Деймас Рэд
Феномен одиночества
1.18. Битва за Викторию
Граница системы Виктории за несколько часов до передачи планеты под контроль Союза.
Мостик Выносливого кипел от людей. Помещение располагалось глубоко внутри корабля, надёжно защищённое множеством элементов системы безопасности. Несколько больших панелей образовывали вогнутый экран, имитирующий лобовой иллюминатор. Сейчас транслировалось изображение Виктории. Серо-голубая планета из-за огромных орбитальных конструкций напоминала жемчужину в оправе. Ни один боевой корабль не мог войти в зону, контролируемую орудиями, без риска быть уничтоженным. Бывшие хозяева больше века назад оставили автоматических сторожей включенными, собрали все остатки своих судов и погибли в отчаянной попытке нанести удар по Земле. Таких брошенных миров, где любой намёк на военную технику вблизи орбиты вызывал огонь на поражение, после Пиратской войны осталось двадцать две, и только на двух из них инженеры Союза после десятилетий кропотливой работы смогли дистанционно перехватить управление и отключить защиту.
Роберт Майн сидел в своём кресле и читал донесения. С Виктории поступил сигнал о начале вооружённого мятежа. Рабочие фабрик брали под свой контроль целые районы городов, захватывали оружие и устраивали беспорядки.
– Почему сейчас? – Роберт спросил аналитика, работающего за своей консолью.
– Внешний источник возмущения… – Ильгиз Ситдиков произносил слова, словно находился под наркозом – мозг не справлялся с возросшим потоком данных, – Есть гипотеза с вероятностью больше половины.
– Докладывай.
Аналитик вышел из транса, а его взгляд прояснился:
– Жданов получил доказательства вины местных корпораций. Сеть оппозиции оказалась достаточно развита, и он использовал её для начала беспорядков, чтобы флот получил право вмешаться. По второй версии беспорядки начались для маскировки побега глав корпораций после их же команды.
Роберт поморщился и скептически цыкнул:
– Сильно противоречит его отчётам.
– Мы ещё не знаем, что нашлось на складе, – неуверенно возразил Ситдиков.
– Адмирал? – координатор высадки вызывал по радиосвязи, – Десант готов.
– Разрешаю начать спуск. Гражданское сообщение с Викторией прекратить. Для транспортировки десантников использовать грузовой челнок до орбитальной станции. Реакторы экзоскелетов не включать до прибытия на поверхность, – адмирал повторял этот инструктаж уже в третий раз, – На связь до приземления не выходить!
Роберт Майн был воином. Несмотря на то, что ситуация, как мозаичное полотно, состояла из множества разнородных элементов с огромной долей неизвестных, адмирал ощущал подъём и свою необходимость, вместо обычной для рядового гражданина растерянности. Он понимал, что в мирное время армия не нужна вовсе, во время большинства кампаний с функциями и солдат, и командования легко справлялись машины с искусственным интеллектом, и только при недостатке данных доверять расчётам не было смысла, а на первый план выходили люди с гениальными решениями и катастрофическими ошибками.
– Адмирал! Мы наконец перехватили картинку со спутников и камер, – Ситдиков прервал размышления Роберта, – Ведём Игну Мерсер.
Майн сконцентрировал всё внимание на бегущей в зоне складов женщине. Она нырнула в частный ангар, очень быстро менялся ракурс, тело Игны демонстрировало выносливость и скорость – достижение регулярных изнурительных тренировок. Между высоких штабелей контейнеров оказался миниавтобус с оружием и экипировкой. Мерсер предъявила личный магнитный кодон, и её впустили в кабину, изолированную для большинства способов наблюдения. Меньше минуты Майн неподвижно всматривался в виртуальный экран, пока женщина не появилась снова на изображении, ловко спрыгнула с подножки уже переодетая в солдатский комбинезон, держа в руках штурмовую винтовку. За это время на складе появились ещё несколько аналогичных фургонов, и к ним устремились люди за снаряжением – в основном операторы ближайших сортировочных терминалов.
– Вернуть десант! – скомандовал Майн.
– Поздно, – отозвался побледневший Ситдиков, – Они стартовали с носителя и ушли в режиме молчания.
– Ты понимаешь во что мы вляпались? – Адмирал флота встал, яростно сжал кулаки и бессильно упал в кресло.
