Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
Рядом с нами опять пробежали два дриолестеса, и начали хватать ящериц, тут же проглатывая их. Остальные земноводные быстро попрятались, копошась в болотной жиже и в ветках затопленных деревьев. Когда «собачки» всех распугали, один из них заметил нас, вернее наши ноги.
Зверек покрупней неторопливо подошел поближе, изучая незнакомые ступни, и вдруг попытался укусить кроссовок Егора. Егор машинально отдернул ногу, но можно было и не делать этого, потому что зверь получил, видимо, удар током. Он с глухим воем отскочил, и жалобно повизгивая, косолапо ретировался. Его дружок последовал за ним. Егор рассматривал свою ногу, но не нашел на ней никаких повреждений. Я тоже присоединилась к нему, мне было интересно, смогла ли зверушка прокусить Егора. Рауль снисходительно улыбался, потому что мы недооценивали сантиметровую защиту.
– Ну что, посмотрим другие особи? – предложил он. – Держитесь за меня.
Я недоверчиво воззрилась на наши светящиеся тела, и спросила:
– Разве мы можем притронуться, не выключив защиту?
– Именно в защите и сможете.
– И я не ударю тебя током?
– Нет, меня не сможешь, Маша. Я защищен лучше, чем ты думаешь. Давайте, держитесь за меня и закройте глаза.
Он перенес нас на новое место. Уже знакомые нам маршозавры раздирали чью-то поваленную огромную тушу своими острыми изогнутыми зубами. Один из них заметил нас и беззаботно бросился к нам, раскачиваясь из стороны в сторону, прижимая маленькие передние конечности к животу. Он напомнил мне торопливую курицу, которой щедро сыпанули корм. Я машинально втянула голову в плечи, готовая тут же нажать свою «кнопку», чтобы превратить ее в купол. Рауль нежно сжал мою руку и сказал:
– Расслабься, Маша, он ничего не сделает тебе. Но, если ты сейчас включишь защиту, пострадает много животных, которых ты не видишь в зарослях папоротника. И,– добавил он, хитро ухмыльнувшись,– если б я не взял тебя за руку, ты снова отбросила бы меня на далекое расстояние. Не забывай о силе своего купола. Егор, ты можешь тоже успокоиться, ты под надежной защитой.
Его слова не успокоили Егора ни капли, потому что маршозавр выбрал именно его своей пищевой мишенью. Он подошел поближе и неожиданно резко выбросил зубастую пасть к голове Егора. Я хотела интуитивно нажать «кнопку», но Рауль удержал мои пальцы, и я зажмурилась, услышав вскрик Егора. Но ведь он был в моей защите!
– А-а,– раздался вопль, и я раскрыла глаза, чтобы увидеть, что с ним случилось.
Он стоял абсолютно целый, но с расширенными от ужаса глазами, его тело дрожало. Маршозавр издал вопль, переходящий в шипение, словно его ошпарили, и, шарахнувшись от нас, неловко повернулся. Огромная кожистая куриная нога ящера задела нас с Раулем. Вернее не нас. Он не смог коснуться наших тел, мы ничего не почувствовали, он дотронулся до нашей защитной оболочки. Гигантскую тушу дернуло током, и он опять обиженно взвыл, быстро отдергивая от нас свою массивную лапу. Ящер, подпрыгивая, и припадая на одну конечность, помчался назад и пронесся мимо своих сородичей, пожиравших мясо. Он даже обедать с ними расхотел.
Рауль тихонько посмеивался над нашими страхами. Егор разозлился и сверкнул в его сторону глазами.
– Рауль, есть в тебе нотка садизма,– с придыханием прошипел он. – Мне хочется врезать тебе! – он резко взмахнул рукой.
– Попробуй,– добродушно смеялся Рауль. – Ты хотел развеяться, хотел получить дозу адреналина, так наслаждайся.
– Было бы здорово, если б он откусил тебе голову,– продолжал гневаться Егор, но руку опустил. – Знаешь, очень приятные ощущения, когда твоя голова оказывается в сантиметре от зубастой пасти! Хорошо еще, что я не почувствовал его вони, иначе тебе не поздоровилось бы.
– Егор, перестань,– примирительным голосом сказала я, хотя сама испугалась не на шутку.
Рауль хмыкнул, а Егор еще выглядел обозленным.
