Лариса Кольцова
Миражи и маски Паралеи
– Но если она вернулась, то «Мечта» опять будет открыта, Лата?
– Нет. Уже нет. В скором времени госпожа Нэя со своим новым, а по сути-то, прежним… Как же его обозначить? Муж? Нет.
– Любовник?
– Не то. Возлюбленный.
– А о ком речь-то?
– О Руде-Ольфе. Именно с ним госпожа Нэя-Мон, пока что Мон! Покинет здешние места. Так сказал мне Инар.
– Уф! – выдохнул Рэд-Лок, – Вы обрадовали меня, Лата. А то я уж испугался, что моя жена опять побежит разорять меня в этой «Мечте». А у нас ведь третий ребёнок родился только что. Но разве для женщин дети преграда увлечению роскошными нарядами?
– Твоя жена, Рэд, избалована тобой, – Лата увлекла Рэда к изящной скамье в тени дерева. – Давай посидим, а то мне тяжело стоять…
– У вас нелады со здоровьем? Или же новое замужество требует огромных затрат сил с вашей стороны? Инар Цульф известен своевольным и очень непростым характером. Но это же был ваш выбор, не так ли, Лата?
– Инар не доставляет мне никаких особых хлопот, Рэд. Наоборот. Мы помогаем друг другу выживать, так бы я сказала. Мы удивительно гармонируем с ним и умеем не мешать друг другу.
– Рад за вас и за него.
– А уж как я-то рада, – чтобы воспрепятствовать Рэду уйти, на что он и был нацелен, Лата спросила, – Рэд, ты обратил внимание на одну особенность госпожи Нэи?
– На какую?
– Госпожа Нэя потрясла меня своим юным видом.
– От счастья, должно быть. Они столь долго были в ссоре.
– Нет, не о том я. Она в буквальном смысле выглядит как юная девушка. Моложе, чем была прежде.
– Вы тоже, Лата, очень посвежели, очень изменились.
Лата махнула на него рукой, – Ты разве не слышал о том, насколько серьёзно она болела? Об этом рассказывала не только Элиан. И вот теперь такое преображение…
– Чему же удивляться? Её первый муж Тон-Ат известный на весь континент целитель. Думаю, он исцелил её недуг, узнав, что ей необходима помощь.
– Тон-Ат? Он не целитель, Рэд. Он маг. Колдун… Тут ты, возможно, близок к истинной разгадке. Её подруга Ифиса-Лан тоже что-то замелькала в здешних окрестностях. И тоже, знаешь ли, она всегда поражает меня своей вечной моложавостью. А ведь Ифиса-Лан старше меня, Рэд.
– Вы всё замечаете, Лата. Ни одно новое лицо, возникшее тут, не останется вами незамеченным.
– Ну, во-первых, Нэя и Ифиса отнюдь не новые тут лица. Во-вторых, Рэд, я вынуждена отслеживать её визиты. Эта женщина, то есть Ифиса-Лан, да будет тебе известно, имела виды на Инара. А мужчины никогда не забывают своих прежних привязанностей, если есть что помнить, конечно. Тебе ли того не понимать, Рэд?
– Господин Руд тоже весьма помолодел, – сказал Рэд. – Постройнел, во всяком случае, настолько, что я, увидев его как-то, решил, что это юнец.
– Что ж, нам остаётся лишь порадоваться их взаимному счастью. Я как-то навещала свою мать в провинции и, веришь ли Рэд, наткнулась на малышку Элиан. Ты же помнишь эту очаровательную, но и несносную дерзкую хулиганку Элиан?
– Нет, – увернулся Рэд. – Кто ж такая?
– Ну, как же. Она была помощницей Нэи-Мон, на то время Нэи-Ат. Не знаю, как величать её теперь. Нэя – Ольф? Ты не знаешь, была ли она в Храме Надмирного Света с господином Рудом Ольфом?
– Не знаю.
