Сергей Быльцов
Тесей
39. Смерть Полидекта
Прибыв вместе с молодою женой на остров Сериф, Персей застал милую мать, вместе с праведным Диктисом, припавшими к алтарям богов в поисках убежища от преследований Полидекта, нечестивого правителя небольшого скалистого острова Серифа. Тогда он вместе с Данаей и Диктисом и с сумкой заплечной смело вошел в царские покои, где Полидект принимал своих друзей и громко царя обвинил в подлом обмане:
– Ты Полидект – лгун и негодяй, ты даже не ездил соревноваться на быстрых квадригах с Эномаем потому, что все время добивался не Гипподамии, а моей матери Данаи. Я же сделал все, что обещал и обезглавил Медусу-Горгону. Ты думаешь, если сын хитроумного Крона скипетр тебе дал и законы, чтоб царствовал ты над другими, то тебе можно все? Но есть еще дева великая Дике, рожденная Зевсом, славная, чтимая всеми богами, жильцами Олимпа. Если неправым деяньем ее оскорбят и обидят, подле родителя-Зевса немедля садится богиня и о неправде людской сообщает ему. И страдают за нечестье все люди, даже цари, злоумышленно правду от прямого пути отклонившие.
Однако ни юноши новая доблесть, ни прежние беды его и Данаи все же исправить не справедливое сердце царя не могли. Он ненавидел упорно Персея, непримиримый, и не было неправому гневу предела. Полидект, не придумал ничего лучше, как обвинить Персея во лжи, сказав, будто тот измыслил, что Медусу убил.
До сих пор Персей колебался и у своего спрашивал сердца совета:
– Надо ли мне царя этого смерти предать или милостиво простить? Ведь брат он благочестивого Диктиса и владыка небольшого народа, среди которого я вырос. И подаяниями царскими нам с матерью не раз помогал…
Теперь же Персей рассердился, и сердце его ужасной злобой наполнилось, грозно прищурив глаза, он Полидекту ответил:
– Так ты мне не веришь? Будучи сам лгуном и других лжецами считаешь? Я дам тебе знак непреложный. Поберегите глаза, кто не хочет навсегда изваянием стать!
Воскликнул герой, и Медусы ликом ужасным царево лицо превращает он в камень бескровный. Вместе с правителем окаменели и его царедворцы, застыв точно в таком же положении, в котором были, когда против воли взглянули Горгоне в магические глаза.
Персей сделал рыбака Диктиса царем острова Серифа и, оставив на его попечение теперь не только Данаю, но и супругу свою и мать Андромеду, поспешил на поиски Афины и Гермеса, чтоб возвратить меч серповидный, крылатые подошвы и щит полированный медный, а главное – спросить, что делать с чудовищной головой, совсем не утратившей ужасного дара.
Согласно Страбону, комические поэты говорят, что от взгляда ужасной Медусы-Горгоны окаменели все жители острова Сериф. Персей отомстил им за мать потому, что они помогали царю, желавшему взять Данаю в жены насильно. Поэтому этот остров и сейчас так каменист и скалист.
40. Битва с Дионисом за Аргос
Говорят, когда Персей пролетал над Аргосом, где издревле правила златотронная супруга Зевеса, он услышал, как его призывает жрец Мелампод, знавший язык птиц и зверей и первый из смертных наделенный даром пророчества. Мелампод, придя из Мессении в Аргос, исцелил от бешенства аргосских женщин и стал там жить, получив две трети царства для себя и брата Бианта.
Прорицатель пользовался заслуженным уважением у аргосцев, и хитроумная Гера, приняв его облик, стала созывать аргивян для брани с Вакхом – ненавистным ей сыном Зевса от фиванской царевны Семелы, дочери Кадма и Гармонии. Гера резвых сатиров уже изгнала из Аргоса, и тирсы вакханок отвергла, и даже старого Силена, бывшего воспитателя и кормильца Диониса прогнала. Бромий разгневался и наслал безумие на племя жен инахийских. Ахеянки с громкими воплями понеслись по перекресткам, нападая на всех, кто попадался на пути. Безумные женщины даже стали резать острыми ножами своих же младенцев.
