Деймас Рэд
Феномен одиночества
2.5 Центр ада
Прима выглядела великолепно. Изображение планеты состояло из яркой и сочной зелени, водных просторов морей, крупных озёр и невысоких гор. Идеальная планета-сад после полного цикла терраформирования. Больших городов не наблюдалось – лишь группы одноэтажных поселений в пару сотен домиков, казалось, случайно разбросанных тут и там посреди рукотворного дизайнерского ландшафта. Я любовался пейзажами, пока корабль стабилизировался на высокой орбите и подал сигнал готовности принять груз. Эти действия были заложены в алгоритм автопилота, в который без необходимости не стоило вмешиваться. Склад-сортировщик, по размерам сравнимый с маткой флота Союза, ответил коротким сообщением и выделил парковочное место. Яхта юркнула в подбрюшье гиганта, где автоматы загрузили посылку. Последней точкой маршрута была поверхность Примы.
Я напряжённо думал о посадке. Будут ли встречающие? Таможни или чего-то подобного опасаться не стоило: контроль за трафиком происходил на этапе ожидания очереди всплытия. Площадка для приземления находилась неподалёку от крупного посёлка и состояла из множества участков. Малые корабли постоянно садились и взлетали, одни уходили в космос, другие за горизонт. Машинный разум в роли диспетчера космодрома выдал привилегированный коридор автопилоту яхты – их общение схематично отображалось на мониторе. У меня оставалось ещё около часа, пока будет происходить заход в атмосферу и торможение. Перед выходом на поверхность стоило сменить нательный комбинезон для экзоскелета на что-то другое и избавиться от оболочки настоящего Уитмана. Сжигать в твёрдых слоях атмосферы, сбросив труп через шлюз, было рискованно, но на яхте обнаружился утилизатор, превращающий мусор в плазму. При загрузке в приёмник для мусора человеческого тела накатила истерика. Ни ловушка в кармане с запертой внутри живой омегой, ни тем более попытки урезонить логикой совесть оказались не в силах убедить меня, что это не убийство. Корректоры биохимии с трудом вернули мне равновесие, однако мысли продолжали бежать по замкнутому кругу, мешая работать.
Чтобы успокоиться, было решено осмотреть посылку: в ней могло оказаться хоть что-то информативное.
Контейнер напоминающий гибернационную капсулу, как их изображали фантасты в начале второго тысячелетия, покрытый инеем, располагался на небольшой тележке с ручками. На поверхности не было ни замков, ни надписей, лишь единственная сенсорная клавиша, тускло мерцающая жемчужным белым. Она оказалась крайне холодной на ощупь – кожа на подушечке пальца даже прилипла. После нажатия мерцание прекратилось, сменившись ровным жёлтым свечением. Из-под крышки раздалось тихое шипение, и внутренние сервоприводы открыли контейнер.
Я был готов выругаться. Чудовищное зрелище лишило сил. На мягком ложе, искусно подсвеченная, полностью обнажённая лежала женщина. Полимерная татуировка на левом предплечье содержала серийный номер клона и шифр модели, а в груди сканеры обнаружили сферу с омега-структурой. Рабыня, купленная словно предмет, медленно дышала. Её веки не вздрагивали: сон был неестественно глубоким. Над изголовьем возникла голограмма с несколькими пиктограммами и короткими подписями о том, как активировать личного помощника и спутницу. Мои руки тряслись, когда, следуя инструкции, вводили команды на маленькой виртуальной клавиатуре.
– Rise and shine! (дословно "Проснись и сияй", прим. авт.) – произнёс я кодовую фразу.
Женщина открыла глаза и, нежно взяв меня за руку, запела:
– Are you sleeping?
Are you sleeping?
Brother John,
Brother John?
Morning bells are ringing.
Morning bells are ringing.
Ding, dang, dong.
Ding, dang, dong.
(Английская детская песенка про пробуждение, прим. авт.),
Тембр её голоса менялся до неузнаваемости на каждой строчке, и она определила какой мне нравится больше всего, считывая пульс, движения глаз, дыхание, мышечный тонус и десяток других показателей. Внутри её мозга вспыхивали активностью и гасли контролирующие поведение чипы.
– Пожалуйста, выберите для меня имя? – инструкции на голограмме закончились, теперь сама рабыня подсказывала, что делать дальше.
