Деймас Рэд
Феномен одиночества
2.7 Познавая менталитет
– Я считаю, что мы должны уйти отсюда поскорее, – Айдар ходил из стороны в сторону по кают-компании, – Жданова вычислят рано или поздно, если ещё нет. Они, возможно, сейчас просто играют с ним, пока наш командир изображает из себя шпиона.
– Мы можем нырнуть в любой момент, Дарик, – Смешная провела пальцами по его макушке и ощутимо хлопнула по спине, – Не ныть! У Жданова опыта разведки больше, чем у любого гражданина Союза.
– Жаль, что у нас только один корабль, – тихо, но отчётливо произнёс Эджус, – Считаю важным слетать в упоминаемую "промзону".
– Мы покинем систему только с Вячеславом на борту или после сигнала о его гибели, – Василиса потёрла лицо ладонями, и от усталости на её глазах выступили слёзы.
– Да никто с этим не спорит, – Айдар поднял руки ладонями вперёд, – Нырнём вчетвером. Но вытаскивать командира нужно как можно скорее.
– Если Жданов погибнет, добывая информацию, значит он решил, что она того стоит, – отрезала Смешная, – Дежурство по графику. Я спать.
Второй пилот и техник переглянулись, что не прошло незамеченным.
– По графику, – жёстко отрезала Смешная, – Никаких совместных бодрствований.
– Хорошо-хорошо! – затараторил Айдар, – Я только отправлю пакет с запросом на Надонию. Жданов сформировал им целое техзадание по взаимодействию омег и кибернетических имплантов.
– Согласна, – кивнула Смешная, – Иначе он шагу без личного слуги ступить не может.
Тепло. Уютно. Просыпаться легко, словно ребёнку. Давно не испытывал ничего подобного. Тело привыкшее дремать в самых нелепых позах совершенно не ощущалось. Я открыл глаза и вспомнил, что нахожусь в доме Пола, в его кресле, где изучал данные по проекту переноса омега-структуры на носитель без биологических компонентов. Чтобы понять хотя бы суть работы пришлось перебрать десятки тысяч документов: счетов и юридических договоров. Ни одной пояснительной записки, схемы или чего-то подобного.
– Доброго утра, Пол, – Рэйчел подошла к креслу сбоку и приняла позу ожидания приказов, – Я была почти уверена, что уснёте здесь. Завтрак подавать?
– Давай. А почему никто не держит даже на личных компьютерах технических данных, а только финансовые документы? – я уже не боялся задавать "глупые" вопросы личному спутнику.
– Техническую литературу нужно понимать, чтобы читать и хранить, а главное, её можно украсть с любого носителя, кроме одного, – Рэйчел указала пальчиком себе в грудь.
Несколько роботов перенесли к креслу столик и расставили тарелки с незнакомыми мне блюдами. Запахло аппетитно.
– Рэйчел, а ты присоединишься? – я жестом предложил сесть рядом.
– Я уже завтракала, – рабыня сделала небольшую паузу и тихо добавила, – Я не знаю, что случилось, но, кажется, ваша система хранения и передачи повреждена… Вы не знаете многих обычных фактов и ведёте себя иначе, словно другой человек. Может быть, стоит вернуться на ту планету, где переместили свою душу в альтернативный контейнер, и снова использовать стандартный имплант?
– А я был способен понимать техническую литературу? – мне понадобилось немалое усилие, чтобы не показывать своих эмоций. Рэйчел подсказала хорошую легенду, для объяснения странностей моего поведения, но как отнесутся к этому другие?
– Нет… Не знаю. Хотя… может и был период, когда вы понимали хотя бы принципы собственных технологий, – рабыня наконец села за столик и смотрела на меня обеспокоенно и грустно, отчего мне стало не по себе.
Тело потребовало движения. Захотелось прогуляться по округе, посмотреть на людей. Просто понаблюдать и сложить хоть какую-то версию из крупинок информации. Больше всего вызывала страх мысль, что Прима окажется лишь частью плана чужих, который я никогда не смогу понять. И где же наконец искать самих братьев по разуму?