Аналитик молча вносил новые данные для расчётов. Армейские образцы оружия указывали, но не подтверждали причастность к "восстанию" владельцев планеты, а вот организованная раздача населению в огромных масштабах однозначно разъясняла режиссёрские задумки и многие роли в начавшемся спектакле. Подполье в данных условиях не сможет вооружить своих членов так быстро и массово без привлечения на свою сторону регулярных войск, которых попросту не было на Виктории.
– Есть прогноз? – Майн с трудом выждал паузу в несколько секунд.
– Да, – Ситдиков полностью соединился с вычислительным центром, а вместо него отвечала помощница, – Вероятнее всего Союз будет обвинён во вторжении и подготовке переворота. Все планеты, находящиеся вне нашего влияния, получат мощный стимул объединяться против нас…
– Я это сразу понял! – адмирал повысил голос, – Что будет происходить на Виктории в ближайшие часы?
– Максимальный политический эффект будет достигнут при уничтожении населения планеты… – девушка запнулась, – Вероятный способ: контрабандное термоядерное оружие.
Майн окончательно осознал, что попал в ловушку. Потеря промышленной планеты с населением поставит под вопрос само существование Союза Земли и Колоний. Крупные миры обязательно потребуют гарантий своей безопасности в виде собственных боевых кораблей. Это уничтожит монополию Союза на флот, создаст множество областей концентрации силы. Человечество снова будет отброшено на века назад.
– Есть варианты избежать этого? – спросил адмирал, заранее зная ответ – успешно блокировать ракеты с боеголовками можно только с орбиты, которую необходимо сначала отбить и занять, – Какова вероятность, что мы ошибаемся, и беспорядки всё же начались без помощи корпов?
– С новыми данными одна пятитысячная.
– Значит не надеемся на это и готовимся к худшему…
В тишине Майн подошёл вплотную к экрану и приложил ладонь к изображению Виктории. Адмирал размышлял о том, что у этого обитаемого мира есть ещё два десятка братьев и сестёр, которые затаившись скалят свои зубы. В голове пискнуло: Вячеслав оказался в зоне устойчивого сигнала. Роберт включил автоматически повторяющийся вызов.
– Слушаю, – наконец ответил Жданов, но не сам, а эмуляцией, придающей голосу синтетическое звучание. Судя по ранениям, говорить самостоятельно он ещё не мог.
– Мы получили сигнал, что ты в опасности. Десант проходит процедуру высадки на планету и потом направится к тебе, – Майн никак не решался задать главный вопрос.
– В экзоскелетах?
– Да. Десять сквадов. Пришлось реквизировать все спусковые модули.
– Нападение на оперативника не даёт права на это.
– Так это действительно не твоих рук дело? – руки адмирала сжали подлокотники так, что костяшки побелели, – Передаю данные по Виктории.
Майн увидел на мониторе сводку от Жданова, нашёл строчки о ядерных боеголовках на планете и отключил связь.
– Нам возможно повезло! – обратился он к аналитикам, – Ядерного оружия там скорее всего нет. Так кто устроил это представление и зачем?
– Теперь самая вероятная гипотеза, что мятежом неумело пытаются прикрыть своё бегство с планеты главы корпораций, а вместо ядерных зарядов будет использоваться экологическая катастрофа после самых обычных диверсий на промышленных предприятиях… – неуверенно ответила Вера – адмирал наконец вспомнил имя помощницы Ильгиза. Девушку приняли в команду совсем недавно, а к непосредственной работе она была допущена впервые.
Роберт Майн провёл рукой по лицу и отключился от отдела анализа. Он посчитал, что при ограниченных данных они только создают лишний шум. Скоро уже десант соединится со Ждановым и начнётся процедура перехода планеты под контроль: захват узлов связи, источников энергии, организация общественного порядка и прочее. Всё будет по плану, а бардак корпы устроили в надежде, что флот не успеет до того, как они заметут следы. Старый вояка хотел верить в эту гипотезу. Он уже воевал с коммерческими колониями, и всегда они демонстрировали только расчётливость, жестокость и хитрость, но никогда – разумность.
Отчитались первые десантники о прибытии на поверхность. Майн внимательно перепроверил все источники, но не нашёл данных о срабатывании ядерного оружия и немного успокоился – экологические бедствия не убивают так быстро, как взрывы.
