Дмитрий Игнатьев
Коммунизм против капитализма. Третий раунд
§ 2. Строительство социализма в СССР
К 1925 г. в СССР была восстановлена разрушенная за годы войны промышленность, ожило сельскохозяйственное производство. По своим экономическим показателям страна приближалась к довоенному уровню. Так, крупная промышленность производила около трёх четвертей довоенной промышленной продукции. В то же время Советский Союз всё ещё оставался отсталой аграрной страной. Две трети всей продукции давало сельское хозяйство, только одну треть – промышленность, отмечается в «Кратком курсе истории ВКП(б)» (стр. 263).
Для того чтобы добиться успехов в строительстве социализма, необходимо было создать мощную индустриальную базу.
Именно поэтому на XIV съезде партии (декабрь 1925 г.) в качестве центральной задачи была поставлена задача индустриализация страны, о чём Сталин сказал в Политическом отчёте Центрального Комитета. XIV съезд партии вошёл в историю как съезд индустриализации. Также с этого съезда наша партия стала называться Всесоюзной Коммунистической партией (большевиков) – ВКП(б).
Хочу обратить внимание на два высказывания Сталина на съезде – по вопросу о диктатуре пролетариата и о нэпе.
«Диктатура пролетариата проводится не самотёком, а, прежде всего, силами партии, под её руководством. Без руководства партии, в современных условиях капиталистического окружения, диктатура пролетариата была бы невозможна. Стоит только поколебать партию, ослабить её, чтобы мигом поколебалась и ослабла диктатура пролетариата. Этим именно и объясняется, что все буржуа всех стран с бешенством говорят о нашей партии» (Соч., т. 7, стр. 343). И далее Сталин разъясняет, что не стоит отождествлять партию с государством. Партия не является государством, а есть «высшая руководящая сила государства» (стр. 344). Поэтому «вопрос о составе партии, о её идейном уровне, о кадрах партии, о её умении руководить в постановке вопросов хозяйственного и советского строительства, о её удельном весе в рабочем классе и среди крестьянства, наконец, о её внутреннем состоянии вообще – является основным вопросом нашей политики» (там же).
Я думаю, это понятно. Пролетарская партия, как авангард пролетариата, его наиболее сознательная передовая часть, является руководящей силой в пролетарском государстве, государстве диктатуры пролетариата.
Также очень важно высказывания Сталина на съезде о нэпе:
«Нэп есть особая политика пролетарского государства, рассчитанная на допущение капитализма, при наличии командных высот в руках пролетарского государства, рассчитанная на борьбу элементов капиталистических и социалистических, рассчитанная на возрастание роли социалистических элементов в ущерб элементам капиталистическим, рассчитанная на победу социалистических элементов над капиталистическими элементами, рассчитанная на уничтожение классов, на постройку фундамента социалистической экономики» (стр. 364).
И политика индустриализации, намеченная партией, начала приносить свои плоды.
Уже к концу 1927 г. определились решающие успехи социалистической индустриализации. «Индустриализация в условиях нэпа, – как подчёркивается в «Кратком курсе» – сумела дать в короткий срок серьёзное продвижение вперёд. Промышленность и сельское хозяйство в целом… не только достигли по своей валовой продукции довоенного уровня, но и перевалили через этот уровень. Удельный вес промышленности в народном хозяйстве вырос до 42 процентов, достигнув соответствующего уровня довоенного времени» (стр. 273).
Частный капитал постепенно вытеснялся из промышленного производства. Социалистический сектор промышленности с 81 % в 1924–25 гг. поднялся до 86 % в 1926–27 гг. Также вытеснялся частник из торговли, доля которого в розничной торговли за тот же период снизилась с 42 % до 32 %, а в оптовой – с 9 % до 5 %.
В то же время сельское хозяйство оставалось раздробленным. Миллионы мелких крестьянских хозяйств не могли удовлетворить растущие потребности промышленности в сырье и потребности населения быстрорастущих и вновь построенных городов в продуктах питания.