Гардеробная в доме оказалась в несколько раз больше, чем квартира моих родителей на Земле, не говоря уже о всех каютах, где я жил и работал. Одежда висела в строго определённом порядке, для удобства выбора. Многие костюмы не отличались ничем, кроме оттенков отдельных элементов. Я вошёл внутрь этого гигантского шкафа и выпустил облако нанитов. Теперь стало понятно, что одежда обладала множеством дополнительных свойств. Стандартные протоколы обмена данными Союза не могли взаимодействовать с модулями всех этих рубашек, брюк, ботинок и прочего. Более того, каждая вещь обладала собственной уникальной кодировкой сигналов. Несколько минут ушло на установку связи с просторной футболкой, умеющей регулировать отвод тепла и пота, аккумулировать энергию движения в конденсаторах высокой плотности, а ещё самовосстанавливаться. Подобное было доступно и у нас, только без излишней роскоши: у нас всё служило, выполняя функцию, но никогда не предназначалось для выпячивания превосходства хозяина, а здесь каждая нитка была промаркирована, а значит прошла индивидуальный контроль качества.
Лёгкая ткань плотно обняла тело и тут же поменяла цвет, чтобы подчеркнуть оттенок кожи. Переодевание заняло много времени, потраченного на поиск общего языка с элементами гардероба. Наконец, я оказался во дворе. Рэйчел в белом платье сидела на траве у основания изогнутой лестницы, подставляя лицо лучам солнца. Её искусственная, а потому абсолютно искренняя любовь находила во мне болезненный отклик.
– Тут есть поблизости общественный парк или другое место, где можно пройтись?
– Конечно, – рабыня взмахнула рукой, и через несколько секунд аэрокар беззвучно приземлился между нами.
Резиденция Пола с воздуха выглядела огромной. Мои наниты научились пассивно читать сигнатуры устройств, и теперь я видел, что сады, лес и озеро принадлежат Уитману. Даже с высоты в десять метров границ владений было не разглядеть. Горькая усмешка исказила губы от мысли: "А ещё у него тысячи обитаемых планет с живыми людьми."
Общественный парк окружающий крупный архитектурный ансамбль – административный центр – внешне был максимально приближен к дремучему лесу, изрезанному сетью кривых тропинок. Мы приземлились на небольшой пустой площадке.
– В этой части обычно не много посетителей, – объяснила Рэйчел, выходя из машины, – Тут лучше думается.
Я не стал задавать вопросов. Густой, полный запахов воздух содержал лёгкие алкалоиды и стимуляторы, и пришлось включить гуморальную защиту, чтобы не опьянеть.
Стволы хвойных поднимались на сотни метров перекрывая самый яркий и жёсткий свет. Ниже уютно себя чувствовали лиственные деревья, лианы, кустарники. Растения выглядели внешне неотличимо от земных, но волей человеческого разума превращённые в сложные системы контроля и кондиционирования атмосферы на порядки превосходящие возникшие естественным путём образцы.
Внутри чащи, вдали от широких троп, воздух приобретал особые свойства, становясь натурально наркотическим. Несколько минут хватило бы для сильного опьянения, не будь у меня выкручена защита на максимум. Зачем создали это место? Я не находил ответа. Спрашивать у рабыни не хотелось – нужно самостоятельно выработать систему мышления, чтобы понимать этот мир.
– Ты не отравишься? – спросил я у Рэйчел.
– У тел спутников встроенная система нейтрализации психоактивных веществ. Хотите отключить?
– Нет! – я помотал головой и вошёл в густую тень. Рой нанитов поднялся высоко и обшаривал местность в поисках других… в поисках антропоморфных существ. Несколько человеческих сигнатур обнаружилось на "востоке" в паре километров. Приближаясь, я рассчитывал найти несвязно бормочущих о смысле жизни и молча наблюдающих вселенную в галлюцинациях, но открывшаяся истина произвела шокирующее действие.
Сначала раздались крики: рвущие душу вопли обречённой жертвы. Я обратил внимание, что Рэйчел украдкой бросила на меня изучающий взгляд. Одна её бровь сильно поднялась вверх, а пухлые губки сжались в тонкую искривлённую полоску. Рой уплотнился и рванулся на звук. Нужно двигаться следом, не обгонять, чтобы машины успели предупредить о неожиданностях.