– Ладно, пошли, посмотрим на травоядных. Держитесь.
Егор не захотел взять Рауля за руку, а взял мою. Мы оказались на большой поляне, заполненной несколькими до боли знакомыми фигурами. Я узнала их по мультикам и многим фильмам. Стегозавры. Некоторые выглядели очень большими, метров восемь в длину, были и поменьше. Еще я заметила два детеныша, они находились в центре массивных тел. Видимо небольшое стадо защищало их от хищников. На поляне росли кустарники или молодые деревца, которые методично ими общипывались. Они казались очень спокойными, издавая иногда храп и фырканье. Их спины украшали яркие гребни, а на концах их мощных хвостов я заметила шипы. Мы понаблюдали немного за ними, и я заскучала. Рауль почувствовал мое настроение и спросил:
– Маша? Вернемся домой, ты устала?
– Да, я хотела бы вернуться домой, я чувствую странную слабость.
– Держитесь,– снова сказал Рауль.
На этот раз Егор взял руку Рауля, сочувственно поглядывая в мое лицо. Через миг мы оказались в золотом шаре над океаном. Сквозь шар я увидела под водой огромные спины каких-то морских рептилий.
– По-моему, это ихтиозавры,– тихо произнес Егор.
Его злость прошла, и в глазах снова искрилось любопытство. Я была рада, что его хорошее настроение вернулось, и он развлекся. В ушах прозвучало «клинь», и мы очутились рядом с моим дворцом. Рауль аккуратно опустил нас на землю. Как только защита исчезла, я почувствовала давление в животе, и громко ойкнула. Рауль с Егором сейчас же отреагировали.
– Маша, тебе больно?
– Маша, что случилось?
Одновременно вскричали они. Опустив глаза на свой живот, я обнаружила, что он заметно увеличился. Моя блузка плотно его облегала, и моя кожа засветилась ярче.
– Рауль, посмотри,– жалобно пропищала я, указывая взглядом на свой живот.
– Излучение было сильней, чем я думал. Либо тебе очень подошла тамошняя энергия,– бормотал Рауль. – Мария, я должен посмотреть тебя на ДК. Возьми меня за руку.
Я дотронулась до него, Егор сделал то же самое, и уже в полете я отчетливо почувствовала, как во мне поворачивается ребенок. И он был не маленький. Как такое возможно? Пять минут назад мой живот был едва заметен, а сейчас выпирал как у пятимесячной беременной женщины. Мы приземлились в диагностическом кабинете, и Рауль осторожно подвел меня к ДК, помогая зайти внутрь. Егор уже включил компьютер, и монитор зажужжал. Внутренность ДК осветилась матовым светом, и мой ребенок повернулся еще раз. Я снова громко ойкнула, и в тот же миг Егор закричал:
– Я видел его! Рауль, ты видел?
Рауль не ответил, он вернулся к ДК и вывел меня из него. Он с тревогой смотрел мне в глаза, и его лицо выглядело озабоченным.
– Тебе не больно? – обеспокоено спросил он.
– Нет, но я чувствую, как он поворачивается внутри меня. Рауль, он такой огромный, и мне непривычно внезапно чувствовать его.
– Рауль, иди, взгляни на него,– настаивал Егор. – Я зафиксировал картинку.
Мы подошли к монитору и воззрились на экран. Егор нажал пуск, и я увидела, как в разноцветной туманности появилось маленькое тельце ребенка. Оно было сжато в комочек, как на учебных иллюстрациях, и вот мой малыш начал двигать ручками и ножками, и развернулся от нас, показывая нам спинку. На моих глазах выступили слезы, он был такой беззащитный и крохотный, такой трогательный. Его глазки были закрыты, и личико было спокойным. Он снова исчез в туманности. Рауль обнял меня сзади, целуя мою макушку.
– Рауль, он уже не маленький. Неужели такое может быть? Это непредсказуемый, неконтролируемый рост! Маша, как ты себя чувствуешь? – тревожился Егор.
– Все хорошо, Егор. Просто теперь я стала намного больше, чем была десять минут назад. Я чувствую себя неповоротливой и мне неудобно. Ой! – снова испуганно произнесла я и мои глаза округлились.
Моя блузка начала рваться, мой живот еще подрос чуток.
– Рауль, чем можно измерить ее живот? У тебя есть какой-нибудь сантиметр?
