Дмитрий Игнатьев
Коммунизм против капитализма. Третий раунд
Глава 10. Научно-техническая революция и информационный способ производства
§ 1. Промышленная революция
Со второй половины 18 в. начался переход к машинному производству. Произошла промышленная революция, в ходе которой были созданы машины, являющиеся, как подчёркивает Маркс, «материальной основой капиталистического способа производства» («Капитал», т. 1, стр. 438).
При этом Маркс обращает внимание на капиталистическое применение машин, направленное на усиление эксплуатации рабочих:
«Подобно всем другим методам развития производительной силы труда», машины «должны удешевлять товары, сокращать ту часть рабочего дня, которую рабочий употребляет на самого себя, и таким образом удлинять другую часть его рабочего дня, которую он даром отдаёт капиталисту. Машины – средство производства прибавочной стоимости» (стр. 382).
«В отраслях промышленности, которые раньше других были революционизированы водой, паром и машинами, в этих первых созданиях современного способа производства, в хлопчатобумажных, шерстяных, льняных, шёлковых прядильнях и ткацких, прежде всего находит себе удовлетворение стремление капитала к безграничному и беспощадному удлинению рабочего дня» (стр. 307).
Промышленная революция началась в Великобритании в последней трети 18 в., приняла всеобъемлющий характер в первой половине 19 в., охватив затем другие страны Европы и Америки. Революция обеспечила переход от ручного труда к машинному и растянулась на многие десятилетия. Её связывают с изобретением прядильной машины (Джон Уайетт, 1735 г., отмечает Маркс) и парового двигателя (паровая машина Джеймса Уатта, 1778 г.). Процесс перехода от мануфактурного производства (основанному на ручном труде) к фабричному (основанному на машинном производстве), продолжался в развитых странах в течение 18–19 вв.
С появлением всё возрастающего спроса на металлические детали прядильных станков, паровых машин, а также сеялок и других механизмов, введённых в употребление в британском сельском хозяйстве, были изобретены токарные станки, а в первой половине 19 ст. – фрезерный и другие станки для металлообработки. Это приводит к стремительному развитию металлургии, машиностроения, средств связи и транспорта.
Промышленная революция оказала сильное влияние на развитие науки и техники, на стремительный рост производительности труда, на урбанизацию общества. Промышленная революция сопровождалась и тесно связанной с ней производственной революцией в сельском хозяйстве, ведущей к радикальному росту производительности земли и труда в аграрном секторе. Без второй первая просто невозможна в принципе, так как именно революция в сельскохозяйственном производстве обеспечивает возможность перемещения значительных масс населения из аграрного сектора в индустриальный.
Но буржуазные исследователи процессов, порождённых промышленной революцией, утаивают при этом, что внедрение машин, новой техники и технологий сопровождалось вытеснением человека из процесса производства, вело к массовой безработице и сопутствующим ей бедствиям и несчастьям. «Когда машина постепенно овладевает известной сферой производства, – отмечает Маркс, – она производит хроническую нищету в конкурирующих с нею слоях рабочих. Когда переход совершается быстро, её действие носит массовый и острый характер. Всемирная история не знает более ужасающего зрелища, чем постепенная, затянувшаяся на десятилетия и завершившаяся, наконец, в 1838 г. гибель английских ручных хлопчатобумажных ткачей. Многие из них умерли голодной смертью, многие долго влачили существование со своими семьями на 2 ½ пенса в день. Напротив, английские хлопчатобумажные машины произвели острое действие на Ост-Индию, генерал-губернатор которой констатировал в 1834–1835 годах: «Бедствию этому едва ли найдётся аналогия в истории торговли. Равнины Индии белеют костями хлопкоткачей» (выделено мною, Д. И.)» (там же, стр. 441–442).
Вторая промышленная революция (или же технологическая революция) охватывает вторую половину 19 – начало 20 в. Началом её считают внедрение бессемеровского способа выплавки стали в 1860-х гг., а кульминацией – распространение поточного (конвейерного) производства и поточных линий.
В 1860–70-хх годах технологическая революция быстро охватила Западную Европу, США, Российскую империю и Японию.