Чаща раскрылась небольшой поляной, всё ещё защищённой сверху от яркого солнца ветвями самых высоких деревьев, но всё же на ровном пятачке в десяток метров росли только травы, а посередине из-под земли бил родник, змеясь тонким ручейком в лес. Красивое место из-за множества движущихся теней обретало сказочный вид, завораживающий. Двое мужчин стояли над обнажённым телом женщины и били его ногами. Жертва истошно кричала, без перерыва. Удержаться от вмешательства было невозможно, но Рэйчел крепко схватила меня за руку и быстро произнесла короткую фразу:
– Это их игра!
Рой перешёл к активному сканированию, и новые данные однозначно показали, что женщина управляет своими мучителями, являясь владельцем двух идентичных, словно близнецы, рабов. Все три разума были соединены в единую сеть, где доминирующим узлом была хозяйка. Один из сильных пинков привёл к переломам рёбер и разрыву одного лёгкого, но пытка не остановилась, а перешла в новую фазу, когда раны наносились тонкими лезвиями. Кровь брызгала и мгновенно впитывалась листьями трав. Крики затихли, перейдя в хрип.
Я не стал приближаться, смотрел на сцену насилия миллиардом глаз бесстрастных машин и не понимал происходящего. Тем временем всё закончилось. Рабы поднялись с телом хозяйки на руках и направились прочь от поляны. Наниты фиксировали, что женщина ещё жива, хотя находится на грани болевого шока, а кровопотери требуют срочного вмешательства.
– Я смогу понять, что тут произошло? – внутри меня ворочался холодный комок, подталкивающий содержимое желудка наружу.
– Наступит время, когда вам придётся проходить через подобное, Пол, – рабыня села на траву и упёрлась руками в землю, – Снова…
Занимаясь поиском ответов на вопросы о жителях Примы с помощью наблюдений, я только сильнее запутывался, до боли в голове, напрягаясь, но не в состоянии понять. Неужели слишком велика разница между нами? Интуиция подсказывала, что не хватает мелкого штриха, чтобы головоломка сложилась в цельную непротиворечивую картинку.
– Кстати, вам пришло несколько сообщений, – Рейчел смотрела снизу вверх, чуть откинувшись, и её грудь отчётливо выделялась через ткань, – Не хотите прочитать?
– Читай вслух, – я подал руку рабыне, чтобы помочь подняться.
– Менеджер научного отдела Хорьков, – голос спутницы сделался безэмоциональным, – Готовность проекта "Фонтан Герона" достаточна для начала испытаний.
Начальник отдела контроля потерь Беккет, зафиксирована успешная попытка атаковать пограничную систему дикарями. Потери собственности: значительные повреждения зонда дальнего обнаружения. Звёздные системы с источниками агрессии стерилизованы и подготовлены для стихийной колонизации.
Чарли Вуд. Прости, Пол. Я был слишком резок: близиться перерождение. Предлагаю обсудить предложение ещё раз.
Новых сообщений нет.
Мы выбрались на магистральную тропу и успели взойти на небольшой холм. Открылся вид на идеальный луг, где с плетёными корзинками прямо на траве сидели люди и завтракали. Ближайшая к нам парочка что-то шумно обсуждала. Мужчина размахивал руками и нечаянно выронил цветастый стаканчик с остатками напитка. Трава мгновенно захватила мусор и быстро растворила. Человек с некоторой досадой произнёс короткое ругательство и тут же рассмеялся, доставая новую посуду из холщёвого мешочка. Идиллия. Урбанизм, внешне доведённый до состояния утопии, но только что совсем рядом умная растительность впитывала не случайный мусор, а человеческую кровь.
– Рэйчел, говори мне о новых сообщениях ладно? – попросил я, обходя очередных завтракающих на свежем воздухе.
– Хорошо. Кстати, господин Вуд, просит встречи.
– Назначь на завтрашний полдень.
Несколько новых узлов нейроимплантов наконец смогли подобрать общий способ общения с кибернетикой Примы. Контакт с футболкой и штанами очень помог в этом продвинуться. Теперь я был готов принимать сообщения от окружающих вещей. Оставалось научиться достоверно подделывать электронную подпись души Пола Уитмана, вернее подставлять в исходящие сообщения нужную сигнатуру, которую формирует имплант с омегой, и можно будет обходиться без помощи Рэйчел. Я надеялся, что Старцев ответит быстро.