Рауль усадил меня на кушетку, а сам выглянул в коридор.
– Лелия! Рикро! – услышала я его голос.
Через минуту вошел Рикро. Он очень обрадовался, когда увидел всех нас, особенно Рауля. Заметив мое состояние, его лицо отобразило крайнее удивление. Рауль не дал ему возможности полюбопытствовать, и скомандовал:
– Скажи Лелии, чтобы принесла швейный метр, или сам принеси. Быстро!
Рикро умчался. Рауль стоял рядом, поглаживая большим пальцем мою щеку. Егор, сосредоточенно смотрел в монитор, что-то изучая. Я молчала, размышляя, что такими темпами и до родов недалеко. Вошла Лелия, неся в руках метр для шитья, и поздоровавшись с нами, подала его Раулю. Затем она увидела мое положение, и ее глаза расширились.
– Госпожа, у вас будет ребенок? – недоверчиво вопросила она.
– Да, Лелия,– утвердительно кивнула я.
– Иди, Лелия,– сказал ей Рауль.
Она вышла, ошеломленная увиденным. Егор взял из рук Рауля метр и сказал:
– Маша, встань, я хочу измерить твой живот.
– Что это тебе даст? – спросила я.
– Я узнаю, какой у тебя срок.
– Давай я это сделаю,– предложил Рауль.
– Ты не акушер,– строго ответил Егор. – Я лучше разбираюсь в этом.
Он приподнял мою разорванную блузку и измерил живот, а потом приказал лечь на кушетку и измерил его еще раз.
– Странно,– удивился он. – Показания одинаковы. Такое ощущение, что твой живот вне тебя, Маша. Он словно бы висит в невесомости.
– Но я чувствую его,– возразила я.– Он большой и мешает мне.
– А его тяжесть? Ты чувствуешь его тяжесть?
– Нет,– задумчиво покачала я головой. – Не так, как должна бы.
– Рауль, ее надо взвесить.
– Все показания в компьютере,– он подошел к нему и нажал кнопку. – Ее вес практически не изменился.
– Не может быть,– вновь протянул Егор.
– Егор, сколько у меня недель? Что ты высчитал? – меня больше интересовал этот вопрос, вдруг я рожу завтра.
– Двадцать восемь недель, Маша,– ошалело ответил он.
– Я хочу есть,– сказала я, ощутив вдруг сильный голод.
– Пойдем,– Рауль взял меня за руку.
Мы отправились в просторный каменный светящийся зал, а Егор остался за компьютером.
– Егор, пойдем, поедим,– позвала я его, выходя из кабинета.
– Потом,– отмахнулся он. – Сначала я скину Борису информацию.
Как давно я не была в этом зале, больше месяца! Я не торопясь, прошлась по нему и села во главе стола, чтобы хорошо видеть все двери. Рауль приказал Рикро принести нам обед и побольше фруктов. А я вспомнила, что в подвале заперт Горг.
– Рауль, ты бываешь у Горга? – поинтересовалась я.
– Я был у него много раз. Он не хочет говорить со мной, а требует тебя,– грустно ответил Рауль, и его лицо потемнело.
– Он ничего не знает… обо мне?
– Нет. Пока нет,– отрешенно сказал он. – Но может узнать. Он очень догадливый и много слышит, даже находясь в ловушке. Его чувствительность к проявлениям эмоций поражает. Не удивлюсь, если он догадается.
– И что тогда будет? – тихо спросила я.
– Он будет вне себя,– вздохнув, проговорил Рауль. – Его идея сработала, но без его участия.
Я тоже громко вздохнула.
– Не переживай, Маша, не думай об этом, родная. Все будет хорошо, и скоро все кончится,– он склонился надо мной, словно, защищая меня от беды. – Мы вытащим ее очень скоро, и ты будешь в безопасности.
– А ребенок? – спросила я.
Мне очень хотелось, чтобы Рауль и о ней беспокоился.
– Он тоже,– Рауль сделал паузу. – Но с ней будет сложнее. Когда мы извлечем ее из матки, ее свет, излучение, может быть опасным для людей. Она еще будет не способна контролировать свою энергию. Поэтому мне придется поместить ее временно в бассейн, подобный Горгу. И сделать я это смогу только в своем настоящем теле, Маша. Ты понимаешь, что это означает?