– А как звали тебя раньше? Как зовут именно тебя? – я коснулся того места, где располагалась сфера с омегой. Молодое лицо изобразило недоумение и замерло маской робота, вновь включились импланты контролирующие поведение.
– Согласно правилам использования, – голос утратил все эмоции и стал громче, – Обращение к "душе" не рекомендуется, а все запросы будут перенаправлены к системам встроенного искусственного интеллекта. Документация, включающая настоящие правила, продублирована и помещена в контейнер, – рабыня выбралась из своей "упаковки" и открыла небольшой выдвижной ящик в основании капсулы, достала планшет, активировала и протянула мне, замерев, словно манекен, ожидая моей реакции после прочтения.
Текст оказался не слишком длинным. Обычное для корпораций пользовательское соглашение о том, что изготовитель не несёт ответственности, а покупатель обязуется ничего не разбирать, не переделывать и быть всем довольным. Однако отдельно выделялся пункт о том, что попытки обратиться к данным "духовной личности" приведут к смерти личного компаньона и прекращению гарантии.
– Я назову тебя Надежда, хорошо?
– Это имя в списке нежелательных, – контролирующие импланты разжали свою хватку, и рабыня снова стала неотличимой от полноценного человека.
– Почему?
– Имя Надежда может быть ассоциировано с колониями первого цикла производства, вернее с их жителями – полуграмотными и жестокими дикарями. Если вы настаиваете, то могу предложить хотя бы смягчить эффект использованием более приемлемой формы: Nadin.
– Тогда Рэйчел. Рэйчел Роузен. У тебя же может быть полное имя с фамилией?
Рабыня поклонилась, и я опять увидел, как последовательно вспыхнули внутри мозга импланты подавляющие волю, затем сфера души и снова импланты. Женщина подняла на меня взгляд теперь совершенно живой, тёплый, очень смущённый и прикрыла ладонями наготу.
– Тут есть для тебя одежда?
– Да.
Я хотел спросить почему её оставили обнажённой во время упаковки, но понял сам.
– Рейчел, одевайся. Будешь моим гидом на Приме. Ты ведь сможешь?
– Конечно, как скажете. Как мне вас называть на этот раз, Господин? – женщина вопросительно посмотрела, ожидая услышать имя. Хотя её тело двигалось, ловко облачаясь в нижнее бельё, а затем в серебристое платье, но лицо всё время оставалось обращённым в мою сторону.
– Пол. Только без господина. Просто Пол. Хорошо?
– Хорошо, Пол, – женщина улыбнулась и ласково коснулась руки, – Что прикажете?
Даже через крепко зажмуренные веки я всё равно чувствовал её взгляд, не заискивающий, не услужливый, но выражающий безусловную любовь. Можно было ударить, унизить, изнасиловать, но личный спутник под действием гормональных и нейрологических имплантов никогда не изменит своего отношения к хозяину.
– Жди здесь.
Я на время оставил Рэйчел, чтобы наконец переодеться. В жилой каюте нашёлся целый мужской гардероб: костюмы-тройки, брюки и рубашки, шляпы, туфли, пальто. Целая комната для вещей – немыслимая и глупая роскошь. Я вспомнил, что у Германа Штайна было подобное в резиденции: несколько традиционных комплектов одежды для отдельных культурных групп Союза, вроде многослойного халата и войлочной шапки для официальных встреч с жителями Талима.
Свободные брюки и простая рубашка с коротким рукавом показались вполне удобными, среди обуви выбор пал на спортивные ботинки с усиленным носом.
– Рейчел, ты не в курсе, как опознаётся владелец документов автоматическими системами? – спросил я, приглашая рабыню идти за мной в основной коридор, ведущий к шлюзу.
– По сфере души, – спутница изобразила лёгкое недоумение, показывая, что не совсем понимает вопрос.
– А если сферой завладеет другой человек?
– А зачем ему это делать? Душа есть у всех, даже у меня. Каждый может подтвердить свою личность с её помощью, если возникнут споры, но они не возникают, – Рэйчел чуть наклонила голову, разглядывая моё лицо, оценивая реакцию.
Яхта едва ощутимо вздрогнула – произошло касание с землёй. Отключились гравитационные компенсаторы ускорений, стала ощутима сила тяжести Примы.
– Внимание, – негромко заговорил бортовой ИИ, – Приземление прошло успешно, двери разблокированы.
