Сергей Быльцов
Тесей
107. Тесей расправляется с двумя войсками Паллантидов
До той поры, когда Тесей впервые появился в Афинах 50 сыновей Палланта, двоюродные братья Тесея надеялись завладеть главным аттическим царством, после того как Эгей умрет, не оставив потомства. Паллантиды одновременно радовались и презирали Эгея за бездетность и приближающуюся дряхлую старость.
Сына Эгея от Медеи, маленького Меда Паллантиды не опасались потому, что он был еще очень мал и потом, они считали его сыном варварской девы и к тому же колдуньи. Они были уверены, что после смерти Эгея народ не допустит, чтобы им правил сын волшебницы – чужестранки, прибывшей из никому не известной Колхиды.
После того, как преемником Эгея на агоре всенародно был объявлен Тесей, очистивший от разбойников и злодеев Истмийскую дорогу и пленивший чудовищного Марафонского быка и потому ставший любимым афинским героем, Паллант, кипя неистовой злобой, везде стал говорить:
– Беды неисчислимые всех нас ждут от того, что над ними царствует безродный Эгей, усыновленный нашим отцом Пандионом и не имеющий никакого отношения к великому роду Эрехтея. Теперь после этого самозванца царем сделается Тесей, тоже пришелец и чужак, взявшийся неизвестно откуда и тоже усыновленный Эгеем. Я и 50 моих сыновей – Паллантидов этого не допустим! Мы справедливую начнем войну и до победы будем сражаться!
Кроме того масла подлило в огонь ожидание прибытия кораблей с Крита за очередной третьей по счету страшной живой данью. Паллантиды опять стали обвинять Эгея в убийстве их друга Андрогея и призывать людей на войну с самозванцем:
– По приказу Эгея 18 лет назад подло убили сына могучего критского царя Миноса Андрогея, победившего в состязаниях на наших Панафинеях. Афинские граждане из-за нечестия самозванца-правителя сначала жестоко страдали и умирали от голода, а потом были вынуждены отдать своих детей в позорное рабство или, как говорят некоторые, – на съеденье чудовищу. И вот уже в третий раз афинянам придется своих 14 детей послать на Крит, где их заточат в Лабиринт на съедение чудовищному быкоголовому Минотавру. Почему граждане Афин должны своими детьми расплачиваться за нечестивость царя, да еще и незаконно захватившего власть? Афиняне, чтящие справедливость, вступайте в войско Палланта и Паллантидов, и все вместе мы добьемся долгожданной победы!
Плутарх говорит, что мятежники разбились на два отряда: одни во главе с Паллантом открыто двинулись на город со стороны Сфетта, другие устроили засаду в Гаргетте, чтобы, заманив противника в ловушку, ударить по нему с двух сторон. Среди Паллантидов был глашатай, уроженец Агнунта по имени Леой (Леос). Он, будучи тайным поклонником Тесея, считал его не только самым великим афинским героем, но и во всей Элладе и сообщил ему о коварном замысле племянников и показал, где воины затаились в засаде. Предупрежденный Тесей во главе небольшого войска незаметно обошел сидевших в засаде и, внезапно напав на них сзади, многих перебил, а оставшихся обратил в бегство. Узнав о гибели товарищей, сидевших в засаде, пали духом и Паллантиды и после уже разбежался и весь отряд под командованием Палланта. С тех пор, говорят, граждане из дема Паллена не заключают браков с агнунтийцами, и глашатаи у них не выкрикивают обычного: «Слушайте люди!» – эти слова им ненавистны из-за предательства Леоя.
Плавание на Крит
108. Минотавр
Среди законных детей дочери Гелиоса Пасифаи и критского царя Миноса был один совсем необычным. Звали его Минотавр (бык Миноса), и родила его Пасифая, якобы, от белоснежного, дивного статью критского быка, посланного Миносу из моря Посейдоном.
Некоторые ученые мужи уверяли, что даже, если нечестивая женщина возляжет с быком, то по законам природы она все равно не сможет от него даже уродливого ребенка родить, и этот Минотавр был сыном Пасифаи от мужа Миноса. Пасифая, разгневанная частыми изменами Миноса, обратилась к своей сестре Кирке, которая, как Геката, искусной чародейкой была и могучей колдуньей. Пасифая опоила супруга приготовленным Киркой зельем, и теперь, каждый раз, когда Минос сходился с другими женщинами, он напускал в их лоно гнус и женщины заболевали и в мучениях погибали. Сама Пасифая перед тем, как возлечь с мужем выпивала настой из данного ей Киркой настоя корня растения моли, чтобы самой не заболеть.
