Деймас Рэд
Феномен одиночества
4.8 Причины тревоги
– Миры-верфи в основном сейчас в руках объединившихся управляющих, но они не бессмертные и не выстоят против экономических санкций, – Тетерев листал изображения на проекторе с графиками, – У них всё очень плотно взаимосвязано и нет полностью независимых планет, способных долго существовать автономно. Совет решил не ждать, когда в этой грызне появится победитель, а блокировать Промзону. Флота СЗиКа хватит чтобы отсечь их от кормовой базы одичалых систем. На наших же плечах остаётся точечная ликвидация глав корпораций и разведка.
Капитан замолчал, переводя дыхание.
– Мы могли бы захватить Арсер, – предложила Рэйчел, – Там сейчас никого из бессмертных.
– Арсер под контролем Мамочки, и мы туда не сунемся! – отрезал Тетерев, – А вот навестить господина Кимбри необходимо. Его технологии позволят массово создавать тела и сохранить всех омег Надонии после отключения установок Чистилища. Иначе мы провозимся ещё несколько месяцев.
– Кто полетит? – спросил я, уже зная ответ.
Тетерев молча отправил мне большой объём данных разведки.
– А мы тут будем сидеть? – с некоторым удивлением поинтересовалась Смешная.
– Нет… – по тому, как нервно капитан начал перебирать своими пальцами в воздухе, стало понятно, что Смешной предстоит нечто опаснее и сложнее, чем ликвидация правительства по-простому и чёткому плану, – Вам понадобится вспомнить опыт пиратства. В системах за пределами Промзоны очень много мелких группировок. Пусть у них не лучшие корабли, но количество огромно. Сейчас резко остановились карательные операции со стороны Гегемонии, и рейдеры будут наращивать силу, а она должна перейти на нашу сторону или хотя бы остаться в рамках разрозненных мелких групп.
– Нам предстоит стать каперами (пираты, разрешённые правительством, прим. авт.)? – с явным негодованием спросил Эджус.
– Да, – коротко ответил Тетерев.
– А где группа, работавшая на Терции? – задал я интересовавший меня вопрос.
– Погибли. Их преследовали корабли обороны, и они приняли решение использовать дырокол.
Мы помолчали, разглядывая фотографии троих незнакомых молодых людей, висящих в воздухе над столом. Древняя традиция отсекать мёртвых от живых чёрной рамкой продолжалась уже много веков, и каждый раз, видя лицо в траурном обрамлении, у меня внутри растекалось ощущение бессилия: неужели мы, заселив тысячи планет, научившись создавать карманные чёрные дыры, никогда не победим нищенку-побирушку взимающую с нас самую дорогую дань? Не научимся жить в мире друг с другом?
Совещание закончилось, но я остался наедине с капитаном чтобы спросить:
– Степан Игоревич, сегодня тут не было Фрэнка Хоупа. Он больше не в нашей группе?
– Он проходит реабилитацию после миссии. С ним работают психологи. Прежде, чем его снова выпустить в поле, нужно убедиться, что его личность устойчива. Это стандартная процедура для таких, как он.
Неторопливо шагая к выходу, я обернулся и на короткий миг увидел за столом ссутулившегося старика вместо опытного офицера и понял, что и сам давно хочу опустить плечи. Нет. Не хочу. Лишь часть меня. Презренная, слабая, никчёмная частичка, доставшаяся от животных предков. Внутренний враг. Опасное чудовище-паразит, которое может перечеркнуть все достижения и весь жизненный опыт, может убить человека не физически, но превратить в живого мертвеца.
– Мы заботимся даже о таких, как он, – произнёс я, перед дверью.
– Потому что даже таких можно сделать людьми. А ты бы без него справился? – Тетерев задал вопрос, не требующий ответа, поэтому я попрощался кивком головы и отправился к Рэйчел, чтобы провести вместе остаток дня.
В нашей квартире стояли сумерки. Несколько свечей – где только Рэй их достала? – горели ровным пламенем в неподвижном воздухе. Пахло лавандой.
– Сегодня больше никакой работы, – нежный грудной голос прозвучал из-за спины, и я почувствовал её сильные руки, обнимающие меня, почувствовал её дыхание на своей шее. Тепло разливалось по всему телу, словно его окутывал первородный океан – нечто безусловно доброе, родное и любящее. Всё стало неважным, кроме ощущения могучей силы, бережно охватывающей сознание, словно мать ребёнка.