– Очаровательная и несносная Элиан стала женой бывшего охранника из «Мечты». Забыла только его имя. К чему мне о том помнить. Но узнала его сразу же. Элиан отвернулась от меня. Но я узнала, что она в том городке открыла небольшой пошивочный салон. Что и не удивительно с учётом того, сколько добра она выволокла из «Мечты», пока сама хозяйка пребывала в душевном, да и телесном тоже, неустройстве… Потом трагическая гибель Реги-Мона, её второго мужа, пропажа ребёнка, – это нелегко пережить, не так ли, Рэд? И вот после всего пережитого такое невероятное изменение её внешности в сторону даже не улучшения, а радикального изменения! Это же невозможно объяснить…
– Магия, Лата. Я провёл детство в том же аристократическом городке, где жила в своё время Ифиса-Лан. О ней много судачили, как это и принято повсюду в маленьких и закрытых городках. Каковыми бы они ни являлись, аристократическими или простонародными. Ал-Физ купил её как дорогую игрушку ради забавы. Дал ей в услужение одну женщину. Финэлю. Та была одинока и привязалась к Ифисе как к родной. Пестовала её детей от Ал-Физа. Её считали знахаркой. Говорили, что она обучалась в юности у того самого Тон-Ата. Так что секреты вечной молодости вполне могли быть переданы Ифисе Финэлей. Старая Финэля пережила всех своих сверстников и сверстниц. Хотя и подсохла, особо-то дряхлой не выглядит и теперь.
– Никогда бы не подумала, Рэд, что ты такой информированный человек. В том смысле, что всегда считала тебя равнодушным к тайнам окружающих людей.
– Таковых нет, уж поверьте. Все люди интересуются друг другом, если не являются умственно-неполноценными или слепыми. А красивые и необыкновенные женщины уж тем более вызывают острый интерес у всех. Вы ведь тоже, Лата, женщина впечатляющей внешности, а уж ваш блестящий стиль и манеры мало кто может превзойти даже в столице. Уверен, и у вас много тайн.
– Ты не скучаешь без прежних забав с Элиан-Эн? Вот уж кто умела угодить всякому, никому не отказать и осуществить самую вычурную фантазию любого сумасброда. Не так ли, Рэд?
– Далась вам эта Элиан-Эн.
– Она так и не ответила за своё воровство, вот что мне досаждает, если уж начистоту.
– Чего ж она у вас украла?
– У меня? Да будь такое, она давно обитала бы в пустынях, Рэд! Как и все прочие, кто ринулись на разграбление «Мечты», будь эта «Мечта» моей. Но что делать, Рэд. Город вошёл в стадию упадка нравов. И не одна я это замечаю. Это неизбежно приведёт и к упадку всего прочего. Вот увидите.
Рэд отвернулся от Латы, как бы потеряв интерес к беседе. Он покусывал нижнюю губу, раздумывая, как бы повежливее ускользнуть от Латы. Властная дама имела ту особенность, что держала будто в силовом коконе, как паучиха бедное и тонконогое насекомое в паутине, склеивающей потуги освобождения. И не только с Рэдом она такое проделывала, а со всяким, кто имел несчастье быть притянутым к ней на близкое расстояние.
– Ваша дочь заброшена вами, Лата, – сказал Рэд. – Почему вы, любя её прежде, столь безразличны к ней теперь?
– Она выросла, Рэд. Я дала ей всё, что и могла. А теперь у меня новый муж и совсем скоро появится на свет мой малыш. Вот о ком я должна заботиться.
Тут Лата к изумлению Рэда Лока обтянула свой живот широким и воздушным платьем, и он увидел, что она почти на сносях! Она принадлежала к той разновидности женщин, которые при беременности полнеют равномерно и в основном по бокам. Потому-то он и решил, что она располнела от собственного нового благополучия.
– Инар не устаёт поражать меня! – выдал Рэд почти с восторгом. – Умеет работать и в этом смысле качественно, погружаясь глубоко и основательно в любой вид деятельности. Однако, Лата, поздновато Инар Цульф повёл тебя в Храм Надмирного Света. Лишь когда все вокруг разговорились, насколько же заметно он тебя и осчастливил. Что касается меня, то я запрещал своей жене повторять негодные слухи о тебе…
– Это я осчастливила его! – вдруг прервала его Лата, ширя на Рэда и без того большие глаза, в которых мелькнула безуминка пополам с той самой злостью, что и отмечала Лату в прежние времена её неистовой борьбы за всеобщее процветание города и безупречность нравов тех, кто тут и обитали. – Я! Он был счастлив принять меня в свой дом. И вовсе не благодаря милости наших Богов стал он тут Главой всей Администрации.
