Дмитрий Игнатьев
Коммунизм против капитализма. Третий раунд
Утром 16 апреля главные силы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов после мощной артиллерийской подготовки, перешли в наступление.
За время артиллерийской подготовки артиллерия только 1-го Белорусского израсходовала 500 тыс. снарядов и мин или 1 тыс. железнодорожных вагонов, а всего за первый день операции – 1 млн. 236 тыс. снарядов, что составляло почти 2,5 тыс. вагонов.
Впервые в ходе наступления, начатого в 5 час. утра, были включены мощные прожектора, направленные в сторону противника, что слепило вражеские войска, ухудшало их возможности к сопротивлению.
Активно участвовала в наступлении и авиация. В течение первых суток лётчики 16, 4 и 18-й воздушных армий совершили свыше 6550 вылетов, сбросили по вражеским штабам, пунктам управления, узлам сопротивления, огневым позициям артиллерии, траншеям и резервам противника свыше 1500 тонн бомб. Только лётчики 16-й армии в первый день наступления сбили 165 немецких самолётов. В результате мощной артиллерийской подготовки и ударов авиации противнику был нанесён большой урон, что помогло успешному наступлению войск в первые полтора-два часа. Однако вскоре гитлеровцы опомнились и начали оказывать ожесточённое сопротивление наступавшим войскам 1-го Белорусского фронта.
В боях за железнодорожную станцию Вербиг отличились воины 301-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии. Комсорг 1-го батальона 1054-го стрелкового полка лейтенант Г. А. Авакян с одним автоматчиком пробрался к зданию, где засели гитлеровцы. Забросав их гранатами, отважные воины уничтожили 56 фашистов и 14 пленили. Лейтенант Авакян был удостоен звания Героя Советского Союза (стр. 327).
Особо ожесточённое сопротивление наступавшим войскам оказали фашисты на Зеловских высотах. Однако сражавшаяся здесь 8-я гвардейская армия генерала В. И. Чуйкова настойчиво продвигалась вперёд. Наши воины проявляли массовый героизм. При штурме высот, прикрывавших город Зелов, особенно отличился 3-й батальон 172-го гвардейского стрелкового полка под командованием капитана Н. Н. Чусовского. Отразив контратаку противника, батальон ворвался на Зеловские высоты и после тяжёлого уличного боя очистил юго-восточную окраину города. Командир батальона не только руководил подразделениями, но и, увлекая за собой бойцов, лично уничтожил в рукопашной схватке четырёх гитлеровцев. Многие бойцы и офицеры батальона были награждены орденами и медалями, а капитан Чусовской удостоен звания Героя Советского Союза. Вскоре Зелов был взят.
В воздушных боях под Берлином майор И. Н. Кожедуб увеличил число сбитых самолётов врага до 62. Прославленный лётчик был удостоен высокой награды – третьей Золотой Звезды.
На прорыв одерского оборонительного рубежа войска 1-го Белорусского затратили четверо суток. За это время врагу был нанесён большой урон: 9 дивизий из первого оперативного эшелона и дивизия второго эшелона потеряли до 80 % личного состава и почти всю боевую технику, а 6 дивизий, выдвинутых из резерва, и до 80 различных батальонов, направленных из глубины – свыше 50 %. Однако и войска фронта понесли значительные потери.
Успешно развивалось наступление войск 1-го Украинского фронта.
За два дня войска ударной группировки фронта продвинулись на 15–20 км. Часть сил противника начала отходить за реку Шпрее. Для обеспечения боевых действий 3-й и 4-й гвардейских танковых армий были привлечена большая часть сил 2-й воздушной армии. Штурмовики уничтожали огневые средства и живую силу противника, а бомбардировочная авиация наносила удары по его резервам.
18 апреля самолёты 9-й гвардейской дивизии трижды Героя Советского Союза полковника А. И. Покрышкина прикрывали войска, форсировавшие Шпрее. За день боёв лётчики дивизии сбили 18 самолётов врага. Всего за три дня боёв 2-я воздушная армия генерала С. А. Красовского сбила 155 вражеских самолётов, создавая благоприятные условия для наступления наземных войск.
