Сергей Быльцов
Тесей
123. Тесея запирают в Лабиринте
После завершения обрядов очищения от пленных юношей отделили Тесея. Афинская молодежь, прибывшая на Крит вместе с Тесеем, была разделена на две группы: девушек и юношей, которых заперли в две специально предназначенные для них в кносском дворце охраняемые комнаты. Жрицы по приказу их повелительницы Ариадны позволили двум юношам одеть их прежние женские одежды, и ничего не подозревающие новые охранники их заперли вместе с четырьмя девушками.
Тесея же без всяких объяснений схватили на выходе из храма, надели на него жертвенную повязку и повели к Лабиринту. Три воина, сопровождавшие юного афинского героя, осторожно открыли одну из створок массивной двустворчатой двери из железа и меди, должно быть они боялись, что рядом окажется Минотавр и попытается вырваться из чудовищного своего храма. Убедившись, что за дверью никого нет, стражники грубо втолкнули туда обнаженного и безоружного Тесея, оставив ему только факел.
Когда тяжелую дверь со страшным скрипом, похожим на скрежет когтей огромного чудовища, заперли, Тесей почувствовал, как мерзкий липкий страх обволакивает все его тело, сжимает горло и грудь – было даже трудно дышать. С ним не было не только палицы «Дубинщика» и родового меча Эрехтеидов, но даже подаренного Хироном трехгранного кинжала, который он всегда носил под коленом и с которым никогда не расставался. Неизвестность, окружающий со всех сторон маленький факел мрак, собственная нагота и безоружность, и, конечно, страшные рассказы, слышанные о не имеющем выхода Лабиринте и обитающим в нем чудовищном Минотавре, действовали ужасающе.
Тесей хотел сразу погасить факел, чтобы не привлечь к себе чудовище светом раньше времени, но подумал, что в полной темноте будет совсем страшно. И все же он заставил себя почти полностью притушить факел, ведь при появлении чудовищного человекобыка ему все равно придется его откинуть и в темноте безоружному сражаться. Через некоторое время глаза юноши привыкли к полутьме так, что он стал различать контуры стен и своды арочных потолков в коридорах, по которым он, вскоре как заведенный, осторожно ступая, стал ходить взад и вперед.
Он лихорадочно вспоминал, что слышал о Минотавре от бежавшего с Крита стражника, который не раз своими глазами видел его и мысленно повторял:
– Его рост превышает пять локтей и весит он больше, чем двое или трое сильных мужей… Это чудовище в темноте видит почти так же хорошо, как на свету, но, вроде, боится слишком яркого света… Как же без оружия мне с ним сражаться? Да еще в темноте, когда он меня видит, а я его – нет… Для него все здесь привычно… Если он появится предо мной прямо сейчас, мне надо попытаться его ослепить…
Эти мысли скакали, как неуемные кони в голове у Тесея. Он сначала тихо стоял у двери, как сказала ему Ариадна, он даже старался тише дышать и слышал лишь гулкий стук своего сердца, сотрясавший все его тело. Но долго он не мог стоять неподвижно и стал, стараясь ступать совсем неслышно, ходить взад и вперед, чтобы унять дрожь в теле. Однако, чтобы не заблудиться, он не отходил от двери далеко, все время касаясь стенки одной рукой, а на обратном пути – другой. Когда он нашел крупную крепкую кость скорее всего какого-то животного, которое можно было использовать как дубинку, то не смог сдержать крик радости, который тут же постарался заглушить, чтобы не привлечь Минотавра.
