Деймас Рэд
Феномен одиночества
Вошёл Роберт Майн и отчеканил несколько шагов до президента, отдал честь и громко поприветствовал:
– Добро пожаловать на борт, товарищ президент!
Герман Штайн поднялся, сделал шаг навстречу и обнял адмирала.
– Я не могу тебе приказать, Роб, но пожалуйста живи! Ты нужен нам всем! Ещё лет десять и… – президент смахнул слезу, фыркнул и включил контроль эмоций, – Ты нестабилен, это я знаю, – продолжил он холодным голосом, – Твоя личность разваливается под тяжестью долгой жизни. Роберт, есть технологии, которые помогут. Нам с тобой предстоит последнее дело, а потом может…
– Товарищ президент, – проговорил адмирал, – Я уже сломался…
Штайн засопел.
– Я знаю… Но Жданова я тебе не отдам.
– А что за последнее дело? – вставил вопрос Пётр.
Адмирал поморщился и наконец занял кресло. Президент несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но никак не мог подобрать слова. Я заметил, что его импланты не функционируют уже несколько минут, а значит он использовал исключительно собственный мозг без подсказок множества модулей искусственного интеллекта, без обращений к сети.
– Следующий президент должен стать последним, – Штайн дал нам время обдумать эти слова и только потом продолжил, – Моделирование показало, что государство больше не нужно, а цивилизация будет развиваться стабильно поступательно. Следующий координационный совет Земли испробует на практике полученные данные и всё… Человечество будет свободным.
– А как же остатки корпораций? – возразил я.
– Последним способным конкурировать с мощью объединённых миров был Новый Эдем, – президент грустно улыбнулся, – Благодаря тому, что нарушали все мыслимые и немыслимые нормы права и морали, они держались, но нападение на вашу группу в болотах Надонии дало возможность начать официальные проверки, и колосс рухнул. Рабовладение, детский труд, использование наркотических стимуляторов…
Взвыла сирена:
"Внимание! Неопознанные боевые корабли проявились в непосредственной близости! Внимание! Неопознанные боевые корабли проявились в непосредственной близости!"
Автомат повторил объявление ещё несколько раз и стих. Мы уже бежали на свои места согласно корабельному расписанию. Я подключился к командной полосе волн вещания и слышал, как адмирал одновременно раздаёт указания нескольким десяткам групп персонала. Мой сквад был приписан к двум истребителям-перехватчикам. Добираться до них нужно не меньше семи минут, но телеметрия корабля показывала, что неизвестный флот будет готов дать залп через шесть. Расширения внутри меня заработали на всю катушку: тело приобрело способность двигаться настолько быстро, что понятия пол, стены и потолок стали несущественными.
– Парни! Я вылетаю один! – крикнул я в эфир, не разжимая губ, – Нужно как можно быстрее поднять перехватчики!
– Приняли… – хором, хоть и недовольно, ответила моя команда.
Девушка-техник заканчивала подготовку машины к старту, когда я пролетел над ней, ухватился за край кабины и бросил своё тело в ложемент.
– Всё готово? – спросил я на индивидуальной частоте, указанной в паспорте истребителя.
– Да! Где второй пилот? – её голос был неожиданно мягким и чрезмерно добрым, а ведь в лицо я даже не посмотрел.
– Мой ИИ (искусственный интеллект прим. авт.), – последовал ответ, – Освобождай площадку!
Девушка нырнула в шлюз и дала разрешение на старт.
Шарнирная штанга с моим перехватчиком высунулась за обшивку и заработали двигатели. Я много лет не летал самостоятельно и, наверное, будь обычным человеком, стал бы вовсе никчёмным пилотом, но напичканное имплантами тело никогда не забывало того, чему хоть раз научилось. Я легко сориентировался по трёхмерной карте и включил форсаж, уходя с линии первого залпа. Неопознанные корабли почти заканчивали манёвр и до сих пор не ответили на радиовызовы. Тяжёлые орудия четырёх судов смотрели на корабль-носитель нашего флота.
