Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
– Это очень необычно для основателя – иметь столько много цветов в своем распоряжении. Но она не совсем основатель, может в этом все дело,– рассуждал Рауль.
Я сосредоточилась на розовом цвете и похолодела от страха.
– А если Горг узнает об этом? Что он подумает? – я вспотела от ужаса. – Он решит, что это его создание. Ведь он с самого начала планировал такое зачатие.
– Маша, не нервничай, он ничего не знает. Пока ты поживешь здесь, а мы побольше выясним … об этом. Он не сможет здесь слышать тебя,– успокаивал меня Рауль.
– Может, его усыпить? – подал идею Егор.
– Кого? – вздрогнула я.
– Горга.
– Ты что? Он же брат Рауля, как ты можешь говорить такое.
– От него слишком много проблем, и он всегда угроза для тебя,– продолжал развивать свою идею мой заботливый друг. – Мы могли бы что-нибудь подсыпать в его бассейн,– размечтался Егор.
– Проблемы бывают ото всех,– не обратил внимания на его криминальное высказывание Рауль,– главное, как мы их будем решать.
– И ты забыл, не было бы Горга, не было б и нас с тобой,– напомнила я.
– Маша, слишком много опасностей для тебя,– начал перечислять Егор. – Горг, неизвестная нам жизнь, твое здоровье, связанное с этим, и самое главное – мы еще не уяснили, как оно сможет родиться, как растет и развивается, с какой скоростью. Тебе необходимо хорошенько поразмыслить, нужно ли тебе это?
– А если не нужно, что вы хотите делать?
– Мы уже думали о технической стороне,– продолжал Егор. – Безопасно извлечь плод можно, только сделав экстирпацию.
«Это значит удалить с моим ребенком и всю матку» – перевела я.
– И я снова буду бездетной?
– Ну, Рауль сможет восстановить все,– уверенно произнес Егор.
– А если все повторится вновь? Ведь он не может удалить ткань Горга,– напомнила я.– А ты Рауль, почему ты молчишь? Вы все уже обговорили без меня?
– Нет, Мария, решать тебе. Все наши разговоры, не более чем варианты, ты можешь выбрать любой. Но хорошенько подумай.
– Есть шансы, что я смогу выносить этого ребенка?
– Мы не знаем. Пока,– проговорил Рауль. – Мы будем изучать этот процесс.
– Есть шанс, что в результате этого, я могу умереть?
– Возможно,– снова ответил Рауль,– но я сделаю все, что в моих силах, чтобы не допустить этого. Не торопись, Маша, обдумай, узнай побольше, задавай вопросы.
На самом деле для меня все было решено, как только прошел мой шок. Я задавала вопросы, чтобы узнать их точку зрения на мою беременность. Я уяснила, что Егор за то, чтобы удалить эту непонятную жизнь. А Рауль сделает все, что выберу я. Я так и не поняла его отношения к новой жизни.
Я смотрела на экран монитора и думала о том, что в этих разноцветных клубящихся цветах живет новое, никому неизвестное существо. Где-то внутри, там бьется живое сердце, такое же, как и у меня. Я не могла себе представить, что это часть Горга, коварная и злая. Я представила себе маленькое беспомощное существо, которое еще ничего не знает об этой жизни. Сейчас ему тепло и уютно в этой цветной радуге света, он в безопасности. Пусть так и остается.
– Я оставляю ее,– твердо произнесла я.
Конец второй части.
Часть третья.
«… через многие страдания».
СВЕТ
Я, конечно, не знала, чем в итоге такое решение может обернуться против меня. Но все мое существо восставало против мер, предложенных Егором и Раулем. Егор шумно вздохнул, а Рауль, наоборот, выдохнул. Решение принято! Пора действовать, так расценили они сложившуюся ситуацию. Егор резко встал, и обратился к Раулю:
– Вот что, здесь я не нужен и мало, чем могу помочь. Верни меня в лабораторию, я буду там более полезен. Свяжемся через сеть,– он посмотрел на Рауля, потом на меня. – Маша, не скучай и береги себя. Давай,– снова обратился он к Раулю,– отнеси меня.
– Маша, я вернусь через минуту.