В отличие от первой промышленной революции, основанной на паровых двигателях, развитии текстильной промышленности и новаторстве в производстве чугуна, технологическая революция происходила на базе высококачественной стали, распространении железных дорог, электричества, нефти и химикатов, телеграфа. В 1866 г. был проложен первый долговечный трансатлантический телеграфный кабель. К 1890-м годам международная телеграфная сеть соединяла все крупнейшие города мира. В 1876 г. был запатентован телефон. Изобретено радио (беспроволочный радиотелеграф Попова,1895 – Маркони,1897).
В эпоху второй промышленной революции развитие экономики было основано преимущественно на научных достижениях, а не просто на удачных и талантливых изобретениях. Сама концепция второй промышленной революции была введена британским социологом Патриком Геддесом в 1915 г., а в 1970-х годах была введена в широкое употребление американским экономистом Дэвидом Лэндисом.
Электрификацию называют «самым важным из важнейших инженерных достижений ХХ века». Она стала основой дальнейшего развития технологической революции к созданию конвейерных линий и конвейерного производства. При сборке автомобилей на заводе Генри Форда использовали тысячи станков, большая часть из которых работала на электричестве. Это вело к интенсификации труда, к усилению эксплуатации рабочих. Человек на конвейерной линии превращался в бездумного, духовно опустошённого автомата, механически выполнявшего однообразную монотонную работу.
В годы второй промышленной революции зародилась и сформировалась нефтяная промышленность. Были созданы бензиновый двигатель внутреннего сгорания, дизельные двигатели, авиадвигатели. Началось производство автомобилей, аэропланов, танков. В сельском хозяйстве начали применяться минеральные удобрения.
Третья промышленная (цифровая) революция
По мнению профессора Клауса Шваба, основателя и президента Всемирного экономического форума (ВЭФ – международная организация крупнейших представителей бизнеса, общественных деятелей и политических лидеров, работающая в интересах глобального капитала), третья промышленная революция началась в 1960-х годах. Обычно её называют компьютерной или цифровой революцией, так как её катализатором стало развитие полупроводников, использование в шестидесятых годах больших ЭВМ, в семидесятых и восьмидесятых – персональных компьютеров, и сети Интернет – в девяностых.
Своё стремительное развитие третья революция приобрела с середины 70-х-начала 80-х годов прошлого столетия. Происходят коренные изменения, связанные с широким распространением информационно-коммуникационных технологий, начавших закладывать технологические основы формирования информационного общества. Основные движущие силы – широкое распространение вычислительной техники, прежде всего персональных компьютеров, создание и всеобъемлющее распространение мировой глобальной сети Интернет, массовое применение персональных портативных коммуникационных устройств. Автоматизация и начало роботизации производства. Аддитивное производство – 3D-печать. Переход к использованию возобновляемых источников энергии (солнечная, ветровая, гидро-, биомассы, волновая с использованием энергии океана).
Революционный момент, связанный с «цифровизацией» производства и общественных процессов, выражается в создании глобальных промышленных сетей с использованием искусственного интеллекта (AI), широким распространением Интернета вещей (Internet of things), внедрением киберфизических систем и нейротехнологий с принципиально новым механизмом взаимодействия человека и созданной им машиной (устройством), распространением сервисов автоматической идентификации, сбора и обработки глобальных баз данных (big data), облачных сервисов (cloud computing), умных устройств, «умных» домов и промышленных объектов (smart everything), развитием социальных сетей и разнообразных платформ в цифровой среде Интернета.
И хотя третья промышленная революция далеко не исчерпала себя, уже заговорили о четвёртой промышленной революции.
Четвёртая промышленная революция
С этим термином связывается германская государственно-частная программа Industrie 4.0 (2011 г.), в рамках которой крупные немецкие концерны при поддержке исследований федеральным правительством создают полностью автоматизированные производства, линии и изделия на которых взаимодействуют друг с другом и потребителями в рамках концепции Интернета вещей (IoT), за счёт чего обеспечивается выпуск индивидуализированной продукции. В зависимость от её реализации был поставлен сам факт существования в будущем промышленности Германии на фоне глобального переноса производства в Азию и другие развивающиеся страны.