Я никогда не задумывался, что быть вместе с кем-то станет настоящей потребностью, словно дыхание или пища. Часы пролетели незаметно, и ближе к ночи каждая секунда рядом походила больше на жадный вдох тонущего. К любимому невозможно привыкнуть, невозможно насытиться его вниманием. И в то же время не было болезненной зависимости. Я мог отпустить Рэйчел, но не хотел, как и она.
***
Заиграла тихая мелодия. Панорамная панель ожила яркими красками и начала транслировать величественное изображение восхода звезды над планетоидом. Свет проходил сквозь туманность протопланетного диска и многократно преломлялся, порождая множество цветных пятен самых разных оттенков.
– Доброе утро, любимый, – словно удар током – Рейчел ещё никогда не говорила подобного, но произнесла это просто и обыденно.
– Доброе… – я всё ещё колебался, заставляя себя ответить на признание, когда она приложила палец к моим губам.
– Ничего не говори. Давай просто помолчим.
Через несколько минут включился коммуникатор, и голос Тетерева осторожно спросил:
– Я вам не помешал?
– Нет, – ответили мы хором.
– Рауль Кимбри прибыл в систему Омбра (ombre – тень, франц., прим. авт.). Его сопровождают двадцать боевых кораблей и три грузовика. Две планеты системы обитаемы и полностью терраформированны.
– Описание Омбры есть в документах. Что говорят аналитики? Зачем Рауль туда направился.
– Я без аналитиков отвечу, – вмешалась Рэйчел, – Там его основные лаборатории и исследовательские центры. У Кимбри нет своего мощного флота, но его не тронут бессмертные пока нуждаются в сменных телах. Он хочет уничтожить все разработки последних лет, связанные с новыми носителями, которые могут поддерживать омег бесконечно долго, чтобы остаться нужным для всех.
– Аналитики выдали тот же прогноз.
– Есть план, как ему помешать? – мой мозг прояснился ото сна и мысли закрутились быстрее.
– Будете импровизировать… Плана нет. Близко подойти и перехватить хоть что-то полезное разведка не смогла.
– Хотя бы высадку проработали?
– Нет. Десантируетесь на поверхность и всё.
– Есть идея, – Рэйчел поднялась с постели, и с её тела соскользнула простыня, – Он захочет оставить для себя один прототип. Вернее, использует его для своей личности, а если узнает, что мы готовы ему предоставить защиту и технологии небиологических носителей, то пойдёт на контакт.
– Уже что-то. Собирайтесь. Вылет через час, – Тетерев отключился.
Рэйчел лукаво посмотрела на меня:
– Слышал? У нас ещё час времени.
– Мы вернёмся и продолжим, – ответил я.
– А я считаю, что нужно брать от настоящего всё, что можно.
Мне нечем было возразить, и за этот час я ещё несколько раз услышал слова, доводившие меня до состояния, которое приводило меня в трепет: "Не останавливайся, любимый!"
Анни уже заканчивала хлопотать над трассой, когда мы поднялись на борт. Девушку качественно залатали, усилив тело для нечеловеческих перегрузок. Я также заметил новые татуировки боевых имплантов.
– Здравствуйте! – раздался звонкий задорный голос из динамиков, – Почти всё готово!
Анни несколько мгновений смотрела на Рэйчел, а потом таинственно улыбнулась.
– Вы хорошая пара, – сказала девушка.
Рэй села в кресло и торжественно произнесла:
– Поехали!
Я рассмеялся, поняв, что она потратила кучу времени, чтобы узнать откуда взялась эта фраза.
Яхта поднялась без толчков или дрожи и поплыла в черноту тени, а я радовался словно подросток после первого поцелуя и совсем не хотел думать о предстоящей работе. Импланты услужливо откликнулись на требование о коррекции, и через секунду мысли стали холодны, а внимание собралось в комок. Мне осталась лишь крупица сожаления, что война заставляет отрекаться от самих себя, оставлять на потом радость и саму жизнь. Наконец, наступил полный покой, а через мгновение заложило уши, как всегда бывает при нырке.
– Всплываем через сорок минут, – объявила Анни, – В системе множество искажений гравитации и ловушек – нужно быть осторожными.
