Виталий Авраамович Бронштейн
Записки несостоявшегося гения
Его организация базировалась в Белозерке, строила дома, фермы, клубы, школы.
Именно у него я принял в 1976 году Белозерскую школу №2, к нему обращался за
устранением всяких неполадок и неудивительно, что мы стали приятельствовать, тем
более, был он интересной личностью, способной на в высшей степени неординарные
поступки.
Невысокого роста, полноватый, с водянисто-серыми глазами, обрамленными
пушистыми ресницами, с копной курчавых седеющих волос, он умел удивлять. Прежде
всего, крепко пьющий еврей всегда редкость, а Марик закладывал, практически, ежедневно. – Работа такая, – говорил он, – не выпьешь с поставщиками стройматериалов, разного рода начальством, контролерами качества – хрен построишь!
Так получилось, что потом его назначили шефом новостройки, и он, по мере сил и
возможности, помогал мне в решении хозяйственных вопросов. Разумеется, все наши
встречи оканчивались пьянкой, и я даже стал побаиваться такой крепкой дружбы.
Расскажу, как он строил. Уже через две недели начала работы в школьной
столовой, в районе кухонного оборудования, обвалился пол. Слава Богу. это случилось
ночью, и в трехметровый (!) провал никто не попал. Я воспринял это как знак судьбы, что
на новом месте работы можно ожидать всякого и, скорее всего, не очень хорошего.
Поэтому все последующие годы я побаивался своей двухэтажной красавицы, томясь в
ожидании, как бы не произошло чего-нибудь более существенного. Особенно после того, как на одной новехонькой ферме обвалилась стена, по слухам, из-за того, что поблизости
дети играли в футбол, и то ли у одного игрока оказался слишком сильный удар, то ли
стена держалась на соплях. Эта история наделала много шума в районе. Моя тревога
усилилась.
Тем не менее, ему всё прощали. И не потому, что он плохо строил, а из-за того, что
при плановом строительстве ему ничего не доставалось и приходилось приобретать
материалы низкого качества. А тут еще в Белозерке выделили на окраине большой
участок земли под дачи и, надо понимать, значительная часть цемента уплывала в
частный сектор. Утешение было одно: дачи, построенные на краденном цементе, держались куда крепче, чем государственные строительные объекты.
Рабочие Марика почему-то любили. Он накручивал им неплохие зарплаты, сквозь
пальцы смотрел на воровство, и они были готовы за него в огонь и в воду. И даже
прощали необычные шутки. Так, провожая работников по утрам на объекты, он
частенько, для ускорения процесса, кричал «шнель», и они, смеясь, расходились по
автобусам. Не уверен, что я бы сильно смеялся, если бы мое начальство подгоняло меня
подобным образом.
253
Иногда он заказывал в школьной столовой ужин на трех – четырех человек (всегда
расплачиваясь при этом!), и после работы в моем кабинете собирались его дружки: майор
Пожернюк, славный парень, замначальника райотдела милиции, дочь которого, отличница, училась в моей школе, председатель поссовета наглый пузан Черныш и еще
кто-нибудь из приглашенных. Как-то, уже в десятом часу вечера спохватились, что
поздно, пора домой, и тогда Марик сказал, что без подарка, чтоб успокоить жену, не
уйдет, и предложил присутствующим взять по вазону цветов из моего кабинета. Я был
столь ошеломлен, что не нашелся, как реагировать на такую щедрость, и наутро избегал
смотреть на техничек, удивленных пропажей цветов из директорского кабинета.
Думается, до сих пор они считают, что обесцветил свой кабинет сам директор…
Тот вечер мне запомнился еще и по другой причине. Приехав в школу, Марик, проживавший в Херсоне, отпустил своего водителя, и когда пришла пора собираться, попросил, чтобы я его подвез – ты же все равно в город едешь!
При въезде в Учхоз нас остановил патруль ГАИ. Молодой гаишник потребовал у
меня документы, нагнулся к окну, принюхался и спросил: – О, тут что – водку пили или
просто разливали?!
Марик сидел индифферентно, с вазоном в руках, типа принюхиваясь к цветам, вроде его
это совершенно не касалось.
