Деймас Рэд
Феномен одиночества
Часть вторая
2.1. Потерянный мир
– Нужно назвать корабль! – в который раз повторил Айдар.
– Ну и называй! Мне до этого нет дела, – флегматично проговорил Эджус, наконец снизойдя до членораздельного ответа вместо мычания.
Мы остановились на исследовательской базе Лимирики – планеты у самой границы СЗиКа. Дальше простиралась жёлтая зона, куда не заходили регулярные соединения флота.
Слушая второго пилота и навигатора, я размышлял над содержимым второго носителя, переданного Штайном. Там находилась карта вероятно заселённых планет и данные одного исследования: несколько столетий нейросетям скармливали гипотезы зарождения жизни и возникновения разума, а машины считали с какой вероятностью эти процессы должны происходить. Выяснилось, что чем больше мы узнавали об окружающем мире, тем меньше шансов давали расчёты на встречу с братьями по разуму.
– Тогда пусть называется Зоркий! – Айдар хлопнул ладонью по ящику с пищевыми концентратами, на котором сидел.
– Груз на борт, – коротко приказала Смешная и строго посмотрела на парочку.
– Накладной ещё нет, капитан… – Эджус осёкся на последнем слове и посмотрел в мою сторону.
Я не захотел обращать на его слова внимание. Второй пилот и навигатор привыкли считать Смешную главной и отчитываться перед ней. Мне нисколько не мешала в работе их собственная иерархия, пока я оставался руководителем экспедиции.
На крохотной посадочной площадке царила рабочая и в то же время уютная и родная атмосфера доброго, разумного, вечного, словно вся вселенная перенеслась далеко вперёд в "эпоху встретившихся рук". Вызвавшийся нам помогать Виталик – совсем молодой мальчишка – отдал нам груз с припасами и едва не забыл отметить это в документах, за которыми теперь побежал в офис. Ребёнок доброго космоса, как бы противоречиво это не звучало.
В зените светила яркая жёлтая звезда, в десятке метров начинался лес из грибов, в воздухе метались крупные аналоги членистоногих. Лимирика отдалённо напоминала Землю в далёком прошлом. Хоть местная жизнь была в полтора раза древнее, но так и не смогла эволюционировать дальше насекомоподобных форм.
– Простите, пожалуйста! Обычно тут наоборот: нам привозят всякое, – Виталик, прибежал запыхавшийся с планшетом для оформления документов, – Вот. Всё готово уже. Проверьте и можете ставить подпись.
Я, не читая, приложил палец к сканеру.
– А хотите местных деликатесов? Мы через десять минут ужинать будем, – Виталик был очень рад видеть незнакомых людей. На базе постоянно находилось всего восемнадцать человек, грузы доставляли автоматические тягачи, а новые лица вызывали ажиотаж.
– Лапки пауков в соусе из яиц стрекоз, политых соком из глаз бабочек? – Эджус закатил глаза и причмокнул.
– Бабочек тут нет, – спокойно ответил Виталик, – Деликатес – это местные грибы. Они действительно очень вкусные.
Айдар вопросительно посмотрел на Василису, и та кивнула, добавив:
– Сначала погрузка.
Низкий стол располагался под открытым небом, стульев не было за ненадобностью – фотосинтезирующие лишайники образовывали мягкую поверхность, похожую на резиновые маты. Пахло замечательно. Блюда состояли в основном из обжаренных кусочков мякоти, да пара небольших пиал с терпким солоноватым соком какого-то гриба, заменяющим соус. За примитивностью блюд скрывались великолепные оттенки необычных ароматов и насыщенный вкус. Мы пробовали всё понемногу, опасаясь возможных последствий от непривычной пищи, хотя Виталик уверял, что любая местная еда переваривается "легче мамкиного молока". Сам он отошёл в сторону и вызывал по рации группу, которая должна была уже вернуться. Наконец ему ответили, сказав, что нашли несколько новых видов и задерживаются на пару часов. Виталик немного погрустнел – очень уж он хотел обрадовать своих родителей и товарищей новыми знакомствами.
