Деймас Рэд
Феномен одиночества
4.5 Комплементарность злу
Раскидистый дуб тихо шелестел листьями над нашими головами. Тепло от потолочных ламп, имитирующих солнечный свет, растекалось по телу. Блаженное чувство спокойной бесконечности рассыпалось. Наши коммуникаторы включились одновременно.
– Жданов? – уставший голос Тетерева резал слух шершавостью звуков, произносимых с усилием, – Совет дал отмашку на операцию в Гегемонии. Ты и Роузен полетите на Приму в группе из трёх человек.
– Кто третий?
– Фрэнк Хоуп…
В нависшей тишине я продолжал слышать шелест, но теперь он казался зловещим шёпотом.
– Он же психопат! – не выдержал я и приподнялся на локтях, потревожив Рэйчел, положившую голову мне на живот.
– Он всегда действует в рамках закона.
– С максимально возможным количеством жертв!
– Он выполняет задания до конца, Вячеслав, и он лучший специалист по диверсиям в Союзе.
Злость закипала внутри, как закипает эмульсия из воды и масла, готовая в любую секунду выйти из берегов. Рэйчел, сначала с интересом наблюдавшая мою реакцию, отодвинулась, словно обожглась о горячий песок.
– Хоуп получает удовольствие от убийств…
– Я знаю… – Тетерев тяжело вздохнул, – Он девиант, но умеет себя контролировать. Умеет сдерживать внутреннего зверя.
– Я не имею права работать с ним.
– Это прямой приказ Военного Совета. Отчаянное время требует от нас отчаянных мер.
– Мы не бездомные псы, что дерутся из-за куска хлеба…
– Выполни задание. Ты сможешь сдерживать Хоупа. Повторюсь – это приказ. Ван Дэшен подписал бумаги о твоём официальном переводе в службу внешней разведки, и теперь ты обязан подчиняться.
Связь прервалась.
– Кто этот Хоуп? – спросила Рэйчел.
Я поднялся, чтобы идти в свою комнату изучать материалы предстоящей миссии. Вся нега облетела словно шелуха, оставив чувство брезгливости.
– Во время Пиратской родители его бросили. Нашли десантники наполовину замёрзшего в оставленном корпами спутнике. Воспитывался в интернатах Союза. Проявлял крайнюю жестокость. В общем обнаружили нарушения в мозге из-за травм. Девиант, – я говорил скороговоркой на ходу, а Рэйчел едва поспевала за моими широкими шагами, – Его смогли социализировать, и в обычной жизни он не проявляет агрессии, но служба в войсках позволяет оторваться по полной. Вот куда ты выстрелишь врагу на поле боя?
– Хорошо бы в ноги попасть, чтобы допросить или в голову, если нужно ликвидировать.
– Он выстрелит в позвоночник, чтобы парализовать и наблюдать мучения, или в пах, или в живот… А на допросе начнёт с пыток и ломки личности. Я знаю, что иногда такой подход глупцам кажется эффективнее, но это не так – максимально эффективно, значит обойтись вообще без оружия и без жертв.
Оказавшись возле нашей квартиры, я обнял Рэйчел и с грустью, и со злостью на себя сказал:
– Только не обижайся, но мне нужно побыть одному – переночую на яхте Уитмана.
– Там уже закончили работу реверс-инженеры? – если у напарницы и возникли эмоции, то она их не показывала.
– Да, и её передали нам в пользование.
– Мне тоже нужно изучить материалы, – ответила напарница на неловкий поцелуй в щеку, – Увидимся утром?
– Конечно! Завтра совместно с Фрэнком обсудим детали и начнём подготовку оборудования.
– Ты согласишься с ним работать? – Рэйчел удивлённо вскинула брови.
– Приказ… А ещё он действительно самый эффективный диверсант Союза.