Надо было спасаться, и я дружески сказал гаишнику, что все в порядке, просто я
отвожу домой пьяного дружка, в жизни всякое бывает, отпустите… И тут Марк
неожиданно встрепенулся: – Ты, ты – предатель!, – взревел он. – Лживый негодяй, вместе
весь вечер пили, а теперь – отвожу пьяного дружка… Я пытался его утихомирить, но
совладать с пьяным Мариком было непросто. Он рывком открыл дверцу кабины, выбрался, не выпуская вазона из рук, и закричал, что никуда со мной не поедет, потому
что «не успели петухи три раза прокукарекать, как ты уже предал меня этим карателям в
форме ГАИ!» и стал просить патрульных отвезти его домой, предлагая за эту дорожную
услугу пять рублей.
Сказать, что гаишники были удивлены – это ничего не сказать. С Мариком они в
разговоры не вступали, зато ко мне обратился один постарше и сказал: – Виталий
Абрамович, вы в порядке, ехать дальше сможете или мне сесть за руль?
Оказывается, меня узнал и пожалел родитель моего ученика. Я ответил, что, конечно, доеду, извинился и стал звать Марика в машину. Возмущенный тем, что
патрульные его игнорируют, Марик заявил, что с предателями никуда не ездит, и в знак
полного ко мне презрения открыл одной рукой ширинку и с неизменным вазоном в другой
стал мочиться на переднее колесо школьного «Москвича».
Гаишники смеялись, а мне было обидно, будто не железного школьного коня, простите, обсцыкали прилюдно, а самого водителя, которым по злой превратности судьбы
оказался я…
В общем, с горем пополам Марка уговорили, он уселся в машину и, чувствуя
неловкость от напряженной тишины, вновь стал обнюхивать злополучные цветы.
Со стыдом признаюсь, что мы еще дважды останавливались: Марка тошнило, и он
орошал остатками пиршества, на этот раз, заднее колесо. Видно, ему было стыдно, и
испражняться при свете фар он счел неуместным. Интересно, что и за столь интимным
занятием он не выпускал из рук цветы, то ли боялся, что их отнимут, то ли ощущал мое
желание разбить вазон на его голове.
Я вел автомобиль, и в моей голове бились обидные мысли. Особенно угнетало, что
даже ни в чем не повинная школьная машина в ходе этого безумного вечера оказалась
дважды обосцанной: и сзади, и спереди, а мне оставалась только роль безмолвного
водителя, не смогшего защитить свою драгоценную любимицу.
При въезде в город Марика обуяли сомнения: куда ехать – к Нине или Мане? Я не
знал ни ту, ни другую, молчал и мне больше всего хотелось швырнуть его добрым пинком
на дорогу. Женой оказалась Нина, к ней мы и направились. В конце пути, Марик немного
254
протрезвел и стал оправдываться: мол, он неправильно меня понял, ему показалось, что я
хочу его выставить перед гаишниками пьяницей, а стерпеть такое унижение ему не под
силу… – Пойми, Виталий, – заговорил он, – я тебя уважаю, ты меня уважаешь – значит, мы
с тобой уважаемые люди, давай забудем эту дурацкую историю…
Подъехав к его дому, я уже успокоился, предвкушая быстрое расставание. Но
Марк, глядя на меня невинными глазами, стал говорить, что ему плохо и попросил
провести его до двери. Отказываться было неудобно, поднялись на третий этаж. Он не
успел позвонить, как дверь шумно открылась и разъяренная фурия – именно такой
предстала передо мной заждавшаяся супруга – громко выкрикнула: – Что, мудила, явился
не запылился, еще и бомжа-алкоголика прихватил с собою!
– Нина, Ниночка, – залепетал Марик, – Бог с тобою, разве это алкоголик – это мой
подшефный, директор школы, которую я построил! Знакомься, это Виталий Абрамович, про которого я тебе столько рассказывал. Смотри, какие прекрасные цветы он тебе
подарил! А как они пахнут, понюхай! Только не забывай поливать, пусть растут у нас
долго, напоминая нашу с Виталием крепкую дружбу…
Нина нюхать не захотела, но он всучил ей вазон, и она пропустила нас в квартиру.
