканями. Мне было любопытно, что же он будет делать дальше? Неужели будет сам кроить ткани?
– Ага, вот он,– Рауль подошел к столу, где рядом виднелся хлопковый трикотаж. – Сейчас, Маша, увидишь, как все быстро происходит.
Он вставил флэшку в небольшой электронный прибор, и, по-моему, запустил программу. Через минуту я услыхала жужжащий звук. Из рулона потянулся нужный кусок ткани, он автоматически отрезался и Рауль подхватил его на руки, уложив затем на стол и закрепив ткань по периметру металлическими держателями. Сверху опустились механизмы, и работа закипела, ткань в одну секунду была раскроена и сшита. Я только успела приоткрыть рот, как передо мной лежало готовое белье.
– Видишь, как все быстро. Роботы работают, используя лазер, здесь даже нитки не нужны, и шва почти не видно. Припаялось намертво.
– Кто это все придумал и соорудил? – ошарашено спросила я.
– Мои ребята из лаборатории изобрели. Алек за главного. Все детали заказывались на вашей Земле. А строить и собирать, естественно, все помогали, кто хотел. Особенно Сол постарался, очень способный малый. Ты знаешь, мои девушки работают быстрее, чем я. Им не надо искать, где какая ткань находится, и ходить между этими столами. Они могут управлять всем процессом, не выходя из компьютерной комнаты. Нажимают номер стола или рулона, и все идет автоматически. Это я не разбираюсь что к чему. Впервые делаю это самостоятельно. Давай, забирай со стола вещи, пойдем дальше.
Рауль поочередно нашел нужные ткани, и мы собрали в короткое время целый ворох одежды, после чего он с облегченьем вздохнул. Осталась только обувь. Рауль провел меня в соседнее помещение, где пахло кожей, резиной и еще чем-то резким и неприятным.
Похожая процедура повторилась и здесь. Отличие было в том, что здесь столов стояло меньше, и они были короче. Кроссовки, со зловещим шипением, «сшились» за две минуты. Рауль забрал со стола обувь и снова облегченно вздохнул.
– Все, пора домой, такая работа выматывает. Возня с одеждой – это не мое,– признался он мне.
– Я заметила. Ты всегда ходишь в одном и том же, никакого разнообразия,– ворчала я на ходу, пробираясь вдоль нескончаемых столов, и закидывая себе на плечо, брюки с рубашками. – Мог бы девушек попросить, они бы тебе тоже сделали гардероб, раз это для вас плевое дело.
Рауль рассмеялся.
– Я не хожу в одном и том же, я почти каждый день меняю одежду на новую.
Теперь рассмеялась я.
– На новую, но точно такую же. Закажи что-нибудь другое,– посоветовала я.
– Не знаю, я как-то не думал об этом,– он задумчиво потер подбородок.
– А ты подумай,– убеждала я,– ведь тебе нравится, когда я надеваю разные платья?
– Очень,– признался Рауль.
– Вот. Может, мне тоже понравится видеть тебя в разных одеждах.
– Я поразмыслю об этом на досуге,– улыбнулся Рауль, входя в компьютерную комнату. – Оставлю им флэшку с информацией, пусть поработают.
Рауль отключил свет, и мы вышли на улицу. Уже стемнело. Мои руки были заняты одеждой Егора, Рауль не придумал, куда положить ее. Он утешил меня тем, что через секунду ее можно будет убрать в шкаф. Так оно и случилось. Я вручила весь ворох, поспешившему к нам Рикро, и он все рассортировал сам. Егор крепко спал, и не слышал того шума, что мы наделали. Мы оставили его с Рикро, который по-хозяйски разложил кресло-кровать и улегся в нем спать.
– Маша, давай ты поешь чего-нибудь, прежде чем ляжешь спать,– предложил Рауль.
Я со вздохом согласилась, и Рауль сам принес в мою комнату поднос с едой и фруктами. Он придвинул столик с блюдами к моей кровати, и, усевшись на ней «по-турецки», я немного поела. Рауль сидел рядом и смотрел, как я ем, это меня забавляло, и я часто фыркала от смеха. Его глаза разгорались все ярче, изучая мое пылающее от смеха и смущения лицо. И как только я покончила с едой, он отпихнул ногой от кровати мой столик, и напал на меня, завалив на спину. Не давая мне опомниться, он расцеловал мое раскрасневшееся лицо. Когда мое зрение затуманилось, и дыхание почти остановилось, он уложил меня на свое плечо и приказал спать. Я хихикнула и сообщила, что мне необходимо переодеться и сходить освежиться.