На XV съезде партии (декабрь 1927 г.) был принят курс на коллективизацию сельского хозяйства. Этот съезд вошёл в историю партии как съезд коллективизации.
Как отмечал Сталин на съезде в Политическом отчёте ЦК: «наше распылённое сельскохозяйственное производство не имеет тех преимуществ, которыми обладает наша крупная объединённая национализированная промышленность» (Соч., т. 10, стр. 304). Он подчеркнул, что промышленность и далее будет развиваться ускоренными темпами, так как только в этом гарантия продвижения к социализму. В этом также гарантия того, что будет индустриализовано и само сельское хозяйство.
И выход для подъёма сельского хозяйства состоит в «переходе мелких и распылённых крестьянских хозяйств в крупные и объединённые хозяйства на основе общественной обработки земли, в переходе на коллективную обработку земли на базе новой, высшей техники… с применением сельскохозяйственных машин и тракторов, с применением научных приёмов интенсификации земледелия», – подчеркнул товарищ Сталин (стр. 305–306).
В апреле 1929 г. на XVI партконференции был принят первый пятилетний план, знаменитая сталинская первая пятилетка (1 октября 1928–1 октября 1933 гг.). «Основная задача пятилетки – указывал товарищ Сталин, – состояла в том, чтобы создать в нашей стране такую индустрию, которая была бы способна перевооружить и реорганизовать не только промышленность в целом, но и транспорт, но и сельское хозяйство – на базе социализма» («Краткий курс», стр. 283).
В стране развернулось невиданное до того в человеческой истории социалистическое соревнование. Освобождённый от эксплуатации труд поистине творил чудеса. По всей стране шло гигантское промышленное строительство. На Украине развернулось строительство знаменитого Днепрогэса. В Донбассе началось строительство Краматорского и Горловского заводов, осуществлялась реконструкция Луганского паровозостроительного завода; выросли новые шахты и доменные печи. На Урале строились Уралмашстрой, Березниковский и Соликамский химкомбинаты. Началось строительство Магнитогорского металлургического завода. Развернулось строительство автомобильных заводов в Москве и Горьком. Строились тракторные заводы, заводы комбайнов, гигантский завод сельскохозяйственных машин в Ростове-на-Дону. Расширялась вторая угольная база страны – Кузбасс. В степи за 11 месяцев вырос громадный Сталинградский тракторный завод. На строительстве этого завода, а также Днепрогэса были превышены мировые рекорды производительности труда. Высоких темпов достигло развитие сельского хозяйства, коллективизация приняла массовый характер. («Краткий курс», стр. 282–285).
Выступая на первой конференции работников промышленности в феврале 1931 г., Сталин, отвечая на вопрос, а нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение, сказал, что этого сделать нельзя, что в этом случае мы отстанем, а отсталых бьют. «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут» («Краткий курс», стр. 300).
В статье «Год великого перелома» Сталин отмечал: «Новое и решающее в нынешнем колхозном движении состоит в том, что в колхозы идут крестьяне не отдельными группами, как это имело раньше, а целыми сёлами, волостями, районами, даже округами. А что это значит? Это значит, что в колхозы пошёл середняк. В этом основа того коренного перелома в развитии сельского хозяйства, который составляет важнейшее достижение Советской власти… Теперь ясно для всех, что пятилетка промышленности и сельского хозяйства есть пятилетка построения социалистического общества» (Соч., т. 12, стр. 132).
Следует отметить, что строительство социализма в нашей стране шло в условиях острой классовой борьбы.
В своих выступлениях на Пленуме ЦК ВКП(б) в июле 1928 г. Сталин рассматривает вопросы о нэпе и военном коммунизме, об обострении классовой борьбы в ходе проведения новой экономической политики.
Вот что он сказал в речи «О программе Коминтерна»:
«Нэп есть политика пролетарской диктатуры, направленная на преодоление капиталистических элементов и построение социалистического хозяйства в порядке использования рынка, через рынок, а не в порядке прямого продуктообмена, без рынка и помимо рынка. Могут ли обойтись без нэпа капиталистические страны, хотя бы даже самые развитые из них, при переходе от капитализма к социализму? Я думаю, что не могут. В той или иной степени новая экономическая политика с её рыночными связями и использованием этих рыночных связей абсолютно необходима для каждой капиталистической страны в период диктатуры пролетариата.