Марик стал уговаривать ее попить вместе чаю и спросил, не осталось ли дома чего-нибудь
более крепкого. Я стал отказываться, но хозяин, освободивший от вазона руки, стал меня
усиленно заталкивать в гостиную.
Мрачная Нина накрыла стол, выпили за здоровье хозяйки, не помню о чем
говорили, но когда стали прощаться, Марк выкинул новый фортель. Он вышел в
соседнюю комнату, принес какую-то книгу и сказал: – Друг мой, Виталий! Ты сделал нам
подарок, я тебя тоже не отпущу с пустыми руками: держи на память о нашей встрече эту
прекрасную книгу! Знаешь, о чем я мечтаю больше всего? Хочу, когда мне будет плохо, чтоб ты приходил к нам в гости, садился в это кресло, а я присаживался у тебя в ногах и
слушал, как ты своим левитановским голосом читаешь мне эту книгу…
Эта идиллическая картина меня так впечатлила, что я сдуру принял его подарок и
направился к выходу, лишь бы вырваться поскорее. И уже в коридоре расслышал, как
Нина горестно стенала: – Как ты мог, Марик, ведь эту книжку мне принес почитать мой
брат Володя…
Услышав это, я было остановился, но Марк, не принимая возражений, решительно
меня выпроводил. Уже приехав домой, я рассмотрел щедрый дар Марка – последнюю
томик мемуарного цикла Ильи Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Между прочим, мой
любимый. Сколько потом я ни уговаривал Марика забрать его обратно, он не хотел и
слушать.
Запомнился мне и еще один эпизод, характеризующий неуёмных характер этого
человека. Как-то приехал в ПМК высокий гость – главный инженер треста
«Каховсельстрой». Провел на базе ПМК совещание, наградил передовиков грамотами и
премиями, а после, как это было принято в те времена, начальник ПМК устроил своему
шефу знатный сабантуй на берегу озера, где уже варилась уха, жалились шашлыки и
томилась пара ящиков спиртного.
В пээмковский автобус набилось человек пятнадцать передовиков и передовиц, к
берегу на «Волгах» подкатило райкомовское руководство, на это пиршество был зван и я.
Пьянка как пьянка, тосты за производственные успехи, купание в озере, легкий
флирт начальства с передовичками женского пола. Я не заметил, как началась драка.
Сначала раздались какие-то крики, а потом пошло – поехало. Выпившему Марику
показалось, что высокий гость повел себя непочтительно к какой=то передовице. То ли
сказал что=то не то, то ли уж сильно прижимал к себе предмет неуместной страсти.
Короче говоря, вспыльчивый Марик так избил своего начальника, что их еле
разняли. Наступал вечер и громадный бланш на лице незадачливого инженера сиял всеми
цветами радуги. Праздник был испорчен. Все грустно разъехались.
255
В общем-то ничего страшного не произошло, редкая пьянка в сельской местности
заканчивается без дружеского мордобоя. О драчливости Марика знали все. Так сказать, пацанское благородное дело. Но избить непосредственного начальника – что-то в этом
всё-таки было…
А через пару недель стало известно, что отведавшего штыкельских кулаков
главного инженера назначили руководителем треста. Вот тут-то и началось самое
интересное. Марик загрустил и стал пить еще больше. – Кажется, пора сливать керосин, -
жаловался он, – придется, видимо, искать другую работу…
Я пытался его утешить, но понимал, что дни моего шефа сочтены. Через несколько
дней новый управляющий трестом собрал совещание руководителей мехколонн. С
Мариком мы встретились накануне, на нем лица не было. Что Марк – на следующий день
у меня всё с рук валилось, ждал, чем этот пердимонокль окончится.
Неожиданно всё завершилось благополучно. По рассказам Марика, совещание
проходило обычно. Управляющий заслушал отчеты начальников ПМК, дал ценные
указания, Марик сидел тише воды, ниже травы, а когда все уже расходились, бросил
фразу из идущего в те времена сериала «Семнадцать мгновений весны»: – А вас, Штыкель, прошу остаться!