– У вас установка мгновенной связи постоянно работает? – поинтересовалась Василиса.
– Иногда экономим энергию и отключаем, – Виталик улыбался во весь рот, радостный поговорить с кем-то, кроме исследователей.
– Это запрещено… – Василиса выделила сразу оба слова, – Держите постоянно включенной и одного дежурного. Иначе экспедицию свернут, а у вас отберут лицензии. И корабль должен быть постоянно готовым к прыжку.
Виталик закивал и немного испугался неожиданной строгости. Я, подумав, добавил:
– В случае эвакуации разрешаю погружение и сверхсветовой ход без взлёта, – свои слова я подтвердил передачей цифровой подписи.
Парнишка прочитал моё звание и замер. В его голове сразу же увязалось недавнее выступление Штайна и внезапный визит одного из оперативных уполномоченных сотрудников военной милиции, а по совместительству "запасных" адмиралов флота.
– Не бойся, Виталь, – я потрепал юношу за плечо, – Мы разберёмся с этой ситуацией, и ты сможешь спокойно продолжать исследовать дальние уголки Союза со своими родителями.
Я поднялся, давая понять, что ужин закончен. Айдар подхватил ещё пару кусочков пальцами и бросил в рот с большим наслаждением. Через минуту мы заняли места, и корабль поднялся над лесом грибов. На высокой орбите Зоркий нырнул за пределы обычного пространства. Расчёт показывал, что вокруг звезды в точке назначения вращается четыре планеты, и одна из них земного типа в зоне Златовласки. Мы начали всплытие сильно выше плоскости системы (плоскость, в которой находится большинство орбит всех тел звёздной системы, прим. авт.), чтобы максимально снизить вероятность столкновения с каким-нибудь кораблём или станцией.
– Внимание! Получаю сигнатуры антропогенного влияния! – Смешная вывела на экран данные сканеров. Газовые гиганты на внешних орбитах оказались разорваны и превратились в пояса из газа и пыли. Близкий к звезде планетоид вращался с бешенной скоростью вокруг своей оси и медленно, по меркам человеческой жизни, разваливался на части. Цель нашего прыжка выглядела целой и поблёскивала водными океанами.
– Они разрушили три планеты в пригодной для колонизации системе! – воскликнул Айдар.
Эджус прищурился и зашевелил губами, что-то усиленно прикидывая в уме.
– Подходим ближе к планете, маскировку не выключать. Посмотрим на местных, если они ещё остались, – скомандовал я и нервно провёл рукой по лицу.
Материковая часть не излучала радиацию, следов крупных городов почти не осталось, и, судя по фотографиям, их забросили и обрекли на разрушение уже около века назад.
– Садится будем? – спросила смешная.
– Да, – ответил я сухо, – Могли сохранится документы, какие-то архивы, выжившие.
С низкой орбиты стали заметны удары, нанесённые из космоса: кратеры, высокие валы длиной в километры.
– Вижу огонь! – Эджус увеличил изображение с внешней камеры.
У небольшого костра сидели четверо человек высокого роста и на длинных палках жарили что-то. Приглядевшись, можно было заметить в их одежде элементы лёгкой пехотной брони: наплечники, пластины на спине. Всё потрёпанное временем, со следами битв.
– По некоторым признакам они похожи на потомков китайской армады, – медленно, сомневаясь произнесла Смешная.
– Десантируюсь к ним, – я заранее приготовил броню и направился вниз к ней, – Посадка на корабле привлечёт слишком много внимания.
– У них там войнушка в разгаре, – Эджус указал на стрелковое оружие, лежащее на коленях группы, – Для охоты эти пушки чрезмерны.
Я уже спустился к рампе и вошёл в броню:
– Айдар, будь готов вытащить меня, если станет слишком горячо, даю разрешение использовать полный комплект оружия.
– Принял, – голос здоровяка стал жёстким, колючим, металлическим.