Нон Панополитанский в своей энциклопедической поэме о Дионисе поет, как Гера в облике Мелампода громко призывала героя Персея:
– О Персей, отпрыск небесного рода, меч серповидный подъемли, не дай изнеженным тирсам край обездолить аргивский, не трепещи пред врагом, ибо твой серп смертоносный окрашен пурпурною кровью змей, чело обрамлявших девы Медусы Горгоны! Ополчись на порядки Бассарид, о покое комнаты медной воспомни, в которой Данае в лоно Зевес проливался ливнем золотоносным. Так покажи всем, что от ихора Крониона ты происходишь! Ополчись на нечестивого героя Лиэя! Смертоносное око яви перед ним змеевласой Медусы! Дай мне – после владыки, объятого зыбью Серифа – нового Полидекта узреть превращение в камень! С тобою всемощная арголидская Гера, царица богов и Зевса сестра и супруга!
Персей не замедлил с неба спуститься и, став во главе собранного Герой войска, вновь взмыл на крылатых сандалиях в небо. Узрев в небе, готового с ним сразиться героя, Вакх пришел в священную ярость и стал потрясать лозою и тирсом, но не забыл вытащить адамант, дающий защиту от взора ужасного Медусы-Горгоны.
Нонн поет, как могучий Персей, победивший Горгону, морское чудовище и многих смертных врагов, стал зло и язвительно насмехаться над Вакхом:
– Ах, как мило с зеленым дротом, с сим тирсом с листвою нежною ополчиться в войну, как будто, играя! Прочь из краев именитых аргосских убирайся пока жив Дионис! Державная Гера правит этой землею, она твоей матери в пламени сгореть помогла, как бы и тебя, своего приемного сына, она опять не ввергла в безумье!
Гера в это время украденной у супруга молнией жаркой сверкнула, будто сама была владычицей громов. Но Дионис только рассмеялся на это, ведь молнии Зевса были для него безвредны, ибо еще новорожденным младенцем в облике Загрея, рожденного Корой-Персефоной, он зарницами играл и пламенем молний омывался на зевсовом троне.
Между тем, не теряя времени даром, с мечом серповидным в одной руке и головой Медусы – Горгоны в другой по поднебесью метался Персей. От взора чудовищной девы в камень обратились вакханки и менады, и среди них, как говорят, была супруга Диониса Ариадна, которую он у Тесея отбил.
41. Гермес прекращает битву Вакха с Персеем
Нонн Панополитанский поет, как пред плющом густолистым и лозой смертоносной смирились микенские медные копья, ибо в бегство пред сатирами обратился Персей, уступил тирсоносцу Лиэю, бурную пику метнувши в Эвия-браноносца, поразил Ариадны беззащитное тело! Вот он, подвиг Персея! Убить невинную деву, брачное платье которой еще недавно любовью дышало…
Павсаний рассказывает, что в Аргосе направо от храма Латоны находится храм Геры Анфии (Цветущей) и перед ним огромная могила женщин. Эти женщины погибли в бою против аргивян и Персея, двинувшись походом вместе с Дионисом с островов Эгейского моря, поэтому их и называют Галиями (Морскими).
Говорят, наполнился гневом Дионис, увидев любимую супругу Ариадну бездыханной, и стал исполином могучим и до поднебесья, где летал Персей, достал черноволосой головою, дотянулся до верхнего слоя Эфира и тучевого покрова, и даже нетленной обители блаженных богов прикоснулся.
Очевидцы той битвы рассказывают, что Персей, увидев, что его страшное оружие против Вакха бессильно, от страха затрепетал, и заплечный мешок прилип к его потному телу. Дионис же, разгоряченный сраженьем, решил весь Аргос низринуть, а державную Геру смерти придать, пока она бьется в облике смертном Мелампода – провидца.
Златотронная Гера смерти была не подвластна, а вот Персей наверняка нашел бы себе скорую гибель, если бы на помощь не пришел появившийся, как всегда вовремя, вездесущий глашатай и вестник Зевса Гермес. Бог-миролюбец за неимением времени не стал использовать знаменитый свой кадуцей всех примиряющий, он крепко схватил сзади Диониса за черные пышные кудри и ласковым голосом твердо напомнил ему – сколько раз он спасал его от злокозненной Геры. Потом бог красноречья, коснулся все же Вакха своим примиряющим жезлом и призвал Диониса прекратить эту битву:
– Угомонись Дионис! Свирепствуешь ты неразумно, ведь Персей брат твой, а Гера, хоть и в облике смертного, но все же царица сияющих высей Олимпа, где блаженных богов в наслажденьях все дни протекают, и она – приемная тебе мать. Пора уж задуматься тебе, Вакх, в гроздолюбивом сердце своем, как закончить все, что сейчас тут творится.