Ища поддержки перед неизвестностью, я взял Рейчел за руку и прошёл к шлюзу. Мой экзоскелет стоял там неподвижно, защищённый сложным замком, который открывался только сверив кровь, отпечатки пальцев и отсканировав лицо и сетчатку глаза. Дверь наружу распахнулась от прикосновения к сенсорной панели, приглашая выйти наружу.
Я услышал запах прогретой солнцем сосновой рощи, множества цветущих трав и сотни других неопознанных ароматов. Свет звезды передавал коже тепло, но его тут же забирал лёгкий ветерок – идеальное сочетание для максимального комфорта.
– Господин Уитман, ваша яхта будет отбуксирована в персональный ангар, – сообщил ИИ, – Будут дополнительные распоряжения?
– Да будут. Двери не открывать никому, кроме меня. Это возможно?
– Конечно, господин Уитман, защита от проникновения посторонних включена.
– На этом всё.
Яхта укатила в сторону невысоких построек.
– Рейчел, а где мы сможем тут поесть? – спросил я, оглядываясь вокруг в поисках указателей или стоянок общественного транспорта. Севший почти одновременно со мной корабль выгрузил пару пассажиров, которых ждал аэрокар, чтобы унести куда-то в направлении посёлка. На меня никто не обращал внимания.
– При космопорте есть хороший ресторан. Может стоило приказать подать одну из ваших машин?
– Прикажи, ты же можешь?
– Теперь да. Хотите, чтобы я управляла вашим транспортом, предугадывая необходимость?
– Да, пожалуйста.
Рейчел на секунду закрыла глаза – её импланты не позволяли одновременно работать с сетью без отключения большей части "человеческих" систем, что выполняло роль индикации активности для удобства и безопасности хозяина, и вместе с тем довольно сильно ограничивало рабыню. Я проследил за её сигналами и понял, что без личного спутника не смогу сделать и шага, потому что все взаимодействия на Приме осуществлялись с помощью "души". Хотя теперь я мог перехватывать не шифрованные пакеты данных в планетарной сети, но не мог пользоваться этой сетью самостоятельно. Такую защиту на аппаратном уровне принципиально невозможно обойти: у меня попросту не было импланта с омегой.
– Рейчел, а что тебе известно обо мне? – было необходимо узнать хоть что-то о человеке, чьей личностью я собирался пользоваться.
– Мизантроп, если коротко. Любите одиночество. Часто путешествуете к границам промышленной зоны. Вам принадлежит чуть меньше тысячи звёздных систем, около десяти триллионов рабочих. Вы владелец всех производств нейроимплантов в Гегемонии.
Очень сложно сохранять спокойствие, услышав подобное. Я глубоко вздохнул и увидел красивый аэромобиль, подлетающий к нам. Бесшумная машина, покрытая зеркальной краской словно состояла из множества участков вытянутых синусоид – ни одного угла, а каждая деталь могла быть выставлена, как произведение искусства. Бортовой компьютер выпустил в мою сторону необычное излучение, словно радаром ощупывал мою грудь, потом наткнулся на ловушку с омегой и сразу же открыл дверь. Стало понятно, что каким-то образом сканеры опознают меня по захваченной омеге.
Внутри личного авто оказалась такая же спокойная роскошь, как на яхте. Отделка не кричала безвкусицей дорогих материалов или избыточной вычурностью форм. Наоборот, если не знать, из чего выполнены элементы, то может показаться, что целью создателей была исключительно аскетичная эргономика. Вот только я с помощью своих нанитов увидел детали из обработанной на молекулярном уровне древесины, которая будет сотни тысяч лет выглядеть новой. Рулевое управление украшали крупные пластины из бивней каких-то животных, а ложементы покрывала настоящая кожа, модифицированная так, чтобы отбирать излишки тепла и влаги.
Аэромобиль неощутимо поднялся на несколько метров и помчался к зданиям в форме сплюснутых полусфер.
– А как мы будем расплачиваться в ресторане? – спросил я.
Рэйчел в очередной раз посмотрела на меня так, словно сомневалась, что правильно поняла вопрос:
– На Приме и других планетах, где живут бессмертные не нужно платить за еду или что-то ещё. С вами всё хорошо, Пол?
– Да.
Я отвернулся от рабыни и посмотрел в окно на быстрое мелькание верхушек деревьев. Ещё слишком рано судить: информации катастрофически не хватало. Вот только мне показалось, что я попал в самый центр ада, где бессмертные души падших людей превращались в демонов.