Прыжок с орбиты. Самая любимая часть работы десантников. Несёшься навстречу бойне, понимаешь, что не просто так туда направили, а в запасе ещё минут пятнадцать – двадцать свободного падения. Смотришь по сторонам – красота, аж глаза режет до слёз! Горы, реки, поля, бывает городки ещё не в руинах. И нужно всё это спасти от точно таких же как ты людей, вцепившихся в глотки друг другу за рынок сбыта, за удобный транспортный узел, за новый патент на какую-нибудь бесполезную чепуху.
Я падал в темноту. Костра, естественно, не видать, только точка-маркер на экране, куда целиться. Желательно за километр – два приземлиться, чтобы не спугнуть. Касание. Броню лучше замаскировать и идти налегке: четверо мутантов для меня не противники. Блеск огня между стволов сосен издалека выдавал положение вояк. Глупые или самоуверенные? Наномашины роем полетели на свет вместе с лёгким ветерком и давали картинку со звуком.
– Санжин обречён, – говорил неожиданно высоким голосом человек в серой бандане, – Орда его разнесёт в клочья. Правильно, что мы ушли.
Язык использовался почти стандартный китайский.
– Ты спас наши шкуры всего на несколько недель, – продолжил спор сидящий напротив, его руки издавали при каждом движении мягкий шорох множеством браслетов из мелкого бисера и костяных бусин.
– У орды есть свой источник витаминок, значит и мы сможем добыть, – ответил первый.
– Ну… – протянул до этого молчавший мужчина с покрытым шрамами лицом, – Времени у нас мало. Предлагаю наведаться в деревню дикарей. Запасём мясца, а потом уже…
Все четверо резко подскочили и схватились за оружие. Их лица исказил страх и напряжение.
– На землю, дурачьё! – скомандовал шрамированный, заняв удобную позицию в небольшой ямке.
Приказ был исполнен мгновенно. Я огляделся по сторонам, запустил несколько раз сканирование, но не обнаружил ничего, кроме мелкой лесной живности, а стволы четверых были направлены в мою сторону. Неужели заметили рой нанитов? Я колебался: выйти открыто или продолжить наблюдение? В конце концов это были люди. Они разговаривали, значит с ними можно вести диалог.
– Приветствую! – крикнул я, сократив дистанцию до сотни метров, – Как покушали? (в китайской традиции считается вежливым интересоваться сытостью при встрече, прим. авт.).
Мне ответили очень точным выстрелом. Если бы не скорость реакции, то оторвало бы руку.
– Я не хочу нападать! – вторая попытка начать мирные переговоры, – Я прилетел из другой звёздной системы!
На этот раз выстрелов не последовало. Четверо ждали продолжения.
– Я представляю союз многих планет! У нас есть, что предложить вам! Мы, как и вы, происходим с Земли!
Снова молчание. Я осторожно выглянул из-за деревьев и медленно направился к костру.
– Товарищ Жданов, – Эджус вышел на связь и говорил очень быстро, – Мы просканировали планету. Четыре крупных поселения на материке. Все подземные. Множество мелких. Ни одного на поверхности. Население, предположительно, около миллиона. По данным с ваших нанитов у туземцев генетическая модификация, исключающая усвоение двух белков без синтетических ферментов, которые принудительно делали корпы для контроля над рабами. "Витаминки" – вероятно про это.
Удобно работать в группе. На секвенирование генома с мощностью встроенного ИИ у меня бы ушло больше часа.
– Вы понимаете меня? – снова я обращался к лежавшим на земле людям.
– Выйди к свету! – коротко приказал Шрам.
Они разглядывали меня из темноты, не отводя стволов. Наконец двое самых молодых подошли ближе. На лицах не было ни капли любопытства, только сосредоточенность.
– Эту планету заселила Китайская Армада? – спросил я.
В ответ туземцы рассмеялись.
– Никто не помнит первых поселенцев. Ты действительно можешь летать между звёздами? – спросил Шрам.
– Да. А у вас разве нет кораблей?
– А где твой? – спросил мужчина в серой бандане.
Я попытался подключится к их нейромодулям, но ничего не нашёл – ни единого импланта. Однако сам мозг оказался не слишком отличным от обычного, и наниты успешно декодировали основные эмоции. Сейчас четверо ждали моего ответа с большим нетерпением.