Мысли ворочались словно медузы в мутной воде. Приходилось прикладывать большие усилия, чтобы читать сжатые сводки. Хоть порядок будущих действий и стал совершенно ясен, но хотелось всё бросить. Резня на Даймоде, начавшаяся с моей подачи, случилась бы в любом случае, и это осознание помогало пережить ответственность. Только я слишком хорошо знал Фрэнка, и воображение рисовало жуткие картины, после которых ещё долго будет невозможно заснуть.
Утро наступало медленно, словно время увязло в патоке. Кто-то стоял под дверью и периодически сканировал каюту, очевидно желая убедиться, что я проснулся и встал с постели. На Рэйчел это было не похоже, значит Весельчак Фрэнки.
– Входи, – сказал я в микрофон, чтобы динамик в коридоре известил раннего гостя, и дистанционно открыл замки.
Было невозможно понять, что проникло в каюту первым: лысая голова или пронзительный, собранный взгляд. Я уважал Фрэнка за титаническую работу над собой: в каждом его движении чувствовался глубочайший самоконтроль, но он оставался опасным для окружающих.
– Доброго утра, – вкрадчивый голос смахнул сонливость, – Я знаю, Вячеслав, о вашем отношении ко мне и постараюсь удержать внутреннего зверя. Пройдёмте в зал для совещаний? Я всё уже подготовил.
Прямолинейность стала главной чертой характера Хоупа, избавляющей от гнёта паутины лжи и манипуляций в первую очередь самого психопата.
– Чем занимались последние годы? – спросил я.
– Тем же, чем вы – разгребал кучи навоза в колониях. Аналитики находили аномалии, а я на местах их устранял. Хотя в основном консультировал инструкторов… – Хоуп махнул рукой и заметил дрожь в пальцах, резко прекратил жестикуляцию и быстро унял тремор.
– Употребляете корректирующие препараты? – натягивая форму, поинтересовался я.
Хоуп молча постучал по татуировкам на висках, где легко читались расширения, в том числе имплант, впрыскивающий психоактивные вещества.
– Надеюсь, что сработаемся…
– Это не имеет значения – главное выполнить задачу, а любить друг друга совсем необязательно, – в саркастической улыбке Хоупа скользнула издёвка, но он быстро вернул контроль, и лицо снова стало каменным.
Зал для брифингов отличался аскетичной обстановкой: две дюжины мягких кресел, круглый стол и голографический проектор. Рэйчел нетерпеливо мерила комнату шагами, а когда мы вошли долго разглядывала Хоупа, пытаясь найти в простых чертах так напугавшее меня нутро. Тетерев влетел и не здороваясь подключился к проектору.
– Вы уже все в курсе, что три группы будут действовать синхронно. Необходимо исключить возможность отправки сообщений между Директоратами Примы, Секунды и Терции, а также любую их связь с колониями. Это приоритетная задача, поэтому время каждого шага строго определено. С регламентом вы ознакомились. Вопросы есть?
– Кто считается гражданским лицом? – спросила Рэйчел, – В документе нет определения.
– Лица без оружия и профессиональной военной подготовки, а также не члены Директоратов.
– В плане нет мер для того, чтобы отсечь возможность целям сбежать в Чистилище… – Хоуп многозначительно посмотрел на Рэйчел.
– Отсечь связь души с Чистилищем можно только заключив её в ловушку. Масштабную блокаду на всей планете провести не выйдет. Установки поля Большой Мамочки засекречены. Никто кроме неё не знает, как вообще всё это работает, – Рэйчел развела руками, – Это её страховка на тот случай, если вы… мы захотим взять её под контроль.
– Значит это наше слабое место. Кто-нибудь над этим работает? – Хоуп поднялся с кресла и опёрся руками на стол, нависая над голограммой плана Дворца Директората на Приме.
– Работают, – тихо ответил Тетерев, – Не думай, что ты больше всех заботишься о Союзе.
– В плане не указаны допустимые сопутствующие потери по группам граждан Гегемонии, – Фрэнк не торопился вернуться на место.