Канал экстренной связи с Вячеславом снова ожил, и коммуникационный имплант требовательно посылал в мозг трель вызова.
– Жданов? – адмирал не ожидал новостей так быстро.
– Адмирал. Половина орбитального комплекса перенаводится на планету, – голос агента, лишённый эмоций, звучал так, что Роберт понял: Вячеслав уже приговорил себя и всю колонию, – Я вижу два пути: пожертвовать населением Виктории или пожертвовать несколько тысяч пилотов штурмовиков для уничтожения платформ. Времени осталось с десяток минут. Принимайте память Стефана Уитмана. Она лишь частично дешифрована – у меня не хватило времени.
– Принимаю, – слова давались с трудом
– Скажете, что решили?
– Флот всплывает… – Майн отключил связь. Очень хотелось хоть на минуту остановиться, перевести дух, но адмирал не мог себе этого позволить. Импланты включились в режим максимальной производительности. Полетели приказы для подготовки удара. Мостик был снабжён скоростными лифтами, соединяющими разные части корабля. До дока истребителей Роберт добрался меньше, чем за минуту.
– Майн, я получил сообщение, – Роберт с раздражением принял вызов президента Союза, – Что собираетесь делать?
– Всплываем. Атакуем платформы. Потеряем не меньше половины машин, – адмирал смотрел, как к истребителям бежали пилоты.
Герман Штайн выдержал паузу и спросил:
– Что ТЫ собираешься делать?
– Ты ведь уже понял, – Роберт ловко забрался в свободный аппарат, – Ведь не зря же мне на последней операции столько кибернетики воткнули!
– Я приказываю тебе отставить! Ты не имеешь права рисковать собой!
– На моих руках столько крови, что уже не отмыть, – адмирал продолжал управлять формированием групп штурмовиков по радио и одновременно запускал системы истребителя, – А вот сегодня есть шанс карму почистить.
Майн отдал приказ половине пилотов покинуть кабины.
– Когда тебя собьют, то ИИ не справится с управлением, – Герман сделал последнюю попытку убедить адмирала, что тот совершает ошибку, – Так и весь флот будет обезглавлен.
– Если собьют. К тому времени большинство платформ я уже уничтожу, – Роберт отключил канал связи, не желая слушать своего старого друга, которого ненавидел и любил уже больше века.
– Незаменимых не бывает, – прошептал адмирал.
Перед тем как надеть шлем, старый вояка достал из-под футболки нательный серебряный крестик с пятнами окислов от времени и пота на толстой нитке и зажал в кулаке:
– Господи, прости! – он не знал наизусть ни одной молитвы, – Не меня… Прости тех, кто будет разгребать за нами и дай им сил…
Двигатели закончили диагностику и взревели в режиме прогрева. Рамы всех носителей одновременно поползли наружу, чтобы выпустить в космос два роя: резервный с пилотами и основной, управляемый Майном. Флот всплыл на границе реагирования автоматических платформ и тут же сотни истребителей рванулись вперёд, закладывая сложнейшие траектории, избегая оказаться в прицеле планетарной защиты.
Сознание человека разделилось на сотни самостоятельных разумов, объединённых единой волей. Это было совершенно новое ощущение – быть во многих местах одновременно. Импланты Роберта замедлили субъективное время до предела. Всё казалось обманчиво неторопливым, словно предлагая подольше обдумать следующий ход, а может даже полюбоваться роскошным видом космического боя. Майн знал, что нельзя поддаваться этой иллюзии – дорога каждая доля секунды. На дистанцию результативного огня смогли выйти девяносто процентов беспилотного роя. Это было даже выше расчётных значений, и на лице Роберта заиграла улыбка. Его мозг работал с той скоростью, при которой приказы машинам приходилось организовывать в очередь – передатчики не успевали. "Нужно для таких случаев что-то поэффективнее придумать" – пронеслась мысль и растворилась в безумных вспышках схватки. Рой держался довольно плотным облаком, чтобы снизить задержку сигнала, иначе эффективное управление оказывалось невозможным. Четыре платформы были сбиты почти без потерь. Оставалось чуть меньше полусотни. Майн с удовлетворением заметил, что орудия, нацеленные на планету, разворачиваются, признав в нём большую угрозу.
После переориентации всех платформ на внешнюю угрозу, рой очень быстро потерял треть истребителей, но теперь стало заметно легче – половина орудий противника уже не представляла опасности, и плотность огня снизилась.