– На орбите. Высоко в небе, – я решил, что стоит уточнять слова, которые могут быть непонятны. Очевидно, что население этой колонии деградировало и утратило многие знания.
– А как ты его вызовешь, если понадобится?
Стало ясно, что друзьями мы никогда не станем. Мутанты ждали, что я расскажу им про корабль достаточно, чтобы захватить его. Дальнейшие их планы были совершенно непонятны, но я останусь жив, пока представляю интерес. Мышление потомков армады было примитивным и торпидным. Они понимали только то, что видели, желали только то, что уже пробовали. По сути, эти существа уже нельзя было назвать полноценными людьми, отчего мне стало тошно.
– Есть специальный канал связи, по которому я общаюсь с командой.
– Зови их! Мы нуждаемся в помощи! Орда скоро захватит последний город! А вы смогли бы её уничтожить! – Шрам не врал, произнося слова, и в то же время врал. Он верил, что астронавты могут победить орду и спасти город, но хотел совершенно другого.
– Что такое орда? – спросил я.
– Смотри! – мужчина в бандане достал планшет сильно устаревшего армейского образца и запустил видео.
Вход в подземный бункер. Люди выстроились в шеренгу с оружием. Нарастающий гул. Камера сдвинулась в сторону, и началось мельтешение. Толпа дикарей с устрашающе раскрашенными лицами рвалась вперёд, прикрываясь щитами из кусков металла. Генетические модификации сделали их тела больше и мускулистее, у многих вместо обычных конечностей чернели металлом кибернетические аугментации. Орда неслась вперёд на пулемётный огонь, но даже не замечала потерь. Камера перевернулась, и на переднем плане появилось лицо, залитое яркой синей краской. Синтетические глаза смотрели вполне осознанно, а потом голова дёрнулась от попадания и упала на траву.
– Орда! – громко воскликнул Шрам и потряс в воздухе кулаком.
Я задумался. Ни на одном кадре не мелькнуло ни одного военного протеза. Все расширения предназначались для тяжёлого и монотонного труда. Зрительные импланты дикаря с последних секунд записи были разработаны для быстрого опознания мелких объектов и использовались в корпорациях в основном хирургами-травматологами или сборщиками электроники. Орда состояла из рабочих.
– Так ты сможешь отключить все импланты у этих тварей? – спросил Бандана, – Ты сможешь сжечь их всех на своём корабле? Там есть мощное оружие?
– Вячеслав, миротворческая миссия здесь затянется на годы, – голос Василисы звучал очень грустно, – Мы втроём тут застрянем навечно.
– Я собираюсь поступить плохо… – мой ответ не прозвучал, но передался буквами, записался в радиоволне, которая нырнула на глубину здесь и всплыла где-то в окрестностях местного солнца.
Двое молодых и неопытных воинов упали, как подкошенные, получив по одному лёгкому тычку в шею. Бандана успел вскинуть свой плазменный карабин, но ствол оружия неожиданно для хозяина упёрся ему в подбородок, и голова разлетелась кровавыми ошмётками. Шрам успел закатиться в ложбинку и выстрелить несколько раз, но не прицельно – потерял меня из виду. Я прыгнул на него сзади и использовал ремень для удушения до потери сознания. Мутант был крайне силён и смог подняться на ноги, а потом ещё с силой налететь спиной на дерево. От этого удара из меня вышибло воздух, но задача оказалась выполнена. Шрам лежал на земле и не двигался, но дышал ровно. Рой нанитов подключился к мозгу быстро, хоть получать прямой аналоговый сигнал было непривычно, но его расшифровка оказалась очень простым делом – сказывалась деградация мышления.
Связанный Шрам очнулся и задёргался.
– Если будешь отвечать быстро и правдиво, я тебя отпущу, – теперь, увидев личность туземца изнутри, стало намного проще перешагивать через себя, – Откуда берёте боеприпасы?
Пленник попытался плюнуть в меня, но от резкого приступа боли прикусил язык.
