Деймас Рэд
Феномен одиночества
2.18 Лишние
Информационная сеть столичной платформы упрямо отказывалась сотрудничать и предоставить мне полные права для просмотра скрытых данных, которые я обнаружил в её недрах, пока задумчиво брёл через многочисленные коридоры. Определённо существовал особый протокол, нечто вроде пароля, которым владел только Уитман, и даже ловушка с душой не годилась вместо ключа. Иррациональный подход. Доступ ко всей материальной базе Коцита защищался слабее, чем несколько крохотных файлов.
Устье очередного тоннеля открылось крупной полостью. Проекторы на своде казались крохотными точками и образовывали "созвездия" правильной формы. Под место обитания тестеров не выделили целый уровень, но обособили от разработчиков безлюдными пространствами, забитыми оборудованием и коммуникациями. Здесь концентрация антидепрессантов сделала ещё один шажок вверх, приближаясь к тем значениям, которые начнут превращать человека в животное. А ещё тут играла тихая музыка. Примитивная гармоника состояла исключительно из звуков ударных, разбавленных тягучей синтетической волной. Можно было решить, что где-то высоко висят часы, механическая часть которых сломалась и выдаёт монотонные постукивания, а сквозняки посвистывают через множество труб. Вот только "высоко" здесь не существовало, а потолок нависал метрах в шести-семи от пола.
Улицы здесь оказались многолюднее, но редко встречался прохожий, целеустремлённо идущий по делам. В большинстве своём жители района сидели, собравшись кучками, и болтали о чём-то. С виду без признаков умственной отсталости или болезней, они праздно проводили время. Некоторые сидели в оцепенении отдельно от остальных, а их нейроимпланты беспрерывно обменивались потоками данных с удалёнными узловыми станциями. Я подключился к одному из таких истуканов и увидел эмуляцию реальности, где пользователь старательно имитировал работу пилота космического корабля. Виртуальная вселенная в отличие от настоящей была крохотной, выполненной без масштаба и с огромными упрощениями в законах физики. Для тренировок этот программный комплекс совершенно не годился, а лишь для бездумного сжигания времени в топке эрзац-жизни и бегства от ещё большей бессмыслицы реального существования. Однако данные постоянно передавались в сеть для последующего анализа, значит это была не совсем игра, а часть тестирования программных комплексов.
На меня никто не обращал внимания, никто не присматривался к чужаку. Хоть я и не вертел головой по сторонам, но не стал перенимать дёрганую манеру движений, присущую всем вокруг и уже этим сильно выделялся.
Домик из разного хлама, выстроенный кое-как в углу небольшой безлюдной площадки со спортивным инвентарём, привлёк моё внимание. Детские голоса внутри о чём-то спорили, и несколько раз стены хлипкого строения едва не разваливались от ударов.
– Я нашёл! Нашёл! – визгливый мальчишечий голос резал слух истеричными нотками.
– А я спрятала! – девочка кричала чуть тише, немного спокойнее, казалось, что она старше.
– Чтоб ты сдохла! – снова прокричал мальчишка после сильного шлепка – вероятно один из детей ударил другого ладонью.
Я бы не смог протиснуться и попасть внутрь через узкую дверь, а мальчишка вылетел наружу со скоростью пули. Щуплый ребёнок лет шести, с глазами полными злобы, сжимал в руке нейроимплант. По его лицу сбегала тонкая струйка крови, смешивалась со слезами и потом, а после капала на серую керамическую плитку. Следом появилась девочка. Она действительно была постарше – почти или уже подросток, но всё ещё угловатая и очень худая. Её руки покрывало множество свежих синяков и царапин, короткое платье держалось на одной петельке и было порвано в нескольких местах.
– Из-за чего вы подрались? – я использовал самый мягкий голос и вложил в интонации всю доброту, на которую был способен.
– Она вырвала из меня игру! – мальчишка ткнул пальцем в обидчицу.
– Заткнись, гадёныш! Этот урод сверху!
Мальчуган быстро захлопал ресницами, сделал несколько шагов спиной вперёд, развернулся и побежал, что было сил.
– Идиот!.. – прошипела девчонка и рванулась в другую сторону.
Анализ показал, что передо мной родные брат и сестра. Девочка несколько раз оглянулась на бегу и заметив, что я ещё думаю за кем гнаться, нарочно споткнулась и упала. "Отвлекает!" – подумал я и демонстративно направился трусцой за мальчишкой. Беглец на полном ходу забежал в проулок, прежде чем понял, что попал в ловушку – пространство между зданиями упиралось в тупик. Скорее всего совсем недавно здесь был проход, но его заставили высокими металлическими контейнерами.