Стремительное наступление 3 и 4-й гвардейских танковых и 13-й армий к исходу 20 апреля привело к отсечению группы армий «Висла» от группы армий «Центр», две группировки вражеских войск оказались в полуокружении.
В высших кругах вермахта начался переполох. В дневнике верховного главнокомандования вермахта за 20 апреля была сделана следующая запись: «… начинается последний акт драматической гибели германских вооружённых сил… Всё совершается в спешке, так как уже слышно, как вдали ведут из пушек огонь русские танки… Настроение подавленное» (стр. 332).
К исходу 22 апреля войска 3-й гвардейской танковой завязали бои на южной окраине столицы Германии. Ещё накануне на её северо-восточную окраину ворвались войска 1-го Белорусского.
Гитлеровцы предпринимали отчаянные усилия, чтобы не допустить окружения своей столицы. 22 апреля в имперской канцелярии состоялось последнее оперативное совещание, на котором присутствовали Кейтель, Йодль, Борман, Кребс и другие. Гитлер согласился с предложением Йодля снять все войска с западного фронта и бросить их в сражение за Берлин.
Но это намерение фашистского командования было сорвано решительными действиями советских войск. 25 апреля после соединения западнее Берлина 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта с войсками 2-й гвардейской танковой и 47-й армий 1-го Белорусского фронта берлинская группировка врага была окружена.
В этот же день 25 апреля состоялась встреча советских и американских войск на реке Эльба в районе Торгау.
Таким образом, советские войска всего за десять дней наступления преодолели мощную оборону врага по Одеру и Нейсе, окружили и расчленили его группировку на берлинском направлении и создали условия для её полной ликвидации.
20 апреля перешли в наступление войска 2-го Белорусского фронта, начав форсирование Одера. В результате действий войск 2-го Белорусского 3-я немецкая танковая армия была скована, что лишило гитлеровское командование возможности использовать её силы для действий непосредственно на берлинском направлении.
В конце апреля советское командование всё внимание сосредоточило на Берлине. 23 апреля Военный совет 1-го Белорусского фронта обратился с воззванием к воинам: «Перед вами, советские богатыри, – Берлин. Вы должны взять Берлин, и взять его как можно быстрее, чтобы не дать врагу опомниться. За честь нашей Родины вперёд! На Берлин!» (стр. 336).
И советские воины усиливали удары. Даже раненые бойцы не покидали поле боя. Так, в 65-й армии более двух тысяч воинов отказались от эвакуации в тыл. Солдаты и командиры ежедневно подавали заявления в партию. Например, в войсках 1-го Украинского фронта только в апреле было принято в партию 11 776 воинов. Коммунисты первыми бросались в атаки и увлекали за собой беспартийных товарищей.
«Какими же надо было обладать силой духа и желанием победить, чтобы через разящий шквал огня, каменные и железобетонные преграды, преодолевая многочисленные «сюрпризы», огневые мешки и ловушки, вступая в рукопашные бои, дойти до цели, – вспоминает член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К. Ф. Телегин. – А ведь хотелось каждому жить. Но так уж воспитан советский человек – общее благо, счастье своего народа, слава Родины для него дороже всего личного, дороже самой жизни» (стр. 337).
К концу апреля борьба в Берлине достигла своей кульминации. Улицы и переулки пересекали прочные баррикады. К обороне приспосабливалось всё, даже разрушенные здания. Широко использовались и подземные сооружения города: бомбоубежища, станции и тоннели метро, водосточные коллекторы и другие объекты.
Бои в городе не прекращались ни днём, ни ночью.
К исходу 28 апреля окружённая берлинская группировка врага была расчленена на три части. Попытки командования вермахта оказать помощь гарнизону Берлина ударами извне провалились. Политико-моральное состояние фашистских войск резко упало.
29 апреля войска 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. развернули бои за овладение рейхстагом. Фашисты оказывали ожесточённое сопротивление. На лестницах и в коридорах завязались рукопашные схватки. Штурмующие подразделения метр за метром, комнату за комнатой очищали здание рейхстага от фашистов. Бои продолжались до утра 1 мая, а отдельные группы, засевшие в отсеках подвалов, капитулировали лишь в ночь на 2 мая.