Неожиданно планетарная защита сменила тактику, сосредоточив всё внимание на единственном истребителе с живым пилотом. "Обучилась тварь!" – со злостью подумал Роберт, маневрируя на грани возможностей своего тела. Вычислять единицу, которую тщательно прикрывают остальные, было заложено во все боевые ИИ.
– Резервный рой, приказываю атаковать! – адмирал флота использовал обычную радиосвязь и собственный голос в ущерб скорости. Он словно проводил какой-то ритуал, на ходу придумывая его правила.
Несколько коротких очередей прижали истребитель Роберта к крупным обломкам и накрыли плотным огнём. Обшивку разорвало во множестве мест, воздух из кабины мгновенно улетучился, ложемент автоматически сформировал вокруг тела спасательный модуль.
Резервный рой ударил с яростью и отвлёк внимание на себя. Роберт Майн оказался в полной тишине и темноте. Сверхчеловеческое напряжение сменилось пассивным ожиданием. Впервые за последнее время появилась возможность спокойно подумать. Даже не возможность, а неизбежность. Мысленный поток выровнялся, утратил завихрения и всякую турбулентность. Теперь Роберту стало стыдно за импульсивный поступок. Он осознал, что действовал, словно мальчишка-подросток. Вместе с новыми аугментациями (имплантами, расширяющими способности, прим. авт.) ему встроили систему гормональной коррекции, теперь стало очевидно, что это отчасти повлияло на поведение. Старый воин усмехнулся и закрыл глаза. Какое-то время от него ничего не будет зависеть, но обращаться к высшим силам, молить о спасении совершенно не хотелось и казалось лишним.
Спасательный модуль не имел иллюминатора, внешней камеры или хотя бы датчиков. Ради экономии энергии инженеры оставили только системы для поддержания жизни и радиомаячок, способный передавать сигнал на несколько тысяч километров вокруг. Предстояло провести в темноте и тишине неизвестное количество времени.
Когда силы флота ликвидировали последнюю платформу обороны, от беспилотного роя ничего не осталось. Десятки поисковых кораблей инженерных подразделений прочёсывали окрестности Виктории в поисках выживших. Сотни пилотов истребителей после боя вместо положенного отдыха снова и снова возвращались в космос. По радио несколько раз прозвучали слова, что Роберта Майна будут искать даже после истечения всех разумных сроков.
1.19. Смертельная усталость
Я чувствовал раздражение из-за своего бездействия, ожидая подтверждения своих полномочий. Мостик Выносливого захватила тишина. Все силы оказались брошены на поиск нового героя, рискнувшего своей жизнью и спасшего сотни пилотов. У людей сложилось ложное мнение, что к ситуации привела не череда ошибок руководства, а исключительно происки "врагов".
Полный доступ к планетарной сети был получен, и отдел аналитики, вооружившись суперкомпьютерами, перемалывал огромные массивы данных, чтобы получить полную картину о состоянии всех дел на Виктории, а по специальному поручению несколько человек работали, вычленяя сведения о "подполье" и его связях с Mi2. Мне выдалась короткая минута отдыха перед принятием полномочий адмирала, и я просматривал результаты работы умников. Последние дни госпожи Мерсер восстановили посекундно, и стало очевидно, что меня вели с момента перехода через границу на орбите, как и остальных наёмных рабочих, прибывших с планет Союза. Игна передавала вверх по цепочке всё, что казалось ей необычным. В сеть "сопротивления" входило большинство граждан. Искусственный интеллект курировал акции протеста, подбирал кандидатов для той или иной работы, а через всплески агрессии и самоубийства сбрасывал лишнее напряжение. Этот болванчик хорошо справлялся, ведь сознание его подопечных никогда не поднималось выше определённого уровня. Люди были готовы выступать против всего плохого за всё хорошее с плакатиками и флажками, да и только.
Я открыл одну из запрещённых методичек, "тайно" распространяемых среди населения. Несколько первых абзацев состояли из перечисления преступлений господина Уитмана и сравнивали его с президентом Союза. Текст состоял из деструктивных лозунгов, а вся программа из противоречащих друг другу тезисов неофашистского бреда. Я закрыл файл и почувствовал стыд за себя и весь Союз. Наша наука, военная мощь, хвалёное превосходство во всём ничего не стоили против примитивной лжи просто потому, что налёт разумности лежал на коже животного и легко смывался простыми приёмами. Чем подлее и тупее был механизм манипуляции, тем его доводы казались логичнее для большинства и эффективнее приживались.