Мне показалось, что пилот обернулась и с какой-то тревогой взглянула на Рэйчел. Я пересмотрел этот отрезок памяти несколько раз, и внезапно решил загадку. Под тотальным контролем аугментаций восприятие эмоций больше похоже на наблюдение за выпадающими в осадок из перенасыщенного раствора кристаллами. Вот радость, вот это страх за близких, а это долг. Всё-таки я не превращался полностью в машину, а только начинал лучше понимать себя. Времени проверить догадку не было, и холодный разум решил отложить личное на потом.
– Линию нырка что-то деформирует… – Анни не поверила своим глазам, когда заметила искривление не пространства времени, а фундаментальной основы физики нашего мира.
– Будем всплывать? – я бросился на помощь пилоту, подключившись дублёром к навигационной системе.
– Не знаю!
Нечто немыслимое вывернуло наизнанку то, что мы считали уже изнанкой. Бортовые системы навигации молчали, а ИИ оказался бессилен предсказывать последствия манёвров. Внезапно мы всплыли.
– Привет, – знакомый голос Рауля с нотками злорадного веселья прозвучал в коммуникаторе, – Я не зря много лет вёл дела с Полом. Ты меня обманул, конечно. Очень здорово отыграл роль, а может и действительно такой же мудак, как и он. Да ещё куклу его с собой притащил. Браво.
– У меня есть предложение – именно за этим я прилетел. Заметь, корабль не боевой, и со мной нет ударной группы.
– Мы поговорим, но на моих условиях. Ты же смертный, ведь у вас нет наших технологий. Только я не представляю, что вы сможете предложить, чтобы сохранить свою жизнь, но мне любопытно…
Связь прервалась. Яхту принудительно тащили к стыковочному полю гигантской станции, находящейся на собственной орбите вокруг звезды. Я выдохнул и посмотрел с тревогой на Рэй.
4.9 Эвакуация ценных кадров
С борта яхты мы с Рэй спустились самостоятельно, оставив Анни на борту. Нас никто не сопровождал, лишь несколько парящих дронов, держась чуть поодаль, указывали путь в лабиринте станции. Удивительно, но людей тут было не видно – только иногда мелькали паукообразные существа, быстро перебирая лапами, выполняя неведомую работу.
Кабинет, где расположился Рауль Кимбри не отличался размерами и был больше похож на рабочее место оператора некоего сложного производства. Хозяин на миг отвлёкся от мониторов, кивнул нам на кресла и снова погрузился в работу. Прошло довольно много времени прежде, чем он заговорил:
– Выкладывайте, зачем пришли.
– Вы в первую очередь учёный, как мне показалось, – от моих слов Рауль поморщился, дав понять, что любая форма лести его раздражает, как и попытки говорить намёками, – Гегемония разваливается. Союз по достоинству готов оценить ваш талант и предоставить ресурсы для продолжения работы. Ваше бессмертие останется на ваше усмотрение.
Кимбри рассмеялся. Он долго не мог успокоиться и несколько раз хлопнул ладонью по столу. Наконец владелец корпорации затих, вытер слёзы и спросил:
– Мне выдадут новые звёздные системы с миллиардами подопытных? Может у вас есть аналог Большой Мамочки для выполнения расчётов?
– У вас нет небиологических носителей, – тихо сказал я, – Разработки в этом направлении велись только в системах Уитмана и, надо сказать, велись безобразно, бессистемно, без особого успеха. Что будет с вами, если это тело даст сбой, когда отключится Чистилище? – мой палец указал Раулю в грудь – жест вульгарный и неэтичный, но весьма неплохо подействовавший.
– Я умру. Потеряю всё.
– И у вас нет флота, который бы мог защитить вас в условиях начавшейся войны. У вас нет собственных эффективных технологий производства оружия, еды, оборудования. Вы даже не сможете отремонтировать имеющееся без патентов. Сколько времени займёт разработка с нуля?
Кимбри задумался. Ему нечего было возразить. Куда-то подевалась вся спесь, и он в тот миг стал обычным человеком.
– Я могу отсидеться здесь несколько лет, – сделал он последнюю попытку, но я покачал головой.
– Внимание! – раздался громкий синтетический голос, – Замечен прорыв! Расчётное время захвата Омбры менее суток!