Я подошёл ближе. Мальчишка сжался в комок и трясся от страха. Он тихо всхлипывал и ронял крупные слёзы на пол.
– У тебя рана на голове, – осторожно начал я, – Тебе нужна помощь.
Мой тонкий слух уловил звук шагов – девчушка где-то скинула обувь и старалась подкрасться незаметно. Она не знала, что её противник видит всё через систему наблюдения и врасплох его не застать. В худых руках девочка с трудом удерживала кусок арматуры, заточенный с одного конца.
– Софи… – все лица на записях камер маркировались именами и ссылками на личные дела, – Я только хочу помочь с раной и после этого уйду.
Невидимое никому, кроме меня, облако нанитов осело на макушку Билли, и машины принялись закупоривать сосуды, чтобы избежать эмболии (попадания воздуха в вены, расположенные на коже головы, прим. авт.).
– Тварь… – девочка с ненавистью бросила в меня своё оружие, на манер копья, но ей не хватило силы и металл, громко прозвенев, откатился в тень.
– Как тебе доказать, что у меня нет дурных намерений? – очень тяжело видеть таких детей, ещё совсем маленьких, но уже закостеневших в ненависти ко всему вокруг.
Девочка искренне хотела что-то придумать, но не смогла и снова с ненавистью повторила:
– Тварь…
Несколько зевак заглянули в тупик и безучастно наблюдали за происходящим – взрослея они перегорали внутри, и злоба сменялась обречённым безразличием. "Но почему никто хотя бы не позовёт родителей?" – подумал я, и спросил, обернувшись к Софи:
– Где ваши мама и папа? – в личном деле стояли отметки, что родители участвовали в тестировании имплантов и погибли совсем недавно. Мне нужно было переключить ребёнка, вызвать, пусть негативные, но эмоции не связанные именно со мной. Решение оказалось ошибочным – дети хорошо усвоили, что любой человек "сверху" был персональным врагом и паразитировал на тех, кому не повезло родиться ниже.
Девочка плюнула в меня и попала в лицо, а в это время Билли выскочил из-за спины, схватил сестру за руку, и бросился с ней бежать, расталкивая любопытных. В углу, заляпанный кровью, лежал имплант с встроенной программой виртуальной реальности – мальчишка выронил его, когда трясся от страха. Устройство подключалось к мозгу через внешний интерфейс, но требовало питания биоматериалом. Этот маленький жучок-кровосос, впивался в голову и погружал человека в транс. Бежать за детьми не имело смысла – я узнал достаточно. Толпа с видимым сожалением расходилась, а времени до эвакуации оставалось уже не так много, чтобы спускаться ниже. Я сел на пол и повертел в руках находку. Найти способ считать данные с импланта оказалось несложно, и спустя несколько минут любопытство толкнуло меня нырнуть в выдуманный кем-то мирок.
Эмуляция оказалась крайне точной. Горячие песчинки впивались в босые ступни. В сотне метров негромко вздыхал спокойный океан, а сверху переругивались птицы.
– Что изволите господин? – смуглая обнажённая женщина стояла передо мной на коленях.
– На что рассчитан этот программный комплекс?
Женщина поклонилась и уточнила:
– Вам нужна короткая справка, или желаете пройти демонстрацию?
– Короткая справка.
– Квадрат десять на десять километров с побережьем и тропическим лесом. Два десятка слуг с искусственным интеллектом обученным для получения пользователем любого физического удовольствия. Проще показать, чем объяснить! Лучше пережить, чем смотреть со стороны! – служанка повысила голос и её лицо растянулась в широкой улыбке, утратив миловидность и красоту, превратившись в "продающую" маску.
Стало ясно из-за чего подрались дети: София осознавала опасность импланта, способного превратить человека в кусок плоти, с наркотической зависимостью от пошлого и примитивного, но доступного кайфа. Билли же в свои годы не знал, что такое удовольствие, и этот виртуальный мирок возможно был единственной в жизни возможностью получить немного дофамина.
Я отключился от программы, не дожидаясь продолжения презентации, сжал пальцами кибернетического паразита до хруста и с силой бросил об стену, чтоб наверняка сломать.
Поднимаясь на поверхность, я уже знал, на что буду указывать в отчёте в первую очередь. Хотелось убраться подальше из этой звёздной системы и вообще из пространства Гегемонии. У нашей группы оставалась последняя задача в Промзоне: узнать, где точно располагаются верфи основного флота, и есть ли у него какое-то место дислокации сил. Среди публичных документов, нашлось несколько ещё не закрытых контрактов, в том числе, на покупку Полом Уитманом боевых судов для патрулирования собственных систем. Что ж, хороший предлог навестить деловых партнёров.