В космосе не бывает звуков. Грохот выстрелов кинетических орудий, жужжание лазеров, гул ракет здесь заменяют вспышки и отсветы. Я успел выйти из зоны обстрела и увидел, как разгорается пустота. Щит корабля-носителя, названного Выносливый, выдержал, противоракетные установки отработали идеально. Образовалась пауза, во время которой рой истребителей должен успеть стартовать с носителя. С нашей стороны эта процедура началась по плану, но, судя по сканерам, противники не выпускали никакой поддержки.
– Адмирал! Прекратите выход малых судов! – я кричал одновременно на всех частотах, в надежде, что успею предотвратить катастрофу.
– Прекратить выход малых судов! – подтвердил Майн.
– Группировка малых судов сформирована на 39 процентов, оставшиеся заблокированы на носителе, – отчитался один из диспетчеров, молодым девичьим голосом.
Рой организованно двигался в верхнюю маневровую полусферу (область, находящаяся выше условной линии, разделяющей корабль-носитель на половины вдоль оси маршевых двигателей прим. авт.) – оттуда было удобнее наносить удары по противнику. Я, оказавшись в одиночестве в нижней маневровой зоне следил за таймингами, показывающими гипотетическое время до перезарядки орудий неприятеля. Эти данные примерно совпадали у всех земных кораблей, но вспышка очередного залпа появилась раньше почти на двадцать секунд, и огонь вёлся в основном по скоплению роя. Тридцать девять процентов это около двух сотен пилотов, которые только что погибли. Я запретил гормональным модулям гасить ярость, мне хотелось стереть в пыль эти четыре неопознанных корабля.
– Жданов! Возвращайся в зону основного щита, – приказал адмирал.
– Стреляйте! Меня не заденет, – я вырулил в тень корабля носителя и включил максимальное ускорение. Амортизационная жидкость, заполнявшая кабину пилота, создавала в носу ощущение прохлады, как в медицинской капсуле, а главное, позволяла мне переносить перегрузки до четырёх сотен "же". Вспышки ответного залпа Выносливого загорелись сначала сзади и сверху, а потом спереди на щитах и обшивке врагов, и я увидел, как один из неопознанных кораблей резко дёрнулся и стал разворачиваться, значит часть снарядов достигла цели. Теперь я находился совсем близко от чужих и мог их рассмотреть. Это были суда не похожие ни на одно из нашего флота. Человечество знало, что в космосе нет смысла в обтекаемых формах и строило свои межзвёздные корабли угловатыми в угоду вместительности, функциональности и эффективности. Сейчас передо мной находилась закруглённая каплевидная громадина, которая не испускала никаких радиосигналов, на её поверхности ничего не двигалось и не светилось. Корабль чужих был красивым, фантастическим и таинственным.
Я отдал команду на запуск боеголовок – термоядерная реакция должна повредить любую броню, если она сделана из вещества. Вести ракетный огонь на расстоянии между носителями считалось неэффективным из-за слишком долгого времени полёта, а перехватчик мог перемещаться быстрее за счёт своих двигателей, маневрировать и, управляемый опытным пилотом, был менее предсказуем. Главное же преимущество: на малом расстоянии можно запускать ракеты прицельно и управлять ими в реальном времени без долгой задержки на передачу радиосигнала. Ядерный цветок расцвёл в носовой части корабля чужих, а потом невероятная сила разломила корпус пополам. Через 18 секунд пришло сообщение от Майна:
– Жданов, молодец! Мы открываем огонь по оставшимся! Уходи с линии!
Я снова врубил двигатели на максимум и ощутил перегрузку, одновременно подтверждая приём команды.
Выносливый ударил всей своей мощью. Пустота расцвела плазменными зарядами, но включившиеся вновь щиты чужих выдержали. Система оповещения сработала, показывая, что противник производит выстрелы в меня. Истребитель заметался, уворачиваясь от снарядов, а я едва удерживал сознание.
– Жданов уходи, как можно дальше! Я отдал приказ ударить "дыроколом" без наводки!
Импланты передали изображение зоны поражения, и я понял, что могу успеть. Независимо от моей ценности экипаж вместе с главой флота и президентом оказывался важнее, и откладывать атаку никто не будет. Я "рвал когти" на пределе своих возможностей и всё-таки отключился на мгновение. Когда сознание вернулось, я посмотрел на чужих и увидел, как корабли складываются внутрь себя и испаряются в виде ярких джетов (выбросы газа и плазмы из центров астрономических объектов, наблюдаемые вдоль оси их вращения, прим. авт.).