Я наклонился и тихо прошептал:
– Вы ведь и так отрезаны от ресурсов Большой Мамочки. Кто вам поможет? Коллеги по бизнесу? Они уже сейчас разрывают вас на части…
– А с помощью "отсталых" технологий Союза я смогла вырастить себе вот это, – наконец вступила в разговор Рэйчел. Она протянула руку мгновенно покрывшуюся антрацитовой защитной плёнкой и ощетинившуюся острыми шипами, – Скажу больше: они за несколько дней улучшили проект так, что я до сих пор разбираюсь в тонкостях.
Кимбри принял ситуацию и обречённо кивнул:
– Я согласен на эвакуацию и рассмотрю ваше предложение, – и сразу же добавил, – У меня высочайшие требования к ресурсам для научных проектов.
От залпового огня оборонных систем по станции проходила дрожь, и в переходах стоял непрекращающийся гул. Рауль шёл торопливо, почти бежал.
– А ты остался предан себе, Рауль, – сказал Рэйчел, – Тут ведь нет ни одного человека? Ведь так?
– А ты остался таким же язвительным и несносным, Раджул, – Кимбри быстро взглянул на меня, чтобы оценить реакцию.
– Он знает… А ещё он знает, что я уже давно не Раджул. От прежнего во мне почти ничего не осталось, как и в тебе от молодого учёного, мечтающего сделать людей лучше.
– Поругаетесь после эвакуации! – я рявкнул на старых знакомых, дополнительно ускоряя бег. Гул усилился и стали слышны отдельные удары попаданий. Завыла сирена, сообщающая нам, что часть обшивки повреждена и некоторые отсеки заблокированы.
– Сюда! – Рауль указал рукой на узкий вертикальный лаз со скобами для передвижения, – Сейчас гравитация отключится!
Едва я схватился за поручень, как пол поплыл под ногами, а инерция с огромной силой ударила моим телом о стену. Рэй ловко вцепилась в перекладину и подобно жуку побежала вверх, быстро перебирая руками и ногами. Конструкции затряслись, и стало ясно, что станция разваливается. Невзирая на боль и кровоточащую рану я принялся догонять, импланты впрыснули в кровь анестетики, а наниты-симбионты на ходу залатали рану, но слабость чувствовалась и вызывала опасения.
Из шахты мы вылетели в пространство ангара и едва успели зацепиться за выступы на балках. Яхта стояла одиноко посреди гигантской посадочной площадки. До неё оставалось совсем немного, когда в потолке ангара образовалась трещина и воздух со свистом и огромной скоростью устремился в космос, увлекая за собой незакреплённые предметы. Включилось аварийное удерживающее поле и шторм успокоился.
– Быстрее! – Рауль оттолкнулся от балки и поплыл вниз, – Генераторы повреждены!
Мы успели взойти на борт яхты за несколько секунд до того, как энергия отключилась и доки погрузились во тьму, быстро теряя атмосферу.
– Анни, мы на борту! Взлёт!
– Ныряйте! – истошно завопил Рауль, – Станция схлопнется!
Экстренный переход вызвал лёгкую тошноту. Мы всплыли на совсем небольшом расстоянии – рассчитать длинную траекторию в таком случае почти невозможно.
– Анни, какова численность нападавших? – спросил я, ковыляя на мостик, Рэйчел поддерживала меня, чтобы не упал.
– Двадцать ударных кораблей, один носитель, сотни штурмовиков…
– Видишь? – Рэйчел злобно ухмыльнулась, – Ты им живой не нужен. Очнулся бы в чистилище, а потом за месяцы пыток тебя распотрошили, вытащили все секретики. Стоило рвать жилы ради такого конца?
– Пока вы не начали тут гадить, всё было прекрасно!
Рэй растянула губы в хищном оскале:
– У меня было всё прекрасно… А потом Пол Уитман, никчёмный человечишка, превратил меня в куклу. Гегемония – это ад каннибалов. И ты это знаешь…
Меня усадили в ложемент медблока и запустили автоматическую программу восстановления. Перед тем, как отключиться, я успел скомандовать:
– Убираемся отсюда!
***
Боли не было. Чьё-то негромкое дыхание рядом. Я повернулся и увидел дремавшую Рей. Она сразу же проснулась и подскочила.