***
Кумар Говинд пристально наблюдал за тем, как на мониторе превращалась в точку яхта хозяина. Наконец, он перевёл взгляд на голограмму Йоля Крейга:
– Докладывай…
Начальник безопасности отпил немного водки, облизнул губы и произнёс:
– После потери из вида Реджисом Куком. Спустился до программистов. Там заходил в "Зарядник". Это сеть дешёвых кофеен. Потом побывал в квартале тестеров и сразу отправился к стартовой площадке, откуда отбыл. Все контакты определены, и ведётся работа.
Кумар выпрямился и хрустнул затёкшей шеей. На лице управляющего растерянность соседствовала со страхом и усталостью.
– Йоль, ты ведь понимаешь, что просто так он бы не отправился лазить по нашей платформе, а раз улетел, то нашёл, что искал?
– Да.
– Покажи допрос этого неудачника из забегаловки.
Прямо в воздухе возникло изображение крохотной комнатки без мебели. Реджис Кук нависал над Ряженским и давил пальцем на глаз:
– Знаешь, что больнее всего? Это когда раздражают тройничный нерв. Боль прямиком из ада.
– Я же всё рассказал! Вы видели камеры! Там и звук пишется! – Ряженский повизгивал и нелепо дёргал руками, словно пытался взлететь.
– Прости, друг, но камеры не могут фиксировать все мелочи, а ты не можешь свою память воспроизвести, словно запись, – Кук левой рукой достал из кармана устройство, похожее на паучка с растопыренными лапками, и приложил к затылку пленника, – Вот эта штука скопирует все воспоминания, но она работает тем лучше, чем сильнее клиент испытывает боль. Прости уж…
Ряженский дико заорал, а потом потерял сознание.
– Вот ублюдок! – Кук заметил, что наступил в лужу, расползавшуюся от промежности валяющегося мужчины.
Запись прервалась.
– Мамочка продавила закон о запрете съёма памяти таким способом… – задумчиво проговорил Кумар Говинд.
– Поэтому всех допрашивал именно господин Кук. Тот самый, кто не смог выполнить мой приказ и везде сопровождать хозяина. Теперь его везут под стражей, чтобы отправить душу в Чистилище, а потом в Ад, – Йоль снова налил себе водки и выпил.
– Значит он станет бессмертным… Будет жить в синтетических телах и служить личным помощником.
Йоль отхлебнул из бутылки и крякнул, а потом просипел:
– Я видел, как хозяин прилетал к нам с одной такой куклой…
– Я тоже. Хорошо, что Большая Мамочка предсказала его маршрут для нас, помогла выявить всех неблагонадёжных и провести успешную зачистку. Твою работу выполнила!
– Да… – протянул Йоль и залпом допил остатки алкоголя, – На то у неё мозги на одной планете не помещаются…
2.19 Не враги
Воздух в каюте показался сладким и необычайно чистым, после атмосферы Коцита. Рой Дайсона остался позади на безопасном для обнаружения расстоянии. Система отсюда выглядела не так грандиозно, но всё ещё впечатляюще. Яхта приближалась к точке встречи с Зорким. Я уже приноровился к управлению и, задав нужный курс автопилоту, полулежал в кресле и ждал последнего нырка. Тёмная тень попеременно закрыла собой несколько далёких звёзд, и чуткая система безопасности мгновенно выдала предупреждение. Крупный корабль в сопровождении десятка более манёвренных скорее всего вынырнул из петли пространства на большом удалении от Коцита и теперь двигался в нормальной метрике. Радиотишина, отсутствие бортовых маячков и курс намекали на отнюдь не мирные намерения.
– Вячеслав? – ожила защищённая линия, маскирующаяся под мешанину сигналов от обитаемых платформ, – Точка встречи занята.
Последовали щелчки помех, которые я легко интерпретировал в новые координаты для рандеву.
Сканеры яхты несколько раз осторожно прощупали пространство, и на мониторе появилось немного смазанное изображение флагмана. Корабль был словно собран из кусков, плохо подходящих друг другу, ощетинившийся орудийными полусферами, покрытый многослойной бронёй против лучевого и плазменного оружия. Один в один так же, как во время Пиратской войны.