– Нулевые. Это не рекомендация, – капитан долго и сурово смотрел в лицо диверсанта, пока тот не отвёл взгляд.
– В целом всё понятно, – сказал я, – Высадка. Захват членов Директората с применением ловушек. Эвакуация. При осложнениях имеем право применить дырокол, но только в самом крайнем случае.
– В целом так. Их система держится на личной власти верхушки, и если всё пройдёт удачно, то Гегемония погрузиться в хаос на какое-то время.
Хоуп повернулся к Рэйчел и с хищной улыбкой, которую мне сразу же захотелось сорвать с его лица, спросил:
– Были прецеденты? Гегемония хоть раз оставалась без управления?
– Были. Поэтому теперь есть и Секунда, и Терция. Полвека корпы грызли глотки друг другу.
– Как выжила твоя корпорация? Или ты уже была в рабстве?
– Технологическое превосходство и умение договариваться. Кстати, после этого Большая Мамочка получила больше полномочий и создала нынешнюю систему из противовесов с разделением корпораций по направлениям. Пожалуй, организую кружок истории Гегемонии для интересующихся.
Фрэнк наконец сел и умолк. Обдумывая услышанное, он шевелил губами, а под кожей черепа явно шевелились мышцы.
– Если больше вопросов нет, то направляйтесь к интенданту формировать снаряжение, – Тетерев поднялся с места, выключил проектор и вышел за дверь, следом за ним сохраняя молчание удалился Хоуп.
– Не так уж он и страшен, – хихикнула Рэйчел, – У нас почти все такие.
– Вот именно… – тихо проговорил я.
– Что этим хочешь сказать?
– В Гегемонии у Весельчака Фрэнки могло бы быть много друзей по интересам, и ему там может очень понравиться. Тот мир ему органически подходит.
4.6 Сделка с дьяволом
Фрэнк следил за погрузочными роботами, образовавшими цепочку от пирамиды из кофр к подбрюшью яхты, оказавшейся намного вместительнее, чем можно было бы предположить по её размерам. Я поднялся на борт и поприветствовал корабль:
– Здравствуй, Анни.
В ответ была тишина.
– Её удалили с корабля, – сказала Рэйчел, – С огромным трудом, но смогли перенести всю нервную систему и то, что осталось от тканей в антропоморфное тело. Ей понравилось, и адаптация прошла легко.
Мне тут же стало легко, внутри образовался огромный шар светлой радости – мы можем исправлять зло, порождённое противником, значит мы сильнее.
– Ты с ней скоро увидишься, – Рэйчел кокетливо провела кончиками пальцев по моей щеке и вернулась к тестированию систем корабля – она очень быстро училась новому и развивалась во многих направлениях.
Я недолго наблюдал за её работой, чтобы убедиться, насколько хорошо она овладела навыками техника, а потом принялся за прокладку маршрута. Новый ИИ установленный инженерами был привычнее, но немного медленнее обрабатывал звёздную карту за пределами Союза из-за её неполноты.
– Позволите мне уточнить серию прыжков, – синтетический голос за спиной заставил вздрогнуть, и я оглянулся.
Тонкое тело обтянутое искусственной кожей, большие глаза с полноценной эмуляцией мимики на лице, длинные прямые волосы – всё это показалось очень знакомым, и я узнал её.
– Анни?
– Здравствуйте, господин Жданов… – девушка кротко опустила взгляд.
– У нас нет господ. Ты будешь пилотом-навигатором?
– Да. Я очень просила вернуть меня сюда… – на глазах выступили слёзы.
– Понимаю… Это ведь… твоё тело…
– Без этого корабля я никогда не смогу чувствовать себя целой.
Я уступил главный порт подключения к центру управления и увидел, как на лице Анни появился румянец и выражение счастья. Из-под опущенных ресниц было видно, как забегали глаза – её тело создавали настоящие мастера и смогли полноценно воспроизвести большинство систем человеческого организма.