Для верности осторожный Аргоубийца – Гермес коснулся так же Персея и Геры своим крылатым кадуцеем с мирно переплетенными змеями, и мир возник отныне между недавними врагами.
Установив узы дружбы между Персеем и Дионисом, Гермес довольно пошевелил крылышками на своем кадуцее трилистном, из злата и этим очарование несказанное придал их дружескому союзу.
Не забыл Киллений взять у сына Данаи крылатые сандалии, чтобы возвратить их нимфам стигийским и свой меч серповидный, и довольный собой удалился, легкими крыльями воздух колебля, подошвой амвросиальной словно веслом со свистом воздушный ток разрезая.
42. Афина помещает голову Медусы-Горгоны на эгиду
После того как Персей и Дионис примирились, всякая вражда между ними исчезла настолько, что Дионис удостоился от аргивян многих различных почестей и, между прочим, ему был дан особый участок, названный Критским, потому что здесь умерла и была похоронена прекрасная дочь критского царя Миноса и Пасифаи Ариадна.
Ликей говорит, что, когда аргивяне готовились вторично перестраивать храм Диониса Критского, они нашли глиняный гроб и что это был гроб Ариадны.
Примиряющего бога на поле, где недавно еще пылало сражение, сменила Афина, прибывшая с воинственным кличем на помощь к Персею и за головой Медусы-Горгоны. Увидев, что Дионис смирился с потерей Ариадны, которой Зевс на свадьбу даровал бессмертие, а сейчас вознес на небо, вместе с венцом, получившим ее имя, Афина взяла у Персея осторожно заплечный мешок с ужасной головой, теперь увитой настоящими змеями вместо волос.
Некоторые говорят, что Паллада поместила голову Горгоны посредине своего щита. Они даже сообщают, что Медуса была превращена в Горгону и затем обезглавлена только ради Афины. Это случилось, якобы, потому, что дева хотела дерзко состязаться с Афиной в красоте, особенно хвалясь своими прекрасными волосами и за это должна была быть наказана, ведь бог, прощающий нечестивость – несправедливый бог. Но главное, Афине и самому Зевсу-Крониду необходимо было наводящее ужас оружие для помещения на эгиду. И мудрая Афина решила, что таким оружием может стать голова, взгляд на которую всех обращал бы в камень.
Геродот, которого Цицерон называл отцом истории, говорит, что одеяние и эгиду на изображениях Афины эллины заимствовали у ливиянок. Только одежда ливиянок – кожаная, а подвески на Эгиде – не змеи, а ремни, в остальном же одеяние того же покроя. Даже и само название указывает на то, что одежда на изображениях Паллады ливийского происхождения. Ведь ливийки носят поверх одежды козьи шкуры без шерсти, отделанные бахромой и окрашенные мареной. Из этого то слова “айгес” (коза) эллины и взяли название эгиды.
Другие же говорят, что наводящая ужас голова попала на страшно сияющий, несокрушимый щит Зевса, произведенный колченогим олимпийским художником Гефестом по его замыслам творческим. Когда Тучегонитель своей десницею мощной мечет молнии, то другой рукой он потрясает кистями увешанную, ужасом смятения обрамленную Эгиду, на которой борьба, отпор и леденящий сердце ужас преследования потому, что в центре ее голова Горгоны, страшного чудовища. Эта грозная одежда является и страшным оружием, и необоримым щитом Зевса, который поэтому часто называется Эгидодержавцем.
В исключительных случаях эгиду Зевса носит и Аполлон лучезарный. По свидетельству Гомера Зевс ему говорит: Прими, Аполлон, бахромистый Эгид мой в десницу и, потрясающий им, устраши ты героев ахейских.
Персей уже без сумки заплечной, без кривого меча и без крылатых подошв по веленью Могучей Судьбы пошел в Ларису, где проживал отец его матери, ведь он давно желал увидеть и приветствовать деда Акрисия с почтением на словах и на деле.
43. Смерть Акрисия
Как рассказывает Павсаний, Персей был в цвете своих юношеских сил и однажды хвалился изобретенным им приемом в бросании диска; он стал показывать перед всеми свое искусство, а Акрисий по воле божественного Рока попал под удар брошенного диска. Так над Акрисием совершилось предсказание бога, и назначенное Могучей Судьбой он не мог от себя отвратить, несмотря на напрасно принятые предосторожности по отношению к дочери и внуку. Персей же удалился в Аргос – он стыдился молвы об убийстве – и убедил Мегапента, сына Прета, взаимно поменяться с ним царством и сам, получив его владения, основал Микены.