У нас есть товарищи, которые отрицают это положение. Но что значит отрицать это положение?
Это значит, во-первых, исходить из того, что сразу же по приходе к власти пролетариата у нас будут налицо уже готовые на сто процентов распределительные и снабженческие аппараты между городом и деревней, между индустрией и мелким производством, дающие возможность установить сразу прямой продуктообмен, без рынка, без товарооборота, без денежного хозяйства. Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю нелепость такого предположения.
Это значит, во-вторых, исходить из того, что пролетарская революция должна после захвата власти пролетариатом встать на почву экспроприации средней и мелкой буржуазии, взвалив на свои плечи неимоверное бремя устроения на работу и обеспечения средствами к жизни, искусственно созданных, миллионов новых безработных. Стоит только поставить этот вопрос, чтобы понять всю несообразность и глупость такой политики пролетарской диктатуры. Нэп тем, между прочим, и хороша, что она избавляет пролетарскую диктатуру от таких и подобных им трудностей.
Но из этого следует, что нэп является неизбежной фазой социалистической революции во всех странах (выделено мною, Д. И.)» (Соч., т. 11, стр. 144–146).
И далее Сталин ставит вопрос, а можно ли то же самое сказать о военном коммунизме, и отвечает на него:
«Нет, нельзя. Военный коммунизм есть навязанная военной обстановкой и интервенцией политика пролетарской диктатуры, рассчитанная на то, чтобы установить прямой продуктообмен между городом и деревней не через рынок, а помимо рынка, мерами, главным образом внеэкономического и отчасти военного порядка, и имеющая своей целью организовать такое распределение продуктов, которое бы могло обеспечить снабжение революционных армий на фронте и рабочих в тылу. Ясно, что, не будь военной обстановки и интервенции, не было бы военного коммунизма. Поэтому нельзя утверждать, что военный коммунизм является экономически неизбежной фазой развития пролетарской революции» (стр. 146).
В речи «Об индустриализации и хлебной проблеме», Сталин обращает внимание на то, что нельзя рассматривать нэп как только лишь отступление, и ещё раз подчёркивает, что «нэп предполагает победоносное и систематическое наступление социализма на капиталистические элементы нашего хозяйства» (Соч., т. 11, стр. 166).
В результате такого наступления, отмечает Сталин, в ходе развития социалистических форм хозяйствования в области торговли вытесняются тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. В процессе развития социалистических форм хозяйствования в промышленности, из неё вытесняются многие тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. В деревне партия перешла к ограничению эксплуататорских поползновений кулачества, обложению кулаков высокими налогами, ограничению права аренды, к недопущению права выборов кулаков в Советы и т. п., что приводит к вытеснению этих капиталистических элементов из сферы сельскохозяйственного производства, вплоть до их разорения. Разумеется, все эти вытесняемые капиталистические элементы развернули острую классовую борьбу против политики Советской власти.
Подытоживая, Сталин говорит: «Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы» (стр. 172).
В конце 1929 г. партия, в связи с ростом колхозов и совхозов, перешла от политики ограничения кулачества к политике ликвидации кулачества как класса, на основе сплошной коллективизации.
Кулаки сопротивлялись, как могли, социалистическим преобразованиям на селе: они забивали скот, гноили зерно в амбарах, портили сельскохозяйственную технику, поджигали зернохранилища, убивали колхозных и советских активистов, коммунистов, комсомольцев, пионеров.