– Мне начинать ревновать? – Рэйчел зашла на мостик и заметила, что я внимательно наблюдаю за пилотом с явным восхищением.
– Не стоит, Рэй, – я обнял напарницу за талию и притянул к себе, – Ты вне конкуренции.
– Кто знает… Может куклы твой фетиш? Чем больше пластика под кожей, тем сильнее ты привязываешься? А что, если ты так компенсируешь свою чёрствость? – по смеющимся глазам я сразу же понял, что это сарказм – обычное для Рэйчел явление – и поцеловал её.
– Вас оставить? – Фрэнк закончил погрузку и пришёл доложить о готовности, в его интонациях чувствовалась злобная насмешка.
– Отбываем через несколько минут, – сухо ответил я, – Анни всё готово?
– Да. Ваш маршрут потребовал минимум уточнений, – голос девушки звучал из динамиков, а губы почти не двигались.
Всплытие произошло намного выше плоскости эклиптики. Знакомый рисунок звёзд проявился на чёрном полотне. Системы дальнего обнаружения Примы теперь намного плотнее прочёсывали пространство и Анни пришлось постараться, чтобы нас не замечали вплоть до сближения с планетой-столицей.
Группа собралась в шлюзовом отсеке.
– Десантируемся с орбиты прямо на площадь перед дворцом, – уточнил я, – Внутри очень просторно и броня не будет мешать. Рэйчел ведёт к залу заседаний, мы прикрываем.
Фрэнк кивнул и вошёл в экзоскелет.
– Через двадцать минут после того, как вы успешно проникнете во дворец, я сажаю корабль для эвакуации, – подтвердила приказ Анни, – Пришли подтверждения о синхронизации от других групп. Удачи вам!
Затворы десантной рамы сухо лязгнули металлом, и шлюз начал открываться в космос со свистом вытекающих остатков воздуха. Я шагнул в пустоту, гравитация мягко обняла и потащила вниз. Пилот-навигатор с непостижимой для человека точностью рассчитала вектор выхода на орбиту: мне оставалось только вовремя включить агравы и двигатели торможения. Планетарная оборона бездействовала. Видимо три небольших объекта не расценивались как угроза.
Звукоизоляция брони гасила рёв атмосферы снаружи, и оставалось только догадываться по раскаляющейся обшивке, как громко мы падали. Внизу стали различимы отдельные машины, огибающие дворец Директората по широким дугам, и сам дворец сверху похожий на тёмный ромб, почти квадрат, и сложно было представить с такого расстояния его высоту и истинную форму.
– Торможение! – динамик ожил голосом Фрэнка Хоупа, и я последовал его примеру, включив реверс, гася скорость и немного маневрируя для точного приземления.
– Нас встречают! – вскрикнула Рэйчел передавая данные о целях: трёх отрядах глубоко аугментированных воинов. Переливчатая почти чёрная броня скрадывала их силуэты, усложняя прицеливание, но напарница каким-то образом изменила настройки телеметрии, и автоматика без труда распознавала точки для ударов.
Стрекотнуло оружие Хоупа, и несколько человек разметало по взрытой попаданиями площади. Аналитики оказались правы и тяжёлую технику сюда стянуть не успели. Я ударился ногами о поверхность, практически не уворачиваясь от ответного огня, и тоже проредил гвардейцев, но не так размашисто, как Хоуп, а лишь для образования бреши для рывка ко входу. Рэйчел бросилась вперёд с ловкостью совсем неочевидной для носителя тяжёлой брони и очень скоро оказалась у массивных дверей.
– Шевелитесь! Инвалиды! – крикнула она, скрываясь в вестибюле, и хохотнула.
Мы с Фрэнком двигались спиной к спине намного медленнее, отстреливаясь от обороняющихся, и отстали на несколько секунд.