Первыми ворвались в рейхстаг батальоны под командованием офицеров С. А. Неустроева, В. И. Давыдова и К. Я. Самсонова. Расчищая себе путь гранатами и огнём автоматов, разведчики 756-го стрелкового полка 150-й стрелковой дивизии М. А. Егоров и М. В. Кантария прорвались по лестнице на крышу здания и под вражеским обстрелом водрузили на куполе рейхстага Знамя Победы. Это было 30 апреля 1945 г. в 14 час. 25 мин. Сержантам Михаилу Егорову и Мелитону Кантария, капитанам Неустроеву, Давыдову и ст. лейтенанту Самсонову было присвоено звание Героя Советского Союза. («История СССР. Эпоха социализма…», стр. 632).
Это Знамя символически воплотило в себе все знамёна и флаги, которые в ходе самых ожесточённых боёв были водружены от главного входа рейхстага и до самой его крыши («История Второй мировой войны…» т. 10, стр. 341). Это был триумф одержанной победы, триумф мужества и героизма советских воинов, величия подвига Красной Армии и всего советского народа.
Чтобы уйти от ответственности за совершённые злодеяния, 30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством. С целью скрыть это от армии фашистское радио сообщило, что фюрер убит на фронте под Берлином. В тот же день в Шлезвиг-Гольштейне преемник Гитлера гросс-адмирал Дениц (которого Гитлер перед своей смертью назначил президентом германской империи и военным министром, Геббельса – имперским канцлером, Шернера – главнокомандующим сухопутными силами) назначил «временное имперское правительство», которое, как показали дальнейшие события, пыталось достичь контакта с США и Англией на антисоветской основе.
Однако дни фашистской Германии были уже сочтены.
В ночь на 2 мая командующий обороной Берлина генерал Г. Вейдлинг заявил советскому командованию о капитуляции 56-го танкового корпуса, подчинённого непосредственно ему. В 6 часов он сдался в плен. По предложению советского командования Вейдлинг подписал приказ берлинскому гарнизону прекратить сопротивление и сложить оружие. Несколько позже от имени «временного имперского правительства» подобный приказ подписал первый заместитель Геббельса Г. Фриче. После объявления приказа по радио началась массовая капитуляция. К 15 часам противник полностью прекратил сопротивление в Берлине. Только в этот день советские войска взяли в плен в районе города до 135 тыс. человек (стр. 342–343).
Разгром Красной Армией берлинской группировки противника и взятие Берлина явились завершающим актом в борьбе против фашистской Германии. В ходе Берлинской операции советские войска разгромили 70 пехотных, 12 танковых, 11 моторизованных дивизий и большую часть авиации вермахта. Было взято в плен около 480 тыс. солдат и офицеров. Вместе с советскими воинами в разгроме этой группировки активное участие принимали воины Войска Польского. О степени ожесточённости боёв за Берлин свидетельствуют и большие потери советских войск, которые с 16 апреля по 8 мая потеряли более 102 тыс. человек. Между тем американо-английские войска на всём западном фронте потеряли в течение 1945 г. 260 тыс. человек.
Как и в предыдущих сражениях, в Берлинской операции советские воины проявили высокое боевое мастерство, мужество и массовый героизм. Более 600 человек были удостоены звания Героя Советского Союза. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков был награждён третьей, а Маршалы Советского Союза И. С. Конев и К. К. Рокоссовский – второй медалью «Золотая Звезда». Орденами и медалями были награждены 1 млн. 141 тыс. воинов только из состава 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. 1 млн. 82 тыс. участников штурма Берлина были награждены медалью «За взятие Берлина», учреждённой в честь этой исторической даты (стр. 344).
Подводя итоги завершающего этапа Великой Отечественной войны, Верховный Главнокомандующий Маршал Советского Союза И. Сталин в приказе № 20 от 1 мая 1945 г. отметил: «В результате этих наступательных боёв Красной Армии немцы потеряли в течение трёх-четырёх месяцев более 800 тысяч солдат и офицеров пленными и около миллиона убитыми. За это же время части Красной Армии захватили и уничтожили до 6 000 вражеских самолётов, до 12 000 танков и самоходных орудий, более 23 000 полевых орудий и огромное количество других видов вооружения и снаряжения. Следует отметить, что в этих боях бок о бок с Красной Армией успешно наступали против общего врага польские, югославские, чехословацкие, болгарские и румынские дивизии» (И. Сталин «О Великой Отечественной войне Советского Союза», стр. 188).