Когда открытая борьба кулачества против коллективизации сельского хозяйства потерпела крах, они изменили тактику и начали проникать в колхозы, прикинувшись лояльными Советской власти людьми, и уже внутри колхозов продолжили вредительскую антисоветскую работу. Всюду они старались разложить колхозы изнутри, развалить трудовую дисциплину, запутать учёт и т. п. Кулаки, как отмечается в «Кратком курсе», поставили ставку на истребление конского поголовья и сумели погубить много лошадей. Они сознательно заражали лошадей сапом, чесоткой, другими болезнями, оставляя их без всякого ухода: портили тракторы и машины (стр. 302)…
Но ничто не могло остановить наступление социализма, которое поддерживали миллионные массы крестьянства. Кулачество было экспроприировано, точно также как в 1918 г. были экспроприированы капиталисты в промышленности.
Это был глубочайший революционный переворот, скачок из старого качественного состояния общества в новое качественное состояние, сравнимый по своим результатам революционному перевороту в октябре 1917 г. («Краткий курс», стр. 291).
«Своеобразие этой революции состояло в том, – подчёркивается в «Кратком курсе» – что она была произведена сверху, по инициативе государственной власти, при прямой поддержке снизу со стороны миллионных масс крестьян, боровшихся против кулацкой кабалы, за свободную колхозную жизнь. Она, эта революция, одним ударом разрешила три коренных вопроса социалистического строительства:
а) Она ликвидировала самый многочисленный эксплуататорский класс в нашей стране, класс кулаков, оплот реставрации капитализма;
б) Она перевела с пути единоличного хозяйства, рождающего капитализм, на путь общественного, колхозного, социалистического хозяйства самый многочисленный трудящийся класс в нашей стране, класс крестьян;
в) Она дала Советской власти социалистическую базу в самой обширной и жизненно необходимой, но и в самой отсталой области народного хозяйства – в сельском хозяйстве.
Тем самым были уничтожены внутри страны последние источники реставрации капитализма и вместе с тем были созданы новые, решающие условия, необходимые для построения социалистического народного хозяйства» (стр. 291–292).
Выступая на I Всесоюзном съезде колхозников-ударников (февраль 1933 г.) Сталин сказал: «При старом строе крестьяне работали в одиночку, работали старыми дедовскими способами, старыми орудиями труда, работали на помещиков и капиталистов, на кулаков и спекулянтов, работали, живя впроголодь и обогащая других. При новом, колхозном строе крестьяне работают сообща, артельно, работают при помощи новых орудий – тракторов и сельхозмашин, работают на себя и на свои колхозы, живут без капиталистов и помещиков, без кулаков и спекулянтов, работают для того, чтобы изо дня в день улучшать своё материальное и культурное положение («Краткий курс», стр. 303).
§ 3. Об итогах первой пятилетки
Первая пятилетка была выполнена к началу 1933 г., за 4 года и три месяца, что явилось всемирно-исторической победой рабочего класса и крестьянства нашей страны, доказавших на практике возможность строительства социализма в одной стране.
В докладе на январском Пленуме ЦК партии в 1933 г. Сталин подвёл итоги первой пятилетки.
Вначале он напомнил основную задачу пятилетки, которая состояла в том, чтобы:
– «перевести нашу страну с её отсталой, подчас средневековой техникой – на рельсы новой, современной техники»;
– «превратить СССР из страны аграрной и немощной, зависимой от капризов капиталистических стран, – в страну индустриальную и могучую, вполне самостоятельную и независимую от капризов мирового капитализма»;
– «вытеснить до конца капиталистические элементы, расширить фронт социалистических форм хозяйства и создать экономическую базу для уничтожения классов в СССР, для построения социалистического общества»;
– «создать в нашей стране такую индустрию, которая была бы способна перевооружить и реорганизовать не только промышленность в целом, но и транспорт, но и сельское хозяйство – на базе социализма»;
– «перевести мелкое и раздробленное сельское хозяйство на рельсы крупного коллективного хозяйства, обеспечить тем самым экономическую базу социализма в деревне и ликвидировать таким образом возможность восстановления капитализма в СССР»;
– «создать в стране все необходимые технические и экономические предпосылки для максимального поднятия обороноспособности страны, дающей возможность организовать решительный отпор всем и всяким попыткам военной интервенции извне, всем и всяким попыткам военного нападения извне» (Соч., т. 13, стр. 172–173).