– Почему бы им было не закрепиться в самом здании? – удивлённо спросил Хоуп, стряхивая с оружия кровь – ему пришлось пару раз пользоваться штыком.
– Это храм для избранных, – коротко ответил я, закончив устанавливать на дверях блокиратор.
– А избранные бессмертны и ничего не боятся, – Фрэнк хищно втянул воздух сквозь зубы, и я представил кошмарную улыбку на его лице.
– Бегом! – скомандовал я, бросаясь вглубь дворца Директората по знакомым коридорам.
В зале заседаний стояла жуткая тишина без единого шороха. Все члены правления повставали со своих мест и мрачно наблюдали за тем, как Рэйчел достаёт и активирует ловушки душ.
– Всем спуститься вниз! – приказала она, но никто не пошевелился.
– У вас нет выбора, – Фрэнк сделал несколько громких шагов, выдернул одного из директоров с места и швырнул на пол намного сильнее, чем требовалось для этого, в результате сломав ему руки. Диверсант достал портативный дырокол и провёл стволом по замершим от презрения и негодования людям, – Или вы сохраните шансы продолжать жить, или мы просто выжжем ваши души.
– С какой ты планеты? – мужчина с вкрадчивым голосом наклонился через свой столик и улыбнулся Хоупу, – Ты сможешь жить на равных со своими богами, если прямо сейчас сложишь оружие и согласишься стать моим личным телохранителем.
Вместо ответа Фрэнк поднялся к говорившему и приложил ловушку душ к груди, поверх дорогого костюма, а потом резким движением сломал бронированными перчатками шею незадачливого вербовщика. Хоуп неспешно огляделся, встретился глазами с Рэйчел, перебросил ей пленника, кивнул и направился к следующей жертве.
– Ты хоть понимаешь, что мы возродимся в Чистилище? – крикнул совсем седой мужчина, – А твой мир превратиться в ад?
Хоуп не обращал внимания и продолжал убивать одного за другим. Никто не сопротивлялся, оставаясь уверенным в своём бессмертии.
Где-то позади раздался грохот взрыва – гвардейцы согласовали и начали штурм, значит времени почти не оставалось и нужно было торопиться.
– Ваши потуги приведут только к мучительной смерти, неужели вы думаете, что примитивные технологии смогут повлиять на нас? – человек взвизгнул, когда Хоуп буквально вбил ему ловушку между рёбер и проломил грудную клетку.
Рейчел быстро упаковывала пленных в специальные контейнеры и распределяла в отсеках брони. Я успел развернуть три автоматические турели, когда услышал, что гвардейцы наконец проломили вход и устремились внутрь, гулко топая по слишком большим и не предназначенным для них коридорам.
– Последний! – Хоуп деловито счищал с брони фрагменты тех членов Директората, кто пытался хоть как-то сопротивляться.
– Готова! – ответила Рэйчел и подобрала винтовку, – Отступаем через технические тоннели!
– У нас три турели, значит около пяти минут, а корабль через шесть, – подвёл я итог короткого совещания.
Мы побежали, снося на своём пути небольшие консоли управления техническим траффиком, торчавшим изредка из стен, и я подумал, что тут работали люди, пока Директорат отдыхал от принятия судьбоносных решений.
Погоня захлебнулась и намертво застряла в зале заседаний, неспособная прорваться сквозь плотный огонь. Лифт поднял нас на вершину дворца, где находилась резервная копия Большой Мамочки. Хрупкая конструкция разлетелась вдребезги от одной очереди. Мы сработали быстро и выбрались на крышу даже на полминуты раньше установленного времени. Посмотрев наверх, я увидел заходящую в крутое пике яхту. Анни неслась к поверхности с огромной скоростью и значительно затормозила лишь в самом конце.
– Живо на борт! – приказал я по привычке, лишь секунду спустя осознав, что команда не нуждалась в таких очевидных указаниях.