Однажды пьяный Минос в приступе лютой похоти овладел супругой внезапно, и она, не успев выпить свой настой, заболела на короткое время, но не умерла, а забеременела и в положенный срок родила очень крупного, но с уродливыми чертами лица мальчика. Со временем уродство последнего ребенка Миноса и Пасифаи не только не исчезло, но усилилось – годам к 12 его лицо стало походить на морду быка, и это сходство усугублялось еще тем, что появившиеся вскоре после рождения на его на голове бугорки, стали расти и к отроческому созреванию уподобились небольшим бычьим рожкам. Несмотря на то, что мальчику сшили специальную шапочку, закрывающую рожки, от слуг это скрыть не удалось. Вот тогда-то с легкой руки одной говорливой служанки его и стали называть Минотавром – быком Миноса, ведь до этого его имя было Астерий (звёздный). Говорят, что Астерием ребенка назвал сам Минос в честь своего предка царя Крита Астериона.
Вскоре выяснилось и самое страшное что отличало быкоголового Минотавра от человека. Сначала слуги заметили, что он любит есть мясо разных мелких животных, таких, как зайцы и птицы, сырым, при этом он сворачивал им шеи собственными руками и первым делом выпивал из них еще теплую кровь. Это особенно не встревожило Миноса, он многое видел в жизни, и ему тоже случалось во время вынужденного голода несколько раз убивать птиц и, не имея огня, съесть их сырыми. Поэтому он заплатил слугам за молчание, а Минотавра предупредил, чтобы он не пил бычью кровь, поскольку он, как и все греки считал ее очень ядовитой.
Однажды ночью во дворце Миноса раздался душераздирающий крик. Кричала истошно молодая рабыня, недавно родившая ребенка. Оказалось, что 17-летний Минотавр, обладавший в этом возрасте ростом и силой нескольких мощных мужей, вырвал у нее ребенка и у нее на глазах свернул ему шею и, высосав из него кровь, тут же начал его пожирать, словно это был жареный молочный поросенок.
Критский царь был не глуп и понял, что Минотавр становится опасным не только для окружающих, но и для него самого. Ведь он не просто становится людоедом – он очень очень силен – Миносу рассказали, что, когда прибежавшие на сумасшедший крик рабыни отец ее ребенка, тоже раб, вместе с тремя своими братьями попытались отнять у Минотавра дитя, тот всех четверых разбросал по сторонам, искалечив, а эти рабы были высокими и мускулистыми.
– Да и скрыть последнее происшествие с ребенком рабыни никак невозможно, о б этом знают десятки слуг и рабов. Надо бы вопросить оракула – случай сложный: Минотавр – мой сын и, возможно, имеет второго, божественного отца – Посейдона, который сопрягся с моей женой Пасифаей в образе белоснежного быка. Что там нам всем Мойра напряла? Однако в Дельфы плыть я не хочу… там оракула ждать может долго придется, да и зачем мне знать прорицание о грядущем, если его все равно избежать невозможно. Мне надо знать не то, что будет, а то, что мне делать, как поступить, чтоб избежать разных бед… да и всему миру о Минотавре рассказывать сам я пока не хочу… надо мне обратиться к своему прорицателю, ведь он никогда меня не обманывал, хоть иногда порицал, пока я не стал платить ему много.
Так с царственной небрежной улыбкой разговаривал сам с собой критский владыка, узнавший, что его сын людоед.