– Есть пеленг спасательной капсулы адмирала! – пронеслось сразу на нескольких вещательных частотах. Известие выдернуло меня из задумчивости. Что же, если о покойниках нельзя плохо говорить, то о выживших героях и подавно. Хотя свою выволочку адмирал получит, когда прибудет Штайн принимать систему в состав Союза. В прошлый раз после его появления на нас напали корабли чужих. Мысль дёрнулась было нырнуть в поток сознания и умчаться, но я ухватился за неё. Если атака повторится, то можно предположить, что цель атак конкретный человек. Теперь тут собралось гораздо больше ударных частей, и я надеялся обойтись без потерь и захватить хотя бы один корабль.
– Внимание всем пилотам! – я получил право приказывать, – Повторяю! Всем пилотам поисковых групп! Инженерным судам, не участвующим непосредственно в доставке капсул с выжившими, вернуться на свои базы. Пилотам истребителей и штурмовиков занять свои машины и выйти на боевое дежурство к носителям. Капитаны ударных судов, приказываю образовать построение для отражения удара из дальнего космоса.
– Товарищ Жданов? – на связь вышел только что проявившийся корабль президента, капитан судна озабоченно вглядывался в сводки на своей консоли, – У вас есть основания полагать, что на нас кто-то нападёт?
– Нет, но если основания будут, то может оказаться слишком поздно для подготовки.
– Вячеслав! – президент появился на мониторе и улыбался, – Я рад, что всё обошлось. И… Роберта, говорят, нашли?
– Мы считаем противника умнее, чем он есть на самом деле, и проигрываем, – я вздохнул, – Как идёт мобилизация?
– Что с Робертом Майном? – президент перестал улыбаться и включил мимику для допроса, от чего у меня по коже пробежали мурашки.
– Капсулу нашли. Скоро откроют. Внутри живой человек, – я мог бы и сопротивляться влиянию из принципа, но это не имело значения, да и на игры не было времени.
Герман снова расплылся в улыбке:
– На производство ударного флота мы сейчас тратим до восьмидесяти процентов всех ресурсов. Малые корабли можете гробить по необходимости. Люди идут добровольцами во всех подконтрольных мирах в достаточных количествах, чтобы восполнять потери сравнимые с теми, что были в разгар "пиратской".
Я кивнул и отключился.
В большом зале для совещаний посередине стоял Роберт Майн и переминался с ноги на ногу. Он ждал, когда по дальней связи подключатся адмиралы, и начнётся суд. Я занял своё место рядом с президентом и чувствовал себя прескверно.
– Вячеслав, – обратился Роберт, – Можно как-то отключить гормональную коррекцию?
– Первое время никак, – я развёл руками, – Наши импланты это же в основном уникальные изделия, и в первые недели адаптационные модули работают постоянно, чтобы организм не отторгал синтетику.
– Списать свой поступок на побочки аугментаций не выйдет, – добавил Герман Штайн. В его глазах промелькнуло мальчишечье озорство и немного мудрой доброты.
Появилась голограмма Ван Дэшена.
– Нас достаточно, – неожиданно произнёс президент, – Пусть каждый оценит поступок адмирала флота Союза Земли и колоний Роберта Майна. Начинайте товарищ Жданов.
Я пытался подготовить слова заранее, но всё время выходило что-то не то. Несколько глубоких вдохов немного успокоили.
– В сложившихся обстоятельствах товарищ Майн выполнил боевую задачу с минимальными потерями.
– Дайте оценку поступку адмирала, – президент проговорил с нажимом, – А не констатируйте известные факты.
– Задача выполнена. Риск был оправдан, – я заметил, как одно веко Штайна дёрнулось и решил не испытывать его терпение, – Я считаю, что он поступил правильно.
– Наконец-то, – проговорил президент беззвучно, одними губами, а вслух произнёс, – А что скажете вы, товарищ Ван?
Контр-адмирал задумался. Его мнение конечно же сложилось до начала суда, а теперь он мысленно повторял слова своего вердикта, искал в них ошибки или противоречия.