Фактически основная задача пятилетки разбивалась на ряд важнейших направлений, ряд взаимосвязанных и одновременно, самостоятельных грандиозных задач, которые советскому народу под руководством партии большевиков во главе с товарищем Сталиным удалось успешно решить.
В основу осуществления пятилетнего плана было положено восстановление тяжёлой промышленности ибо «только тяжёлая промышленность способна реконструировать и поставить на ноги и промышленность в целом, и транспорт, и сельское хозяйство», – отметил Сталин (стр. 175).
Но для осуществления этой грандиозной программы необходимы были колоссальные финансовые затраты.
В частности, Сталин отметил, что тяжёлая индустрия в Англии, Германии, Америке была построена как при помощи крупных займов, так и за счёт ограбления других стран. Этот путь был неприемлем для нашей страны. Партия рассчитывала только на внутренние силы, без кабальных кредитов и займов извне. «Установить строжайший режим экономии и накоплять средства, необходимые для финансирования индустриализации нашей страны, – вот на какой путь надо было стать, чтобы добиться создания тяжёлой индустрии и осуществления пятилетнего плана» – сказал Сталин (стр. 177).
В «Кратком курсе» показано, что «в СССР нашлись такие средства. В СССР нашлись такие источники накопления, каких не знает ни одно капиталистическое государство. Советское государство получило в своё распоряжение все фабрики и заводы, все земли, отнятые Октябрьской социалистической революцией у капиталистов и помещиков, транспорт, банки, торговлю внешнюю и внутреннюю. Прибыль от государственных фабрик и заводов, от транспорта, торговли, банков шла теперь не на потребление паразитического класса капиталистов, а на дальнейшее расширение промышленности. Советская власть аннулировала царские долги, по которым ежегодно народ уплачивал сотни миллионов рублей золотом одних только процентов. Уничтожив помещичью собственность на землю, Советская власть освободила крестьянство от ежегодной уплаты помещикам около 500 миллионов рублей золотом арендной платы за землю. Освободившись от всей этой тяжести, крестьянство могло помочь государству строить новую, мощную промышленность. Крестьяне были кровно заинтересованы в получении тракторов и сельскохозяйственных машин. Все эти источники доходов находились в распоряжении Советского государства» (стр. 268–269).
За годы первой пятилетки в стране были созданы новые отрасли промышленности, которых не было ранее: чёрная металлургия, тракторная, автомобильная, авиационная, химическая отрасли, станкостроение и сельскохозяйственное машиностроение. Страна выдвинулась на одно из первых мест по производству электроэнергии, нефтяных продуктов, добычи угля. К единственной угольно-металлургической базе страны, находившейся на Украине (Донбасс), добавилась ещё одна – на Востоке. Укрепилась обороноспособность страны.
СССР из аграрной страны превратился в страну индустриальную.
Удельный вес промышленной продукции поднялся с 48 % в 1928 г. до 70 % в 1932 г. Ежегодно объём промышленной продукции увеличивался в среднем на 22 %, показав невиданные в мире и до сих пор не превзойдённые никем темпы роста. По сравнению с довоенным уровнем объём производства промышленной продукции к концу 1932 г. вырос до 334 %, т. е. увеличился более чем в три раза.
В то же время страны Запада поразил крупнейший за всю историю капитализма экономический кризис, получивший название Великая депрессия. В результате объём промышленной продукции США снизился за тот же период до 84 % от довоенного уровня, Англии – до 75 %, Германии – до 62 %. Эти цифры наглядно показали преимущества советской социалистической системы перед капиталистической. Социализм начал выигрывать соревнование с капитализмом.
В докладе Сталина были поставлены и основные задачи в области промышленности на вторую пятилетку. Минимальные ежегодные темпы прироста планировались на уровне 13–14 %. К энтузиазму и пафосу нового строительства необходимо было добавить энтузиазм и пафос освоения новых заводов, новой техники, поднятие производительности труда, сокращение себестоимости.
Больших успехов добилась страна и в области сельского хозяйства.