– Так чьи же это милости? Я удивлён, ведь Инар пришлый для ЦЭССЭИ человек, ни с кем из влиятельных особ тут не связан, и даже прежняя его должность досталась ему, будто с неба свалилась.
– Может, так и было. Уж понятно, что ни одно из тех ничтожеств, что и снуют по разным уровням в здешней системе управления, таким всесилием, чтобы назначить Инара на освободившееся место Главы Администрации, не обладает. Ты умный и тонко-проницательный человек, Рэд. Я всегда желала, чтобы у моей дочери был муж, подобный тебе. А ведь даже тебе не повезло столь сказочно как Инару. Тебе не встретилась такая вот женщина…
– Несущая полный подол счастья навстречу тому, кто всего лишь не растерялся, – заметил Рэд, пряча тонкую издёвку под радушной улыбчивостью.
Он отметил, что беременность в столь позднем, всё же, возрасте не сказалась на её лице никак. Кожа этого лица, очень своеобразного, выглядела белой и гладко-эластичной, будто она только что умылась молоком. Губы поражали яркой свежестью, шея и плечи почти эталонной женственностью, а руки привлекательной упитанностью. И вообще, подумал Рэд, эта тётка вполне могла быть очень сладкой, очень чувственной…
– За счастье тоже надо платить, не так ли, Рэд? Ваши затаённые ухмылки, как и повсеместное обсуждение сомнительной сексуальной силы Инара, для меня ничего не значат. Инар получил должность, я мужа и отца своему ребёнку, а тот, кто и был столь щедр, останется тайной для всех, – Лата подняла свои крупные и выпуклые глаза к небу. Умиление и… восторг увлажнили их слезинками, – Как отраден мне этот оттенок нежно-зелёного небосвода. А ведь есть такие существа, чьи глаза наделены неведомым Создателем таким вот цветом…
– У госпожи Нэи глаза насыщенного небесного цвета, когда зеленоватый оттенок исчезает вовсе, – задумчиво произнёс Рэд-Лок. – Обычно в самом начале сезона цветения так и бывает…
– Каким таинственным может быть мир вокруг нас, Рэд. Вам нравилась госпожа Нэя-Ат? Ставшая затем госпожой Нэей-Мон. И повторно овдовев…
– Да. Такая уникальная женщина, а вот не повезло…
– Где же не повезло? Всем бы так не везло, как ей! Она сбежала отсюда сама! И по своему же своеволию сюда вернулась. Выходит, кто-то же обеспечил ей такую вот вседозволенность. Попробуйте-ка вы сюда вернуться, если вдруг покинете этот «Лучший город континента»? И не по одному лишь названию он лучший. Вряд ли, у вас получится. Даже у вас, Рэд, с вашими родственными связями. Заметьте, она как будто в незримом защитном коконе живёт. Её никогда не осуждали с такой свирепой беспощадностью, как меня…
– Вас-то за что? – промямлил Рэд, застеснявшись того, чего стесняться должна была она сама. – Кто ж не знает о вашей безупречности… – а сам подумал: «Слизняк Цульф всего лишь получил эту плотно упакованную живую и подарочную коробку с чужим ребёнком, а сверху привязали алой ленточкой его должность Главы Администрации. Кто ж настолько осмелел и её обрюхатил? Ведь сунься к ней, так и без мужских причиндалов можно любому остаться. Покалечила бы в припадке лютого гнева. Вот кому бы стать в юности жрицей Матери Воды, не изменись времена и вера. Хотя и теперь есть где-то такие общины на окраинах континента, где поклоняются старым и отринутым Богам».
– Кто ж тот герой… – и с опаской прервал фразу, пусть и произнесённую себе под нос. Она услышала! Своим чутким фигурным ушком и чутким коротким носом она улавливала и приглушённые пересуды, и распылённую по городу взвесь слухов о себе самой.
– К чему бы тебе о том знать? – спросила она. – Если ты думаешь, что Инар идиот, то знай, у нас нет с ним друг от друга тайн. Как и не тайна то, что ты также принимал участие в расхищении «Мечты»!
Подобный разворот дружеской беседы к внезапной угрозе опять поразил Рэда. Лата не уставала являть ему разные грани своей личности.