– Я контролирую твой мозг. Говори.
Шрам замычал, а потом сдался и рассказал про оставшиеся с давней войны склады. Его сознание расслабилось, и я смог читать память. Мутант не слишком интересовался историей или хоть чем-то кроме того, что могло принести выгоду в перманентной бойне. Он дрался в небольших отрядах против орды: занимался диверсиями, устраивал засады на малые группы, тренировал бойцов из городских ополчений. Потомки солдат Китайской Армады ценились за быстрые рефлексы, выносливость, устойчивость к болезням и лишениям войны, поэтому Шрам не сидел без работы с самого детства. Самым ярким воспоминанием был полёт последнего исправного флаера, управляемого последним императором планеты. Правитель развлекался, расстреливая из лучевых пушек провинившуюся деревушку. Ещё слабая тогда орда смогла раздобыть мобильную зенитную установку, подобраться к столице и расстрелять Великое Солнце Императора Мо. Десятилетний Шрам – Ю Син Пин – со своим отцом смотрел, как падают горящие обломки и плакал.
Главное, что я узнал – бывшая столица захоронена целиком и существует вероятность найти там носители данных.
Шрам молча наблюдал за мной и утробно рычал. Я разрядил его оружие и призвал экзоскелет. Туземец смотрел на движущиеся доспехи с религиозным восхищением, прикидывая в уме, как можно было бы устроиться, если завладеть такими.
– Не вздумай преследовать, – коротко бросил я и срезал путы, уже облачившись в броню.
Мутант юркнул в темноту, чтобы выждать, когда останется один на поляне и сможет собрать пожитки товарищей.
– Василиса? – позвал я по радиосвязи.
– Слушаем…
– Я разведую руины столицы, а потом двинемся дальше.
– Вы уверены, что… – начал Айдар, но я перебил.
– Нам действительно некогда возиться тут. Местная популяция потеряна. Изменения в их сознании необратимы, – я впервые принимал решение пожертвовать большую часть населения целой планеты, и пришлось использовать импланты, чтобы подавить истерику, – Если мы выполним свою миссию, то хотя бы у их потомков появится шанс.
2.2. Война не меняется
Стены вокруг разрушенного мегаполиса состояли из мусора и камней. Тут и там торчали пики из арматуры, кое-где сохранились деревянные копья, белели кости защитников и нападавших. Из памяти Шрама я знал, что город назывался Дом Солнца. Огромная площадь когда-то была застроена жилыми зданиями, храмами, деловыми постройками. Судя по всему, цивилизация откатилась практически до рабовладения, но сохранились автоматические заводы, производящие боеприпасы, некоторые виды машин, элементы питания, весьма развитой осталась индустрия аугментаций – многие скелеты сохранили крепления для имплантов, а порой и сами модули. Среди руин не было следов недавнего пребывания человека – тут не выжить без хорошей защиты из-за высокой радиации. Состав изотопов указывал, что около тридцати лет назад тут взорвалась нейтронная бомба, дезактивацию не проводили вовсе. С одной стороны это обстоятельство ужасало, раскрывая глубину падения людей на этой планете, с другой давало надежду найти хранилище данных, которому, судя по детским воспоминаниям Шрама поклонялись.
Под ногами хрустел песок, нанесённый с разрастающейся пустыни. Я сверился с показаниями сканеров и уверенно направился к зиккурату на центральной площади. Издалека могло показаться, что строение не выдержало воздействия среды и разваливается, но разрушения коснулись только поздних элементов: насыпных стен, укреплённых деревом, облицовки из пластин мягкого известняка, идолов и ритуальных площадок. Железобетонная основа, возведённая в первые годы освоения планеты, осталась целой. Вход защищала массивная плита с приводом затвора, но энергии в цепях питания не было, пришлось подключать выводы реактора брони. Сам механизм оказался исправен и с тихим жужжанием отвёл тяжёлую дверь. Я посветил внутрь, и в темноте проявились очертания маленького коридора, уходящего вниз. Расстояние между стенами едва позволяло протиснуться в броне, но без неё радиация могла убить за несколько часов.