Я развернул истребитель и без спешки направился к носителю. Первый контакт… Я не хотел верить, что по нам открыли огонь без предупреждения и причины. Мне было страшно. Человечество едва оправилось после "Пиратской войны", а эта новая напасть могла оказаться для нас смертельной.
1.10. Работа
Медведь рычал низко, утробно, расхаживая по небольшому изолятору, иногда он садился на мягкий пол и, обхватывая голову руками, раскачивался из стороны в сторону.
– Как он? – спросил я у доктора Загорски.
– Подбираем химию. Его организм сопротивляется той комбинации, что была найдена для него на последнем обследовании, – главврач корабельного госпиталя явно не хотела сейчас общаться. Она говорила резко с раздражением, не поворачиваясь в мою сторону, и не открывая глаз. Её тонкие руки, подрагивая отдавали команды для десятков операций одновременно.
– Жданов? – адмирал подошёл ко мне сзади и положил руку на плечо. Сейчас он был одет в больничную пижаму и выглядел ещё старше. Кожа обтянула череп, глаза ввалились и потухли.
– Слушаю, адмирал.
– Среди обломков малых судов найдено двадцать выживших, но твоих там не было, – голос Майна дрожал.
– Знаю, – ответил я, – Решились на операцию?
– Попробуй откажи нашему президенту…
– Инженерная группа вышла на позиции для разбора останков неопознанных судов, но ждут моего приказа, чтобы начать, десять кораблей подкрепления проявились семь минут назад и сформировали с Выносливым защитное построение…
– Вячеслав, ты можешь не отчитываться, – адмирал закашлялся и скорчился от боли, – На следующие двое суток ты командующий.
– Не нужно к этому привыкать, – я улыбнулся, как мог, – Штайну так просто не откажешь…
Старик кивнул и зашагал в операционный блок. Его импланты с расширениями были отключены, и тело едва удерживало былую осанку.
Я вернулся на капитанский мостик и занял место главнокомандующего, чтобы интегрироваться в систему управления кораблём и флотом. Предстояло переварить огромные массивы данных с отчётами оперативников, работающих по всему обитаемому пространству, лично контролировать исследовательскую экспедицию к обломкам чужих судов, разобрать доклады о крупных инцидентах приведших к гибели людей, о попытках коррупционных сделок, обо всём, что могло нарушить покой целой планеты и должно быть исправлено силой. Я подумал, что перед угрозой извне боевой флот людей должен будет снова перепрофилироваться из милиции в армию, и от этого внутри меня стало пусто, темно, больно.
– Исполняющий обязанности? – перед ложементом главнокомандующего стоял Штайн и осторожно заглядывал мне в лицо.
– Я вас слушаю, – ответил я, не открывая глаз.
– Мне необходимо покинуть этот корабль и начать подготовку экономики к войне в своём штабе, – президент выпрямился и замолчал.
– Разрешение на вылет согласовано, – мне пришлось секунду подождать пока моя личная подпись проходила подтверждение. Это было первым официально оформленным распоряжением на посту адмирала флота – разрешить правителю человечества вылететь с моего корабля.
– Я бы хотел многое рассказать… – Штайн понизил голос и тщательно подбирал слова, – Вячеслав, вы… Запомните вот что: омеги – это не наши души из священного писания. Они не существовали всегда с нами или в нас. Их не создавал бог. Омеги появились совсем недавно. Это НАША следующая ступень или тупиковая ветвь НАШЕГО развития. Я не могу пока этого доказать с необходимой точностью, но такой расклад лучше всё объясняет, чем слепая вера. Я не смог достучаться до Роберта – он согласился жить только до тех пор, пока мы не разберёмся с чужими. Он рвётся к своему богу, ищет в этой вере смысл. Прошу, не принимайте его убеждения. Хотя бы без доказательств не принимайте…
Герман Штайн ждал моего ответа около минуты. Я молчал. Хотелось убедится, что этот человек может быть терпеливым.
– Профдеформация мне не позволяет верить только словам, и тем более верить эмоциям, – наконец прозвучал ответ.
Президент удовлетворённо хмыкнул и быстро удалился с мостика.