«Пятилетка в области сельского хозяйства, – подчеркнул Сталин – есть пятилетка коллективизации (выделено мною, Д. И.)» (стр. 188). «Партия исходила из того, – продолжает далее Сталин – что для упрочения диктатуры пролетариата и построения социалистического общества, кроме индустриализации, необходим ещё переход от мелкого индивидуального крестьянского хозяйства к крупному коллективному сельскому хозяйству, снабжённому тракторами и современными сельхозмашинами, как единственно прочной основе Советской власти в деревне» (стр. 188–189).
И пятилетка в области сельского хозяйства также была успешно выполнена и перевыполнена. За три года было организовано более 200 тысяч колхозов (коллективных хозяйств) и около пяти тысяч совхозов (советских хозяйств, т. е. государственных сельскохозяйственных предприятий). Посевные площади за четыре года были увеличены на 21 миллион га. Программа по коллективизации была перевыполнена втрое.
В результате «СССР уже преобразован из страны мелкокрестьянского хозяйства в страну самого крупного сельского хозяйства в мире», – сделал вывод Сталин.
Кулачество как класс было разгромлено, трудовое крестьянство освобождено от кулацкой кабалы и эксплуатации и под Советскую власть в деревне была подведена прочная экономическая база коллективного хозяйства.
В то же время Великая депрессия поразила крупнейшие капиталистические страны и в области сельскохозяйственного производства, где произошло сокращение посевных площадей в основных хлебопроизводящих странах на 8–10 %. В ряде стран были сокращены посевные площади по хлопку, сахарной свекле, льну. Стоимость валовой продукции сельского хозяйства в США снизилась с 11 млрд. долл. в 1929 г. до 5 млрд. в 1932 г.
Таким образом, можно сделать вывод, что эксплуататорские классы были вытеснены как из промышленности (мелкие и средние капиталисты), так и в деревне (кулачество). Основой экономики СССР стала общественная собственность на орудия и средства производства.
Произошло наступление и на буржуазные элементы в области торговли.
Здесь очень важно обратить внимание на высказывание Сталина о нэпе, о том, что: «На первой стадии нэпа мы допускали оживление капитализма, допускали частный товарооборот, допускали «деятельность» частных торговцев, капиталистов, спекулянтов. Это была более или менее свободная торговля, ограниченная лишь регулирующей ролью государства. Тогда частнокапиталистический сектор в товарообороте страны занимал довольно большое место» (стр. 203). И далее Сталин говорит о том, что советскую торговлю нельзя ставить на одну доску с торговлей на первой стадии нэпа, которая допускала оживление капитализма и частнокапиталистического сектора в товарообороте, а советская торговля не допускает ни того, ни другого. «Советская торговля есть торговля без капиталистов – малых и больших, – обращает наше внимание Сталин – торговля без спекулянтов – малых и больших. Это особого рода торговля, которой не знала до сих пор история и которую практикуем только мы, большевики, в условиях советского развития» (стр. 203–204). Сталин отмечает, что из товарооборота были вышиблены частные торговцы, купцы, посредники всякого рода. (О паразитизме этих элементов современной торговли знаем мы сейчас не понаслышке, а по тому громадному росту цен и тарифов, которые вздуваются, в том числе, этими посредниками-паразитами. Помните высказывание Энгельса о классе купцов, как посредников между производителями и потребителями товарной продукции). При этом у Сталина не было никаких иллюзий о том, что эти «товарищи» не появятся вновь: «Конечно, это не исключает того, что могут вновь появиться в товарообороте по закону атавизма частные торговцы и спекулянты, используя для этого наиболее удобное для них поле, а именно – колхозную торговлю. Более того, сами колхозники иногда не прочь пуститься в спекуляцию, что не делает им, конечно, чести» (стр. 204).
Разумеется, всё это остатки частнособственнической психологии, которую сразу изжить нельзя.