– Егор, подожди,– я встала и подошла к нему. – Спасибо, что … заботишься обо мне. Мне жаль, что ты уходишь, я буду скучать. Навещай меня, ладно?
Он серьезно кивнул, и сжал плечо Рауля, торопясь покинуть мой дворец. Яркий вихрь вырвался из Рауля, крутанувшись вокруг их тел, и они исчезли. Я осталась в одиночестве и вновь наткнулась на картинку монитора. «Все хорошо,– подумала я,– все будет хорошо. Рауль рядом и он мой, остальное я переживу». Мысли о маме, как я ей объясню случившееся со мной, немного расстроили меня. Вероятно, ей лучше не знать ни о чем. Ее слабое доброе сердце не вынесет такой новости.
Я решила прогуляться, пока нет Рауля. Наверняка он уже сидит в лаборатории со всеми, изучая мою проблему. До меня вдруг дошло, что не только Рауль и Егор, но и Дэн с Алеком, и Борис в курсе всего, и занимаются мною. Одновременно и стыд и благодарность обрушились на меня. Они проводят столько времени, чтобы разобраться в том, что произошло со мной. Разве я этого сто́ю? Мы едва знакомы. Я испытывала непонятное чувство вины за беременность, и не осознавала почему. Мне совершенно не в чем себя винить, но, возможно, из-за всей этой суеты вокруг меня и вторжения в очень личную жизнь вызывало неловкость. Добравшись до озера, я прогуливалась по берегу.
Еще вчера я беззаботно плавала здесь в окружении Егора и Рауля, и была свободна от обязательств и знаний о своем положении. Сегодня я воспринимала все иначе. Я была, во-первых, замужем, во-вторых, со статусом будущей матери, в-третьих, я поняла, что кончилась моя беззаботная жизнь. Интересно, сколько ночей обсуждали мое положение Егор с Раулем? Наверняка, Егор спорил с ним до хрипоты, убеждая избавить меня от излишних страданий, и может быть так, чтобы я ничего не узнала об этом. Егор всегда считал меня слишком беспомощной, не способной справиться с ситуацией, и его любовь ко мне напоминала родительскую любовь к единственному ребенку: слепая и всепоглощающая. Он самоотверженно жертвовал собой ради моего счастья. Что я могла поделать с этим? Хорошо, что у меня есть Рауль, в очередной раз подумала я, и эта мысль принесла мне облегчение.
Сбросив обувь, я бродила по колено в приятной воде. Потом вспомнила, что мой купальник, наверное, все еще в раздевалке, и мне захотелось поплавать, вода манила меня, как и солнечное тепло. Пусть мою кожу греет солнце Рауля. Я переоделась и залезла в воду, приятное тепло разлилось по моему телу и внутри него. Солнце проникало прямо сквозь воду, вызывая вчерашние ощущения расплавленных костей внутри меня. Плавая на спине, через низ моего живота ощутимо лилась энергия тепла и света. Мой взгляд переместился на руки, они слабо светились. Но это уже не испугало меня, теперь я знала причину происходящего. Моя малышка нуждалась в свете, я чувствовала это. И Рауль и Горг излучали изрядное количество тепла и света, и моему ребенку он необходим. Она наполовину одна из них, и в ней сплошное многоцветье, это возможно тоже что-то значит.
– Маша! – неожиданно прозвучал голос Рауля.
Я перевернулась со спины и увидела своего любимого. Он стоял на берегу и смотрел на меня с тревогой. Я поманила его рукой, мне не хотелось вылезать из воды. Он разделся и вошел в воду.
– Рауль, мне хорошо здесь, солнце греет меня изнутри,– поделилась я.– Хотя мне не холодно, но очень приятно, что тепло и свет проходят через меня. Что это значит? Это нужно ребенку?
– Да, ему необходимо много энергии света для роста.
Рауль озабоченно вглядывался в мои глаза, выискивая испуг или панику, но я была спокойна. Я вновь легла на спину, и Рауль подложил мне под голову свою ладонь. Его рука тоже излучала тепло, которое не просто согревало мою кожу, а проникало внутрь моего тела. Как я раньше не придавала значения этому феномену! Ведь от Рауля я постоянно чувствовала тепло, проходящее вдоль всего моего тела. Сколько же времени это продолжалось? Я не могла вспомнить.