Действие успокоительных закончилось, и в теле появилась дрожь, а в мыслях сумятица: “Если бы я подождал Олега и вылетел одновременно со всей группой, то был бы подбит. Выносливый в одиночку с четырьмя чужими кораблями не справился бы и… Никита и Пётр. Мы прошли вместе через многие сражения. Мы выжили в Пиратской, а теперь…”
Я разослал данные о тактике неопознанных кораблей всем соединениям. Пришлось вводить военное положение во всех системах и надеяться, что чужие окажутся с нами хотя бы на одном техническом уровне.
– Товарищ Жданов? – грубый мужской голос раздался над самым ухом, и мне пришлось отвлечься, – Корабль инженерного корпуса готов к удалённому управлению.
Это был один из техников, которому я приказал приготовить исследовательскую машину для отправки к обломкам перед тем, как там начнёт работать живой контингент.
– Хорошо! Передавайте коды, – я немного волновался, потому что ни разу не входил в полный контакт с машиной на таком удалении. Задержка обозначалась в 10 секунд. Подводить корабль-носитель ближе к неизвестным объектам нельзя.
Я отдал команду полуавтоматическому боту и наблюдал, как растёт облако обломков, фиксируемое его камерами. Сканеры особенно тщательно искали биологический материал, но не находили даже мелких фрагментов тел.
– Советник Ли Кван! – я вызвал по радиосвязи экзобиолога.
– Слушаю, – ответили высоким “детским” голосом.
– Мне нужна помощь в поиске тел.
– Я перепроверила данные несколько раз ещё до начала вашей миссии, – на внутреннем мониторе появилось лицо говорящей женщины, сохранившей свою свежесть и красоту, несмотря на возраст в почти два века, – Анализ газов, заполнявших корабль, позволяет предположить белковую жизнь, вроде нашей, но нет однозначных маркеров присутствия живых форм, даже в виде бактерий. Корабль изнутри был стерилен. Позволите сделать предположение?
– Да, конечно, – ответил я, приготовившись услышать очевидное.
– Если на кораблях были живые существа, то не на всех. У нас есть останки только одного судна. Три других полностью уничтожены. Возможно, на одном из них были те, кто управлял нападением… А может атака была полностью автоматической.
– Продолжайте поиск, – сказал я, прикидывая, что шанс удачи один из четырёх хорош только тогда, когда есть возможность повторить событие хотя бы раз десять.
Управляемый мной бот углубился в скопление обломков и методично сканировал всё вокруг. Кроме тел мы искали остатки технологий, которые могли бы содержать код с данными. Было обнаружено и подобрано уже несколько потенциальных носителей и помечено на карте.
Через несколько часов даже с помощью расширений я уже не мог удерживать внимание достаточно, чтобы управлять ботом и одновременно вести дела. Задержка выматывала хуже пытки, хотя давала возможность отвечать на многочисленные запросы исполняющему обязанности командующего флотом. За время моего единоличного обследования не нашлось ни одного блока с действующими цепями питания, но выяснилось, что корабль был оснащён термоядерным реактором, системы работали на электрическом токе, а в вычислительных машинах использовались оптические и квантовые процессоры. Я узнал достаточно, чтобы теперь отправить инженерно-исследовательскую бригаду.
Со всех миров приходили сообщения, в которых содержалось всё, что могло хотя бы косвенно быть связано с чужими. Ничего кроме неподтверждённых слухов. Я не испытывал страха в тот момент ни за себя, ни за людей в целом: в подбитом корабле не было ни одного артефакта, значит нам противостояла сила, которую можно изучит, понять и по крайней мере уничтожить.
Адмиральское кресло сильно давило на психику. Когда мой внутренний ресурс был исчерпан, я встал и прошёлся по мостику. Необходимость в отдыхе была зафиксирована аппаратурой, и все запросы к главе флота теперь сортировались и, по возможности, решались советниками.
Я отказался от инъекций, заменяющих сон, но перед тем, как отправится в свой блок для отдыха, решил посетить ещё раз медотсек. Там Олег ругался с доктором.
– Я не могу сейчас вот так сидеть! – рычал Медведь.
– Товарищ, Старцев! – мой голос и адмиральская форма подействовали, и Олег сразу замолк.