Четвёртая промышленная революция фактически является продолжение третьей, но на более высоком уровне, её главный лозунг – так называемые киберфизические системы, то есть тесный синтез вычислительных и технологических процессов, когда компьютерные программы управляют производством и делают все материальные элементы производства частями единой информационной системы, – отмечают исследователи процессов, лежащих в основе четвёртой промышленной революции.
В результате четвёртой промышленной революции именно интернет-технологии (IT) приведут к необратимой трансформации производства. Все решения в цифровой экономике будут приниматься, исходя из возможностей и ресурсов IT. Её технологической основой является Интернет вещей. Благодаря ему производством в режиме реального времени будет управлять интеллектуальная система через взаимодействие с глобальной средой. Все технические устройства будут давать обратную связь, и принимать технологические решения с последующей перенастройкой производства. Ядром организации станут данные.
«Уникальность четвёртой промышленной революции, – отмечает Клаус Шваб, – помимо темпов развития и широкого охвата, заключается в растущей гармонизации и интеграции большого количества различных научных дисциплин и открытий. Материальные инновации, возникающие в результате взаимозависимости между различными технологиями, более не являются научной фантастикой. К примеру, сегодня цифровые технологии производства могут взаимодействовать с биологическим миром. Некоторые дизайнеры и архитекторы уже совмещают автоматизированное проектирование, аддитивные технологии, инжиниринг материалов и синтетическую биологию для новаторских разработок систем взаимодействия между микроорганизмами, нашими организмами, потребляемыми нами продуктами и даже зданиями, в которых мы живём. Для этого они создают (и даже «выращивают») объекты, которые постоянно изменяются и адаптируются (отличительные признаки растительного и животного мира). В книге «Второй машинный век» Бринйолфссон и МакАфи утверждают, что компьютеры являются настолько способными, что невозможно предсказать, какие приложения они будут использовать через несколько лет. Сегодня искусственный интеллект (ИИ) окружает нас со всех сторон: от беспилотных автомобилей и дронов до виртуальных помощников и программного обеспечения для перевода. Всё это преобразует нашу жизнь. ИИ достиг существенных успехов благодаря стремительному росту вычислительных мощностей и доступности колоссальных объёмов данных: от программного обеспечения для открытия новых лекарственных средств до алгоритмов, предсказывающих наши культурные интересы. Многие такие алгоритмы создаются на основе «хлебных крошек», то есть тех информационных следов, которые мы оставляем в цифровом мире. Это создаёт новые типы «компьютерного самообучения» и автоматизированного изобретения, обеспечивая работу «интеллектуальных» роботов и компьютеров по самопрограммированию и поиску оптимальных решений на основе исходных принципов. Характер происходящих изменений настолько фундаментален, что мировая история ещё не знала подобной эпохи – времени как великих возможностей, так и потенциальных опасностей. Такие приложения, как Siri от компании Apple, дают первое представление о мощности одной из подсистем искусственного интеллекта – AI Field, так называемых интеллектуальных консультантов. Личные интеллектуальные консультанты начали появляться всего два года назад (напомню, книга Клауса Шваба вышла в свет в 2016 г. – Д. И.). Сегодня распознавание голоса и искусственный интеллект развиваются с такой скоростью, что беседа с компьютером вскоре станет нормой, создавая явление, которое некоторые технические специалисты называют «окружающим разумом», с постоянной доступностью автоматизированных личных консультантов, которые делают записи и отвечают на запросы пользователей. Наши устройства становятся неотъемлемой частью личной экосистемы: они слушают нас, предупреждают наши потребности, помогают по мере необходимости, даже если их не просят об этом» (Клаус Шваб, «Четвёртая промышленная революция»).
«Однако четвёртая промышленная революция связана не только с умными и взаимосвязанными машинами и системами, – отмечает Клаус Шваб. – Её спектр действия значительно шире. Одновременно возникают волны дальнейших прорывов в самых различных областях: от расшифровки информации, записанной в человеческих генах до нанотехнологий, от возобновляемых энергоресурсов до квантовых вычислений. Именно синтез этих технологий и их взаимодействие в физических, цифровых и биологических доменах составляют фундаментальное отличие четвёртой промышленной революции от всех предыдущих революций».