– Как ты думаешь, какой у меня срок?
– Я не знаю, Маша. Даже, если б знал, я не мог бы сказать, с какой скоростью растет плод. Все, что мы поняли, это то, что человеческая сущность зависит от энергетической. Она питает ее. А энергетическая сущность, в свою очередь зависит от энергии света, получаемого тобой. Излучение света происходит порциями, соответственно и поглощение световой энергии плодом происходит неравномерно. Я не могу определить, сколько энергии прошло через твое тело, чтобы определить насколько быстро растет ребенок. Никакого прогноза.
Рауль терпеливо объяснял мне научные факты о свете, я старалась во все вникнуть.
– Я должна все время быть на солнце?
– Нет, Маша, на самом деле не только солнце излучает свет, и не только энергия солнца тебе нужна. Это как с питанием, ты не можешь питаться одними бананами, например; твой организм требует разнообразия. Скорее всего, твое тело само решит, сколько ему нужно солнца или лунного света или моего тепла.
– Что? Я питаюсь твоим теплом? – я развернулась в воде, и Рауль поддержал меня.
– Маша, ты постоянно берешь его,– как само собой разумеющееся сказал он.
– Но… как это сказывается на тебе?
– В общем, никак. Я восполняю это, так же как и ты, солнцем, например. Это происходит само собой, я не замечаю этого.
– Скажи, это было всегда так? Я всегда поглощала тебя, с самого первого дня? – все еще волнуясь, спросила я.
– Нет, мне кажется, я стал это чувствовать гораздо позже. Сначала изредка, затем все чаще, и в последнее время каждый день.
– Рауль, тебе не плохо от этого?
– Не волнуйся, Маша, со мной все хорошо, это никак не влияет на меня,– он привлек меня к себе и поцеловал в лоб. – Главное, чтобы у тебя все было хорошо.
– Мой ребенок… ты сказал, что она будет похожа на меня? Это будет моя копия?
– Мария, если ты не возражаешь, это и мой ребенок тоже. Ты моя жена, значит это наш ребенок. А похожа она должна быть только на тебя, так как нет других человеческих генов, кроме твоих. Может, она не будет полностью твоей копией, возможно, вы будете выглядеть как сестры.
– С ума сойти! Как мне справиться с этим?
– Я знаю, что ты не готова, но мы справимся,– убежденно ответил мне Рауль. – Я люблю тебя, и постараюсь сделать все, чтобы ты была счастлива.
– Скажи, ты когда-нибудь думал о детях? Ты сам хотел бы иметь ребенка? – меня волновало, как Рауль относится к этому нежданному зачатию.
– Я не думал об этом, пока не встретил тебя,– признался он, тихонько целуя мои волосы. – Потом, когда я полюбил тебя, я захотел человеческих отношений и думал о такой возможности, как иметь ребенка. Но я всегда представлял его обыкновенным малышом, какие рождались у моих людей. И никогда не думал, что с тобой может произойти такая непредсказуемость.
– Тебе не нравится этот малыш? – пыталась я вызвать его на откровенность.
– Дело не в малыше, а в том, что я ничего не знаю о таком процессе. Я не хочу, чтоб эта «беременность» навредила тебе. Маша, мой приоритет – ты, а не малыш. Но это не значит, что я не хочу его.
Эти слова немного успокоили меня.
– Рауль, мне с тобой лучше, чем на солнце. Я чувствую, как по мне бежит твое тепло.
– Замечательно, Маша, значит, ребенку полностью подходит моя энергия.
Я вспомнила мучения Рауля перед балом, как он беспокоился, что я могу его оставить.
– Рауль, ты переживал, что я рядом с тобой только из-за того, что мне нужно тепло твоей энергии? – догадалась я.
– Да,– чуть слышно проговорил он.
– Это не так. Это разные вещи, меня тянет к тебе не из-за твоей энергии. Я просто тоже люблю тебя и хочу все время видеть тебя, чувствовать,– уверила я его. – А чего ты еще боялся? – я вспомнила мой поцелуй и его странные слова.