– Со мной всё хорошо! – уверил я, сверившись с показаниями имплантов.
– Мы в заднице, – в голосе не было ни сарказма, ни иронии, – Напавшие на Омбру разделились, и небольшая группа смогла отследить серию наших нырков.
– Где мы?
– Я только что сказала! Не знаю, что за планета. Мы приземлились и сидим тихонько в надежде, что не найдут. Орбиту патрулирует всего два корабля, и вряд ли прибудут ещё, но незаметно уйти не удастся.
– А почему они не стянут силы для быстрого поиска?
– Слав, это частная военная компания – жадные головорезы. Их набирают из психопатов и маньяков. Делиться добычей не в их привычках.
– СЗиК может заплатить им.
Рэй покачала головой:
– Нет. Они сразу поймут, что такое ваш Союз. С ними нельзя договориться. Это не ваш ручной Фрэнки…
Нужно было думать и очень быстро. Я инициировал аугментации и впервые в жизни использовал их в личных целях: сканировал Рэй, чтобы убедиться в своей догадке. Её защита отработала мгновенно, сделав невозможным хоть что-то увидеть.
– Внутри меня нет выхода из ситуации! – резкой скороговоркой оборвала мои попытки Рэйчел.
– Теперь я уверен, что именно ты скрываешь, Рэй.
– А по вашей статистике ты догадался быстрее, чем большинство мужчин Союза, – её лицо сделалось мягким и добрым, – Я ведь уже говорила, что настоящая женщина, а не извращенец? Давай уже вытаскивай нас из этой задницы! И не вздумай со мной нянчиться из-за ребёнка!
Импланты психокоррекции включились и погасили эмоции, война опять подло воровала мою радость. Поиск небольшого судна, не желающего найтись, на планете может занять несколько месяцев, а может и вовсе окончиться неудачно. Только у нас не было времени отсиживаться.
На мостике Рауль с недовольным видом разбирал свои документы, сортировал какие-то данные с помощью бортового ИИ. Анни сидела в кресле пилота, опустив голову на руки, и о чём-то задумалась.
– Выберемся, – обнадёживающе сказал я, – Планета обитаема?
– Да, – ответила Кэдберри, – Уровень цивилизации – позднее средневековье.
– Степень агрессивности?
– Средний, перманентно ведутся междоусобные войны, но ничего глобального. Предпочитают экономические интервенции и удары исподтишка. Уитман любил путешествовать, и во мне сохранилось много информации по одичалым мирам, да и доступ к базам данных Большой Мамочки у пилотов моего класса есть.
– Есть идея. Долбить с орбиты по площадям штурмовые корабли не умеют. Рэй уверена, что подмогу не вызовут, а значит можно устроить им бой на поверхности. Вопрос только в том, как лучше заманить наёмников в ловушку. Думаем.
Я бесцеремонно отключил Рауля от вычислительных мощностей, поймав на себе обескураженный взгляд бывшего владельца сотен обитаемых планет, и принялся изучать местность. Обычная работа. Во время Пиратской уже приходилось заниматься подобным, и я выжил, а значит шансы на успех велики.
4.10 На тёмной стороне
Информация о планете, добытая из недр памяти Анни, оказалась весьма ценной. Самый крупный город на континенте располагался не у морского побережья, а в центре – в зоне первой высадки и стоял на руинах колонии. Можно было с уверенностью сказать, что силовые установки сохранились и дают достаточно тепла для выращивания фруктов в открытом грунте. Именно на продаже сельскохозяйственной продукции держалась экономика столицы – Апфельпланта (яблоневый сад, нем., прим. авт.).
До неё было около дня пути для простого человека, но моя команда состояла из укомплектованных имплантами, и мы успели за пару часов.
Выбравшись на высокий холм, я увидел каменные стены и расходящееся лучами множество дорог. Рауль даже не вспотел от бега и держался молодцом, хотя никак не мог привыкнуть подчиняться моим командам. Рэй и Анни всю дорогу обсуждали программы СЗиКа по развитию отсталых планет, а теперь с любопытством рассматривали караваны, чтобы собрать сведения о товарах.
– У нас нет времени вести тут исследования, – сказал я, глядя на высокие башни-крепости, расположенные по периметру центральной части столицы, выполняющие роль таможен, – Выставляем телеметрию, находим проход к машинам, запускаем поисковые маяки и ждём гостей.