2.6 Боги и роботы
Робот, лишённый даже намёка на антропоморфность, представляющий из себя переплетение тёмно-серых жгутов, с невероятной скоростью и ловкостью расставлял тарелки с заказанными мной блюдами безмолвно, как до этого возникший словно ниоткуда мотылёк, спроецировавший в воздухе псевдоголограмму с меню и принявший заказ.
– Ты всегда был букой, Пол, – рослый темнокожий тип с блестящей лысиной подсел за столик. Рэйчел при этом встала и пододвинула ему стул, кроме нас в большом зале ресторана при пассажирском космопорте обедали ещё пара десятков человек, – Всё время занят своими проектами. Выдохни! Я ждал твоего прибытия, знал, что ты будешь с куклой и потащишь её сюда. А ещё ты поменял тело. Не моё дело, но тебе не идёт. Лучше быть собой.
– Что конкретно сейчас ты от меня хочешь? – спросил я, насаживая на вилку с замысловатым орнаментом на ручке плотные рыбьи икринки размером с фасолину.
– Рауль привёз новые модели аватар. Говорит, что их степень комплиментарности (здесь – сродство, прим. автора) с имплантом души намного выше. За время экспериментов ни одного отторжения, несмотря на очень серьёзные генетические модификации. Представь, у тебя будет красивое здоровое тело с встроенными в геном расширениями и при этом не разваливающееся на части.
– То есть они такие же стабильные, как вот это? – я ткнул большим пальцем себе в грудь, – Вечные?
Негр махнул рукой и раскатисто расхохотался.
– Почему ты скрываешь своё чувство юмора, Пол? – собеседник смахнул слезу, – Рауль ещё не закончил анализ, но он говорит, что, возможно, срок между реинкарнациями станет на порядок выше и перевалит наконец через полувековой рубеж при отсутствии генных модификаций.
– Мне с этого что? – я наконец нашёл в сети среди выловленного массива данных фотографию собеседника с обозначением его имени Чарли Вуд. Нужно придумать способ незаметно общаться с Рэйчел, чтобы через неё делать запросы, а не заниматься пассивной рыбалкой (рыбалка – способ получать данные, когда перехватывается поток в сети; основной недостаток – невозможно самостоятельно делать запросы, только наблюдать, что принимает или посылает то или иное устройство, прим. авт.).
– Пол, лично тебе это даст возможность наконец сняться с поводка Чистилища и колонизировать галактики.
– У меня тысячи промышленных планет. Я за все вечности не смогу потратить то, что они произведут за следующие сутки.
Чарли наклонился ко мне и внимательно посмотрел в глаза, потом причмокнул, шумно выдохнул, постучал пальцами по деревянной столешнице и наконец произнёс:
– Ты дурак Пол. Жадный дурак. Я знаю, что ты работаешь над новым носителем. И я вижу, что добился успехов, – чёрный палец с лакированным ногтем ткнул в карман с ловушкой, – Ты никогда не поделишься этим ни с кем, потому что ненавидишь всех. Ты из тех, кто хочет остаться единственным бессмертным и перекроить мир так, как считаешь правильным. Я думал, что ты заинтересуешься работой Рауля, ведь это может дать тебе в скором будущем личную галактику – личный мир, где ты будешь богом. Но ты хочешь не просто больше, а всё! Помни, твоя душа при разрушении оболочки всё равно попадёт в Чистилище. Даже Директорат не может повлиять на это, хоть и контролирует Сансару. Если ты нарушишь Закон… когда нарушишь Закон, тебя запрут навечно! А мы все вздохнём с облегчением и будем строить деловые отношения с твоей заменой.
Я молча сидел, немного шокированный эмоциональностью Чарли, который под конец своей речи встал и навис надо мной горой мышц. Хотелось ответить ему так, чтобы продолжал говорить – сведения, которые содержались в коротком монологе неожиданно оказались важными для понимания происходящего. Я был уже готов согласиться отправится к Раулю, но Чарли Вуд хлопнул ладонью по столу и быстро вышел из ресторана.
– Ты помнишь Чистилище? – спросил я у Рэйчел.
Её глаза остекленели, а голос стал сухим, словно песок в пустыне:
– Зафиксировано повторное обращение к памяти души личного слуги. Это последнее предупреждение перед прекращением гарантии.