И сказал Марику, стоявшему с повинной головой: – Мы с вами, Марк Михайлович, всё-таки мужчины. Поэтому, считайте, никаких недоразумений между нами не было!
Идите, работайте, старайтесь не подводить трест, спрос с вас будет такой же, как и со
всех. Будет результат – награжу, нет – расстанемся подобру-поздорову, вы уж не
обессудьте.
Счастливый Марик в тот вечер пил за здоровье своего нового руководителя.
***
После моего перехода в Херсон, видеться с Мариком мы, практически, перестали.
Он был занят своими делами, я – своими. Дружба по профессиональным интересам – не
самый долгий вид дружбы.
Знаю, что через несколько лет его уволили, пошел на пенсию. О нем долго ходили
легенды в Белозерском районе. На память белозерчанам остались школы, выстроенные
его ПМК. Стоят до сих пор, и никакие футболисты им не помеха.
Его давно нет. Царствие небесное этому удивительному человеку.
=============
Когда остаются жалкие пять минут
Ты понимаешь, что там, где надо, уже ждут
И с нетерпеньем глядят на Небесные часы
Кто-то невидимый шепчет: давай, не ссы!
Сделай решительный и упругий шаг
Смело начни последний свой аншлаг
Зрителей много, смотрят радостно вниз
Ждут, когда под твоей ногой рухнет карниз…
===============
256
А ВЫ СБЕРЕГЛИ СВОЮ МУЗУ?
Говорят, у каждого творческого человека своя Муза. Долгое время моей Музой -
вы не поверите! – был кот. Назло жене, с которой мы конкурировали за внимание наглого
котофея, ставшего моей любимой фотомоделью, я снимал про него фильмы, писал стихи и
даже мяукал дивные кошачьи песни. Когда его не стало, другого дружка мы уже не
заводили, полагая это подлой изменой. Горжусь – так поступают настоящие однолюбы!
Сейчас он покоится под ТРК Суворовский, мы похоронили его в скверике, на месте
которого потом построили это чудище. Уверен, что нашему Равке тоже не нравится, что
над ним высится такая громада. Возможно, именно поэтому ТРЦ не везет долгие годы и, пожалуй, уже навсегда. Мстительный, видно, был наш котик. Единственное, о чем жалею
до сих пор, что не приобрел для этого умницы диплома о высшем образовании. В наши
веселые денечки, когда образуются за деньги, это вполне возможно. И был бы
дипломированный педагог или врач (после нашего Херпедмедуниверситета), приносил
пользу обществу, а не только парочке Бронштейнов. Как вам стихи, которые я посвящал
нашему любимцу:
Наш мир земной так странно создан,
257
Что трудно что-нибудь понять.
Мы часто в небе ищем звезды,
А счастье – вот, рукой подать…
Сначала крохотный комочек,
А после – чудо из чудес.
Наш самый преданный дружочек,
Как жить могли мы раньше – без?!
А гений, ведь, воспел когда-то –
Спи, наш хороший, сладко спи –
Ученого кота-собрата
На длинной золотой цепи.
Налево – песнь ты не заводишь,
Направо – слов не говоришь,
Но сердце все равно тревожишь,
Когда загадочно молчишь.
Не верю тем, кто утверждает,
Что кот – беспамятен и глуп.
Коты обиды не прощают
И не едят из чуждых рук.
Они заботливы и нежны,
И мысли их хранит чело.
И их пушистые одежды
Сияют – всем врагам назло!
==============
ОСТАВИТЬ ПО СЕБЕ ПАМЯТЬ
В Велетенской средней школе, где я директорствовал перед переходом в Херсон, моя жена работала лаборантом кабинета физики. И к ней часто приходила в подсобку
маленькая девочка с добродушными наивными глазами, пятиклассница Света Сотник.