2.8 Реверсивный инжиниринг
Простыня прилипла к телу. Несмотря на все старания инженеров отдела жизнеобеспечения система кондиционирования не справлялась с нагрузкой. Немудрено в таких условиях видеть кошмары по ночам. Медведь взрыкнул, потёр ладонями лицо и опустил босую ступню на пол, потом осторожно опустил вторую и не спеша встал. Он проснулся не из-за дурного сна – привык за две недели видеть всякую чушь – его разбудил входящий сигнал. Экспедиция Жданова обнаружила что-то непонятное связанное с омега-структурами и запрашивала помощь.
Несколько горстей ледяной воды, брошенной в лицо, взбодрили. Старцев крякнул, выпрямляясь и расправляя затёкшие мышцы.
– Дежурный? – голос великана, пытающегося говорить шёпотом, прогромыхал по коридору жилого блока.
– Слушаю! – бодро откликнулся динамик – лаборатории работали круглосуточно. После обнародования данных по Надонии образовалась очередь из учёных, желающих экспериментировать с омегами.
– Срочное задание. Нужно собрать представителей омег и глав исследовательских групп. Я буду через несколько минут.
– Принято! – ещё бодрее ответил научный работник.
"Я воин, а не учёный," – подумал про себя Старцев, но смиренно застегнул спецкомбинезон, накинул шлем и неожиданно быстро для огромного роста побежал вниз, к модульным лабораториям, разрастающимся вокруг мощного компьютера.
Яркие фонари заливали своими лучами всю площадку. Оборудование теперь располагалось в отдельных обитаемых боксах, а не стояло среди камней и деревьев, словно пририсованное художником-сюрреалистом. В павильоне для собраний горел свет, и через большие окна легко можно было увидеть людей и надонийцев. Олег на секунду остановился, собираясь с мыслями, перед тем как войти. Он помнил первую встречу с омега-структурами, когда простоял парализованный и ослеплённый в своём экзоскелете, а теперь, находясь вблизи, каждый раз чувствовал, как встают дыбом волосы по всему телу.
– Здравствуйте! – голос Медведя заглушил гомон, – Пришёл пакет данных от экспедиции Жданова. Нам необходимо понять, как работает имплант представленный на схемах, – перед начальником колонии возникло трёхмерное изображение "сферы души", – Практическая задача состоит в том, чтобы эмулировать сигналы устройства неотличимо от оригинала.
– Оригинала, как я понимаю, не будет? – уточнил Егор Степанович Ольхов, окончательно переехавший на Надонию пару дней назад и возглавивший отдельную команду для разработки интерфейсов между машинами людей и омегами, ведь у энергетических сущностей попросту не было нервной системы для подключения нейроимплантов.
– Мы можем создать копию устройства, – Старцев осторожно окинул взглядом присутствующих омег.
– Я думаю, – произнесла Аля, та самая надонийка, помогавшая со Стефаном Уитманом, – Найдутся добровольцы среди нас, и кто-то позволит заключить себя в эту сферу.
Олег с облегчением вздохнул. Омеги всё чаще и охотнее шли на контакт, их поведение всё больше походило на человеческое, но всё же не было никакой гарантии, что на этот раз всё пройдёт гладко.
– Я хочу уточнить один момент, – осторожно произнёс Старцев, – Все эксперименты с новыми технологиями и чужими артефактами, даже косвенно касающимися омега-структур будут проводиться внутри изолированного пространства, подобного тому, что использовали во время блокады Тельгарна, а если что-то пойдёт не так, то будет применён "дырокол".
Олег осел, сжался ожидая ответной реакции и приготовился к бесполезному спору, но в наступившей тишине вперёд снова выступила Аля. Надонийка подошла к начальнику колонии и положила крохотные ладони на его массивное предплечье:
– Мы понимаем и согласны с мерами безопасности.
Верный спутник Али, Демид, тряхнул чёрными кудрями и с усмешкой сказал:
– Я буду добровольцем! А то эта девчонка, возложившая на себя обязанности спасительницы, решит собой рискнуть.
Олег кивнул. Решения приняты, и теперь необходимо их выполнять. Егор Степанович подождал, пока большинство разойдётся, взял Старцева под локоток и вывел наружу.
– Олег Васильевич, мне нужно с вами посоветоваться, – начал без предисловий Ольхов, – Мы разработали прототип устройства, что позволит омегам управлять нашими истребителями так же, как это делают люди с нейроимплантами… Как же всё это премерзко! Я не могу себе позволить… – учёный сморщился, потеряв мысль, и непрестанно теребил край кармана мешковатого комбинезона.