– Что, узнав о своей беременности, ты обвинишь меня, и не захочешь больше меня видеть,– опять сознался он.
– И поэтому ты думал, что я предпочту Егора?
Он промолчал, но я знала его ответ.
– Что бы ни случилось, я всегда буду любить тебя, Рауль,– серьезно сказала я.
– Хорошо, Маша, я верю тебе. Пойдем, погуляем или хочешь, отнесу тебя куда-нибудь.
– Хочу. Отнеси меня на речку Тинок, где мы были с тобой однажды. Там горы и очень красиво.
Мы вышли из озера, и переоделись, и Рауль перенес меня в горное место, где протекала чистейшая быстрая река Тинок. Там мы смотрели на горных львов, в поисках своей добычи. Они ходили на своих больших мягких лапах, совершенно не опасаясь, и не замечая нас. Их длинные хвосты нервно подрагивали, а желтые глаза прицельно смотрели.
– Почему они нас не боятся и не убегают?
– Я заложил во всех животных информацию, что мы неопасны и несъедобны. Мы для них что-то вроде деревьев.
– А та пума, что бросилась на нас с Ютой? – вспомнила я.
– Это был редкостный сбой, в результате гормонального изменения кормящей матери. Обычно такого не случается. Животное надо хорошенько разозлить, чтобы оно кинулось на тебя, или помешать охотиться, забрав у него добычу. Горей любил заниматься такими вещами.
– А почему тогда Родион носит шпагу? – недоумевала я.
Рауль рассмеялся.
– Ему просто очень нравится так выглядеть. Мои жители весьма впечатлительны. Иногда они смотрят земные фильмы, и одеваются соответственно своим вкусам, понятиям и пристрастиям. Они хотят быть похожими на ваших людей. Родион мечтал жить во времена мушкетеров, это его любимая тема. Он создал себе образ: старинная одежда, сапоги, научился хорошо фехтовать и мог бы сразиться на шпагах с противником.
Зеленое полотно лугов и цветастых полян раскинулось вдоль берега реки. Меня влекло это место, где трава под ногами казалась сочной и нежной. А белые и голубенькие цветочки на полянах просто умиляли меня своей трогательностью. Ковер из белых малюсеньких звездочек устилал землю, они гармонично вплетались в другие цветы, создавая живой гобелен, на который было жаль наступать.
– Рауль, такое ощущение, что у тебя вечная весна на острове. Трава не сохнет и не желтеет.
– Здесь благоприятный климат, много влаги, и солнце не сушит. В общем, по-другому и быть не может,– заключил он.
– А почему твои леса такие ухоженные? Ни сухих деревьев, ни веток под ногами, – я вспомнила, как уверенно шла с Егором по лесу на каблуках.
– Я присматриваю за всем, Маша,– немного удивленно произнес он.
– Как можно присматривать за вековыми деревьями? – поразилась я.– Они такие огромные.
– Хочешь посмотреть? – он снисходительно улыбнулся.
– Хочу,– озадаченная его озорной насмешливой физиономией, ответила я.
– Держись,– приказал он.
Он перенес меня в редкий лес, в котором была допущена неопрятность – молодой сушняк, а на некоторых деревьях попросту засохли ветки.
– Я здесь редко бываю,– объяснил он мне,– и тут никто не живет. Стой на этом месте и смотри, как я навожу порядок.
Он оставил меня на окраине молодого леса, а сам перенесся поближе к высохшим деревьям. Выбрав одно такое дерево, Рауль поднял к нему руку, словно прицеливаясь, и выпустил из нее слабое желтое свечение. Когда свечение охватило все дерево, Рауль видимо увеличил яркость, потому что оно стало огненным и… в один момент исчезло, испепелилось у меня на глазах. Так же он поступил и с другим сушняком, и «убрал» таким же способом все увядшие ветки с деревьев. Потом Рауль образовал вокруг себя защитный купол и поднялся на уровень вершин деревьев, и своим мощным свечением «подрезал» верхушки некоторым растениям. Теперь мне стало понятно, почему около его замка такие аккуратные кусты, а лес похож на парк. Там просто не могло быть никакого мусора. Рауль еще потрудился немного, а потом вернулся ко мне.
– А я так смогу? – поинтересовалась я.