– Да, Рауль,– заволновалась я вновь,– мы с тобой расстанемся. Но ведь ты сможешь быть еще какое-то время рядом со мной?
– Может быть. Посмотрим, как сложатся обстоятельства. Все неясно, Мария,– грустно откликнулся он. – Ясно только одно – я люблю тебя, и буду рядом сколько смогу.
Он поцеловал мою макушку, и тут вошли Лелия и Рикро с едой. Они выставили на стол фрукты, напитки, кастрюльки, из которых выбивался пар и тарелки со столовыми приборами. Мой большой живот притягивал их взгляды.
– Спасибо,– сказал им Рауль. – Рикро, сходи, пожалуйста, за Егором, а ты Лелия принеси что-нибудь Марии из гардероба переодеться, лучше трикотажное, что легко растягивается.
Они ушли, все еще бросая на меня изумленные взгляды.
– Ну, Маша, что ты хочешь съесть сегодня?
Я втянула в себя вкусные запахи и сказала:
– Ни за что не догадаешься.
– Неужели хочешь супа? – недоверчиво спросил он.
– Всего по чуть-чуть.
Рауля это почему-то очень обрадовало. Он сам наложил мне в тарелку суп и поставил передо мной, глядя, как я ем, словно на чудо. Меня это умиляло. Его взгляд так лучился удовольствием, что и я сама обрадовалась. Вошел озабоченный Егор, и весь в своих думах, опустился на стул. Потом он увидел, что́ я ем и тоже изумился.
– О! К тебе вернулся нормальный аппетит. Это очень хорошо, Маша,– похвалил он. – Тебе нужно быть сильной.
Он налил в тарелку суп и стал быстро есть, он опять торопился вернуться к работе. Вошла Лелия с одеждой в руках.
– Положи все на стул, Лелия,– сказал ей Рауль. – Спасибо.
Заметив, что я все доела, Рауль наложил мне немного второго блюда. Я все съела.
– Ты молодец, Маша,– сказал мне Егор.
– Что вы так расхваливаете меня? – неодобрительно скривилась я.– Я ничего такого не сделала выдающегося.
– Хм, то, что ты ешь нормальную для тебя еду, уже похвально,– ответил Егор. – А знаете, что мы выяснили? – спросил он.
– Что? – я перестала жевать.
– Ешь, Маша, не отвлекайся,– забеспокоился Рауль, бросая недовольный взгляд на Егора.
– Масса ребенка все время меняется – от нулевой до двух килограмм. Ее свет то собирается вокруг нее, то входит в ее тело. Не знаю, как такое возможно, но ее температура тоже меняется – от обычной до точки кипения. И самое интересное для Маши, у нее уже выросли все зубы. Борис еще работает над расшифровкой данных.
– Ничего себе,– пробормотала я.– А то, что это девочка, ты видел?
– Это девочка,– подтвердил Егор.
Егор налил из кувшина фруктовый компот и выпил. Затем он взял из вазы яблоко и поднялся.
– Спасибо за угощение, я пошел в лабораторию к ребятам. Пока, Маша.
– Пока, Егор.
Рауль налил мне компот и сказал:
– Маша, нам нельзя здесь долго оставаться. Горг тебя почувствует, вернее, что происходит что-то необычное. Давай я перенесу тебя во дворец.
– Хорошо, Рауль, только сначала я переоденусь. Ты отвернешься? Я не хочу идти к себе в комнату.
– Нет, не отвернусь, но помогу тебе,– твердо сказал он.
Подойдя к одежде, лежащей на стуле, он быстро все переворошил и достал серую трикотажную тунику. Оценивающе посмотрел на меня и пробормотал: «Подойдет».
– Вставай, Маша. Давай, я сниму с тебя это рванье.
Моя прежняя блузка была без пуговиц, и поэтому снять ее с моего внезапно располневшего тела, можно было только разрезав. Рауль обошелся без ножниц, он аккуратно разорвал ее, и бросил на стул. Мы одновременно посмотрели на мой живот, он был большой и казался отдельной частью тела, кроме того, он светился. Рауль бережно дотронулся до моего живота пальцами, и его ладонь тут же засветилась золотистым цветом.
– Рауль, что происходит? – взволновалась я.
– Малышка почувствовала меня, и берет мою энергию. Я ощущаю ее волнение, … радость. Ей приятно, Маша,– изумленно сказал Рауль, не отрывая руки от живота.