Не успели отгреметь артиллерийские залпы, как начались работы по налаживанию городского хозяйства. Под руководством военных инженеров и техников советские воины вместе с населением к началу июня восстановили метро, были пущены трамваи. Город получил воду, газ, электричество. Жизнь входила в нормальную колею. Дурман геббельсовской пропаганды о чудовищных зверствах, которые якобы несёт немцам Красная Армия, начал рассеиваться.
«Никогда не будут забыты неисчислимые благородные дела советских людей, которые, ещё держа в одной руке винтовку, другой уже делились куском хлеба, помогая нашему народу преодолеть ужасные последствия развязанной гитлеровской кликой войны и взять судьбу страны в свои собственные руки, расчищая путь закабалённому и порабощённому империализмом и фашизмом немецкому рабочему классу…», – так спустя 30 лет после окончания войны оценил действия советских воинов бывший в то время министром обороны ГДР генерал Г. Гофман (стр. 343).
Заключительной операцией в Великой Отечественной войне явилась Пражская операция.
Как отмечал маршал И. С. Конев «Пражская операция отнюдь не носила символического характера, как это иногда пытаются изобразить на Западе. Нам предстояла серьёзная борьба с большой группировкой вооружённых сил Германии, на которую делало ставку «правительство» Деница, рассчитывая, что спасение этой группировки даст возможность хотя бы ещё на какое-то время продлить существование третьего рейха» (стр. 349–350).
Но планы фашистов были сорваны решительными действиями воинов Красной Армии. До сведения всего личного состава наших войск было доведено сообщение о начавшемся 5 мая в Праге вооружённом восстании и просьбе восставших о помощи, с которой они обратились к командованию Красной Армии и союзников. Всё это усиливало наступательный порыв советских воинов, вызывало у них стремление быстрее помочь братьям – чехам и словакам.
9 мая войска трёх фронтов: 1, 2 и 4-го Украинских освободили Прагу от фашистов.
В ходе Пражской операции было взято в плен около 860 тыс. солдат и офицеров противника, захвачено в качестве трофеев 9,5 тыс. орудий и миномётов, 1,8 тыс. танков и штурмовых орудий, 1,1 тыс. самолётов, а также большое количество другого вооружения и боевой техники (стр. 354).
В Пражской операции вместе с советскими и чехословацкими воинами плечом к плечу за свободу чехословацкого народа сражались польские и румынские солдаты, офицеры и генералы. День вступления Красной Армии в Прагу – 9 мая – стал национальным праздником тогда ещё единой Чехословакии – Днём освобождения.
Более 140 тыс. советских воинов пали смертью храбрых в боях за освобождение Чехословакии. Тысячи советских воинов получили ордена и медали, а лучшим из них было присвоено звание Героя Советского Союза. В ознаменование выдающейся победы Красной Армии была учреждена медаль «За освобождение Праги», которую получили 390 тыс. человек, в т. ч. более 40 тыс. граждан Чехословакии (стр. 355).
Подписание Акта о безоговорочной капитуляции фашистской Германии
На Крымской конференции главы трёх правительств антигитлеровской коалиции договорились о порядке принудительного осуществления условий безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Предъявляя ей требования о безоговорочной капитуляции, они исходили из того, что фашистская Германия, развязав кровопролитную мировую войну, совершила тягчайшее преступление против всего человечества и должна понести за это политическую и моральную ответственность, а лица, виновные в этом преступлении – соответствующее наказание.
В связи с тем, что по условиям безоговорочной капитуляции предусматривалось размещение вооружённых сил союзных держав на территории Германии, Европейская консультативная комиссия (ЕКК) подготовила ряд соглашений о зонах оккупации и об управлении «Большим Берлином». Предусматривалось, что главнокомандующие, выделенные от каждой державы-победительницы, будут осуществлять верховную власть в своих зонах, а вопросы, затрагивающие Германию в целом, предполагалось решать только коллективно.