От увиденного внутри всё слиплось в противный комок. Перед глазами возникло перекошенное ненавистью лицо анорексичной девчонки с копьём из арматуры в руках. Очевидно, что рейдеры не доберутся до центральной платформы роя, и Софи со своим братом не станут жертвами атаки. А сколько точно таких же детей окажутся в огненном аду через пару недель, когда Рейдеры преодолеют расстояние до обитаемых платформ и начнут бойню? Я вспомнил, как мы сто лет назад отражали набеги, и стало совсем тошно.
"Я ведь могу вернуться и предупредить Кумара Говинда, чтобы подготовились," – возникла мысль, вытесняющая из разума здравый смысл, а руки потянулись к виртуальным панелям, но бессильно опустились и повисли плетьми по бокам кресла. Вмешательство породит несколько вопросов, и хоть Пол Уитман или тот, кого за него принимают, не обязан отчитываться перед своей собственностью, но администратор Коцита точно знает, что для нырка сразу из системы совсем не обязательно тащиться за её пределы. На месте Кумара я бы задумался и скорее всего доложил Директорату о странном поведении хозяина в надежде занять его место и получить право на бессмертие.
Закрыв глаза, я отдал приказ яхте и нырнул к Зоркому.
– Вячеслав? – Смешная выглядела озабоченной, – Надеюсь вы поступили благоразумно?
– Да. Я тихо сбежал и не вмешался…
– Наша миссия… – начала Василиса.
– Позволит спасти больше жизней и принесёт прогрессивную политику Союза в отсталые миры, – закончил я раздражённо.
– Вы говорите так, словно считаете иначе.
– Не считаю. Просто мне неприятно выбирать чужую участь. Мне физически больно решать такие вещи.
– Значит вы на своём месте. Только не задавайтесь – вы лишь один из многих.
Смешная запустила программу стыковки и спустя четверть часа манёвров, мы сидели в кают-компании.
Пока я смаковал печенье, в голову пришла мысль, что Василису назначили в группу как противовес мне. Нужно заметить, очень действенный противовес. Её мотивация была не противоположна моей, а параллельна, не тормозила общее дело, но поворачивала наш центр масс таким образом, чтобы действовать в различных ситуациях совместно.
– Корабли группировки, которая вторглась в Коцит, совершенно не похожи на те, что нападали на флот Союза, – Айдар выложил на стол планшет с результатами анализа.
Смешная пальцами бегло пролистала отчёт и пододвинула ко мне.
– Это пираты или рейдеры, – уверенно сказал я, не глядя в текст и сравнительные таблицы, – Это начало очередной волны. Некоторые "забытые" колонии развиваются достаточно, чтобы самим создавать транспорт, но контролируются слабо – всесильная Мамочка не справляется, а ресурсов Гегемонии, остающихся после гедонистического потребления центральными мирами, недостаточно чтобы исключить собственные потери. Сначала рейдеры нападают на ближние миры, жирнеют, а когда натыкаются на неприступное ядро Гегемонии, то отражаются, складываются друг с другом и движутся только в одном направлении – в сторону СЗиКа.
– Раз это происходит постоянно, то почему никто не борется с причинами? – Айдар немного обиженно вертел в руках планшет со своей кропотливой работой, которую я проигнорировал.
– Мамочка правильно поняла, что источник превосходства Директората и всех глав корпораций находится там же, где и причина появления пиратов, – ответил я, – Это очевидно. А её главная задача, на которой строится вся её личность: сохранение стабильности положения бессмертных. Это неразрешимое противоречие.
Василиса закусила губу. На лбу у неё проявились глубокие морщины, и она очень пристально посмотрела мне в глаза, чтобы задать вопрос, но я её понял без слов:
– Я не знаю точно, почему Большая Мамочка помогла мне. Ей удалось создать квазистабильное государство, но его внутренние проблемы требуют от неё постоянной ручной регулировки. Скорее всего ей скоро перестанет хватать вычислительной мощности, чтобы выполнять свои задачи, и она ищет новые пути. А может ещё что-то…
– Я предпочитаю относиться к ней как к врагу, – Смешная произносила слова медленно, словно вдавливала их в меня.
– Я тоже, – в этом вопросе мы оказались единодушны.
– След пиратов после нырка был зафиксирован, – Эджус встал и развернул голограмму со схемой галактики, – Вот тут и тут области, из которых с наибольшей вероятностью стартовала группировка, – навигатор обвёл пальцами участки, которые сразу же подсветились, – Довольно большой разброс, но…
– У нас нет времени этим заниматься, – отрезал я.
– Внутренние конфликты врага могут стать основой для стратегии Союза, – было видно, что навигатор разозлился: губы сжались, вокруг носа появились складки, но, главное, его голос срывался и дрожал.