– Может быть, попозже. Когда твоя энергия стабилизируется, увеличится, но не сейчас, когда она нужна для растущего организма внутри тебя.
– А защитный купол не навредит моему малышу?
– Нет, это энергия из другого источника.
– Рауль, когда меня не было с тобой, ну, до моего появления здесь, чем ты занимался?
– Я обходил каждый день свой остров, проверяя, все ли в порядке. В первую очередь, я навещал критов, потому что они живут вдали от меня. Если фунам мое настроение передается быстрей, то криты скучают по мне. Конечно же, я последовательно навещал все области, беседовал с людьми, узнавая их новости, выслушивая наболевшее. Проверял леса и животных в них; вот таким образом, как ты сейчас видела, наводил порядок. Развлекал Джека с семьей, иногда брал их на Землю для этого. А у себя дома я много времени проводил в лаборатории с Дэном, Алеком и Борисом. Мне нравились их генетические разработки, они активно помогали мне в разрешении проблем с критами и фунами. Еще просто гулял каждый день с Рикро, Гектором. По ночам, когда все ложились спать, я сидел в библиотеке, учился играть на рояле, иногда гулял при полной луне. Бывало, что сам бродил по вашей Земле в различных местах. Мне некогда было скучать, и моя жизнь казалась мне полной,– добавил он, помолчав немного.
– Да уж, вижу, я не слишком вписалась в твои устои. Ты полностью забросил свою деятельность, и все свое время торчишь со мной.
– Я счастлив, Маша, торчать с тобой весь день и всю ночь,– улыбнулся он.
Я порывисто обняла его, и он прижал меня к себе.
– А как так получилось в тот день, что я попала к тебе? Почему твой коридор лежал в кустах?
Рауль улыбнулся.
– Думаешь, я помню? Наверно, бродил где-то рядом, а может просто бросил его в «свободном полете».
– Значит, мне банально повезло?
– Значит, так,– засмеялся он. – Если, конечно, ты считаешь везением все то, что с тобой произошло потом.
– Да, я считаю. Хорошо, что я тогда улетела в тот куст.
Мы вместе засмеялись. И Рауль неожиданно страстно поцеловал меня.
Я прожила в своем дворце около месяца, и Рауль находился со мной неотлучно. Думаю, что по ночам, когда я крепко спала, он перемещался к себе в замок и виделся с Егором и ребятами. Я не требовала, чтоб он был со мной все время, но это было его решение. Егор навещал меня раз в неделю, и я скучала по нему. Мой верный друг решил посвятить все свое время изучению моей странной беременности.
Чувствовала я себя хорошо, несмотря на плохой аппетит. Предпочитаемые блюда моего меню составляли фрукты, свежие овощи, изредка рыба. И в последнее время меня потянуло на молоко. Я много проводила времени на озере, купаясь в воде и солнце. Рауль отметил, что я хорошо выгляжу, загорела и цвет моего лица стал просто замечательный. Без сомнений, это из-за того, что я свечусь.
Мое сияние стало почти постоянным, и Рауль шутил, что меня или сожгли бы на костре в средние века, или объявили бы святой. Свечение никак не досаждало мне и я не чувствовала пока никакого дискомфорта. Свет входил в меня, как питание для плода и выходил из меня как продукт его жизнедеятельности. Жители острова не пугались моего излучения, но восхищались им. Для них я стала окончательно «небожителем», что смешило нас с Раулем. Джек, когда видел меня, сам светился от счастья; словно ребенок будет не у меня, а у него. Лизи тоже была взбудоражена, ведь ей не довелось стать матерью, и она искренне сопереживала мне.
Мой живот немного увеличился, но Рауль, по-прежнему, ничего не мог сказать о моем сроке. Жизнь во мне изредка напоминала о себе слабыми толчками и давлением на мой живот изнутри. Больно мне не было, но Рауля это беспокоило. Он объяснил, что свет оказывает физическое давление на объекты на своем пути: фотоны соударяются с преградой и передают свой импульс. Обычно давление света неощутимо нами, оно ничтожно мало, но мой плод особенный, и если он силен в своей энергетике, как основатель, то может причинить мне вред. Поэтому Рауль и находился рядом со мной, чтобы принять меры в случае необходимости. Я не желала думать о таком варианте.