– Инар ничего не забыл и возьмёт своё. Если уж госпожа Нэя, – не знаю, какова теперь её приставка к имени, – всем и всё простила, то не все столь добры. Инар вложил в предприятие «Мечта» огромные средства. А нам они понадобятся для того, чтобы вырастить и выучить нашего малыша.
– Нашего малыша… – повторил Рэд. Попытка подковырнуть Лату, открывшей, что ребёнок зачат не от Цульфа, и тут же как бы о том забывшей, не удалась. Лата величаво оглядела Рэда. Безумное признание в том, о чём женщины молчат, говорило лишь о её презрении к собеседнику, чья реакция на её откровения не важна. Ей важна собственная безупречная честность, что она и демонстрировала всем и всегда. Будто она отчитывалась в этой нелепой честности перед самим Надмирным Отцом.
– Я, кажется, не лезу к вам в душу, Лата, – мягко обозначил свою позицию Рэд. Мол, не стоит выворачивать свою душу требухой наружу. Не всякому оно и приятно…
– Когда-то мой родной отец требовал от меня отчёта во всём, перед тем, как я ложилась в постель. Он уверял меня, что Надмирный Отец даст мне несомненное счастье в будущем за прямоту моих мыслей. Чтобы слова не прикрывали и не искажали мысли, а дела не расходились со словами. Я слишком любила своего отца. Он и сам никогда не лгал. Никогда. Никому. Не взирая ни на что.
« Это ж надо», – подумал Рэд впервые, – «Воспитал родитель дочку как прямую палку. Бил, что ли, реальной палкой за каждый проступок»?
– Надеюсь, он и вам не солгал. В смысле несомненного счастья в будущем.
– Да. Я не тонула в несчастьях, если сравнить мою жизнь с окружающими меня людьми. Ложь, да будет вам известно, нарушает связность мышления, его качество снижается с необратимостью. Ложь тот же порок, как и распутство, и пьянство, и подлость по отношению к другим. И человек, утрачивая внутреннюю гармонию, не обретает таковой и в жизни.
– Рад за вас. Что вы живёте в гармонии с собой и окружающими.
– С собой да. С окружающими жить в гармонии невозможно. Надо либо прощать, как делала добрейшая госпожа Нэя, либо приводить их в чувство, чтобы не отравляли и не уедали жизнь прочим.
– И что же и у кого я уел, как вы выразились?
– Советую вам вернуть в денежном эквиваленте то, что вы и похитили. Элиан я также не выпущу уже из-под своего контроля. Как ни таилась, а попалась, отвечать придётся. Что я и дала ей понять, послав к ней своего человека. Пусть теперь продаёт свой салон и возвращает всё украденное с учётом того, во что вылилось такое вот тотальное разорение столь уникального предприятия не одной лишь госпоже Нэе. Не одному лишь Инару. Стоит ли называть то имя, о котором вы и сами знаете?
– О ком вы?
– О господине Руде-Ольфе, мой недогадливый друг Рэд. Или вы воображали, что маленькая и одинокая вдова, – вернее, отщепенка, чего уж! – была столь всемогуща, что сама устроила такое предприятие в самом лучшем дворце самого закрытого на континенте города? Очень дорогое предприятие. С театрализованными показами, с дорогущим оборудованием, с роскошной обстановкой. Какой же такой невероятной силой она обладала? Беззащитная и хрупкая как цветок, доверчивая и непрактичная как ребёнок. И ведь никто не смел к ней прикоснуться ни грубым словом, ни наглым воздействием! Не требовал с неё ни малейшего отчёта, чтобы там ни вытворяли ей распущенные служанки и девы, выставляемые на показ в аристократических одеяниях. Это ж какой вызов был всем тут явлен, и что? Все терпели. Почему? Корпорации управленцев ЦЭССЭИ был заплачен огромный куш за полную автономию этой женщины на территории города. А вы и подобные вам уловители сладостных мгновений жизни лазали на эту территорию по ночам, снося все прочные ограды и ломая замки, не соображая, что коснись хоть кто главной «мечтательницы», вылетел бы отсюда с такой скоростью, что и осознать бы того не сумел. Даже вы, Рэд. С вашим очень высоким покровительством в верхах, тут не удержались бы. Тут даже Коллегия Управителей не всесильна. Ведь есть силы в нашем загадочном мире, которым и они вынуждены подчиняться. Вернее, считаться с таковыми силами. Это сложная вещь, Рэд, устроение общества, взаимодействие людей и кланов меж собой… Так что вашей заслуги в том, что вас отсюда не турнули ещё тогда, вовсе нет. Вы всего лишь были отброшены самой госпожой Нэей. Я и это знаю, Рэд.