– До рассвета три часа. Егор Степанович, я надеюсь ещё поспать. Мне весь день предстоит работать, в том числе, с вашими поставками, – Олег положил свою ручищу на плечо немаленького собеседника, и тот чуть присел, но смог собраться и продолжил по-военному чётко.
– Я не хочу, чтобы первым проектом, доведённым до стадии прототипа, оказалась моя работа – работа целиком военного назначения. Это малодушие, но считаю нужным уступить группе Гусейнджана – они практически закончили свой фундаментальный труд по описанию, так сказать, "физиологии" надонийцев. В принципе наш успех основан на их наработках…
– Пусть. Согласен, – Олег не разделял суеверий Егора Степановича, но тоже решил, что лучше не выпячивать на первый план военные разработки, – Только прототип вашего чипа завтра же отправится к испытателям.
Ольхов коротко кивнул и бодро направился к производственным боксам, скорее всего спать он не собирался.
Глаза слипались и мысли с трудом ворочались в голове Старцева, когда он наконец добрался до своей комнаты.
– Поспишь ещё? – спросила жена, обнимая за шею и потянулась, чтобы поцеловать.
– Надо.
– Выпей молока. Я подогрела.
– Лен, спасибо тебе, – Олег нежно поднял одной рукой миниатюрное тело, чтобы отнести на постель, а второй опрокинул в рот стакан. Память рисовала далёкое детство, когда мама укладывала в кровать и давала горячее молоко с мёдом, чтобы сны были послаще.
– Ты очень много работаешь, – женщина положила голову на широкую грудь и намотала на палец колечко жёстких волос, обильно растущих груди мужа, – Мне кажется, что в боевых дежурствах тебе было легче. Но мне легче сейчас, – Лена с грустью улыбнулась и уткнулась лицом в горячую кожу.
– Слава прислал весточку.
– Что-то важное?
– От него все данные важные.
Лена замолчала, прикрыла глаза и задышала ровно, словно уснула. В сумерках Олег видел, как подрагивают её ресницы, и тоже постарался добрать остатки сна, но никак не выходило из-за множества мыслей, роем снующих в голове. Он активировал медицинский имплант, запросил дозу сильного снотворного и получил отказ: искусственный интеллект посчитал вмешательство излишним. Старцев глубоко вздохнул. Вставать и идти к шкафчику с аптечкой невозможно было и помыслить, потому что Ленка засопела уже без притворства. Оставалось закрыть глаза и ждать, когда солнечный лучик доползёт до кровати, и начнёт припекать.
Олег решил получше проанализировать сообщение от Жданова, но никак не мог сконцентрироваться и просто перебирал в памяти лица своих детей, внуков, правнуков. Он обещал жене, что сразу же после того, как закончится его работа на Надонии, они возьмут долгий отпуск и навестят всех своих потомков, а потом, если не передумают, заведут ещё одного ребёнка. "Ты сделал для этого мира уже достаточно," – сказала Лена пару дней назад, – "Ты имеешь право на отставку и пенсию!" Олег был с ней согласен. Особенно после гибели Петра и Никиты. Медведь был готов бросить службу сразу же, как только будет устранён источник угрозы для человеческих миров, как только неведомый враг подавиться своим ультиматумом.
Всё-таки сон одолел великана. Будильник пропищал несколько раз прежде, чем его накрыла широкая ладонь. Над кроватью плыл аромат завтрака, Ленка суетилась на маленькой кухне, а простыня снова промокла насквозь.
– Олеж? – жена услышала шлепки босых ног.
– Доброго утра! – отозвался гигант из ванной.
– К тебе заходил Ольхов. Говорит, что готов к демонстрации по ночному вопросу. Ты, надеюсь, поешь перед выходом? Или сделать походный сухпай?
– Походный, – Олег передумал идти в душ, а вместо этого зачерпнул ладонями ледяной воды из крана и опрокинул на лицо. Быстро оделся, схватил бумажный пакет с сэндвичем и обнял жену.
– Спасибо! Ты сама не опоздаешь?
– Без меня всё равно не начнут, – Лена покрутила на пальце ключ-карту от шагающего дорожного робота. Надонийцы дали согласие на расширение исследовательского посёлка и на планету прислали тяжёлую строительную технику.