109. Беседа Миноса с прорицателем
Не на шутку встревоженный Минос вызвал слепого старца Комета, самого известного на Крите прорицателя, последнее время жившего в кносском дворце, и властным голосом стал спрашивать у него совета, что ему делать:
– Возрадуйся, Комет, славный своими всегда сбывающимися оракулами, твой внутренний взор объемлет все, и ты с лишенными света очами, видишь лучше нас всех, зрячих людей. Я тебя сейчас пригласил вот зачем. Если догадываешься или знаешь «зачем», все равно внимательно выслушай, чтобы знать точно, что меня беспокоит. И, как всегда, пусть этот разговор останется между нами двоими, ибо я с тобой буду говорить вполне откровенно. Ты знаешь о моем последнем сыне от Пасифаи – Астерии. Последний раз я тебе о нем говорил, когда у него на голове бугорки превратились в рожки, и они, как у бычка, начали расти. Тогда ты сказал, что пока не готов прорицать, тебе надо погадать, а мне пока посоветовал понаблюдать, что будет дальше… Так вот, я давно наблюдаю, как сын мой мясо сырое любит все больше и больше, чем жареное или вареное, а вчера он съел новорожденного ребенка служанки! И об этом все во дворце знают! Говорить с Минотавром бесполезно, а приказывать и употреблять власть – просто опасно, ведь он сильнее четверых здоровых мужчин. Не приказывать же мне охранникам копьями или стрелами убить собственного сына от законной жены Пасифаи?! Скажи же, что мне делать? Как Астерия-Минотавра от желаний противоестественных отучить? Говори только правду, которую точно знаешь!
Знаменитый критский гадатель долго молчал, перебирая какие-то известные лишь ему вощеные дощечки и потом печально изрек:
– Я помню наши разговоры и об Астерии, и о его превращении в Минотавра. Не обычную нить вытянула из веретена Ананке красавица Клото, когда этого сына произвела на свет Пасифая. До такой степени мы подчиняемся всемогущему Року, что и боги по сравнению с ним не столь уж важны. Поэтому ты сына своего не стыдись – что Рок определит – то смертным не ужасно. А теперь внемли мне и все хорошенько запомни. Ты должен поручить мастеру Дедалу в основанном корибантами Кноссе построить Лабиринт – особую крепость с единственной дверью и такой запутанной системой коридоров и переходов, из которой выйти никому не возможно. В этом безвыходном Лабиринте за запертой дверью тебе следует содержать Минотавра, ибо он уже стал и будет дальше людоедом. Со временем он привыкнет и будет себя чувствовать там, как дома, но выйти не сможет, даже, если очень захочет. Для прокорма Минотавру кроме дичи и кур будешь запускать в Лабиринт каждый месяц одного одинокого чужестранца или приговоренного к смерти преступника, или раба безродного, чтобы родственники бесследно пропавших не искали упорно… Сын твой Андрогей уплыл в Афины, чтобы принять участие в Панафинеях… и там его по приказу афинского царя Эгея, которому везде мерещится измена и покушение на его власть, убьют. Ты не посылай никого в Афины, уже поздно и потом предначертанного Мойрой Лахесис все равно никто не изменит. Узнав о смерти Андрогея, ты попроси своего прадеда Зевса наслать на Аттику страшную засуху, и когда афиняне приплывут к тебе за избавлением от мора, ты за погибшего сына потребуй от них дань живую. Пусть они в конце каждого Великого года отправляют к нам на Крит по 7 пар юношей с девушками, якобы для участия в смертельно опасных бычьих играх, которые любят на нашем острове, а на самом деле всех их по одному в месяц запускай в Дом Минотавра. Когда все узнают, что случается с присланной к нам афинской молодежью после бычьих игр, объявишь, что они в Лабиринте приносятся в жертву подземным богам… Еще мне удалось узнать, что однажды среди этих афинских подростков на Крит явится ловкий и умный, но не особенно сильный герой Тесей, сын трезенской царевны Эфры от смертного Эгея и Колебателя земли Посейдона. Эгеид вступит в смертельное сражение с Минотавром. Я не знаю кто из них победит, и что тебе при этом следует делать, ибо это пока тайна самой Мойры Лахесис. Даже Зевс всемогущий сейчас не ведает этого и в необходимый момент узнает, взвесив жребии Тесея и Минотавра на золотых весах, подаренных ему неизбежной Мойрой Атропой, обликом юной, но самой жестокой из всех трех сестер, рожденных жутколикой Ананкой.
110. Дедал
Тесей и Дедал были родственниками – сын Эфры и Эгея был праправнуком Эрехтея, а сын Меропы и Эвпалама (или Метиона) Дедал – внуком.