Время шло, но Ариадны все не было, и Тесей начал думать, что она уже не придет, ведь с ней могло случиться все, что угодно – ее могли задержать, и она могла передумать ему помогать, если Эрот ее стрелой по-настоящему не уметил. Странно, но когда юноша подумал, что ему лучше не надеяться не на кого, кроме как на самого себя, то он почти успокоился, а затем ощутил даже прилив сил и тихим шепотом стал внушать сам себе:
– Все не так уж и плохо, ведь я молод, здоров, по-прежнему ловок и силен. Недавно я справился с Критским быком, которого некоторые называют отцом Минотавра. Конечно, тот бык был просто огромным и сильным животным, а Минотавр, говорят – чудовищное божество. Да, нет у меня никакого оружия, но есть ловкие руки и быстрые ноги и, главное – это человеческая моя голова против его бычьей морды. Только не пугаться и не терять крепость духа! Когда он меня найдет, я могу прыгнуть на него, как дикая кошка и, обхватив ногами, прижаться к нему и пальцами вырвать ему оба глаза. Если он ослепнет, мне будет намного легче его убить, например, сломав ударом кулака ему горло, если оно окажется человеческим, а не бычьим. Куда еще его можно наиболее результативно ударить? Если ниже шеи он человек, то можно голенью его бить между ног или кулаком в центр груди, где отросток…Но, даже, если я не смогу его убить, я смогу долго от него убегать и уворачиваться, ведь, если он крупный, то значит не быстрый и не ловкий. Дверь когда-нибудь откроют, чтобы впустить еще кого-нибудь в качестве жертвы, я издали услышу ее громкий скрип и смогу подбежать и вырваться…
124. Любовь Ариадны
Наконец, обостренным слухом Тесей услышал, как поворачивается ключ и с металлическим страшным скрипом медленно начала открываться дверь. Он по уже хорошо знакомому коридору быстро подбежал и спрятался за створкой открываемой во внутрь двери потому, что не был уверен в том, что пришла Ариадна.
– Если это пришли воины, чтобы отдать кого-нибудь еще в жертву Минотавру, то одного из них, напав внезапно из темноты, я смогу убить ударом ладони по горлу. Остальных мы вместе с пленником победим потому, что мы будем драться за жизнь, а не за плату за выполняемую работу…
Так лихорадочно думал Тесей, стоя за створкой двери, которая открывалась так медленно, что юноше казалось, что время застыло на месте. Тут он услышал, как нежный испуганный девичий голос негромко позвал его. Юноша радостно понял, что это пришла Ариадна и, схватив двумя руками край дверь, стал ее открывать. Дверь оказалась очень тяжелой, и он понял почему девушка так медленно ее открывала. Когда створка наполовину открылась, он увидел Ариадну с коротким мечом на стройном девичьем бедре, с большим клубком каких-то веревок иль ниток в одной руке и факелом – в другой руке. Тесей схватил девушку в объятья и крепко прижал ее к себе, почувствовав своей обнаженной грудью ее упругие груди, еле прикрытые тонкой прозрачной тканью. Голова героя вдруг закружилась от дурманящего запаха здорового юного тела, исходившего от девушки, в которую он, как ему показалось, влюбился с первого взгляда.
– Я не знаю, что со мной происходит. Сердце выпрыгивает из груди, когда я думаю о тебе, а думаю о тебе я все время…
Прошептала срывающимся голосом Ариадна. Тесей испустил нечаянный громкий крик радости и сказал, что тоже не может думать ни о чем, кроме, как о ней.
– Тогда не надо тебе искать встречи с моим чудовищным братом, ведь он может тебя милой жизни лишить, как лишил уже многих. Если это случится, то и я жить дальше не буду, ведь без тебя не будет в ней ни счастья, ни смысла. Я взяла тебе меч и клубок с нитью, но не хотела бы, если это возможно, чтобы и ты убил Минотавра, ведь его родила моя мать. Нам с тобой надо как можно быстрее с Крита бежать! А брат пусть по-прежнему сидит запертый в своем Доме.
– Феб-Аполлон в своем афинском храме объявил мне волю великого Зевса-Кронида, он сказал, что я должен плыть на Крит и убить там Минотавра. Только так можно положить конец позорной дани, которую Афины в виде юношей и девушек уже третий раз выплачивают Криту. Я чувствую сердцем, что, если не выполню этого приказа дельфийского бога, то дальше жить не смогу.
– Я взяла для тебя меч и нитки, но пойми милый – я не могу помогать тебе в убийстве Минотавра, ведь он мне братом приходится. Многие его считают чудовищем и людоедом, мне же его очень жаль. Ведь все, что ни случается, происходит по воле богов, и это бессмертные внушили моей матери страсть к красавцу быку, если это он, а не Минос Минотавра родитель. Даже моя мать Пасифая точно не знает от кого Астерия родила, то говорит – от супруга Миноса, то от начальника стражи Тавра, то от дивного статью белоснежного быка, то от самого Посейдона. Когда я последний раз видела брата Астерия, его так раньше звали, мне показалось, что в его взоре была совсем не свирепая дикость, а страдание, как будто невыносимая скорбь терзала человеческое сердце его.