Старцев на ходу доел завтрак и в зал технических презентаций вошёл, почти дожевав последний кусок. На круглом пьедестале, окружённом невидимым силовым экраном, стоял Демид и держал небольшую сферу размером с грецкий орех. Он с беспечным видом опирался спиной в изолирующее поле, словно в стену. Устройство в его руках выглядело словно простой шарик от подшипника. Воздух сильно пах озоном после стерилизации. Кроме Ольхова вокруг испытательного стенда сидели на складных стульчиках ещё трое учёных, Аля расположилась на узком подоконнике и хмурилась своим мыслям.
– Олег Васильевич! Мы готовы! – руководитель подразделения встал и запустил предварительные тесты.
– Хорошо… – Олег синхронизировался с установкой, но разрешение давать не спешил, – В общих чертах расскажите, как работает.
– Имплант внутри образует ловушку для омеги, – Ольхов говорил о работе с удовольствием, – Технология аналогичная нашей. А дальше начинаются отличия. Мы не сразу поняли, что именно создаёт сигнал, потому что ловушка полностью изолирует область внутри. Вот только само поле под действием высокочастотных колебаний омега-структуры испытывает деформации, хоть и с трудом, но всё же регистрируемые нашими приборами. Мы воспроизвели эту технологию полностью. Будем считать эксперимент успешным, если Демид сможет с помощью передатчика сферы установить связь с удалённым за пределы стенда компьютером на скорости хотя бы в несколько гигабит в секунду. Для обратной связи мы используем те же деформации изолирующего поля, но уже генерируемую специальным источником снаружи.
– Если на "пальцах", то выходит, что в тесной бочке сидит человек и стучит по стенкам, а снаружи ему стучат в ответ… – подытожил Старцев, – Насколько эта процедура травмирует омегу?
– О травмах говорить нет смысла, но мы этой ночью побывали в ловушках, созданных учёными Союза, – с язвительной ухмылкой произнесла Аля, – Внутри темно, тесно, словно в старой ржавой бочке.
Старцев похрустел щетиной на щеках и вывел перед собой схему, присланную Ждановым.
– Имплант, очевидно, содержит кроме воспроизведённых вами элементов ещё множество узлов. Что с ними?
– Техзадание требовало эмулировать управляющие сигналы. Это мы и сделали, – развёл руками Егор Степанович.
– А если эти элементы обеспечивают аппаратную криптографию параллельно основному потоку данных, так сказать, для подтверждения подлинности? – Олег очень боялся упустить любую мелочь.
– Без реальных рабочих устройств мы за приемлемое время это не узнаем, – ответил Ольхов, – Мы только воспроизвели все элементы в точности и подали на них питание, но не соединяли между собой.
Старцев махнул рукой:
– Запускайте.
Экранирующее поле подсветилось лазерами, чтобы обозначить границы и показать включение установки. Демид замерцал и успел испуганно посмотреть на собравшихся прежде, чем исчез. На мониторе компьютера испытательного стенда поползли строчки принимаемых от сферы сигналов. Похожий на шум бинарный поток вызывал у Старцева опасения в провале.
– Нужно оставить всё на несколько часов, пока доброволец адаптируется, – успокаивающе сказал Ольхов.
– Вашей группе приказываю отдыхать, – сказал Старцев, – Ждать результатов возле монитора по очереди будут лаборанты.
Начальник колонии заранее выбрал несколько человек для дежурства в эксперименте и теперь вызвал их по радиосвязи. Теперь ему, как и остальным, оставалось только запастись терпением и заняться своими обязанностями.
Ближе к вечеру Старцеву позвонили на коммуникатор и доложили, что появился первый осознанный сигнал. Олег бросил ужин и снова бегом добрался до лаборатории. Радостный Ольхов указывал рукой на первые строчки текста среди цифрового шума.
"Я понял…" – высветилась надпись, потом: "Я научился…" Строки текста сменились изображениями, сначала тусклыми и нечёткими. Пейзажи Надонии мелькали с возрастающей скоростью, постепенно становясь чрезвычайно детализированными. Внезапно монитор погас, и почти сразу начал передавать панораму зала с учёными в реальном времени.
"Я вас вижу!"
Надпись крупными буквами плыла поверх картинки.