– Аборигены пострадают… – недовольно проворчала Рэйчел, – Мы не сможем их всех защитить.
– Там, – я указал пальцем на холмы, поросшие садами, и повторил суть плана, – Есть две исправные зенитные установки. Собьём корабли наёмников, а потом зачистим места крушения. Этого головорезы точно не ожидают.
– Они живучие…
– Рэй, критикуешь – предлагай.
– Твой план – лучший.
Мы дождались темноты, чтобы незаметно подобраться к храму, который потомки возвели над входом в модули первых колонистов. Охрана, лениво бродившая туда-сюда с факелами, казалось, не заметила бы даже посадки тяжёлого носителя. Некоторые и вовсе спали на посту. Захватить Апфельплант мог любой военачальник, но пока город успешно торговал сюда никто не совался, да и удерживать эту открытую со всех сторон территорию без вымуштрованной и хорошо вооружённой армии вряд ли бы кому-нибудь удалось.
Я невольно залюбовался, как Рэй двигалась в тенях в плотно облегающем комбинезоне. Она ловко взобралась на ровную стену и замерла, словно насекомое, выбирая момент, чтобы спрыгнуть за спиной охранника. Я прошёл этот отрезок без акробатики, просто прячась от взглядов, считывая их направление с помощью нанитов. Анни и Рауль следовали за мной след в след.
Оказавшись в катакомбах, мы смогли перейти на бег и быстро оказались в машинном зале. Древние агрегаты ещё жили, словно исполины ушедшей эпохи, перемигивались огоньками и тихо гудели.
– Выход к управлению зенитными комплексами дальше по коридору, – Рэй указала на тёмный проём.
– Кто займёт места стрелков? – спросил я.
– Ты тут главный, – негромко пробурчал Рауль.
– Анни хороший пилот, Рауль плохой воин, – кратко рассудила Рэйчел, – А мы вдвоём справимся снаружи, когда охотники окажутся на земле.
Мне очень не хотелось, чтобы Рэй участвовала в зачистке, но в её словах был здравый смысл, да и приказывать этой женщине не было никакого смысла.
– Повторим план действий: активируем маяки, сбиваем корабли, зачищаем местность от наёмников, убираемся отсюда, – я внимательно посмотрел в лица команды и добавил, – Анни и Рауль выходят наружу по сигналу.
Все согласно кивнули и разделились на пары. Разобраться в управлении аварийно-спасательной аппаратуры не составило труда. Мы активировали поочерёдно три установки и стали ждать. Снаружи уже должен был начаться рассвет.
– Вячеслав, фиксируем сход штурмовиков с орбиты, – доложила Анни, – Готовьтесь.
Трёхмерная карта небесной сферы с окружающим Апфельплант ландшафтом транслировалась непосредственно в мозг. Я видел, как агрессивно перестроились корабли и ринулись на сигнал, словно коршуны рухнули вниз, готовясь к удару. Атмосфера застонала, разрываемая двигателями. Наружные камеры показали, как жители города бросились врассыпную, а работники на фермах задирали головы бросая вверх взгляды полные обречённости. Небесная кара, игры богов или демонов, а возможно всё сразу – предел понимания потомков тех, кто преодолел чудовищное расстояние в космосе и преобразовал планету.
– Начинаем работать, – Анни передавала в реальном времени картинку с локаторов.
Два холма вздыбились, нанесённая за годы почва разметалась, и обнажились приводы зенитных установок. Механика быстро повернула стволы в небо, где едва различимые точки штурмовиков начали расти, приобретая очертания железных птиц. Рассчитанные на бои вблизи планет и в атмосфере, машины обладали убийственно красивой обтекаемой формой с прижатыми к фюзеляжу крыльями. Пилоты не заметили наведённых орудий и уверенные, что легко заполучат добычу продолжили заходить для удара.
Земля вздрогнула от нескольких залпов подряд. Анни и Раулю удалось в клочья разнести один штурмовик и подбить второй. Я отследил место падения обломков и сжал руку Рей:
– Пойдём.
– Половина дела сделана! – на её лице не было напряжения, лишь спокойная сосредоточенность.
Снаружи священники и охрана беспорядочно метались по храмовым постройкам и голосили молитвы. Они не заметили, как мы выбрались под яркое солнце и побежали в сторону двух чёрных столбов дыма в нескольких километрах от крепости за узкой речкой.