– А я-то думал, чего вы ко мне привязались, – пробормотал Рэд, став каким-то изжелта-бледным от явного испуга. Лата не была той, кто болтает лишь бы не молчать.
– Если вы не поспешите, вас не будет тут в течение уже ближайших дней. Вся доказательная база собрана. На вашей работе уж точно не потерпят вора. Хотя тут, не скажу, что каждый, но через одного вор, бездельник и взяточник. Инар не будет вас щадить, как это было с мерзавкой Элиан-Эн. А уж самой Элиан я займусь уже лично. Все прочие ваши подельники нам также известны. И предупреждены. Удивительно, что до вас они так и не донесли такую вот информацию. Видимо, ошарашены настолько, что не успели прийти в себя. В столице им точно не укрыться. И если у вас есть серьёзные покровители, которые позволят избегнуть дома неволи, то отсюда вас изгонят, Рэд. – Она перешла на отчуждённое «вы», давая понять, что дружеская часть беседы была лишь прологом к основному сообщению. – Придётся вам с вашими малолетними детьми перебираться или в столицу или в ближайший окрестный городок. У вас, насколько мне известно, есть недвижимость за пределами ЦЭССЭИ и аграрные угодья где-то в глубине континента. Так что вы не пропадёте, даже будучи изгнанным отсюда. Но, Рэд, доброе имя, оно порой дороже недвижимости и земельных угодий. И вот ещё что. Чтобы и близко не подходил к моей дочери! Она вам тут не «особая дева», чтобы иметь её без всяких обязательств и возможного спроса! Ты меня понял? Обрадовались, что мать дала ей свободу, что девушка наделена несчастной и неудержимой тягой быть в центре обожания, так и налипли своим гудящим и похотливым роем, мужичье ненасытное!
– Всё же… у меня трое детей, – выдавил он.
– Тебе и для дополнительной кучи детей наследственного добра хватит. Да и работа тут денежная, перспективная, Рэд. Ещё какая перспективная! Отдашь, что не твоё, и Инар посодействует тебе в дальнейшем преуспеянии тут. В этом он слов попусту не швыряет, Рэд. Всё же теперь Инар Цульф Глава Администрации всего города. Вместо изгнанного прежнего пьяницы, продавца выгодных мест и шатуна по домам любви. Вы и без моих признаний догадались, что Инар Цульф стал Главой Администрации отнюдь не благодаря своим личным успехам. Всегда безусловным и неоспариваемым, но где вы видели справедливость в этом мире, Рэд?
– Ничуть не сомневаюсь, что ваше приданое было более чем значимым.
– Всё правильно поняли, Рэд. А прежние бюрократы из Администрации всего лишь заменены ответственными и трудолюбивыми людьми в силу необходимости. Тут не один Инар постарался. Есть и более значимые силы.
– Вы, что ли?
– Да не смеши ты меня, Рэд! Кто я такая, чтобы обладать возможностями очищения всей той негодной и скопившейся дряни, что засорила собою всю Администрацию Города.
– Уж не тот ли, кто и одарил вас на будущие времена несомненным счастьем материнства…
Лата не ответила. Встала со скамьи и поплыла прочь, как округлая и светлая ладья среди океана окружающей, пышной и волнующейся на тёплом ветру, растительности.
– Сука! – процедил Рэд. – Вот же сука гнусная!
Дочь, ничуть не похожая на свою мать
Он плюнул в сторону ушедшей Латы, раздумывая, насколько серьёзны её угрозы. К нему из зарослей вышла Иви и села с ним рядом.
– Наконец-то ушла! – сказала девушка и, вытянув из сумочки деньги, протянула их Рэду. – Спасибо за поддержку. Но я долги всегда возвращаю.
– Не надо! – отмахнулся Рэд. – Я и забыл о них. Себе оставь. Мамаша, как я понимаю, тебя уже не покормит и не нарядит, как прежде.