По крутой лестнице было возможно идти только держась за перила, потому что маленькие ступеньки слишком плохая опора для ног, одетых в тяжёлые боты, но спуск быстро закончился. Лучи прожекторов выхватили консоль и системные блоки. Пришлось повозиться, чтобы в боевых перчатках вынуть носители данных.
День снаружи подошёл к концу, и размытое пылью в воздухе солнце выглядело, словно сделанное из тонкой материи, играющей на ветру. Атмосфера преломляла свет, делая его насыщенно багровым. Художник во мне попросил задержаться на несколько минут среди останков города и запомнить жутковатый вид апокалипсиса, чтобы в свободное время написать его.
– Высылайте раму для подъёма, – сказал я в микрофон рации, когда светило скрылось за взгорьем и кровавые краски в сумерках сменились серыми.
***
– Вася, ты нас откормишь сладким! – Айдар работал над установкой для чтения устаревших ячеек памяти и постоянно поглядывал на капитана, которая лепила пряники в виде человечков.
– Хорошо! Раз боишься растолстеть, то на тебя готовить не буду, – Смешная строго глянула через плечо, – Долго возишься.
– Почти готово. Мы же не хотим испортить носители случайной ошибкой, поэтому делаю всё аккуратно, перепроверяю.
Я наблюдал, как на поверхности планеты разворачивается трагедия: орда волнами накатывала на ворота подземного бункера. Защитники последнего города отстреливались, но у нападавших было преимущество в числе и оружии. Причины конфликта уже стали хорошо понятны нашей команде, осталось подтвердить гипотезу добытыми записями, и можно будет двигаться дальше.
– Ловлю себя на дурной мысли, что хочется вмешаться, – сказал Эджус и отвернулся от монитора.
– Для этого нужна целая группа специалистов и несколько недель исследований, – негромко сказал я, – Мы тут можем только примкнуть к одной из воюющих сторон и ускорить резню.
– Ну можно же обстрелять и тех, и других с орбиты, заставить сохранять перемирие хотя бы несколько месяцев!
– У вас здорово получается анализировать свершившееся или гипотетическое, – я тяжело вздохнул, подумал, как донести мысль и не обидеть, продолжил уже уверенно, – И слишком тяжело выходит мириться с тем, что эти настоящие люди из мяса будут убивать друг друга, а вы не вмешались. Эджус, это покалеченный мир, и у нас нет сил его вылечить.
– Успешное начало чтения! – радостно воскликнул Айдар.
Словно гора свалилась у меня с плеч. Не хватало ещё торчать здесь и собирать информацию у местных по крупицам.
– Сообщи, когда закончится структурирование и машинный анализ, – попросил я, – Мне нужно немного поспать, как обычному человеку.
Айдар кивнул и откусил голову пряничному человечку, сладко причмокнул и показал капитану большой палец.
"Успешное начало!" – повторил я про себя, зайдя в каюту и вытянувшись на кровати. Заснул я быстро и был этому только рад.
***
– Готовсь! – прокричал командир отделения в рацию, – Прикрываем огнём! Огонь! – последние слова захлебнулись в хрипе и булькании. Я повернулся и увидел офицера. Верхняя половина его тела лежала у основания баррикады и дёргалась. Накатила очередная волна безразличия. Оказавшись старшим по званию, я должен был управлять атакой на здание банка, где засели сепаратисты. С первых дней, когда нас высадили на аграрной планетке и бросили против пиратов, всё пошло наперекосяк. Мой сквад держался лучше других – ещё совсем мальчишек, едва получивших к званию второе слово: "инженер". Мы к началу "пиратской" уже закончили учёбу, в отличие от остальных, и даже участвовали в корпоративных рейдах. Вот только на Иштар все дрались не за прибавку к зарплате или из-за очередного патентного спора между компаниями. Пираты провозглашали захваченные планеты свободными, обещали населению сытую и счастливую жизнь в обмен на подданство Триумвирату. Хозяевам колоний это всё очень не нравилось, и они послали нас – миротворческие войска Российской республики.