– Анни вызывай нашу яхту. Садитесь на борт и ждите указаний, – скомандовал я.
– Удачи командир! – ответил чистый голос слишком неподходящий для того, кто так ловко управлялся с военной техникой.
Экипаж первого штурмовика не мог выжить во время взрыва, поэтому мы не стали тратить время и сразу направились к тем, кто совершил пусть и аварийную, но частично управляемую посадку. Лес изрядно пропахало – осталась горящая борозда, вывернутые с корнем деревья и жуткий запах реактивного топлива.
Когда мы подобрались к обломкам пожар уже затих. Сквозь шум листвы доносились монотонные удары металла о металл. Рэй вскарабкалась на дерево и застыла, успев подать знак рукой, чтобы я не выпускал нанитов. За кустами тлели обломки, среди которых разбросало части кабины и пассажирско-грузового отсека. Человек в чёрной броне методично бил по спинной пластине погибшего соратника, чтобы извлечь элемент питания из деформированного гнезда. Не погибшего. Раненого. Несчастный вопил и с ненавистью вращал глазами за прозрачной лицевой пластиной звуконепроницаемого шлема. Мародёр поднял своё забрало, и стала видна глумливая ухмылка. Он сильным ударом разбил шлем лежащего на земле, чтобы насладиться криком и даже прикрыл глаза от удовольствия. Появился хороший момент для атаки, но я медлил, потому что не знал, сколько ещё было выживших.
– Вижу троих. Всего в команде должно быть шестеро, – доложила Рэй по радио, – Готова к удару.
– Жди. Нужно выяснить, где ещё двое.
– Сами вылезут или уже подохли.
По спине проползла волна мурашек. Импланты хоть и гасили эмоции, но не справлялись с их силой. Время замедлилось. Я пытался предугадать, как лучше поступить: закричать и привлечь внимание к себе или работать совместно с Рэй? А она уже падала на противника, превратив свои руки в чёрные лезвия. Раздался хруст, когда острия вонзились в сочленения пластин, и я увидел, как фонтанчики крови брызжут в разные стороны. Наёмник не успел даже понять, что произошло, но двое других выскочили на пепелище из-за обломков и приготовились к стрельбе. Одного снял я, пока Рэй, всё ещё находясь в воздухе, выхватила лёгкую винтовку и открыла огонь. Тела почти синхронно упали в пепел.
– Движения нет. Вроде чисто, – Рей передавала данные без слов для экономии времени.
Её руки всё ещё оставалась покрыты шипами от локтей до кистей, когда внезапно левая дёрнулась, отделилась от тела и полетела в одну сторону, а женщина в противоположную. Наниты нашли ещё двоих наёмников, спрятавшихся среди ветвей и выцеливающих нас.
– Не останавливайся, любимый, – Рэйчел записала эту фразу и сейчас транслировала мне, а параллельно посылала данные о своём состоянии, уверяла меня, что с ней будет всё в порядке, что рана не опасна, и тело справится с нагрузкой.
Я испытал весь спектр негативных эмоций, и ускоренный до максимума мозг переживал их, словно одинокая хижина на берегу удар цунами, пока оружие в моих руках медленно поворачивалось на солдат. Когда два трупа прошитые множеством пуль упали на землю, а я уже подхватил Рэй и зажал культю.
– Слав, со мной всё нормально, – неповреждённая рука нежно гладила меня по нагруднику, – Пожалуйста!
Рэйчел выскользнула из рук и твёрдо стояла на ногах. Совершенно ясно, о чём она просила меня: оставить себя чистым от ненависти, и благодаря ей, войне снова не удалось сделать меня полуразумным животным.
– Анни, забирай нас! – спокойно приказал я, а через несколько секунд яхта зависла над побоищем.
– Здорово досталось, – Рауль помогал Рэй остановить кровь и наложить восстанавливающий гель, – Ничего! Раз у них, как ты говоришь, техника на высоте, то сделают тебе новое тело.
Кимбри ловко использовал хирургические инструменты и был полностью погружён в работу.
– Выращу новую – это тело слишком важное, чтобы его менять, – Рэйчел повернула голову, чтобы увидеть моё лицо за стеклом операционной и подмигнула.