– Благодарю, – не без достоинства произнесла Иви и убрала деньги обратно в сумочку. – Как поддержку принимаю. Но если как оплату, то знай, я никому не продаюсь. Просто мне с тобой было отлично, Рэд. Ты опытный и нежный любовник. Я буду о тебе вспоминать лишь с благодарностью за твои любовные уроки.
– Чего ж вспоминать? Я и впредь готов продолжить и углубить процесс твоего дальнейшего обучения. Я от тебя пока что не утомился…
Рэд–Лок обнял Иви, но она вывернулась, – У меня есть парень, Рэд. Он готов пойти со мной в Храм Надмирного Света. Короб жены мать мне приготовила, а всё прочее… Видно будет, что и как.
– Кто же? Тот юнец из секретных подразделений «Зеркального Лабиринта», что вокруг тебя кружит?
– Фио-Лет? Не смеши. У меня жених уже давно как мною выбран. Вернее, это наш взаимный выбор. А все прочие это так. Чтобы было чем потешить душу в скучные и однообразные вечера семейной жизни. Чем больше подобных воспоминаний, тем веселее женщина. Не считаешь?
– Твоя мать обозвала тебя «особой девой», Иви. Так что будь осторожнее со своими играми. Не заигрывайся.
– Кто? Моя мать? Та, кто продала меня за то, чтобы ей сохранить за собой место в Администрации плюс за горсть слёз Матери Воды? Да как она вообще-то смеет теперь лезть в мою жизнь?!
– Продала? Кому? – не поверил ей Рэд. – Ты же девственной была… Я ж первый…
– Потому что покупатель оказался благородным человеком. Не тронул меня, если по-настоящему. А слово своё сдержал. Мать тут осталась. Как и я тоже. Если начистоту, я потом жалела, что он отверг меня. Возможно, я полюбила бы его. Он того стоил уж точно, Рэд. Но такие вот унизительные для обеих сторон обстоятельства этого сближения не оставили шансов для серьёзного чувства.
– Ты любишь меня? – Рэд опять обнял её, стал тискать, – я скучаю по своей крошке…
Иви вывернулась, – Нет. Рэд, не надо. У тебя жена, третий ребёнок только что народился. Нехорошо так. Забудем о том, что и было. То есть, будем помнить, но станем жить каждый своей жизнью.
– Зачем же ты отдалась мне, если у тебя есть и был жених?
– А так. Захотелось. Разве ты спрашивал об этом, когда мы отправились с тобой в твоё загородное имение? Нам было отлично, Рэд. Надеюсь, твоя жена ни о чём не узнает.
– Так ты любишь меня? – допытывался Рэд, продолжая лезть к ней. – Что же изменилось теперь? Боишься чего? Если уж ты сама бесстрашно отдала мне то, что положено твоему жениху, то отвечать придётся по любому. За пару раз или за чуть большее количество свиданий, ответ-то будет один. А я могу отослать свою жену в то самое имение, объявив её отщепенкой, чтобы пойти в Храм Надмирного Света с тобой. Как у нас с тобой, такой гармонии и бесподобного слияния, у меня с другими не было никогда…
– Мой жених и не посмеет предъявить ко мне никаких претензий. Он мне не ровня. Это я для него удача и небесное счастье. Так он и говорит. А детей я хочу рожать от законного мужа, Рэд.
– Разве у тебя возникли в этом смысле осложнения?
– Не твоя печаль, Рэд -Лок. Ты подарил мне много удовольствий, открыл бездну чувственных переживаний, но люблю я вовсе не тебя, Рэд.
– Кого же? Своего жениха? Или этого придурка Фио-Лета? Знать бы, как он попал в секретные подразделения «Зеркального Лабиринта»… Как вообще люди попадают в подобные структуры?
– Ты у меня спрашиваешь, Рэд? Ты же как-то туда попал. А Фио-Лет попал туда, благодаря своему развитому уму. Тут же только по-настоящему талантливым людям открыта перспектива выхода на самые непредставимые высоты карьеры. А талант и ум не всегда соответствуют возрасту. Есть же и возрастные дураки, не умнеющие никогда. Сколько они ни живи. Мог бы и не спрашивать у меня об этом, если сам работаешь тут уже давно.
– О многом я могу лишь догадываться. А кого ты любишь, Иви?