Рассказывала о себе, о своей семье, делилась мечтами. Хотела видеть в Алле старшую
подругу. Девочка училась неважно, зато хорошо рукодельничала, была чистоплотной, всегда наглаженной, с крупными бантиками. Каюсь, я думал, что такое стремление
подружиться с моей женой вызвано тем, что я директор. Кажется, я себя сильно
переоценивал. Прошли годы, я перебрался в Херсон, Света Сотник стала привлекательной
барышней с милым лицом, на котором выделялись доверчивые добрые глаза, но она по-прежнему, хотя бы раз в год, старалась встретиться с Аллой.
Было время – я взял ее к себе в школу секретарем. Чувствовала она себя среди
учителей неуверенно, дичилась, сказывалось, очевидно, чувство некоторой
258
неполноценности, внушенное ей в детские годы из-за неважной успеваемости. Спустя
какое-то время она ушла.
Насколько я знаю, Света вышла замуж, родила мальчика. В общем, хороший добрый
человек. Была общительна и доброжелательна, имела много подруг. Казалось бы, обыкновенная жизнь, таких, как она, тысячи, но это только на первый взгляд.
Однажды она поехала в город на рынок и пропала. Не вернулась домой ночевать.
Такого никогда не было. Ее искали и не нашли. Лишь через несколько дней ее увидела и
опознала в больной, лежащей без сознания в реанимации больницы водников, медсестричка-односельчанка.
Молодой женщине не повезло: оторвался тромб и произошла закупорка жизненно
важной артерии.
На похороны Светы Сотник пришли тысячи людей. Оказывается, эта милая
приветливая девушка, не обладающая какими-то званиями или наградами, не очень
образованная, зато отзывчивая и скромная, чем-то сумела вызвать расположение всех, кто
ее знал. Ее смерть множество людей восприняли как личную утрату. По крупному счету, несмотря на свою молодость, она в полной мере состоялась как личность. Честно говоря, в
жизни бывает так редко, для меня это большая загадка. Я знаком со многими людьми, по
местным меркам, высокого полета. Среди них – депутаты разных уровней и профессура, мэры нынешние и бывшие, чиновники и военные, священнослужители и бизнесмены.
Амбиций у некоторых – выше крыши! И что? Я желаю всем долгих лет жизни, но почему-то уверен, что умри любой из нас – никогда его смерть не вызовет такое людское горе, как
смерть Светы Сотник. Горевать будут близкие. Остальные – разве что, любопытствовать.
=============
ПОЧЕМУ ЛЮБОВЬ МЕШАЕТ НА ВЫБОРАХ
Невольно вздрогнул, увидев на странице ФБ пост известного в Херсоне человека, умершего в прошлом году. Увы, это не он ожил, а его вдова поздравляла с этого света
своего любимого. Теплые, грустные слова, наполненные неизбывной болью. Похоже, её
чувства остались свежи, как утренние розы, покрытые бусинками блестящих слез.
В Херсоне сейчас идет референдум, что сродни выборам, и я почему-то вспомнил
давнюю историю, связанную с покойным.
Дело было лет двадцать назад, когда мой герой Виктор Б. баллотировался в
народные депутаты. Бывший комсомольский работник, прошедший трудовой путь от
директора Дворца текстильщиков, директора областного Дома учителя, директора
Дворца культуры комбайнового завода, наконец, понял, что культура – это не его, и ушел
в частный бизнес, основав крупную транспортно-экспедиторскую компанию «Олимп», занимающуюся грузовыми перевозками по воде, рельсам и дорогам.
Меня, в то время директора еврейской школы, попросил оказать кандидату пару
услуг начальник городского управления Виктор Трамбовецкий, которого я люблю до сих
пор, несмотря на некоторые детали. Оказывается, Б. помогал управлению материально, так что отказать своему шефу я не смог, тем более, репутацию номинант имел неплохую, что в наше время среди бизнесменов случается редко.
Познакомились мы в его офисе. Приятный в общении человек, разумеется, пытался
меня расположить, познакомил со своей красивой молодой женой, которую он взял
начальником штаба. Сославшись на занятость в школе, я отказался работать на
постоянной основе, но пообещал подбросить им пару идей.
259
Побывав несколько раз в его конторе, постоянно встречал там несколько
подтянутых молодых людей, не скрывавших военную выправку, как оказалось потом, личных секьюрити.