Я заметил, как на громкий голос Рэйчел обернулись несколько человек и удивлённо посмотрели на меня. Нужно накрепко запомнить, что к рабыне нельзя обращаться с вопросами о личности, пока не найдётся способ безопасно отключить контролирующие её чипы, при этом неудача с грубым вмешательством в мозг владельца Mi2 не должна повториться.
– Пол, не нужно беспокоиться обо мне, – женщина приняла мой озабоченный вид на свой счёт, – Личного спутника легко заменить. Я рада, что у меня есть возможность побывать на Приме.
– Спасибо, – из-за шумного Вуда я только сейчас обратил внимание на то, что рабыня не притронулась к пище, – Ты почему не ешь?
Рэйчел улыбнулась и с мягкими интонациями, словно любимому ребёнку, произнесла:
– Вы не указали, какое из блюд предназначается мне.
– Любое… прости…
Рабыня нежно коснулась моей руки:
– Не нужно извиняться – люди вокруг могут не понять этого. Не стоит вызывать подозрения.
Меня будто ударило током от последней фразы. Рэйчел смогла понять, что я не Пол? Или в её словах какой-то другой смысл? Если я раскрыт, то почему она не бьёт тревогу? Её абсолютная преданность принадлежит пробудившему, а не заказчику? Я разглядывал лицо спутницы, пока она ела, что выглядело очень элегантно и даже красиво, в отличии от меня – дикаря, попавшего в мир господ, не умеющего отличить разные вилки друг от друга.
– Пусть подозревают. Мне нет до них дела… – наконец продолжил я, говоря небрежно с лёгким раздражением, отыгрывая роль "мизантропа", – Непонятно, зачем я понадобился Вуду? Почему он так настойчиво искал встречи со мной?
– Это очевидно, – ответила Рэйчел, – Ваши планеты производят знания об имплантах для людей. В общий доступ попадают только некоторые технологии, а для работы над проектом Раулю нужно гораздо больше. Планеты Вуда производят знания об одежде: стили, технологии изготовления материалов и прочее. Он никогда не будет востребован, как вы, но само участие хотя бы в виде переговорщика придаст ему вес.
Личная помощница закончила с сарказмом и иронией, а я собрался с духом и спросил самое главное:
– Скажи, откуда ты… Откуда человек может получить информацию о Приме, Директорате и других людях?
– В системах Примы, Секунды и Терции нет библиотек или общих баз данных, если вы об этом. Информация – основной и единственный товар здесь, а всё остальное можно получить даром, – женщина провела рукой вокруг, показывая на столики, где обедали посетители.
– Даром? И кто в таком случае даритель? – я не удержался от очевидного вопроса.
– Священный миропорядок, обеспеченный Директоратом, или естественные законы природы, или планеты промышленной зоны – это смотря во что верить, – Рейчел снова лукаво улыбнулась и погладила мою руку.
Аппетит окончательно пропал. Я встал из-за стола и огляделся в поисках официанта или любого работника, но на моих глазах остатки еды собрал робот, спустившийся с потолка. Другой автомат сменил скатерть и расставил вазочки с салфетками и свежими хлебцами. Этот ресторан, похоже, принадлежал миру, где всю работу выполняли машины, созданные машинами по проектам других машин, раз любой желающий мог тут отобедать. Я протянул руку рабыне, а она засветилась счастьем и любовью от этой чести. Мы вышли из ресторана, и тёплое солнце с освежающим ветерком уже не казались мне идеальным сочетанием. Наоборот, хотелось очутиться под палящими лучами Тельгарна или в смог городов на Виктории. Хоть куда, но подальше от рая для избранных бессмертных.
– А чем обычно я люблю заниматься? – спросил я у личного помощника, садясь в аэрокар.
– Работаете дома. У вас мощная вычислительная станция. Проверяете меня?
– Тогда поехали домой, – я поудобнее устроился на пассажирском сиденье, намереваясь подремать, а заодно связаться с кораблём, но одна мысль не давала покоя.
– Рейчел, а откуда ты берёшь знания обо мне, если не существует никаких баз данных?
– Моя душа принадлежит вам уже много лет… – женщина наклонилась и потёрлась щекой о мою руку, – Вы необычайно добры сегодня.