Аполлодор же рассказывает, что Персей вместе с Данаей и Андромедой поспешил в Аргос, чтобы повидаться со своим дедом Акрисием. Но тот, узнав о намерении внука, побоялся полученного им прежде предсказания и оставил Аргос, бежав в землю Пеласгиотиду. Когда Тевтамид, царь Лариссы, устроил гимнастические состязания в честь своего умершего отца, туда прибыл и Персей, желая принять в них участие. Во время состязаний по пятиборью он метнул диск и случайно попал в ногу человеку в толпе. Этим человеком оказался Акрисий, который сразу же скончался от, казалось бы, совсем не смертельного удара в ногу. Узнав об исполнении давнего пророчества, Персей с почестями похоронил Акрисия за городской стеной и, стыдясь вернуться в Аргос, чтобы не стать царем страны, которой правил скончавшийся по его вине дед, прибыл в Тиринф к Мегапенту, сыну своего дяди Прета, и поменялся с ним: он отдал ему Аргос, и Мегапент стал править аргивянами, Персей же – Тиринфом, укрепив также Мидею и основав Микены.
Гигин же говорит про Седьмые эллинские игры, которые устроил сам Персей, сын Юпитера и Данаи, погребальные в честь своего воспитателя Полидекта, на острове Сериф, на которых, состязаясь, поразил своего деда Акрисия и убил. Поскольку он не хотел этого, это совершилось по воле богов.
Некоторые говорят, что на состязаниях, где погиб Акрисий присутствовал Аполлон в облике смертного. Бог-прорицатель знал, что царя Аргоса настигнет здесь смерть, однако не знал, как именно это произойдет. Он видел, что сын Зевса совершенно случайно убил отца своей матери и был удивлен необычной ролью Тюхе, направившей диск. Богиня Случая на этот раз не только не мешала никогда не дремлющим дщерям Ананке, но, наоборот, помогла сбыться их давнему прорицанию.
Когда Аполлон рассказал об исполнении предсказания о смерти Акрисия Зевсу, тот задумчиво косматой покачал головой и сказал, что Могучую Судьбу обмануть никогда невозможно:
– Предначертаний Рока, как я мню, не избег никогда ни один муж земнородный, ни отважный, ни робкий, коль скоро на свет он родится, хоть иные и пытаются, как букашки в сетях Судьбы-паука безуспешно брыкаться. Так и Акрисий напрасно с Роком боролся.
Однако Аполлон родителю возразил:
– То, что ты молвил, отец, верно лишь от части. Акрисий, избегая по-всякому предсказанной смерти, до весьма преклонных лет безбедно дожил, и Рок неотразимый настиг его, когда уж не зачем ему было цепляться за жизнь. Выходит, он не напрасно с Роком боролся и все-таки обманул Могучую Судьбу, людей метущую, как вихрь листья.
Зевс потряс косматой своей головой так, что Олимп всколебался великий и нехотя согласился с сыном:
– Вынужден, Феб мой любезный, я с тобой сейчас согласиться. В этих с виду таких ничтожных людишках действительно что-то есть непонятное даже нам – их создателям. Они, хоть и знают, что бесполезно с Судьбою бороться, но все равно борются, и в некотором смысле иногда ее побеждают.
44. Персей основывает Микены [143]
Всем эллинам известно, что Персей был основателем Микен, здесь же будет рассказано о причине основания этого города и почему впоследствии аргивяне разрушили город и выселили микенян. Ведь в нынешней Арголиде сравнительно более древние предания уже забыты, они только рассказывают, что царствовавший у них бог речной Инах назвал реку своим именем и учредил жертвоприношения Гере.
Сыновья Абанта, сына Линкея, поделили царство, и Акрисий остался здесь в Аргосе, а Прет получил Герейон, Мидею и Тиринф, а также приморские области Аргоса; и до сих пор сохраняются доказательства жизни Прета в Тиринфе. Впоследствии, узнав, что Персей жив и совершает подвиги, Акрисий, бежал в Ларису, на реке Пенее, где и настигла его давно предсказанная смерть.
Персей, много бродивший после нечаянного убийства Акрисия, в одном месте потерял медный наконечник копья и счел это знамением для основания города.