Собственно, я дал ему только два совета, но они не были выполнены. Может, не
так их оценили, но самый главный все-таки использовали, правда, не так, как предлагал я, а как захотелось его жене, что, в целом, погубило дело.
Первый совет – я был категорически против, чтобы в базовой листовке разместили
фотографию его семьи, и вовсе не потому, что она была некрасивая, наоборот, да и все
члены семьи на ней выглядели чудесно. – В чем же дело? – спросите вы, и я объясню.
Представьте себе стол, уставленный яствами, с шампанским, водкой и мясо-рыбопродуктами, за которым красуются кандидат в отличном костюме, его красавица-жена, двое детишек и дедушка в пиджаке, увешанном боевыми наградами. Все красивы, веселы, чувствуется, что жизнь сложилась, как надо. Может, для глянцевого «Огонька»
или VOGUE она бы и подошла, но на листовке для десятков тысяч херсонцев, заметно
нуждавшихся в те времена, когда царил бартер, вместо зарплаты, это было не совсем
подходяще.
Впрочем, если любящая жена не просто жена, но и начальник штаба, как отказать
ей в праве показать свою семью в наиболее выгодном свете? В общем, херсонцы смогли
радоваться тому, что не у всех всё плохо, а у некоторых даже очень хорошо. Вы скажете, мелочь? Не думаю. Именно такие мелочи имеют свойство губить любую кампанию.
Со вторым предложением получилось еще хуже. На нем кандидат просто потерял, а вот пишущий эти строки понес репутационные потери, что, как вы понимаете, заставило
меня расстаться с этой любящей семьей.
Я предложил иллюстративный вариант типа «против лома – нет приема»: большой
полуплакат, на котором вверху задавался вопрос: «В чем сила, брат?» (с портретом Сергея
Бодрова из фильма «Брат»), а под жирной чертой, шел ответ: «В уме и правде!» И подпись
«Виктор Б.». То есть, визуально связал народного героя с шефом грузоперевозок, что на
уровне подсознания воспринимается прямолинейно. Думаю, это могло прилично помочь
его компании. Предложение было с радостью принято, и я с интересом ждал, когда оно
будет воплощено в жизнь.
Увы, любовь поистине творит чудеса. К сожалению, не только хорошие. Когда
плакат появился на витринах магазинов и в прочих подходящих местах, к моему
удивлению, реакция на него была не просто насмешливой, но и озлобленной. Любящая
жена вновь проявила свою любовь. Она заменила Сергея Бодрова – на фото своего мужа, причем, имевшее сходство с «братками», которых тогда развелось меряно – немеряно.
Можете представить себе, реакцию избирателей…
Отсюда я сделал вывод и дарю его будущим кандидатам: не назначайте любящих жен
начальниками избирательных кампаний.
.
==============
ЛЕНИН ЗАСЛУЖИЛ
Никогда не забуду шестидесятилетие Советской власти – 7 Ноября 1977 года. В тот день
я, молодой директор райцентровской школы, находился на трибуне среди партийных и
советских руководящих работников, принимавших праздничный парад трудящихся
районного центра. Собственно, «находился среди них» – слишком громко сказано. Моя
роль была не принимать парад, а вести это мероприятие зычным командирским голосом
да еще и с мощным радиоусилением.
260
Это был большой праздник. В центре Белозерки собрались тысячи людей. Много красного
цвета – повсюду транспаранты, знамена, пионерские галстуки. Погода как по заказу: тепло, ярко, солнечно.
Гвоздем программы было появление на площади грузовика, замаскированного под
броневик, на котором возвышался с характерным ленинским жестом – протянутой вперед
рукой! – маленький человечек в кепке и с красным бантом на пиджаке. Оркестр бодро
заиграл «Смело, товарищи, в ногу…». Аккурат напротив трибуны броневик-грузовик
остановился, оркестр стих и человечек, обращаясь к районному руководству, фальшиво
грассируя, произнес что-то типа:
– Товарищи! Эсэры – политические пгоститутки и враги рабочего класса… Наше дело
пгавое, мы победим! Пусть сильнее грянет буря народного гнева! Коммунизм шагает по
планете!