– Перегруппировка! – крикнул я в микрофон, – Отход и укрытие!
Выстрелы мгновенно затихли и стали слышны стоны. Узкие улочки города исключали возможность использовать тяжёлую технику, и наше руководство щедро расплачивалось за каждый квартал кровью солдат. Зато мы все точно знали свою цену в деньгах.
Я пересчитал оставшихся бойцов и понял, что начинать атаку бессмысленно.
– Малышок, я на крыше, – Лиза постоянно использовала это дурацкое прозвище с тех пор, как я проиграл ей в карты желание. В любых ситуациях, в любой компании для меня у неё не было другого имени. Две попытки отыграться закончились тем, что теперь приходилось обращаться к ней исключительно "Мудрая Лиса" и раз в неделю писать с неё портрет.
– У них управляемые ракеты. Так что сиди тихо, – ответил я.
Вход в здание, заваленный автомобилями, удерживался автоматическими турелями. Из окон торчали стволы винтовок с сервоприводами, но живой силы было не видать.
– Рыбак, есть идеи почему ЭМИ (электромагнитный импульс, сжигающий электронику, примечание автора) не сработал? – спросил я товарища, покрытого грязью с головы до ног.
– Не знаю… Защиту использовали. Дорого это очень, но теоретически можно.
– Мы не успеем отступить… – я поднял забрало и вдохнул воздух вперемешку с гарью, – Если группа не двигается 10 минут подряд, то участок просто сжигают с воздуха. А мы даже высунуться не можем.
Рыбак сплюнул полный пыли комок слюны и ухмыльнулся:
– Медведь в броне выдержит под огнём не меньше полминуты. Я побегу за ним, снесу несколько автоматов. Успеем войти в здание.
– Внутри наверняка есть бойцы. Ты голый. Броня Медведя после такой пробежки будет практически негодной.
– Критикуешь – предлагай.
Времени думать не осталось, и я кивнул:
– Только за Медведем пойду сам.
– Побежали! – гаркнул Олег басом через динамик экзоскелетной брони так, что глаза рефлекторно зажмурились, и я упустил момент.
Медведь и Рыбак улюлюкали и бежали под мощным огнём. Никита успел сбить четыре моторизованные винтовки, прежде чем скрылся в разбитых дверях парадного входа. Силач в броне с лёгкостью сорвал обе турели и бросил их на землю. Было заметно, что экзоскелету сильно досталось по замедленным движениям и висящей руке, но Олег внутри не матерился, а значит был невредим.
– Отделение, вперёд! – скомандовал я и зигзагами рванул вперёд – нельзя оставлять двоих товарищей вдвоём сражаться в здании. Оставшиеся в окнах орудия не смогли вести достаточно плотный огонь, и мы потеряли только одного бойца.
Внутри отделения банка никого не было. Я подбежал к окну и осмотрел сервоприводы одной винтовки. От управляющих рычагов тянулись тонкие тросики на шкивах и уходили в пол. Стало понятно, почему подготовительные ЭМИ удары не парализовали огневые точки – тут отсутствовала электроника. Оставалось найти паучков, которые дёргали за ниточки и выставить счёт за погибших, а заодно выяснить, на что они заменили камеры и сканеры, чтобы стрелять так метко.
– Ты видел это? – Рыбак оказался удивлён не меньше меня.
– Механика… Как Медведь?
– Ни царапины. Немного пиджак потрепали.
– Отделение! Занять первый этаж! – скомандовал я, – Сапёр ко мне!
Подбежал Егор Серебряков:
– Сапёр прибыл!
– Разворачивай свою "нюхалку" (устройство для поиска взрывчатки по запаху и электронным сигнатурам, прим. авт.). Пойдёшь с нами.
– Есть!