Некоторые считают Дедала самым знаменитым художником и строителем Эллады, ведь, согласно Гигину, его обучала сама Афина Паллада, мудрая богиня знаний, искусств и ремесел, покровительница наук, изобретательности и всякого мастерства.
Павсаний говорит, что в благодарность за обучение Дедал сделал дивное складное кресло в храме Афины Полиады в Афинах, а также сотворил деревянное изображение нагого Геракла в святилище Афины Халинитиды (Обуздывающая) в Коринфе и статуи знаменитых строителей братьев Агамеда и Трофония.
Говорят, в молодые годы талантливый мастер Дедал был надменным и высокомерным. Нет предела высокомерию и нет гнуснее порока. Надменному мало чувствовать собственное превосходство над другими, ему надо, чтобы его превосходство признавали все остальные и еще – надменные и высокомерные завистливы непомерно.
Когда двенадцатилетний сын сестры Дедала Поликасты Талос (некоторые говорят, что его им Пердикс), ставший его учеником, глядя на спинной хребет и зубы поданной к обеду рыбы, взял их образцом и нарезал на остром металле такой же ряд непрерывный зубцов и так пилу изобрел. Когда же Талос изобрел и циркуль, единым узлом связав две ножки железных, чтобы, когда друг от друга они на расстоянии равном, неподвижно стояла одна, другая же ровный круг обводила, то дядя понял, что племянник и ученик скоро учителя в мастерстве строителя превзойдет.
Дедал ученику тайно завидовать стал и однажды зависть ненасытную не смог внутри себя удержать и со священной твердыни Минервы – Акрополя сбросил племянника вниз. Случайно видевшим это людям он солгал, объяснив свой поступок тем, что Талос, якобы, вступил в нечестивую связь с собственной матерью Поликастой, сестрой Дедала, которую он коварно усыпил каким-то настоем из трав.
Афинский ареопаг, тем не менее, за преднамеренное убийство присудил Дедала к десятилетнему изгнанию из страны или же к смерти позорной, если он после оглашения судом приговора до восхода солнца не покинет Афины, и тот был вынужден на корабле быстроходном срочно бежать на остров ста городов.
Минос из корысти дал умельцу Дедалу приют и почет на Крите и взамен потребовал от него услуг выдающегося художника и искусного мастера. Дедал бесплатно изваял дивные статуи Миноса, Писифаи и их юных дочерей Ариадны и Федры. Критяне говорят, все эти изваяния Дедала выглядели, словно, живые. Все в Греции знают, что большинство критян – неисправимые лгуны, однако в данном случае им можно верить, ведь и Еврипид пел, что все статуи Дедала сами двигаются, как живые.
С молчаливого согласия Миноса Дедал изготовил для его жены Пасифаи чудесную деревянную корову, передвигающуюся на колёсиках, встроенных в копыта, и обшил ее остов шкурой, содранной с только, что убитой коровы. Затем мастер буравом просверлил между задних ног деревянной коровы, там, где в шкуре уже была дырочка, такое же отверстие. В эту изготовленную Дедалом корову, которая выглядела настолько естественной, что даже бык белоснежный принял ее за живую телицу, Пасифая несколько раз залезала, чтобы удовлетворить свою неестественную страсть к красавцу – быку.
В главном городе Крита Кноссе, который некогда был основан юной богиней семейного очага и жертвенного огня Гестией, так и оставшейся навсегда девственницей, Дедал создал свое самое грандиозное творение – греческий Лабиринт.
Еще до того, как Астерию – Минотавру исполнилось 18 лет, Дедал по приказу Миноса на северо-западе города Кносса приступил к сооружению особенной крепости, получившей название Лабиринт. Он выбрал недалеко от дворца подходящее место, где была огромная утрамбованная площадка для танцев, с нанесенными на ней спиральными линиями, облегчавшими танцорам обучение плясовому искусству.
Во времена своего расцвета Кносс был одним из самых могущественных во всем Средиземноморье городов с двумя прекрасными гаванями, в которых могло швартоваться одновременно множество кораблей. Кносс в эту эпоху был особенно славен так же своим многоэтажным дворцом с величественным тронным залом, разветвленным водопроводом, удивительным освещением и проветриванием. В будущем землетрясения и пожары не пощадят Кносский дворец и гавань останется только одна, пока же Криту и его главному городу Кноссу предстояло вместе с двумя гаванями и дворцом, еще и дедаловым Лабиринтом прославиться на всю Ойкумену.