Толпа на площади пришла в восторг. Актер облдрамтеатра, нанятый районным
отделом культуры для праздничного действа, снял кепку и стал махать нею, приветствуя
собравшихся. Первый секретарь райкома партии Вихров, стоявший в самом центре
трибуны, негромко поинтересовался у председателя райисполкома Чауса:
– И сколько вы заплатили этому Ленину?
– Пятьдесят рублей, – отвечал тот.
– Добавьте еще двадцатку, заслужил…
Бедняга забыл, что прямо перед ним установлен микрофон, мощные динамики
разнесли по всей площади эту беседу, толпа от неожиданности вздрогнула и, как мне
показалось, заметно оживилась. Обрадованный услышанным, Ленин стал низко
раскланиваться со щедрым секретарем. Броневик тронулся, а актер, обернувшись, еще
долго размахивал кепкой по направлению к трибуне…
В моем районе любили и умели праздновать
=============
НАХОДИТЬ, НЕ ТЕРЯЯ
Сегодня нехватки каких-либо товаров практически нет, но большая часть жизни людей
моего поколения прошла в условиях жесточайшего дефицита. На все, что угодно: качественную одежду и обувь, бытовую аппаратуру, продукты питания, хорошие книги.
Что такое было раньше приобрести польский или финский костюм, штатовские джинсы, двухкамерный холодильник, японский магнитофон или радиоприемник?! А растворимый
кофе по два рубля банка или доступный лишь для избранных сервелат! Тот же
импортный шампунь…
Это время ушло, и будем надеяться, навсегда. Сегодня всяких товаров – на любой вкус и
цену, лишь бы у тебя были деньги. И, тем не менее, все чаще приходишь к странной
мысли: чем большим обладаешь – тем беднее становишься… Как много, несчастный, я
потерял за последнее время! Купил электронную читалку. Средних размеров блокнотик с
матовым экраном. В Интернете масса библиотек – закачивай сюда любое произведение в
электронном виде, в текстовом формате, да читай себе с удовольствием!
За каких-то пару недель я закачал туда более восьмисот книг: тут тебе и
разнообразнейшие мемуары – от Иванова-Разумника до Мариенгофа, Гуля, Берберовой, Ардова, Нагибина, Герштейн, – и так далее, несть им числа; и философская литература, и
духовная, и научно-историческая. В общем, все то, о чем я мечтал долгие годы.
И что – наполнился мир пением райских птиц? Как бы ни так!
Каким счастливым я был когда-то, когда ждал с нетерпением конца рабочего дня в
Белозерке, чтобы после сорваться на мотоцикле в Херсон – да объехать пяток-другой
261
книжных магазинов, в которых красовались в отделах обмена желанные томики! А как у
меня трепетало в груди, когда нападал на нечто стоящее и приобретал вожделенную
находку!
Объективности ради, признаю, что были в те времена ныне подзабытые, приятные и
совершенно недефицитные вещи, находящиеся вне сферы материальных благ, но от этого
ничего не проигрывающие в сравнении с ними и, к сожалению, неоцененные тогда по
достоинству.
Куда вы нынче подевались, полузабытые приметы того времени: дружеское тепло и
участие, уверенность в завтрашнем дне и надежды на справедливость, гордость за свой
народ и свою страну?.. И что надо делать, чтобы эти утерянные качества, в конце концов, возвратились?
Конечно же, ряд наших приобретений последних двух десятилетий воистину несомненен.
В частности: демократия, свобода вероисповедания, гласность, возможность заниматься
предпринимательством и многое, многое другое. Этого не отнять. Но что касается былого
дефицита на материальные ценности, то парадоксальным образом приходит понимание, что он обладал и своими маленькими прелестями: например, сладостным чувством
добытчика, которое свойственно, наверное, каждому человеку. Одни удовлетворяют его
охотой на бедных животных, другие – грешат ловлей рыбы, третьи – тихо собирают грибы
в лесочке. И я, когда метался в поисках тех же книг, был и тем, и другим, и третьим…
Между тем, мудрые люди знают, что когда ты перестал охотиться – охотиться начинают
на тебя. И жизнь представляется более полной, когда у тебя чего-то не хватает, чем когда
ты обладаешь всем. В общем, надо учиться жить в новых условиях, чтобы приобретенное
не только компенсировало утерянное, но и превосходило его. А вы как думаете?