– Ничего себе,– прошептала я.– Ты можешь с ней общаться таким образом? Ты можешь передать ей, что я люблю ее?
Рауль сконцентрировался, и внезапно из моего живота вырвался спектр света и обволок Рауля. Он восторженно вздохнул и с придыханием сказал:
– Маша, она знает это, она тоже любит нас. Она преисполнена любовью. Я давно не ощущал ничего подобного. Только основатели умеют передавать такие чувства. Это невероятно,– прошептал он.
Спектр из пяти цветов пропал, и Рауль убрал руку, он посмотрел на меня с восхищением. Его глаза выглядели необыкновенно: они светились счастьем, в них были потерянные чувства и вновь приобретенные, в них жила любовь, забота, желание оградить меня от бед. В его глазах отражался целый мир – чувства, хранимые и развиваемые столетиями, мудрость и знания. В эти глаза можно было смотреть вечно, и я любила и его, и эти глаза, и их взгляд.
Он нежно поцеловал мои губы, потом лоб, а потом опустился на колени и поцеловал мой живот.
– Я люблю вас,– произнес он шепотом.
Он поднялся, и все еще светясь новыми чувствами, начал одевать меня. Обняв мою талию, он тихо сказал:
– Мы идем во дворец, закрой глаза.
ЖИВИТЕЛЬНАЯ ЭНЕРГИЯ
С этого дня Рауль часто прикасался к моему животу, и от него текла золотистая энергия прямо к моей малышке. Меня ужасно радовало, что Рауль начал проявлять не просто профессиональный интерес к моей беременности, но стал воспринимать ребенка как полноценное существо, разумное, ему понятное. Он нашел способ общаться с ней посредством передачи своих чувств и эмоций, и это было необыкновенное ощущение, поскольку весь поток этой информации лился через меня. Для меня это были сеансы любви, я знала, что всех люблю, и меня все любят, это было словно текст письма:
"Я – маленькая наивная девочка, и я люблю. Я хочу любить вас всех. Я ощущаю огромную потребность в любви, чтоб меня любили. Я буду давать радость, спокойствие и свою любовь. Любите меня – ведь я люблю – и каждого любите. Вы ведь тоже маленькие, но не знаете этого. Вы знайте, тогда сможете, будете любить. Вы тогда обязательно научитесь, а потом скажете: «Я люблю вас всех. Боже мой, как я люблю вас. Если бы вы знали, что и вы все такие же маленькие и наивные как дети, то и вы любили бы. Нужно только любить, и учиться это делать».
Рауль был со мной неотлучно, он носил меня по всему острову, показывая разные места, где я еще никогда не была. Один раз мы оказались на пустынном морском побережье, где никто не живет. Рауль сказал, что здесь всегда штормит, кроме одного месяца в году. И сейчас как раз и был такой период. Спокойные волны накатывали свою пену на песок и, шурша, уносились прочь. Звук прибоя умиротворял, и хотелось побыть здесь подольше. Вода манила, завлекая голубизной, и Рауль предложил искупаться, если я хочу; тут хорошее дно и нет подводных камней. Я не стала раздеваться, а как была в бриджах и необъятной футболке, вошла в воду. Рауль последовал за мной.
– Хочешь поплавать с дельфинами? – спросил он.
– А это возможно? – мое удивление отразилось в его заботливых глазах.
– Я позову их,– беззаботно пожал он плечами.
Он замер и закрыл глаза, сосредоточив на них свои думы. Потом его тело расслабилось, и мы стали ждать. Рауль поплыл вглубь, приглашая следовать за ним, и я тихонько, не торопясь поплыла вслед. Через несколько минут я заметила слева от себя их черные плавники и спины. Их было трое. Они не боялись нас и подплыли совсем близко. Рауль протянул руку и погладил гладкий блестящий бок, но я не решалась потрогать их. Я не видела их голов (они были под водой), и не знала в каком они настроении, чтобы прикасаться к ним. Я впервые видела дельфинов в такой близи от себя.
– Маша, не бойся, потрогай,– ласково побуждал он.