За этот месяц я сжилась с мыслью, что у меня будет малышка, и даже представляла ее себе. Мне очень хотелось, чтобы вопреки всему она была похожа на Рауля. Он такой красивый, и моя девочка тоже была бы такая. Я мечтала, чтобы у нее были черные волосики и такие же глаза с тлеющим огоньком внутри. Хотя… какая разница. Самое главное, чтобы все кончилось благополучно.
Рауль и Егор с учеными выяснили, что ребенок не сможет родиться самостоятельно. Так как это не гормональный процесс, то моя матка не будет сокращаться, когда в этом возникнет необходимость, а значит, мне придется делать кесарево сечение. И даже, скорее всего, как говорил Егор, с удалением матки. Рауль пояснил, что ребенок может быть опасен в момент своего рождения, ибо будет излучать смертельную для нашей жизни световую энергию, он может облучить нас. Операции я не боялась, Рауль сможет все сделать быстро и безболезненно, и мои органы восстановятся вновь. Меня пугали последствия и неизвестность. Смогу ли я увидеть ребенка и прикоснуться к нему, если в нем бушует столь грозная сила? Способен ли он навредить окружающим?
Беспокойство Рауля о моем будущем принимало глобальный характер – истекал срок его пребывания здесь, а мы не знали, когда я смогу «родить» малышку. Он давал указания насчет меня своим ученым, а также Егору. Егору он поручал все мои земные дела. Он хотел устроить меня на Земле как можно лучше, поэтому обеспечил нас с Егором в материальном отношении. Обладая неограниченным запасом драгоценных камней, Рауль имел на Земле банковские сбережения, так на всякий случай. Он поручал разные закупки Рикро и Джеку, и они пользовались его кредитками. Теперь все это перейдет к Егору и мне, соответственно. Рауль хотел, чтобы Егор купил квартиру в моем городе для себя и для меня, чтобы мы могли безопасно видеться и растить ребенка. Егор предложил официально удочерить девочку, если все сложится хорошо, чтобы не вызывать ни у кого подозрений на мой счет.
Кроме того, Раулю очень хотелось, чтобы у нас были машины, и мы не рисковали бы своими жизнями, гоняя на мотоцикле, особенно с ребенком.
– Мария, ты умеешь водить автомобиль?
С этого безобидного вопроса закончилось мое спокойствие. Рауль одержимо хотел научить меня всему, пока у него в запасе было время. На его территории, оказывается, были проложены автострады и имелся целый автопарк различных машин! Я никогда не разбиралась в марках автомобилей, но теперь мне пришлось научиться отличать «Тойоту» от «Форда», «Альфа Ромео» от «Порше». У него были суперкрутые тачки, как выразился Егор. Кроме легковых авто я увидела различные грузовички – «Хендай», «Исузу», «Шевроле»-пикап, «Форд»-пикап. Все эти названия мне перечислил Егор. Я не понимала, зачем нужно так много машин.
– Мои трудоголики любят покататься,– с улыбкой заявил Рауль. – Здесь мы будем учиться.
На эти тренировки он взял с собой Егора и Бориса. Борис не только хорошо водил машину, но и умел все четко и лаконично объяснять. Рауль пообещал, что когда мы пройдем обучение, нам выдадут настоящие права.
Егора очень захватила эта идея, и он с энтузиазмом принялся за дело. Но мне уроки вождения казались лишней тратой моего драгоценного времени, которое я могла бы провести вдвоем с Раулем. Я знала, что его время кончается, это было видно по тому, как он лихорадочно старается благоустроить меня, научить самому необходимому, чтобы я была максимально защищена и устроена в своем мире. Мое сердце щемило от боли всякий раз, когда я думала об этом.
За обучением проходило все утреннее время до обеда. Это был ускоренный вариант занятий – сначала теория, потом практика. Так как на его автостраде отсутствовало автомобильное движение, Рауль позвал на помощь Дэна и Александра, а также Рикро и Джека. Они курсировали по дороге, создавая видимость бесконечного потока. Рикро иногда создавал проблемы на дороге, нарушая правила, но Рауль заявил, что для нашего обучения это даже хорошо, мы будем лучше ориентироваться в стрессовой ситуации.