В соответствии с соглашением, подготовленным ЕКК, учреждались Контрольный совет в составе главнокомандующих оккупационными войсками, а также ряд вспомогательных органов. Членами Контрольного совета были назначены от СССР маршал Г. К. Жуков, от США генерал армии Д. Эйзенхауэр, от Великобритании фельдмаршал Б. Монтгомери, от Франции генерал П. Кёниг (позднее его заменил Ж.-М. де Латтр де Тассиньи). Основная его цель – контроль над Германией и её разоружением, ликвидация фашистского режима, подготовка условий для создания государственных органов, основанных на принципах демократии. («История Второй мировой войны…», т. 10, стр. 356).
По мнению Советского правительства, для послевоенного устройства Европы было необходимо осуществить решение следующих задач:
– восстановление национальной независимости и демократических порядков в освобождённых от гитлеризма странах;
– окончательная ликвидация фашизма и предотвращение угрозы новой агрессии со стороны Германии;
– обеспечение длительного сотрудничества народов в области политики, экономики, культуры, науки и техники.
Иную цель ставили перед собой империалистические круги и представлявшие их правительства США и Англии. Они добивались изгнания с мирового рынка германских и японских конкурентов, стремясь утвердить своё господствующее положение в Европе и Азии.
Пытаясь спасти фашистскую Германию от полного разгрома Красной Армией, что только ещё более увеличило бы авторитет Советского Союза и Верховного главнокомандующего товарища Сталина, официальные представители США и Англии вступили в сепаратные переговоры с фашистами.
Так, шеф американской разведывательной службы в Европе А. Даллес установил контакт с представителем германского военного командования и 8 марта встретился в Цюрихе с главным уполномоченным СС при группе армий «Ц» в Италии генералом СС К. Вольфом. 19 марта состоялась встреча К. Вольфа с представителями штаба английского фельдмаршала Г. Александера, главнокомандующего союзными войсками в районе Средиземного моря.
Советское правительство, располагая сведениями о ведущихся закулисных переговорах, предприняло решительные меры с целью срыва сделки американо-английских реакционных кругов с фашистской верхушкой.
Переговоры Даллеса с Вольфом были сорваны. Гитлеровскому руководству так и не удалось осуществить план массовой переброски своих войск с итальянского фронта на советско-германский. Решительная политика СССР затруднила дальнейшие сепаратные переговоры западных держав с противником.
Кроме того, руководство США было крайне заинтересовано во вступлении Советского Союза в войну с Японией. Поэтому новый президент США Г. Трумэн (Ф. Рузвельт внезапно скончался 12 апреля 1945 г. от кровоизлияния в мозг) заявил У. Черчиллю, что «Америка может согласиться лишь на безоговорочную капитуляцию на всех фронтах при наличии соглашения с Россией и Англией… Мы должны выполнять свои обязательства» (стр. 359–360).
Американские политики учитывали и то обстоятельство, что британский премьер подталкивал Соединённые Штаты на конфликт с Советским Союзом с целью использовать, как отмечал специальный посол Дж. Дэвис, американские людские и материальные ресурсы для поддержания «ведущей роли Англии в Европе». В Вашингтоне должны были считаться и с тем обстоятельством, что народы западных стран никогда бы не поддержали войну против СССР, в котором они справедливо видели своего союзника. Впоследствии Г. Стимсон, военный министр США с 1940 по 1945 г., имел полное основание заявить: «Русские были великолепными союзниками. Они воевали в соответствии со взятыми обязательствами» (стр. 360). В этих условиях правительство Трумэна не могло пойти на сепаратный мир.
Всё это глубоко удручало У. Черчилля, который победы Красной Армии и дальнейший рост международного авторитета СССР воспринимал как глубочайшую трагедию. Полностью подтвердились слова В. И. Ленина, который ещё в 1920 г. оценивал Черчилля как «величайшего ненавистника Советской России» (ПСС, т. 41, стр. 350).
Провоцируя разногласия между союзниками, фашистский кабинет Деница настойчиво добивался капитуляции германских войск только на западном фронте. Поскольку ему стало ясно, что правительства США и Англии открыто не пойдут на принятие сепаратной капитуляции на всём фронте, он решил её проводить по частям.