Не дождавшись, когда я осмелею, из воды высунулось улыбчивое лицо дельфина, по-другому не скажешь. Его умные веселые глаза смотрели на Рауля, он вдруг застрекотал ему что-то, будто засмеялся. Я не выдержала и потрогала его тело. Плотное и прохладное туловище животного пробудило приятные ощущения. И мое прикосновение вызвало у него новую волну «хохота», я не могла не фыркнуть в ответ. Тут же высунулись головы и других дельфинов. Их природное любопытство не позволило остаться в стороне от веселья. Я дотронулась до головы другого дельфина, и они все вместе застрекотали. Рауль прыснул, и я вместе с ним. Было необычно вот так заливаться смехом вместе с дельфинами неизвестно о чем. Может, они знали шикарные анекдоты? Дельфины оказались не из пугливых, и позволили погладить их голову и смеющиеся мордашки. Они отвернулись от Рауля и стали кружить около меня. Рауль отплыл и позвал меня:
– Маша, поплыли, они последуют за нами.
Я подплыла к Раулю, и дельфины, действительно двинулись вслед. Я чувствовала их тела под собой и пихала их ногами. Но это не отпугнуло никого, они все время кружили рядом, им нравилось мое соседство.
– Рауль, почему они со мной, а не с тобой?
– Они неравнодушны к беременным женщинам, поэтому и плавают около тебя. Я думаю, если ты начнешь тонуть, то они поддержат тебя.
– Сейчас проверим,– проговорила я и улеглась на спину, медленно погружаясь в воду.
Снизу проплыл сначала один, потом другой дельфин, толкнув мою спину плавником. Потом, кто-то из троих основательно устроился подо мной, подталкивая меня наверх. Я засмеялась от радости и перевернулась, все трое были рядом.
– Хочешь, они отвезут тебя к берегу? – спросил довольный Рауль.
– Хочу.
– Тогда держись за чей-нибудь плавник,– подсказал он.
Лишь только я ухватилась за плавник, дельфин дернул меня в сторону, пришлось вцепиться за него и второй рукой. Тут он плавно развернулся и помчал меня к берегу, двое других плыли по разные стороны от меня. На мелкоту они не стали заплывать и кружили недалеко от берега. Здесь я могла спокойно встать на ноги и выйти из воды. Похлопав их спины на прощание, я сказала:
– Спасибо, какие вы хорошие.
Двое застрекотали в ответ, словно прощаясь со мной. Подошел Рауль и обнял меня.
– Тебе понравилось?
– Еще бы! Никогда бы не подумала, что смогу сделать такое. Здорово, Рауль! Они такие милые.
Рауль еще два раза носил меня сюда и каждый раз дельфины кружили вокруг, будто опекая меня. Они создавали особую атмосферу доверия и доброжелательности вокруг себя.
Мне было хорошо в этот месяц, и мой живот особо не увеличился. Я стала нормально питаться, чем все время радовала Рауля, но мой вес не увеличивался. Мы ожидали, что следующий скачок роста будет последним, но когда он произойдет, никто не знал. Сколько нужной для ребенка энергии прошло через меня, и сколько ему еще понадобится, невозможно было просчитать заранее. По этой причине Рауль неотлучно находился рядом со мной, и меня вполне устраивало его постоянное присутствие. По моей просьбе он сыграл мне на скрипке и на флейте, и я наслаждалась живой музыкой. У меня были длинные каникулы, правда, с неизвестным исходом.
По большей части я находилась на территории своего дворца, но иногда Рауль брал меня с собой в замок. Ему необходимо было встретиться со своими учеными, и он не хотел оставлять меня без присмотра. Егор жил в замке, и каждый день ходил в лабораторию как на работу. Он радовался, когда видел меня, его взгляд становился нежным и печальным. Он задавал мне много вопросов, которые выражали его беспокойство обо мне, что раздражало Рауля. Он часто бывал с ним резок, но Егор не обижался. Когда мы остались одни, я спросила Рауля:
– Почему ты стал груб с Егором?
– Он чересчур заботлив, и это выводит меня из себя.
– Неужели такое возможно? Я думала, ты памятник терпению,– хихикнула я.
– Егор берет на себя чужие обязанности, он как квочка, только без цыплят. «Сколько Маша съедает в день? Что она ест? Сколько купается и загорает? Как она спит? Сколько она спит?» – передразнил Рауль Егора. – Мог бы просто ограничиться: «Как она себя чувствует? и «Чем занимается»? Я был не прав, когда советовал тебе остаться с Егором. Он бы свел тебя с ума своей заботой.