– Я вас вижу и слышу! – голос Демида отчётливо прозвучал из динамика, – Если этого достаточно, то доставайте меня отсюда!
– Да, согласен, – Старцев считал показатели стабильности и скорости потока данных, – Я вижу, эксперимент удался.
Ольхов прервал подачу питания на сферу, но ничего не изменилось, и передача не прервалась. Лицо учёного перекосило от ужаса, но он мгновенно взял себя в руки и приступил к анализу. Олег бросил взгляд на Алю, а девушка, обратившись полупрозрачным силуэтом медленно плыла вокруг стенда.
– Вы изолировали неизвестные пока элементы сферы только по линиям связи, а питание оставили? – громко спросил Медведь, и его бас заглушил все прочие звуки.
Ольхов кивнул, а его глаза расширились от понимания.
– Поле-ловушка сферы может питаться за счёт омеги внутри! Нужно… Она довольно хрупкая! – Профессор схватил тяжёлый монтажный ключ, который оставили техники, собиравшие ночью установку, и бросился вперёд.
Старцев легко выхватил импровизированный молоток и, удерживая учёного за воротник, спросил:
– Человек может пройти через защитное поле стенда?
– На нас оно обычно не влияет… – ответил один из помощников.
– Напряжённость поля при блокаде Тельгарна составляла несколько процентов от этого, – Олег указал пальцем на область, воздух в которой словно заполнялся тёмным туманом, – А корабли входили через специальные клапаны.
Аля полностью проявилась. Стала неотличимой от человека. Её губы сжались в ломаную линию, а глаза блестели от слёз.
– Запускайте протокол стерилизации! – громко выкрикнула девушка.
Старцев осознавал, чего стоило это решение для бессмертной сущности и лихорадочно пытался найти другой выход. Ещё никто не испытывал на живых людях воздействие поля ловушки для омег, а опыты на крысах показали, что мозг грызунов очень быстро деградирует и наступает паралич. "Быстро, но не мгновенно!" – решил Олег, – "А Ольхов сделает ещё много открытий".
Гиганту потребовалась всего пара шагов, чтобы оказаться на площадке, где утром стоял Демид. Он ничего не почувствовал, проходя через мерцающий барьер и даже успел подумать, что может быть всё обойдётся, прежде чем с размаху ударил по сфере. Заключённый надониец мгновенно материализовался рядом и подхватил оседающего Олега. Ольхов наконец смог выключить установку и, убедившись в нормальности всех показаний, погасил поле вокруг стенда.
Старцев огляделся и обнаружил, что стоит в демонстрационном зале, а перед ним несколько человек над чем-то наклонились, а Ольхов суетливо сбрасывает рабочие перчатки, стоя на коленях.
– Кажется, со мной всё в порядке, – Олег произнёс эту фразу и увидел, как Егор Степанович удивлённо оборачивается, а потом и остальные, но очень медленно.
– Добро пожаловать, чёртов альтруист, в наше племя, – Демид первым прервал молчание, – А ведь хотел ещё раз стать отцом…
Олег прошёл вперёд и посмотрел на своё тело. Это не было похоже на обычный взгляд в зеркало. В голове возникла мысль, что ещё не поздно взять и лечь в себя обратно, как в старых мультиках, которые он так любил в детстве. Что-то снова изменилось. Позади раздался шёпот Али:
– Переход прошёл не так, как надо.
Тело гиганта задрожало, Олег почувствовал холод и покалывание, словно кожа онемела, нечто неизвестное происходило в мозгу, находящимся между жизнью и смертью. Через миг всё прекратилось. Старцев снова был единым: тело и его омега стали целым. Трудно было пошевелиться, но он испытывал сильную радость.
– Надеюсь все датчики в зале исправны, и мы получим кучу новых знаний из сегодняшних экспериментов, – сиплым басом проговорил начальник колонии.
– В лазарет его и глаз не спускать! – распорядился Ольхов команде медиков, прибежавших на экстренный вызов.
***
Демид и Аля шли через болото по пояс в тумане. Смеркалось.
– Знаешь, что было бы, если б Старцев не разбил эту сферу? – спросил мужчина.
Девушка покачала головой.
– Меня бы утащило в Чистилище. А использовать "дырокол" вы не успевали.
– А что там в Чистилище?
– Не знаю. Кто-то очень плохой решал бы мою участь, наверное.