Так, 26 апреля была подписана капитуляция группы немецко-фашистских армий «Ц», действовавших в Италии; 4 мая был подписан акт о сдаче всех германских вооружённых сил в Голландии, Северо-Западной Германии, Шлезвиг-Гольштейне и Дании; 5 мая капитулировали немецко-фашистские войска группы армий «Г» и 19-й армии, также воевавшие на западном фронте.
И, наконец, 7 мая в 2 часа 41 мин. в Реймсе, в ставке Эйзенхауэра, был подписан предварительный протокол о капитуляции, в котором указывалось, что германское верховное главнокомандование безоговорочно капитулирует как перед главнокомандующим союзными экспедиционными силами, так и перед советским Верховным Главнокомандованием. Оно обязалось немедленно отдать приказ армии и флоту прекратить активные боевые действия 8 мая с 23 час.01 мин. (по центрально-европейскому времени) и остаться на позициях, занимаемых к этому моменту. Верховному главнокомандованию германских вооружённых сил предписывалось обеспечить неукоснительное выполнение всех приказов и распоряжений главнокомандующего союзными экспедиционными силами (Д. Эйзенхауэра) и советского Верховного Главнокомандования. В протоколе специально оговаривалось, что он не является всеобъемлющим документом о капитуляции Германии и её вооружённых сил (стр. 362).
Тем не менее на Западе войну считали уже законченной. На этом основании США и Англия предложили, чтобы 8 мая главы правительств трёх держав официально объявили о победе над Германией. Советское правительство не могло согласиться с этим по той причине, что боевые действия на советско-германском фронте ещё продолжались. Дениц, санкционировав подписание протокола о безоговорочной капитуляции на всех фронтах, в то же время обязал своих командующих как можно скорее отвести с восточного фронта на запад всё, что только возможно, а в случае необходимости с боем прорываться через советские линии.
Учитывая это обстоятельство, правительство СССР не было уверено, что приказ о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками и на советско-германском фронте. Оно совершенно справедливо считало, что объявление о победе над фашистской Германией до полной капитуляции всех её вооружённых сил и подписания окончательного официального документа явилось бы преждевременным актом и могло ввести в заблуждение общественное мнение.
В своём послании премьер-министру Черчиллю 7 мая Сталин писал: «У Верховного Командования Красной Армии нет уверенности, что приказ главного германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что, в случае объявления сегодня Правительством СССР о капитуляции Германии, мы окажемся в неловком положении и введём в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немецких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции. Поэтому Командование советских войск хотело бы выждать до момента, когда войдёт в силу капитуляция немецких войск, и, таким образом, отложить объявление Правительств о капитуляции немцев на 9 мая, в 7 часов по московскому времени». («Переписка Председателя Совета Министров СССР… т. I, стр. 356).
Аналогичное письмо 7 мая отправил Сталин президенту США Г. Трумэну. («Переписка Председателя Совета Министров СССР… т. II, стр. 227–228).
Однако и Черчилль, и Трумэн сообщили, что не могут отложить объявление о капитуляции Германии. Черчилль хотел избежать возможности подписания Акта о безоговорочной капитуляции в занятом советскими войсками Берлине, так как перспектива большого международного резонанса этой акции, где неизбежно была бы ярко выявлена решающая роль СССР в победе, его явно не устраивала. Также и правительство США не прислушалось к соображениям, изложенным в письме Сталина, и спешило оповестить весь мир о капитуляции перед американо-английскими войсками.
Оценивая сложившуюся ситуацию, Сталин заявил: «Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия: в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть её подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа немецких нацистов, ответственных за все их злодеяния перед человечеством» («История Второй мировой войны…», т. 10, стр. 363).
Ещё накануне Сталин и Молотов договорились с представителями союзников считать процедуру в Реймсе предварительной капитуляцией. Союзники согласились также с тем, что откладывать дело не следует, и назначили подписание Акта о капитуляции по всей форме 8 мая в Берлине. Эйзенхауэр известил Йодля, что германским главнокомандующим видами вооружённых сил надлежит явиться для совершения окончательной официальной процедуры в то время и место, какое будет указано советским и союзным командованиями.