Я засмеялась, слушая ворчание Рауля. Мне захотелось подразнить его.
– Может, мне нравится такое внимание.
– Да? – не поверил Рауль, и даже развернулся ко мне, чтобы внимательно взглянуть в мои глаза. – По-моему, раньше тебя тяготило это.
– Это было раньше,– продолжала играть я,– но в нынешнем состоянии мне это нравится.
– Ты хочешь, чтобы я каждый раз спрашивал, сколько яблок или бананов ты съела? Или тщательно по минутам отмерял твой сон, сколько ты поспала и сколько еще нужно?
– Да,– мои глаза смеялись, но Рауль не замечал, он странно, с недоверием изучал меня.
– Маша, это занудство какое-то! – наконец изрек он.
Я не выдержала и громко рассмеялась. До него дошло мое измывательство. Он оказался рядом со смеющимися глазами.
– Маша, хитрюга. Я подумал было, что не знаю твоих привычек.
– А ты знаешь?
– Надеюсь, что да,– он поцеловал меня.
Мой сон стал очень продолжителен, я спала не менее двенадцати часов, иначе я была слабой и быстро уставала. Рауль предположил, что мне не хватает в этом мире особой энергии, и чтобы сберечь то, что еще осталось во мне, я сплю. Мои сны были странными. Иногда я видела Горга, который умолял меня прийти к нему, он обещал помочь мне. Иногда диковинные ослепительные туманности толковали обо мне и Рауле.
– Ты не прав, она ждала его 18 лет, но только не Горга, а Ра-Ойла.
– Горг встретил ее раньше,– возразила бело-синяя туманность.
– Но Ра-Ойл сумел раскрыть ее, сущность стала расти из-за него.
– Как такое возможно? Простой человек не может стать основателем.
– Но она не простой человек…
Мне было непонятно, кто они и почему так говорят о нас. Но было приятно смотреть на них, их ослепительная красота притягивала взгляд. Каждый раз как я встречала эти туманности, я облекалась в свой желтоватый купол, чтобы их свет не проник в меня. Я чувствовала, что свет опасен. Рауль сказал мне, что я, в самом деле, свечусь во сне, образуя купол, только он не защитный.
– Что тебе снится? – поинтересовался он, заинтригованный моим свечением.
– Всякие туманности, от которых я защищаюсь,– объяснила я.– Мне кажется, что их свет опасен, и я создаю защитный купол.
– Теперь понятно,– уголки губ понимающе раздвинулись.
Через пару недель после этого, слабость так одолела меня, что я спотыкалась на ровном месте, и еле передвигала ноги. Причем, ни мой вес, ни мой живот не мешали мне двигаться, у меня не хватало простых сил и побуждений, чтобы ходить. Я сделалась вялой и сонной, мне все время хотелось спать, даже во сне. Рауль волновался, и в его глазах легко читалось, что он знает, в чем моя проблема, но не решается сказать мне. Наконец, когда я чуть не уснула над тарелкой супа, он медленно, обдумывая слова, проговорил:
– Мария, тебе не хватает особой энергии, которая есть в нашей дочери, но отсутствует в моем и твоем мире. Я думал, что ты сможешь восполнить ее из других источников, но этой энергии не хватает тебе, ее ничтожно мало для растущей малышки.
– И что же мне теперь делать? Я впаду в спячку?
– Маша, эта необходимая тебе энергия у меня есть, но загвоздка в том, захочешь ли ты или он воспользоваться ею.
– Не поняла. Кто такой он?
– Горг, Мария. Его цвет розовый и синий, как и у девочки. Именно энергии этих цветов ей и не хватает. Скажи, ты сможешь спуститься к Горгу, чтобы получить от него то, что нужно?
Я задумалась. Последняя наша встреча взбудоражила меня и разозлила. Горг по-прежнему пытался соблазнить меня и строил интриги, нападая на Рауля, даже будучи в ловушке. И теперь, я в таком положении, что он может просто взбеситься от злости, и не захочет разговаривать и даже смотреть на меня, не говоря уже о Рауле. Он просто окончательно возненавидит его. А мне так хотелось, чтобы они нашли общий язык и мирно все обсудили, решили бы все свои проблемы. Если Горг так талантлив, как рассказывал мне Рауль, он мог бы помочь нам, но с его непредсказуемым характером надежды на помощь было мало. Он все мог обернуть против нас и себе на пользу. Я вздохнула. Выхода не было.