Рикро и Джек старались не приближаться друг к другу, они соблюдали дистанцию, боясь нечаянно соприкоснуться. Егор с удивлением наблюдал за их поведением. Он впервые услышал о взаимной необъяснимой неприязни фунов и критов. Но надо отдать им должное, они держали себя в руках, и наш процесс проходил в мирных условиях.
Раулю показалось недостаточным, что мы обучаемся так спокойно – он надел нам с Егором на голову специальные шлемы с виртуальным движением машин, чтобы приблизить ситуацию к Земной реальности. И, когда мы с Егором научились сносно справляться с виртуальностью, Рауль обеспечил нам ночное вождение.
Тут я не выдержала и взбунтовалась. По ночам я хотела спать, а не кататься по дорогам. Сон и так отнимал у меня много времени, и я не могла мириться с его ограничением. Я стала буквально валиться с ног. И Рауль прекратил меня «истязать». Мое обучение вождению на этом закончилось – я получила права. Но Егор продолжал учиться дальше, ему это все безумно нравилось. Он занялся экстремальным вождением и хотел даже попробовать научиться делать разные трюки – перепрыгивать на машинах препятствия, ездить на двух колесах, завалив машину набок, и всякое другое, что видел на голубых экранах. Но, к его сожалению, никто не мог обучить его каскадерскому мастерству. Я и не замечала, что в Егоре бьется жилка авантюризма. Он всегда казался мне здравомыслящим и рассудительным.
После посещения автострад вблизи замка Рауля, мне стал сниться Горг каждую ночь. Он звал меня по имени, и хотел меня видеть. Голос моего обидчика звучал с беспокойством, и он предлагал мне свою помощь. Я рассказала об этих сновидениях Раулю, и он ответил, что Горг на самом деле мог бы помочь, если б не его амбиции. Рауль не доверял ему, объяснив, что он может далеко зайти в своем безумии. Мне тоже пока не хотелось видеть Горга.
Чтобы отвлечь меня от мыслей о Горге Рауль предложил прогуляться нам с Егором за пределы его острова. Мне смутно помнилось, что Егор хотел посмотреть на дочеловеческий мир Рауля. Егор с готовностью откликнулся, ну, а я побаивалась бесконтрольных гигантских ящеров. Рауль с улыбкой напомнил мне о моей защите, и что мне нечего опасаться, имея в распоряжении такое мощное оружие. Я морально подготовилась к необычному походу, внушая себе, что я с Раулем и мне ничего не грозит.
Взяв нас за руки, Рауль перенес меня и Егора в то место, где кончалась защита его острова. В волнах океана мы висели в золотом шаре Рауля над водой и ощутимой силовой преградой перед оболочкой нашего шара.
– Сейчас мы пересечем границу моего мира,– предупредил нас Рауль.
Я напряглась, а Егор изучающе смотрел в глаза Раулю. Его лицо было сосредоточенным на задаче проникновения в чуждый нам мир. Шар сдвинулся с места, и в моей голове громко щелкнуло – «клинь». Невидимая защитная оболочка прорвалась.
– Рауль, почему всякий раз, как я проникаю в твой мир и сейчас, я слышу в голове странный щелчок со звуком «клинь»? Ты тоже его слышишь?
– Нет, Мария. Это мой мир, и я не слышу никаких посторонних звуков. Я думаю, ты слышишь звук, потому что вклиниваешься в мой мир. Ты не полностью совместима с ним, поэтому слышишь щелчок.
– Егор, а ты слышишь что-нибудь, когда проходишь сквозь преграду?
– Да, я тоже слышу резкий щелчок.
Рауль подогнал шар к самому побережью океана и опустил нас на пустынный песчаный берег. Он убрал свою защиту, чтобы мы могли ощутить атмосферу того времени. Тепло и влажность мгновенно окутали нас.
– Ну как, чувствуете разницу? – Рауль внимательно оглядел нас.
– Весьма ощутимую,– ответил Егор, вдыхая влагу.
– Сможете дышать таким воздухом? – поинтересовался Рауль. – Или вернемся обратно и запасемся нашим?