==============
НЕ СТРЕЛЯЙТЕ В ЛЫСОГО МАЙОРА
Возможно, кто-то воспримет этот текст как непрошенный совет издалека – не
обижайтесь, я никого не хочу учить жить, просто прочтите и постарайтесь не попасть в
ситуацию, из которой выхода нет, потому что закрыли его для себя вы сами.
Идет война. Какой ужас творится сейчас в социальных сетях, вы знаете. Массовые
проклятия, пожелания смерти знакомым и незнакомым, все эти «гореть им (тебе) в аду!»,
«когда уже попадешь на концерт Кобзона!», «пошел с русским кораблем подальше…» и
прочее, столь же безумное в своей жестокости, но вполне понятное: идет война, и люди
ищут отдушину в своих бедах пожеланиями самого худшего тем, кого считают
виновными в этом нежданном апокалипсисе.
Не буду банально вспоминать принцип бумеранга, который – хотим мы того или
нет – работает, и то, что мы делаем и желаем другим, так или иначе возвращается к нам.
Расскажу недавно прочитанную историю, потрясшую меня свой простотой, глупостью и
жестокостью.
Рассказал ее человек, знакомый многим в Чечне, русский офицер Вячеслав
Измайлов, о котором в свое время ходили легенды, тот лысый майор, по поводу которого
на передовой с разных сторон звучало: «В лысого майора не стрелять!».
Войну он знал не понаслышке, довелось ему побывать с оружием в руках и в
Афганистане, а в Чечне он выполнял совсем другую миссию – вытаскивал людей из плена
или рабства. Там эта тема была особым бизнесом, ей занималась куча общественных и
государственных организаций, разные комитеты матерей, искавших своих детей, страдавших в подвалах. Как правило, за пленников требовали крупный выкуп, далеко не
262
все могли достать такие деньги, в общем, многое зависело от случайностей и везения.
Кстати, Измайлов за деньги не выкупал, он, как правило, занимался чистым обменом.
Однажды ему повезло договориться с полевым командиром, имевшим четырех
пленников. С боевиком установился прочный контакт, в штабную землянку привезли трех
солдатиков. – Где четвертый? – спросил Измайлов. Чеченцы переглянулись, Измайлов
понял, что что-то пошло не так.
– Его мы не отдадим, – сказал старший. – Но мы же договорились о четырех? – удивился
русский офицер. – Да, договорились про четырех, а вчера кое-что нашли, так что заберешь
троих…
– Так дело не пойдет, – стоял на своем русский переговорщик. Ты сказал – будь мужчиной, держи слово!
Чеченец распорядился привести четвертого. Завели невысокого роста юношу, избитого, с
опущенной головой, и Измайлов понял, что произошло что-то ужасное.
Чеченец протянул офицеру мятую бумажку. – Мы у него нашли это письмо, прочти! –
сказал он.
Короткое письмецо, написанное округлым женским почерком, и страшные, кем-то
подчеркнутые красным фломастером слова: – Бей этих черно@опых, сынок, не давай им
спуску, возвращайся с победой!
– Поэтому я возвращаю троих. А этого – убила собственная мать! Так ей и передай! С
этими словами он вытащил пистолет и в упор застрелил несчастного.
Так что, друзья, думайте, что и кому вы пишете в интернете. Старайтесь снизить
градус ненависти хотя бы из соображений собственной или ваших близких безопасности.
Плохая погода всегда проходит.
==================
УХОДИТЬ ОТКУДА ГОНЯТ
(не держаться за должность, как вошь за кожух)
Когда от меня захотели избавиться в Белозерке, мне предложили на выбор четыре
школы. Как говорится, одна другой лучше, только никто туда не хочет.
Приехал ко мне тогдашний заведующий районным отделом народного образования Коля