– Маша? – Рауль ждал моего ответа.
– Ладно, давай попробуем,– вяло согласилась я.
Он взял меня за руку и перенес в подвал с ловушкой. Здесь ничего не изменилось. Огромный аквариум сверкал, как молодой рубин и заполнял своим светом все помещение. Горг почувствовал нас сразу же и заклубился, очевидно, присматриваясь.
– Здравствуй, Горг,– мягко, но с ноткой горечи, произнес Рауль. – Мы с Машей здесь, и ты видишь в каком она положении. Часть твоей ткани активизировалась и стала расти вместе с ее тканью, образуя новую жизнь. Ей нужен твой свет, Горг. Что ты скажешь?
Пока Рауль говорил, Горг не издал ни звука. Ни шипения, ни рычания, ни вскриков. Я уже подумала, что он решил игнорировать нас и таким образом выразить нам свое презрение. Но его свет внезапно вспыхнул ярче, и я услышала:
– Почему ты не сказала мне, Маша? Почему ты не приходила ко мне? – с упреком шептал Горг. – Ты все еще боишься меня?
– Все еще опасаюсь,– призналась я, крепко сжимая руку Рауля.
– Я могу помочь. Я много знаю об этом процессе, я долго трудился, пытаясь создать такую жизнь. Как жаль, что ты с ним, а не со мной. Я знаю, что тебе нужно, Маша. Подойди ко мне.
Мы с Раулем обменялись взглядами, и я отпустила его руку. Не скрывая волнение, Горг интенсивно клубился в бассейне, концентрируясь около моей фигуры.
– Маша, ты прекрасна,– произнес он, по-видимому, рассматривая меня. – Подойди ближе и коснись моей каменной стены.
Сомневаясь, я оглянулась на Рауля; он кивнул мне, разрешая подойти. Я дотронулась до каменной ловушки. Горг перестал двигаться и вдруг его розовый свет вышел за пределы камня. Я испугалась, и подалась было назад, но услышала одновременно голос Рауля и Горга:
– Не бойся, Маша.
Горг не покинул ловушку, он все еще был там, но его свет окутал меня.
– У тебя девочка, необычный ребенок,– удивленно заговорил Горг. – Она опасна,– добавил он. – У нее огромная энергия. Как ты себя чувствуешь, Маша?
– Хорошо, только в последнее время меня охватывает сильная слабость.
– Это ничего,– удовлетворенно произнес он. – Твой ребенок адаптировался к твоему человеческому организму. Она будет опасна после своего рождения. Вряд ли ей удастся управлять своей энергией, она может сжечь все вокруг себя. Ее надо спрятать,– заключил он.
– Да, Рауль говорил мне об этом,– тихо согласилась я.
– О, всевидящий брат,– хихикнул Горг. – Он смог во всем разобраться. Поздравляю. Но он не учел кое-чего. Он не сказал тебе? – язвительно вопросил он.
– Ты о чем?
– Тебе постоянно нужна и моя энергия, Маша. Постой спокойно, закрой глаза,– предложил он, уже мягким голосом.
Прикрыв глаза, я почувствовала, как покалывающее тепло, похожее на пузырьки лимонада, разошлось по телу, наполняя меня доверху. Я испытала нечто похожее на полет. Сквозь ресницы я увидела, что вся окутана розовым светом, и по мне бегают синие искры, словно мурашки.
– Ну, как ощущения? – спросил Горг.
– Это было… необычно,– пробормотала я.
– Ты чувствуешь себя сильнее, Маша?
– Возможно,– ответила я.
– Я мог бы помочь больше и лучше, если бы вы выпустили меня.
– Чтоб ты опять принялся за свое, Горг?
– Мне не за что больше приниматься. Ты с братом, я упустил свою возможность. Я желал бы помочь тебе выносить этого ребенка и родить его. Мне хотелось бы увидеть это чудо. Я восхищен тобою, Маша. Ты не побоялась оставить этого малыша, хотя он и чужд твоей природе. Я мог бы спрятать девочку после рождения и позаботиться о ней, пока она не научится контролировать себя. Твой муж не способен этого сделать в своем физическом теле,– добавил он с сарказмом.