– Неважно. Может, я и наедине с собой этого имени не озвучиваю. Это фатально, Рэд, по своей несбыточности, чтобы мне надеяться на взаимность этого лица. Важно лишь то, что ты мой первый мужчина, и я о том не жалею. А вдруг сложилось бы так, что мой жених не сумел бы стать для меня таким учителем любви, каким стал ты? Ты взрослый и опытный, а он-то? Ни разу не приблизился, как мужчина чтобы, ни к одной женщине. За мной стал ходить как тень с самого детства. Так и не отлип. Ласковый и доверчивый как детёныш-зверёныш. Погладила его, поцеловала, и он уж мой навсегда. Деньги зарабатывает и мне приносит, как жене уже. Теперь-то я сама любого обучу любовному искусству. Поэтому мой привязчивый сосунок будет любить меня так, как мне и захочется. Женщина сама должна делать для себя такого мужчину, чтобы быть им довольной. Разве нет?
– Ты рассуждаешь так, как не подобает чистой девушке.
– Я падшая, Рэд. Ты забыл, что ли?
– Но ведь таковым было твоё желание…
– А я тебя ни в чём и не обвиняю. И я вовсе не хочу становиться причиной несчастной доли твоей жены. За это Надмирный Отец лишит и меня счастья. Не хочу воспитывать чужих детей. Пусть и служанка будет, но мне не нужны дети от твоей жены, Рэд.
– Твоя мамаша угрожала мне тем, что даст огласку тому, что якобы я обокрал «Мечту» госпожи Нэи-Ат.
– А ты к тому не причастен?
– Это было групповое расхищение. Я не участвовал, только страховал настоящих воров, вынужден был… Мне дали жалкую долю от всего, и тут причина не в жадности. Я подчинённый человек, Иви. Надо мною есть другие властные люди. Что мне приказали, то я и сделал. Скажи своей матери, пусть не лезет в это дело. Пусть Инар Цульф забудет о своих мелких потерях, – если они и были, – если не желает приобрести себе больших невзгод. Тут всё сплетено в единую и очень запутанную сеть, узлов не распутаешь, концов её не найдёшь. Лата дура брюхатая! Шлюха… – он спохватился и замолк.
– Догадался или сама сказала?
– Сама похвасталась, что не от Цульфа она понесла. Но вот от кого? Это ж такую бесполую стерву, как она, поискать ещё…
Иви слушала его так, будто речь шла не о её собственной матери, а о ком-то, кто ей попросту не интересен.
– Так-то она красивая женщина, признаю, – решил смягчить свою грубость Рэд, – Но ведь не приблизишься к ней, чтобы с мужской лаской или просто душевно пообщаться…
– Ты не наблюдателен, Рэд. Столько лет она ходила тенью за этим человеком. Размотала все наши сбережения на будущее, в том числе и мои, оставленные мне отцом. Всё тащила в эту дорогущую «Мечту» заодно с прочими дурами, увеличивая благосостояние её хозяйки. А уж саму «мечтательницу», затейницу всего этого текстильного соблазна, разорили уже другие любители наживы. Те, кто привык питаться чужим ресурсом. Воры, если говорить по-простонародному.
– Твоя мать бродила тенью за всяким нарушителем благонравия в этом городе. Так что, простор для домыслов очень широк.
– Она не вылезала из «Зеркального Лабиринта», а там, как тебе известно, таких нарушителей не водилось. В том смысле, как это понимала она. Или ей давали такое понимание те, кто находились повыше. Зачем тебе знать, кто? Шантаж? Не советую. Это куда как опаснее, чем твоя какая-то разветвлённая сеть из местных воришек. Такие люди разорвут эту сеть в клочья и сдунут через стену как мусор, если им такое понадобится.
– Выходит, твоя мамочка всегда знала, кому подставиться…
– А ты-то считаешь её простушкой разве? Мой отец всегда знал, что она родила меня от очень влиятельного аристократа, а вовсе не от него. Но он никогда не ставил мне этого в вину. Поэтому я уверена, что она не стала бы ни за что рожать ребёнка в таком возрасте от замухрышки Цульфа. Да он к тому и не способен, как я думаю. Говорили же, что его жена рожала ему детей от всех встречных и поперечных, а он и не возражал. Лишь бы скрыть свою мужскую несостоятельность в этом смысле. Мой отец говорил мне, что настоящий отец тот, кто вскормил и взрастил, кто развил ум ребёнка и напитал его смыслом. А любить детей, выхаживая их с пелёнок это не только легко, но и отрадно.