Загорски раздельно проговорила:
– Он ваш. Физически здоров. Перевозбуждён только.
– Товарищ адмирал… – Олег заговорил тихо, но настойчиво, – Я не могу сидеть на месте. Нужно…
Я взял его за плечи:
– Ты будешь действовать, как только успокоишься. Объявлена всеобщая мобилизация, – наши взгляды пересеклись, и я отшатнулся – в глазах Старцева появился тот оттенок безумия, что присутствовал у Майна последние несколько лет.
– Слав, – Медведь глупо улыбнулся, его лицо растеклось, словно вылепленное из теста, губы обвисли и скривились, – Ведь Никитка и Петька… Они же сейчас там? С остальными? Ну не может же быть так, чтобы другие смогли, а наши парни нет? – Он указал рукой в пол, туда, где находилась планета болот.
В голову пришла мысль, что уже много десятков лет эти трое были неразлучны. Я редко встречался с ними, когда перешёл из десанта в оперативники, а они уже не представляли себя отдельно. Пётр немного слукавил тогда на Талиме, что их созвали с разных концов Союза. Они всего лишь были в отпусках со своими жёнами. Впервые за век не все вместе проводили отдых, когда адмирал решил, что мне понадобиться поддержка.
– Олег, – я уже перебрал сотни слов в голове, но ничего путного не смог сложить, чтобы утешить друга, – Ты старый вояка, ведь так?
– Да.
– Ты знаешь, что в боях гибнут товарищи, – я выпустил рой наномашин, которые распыляли вокруг успокоительное.
– Да. Меня научили это переносить без последствий, – Олег начал ровнее дышать.
– Ты останешься защищать Надонию?
Медведь посмотрел на меня и наконец обратил внимание, что я удерживаю его, прижав спиной к стене, и не даю сдвинуться с места.
– Да.
– Даже если окажется, что ни Посол, ни Рыбак не перевоплотились?
– Я выполню любой твой приказ, – Олег задышал ровно, немного расслабился. Он снова контролировал себя.
– Хорошо. Я отправлю на согласование твоё назначение. Часов через десять сможешь получить форму и полномочия.
– Слав, если найдёшь… – Олег запнулся, – Когда найдёшь их логово, то сожги его дотла.
Я кивнул. В словах Старцева не было кровожадности, а лишь понимание, что разумная цивилизация, вышедшая в космос, не имеет права быть агрессивной. Чужие напали на нас, значит нельзя считать их разумными и относится, как к равным. У нас не было плана для подобных ситуаций: как поступать с другими братьями по разуму, если они будут представлять угрозу. После победы решим, что делать.
– Может у них и нет логова, – я пожал плечами, – Может они разнесли свою планету и скитались в космосе, пока на нас не наткнулись.
– А может это отщепенцы, вроде наших “пиратов”, и через несколько часов мы узнаем, что живём в самой малонаселённой галактике, а за её пределами кипит жизнь, похлеще, чем в старых фантастических книгах, – сказала Загорски и впервые за время нашего знакомства улыбнулась.
Мне стало стыдно, и выделение расслабляющих феромонов пришлось прекратить.
– Пожалуй мне нужно пару часов для отдыха, – сказал я и хотел уйти.
– Тебя никогда не пытались избить за вмешательство в сознание? – Олег смотрел, не мигая, мне в лицо.
– Когда адекватный человек осознаёт это, он так же осознаёт, что я правильно поступил.
– А неадекватный?
– Такие лежат на земле в наручниках.
Главврач оторвала взгляд от монитора своей консоли и хотела вспылить, но я успел её остановить:
– Не волнуйтесь! Эти препараты не влияют на мышление и уже прекратили действие.
Кая ничего не ответила, только повела плечами и снова занялась ранеными. Судя по её статусу, она дистанционно руководила тремя операциями, а значит стоило оставить её в покое как можно быстрее.
От моих быстрых шагов в пустых коридорах рождалось негромкое эхо, словно передразнивая множество мыслей, мятущихся в голове. Тело требовало сна и отдыха. Если продолжать в таком духе, то можно совершить ошибку, а следующие два дня я не имел на них права, хоть на корабле находилось ещё шесть офицеров, обладающих достаточными компетенциями, чтобы занять ложемент на капитанском мостике и качественно выполнять работу.