111. Лабиринт
Некоторые говорят, что слово «лабиринт» раньше обозначал узкие улицы в крепости или каменистое ущелье.
Другие утверждают, что слово «лабиринт» происходит от слова «лабрис», обозначающее топор с двумя противоположно направленными лезвиями, который в те времена широко использовался на Крите, как плотничий инструмент и как боевое или церемониальное оружие. Двойной топор символизировал единство противоположностей Неба и Подземелья, а его топорище – это земля, связывающая воедино небесный и подземный миры. Поэтому лабрис – это и топор Зевса, и весь мир в целом, во всех его проявлениях. Лабрис, как и сам Зевс, и разрушительная сила, и созидательная. Он может умертвить быка, и он же превращает этого быка в божество, подающее людям жизнь.
Говорят, самый первый лабрис, появившийся в Критском Лабиринте, был выкован божественным кузнецом колченогим Гефестом по рисунку Дедала, который и на длинную ручку его насадил. Дедал так же по приказу Миноса вырезал изображения лабриса на основных камнях, лежащих в основании Лабиринта, а также на каменных плитах, из которых складывались несущие стены, и на колоннах, подпирающих потолки и крышу. Эти знаки имели магическое значение, показывая, что Лабиринт был не жилище и не крепость, а ритуальное «святилище двойного топора», обиталище божества с двойной секирой, символизировавшей два рога священного быка.
Историки Геродот и Плиний Старший оставили описание египетского лабиринта близ «города гадов» – Крокодилополя. То было колоссальное гранитное четырёхугольное здание, включавшее в себя 3000 комнат и еще более коридоров, расположенных большей частью под землёй. Эта необычайно огромная крепость представляла собой очень сложную систему разноуровневых коридоров и переходов, дворов, комнат и колоннад, такую запутанную, что посторонний человек никогда не смог бы найти в нем дорогу к выходу, ибо, незаметно для себя всегда бы оказывался на дорогах, ведущих к центру Лабиринта.
Говорят, что Дедал, получив от Миноса приказ создать на Крите Лабиринт, плавал в Египет и, поразившись искусству построенной по приказу фараона XII династии Аменемхета около 2200 г. до н. э. знаменитейшей крепости, построил в Кноссе Лабиринт, подобный египетскому. Хотя размеры Кносского Лабиринта были в 100 раз меньше египетского, он был сконструирован, как крепость, из которой нельзя найти выход, более искусно. Никто, кроме самого Дедала не знал даже наружной формы самого таинственного в Элладе здания, на кносских монетах Лабиринт изображался в виде концентрических окружностей, спирали или вложенных друг в друга квадратов.
Минос добивался, чтобы у всех людей Лабиринт так же, как и подземное царство мертвых, вызывал чувство непереносимого ужаса необычайной для зданий сложностью его планировки такой, что из него, как из Аида, невозможно выйти наружу. Кроме того, по приказу царя распространялись слухи о жестоких и загадочных церемониях, в том числе с человеческими жертвоприношениями, которые устраивались в самом центре этого таинственного и зловещего сооружения.
По приказу Миноса пользующиеся его доверием слуги раз в месяц открывали массивную дверь, запиравшуюся хитрыми запорами и замками, изготовленными тоже Дедалом, и впускали (чаще заталкивали силой) туда какого-либо человека, которого никто не будет искать. Немало по приказу Миноса его слуги схватили одиноких путников – чужестранцев и матросов, отставших от своих кораблей, и затолкали в Лабиринт. Приговоренных к смерти преступников запихивали в Лабиринт реже так, как у них обычно бывали родственники, так же и рабов использовали лишь в крайних случаях, ведь они имели хозяев и стоили денег.
О чудовищном человеке с мощным телом и бычьей головой вскоре узнали не только на Крите, но и на соседних островах, и на материковой Греции. Минос надменно объявил, что Лабиринт – это храм божества, имеющего человеческий вид ниже шеи и голову, похожую на бычью, и этому божеству необходимы человеческие жертвы. Это не вызвало особенного удивления у эллинов, ведь все божества в Египте, имевшего древнюю историю, были звероподобными, т. е. имели человеческие тела и звериные или птичьи головы.