– Я слышал, что в жертву ему уже принесли 28 афинских подростков и сотни чужеземцев – путников, моряков, отставших от своих кораблей, преступников, рабов… А ведь это были все люди, такие же, как мы с тобой, у них тоже были родители, братья и сестры… Поэтому я должен положить конец таким жертвоприношениям чудовищу, которого некоторые называют божеством.
Горькие слезы по нежным девичьим щекам заструились обильно. В наступившей тишине было слышно, как они капали гулко на каменный пол, и, всхлипывая, как ребенок, она, как неприкаянная, твердила:
– О, почему такая нестерпимая скорбь безраздельно завладела моим девичьем сердцем, неужели я для несчастья родилась? Если ты в Лабиринте погибнешь, то и я умру от страданья. Умоляю, не ходи к Минотавру, бежим сейчас в гавань, там ваш корабль уже готов к спуску на воду, и команда у весел в нетерпении тебя ожидает…
Жалость к себе и к возлюбленному Тесею из прекрасных глаз по-прежнему горячие слезы у нее исторгала. Все время страх за возлюбленного сердце ее словно клещами сжимал, по всему телу жгучим огнем проникая. Как только страх замершее сердце хоть на миг отпускал, так оно сразу трепетать начинало и биться в груди, словно пойманная в тенета птичка.
125. Клятва Тесея Ариадне
Тесей, казалось, Ариадны не слышал. Он, сдвинув брови, не отрываясь, смотрел на клубок с нитками в руках Ариадны и думал о своем так, что иногда даже губы беззвучно его шевелились:
– Ясно, зачем ты меч принесла, но для чего этот огромный клубок ниток таких толстых и крепких? Если бы это была сеть для ловли зверей, то я бы и сам догадался, что надо делать…
Увидев слезы Ариадны, Тесей встрепенулся, и слова сами собой полетели из красиво очерченных губ русокудрого юноши с честными синими, как море, глазами:
– Милая, не надо плакать, слезы никогда делу не помогают. После того как я Минотавра убью, мы с тобой вместе на корабль побежим и вместе на нем этот остров покинем…, а зачем ты этот клубок принесла?
Смуглые щеки Медеи от внезапной радости румянцем покрылись, когда она услышала слово «вместе». Неизъяснимой прелести полные губы ее то открывались беззвучно и, казалось, что слова вот-вот с них сорвутся, то обратно, так и не сорвавшись, они в груди глубоко исчезали. Когда она услышала вопрос про клубок, слезы опять на глаза навернулись. И все время сбиваясь, и противореча себе, отвечать она стала:
– Без меча тебе не победить Минотавра. Давая тебе меч, я предаю брата и не дать его тебе я не могу. А потом тебе понадобится этот клубок, который мне дал искусный матер Дедал, Лабиринта виртуозный строитель. Держась за эту путеводную нить, ты к выходу всегда дорогу найдешь, куда бы ты не зашел в Лабиринте… О, как я несчастна! Страшное предчувствие одолевает меня. Чувствую сердцем я, что ожидают впереди меня лишь мучения и несчастья. Я ради тебя брата и отца предаю, подобно моей несчастной сестре колхидской Медее, а ты потом, как Ясон бросишь меня ради какой-нибудь Главки…
– Ну, что говоришь ты, милая Ариадна! Как ты можешь в любви моей сомневаться?! Если хочешь я прямо сейчас поклянусь, что всегда буду верен нашей любви. Будь мне свидетелем сам Зевс, из богов высочайший и лучший, а также мой родитель божественный Посейдон и богини Эринии, что на земле и в Аиде страшно карают людей, клянущихся ложною клятвой! Я никогда, ни ночью, ни днем, нигде о тебе не забуду. Когда мы с тобой в Афины прибудем, ты станешь там из всех жен в наибольшем почете. Словно к богине начнут афиняне к тебе относиться, ибо благодаря твоей помощи, я смогу победить Минотавра и их от страшной дани избавить. Если же клятва моя окажется ложной, пусть боги пошлют мне много страданий, как нечестивому клятвопреступнику!
Окончив клятву, Тесей вдруг сморщился потому, что почувствовал, что говорит не вполне искренно, но тут же упрямо сжал губы и про себя так подумал:
– Зевс не любил лгать, считая, что ложь унижает его царственное и божественное величие, но, когда дело касалось любви и ревности, он беззастенчиво и нагло лгал и даже клялся, хотя и не священной клятвой богов. По этой причине с тех пор не навлекают гнева богов клятвы, которые приносятся любовниками друг другу. Поэтому я сейчас должен думать не о том, чтобы клятву непременно исполнить, а о том, как мне победить Минотавра, а потом пусть будет, что будет.