– Товарищ Майн, – начал Ван Дэшен, – оценил свою жизнь дешевле, чем жизнь пилотов малых судов. Это его право, как адмирала флота, принимать такие решения. Оцениваю поступок положительно.
– Вас не беспокоит, что решение было импульсивным? – спросил президент, – Адмирал флота положился на удачу. Мы не имеем права зависеть от броска костей. Все азартные игроки проигрывают в долгосрочной перспективе.
Герман Штайн подошёл к Роберту и несколько секунд смотрел ему в глаза. Повисла пауза неслыханной длины. Я никогда не слышал подобной в зале сверхсветовой связи – слишком дорого обходилось молчание.
– Человечество не может позволить себе рисковать и надеяться на удачу, – продолжил наконец президент, – Я поставлю перед военным советом вопрос об отставке. Если ты хочешь воевать, как солдат, то пусть так будет.
Я посмотрел на Роберта и увидел радостную улыбку. Процесс оказался формальностью, необходимой чтобы отправить Роберта Майна в почётную отставку или скорее разжаловать до пилота.
– Внимание! – взволнованный голос дежурного звучал торжественно, – Обнаружено всплытие неопознанных кораблей.
– Жданов, время от моего прибытия засекли? – спросил Штайн.
– От выхода на связь со станцией УП (УП – управление полётами, прим. авт.), – уточнил я уже на бегу к мостику, – Интервалы равны с точностью до нескольких сотых секунды.
– Значит, за мной прилетели…
Когда я занял ложемент адмирала, готовность наших войск составляла сто процентов, и незваных гостей встречали во всеоружии. Чужие закончили переход и маневрирование, располагаясь боевым порядком. На этот раз их было в пять раз больше – достаточно, чтобы доставить нам много неприятностей. Снова те же обтекаемые формы, изящные линии и полная радиотишина в ответ на наши попытки выйти на связь. Я выждал время, необходимое на приём и подачу сигнала, несколько раз пересмотрел данные всей доступной телеметрии. На этот раз мы даже использовали мощные источники света: установили термоядерные реакторы на несколько кораблей и зажигали в них плазму, моделируя простейшие бинарные последовательности (бинарная последовательность – последовательность из двух символов, используется для записи компьютерного кода, прим. авт.).
– Всем кораблям! – секунда ожидания отклика, – Огонь!
Космос расчертили тонкие линии когерентного света. Когда лазеры отключились для перезарядки, я увидел, что чужие заранее выпустили отражающую пыль, и большая часть энергии нашего удара безвредно рассеялась. В тот же миг пришёл ответ: ослепли все камеры, и экраны залило равномерной белизной, судя по датчикам, частицы лазерной защиты испарялись с огромной скоростью, а один из наших кораблей, крейсер Неустрашимый, исчез с тактического монитора. По телу растёкся киселём холод ужаса: противник использовал мощность недоступную для нас.
– Внимание! Начать противолучевое маневрирование! – приказ опоздал и повторный залп чужих смахнул ещё один корабль, но остальные, расходуя запасы маневрового топлива, закружились в хаотическом танце, – Кораблям-носителям выпустить штурмовики и максимально рассеять в пространстве!
Приказы посыпались с огромной скоростью во множестве потоков, и у меня не осталось сил контролировать всё это самостоятельно. Ложемент обнял тело, для защиты от судорог и непроизвольных движений, а сознание подключилось к вычислительным центрам.
– Адмирал? – обратился осторожно Штайн, поставив себе средний приоритет.
– Уже в сети, – подготавливая курсы атаки штурмовых групп, параллельно я создал виртуальную комнату для президента, – Слушаю вас.
Герман Штайн материализовался в своей старой военной форме, сидя на диване, посреди бескрайней белизны.
– Я всё ещё на Выносливом, а значит мой корабль может быть легко использован вместо щита или приманки, – в этот раз президент прибыл не на мелком пассажирском судне, а непосредственно в своей резиденции – гигантском межзвёздном городе, где располагались ядра советов, – Не подумайте, что я хочу угробить сотни тысяч чиновников! Корабль практически пуст, а его защита сравнима с матками (матка – корабль носитель, обладает мощнейшей энергетической защитой, способен сохранить экипаж и боеспособность после взрыва сверхновой в непосредственной близости, вмещает в себя как малые, так и средние суда. Размеры сопоставимы с планетарными, прим. авт.).