Таким образом, и на заключительном этапе войны в Европе Советское правительство учитывало динамично развивающуюся и меняющуюся обстановку, решительно пресекало происки враждебных сил, добивалось согласования и координации действий держав антигитлеровской коалиции при принятии безоговорочной капитуляции Германии.
Принятие безоговорочной капитуляции фашистской Германии ЦК ВКП(б) и Советское правительство поручили заместителю Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами СССР Маршалу Советского Союза Г. К. Жукову.
Как отмечает американский военный историк Погью, Эйзенхауэр вначале сам намеривался отправиться в Берлин. Однако из-за возражений Черчилля и своих ближайших сотрудников он отказался от своего решения. В этом вновь отчётливо проявилось стремление руководителей Англии и США принизить значение акта, фиксировавшего победу над германским фашизмом, которая была одержана при решающей роли Советского Союза. Верховное главнокомандование экспедиционных сил союзников представлял заместитель Эйзенхауэра главный маршал авиации Великобритании А. Теддер, вооружённые силы США – командующий стратегическими воздушными силами генерал К. Спаатс, вооружённые силы Франции – главнокомандующий армией генерал Ж.-М. де Латтр де Тассиньи.
В Берлин под охраной английских офицеров были доставлены бывший начальник штаба верховного главнокомандования вермахта фельдмаршал В. Кейтель, главнокомандующий военно-морскими силами адмирал флота Г. Фридебург и генерал-полковник авиации Г. Штумпф, имевшие полномочия подписать Акт о безоговорочной капитуляции.
В юго-восточной части Берлина в Карлсхорсте, в здании военно-инженерного училища был подготовлен зал, в котором должна была происходить церемония подписания акта. В полночь 8 мая представители советского Верховного Главнокомандования, а также союзного верховного командования вошли в зал, украшенный государственными флагами Советского Союза, США, Англии и Франции. В зале присутствовали советские генералы, войска которых участвовали в легендарном штурме Берлина, а также советские и иностранные журналисты.
Церемонию подписания акта открыл маршал Г. К. Жуков. Он приветствовал представителей союзных армий в занятом Красной Армией Берлине, в исторический момент капитуляции общего врага – фашистской Германии. «Мы, представители Верховного Главнокомандования Советских Вооружённых Сил и Верховного командования союзных войск… уполномочены правительствами антигитлеровской коалиции принять безоговорочную капитуляцию Германии от немецкого военного командования», – торжественно произнёс он (стр. 364).
Затем в зал вошли представители немецкого верховного командования, которые подписали Акт о безоговорочной капитуляции Германии.
И. В. Сталин, в Обращении к народу 9 мая 1945 г., сказал:
«Наступил великий день победы над Германией. Фашистская Германия, поставленная на колени Красной Армией и войсками наших союзников, признала себя побеждённой и объявила безоговорочную капитуляцию. 7 мая был подписан в городе Реймсе предварительный протокол капитуляции. 8 мая представители немецкого главнокомандования в присутствии представителей Верховного Командования союзных войск и Верховного Главнокомандования советских войск подписали в Берлине окончательный акт капитуляции, исполнение которого началось с 24 часов 8 мая… Теперь мы можем с полным основанием заявить, что наступил исторический день окончательного разгрома Германии, день великой победы нашего народа над германским империализмом. Великие жертвы, принесённые нами во имя свободы и независимости нашей Родины, неисчислимые лишения и страдания, пережитые нашим народом в ходе войны, напряжённый труд в тылу и на фронте, отданный на алтарь Отечества, – не прошли даром и увенчались полной победой над врагом. Вековая борьба славянских народов за своё существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией». (И. Сталин «О Великой Отечественной войне Советского Союза», стр. 192–193).
Очень важно обратить внимание на следующий момент в Обращении Сталина. А именно, наш вождь отметил, что в задачи Гитлера входило расчленение Советского Союза и отрыв от него Кавказа, Украины, Белоруссии, Прибалтики и других областей. Сталин сказал, что Гитлер «прямо заявил: «Мы уничтожим Россию, чтобы она больше никогда не смогла подняться»… Но сумасбродным идеям Гитлера не суждено было сбыться…». В то же время, продолжил Сталин: «Советский Союз торжествует победу, хотя он и не собирается ни расчленять, ни уничтожать Германию» (стр. 193).