Броня закрепилась на раме, и тут же началась перегрузка. Яхта лавировала, уворачиваясь от плазменных зарядов и ракет, и почти вертикально набирала высоту. Оказавшись за пределами атмосферы, мы совершили нырок, и тело наконец смогло расслабиться.
Я вышел из брони, сильно шатаясь, и совсем обессилев, но помог Фрэнку, ведь он не имел права на мой уровень аугментаций. Рэйчел же, напротив, держалась бодро и словно не было этой гонки со временем.
– Анни есть сигнал от других команд? – спросил я, немного отдышавшись.
– Есть… все операции… прошли успешно… – акустика корабля не могла передавать интонации с полной точностью, но я почувствовал боль в голосе и бросился на мостик.
Анни лежала в кресле пилота, всё еще подключенная к управлению. У неё обильно шла кровь носом и из ушей. Едва приоткрыв глаза пилот виновато произнесла:
– Я была уверена, что выдержу… Ведь… много раз… так делала, когда летала… без пассажиров.
Обширные повреждения не угрожали жизни, но и не позволяли вести корабль, поэтому я осторожно перенёс Анни в лазарет и оставил на попечении автодоктора.
В кают-компании Фрэнк и Рэйчел ждали меня, чтобы узнать состояние пилота.
– Жить будет… – сухо произнёс я.
– Мы победили, – Фрэнк протянул мне руку, – Не в войне, а в маленькой битве, но победили.
Я пожал твёрдую ладонь, но не торопился отпускать:
– Фрэнк, я хочу сказать… извиниться…
– Да брось! Я знаю, что ты не хотел брать меня в команду. Никто не хочет, – он подмигнул мне, и в его обычно пустых глазах блеснул огонёк.
– Я бы сам не успел проделать работу.
– Порой ради цели нужно заключать договор с дьяволом. Так когда-то говорили. Оставлю вас.
Рэйчел притянула к себе моё лицо и улыбнулась:
– Теперь Гегемонии не существует – лишь миллионы разрозненных планет. Предстоит потрудиться, конечно, но шансы сильно выросли. Знаешь, что я думаю? – она наклонилась ко мне так близко, что кончики наших носов коснулись, – Ты бы успел и сам, но перестал бы быть собой, сломался. Сознательно бы сломался ради Союза, ради меня, ради всего, что считаешь важным, потому и согласился работать с Весельчаком.
Наверное, она была права, и я с трудом поднялся, мечтая поскорее накачать себя снотворным и забыться, пока яхта пронзает пространство, чтобы донести нашу команду к месту, где мы сделаем следующий шаг.
4.7 Несмываемая грязь
Коридоры базы внешней разведки опустели: часть персонала уже видела сны, а те, кто не спал, работали в авральном режиме сортируя приходящие данные. Я бродил вместе с Рэйчел без особой цели – лишь бы "нагулять" усталость, которая вытеснит тревожные мысли. Чутьё подсказывало, что не может быть так просто сбить с ног колосса, простоявшего тысячелетия на своих глиняных ногах, хотя разум не видел поводов для беспокойства, кроме двойной игры Большой Мамочки.
Днём прибыла группа учёных для установки оборудования, чтобы использовать возможности суперкомпьютеров Луны в анализе поступающей информации с "заброшенных" колоний. Я понял, что даже не могу осознать объёмы титанического труда, который предстоит Союзу для обеспечения стабильной связи, наладке экономических отношений и развития деградировавших миров. Тетерев пошутил, что работа для меня ещё долго не закончится, и придётся летать от системы к системе, выгребать грязь, ловить девиантов, раскрывать глупые и безнадёжно устаревшие схемы местечковых князьков, привыкших безнаказанно грабить даже тогда, когда уже не в силах ни на что потратить присвоенные ресурсы.
– Тебе очень не нравится твоя работа, – сказала Рэйчел, взяв меня за руку, – Это видно с первого взгляда.
– Не сама работа, не её результаты, а те решения и действия, что для неё необходимы. Именно поэтому я имею право её выполнять.