Одновременно Клаус Шваб обращает внимание на то, что в ожидании второй промышленной революции находится население 17 % мировой территории, т. к. около 1,3 млрд. людей не имеют доступа к электричеству. Примерно половина населения земного шара, или 4 млрд. чел., ожидают третью промышленную революцию, поскольку большинство из них живут в развивающихся странах, где нет доступа к сети Интернет. При этом профессор отмечает, что на распространение веретена, как символа первой промышленной революции, за пределами Европы понадобилось 120 лет. А Интернет распространился по всему миру менее чем за 10 лет.
После презентации концепции Industrie 4.0 в Германии, та получила своё развитие в США, Китае и других странах. В развитие идеи в 2017 г. японское правительство анонсировало масштабную концепцию социального развития страны – Super Smart Society (Суперинтеллектуальное общество), или «Общество 5.0», предполагающую использование индустриального интернета вещей, роботизации и искусственного интеллекта и в повседневной жизни человека, и в производстве, и в социальной сфере.
В Южной Корее в марте 2017 г. правительство одобрило законопроект, устанавливающий квалификационную сертификацию для следующих специальностей:
– разработчики программного обеспечения для робототехники,
– разработчики аппаратных средств робототехники,
– разработчики 3D-принтеров,
– аналитики медицинской информации.
По мнению руководителя отдела продвижения продукции департамента промышленной автоматизации компании Mitsubishi Electric Андрея Воробьёва, в Индустрии 4.0 можно выделить три основных составляющих: аддитивные технологии, то есть 3D-принтеры и всё, что с ними связано; промышленный интернет вещей и большие данные.
В качестве примера действия Индустрии 4.0 можно привести немецкое предприятие компании Adidas. Если на заводах этого производителя спортивной одежды в Азии и Мексике используется дешёвая рабочая сила, то в Германии на заводе Adidas человеческое участие минимально. Люди лишь задают программу на компьютере и периодически контролируют её работу.
Как считает Константин Фрумкин, Четвёртая промышленная революция наступает тогда, когда всеохватные информационные платформы начинают взаимодействовать с автоматизированными производственными узлами. Поэтому революция наступает с двух сторон: через внедрение новых информационных систем и через приход на производство роботов.
Роботизация промышленности началась ещё в конце 20 в., однако её распространение было задержано из-за переноса промышленных мощностей в Китай и другие страны с дешёвой рабочей силой. Теперь началось второе наступление промышленных и сервисных роботов.
Буржуазных идеологов, социологов, политологов и других представителей интеллектуальной обслуги капитала, очень беспокоит процесс замещения человеческого труда роботами. И в этом плане они говорят о кризисе капитализма (о социальном и политическом Армагеддоне, в связи с возникновением технологической массовой безработицы, по словам Клауса Шваба), и пытаются найти выход из тупика, в который капитализм загоняет стремительное развитие производительных сил, внутренне присущее капитализму противоречие между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения результатов труда.
Отдельные представители этого социального слоя открыто говорят о грядущем крахе капитализма. Выдающийся американский социолог Рэндалл Коллинз в 2009 г. заявил: «Пока что я не вижу хорошо обоснованной теории, чтобы предположить, что мы можем избежать кризиса технологического замещения, маячащего где-то впереди в этом столетии». «Реальные бедствия будущего – это не какое-то восстание роботов-франкенштейнов, но последняя стадия технологического замещения труда в интересах узкой группы капиталистов-владельцев роботов… Эта тенденция к усилению неравенства также подрывает потребительские рынки и, таким образом, делает в конечном счёте капитализм нежизнеспособным», – добавляет он в статье 2013 года, написанной для сборника под названием «Есть ли будущее у капитализма?». По оценке Коллинза, технологическое замещение среднего класса вызовет крах капитализма ещё до конца нынешнего столетия, и будет ли это сопровождаться насилием или произойдёт мирно, остаётся только гадать.
§ 2. О концепции технологических укладов
В связи с систематическими кризисами перепроизводства, внутренне присущими капиталистическому способу производства, возникла концепция технологических укладов, пытающаяся «научно» обосновать эти кризисы сменой технологий, лежащих в основе общественного производства и не только обосновать, но и дать рекомендации по смягчению этих кризисов.