Ариадне же Тесей вслух уверенным голосом повторил:
– Милая, я люблю тебя больше жизни и мечтаю на тебе жениться. Клянусь, что будешь всегда ты женщиной самой любимой моей, и я буду только твоим, пока оба мы живы будем с тобой! Ты мое ложе в супружеской спальне навсегда со мною разделишь, и ничто не будет нам разлукой в любви, кроме смерти.
И чистое девушки сердце для светлого счастья открылось. Она протянула Тесею меч, факел и клубок ниток и озабоченно так сказала:
– Привяжи свободный конец этой нити к дверной притолоке, и брось клубок вперед, он прикатится к помещению в центре Лабиринта, где обычно обитает Минотавр. Если тебе повезет, и ты застанешь его спящим, то сразу же отруби ему голову…Боги, что я сейчас говорю! Ведь и Медея так помогала возлюбленному Ясону убить брата Апсирта! И что было потом?!
Горестно закричала Миноса старшая дочь и сестра Минотавра. Тесей, сморщив губы и нос, с досадой сказал:
– Ведь я уж поклялся…
На лице Ариадны появилась виноватая, какая-то жалкая улыбка, и она через силу продолжила:
– Если же он будет бодр, то запомни: его привычные к сумраку глаза боятся яркого света и этим факелом ты на некоторое время сможешь его совсем ослепить… Не потеряй во время схватки клубок, без него тебе не найти дорогу назад к этой двери. Поторопись, чтобы найти Минотавра до того, как факел погаснет. Я буду тебя ждать здесь.
126. Неудачное начало боя с Минотавром
Некоторые говорят, что клубок с нитью нужен был лишь для того, чтобы найти выход из Лабиринта, ибо все многочисленные замысловатые пути вели к центру Лабиринта, где находилось логово Минотавра. Поэтому жертвы божественному чудовищу без всяких нитей всегда к нему попадали. Дорогу же к выходу обычному человеку найти было почти невозможно, она много раз разветвлялась и пересекалась, и все эти бесчисленные разветвления и пересечения, переходящие друг в друга, часто заканчивающиеся тупиками, вели не к выходу, а, наоборот, только в центр Лабиринта.
Тесей привязал конец нити к притолоке, страстно поцеловал девушку в губы и, бросив клубок, быстрым упругим шагом пошел за ним, сжимая в одной руке меч, а в другой – факел. Сзади послышался тихий окрик и торопливые легкие шаги – его догнала Ариадна и, вытащив из волос заколку – кинжал, молча дала ее юноше. Это был изоострый, крепкий клинок с небольшой ручкой из кости слоновой, выглядевшей, как женская заколка для волос. Тесей страстно обнял девушку и стать покрывать ее лицо жаркими поцелуями, но она с неожиданной силой оттолкнула его от себя, чтобы не задерживать.
Тесей привычным движением прикрепил ремешком от сандалии кинжал под правым коленом, где он всегда носил почти такой же нож, подаренный мудрым кентавром Хироном, и поспешил за клубком. Сейчас, ощущая на бедре меч, а на икре под коленом – кинжал, он почувствовал себя более уверенно, и все его прежние страхи показались ему просто смешными. Ведь ему уже приходилось в Трезене убивать и дубиной, и мечом, и лабрисом – обоюдоострой секирой огромных свирепых быков, которые предназначались для жертвоприношений. С тех пор как он это сделал впервые, он стал намного сильнее и опытнее и теперь ему предстояло убить даже не мощного быка, а получеловека – полубыка.
Юноше приходилось даже сдерживать себя потому, что он несколько раз наступал на быстро катящийся клубок, когда тот замедлялся на повороте, и при этом он чуть ли не падал и ударялся плечами о стены. Вдруг впереди послышался жуткий раздраженный рев, от которого у Тесея волосы встали дыбом, и он прошептал:
– Хорошо, что он не спит потому, что убить спящего, как советовала Ариадна, было бы подло… Ох, я совсем изолгался: лгу уже сам себе! Ведь я всю дорогу только и думал о том, чтобы застать его спящим и убить быстро так, чтоб не успел он проснуться!