– Пойдём в нашу квартирку?
– Иди… Мне ещё нужно…
– Хорошо, – я почувствовал в её голосе металлические нотки злости, но самоконтроль быстро взял вверх, – Не бойся меня разбудить.
Оставшись один, я с ужасом обнаружил, что мои личные отношения снова катятся под откос. Возможно, причиной стало выгорание, а может быть изначально возникшие эмоции подкреплялись адреналином приключений и чувством ответственности за спасённую из беды женщину, а теперь всё угасало, как любое пламя без постоянной подпитки. Наверняка повлияло всё вместе, да ещё и куча для меня неочевидных вещей. Стало даже немного обидно, и разум принялся искать способ вернуть, восстановить, развить до нового уровня мою неуклюжую любовь, которой постоянно мешала война. Вот только мысли всё время крутились вокруг работы, и голова никак не хотела думать о личном. Я махнул на это рукой и решил, что несколько недель пусть не полноценного счастья вдвоём, но рваных отношений, лучше, чем ничего.
– Жданов? – чей-то женский голос вызывал по локальной сети.
– Слушаю.
– Не узнал?!
– Простите, голова забита всяким…
– Мы с Айдаром и Петушем были на Секунде…
– Василиса?
– И мы справились не хуже вас, головорезов.
– Да уж…
– Мои парни надираются местным алкоголем, а я боюсь оставаться с ними наедине – видел бы ты какие взгляды они бросают на своего капитана! Приходи к нам – составишь компанию.
– Не люблю алкоголь…
– Слав, брось – тебе нужно, а больше мне. Я знаю, что в вашей команде был Фрэнки, а у нас вся мерзость… – Василиса на секунду замолчала, собираясь с силами, – …На мне.
– Прости, не хочу оставлять Рэйчел.
– Бери с собой! Так даже лучше! Хотя как знаешь…
– Дай минуту.
Сложно оставаться безучастным, когда просят о помощи. Я набрал номер коммуникатора Рэй и услышал её бодрый голос.
– Что-то случилось, Славушка? – Рэйчел довольно часто в последнее время использовала приторные прозвища вместе с дурашливыми интонациями, и я не до конца понимал для чего ей это. Словно она пыталась своим сарказмом на что-то намекнуть мне или заглушить в самой себе.
– Угадай, кто был на Секунде? Василиса с командой. Она просит составить им компанию, хочешь?
– Групповая терапия? Не слишком я в ней разбираюсь, но пойдём. Нам нужно делать вместе хоть что-то, кроме миссий по спасению мира.
В большой обеденной комнате было сумрачно и пустынно, но троица издавала столько шума, что казалось там происходит массовое празднование.
– За Васю! – Айдар поднял очередной бокал с прозрачной жидкостью, его язык слегка заплетался.
– Завязывай уже с этим! – Смешная поморщилась и обратила внимание на наше появление, – В вашем полку прибыло.
Рэйчел вопросительно посмотрела на атаманшу, и та пояснила:
– У нас тут клуб чествования хладнокровного убийцы в моём лице.
– Не думаю, что ты разбивала головы голыми руками, – Рэйчел села за столик и взяла пальцами кусочек мяса, – И при этом радовалась, словно ребёнок, дорвавшийся до любимой игрушки.
– Не разбивала, но…
– Вы настолько иные… Даже худшие из вас сильнее и лучше, чем…
– Чем кто? – спросила Смешная, и мои нервы натянулись тросами моста, раскинувшего крылья между материками. В этот миг я понял, что от ответа зависит моё маленькое, смешное, личное человеческое счастье. Выстоит мост или рухнет в океан, зависело от пары слов.
– Чем они, – Рэйчел грустно улыбнулась и повторила, – Чем они.