Ведущими исследователями этой темы являются российский экономист Сергей Глазьев и венесуэльский экономист Карлота Перес. Глазьев причисляет себя к представителям «новой парадигмы в экономической науке», которые развивают работы Н. Кондратьева и Й. Шумпетера и объединяются в международную сеть исследователей ГЛОБЭЛИКС (Global Network for Economics of Learning, Innovation, and Competence Building Systems – глобальная сеть исследователей, применяющих концепцию «систем обучения, инноваций и формирования компетенций» (LICS) как теоретическую основу изучения LICS в различных странах, нацеленную на выявление уникальных системных особенностей и прогрессивного опыта в целях развития политики в области промышленности, инноваций, международной конкурентоспособности, регионального развития, рынка труда и развития человеческого капитала). Концепция технологических укладов является продолжением развития теории длинных волн Н. Кондратьева. Известно, что Кондратьев эмпирически установил, что есть короткие и длинные циклы капиталистического производства. За время с конца 18 ст. по 20-е годы 20 ст. он обнаружил почти три полных длинных цикла средней продолжительностью в 50–55 лет каждый. Основной причиной таких циклов, по Кондратьеву, является необходимость обновления постоянного (основного) капитала вследствие появления новых технологий, а также отраслей. Руководствуясь этой моделью, он предсказал Великую депрессию 1929–1933 гг., предсказал, основываясь на тенденции сокращения продолжительности циклов, окончание пятого цикла в 2011–2013 гг. и наступление, в связи с этим, очередного экономического кризиса.
Вслед за Кондратьевым, теорию цикличности продолжил развивать австрийский экономист Й. Шумпетер. Он ввёл понятие инновации, инновационного процесса как процесса создания новых технологий. По его инновационной теории каждый цикл делится на две части: инновационную – создание и внедрение новых технологий и имитационную – их распространение.
В начале 90-х годов это направление буржуазной экономической мысли продолжил Сергей Глазьев, сформировав концепцию «технологических укладов».
Технологический уклад (ТУ) – совокупность технологий, характерных для определённого уровня развития производства. В связи с научно-техническим и технологическим прогрессом происходит переход от более низких укладов к более высоким, прогрессивным. В рамках технологического уклада осуществляется замкнутый производственный цикл, включающий добычу и получение природных ресурсов, все стадии их переработки и выпуск конечного набора продуктов, соответствующих данному типу общественного потребления.
Смена ТУ совпадает со сменой инновационных волн Шумпетера. Согласно этой концепции, мы сейчас находимся на рубеже зарождения нового – шестого технологического уклада. Причиной существования предыдущих пяти ТУ Глазьев называет особенности, присущие производительным силам в разные эпохи капитализма. Ведущие отрасли и виды деятельности, благодаря которым капитал имеет максимальный рост, составляют ядро ТУ, а технологические нововведения, благодаря которым возникло ядро, называются ключевыми факторами. Каждому укладу присущи свои особенности социальной жизни буржуазного общества, роль государства в управлении производством, страны-доминанты, их политика, перспективные научные направления и степень их значимости в производстве. Будущий ТУ зарождается в недрах текущего и вступает в силу, когда последний исчерпывает свои возможности и теряет эффективность по увеличению нормы прибыли.
Периодизация ТУ:
Первый ТУ. Период 1770–1830 гг. Основной энергетический ресурс – энергия воды. Ядро: Текстильная промышленность, текстильное машиностроение, выплавка чугуна, обработка железа, строительство каналов, водяной двигатель. Ключевой фактор: текстильные машины.
Второй ТУ. Период: 1830–1880 гг. Основной энергетический ресурс – энергия пара, уголь. Ядро: паровой двигатель, железнодорожное строительство, транспорт, машино-, пароходостроение, угольная, станко-инструментальная промышленность, чёрная металлургия. Ключевой фактор: паровой двигатель, станки.
Третий ТУ. Период: 1880–1930 гг. Основной энергетический ресурс – электроэнергия. Ядро: Электротехническое, тяжёлое машиностроение, производство и прокат стали, линии электропередач, неорганическая химия. Ключевой фактор: электродвигатель, сталь.
Четвёртый ТУ. Период: 1930–1970 гг. Основной энергетический ресурс – углеводороды. Ядро: автомобиле-, тракторостроение, цветная металлургия, нефтепереработка, производство товаров длительного пользования, синтетические материалы, органическая химия. Ключевой фактор: двигатель внутреннего сгорания, нефтехимия.