Юноша, дрожа всем телом и задыхаясь от нетерпеливого возбуждения, бросился вперед, на рев, забыв о клубке ниток. Впереди, в полумраке он увидел силуэт огромного рогатого мужа, у которого в полутьме ярко горели красные глаза, как два больших раскаленных докрасна угля. Минотавр медленно шел навстречу бегущему к нему Тесею. Юноше показалось, что от тяжелых шагов чудовищного человека-быка дрожал каменный пол Кносской крепости, а от грозного рыка – вибрировали плотный воздух и даже стены из камня.
Тесей не чувствовал никакого страха, он начисто о нем позабыл. Он словно летел, едва касаясь носками сандалий каменных плиток пола.
– Только быстрота и точность первого удара поможет в этом сражении мне победить!
Сосредоточенно думал Тесей, устремившись к чудовищу. В последнем прыжке он замахнулся правой рукой, сжимающей меч и отбросил горящий факел, чтобы тот не мешал. Пытаясь разом покончить с Минотавром, юноша подпрыгнул слишком высоко для низкого потолка в помещении, служившем чудовищу логовом. Он намеревался сверху ударить мечом по толстой шее и отрубить рогатую бычью голову одним ударом, но конец меча ударился в сводчатый потолок и никакого удара не получилось. Чудовище наклонило голову, чтобы поддеть Тесея на рога, но юноша, отбросив ненужный в рукопашной схватке меч, успел руками схватиться за его мощные рога. Минотавр перекинул назад Тесея, и тот, едва не задев ногами за потолок, сумел перевернуться в воздухе и приземлиться на ноги.
– Не напрасно в детства я увлекался бычьими плясками. Пригодилась мне сейчас тавроката́псия.
Радостно промелькнуло в голове у Тесея, когда он выхватывал из-под колена заколку-кинжал. Он почему-то был уверен в своей победе, хотя сражение только начиналось. Минотавр быстро повернулся, но не бросился на юношу, сломя рогатую голову, а опять медленно пошел, сотрясая стены и пол, наклонив голову с горящими красными глазами и согнув мощные руки в локтях, как кулачный боец в поединке.
Тесей опять прыгнул навстречу чудовищу, намереваясь полоснуть ему по глазам изоострым крепким ножом. Он думал, что Минотавр сейчас схватит его могучими своими руками, как это делали с противниками более мощные борцы, но тот вдруг ударил кулаком его в левое плечо. Если бы Человекобык попал могучим кулаком, на бычье копыто похожим, юноше точно в голову, то схватка была бы закончена и не в пользу героя. Тесей упал, словно от удара падающим деревом, больно ударившись правым плечом, нож-заколка выпал из потерявшей силу руки, и вскочить он сразу не смог – слишком сильно удар его о землю швырнул.
127. Тесей побеждает чудовище
Тесей понял, что чудовище много сильнее его и в борьбе, и в кулачном бою, и у него нет никакой возможности победить в рукопашном сражении, а меч и нож где-то валялись в нескольких шагах сзади него. Чудовище, медленно крутанув несколько раз рогатой головой, неспешно стало приближаться к с трудом поднявшемуся с пола герою. Было видно, что происходящее для Минотавра привычно, и он не спешил поединок закончить. Может быть, ему даже хотелось поиграть со своей жертвой, как кошке с мышкой – для развлечения.
Тесей не паниковал, он сосредоточенно искал выход из создавшегося положения и не находил.
– Главное, это не дать ему больше ударить меня или схватить. Может сразу бежать? Но куда? Без оружия, без клубка ниток и без факела? Проплутав без воды и еды несколько суток, я совсем стану слабым, и он меня съест, как сожрал уже сотни других…Что же делать?! Меч и нож где-то сзади, без огня быстро их не найти, а факел впереди, за спиной Минотавра, а клубок вообще неизвестно где…и где этот Кайрос, где мой счастливый момент?
Тесей на мгновенье, как будто, впал в какой-то вдохновенный экстаз и ему показалось, что он увидел промелькнувшее тело обнаженного бога с локоном волос на лысой голове. Глаза Кайроса были почему-то закрыты… И тут герой вспомнил, что Ариадна сказала о боязни Минотавра яркого света.
Юноша из всех сил метнулся мимо чудовища к валявшемуся за его спиной факелу. Не ожидавший этого Минотавр поздно раскинул в стороны руки и не успел Тесея ни схватить, ни ударить, и герой завладел ярко горящим факелом.