– Практически? – тут время текло иначе и позволяло вести разговор и одновременно координировать построение штурмовых групп.
– Полсотни таких же солдат, как те, что погибли на Неустрашимом, – президент наклонился, сцепив пальцы в замок, – Или мне нужно самому там быть?
– Я ввёл Тирана в боевую карту, – пришлось согласится с Германом. Сканеры измерили массу эскадры чужих, и стало очевидным, что использовать "дырокол" нельзя – чёрная дыра поглотит и планеты, и звезду.
Штайн поморщился, в его глазах отразилось недовольство:
– Он называется Дом Советов!
– Пока от варварства человечество удерживается нашей монополией на армию, все будут называть корабль Тираном, – продолжать разговор не было смысла, и Герман это понимал. Тем временем штурмовики образовали несколько независимых роёв, держась неподалёку от резиденции президента, идущей в сторону противника. Чужие несколько раз открывали огонь, но не могли попасть в объект, движущийся по нерегулярной спирали, но всякий раз прореживали мелкие корабли. Я передал последнюю корректировку приказа на атаку, и группа вышла из зоны эффективного управления с флагмана, став полностью самостоятельной.
– Сейчас будет им сюрприз, – Штайн встал рядом с адмиральским ложементом, а я видел через камеры, как он положил руку на моё плечо.
Выйдя на дистанцию ближнего боя, Тиран засверкал, словно солнце, изрыгая свою ненависть. Прошло ещё несколько долгих минут, и мониторы показали, как вражеские корабли разваливаются от множественных попаданий ракет и плазмы. Непрерывным потоком шли отчёты. Люди снова побеждали неведомого противника, жертвуя свои жизни. Я видел всплывающие имена погибших с задержкой в пять минут. Рядом отдельным столбцом располагался список успевших катапультироваться.
Заранее выбранный крейсер противника штурмовики постарались лишить оружия и обездвижить и им это удалось. Красивая блестящая оболочка молча дрейфовала, изуродованная множеством попаданий, но всё ещё целая, скрывающая неведомое, вероятно всё ещё опасная. Мне предстоит сегодня отдать ещё один приказ и отправить кого-то рисковать собой внутрь этой посудины.
Заныла шея, напоминая, что пару часов назад её резали тесаком, зачесалась грудь в месте попадания противотанковой пули. Целься Уитман немного ниже, туда, где нет активной брони, то я бы сейчас в лучшем случае лежал на операционном столе с развороченным брюхом. В возникшей передышке наступила слабость, потому что системы восстановления не справлялись, и мои раны нуждались в уходе. Я бросил ещё один взгляд на большой монитор, отображающий дрейфующее судно чужих, и объявил его зоной карантина на шестнадцать часов, запрещая любые действия не только внутри, но и вблизи него. Из инженерно-исследовательских корпусов уже вызвались добровольцы, но им придётся подождать, пока я не восстановлюсь.
– Жданов? – Герман Штайн всё время стоял у ложемента и ждал, когда я открою глаза, – В лазарет проводить?
– Говорите, – я с трудом поднялся и направился в медблок.
– Они скоро нападут?
– Не знаю… Им нужно время на анализ причин поражения, на совершенствование кораблей. Думаю, что сегодня неслучайно их армада имела такую массу, чтобы мы не смогли эффективно воспользоваться дыроколом на расстоянии.
– Новым адмиралом флота будет Ван Дэшен, – Герман Штайн говорил, словно извинялся.
– Очевидно…
В лифте стало тошнить и поддерживать разговор стало труднее. Президент терпеливо ждал, когда прекратятся спазмы, и я смогу выпрямиться.
– Роберт действительно устал. Он только и мечтает героически погибнуть, – Штайн взял меня под руку у самого шлюза в медблок, когда ноги начали заплетаться. Двое медиков выбежали вперёд и усадили меня в коляску.
– Всем бы так себя вести, когда уже нет сил жить, – произнёс я напоследок, уже не видя лица правителя человечества, но был уверен, что он со мной согласен. "Интересно, а где сейчас Роберт?" – подумал я и подключился к системе мониторинга. Адмирал нашёлся в кресле пилота инженерного бота. Он смеялся пьяный от долгожданной свободы, вытаскивая очередную спасательную капсулу из скопления обломков.