Но против этих нездоровых явлений был принят 7 августа 1932 г. очень жёсткий закон – постановление Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Союза ССР «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». В этом постановлении говорится: «ЦИК и СНК Союза ССР считают, что общественная собственность (государственная, колхозная, кооперативная) является основой Советского строя, она священна и неприкосновенна, и люди, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа, ввиду чего решительная борьба с расхитителями общественного имущества является первейшей обязанностью органов Советской власти». «Этот закон, – подчеркнул Сталин в своём докладе, – есть основа революционной законности в настоящий момент» (стр. 209, 392–393).
И здесь Сталин рассматривает вопрос революционной законности в двух её ракурсах: революционная законность в первый период нэпа и революционная законность периода завершения первой пятилетки.
Он отмечает:
«Революционная законность первого периода нэпа обращалась своим остриём главным образом против крайностей военного коммунизма, против «незаконных» конфискаций и поборов. Она гарантировала частному хозяину, единоличнику, капиталисту сохранность их имущества при условии строжайшего соблюдения ими советских законов. Совершенно по-иному обстоит дело с революционной законностью в наше время. Революционная законность нашего времени направлена своим остриём не против крайностей военного коммунизма, которых давно уже нет в природе, а против воров и вредителей в общественном хозяйстве, против хулиганов и расхитителей общественной собственности. Основная забота революционной законности в наше время состоит, следовательно, в охране общественной собственности, а не в чём-либо другом» (стр. 210).
«Сильная и мощная диктатура пролетариата, – вот что нам нужно теперь для того, чтобы развеять в прах последние остатки умирающих классов и разбить их воровские махинации», – отмечает Сталин (стр. 210).
И далее, в продолжение данной темы, он разъясняет: «Уничтожение классов достигается не путём потухания классовой борьбы, а путём её усиления. Отмирание государства придёт не через ослабление государственной власти, а через её максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов и организовать оборону против капиталистического окружения, которое далеко ещё не уничтожено и не скоро ещё будет уничтожено (выделено мною, Д. И.)» (стр. 211).
Таким образом, в годы первой пятилетки был нанесён решительный удар по частнокапиталистическим элементам в промышленности, сельском хозяйстве и торговле.
«Основой нашего строя является общественная собственность так же, как основой капитализма – собственность частная» – сделал вывод Сталин (стр. 209).
И ещё на один момент нам необходимо обратить внимание – о советской валюте. Сталин отвечает на критику буржуазных экономистов о том, что советская валюта якобы не представляет никакой ценности. «Как можно утверждать, что наша советская валюта не представляет никакой ценности? – задаёт вопрос Сталин. И отвечает – Разве это не факт, что на эту валюту строили мы Магнитострой, Днепрострой, Кузнецкстрой, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы, Горьковский и Московский автомобильные заводы, сотни тысяч колхозов и тысячи совхозов?» (стр. 205). И далее Сталин поясняет, чем обеспечивается устойчивость советской валюты: «Конечно, не только золотым запасом. Устойчивость советской валюты обеспечивается, прежде всего, громадным количеством товарных масс в руках государства, пускаемых в товарооборот по устойчивым ценам. Кто из экономистов может отрицать, что такое обеспечение, имеющее место только в СССР, является более реальным обеспечением устойчивости валюты, чем любой золотой запас? Поймут ли когда-нибудь экономисты капиталистических стран, что они окончательно запутались с теорией золотого запаса, как «единственного» обеспечения устойчивости валюты?» (стр. 205).
Выдающиеся успехи, достигнутые в годы первой пятилетки в создании материально-технической базы социализма (индустриализация промышленности, коллективизация сельского хозяйства, создание советской социалистической торговли) позволили намного улучшить материальное положение советского народа. Было покончено с безработицей, этом биче капитализма. В то же время в капиталистических странах имелось в тот период времени не менее 30–40 миллионов безработных, которых называют «конченные люди». «Они живут – констатирует Сталин – скудными подачками с барского стола, раскапыванием мусорных ящиков, где они находят гнилые остатки пищи, живут в трущобах больших городов, а больше всего в лачужках за городом, наскоро выстроенных безработными из досок от ящиков и древесной коры» (стр. 197).
Отвлекаясь от рассматриваемой темы, замечу, не о современных ли безработных на территории нашей разрушенной страны говорит Сталин?!