– Я бы так не смог, – признался Рэд.
– Так тебе такое и не грозит. Тебя женщины любят. Но вот чего я не могу простить моей матери, так это то, что она присвоила себе целый мешочек с чистейшими слезами Матери Воды. Хотя ими заплатили ей не за использование её пышных и годами не востребованных телес. Ею-то попользовались при случае, уж коли сама на это напрашивалась. Это же была плата за мою невинность…
– Ты отдалась впервые мне, – опять напомнил Рэд-Лок. – Или тут намёк, чтобы я оплатил тебе твою потерю горстью слёз Матери Воды?
– Дурак ты, Рэд-Лок! Ты ничего не понял. Я бескорыстная, как и моя мать…
– Которая продала тебя за горсть слёз Матери Воды, – перебил Рэд.
– Она поступила так от отчаянья! Она всего лишь не хотела вылететь отсюда. И её не посмели тронуть, Рэд. Вылетели те, кто её и третировали. А слёзы Матери Воды это был дар щедрого человека двум несчастным дурочкам, которых он презирал, но и жалел. Потому что он великодушный и необыкновенный. Он сам не захотел сделать меня своей девушкой для постельной услады, тебе ясно? Поэтому я стала такой девушкой для тебя. Назло тому, кого я и люблю! Пусть ему и всё равно. И матери у меня теперь нет. Пусть радуется бездушным слезам Матери Воды! Пусть ждёт своего ребёнка, повторяя тот же самый сюжет, как был и с моим появлением на свет. Может, этого малыша, или малышку, она будет любить чуть больше и чуть тоньше, чем это было со мной.
Иви встала со скамьи и ушла по той же тропе, в ту же сторону, куда удалилась и её мать. Рэд почесал свой хрящеватый нос, раздумывая по поводу ушедшей Ивы, заявившей об их разрыве, а также об угрозах Латы.
– Вот же тварь! – обратился он к отсутствующей рядом Лате. – И мешка слёз Матери Воды, полученных за невинную дочь, ей мало!
Домой идти ему не хотелось. Видеть жену тем более не хотелось. Проблем с новой и безотказной молодой любовницей у него уж точно не будет. Не Иви, так другая отыщется. Всякий умелый охотник, если он выйдет на тропу охоты, такую добычу словит. Но вот кто ж такой, кто отказался от вкушения такой влекущей, не тронутой ничьим похотливым зубом, ягодки как Иви? Не тот ли, кто вместо этого оплодотворил грозную и неприступную вдову, отпугивающую всякого нормального мужика? Будоражащая любопытство загадка заставила его задуматься.
Тут он и вспомнил, как однажды видел Лату в ночное время, входящей в «Зеркальный Лабиринт». И решил тогда, что она отслеживает свою непутёвую дочь, опасаясь, что девчонка балуется в одной из комнат отдыха с каким-нибудь любителем ночного релакса. Сам Рэд-Лок как раз стоял у окна в своём офисе, где задержался для выполнения срочной работы. Лата, прежде чем нырнуть в здание, кому-то помахала рукой. Тому, кто ожидал её, находясь выше этажом, чем тот, откуда и высунулся подышать ночной свежестью Рэд-Лок. А выше этажом располагались лаборатории Ар-Сэна, погруженные в полнейший мрак, и где точно не имелось ни единой души на тот момент. Рэд даже рискнул высунуться настолько, что едва не вывалился наружу. И он увидел, что на последнем этаже сияли панорамные окна офиса Руда Ольфа…
И тогда изумлённый Рэд, вычислив, когда примерно вдова-лицедейка прокрадётся по лестнице, вышел, едва она прошуршала своим нарядом мимо дверей того помещения, где Рэд и томился в своей засаде. Торопливые шажки ночной посетительницы удивили своей лёгкостью при её полноте. Он прокрался следом, еле дыша от приступа острого любопытства, смешанного с опаской быть обнаруженным. Он всегда боялся Лату. Иначе он давно занялся бы её куколкой дочкой. Застряв на лестничной клетке этажом ниже, он услышал, как Руд-Ольф сказал той, кто и приблизилась к его дверям. А он уже ждал, распахнув эти двери ей навстречу.