Егор посмотрел на меня, сомневаясь, что я захочу вернуться. Я видела по его лицу, что и он не хотел возвращаться, его влекло вглубь виднеющихся на горизонте лесов.
– Я думаю, что смогу дышать некоторое время, этой влагой.
– Что ж, тогда держитесь за меня.
Мы схватились за Рауля, и он перенес нас в лес. Перед нами вытянулись огромные высокоствольные хвойные деревья и папоротники, выше нашего роста. Деревья не росли густо, между ними имелись довольно-таки большие просветы. Под ногами валялось много веток и поваленных стволов, а еще огромных шишек, размером с человеческую голову. Лес был наполнен непривычными различными звуками – скрежетание, гул, утробное рычание, стук и отдаленный треск деревьев. С открытыми ртами, мы с Егором вслушивались в незнакомые шумы.
– Мария, возьми Егора за руку и активизируй свою защиту. Купол можешь не включать, поверь мне, этой защиты будет достаточно, чтобы никто к вам не подобрался.
– Ладно.
Я так и сделала, и Рауль улыбался, глядя на нас. Он тоже защитился, и теперь мы были непроницаемы для опасностей древнего мира. Мы двинулись вглубь леса на доносившиеся громкие звуки, Егору не терпелось узнать, кто издает их. Рауль на ходу подрезал верхушки папоротников и других растений, чтобы расчистить нам обзор.
– Рауль, где мы находимся, на каком материке?
– Это Лавразия, территория современной северной Америки.
– Ой! – воскликнула я.– Кто это?
Рядом со мной пробежало несколько некрупных животных, напоминающих не то собак, не то барсуков. Наверно, мы вспугнули их.
– Не бойся, Маша, это дриолестес, их здесь много.
Мы услышали шум в вершинах деревьев и подняли головы. Там взлетело несколько «птиц», издающих шипение и резкие вскрики, напоминающие короткое карканье.
– Это археоптериксы? – недоверчиво спросила я, рассмотрев одну из них.
– Да,– равнодушно кивнул Рауль.
Мы с Егором рассматривали бело-голубую окраску «птиц», а я всегда представляла их себе серо-коричневыми. Мы отправились дальше, на интригующий звук ломаемых деревьев.
Их было видно издалека. Огромные динозавры, поражающие воображение, стояли на задних массивных лапах, упершись передними в стволы деревьев, и объедали хвою и листья на деревьях. Некоторые деревья, не с такими толстыми стволами, не выдерживали веса этой туши и, трескаясь, медленно валились на землю. Шеи ящеров были длинными и гибкими, они легко извивались, в поисках еды. Приближаться мы не стали, но стояли в немом восхищении, разглядывая это вымершее чудо.
– Рауль,– тихонько спросил Егор,– это кто?
– Апатозавры, они травоядные, как ты видишь. Очень любят молодые побеги, потому и валят деревья, чтоб ободрать верхушки.
Мы долго наблюдали, как они общипывали ветви с листьями и молодой хвоей на рухнувших деревьях. Потом Рауль повел нас в другую сторону, и мы вышли на болотистое место, невдалеке которого протекала небольшая река с неглубоким не оформившимся руслом. Ее воды затопляли все прибрежье. Жизнь здесь кишмя кишела: ящерицы разных размеров и расцветок, саламандры в воде, лягушки и, странные, вытянутые вдоль, большие черепахи. Все они, то ютились в поваленных ветвях и стволах деревьев, то шлепали по болотной воде, то прятались в хвощах. Над речкой то и дело проносились птерозавры, выхватывая из воды рыбу, и уносясь с ней в воздух.
Все это было так нереально, и чувствовалась какая-то дикость и погруженность животных в свою непонятную насыщенную жизнь. Они без конца двигались, суетились, что-то ловили и ели, и выглядели бессмысленными. Земноводные нас не рассматривали и не боялись, занимаясь повседневными делами. Меня поражали звуки, которые издавали некоторые. Они совсем не были похожи на звуки, издаваемые нашими животными, я не могла их сравнить ни с чем на земле. Даже лягушки квакали по-другому, их тональность была ниже, они квакали не так звонко как наши, и даже не так весело.