Другие говорят, что сын Данаи, мучимый жаждою, нашел на этой земле гриб и, напившись вытекавшей из него воды, от удовольствия дал этой стране имя Микены, ведь [mykos] означает «гриб».
Гомер же в «Одиссее» вспоминает в своем стихе Микену, как женщину, говоря о пышно-венчанной царевне Микене…
Павсаний говорит так же, что аргивяне разрушили Микены и сделали это из зависти. При нашествии мидян аргивяне не проявляли никакой деятельности, микеняне же послали в Фермопилы 80 человек, которые приняли участие с лакедемонянами в их подвиге (сражаясь рядом с ними). Это славное их поведение и принесло им гибель, раздражив аргивян. До сих пор все еще сохранились от Микен часть городской стены и ворота, на которых стоят львы. Говорят, что все эти сооружения являются работой киклопов, которые выстроили для Прета крепостную стену в Тиринфе. Среди развалин Микен находится (подземный) источник, называемый в честь основателя города Персеей… Если идти из Микен в Аргос, то налево около дороги есть святилище герою Персею. Ему и здесь воздаются почести местными жителями, но особенно его почитают на Серифе и у афинян, у которых есть священный участок Персея и жертвенник Диктиса и Климены, называемых спасителями Персея.
45. Смерть Персея и его вознесение на звездное небо
Гигин говорит, что Мегапент, сын Прета и Сфенебеи, убил Персея, сына Юпитера и Данаи, отомстив за смерть своего отца.
Первый из героев – знаменитых истребителей чудовищ Персей был помещен среди созвездий за славу, ибо родил его Зевс, сойдясь с Данаей в образе золотого дождя. Он отрубил голову Медусе, которую Афина поместила себе на грудь, а Персею дала место среди созвездий, где его можно видеть вместе с головой Горгоны. Он содержит звезды: на голове одну; на обоих плечах по одной яркой; на конце правой руки одну яркую; на локте одну; на конце левой руки, в которой, как принято считать, он держит голову Горгоны, – одну; на правом бедре одну яркую; на колене одну; на голени одну; вокруг волос Горгоны три; а голова его и серп по причине отсутствия звезд не видны, хотя кое-кто и считает их различимыми в виде туманного образования.
Люди почитали героя Персея и в его честь были построены герооны между Аргосом и Микенами, а также на острове Сериф и в Афинах.
Эратосфен рассказывает, что не только Персей, но и его возлюбленная Андромеда, Кефей, и Кассиопея, и даже морское чудовище Кит были помещены Зевсом на небосклон.
Кефей занимает в порядке созвездий четвертое место. Арктический круг отсекает часть его ног до груди, а остальное попадает в промежуток между арктическим кругом и летним тропиком.
Как рассказывает в «Андромеде» Софокл, Кассиопея изображена на небосклоне сидящей на троне неподалеку от Андромеды. Она содержит звезды: на голове одну яркую; на правой локте одну тусклую; на руке одну; на колене одну; на крае ступни одну, на груди одну, тусклую; ни правом бедре одну яркую и одну яркую на колене; одну на прямоугольнике; по одной на каждом углу трона, на котором она восседает.
Андромеда находится среди созвездий, чтобы напоминать всем о подвигах Персея. Руки ее распростерты – так было, когда ее выставили на съедение киту. Она имеет много звезд: на голове, на обоих плечах, на ступнях и локтях, на поясе и коленах.
Нонн Панополитанский поет о том, что Андромеда, хоть и блистает на Олимпе, только страждет и в небе она, и ропщет, и стонет, часто слово такое с упреком горестно молвит:
– Что мне в славе, на небо взнесенной, Персей, о супруг мой? Так ли хорош сей брачный подарок – Олимп? И на звездном небе чудовище гонит меня, это новые узы, сходные с теми, что деву у брега морского держали и среди горних созвездий меня оковали, небесный меч серповидный спасенья не подал, и око Медусы звездной не защищает, хоть мечет огонь и к Олимпу! Кит угнетает меня, а ты крылатых плесниц на ноги не одеваешь!
Жалобно дева стонала, клича Персея-супруга, но в этот раз не пришел он на помощь! Несмотря на жалобные стоны и горестный плач, Персей гордится звездной своей Андромедой за то, что на земле она родила ему дочь Горгофону и шестерых сыновей: Перса, Алкея, Сфенела, Элея, Местора и Электриона.