Парнишка быстро достал и активировал колёсного дрона. Машина заскребла шасси по полу, покрытому осколками, и двинулась к спуску в подвал, ловко преодолевая препятствия. У начала лестницы нашлась первая растяжка, которую Егор с лёгкостью обезвредил. Потом было несколько искусно замаскированных зарядов направленного действия. Наконец мы оказались в разграбленном хранилище, из которого вывезли все ячейки с данными для транзакций межпланетной торговли. Посреди металлического сейфа стояло инвалидное кресло, вокруг которого располагались агрегаты, куда присоединялось несколько десятков тросиков. Вместо обычных кнопок и сенсорных панелей для управления использовались рычаги. Я узнал в устройствах архаичные самодельные гидравлические машины, но нигде не было мониторов.
Единственный человек – маленький мальчишка лет двенадцати – находящийся в комнате отполз к дальней стене и целился в меня из пистолета. У него не было ног выше колена.
– Опусти оружие! – крикнул Рыбак, прицелившись в инвалида.
– Идите к чёрту! – противник выстрелил несколько раз, но промахнулся. Древний пистолет тихо защёлкал, когда закончились патроны.
Я выглянул из-за угла и бросился вперёд, увидев, что человек дрожащими руками вставляет новую обойму. Ему удалось перезарядиться, но вместо того, чтобы выстрелить в меня, приложил ствол к виску и замер, неспособный решиться. Я выбил оружие и посмотрел в заплаканное лицо. Безногий ребёнок выглядел жалко и теперь ревел в голос, размазывая слёзы с грязью по впалым щекам.
– Тебе сколько лет? – спросил Егор.
Мальчишка не ответил. Он закрыл глаза и… Я понял. Ясновидящий. Ему не нужны были камеры, чтобы целиться.
– Убейте уже меня… – потрескавшиеся губы шевелились с трудом, выталкивая сиплые звуки.
Я осторожно ощупал его: нет ли оружия или гранат. Поднял на руки почти невесомое худое тело. Он продолжал вздрагивать от плача.
– Куда мы его денем? – Егор не понимал, зачем я нянчусь со стрелком, убивавшем наших воинов.
– Штаб! Вызывает восемнадцатое отделение! У нас пленник! Он ясновидящий, возможно, телепат! – моя рация зашипела, но ответ я не разобрал, и пришлось подниматься наверх.
– Это ж сколько мы получим премиальных! – Серебряков замечтался и даже причмокнул. Рыбак ударил его кулаком по лицу и пошёл следом за мной.
Наконец получив ответ из штаба, что выдадут транспорт для эвакуации пленника, я раздал приказы и решил подняться на крышу, чтобы осмотреться.
– Малышок? Я смотрю тут в окрестностях кипят бои, – по голосу Лизы было ясно, что она ухмыляется.
– Ты уже над нами?! – меня раздражала её привычка действовать самостоятельно, – Здание заминировано, а сапёр только хранилище проверил!
Вместо ответа я услышал глухой хлопок и почувствовал вибрацию.
– Лиза? Мудрая Лиса?! Ответь! – ноги спотыкались на каждой ступеньке и не слушались. Моя боевая сестрёнка, с которой мы вместе учились почти двадцать лет не отзывалась. Я считал её своим лучшим другом, своим близким и родным человеком. Мы честно несколько раз пытались встречаться, но не выходило – слишком разные характеры. Может быть в будущем, когда повзрослеем… Она ведь молчит из озорства, чтобы я понервничал? Чтобы поиздеваться? Ведь так?
Последний коротенький пролёт лесенки перед дверью на крышу растягивается до сотни тысяч ступенек, но я рвусь вперёд и вверх. Замок оказывается запертым, хотя на самом деле было иначе. Это сон. Старый кошмар. Осознав это, я успокаиваю сердце и оказываюсь под ярким солнцем.
В тот день много лет назад Лизу накрыло взрывной волной, переломало рёбра и смяло лёгкие. Началась контратака, и мы даже не смогли вытащить ясновидящего. В тот день почти всё отделение погибло.
Во сне наступила тишина. Яркий свет слепил. Я шёл почти вслепую и споткнулся обо что-то. Под ногами оказались тела Лизы, Никиты, Петра, Олега. "Парни же погибли совсем недавно, а Медведь ещё живой! Это ведь не правда!" – мысль закольцевалась, стала цикличной. Из горла вырвался крик.