Ей было трудно это произнести, особенно потому, что она до этого мига сомневалась, а теперь, наконец, призналась себе. Больше всего для меня была важна честность этого признания. Теперь рядом со мной сидела не просто особенная женщина из другого мира, а любимая. Я не удержался и при всех обнял её, прижал к себе, расцеловал и понял, что больше никогда не смогу в ней сомневаться.
– Я смотрю на вас и пытаюсь разгадать секрет, – Смешная подняла бокал и сделала большой глоток, поморщилась, выдохнула и несколько слезинок вытекло из её глаз, – Вы что вообще пьёте?!
– Ре… ктификат… – Айдар даже стал заикаться.
– Понятно, почему так быстро головушки закружились…
Рэйчел легко опрокинула в себя алкоголь, не моргнув глазом и спросила:
– А ты уверена, что дело в каком-то секрете?
– Нет… – Смешная махнула рукой, притянула к себе Айдара и зарывшись носом в его макушку громко втянула воздух, – Мы вот тоже как-то умудрились найти время друг для друга посреди хаоса.
– Главное не потерять! – сказал Айдар, положив голову на плечо Василисы, но она его стряхнула, развернулась лицом, обхватила ладонями щеки и громко поцеловала в нос.
– Ты ж мой подкаблучник! – шутливо сказала Смешная, но Айдар вовсе не обиделся, а наоборот заулыбался ещё шире, потому что видел в сильной атаманше уважение к себе.
– Можно я скажу? – мне в голову давно пришла одна мысль и периодически крутилась, обрастая новыми смыслами, – Мир гораздо проще, чем мы о нём думаем, но и достаточно сложен, чтобы нам было чем заняться.
– За это надо выпить! – молчаливый до этого Эджус решил поддержать смену темы на общие философские вопросы.
– Надо тебе влюбиться, наконец, – сказал Айдар, – Чтобы ты перестал быть занудой.
Строевым шагом в зал вошёл Тетерев. Все замолкли. В тишине он понимающе на нас посмотрел и сел на краешек стула.
– Ребята, вы не увлекайтесь – завтра тяжёлый день. Аналитики сейчас обрабатывают огромный поток данных. В системах Промзоны началось движение флотов. Фиксируются стычки на границах зон влияния разных монополий. У нас есть сообщения, что некоторые главы провели переговоры и объединяются, чтобы захватить власть и создать новое правительство.
– Мамочка как-нибудь себя проявила? – Рэйчел отставила бокал и вмиг посерьёзнела.
– Мы смогли локализовать системы поддержания Чистилища благодаря тому, что её собственный флот целиком сконцентрировался в одном месте. Было несколько попыток штурма со стороны объединённых сил миров-верфей, но Мамочка отбила их все почти без потерь. А мы научились наблюдать на расстоянии с помощью разработок с Надонии.
– Каких разработок? – удивился я.
– Созданы небольшие корабли совместимые с омега-структурами. Они ныряют с особой точностью и практически не могут быть обнаружены, – капитан поднялся и только сейчас понял, что рассказал лишнего. Он бросил несколько быстрых взглядов на группу Смешной и виновато улыбнулся, – Простите, меня… Кажется вас только что повысили до автономной оперативной группы.
– Степан Игоревич, – раздельно произнесла Смешная, – Вы можете хоть минуту не работать? Секунду дать передохнуть нам?
– Так ведь война, – Тетерев пожал плечами и пошёл к выходу и, не оборачиваясь бросил через плечо, – Завтра в десять ноль-ноль будет брифинг.
Мы посидели ещё немного, но уже больше не пили, и разговора не получалось. Кажется, у всех в мыслях поселилась фраза капитана: "Так ведь война". Словно она подвела итог всем личным переживаниям и перевела нас на другой уровень, чтобы дать способность мыслить категориями целого народа. Хотелось списать всё на действие спирта, но я полностью протрезвел.
– Пойдём спать? – спросила Рэйчел.
Я взял её за руку и, не отпуская, повёл к нашей квартирке. Это была последняя ночь, которую ещё можно было назвать мирной.