Побоявшись в очередной раз спросить лишнего, я замолчал. Захотелось погладить по каштановым волосам и даже обнять это существо с вывернутой наизнанку нервной системой, но вряд ли я имел право. Женщина любила меня под действием наркотиков и ломающих волю имплантов, а что, если в цикле перерождений есть хотя бы краткий период свободы, в который память о каждом мгновении со мной будет сродни воспоминаниям о пытках вечным мучителем? А добрая ласка сейчас покажется подлой издёвкой потом? Нет времени на подобные мысли – необходимо сосредоточиться. Работая под прикрытием, раньше у меня всегда имелась легенда и множество информации, но нынешняя ситуация была, возможно, впервые в истории.
– Командир? – откликнулась Смешная на вызов.
– Как обстановка?
– Нашли траекторию до ещё одной слепой зоны и нырнули поближе к Приме, – задержка стала незначительной: всего десяток секунд, – Эджус наудил какие-то крохи, но мы не всегда понимаем суть сообщений. Что у вас?
– Мы в центре цивилизации омега-структур. У них олигархат с каким-то верховным органом – Директоратом. Присутствуют элементы рабовладения. Искусственно выращенные тела используются в качестве носителей имплантов с омегами. Технологически они развиты лучше нас. Судя по всему, существует обширная область населённых обычными людьми планет, которая используется в качестве промышленной базы и испытательных полигонов. Мы эту зону перескочили.
Василиса на время умолкла, задумавшись над моими словами. Открытый канал связи порождал тихое фоновое шипение, неподалёку от микрофона цыкнул Айдар или Эджус.
– Вы думаете, что это они выслали ультиматум? – спросила наконец Смешная.
– Это нужно выяснить. Я допускаю, что омеги могут быть не только человеческими. Может быть, цивилизация инопланетян таким способом ассимилирует другие разумные виды.
На этот раз отчётливо прозвучал голос Айдара:
– Вот блин!
– Продолжаем сбор данных в прежнем режиме? – спросила Смешная, а я отчётливо представил, как она строго смотрит на своих помощников, закусив губу.
– Да. Отбой.
Аэрокар мягко сел на лужайку возле огромного дома, состоящего из призматической основы с пустотой для внутреннего дворика с садом и пяти цилиндрических башен, чуть расширяющихся кверху. Прозрачные стены здания открывали аскетичный интерьер из минимального количества элементов. Я подошёл к входу и ощутил ставшее знакомым излучение от автоматов, опознающих душу хозяина. Двери открылись, приглашая войти. Возможно, дом что-то докладывал или спрашивал, но без нужных расширений ничего нельзя услышать и ответить. В голове постоянно крутилась мысль, что точно так же выглядел какой-нибудь варвар, забравшийся в храм разграбленного его войском города. Он не мог прочитать ни одного свитка или понять предназначения большинства предметов.
Стены дома утратили прозрачность сразу же, как только я вошёл. Распылённые мной наниты усердно изучали каждый уголок, и становилось ясно, что технологии здесь принципиально не слишком отличались от того, что я видел в Союзе, но были доведены до некоторого совершенства и содержали в себе немалую долю усилий, потраченных на придание красивых форм каждому элементу в отдельности и всему комплексу жилища в целом. Там, где инженеры Союза предпочитали в первую очередь надёжность и лёгкость ремонта, жертвуя порой эстетикой из-за постоянной нехватки ресурсов, местные разработчики сочетали изысканность, долговечность и немыслимо дорогие решения.
В гостиной я подошёл к низкому столику провёл пальцами по зеркально гладкой антрацитовой поверхности и не увидел отпечатков: материал был собран из отдельных молекул полимера, подогнанных друг к дружке и мгновенно впитывающих загрязнения, чтобы тут же превратить их в энергию, водяной пар и углекислый газ, если верить моим сканерам. Обычная с виду мебель оказывалась напичкана высокими технологиями едва ли не больше, чем весь мой дом на Земле.
– Проводишь меня в рабочий кабинет? – спросил я.
– Он там, где вам сейчас удобнее, Пол, – ответила рабыня, сцепив руки перед собой, – Просто прикажите и появится всё необходимое.
– Сформируй консоль управления данными для удобного просмотра без имплантов.
Женщина в очередной раз хитро сощурилась и сделала несколько движений руками.
Одно из кресел развернулось к голой стене, превратившейся мгновенно в монитор, на подлокотниках выросли манипуляторы похожие на те, что управляли яхтой.
– Спасибо, Рэйчел. Я немного поработаю. А ты можешь отдыхать и заниматься своими делами.
– У личных спутников не может быть своих дел, Пол, но я вас поняла. Буду в боксе для слуг в подвале.