Чудовище развернулось и, растопырив толстые пальцы, раздвинуло руки почти во всю ширину коридора, чтобы в последнем объятии схватить героя и задушить, сломав ему позвоночник и кости сломать. Тесей не стал ни бежать, ни уворачиваться от чудовищного человека-быка, он, как сжатая пружина, ждал, когда враг подойдет ближе. И вот когда тот уже был готов сомкнуть когтистые мощные руки в смертельном объятье, юноша неожиданно поднял факел и быстро ткнул им Минотавру в бычью морду, стараясь попасть в глаза.
Чудовище в первый миг захрипело, а потом страшно замычало – завыло, и от этого мычания – воя у героя по всей коже появились мурашки, и волосы опять стали дыбом. Тесей понял, что Минотавр ослеп, хотя бы на время потому, что его руки сомкнулись в воздухе, и он, поворачиваясь влево и вправо на месте, продолжал ими хватать воздух, как это делал бы слепой.
Тесей, воспользовавшись предоставленной ему передышкой, освещая факелом пол, кинулся туда, где по его расчетам должны были валяться меч и нож Ариадны. Ревущий Минотавр медленно продвигался к Тесею, выставив одну руку вперед, а другую – прижимая к левому глазу.
– Кажется, я ослепил его на один глаз.
Тут герой, наконец, увидел нож-заколку и бросился к нему. Когда нож оказался в правой руке Тесея на его левое плечо обрушился сильный удар. Минотавр, видно оправился от ослепления светом факела и тоже увидел лежавший у стены нож. Он одним прыжком оказался над склонившимся за ножом Тесеем и ударил его. Удар был не слишком сильным, и Тесей только упал на колени, но факел улетел из левой руки далеко. В наступившем полумраке чудовище нагнулось и попыталось схватить Тесея за горло. Герой чуть повернулся так, что его лицо уткнулось в живот Минотавру. Одновременно он прижал подбородок к груди и вонзил нож в пах человекобыку. Пальцы Минотавра сомкнулись на горле Тесея, но тот выпрямляясь, ножом вспорол живот чудовища до самого верха и отвернув от груди, обратно полоснул ножом вниз.
Минотавр сумел обхватить своими сильными пальцами горло Тесея, втянувшего шею в плечи и прижавшего подбородок к груди, но сильно сжать пальцы уже не смог. Тесей успел воткнутым по ручку ножом прочертить в животе чудовища смертельный треугольник – снизу вверх и вправо, потом влево и вниз, и огромный ком вонючих кишек вывалился наружу вместе с лезвием ножа.
У Тесея помутилось сознание от удушья и вони, но он, вытащив из живота чудовища нож, несколько раз попытался вонзить его лезвие в грудь Минотавра, туда, где должно было быть сердце, но каждый раз попадал в мощные ребра. Колени чудовища подкосились, и он медленно опустился на свои кишки, выпустив из обессиленных рук голову Тесея. Юноша понял, что он победил и, шатаясь, пошел к догорающему в нескольких шагах факелу и поднял его левой рукой. Рядом он нашел меч и, прицепив кинжал под колено, поднял его. Теперь он был во всеоружии.
Тесей осторожно приблизился к прислонившемуся плечом к стене Минотавру, молча стоящему на коленях с опущенной головой, и попытался получше его рассмотреть. У чудовища из-за толстых широких губ и большого широкого носа лицо было действительно на бычью морду очень похоже и без рогов.
Прочувствовав свет факела, Минотавр медленно поднял голову. Похожие на щетину короткие белые волосы вокруг глаз были опалены огнем факела, веко левого глаза было разорвано и кровоточило, но оба глаза были целы, они больше не горели ярким красным огнем, они медленно потухали, как два тлеющих уголька в затухшем костре. Тесею вдруг показалось, что в его больших не бычьих, а человечьих глазах застыло какое-то болезненное выражение, похожее на какое-то особенное наслаждение, как будто он давно жаждал и мечтал о смерти, как избавления от нестерпимо – мучительной жизни и, наконец, оно свершилось.
– Добей меня, умоляю.
Глухим голосом с трудом выговорил Минотавр, глядя на Тесея совсем потухшими глазами. Юноша вдруг с удивлением ощутил острое чувство жалости к тому, кто недавно казался таким ужасным чудовищем, людоедом, и он, сморщившись, размахнулся и сильным, точным ударом меча отсек ему рогатую голову, ведь шея у него была не мощная, как у быка, а, как у обычного человека.