Пятый ТУ. Период: 1970–2010 гг. основной энергетический ресурс – атомная энергетика. Ядро: Электронная промышленность, вычислительная, оптоволоконная техника, программное обеспечение, телекоммуникации, информационные услуги, роботостроение, производство и переработка газа. Ключевой фактор – микроэлектронные компоненты.
Естественно, периоды укладов чисто условны и сроки, определяемые разными исследователями, несколько отличаются. Упущены такие важнейшие отрасли производства как самолётостроение (можно отнести к четвёртому укладу), ракетно-космическая промышленность (пятый уклад).
Как можно заметить, первый и второй ТУ развиваются на базе первой промышленной революции (может быть, точнее, составляют научно-техническую основу, технологический базис данной революции); третий и четвертый – второй, пятый соответствует третьей промышленной революции.
Сегодня, по мнению учёных-экономистов, мир стоит на пороге шестого технологического уклада. Его контуры только начинают складываться в развитых странах мира, в первую очередь в США, Японии, Германии, КНР и характеризуются нацеленностью на развитие и применение наукоёмких или, как теперь часто говорят, «высоких» технологий. А именно, био– и нанотехнологии, генная инженерия, мембранные и квантовые технологии, фотоника, микромеханика, термоядерная и возобновляемая энергетика… Синтез достижений на этих направлениях должен привести, к примеру, к созданию квантового компьютера, искусственного интеллекта. По мнению учёных, шестой технологический уклад начинает формироваться в 2010–2020 гг., в фазу зрелости вступит в 2040-е годы. При этом в 2020–2025 гг. произойдёт новая научно-техническая и технологическая революция на базе достижений в вышеуказанных отраслях.
Как мы видим, шестой технологический уклад соответствует разворачивающейся на наших глазах четвёртой промышленной революции.
В США доля производительных сил пятого ТУ составляет 60 %, четвёртого – 20 % и шестого – 5 % (данные по состоянию на 2010 г.). А в России о шестом технологическом укладе говорить ещё рано. Доля пятого ТУ, по мнению академика Каблова, составляет в России примерно 10 %, да и то только в наиболее развитых отраслях: в военно-промышленном комплексе и в авиакосмической промышленности. Более 50 % технологий относятся к четвёртому ТУ, а почти треть – и вовсе к третьему.
В настоящее время концепция технологических укладов, – отмечает Андрей Самарский, – является общепринятой. Буржуазные учёные, руководствуясь этой концепцией, пытаются найти выход из периодических кризисов, не меняя капиталистического характера общественного производства, то есть, стремясь максимально сгладить процесс перехода от одного ТУ к другому.
Наука стремительно превращается в основную производительную силу общества. Но при капитализме научные знания являются товаром и направлены на то, чтобы спасти капитализм в условиях нарастающей тенденции падения нормы прибыли. Например, такой ключевой фактор шестого ТУ, как методы генной инженерии, нужны в основном для того, чтобы производить генно-модифицированные продукты. Эту пищу произвести значительно дешевле, а удешевление продуктов питания позволяет уменьшать заработную плату, что даёт возможность повысить норму прибыли. Одновременно питание генно-модифицированными продуктами негативно сказывается на здоровье населения (тот же фактор ожирения, например), что обусловливает стремительное возрастание роли медицины и, в её капиталистическом применении, развитие фармацевтического бизнеса.
Как мы видим, наличие красивой терминологии «инновационная экономика», «экономика, основанная на знаниях» (knowledge-based economy), «интеллектуальное общество» и т. п., совсем не означают научную организацию и экономики, и социальной жизни общества. Наука, знания, культура при капитализме остаются товаром, несмотря на то, что это противоречит их сущности. Любая из попыток решить проблемы капитализма, не решая его основного противоречия – между трудом и капиталом, между общественным характером производства и частнокапиталистической формой присвоения, обречена на неудачу.
И разрешить это противоречие можно единственным путём – революционным уничтожением власти капитала, уничтожением товарного производства и товарно-денежных отношений и построением бесклассового коммунистического общества, в котором наука действительно станет главной производительной силой человечества.