– Во-первых, не врага… – я сделал паузу, чтобы до всех дошёл смысл. Сначала на лицах навигатора и техника отразилось удивление и недоумение, но быстро сменилось пониманием, и следующие слова получили право быть произнесёнными, – Во-вторых, использовать можно только конкретный конфликт в конкретных условиях. Вот скажи, Эджус, как можно использовать пиратов против Гегемонии?
– Дать пиратам преимущество… Оружие, например…
Василиса, сразу понявшая мою мысль, хмыкнула и покачала головой, а Айдар с интересом наблюдал за ходом спора.
– Допустим… Вот победят пираты. Развалят экономику Гегемонии, перережут всех бессмертных – а заодно ещё кучу работяг – и займут их место. Что дальше делать Союзу? Искать следующих бандитов, чтобы сдерживать новый Директорат? А может сразу вооружить "дыроколами" автоматизированные эскадры и стереть начисто половину галактики? Рейдеров можно использовать только после того, как они добровольно и осознанно присоединятся к нашей цели.
До Эджуса наконец дошло, и, судя по гримасе, осознание вызвало сильное чувство стыда.
– Следующая точка маршрута, – я указал пальцем на звёздное скопление, где по данным с Коцита располагались крупные верфи флота, – Пока всё складывается удачно, нужно разузнать побольше об их технологиях. Особенности их научной мысли и экономики эффективнее всего использовать для разработки стратегии.
Я допил остатки травяного чая и посмотрел на контейнер, где Василиса хранила заварку – оставалось совсем немного, но должно хватить, пока мы не вернёмся домой. Жаль, что сгущённое молоко уже очень давно исключили из корабельного запаса и заменили порошковым аналогом. Вкус тот же, состав идентичен, но ощущения совсем не те. Если заранее знать, конечно же. Я бы с завязанными глазами не отличил чай со сгущёнкой от чая с порошком, но знание заставляло мозг находить отличия, а он, прокачанный имплантами, легко справлялся с этой задачей.
– Завершён безопасный расчёт перемещения, – бортовой ИИ просигналил о готовности к нырку.
Айдар ещё раз инстинктивно обернулся на монитор, где точкой отмечался весь рой Дайсона вместе со звездой. Техник уже принял разумом решение не мешать нападению рейдеров, но не переварил до конца эмоции и глубоко внутри переживал.
– Когда закончится наша миссия, я тебя порекомендую в министерство экономического развития. Там обучат, снарядят, и будешь работать в одной из команд Аманатидиса, – я положил руку на плечо Айдара и почувствовал, как под пальцами вздрагивают сильные мышцы.
– Если нас не раздавят… У Союза есть хотя бы проект переработки планет системы в обитаемые платформы? – Айдар всё ещё был под впечатлением от Коцита.
– А зато у нас рабства нет, – сказала Смешная, – А ещё мне больше нравится небо, чем потолок.
– А главное, что нам не нужно защищать технологии от самих себя, – добавил я, – Коцит – это закрытый мир, построенный в первую очередь, чтобы охранять готовые разработки. Вы ещё обратите внимание, что здесь собранную платформами энергию и вещество не используют для масштабных проектов, а переизлучают в космос для маскировки. Это тюрьма с высокими стенами.
Когда Зоркий совершил нырок и вышел на крейсерскую скорость, все разошлись по каютам, кроме Василисы. Она осталась дежурить на мостике. Некоторое время я молча наблюдал, как женские пальцы порхали в воздухе, но не видел, чем именно она занимается – Василиса использовала свой внутренний проектор смешанной реальности.
– Как думаете, Вячеслав, у нас есть шанс дожить до конца этой будущей войны? Или она затянется на века? – спросила Смешная и бросила мне файл с изображением.
– Не знаю, – я открыл картинку и залюбовался.
Посреди пустынного пейзажа вдалеке виднелся маленький исследовательский корабль, а на переднем плане была девушка в скафандре и гермошлеме. Её глаза смотрели вверх в чёрное небо, которое бывает на планетах без атмосферы, а там почти не было звёзд, лишь несколько тусклых точек.
– Как вам? – спросила Василиса, – Вы ведь тоже рисуете?
– Я так… Когда есть время… Для себя… Почему звёзд почти нет?
– Это самый край Ланиакеи (сверхскопление галактик, включающее и наше Местное скопление с Млечным Путём, Андромедой и другими, прим. авт.), – на щеках женщины выступил румянец от смущения, – Я просто подумала, что когда-нибудь мы и туда доберёмся. И… Может так быть, что не встретим по пути ни одного разумного существа?
– Может быть. Ты назвала картину?
– Феномен одиночества.
