Валерий Васильевич Букрин
Пятьдесят оттенков хаки
Ночью Матвеев спал тревожно, постоянно проверяя подушку Анны – жена так и не появилась.
К утру стало ясно, что Антон заболел. Всю ночь напролет он кашлял и капризничал. Нина забрала его в свою кровать, согревая и кутая, но это не помогло. Вставая, братишка окончательно раскапризничался и наотрез отказался выходить из дома. «Папочка, миленький, можно я посплю, хоть чуточку? – жалобно просил он, цепляясь ручонками за все подряд, лишь бы остаться в кровати. – Меня Нина отведет». «У Нины сегодня итоговая контрольная, она не успеет, – отец поставил малыша на коврик и стал натягивать ему колготы. – Понимаешь, дружок, мне очень нужно быть на работе – я не могу подвести товарищей», – Виктор нежно погладил вспотевшие волосы сына. «А где мама? – заупрямился мальчуган. – Пусть она скажет, что больные в садик не ходят». Матвеев растерянно смотрел себе под ноги, пытаясь натянуть ему свитер. Антон горько плакал. На площадке сын закатил форменную истерику. «У меня горлышко болит! У меня глазки плачут! У меня ушки стреляют!» – он схватился за прутья перил и по-настоящему зашелся в кашле.
Маша проводила сына до двери и заметила Матвеева. Поздоровавшись, она услыхала плач Антона, присела возле него и приложила ладонь ко лбу малыша.
– По-моему, у Антона температура.
– Да, – печально согласился Виктор. – Но его не с кем оставить.
– В сад его все равно не возьмут, – соседка развязала тесемки шапочки. – У него – жар. А это серьезно, – в подтверждение ее слов Антон закашлялся. – Вот видите.
Матвеев согласно кивнул, но посетовал, что должен сходить на службу. Журналистка предложила подстраховать его на несколько часов, предупредив, что потом у нее запись программы.
– Не забудьте вызвать врача, – напомнила она.
– А как это делается? – растерялся Виктор.
Маше пришлось объяснить ему все тонкости.
Серебров отвез Анну в часть, но высадил неподалеку от ворот. Проведя утреннее совещание, Вячеслав вернулся в город и в отсутствие жены спокойно собрал небольшой саквояж. На вокзал он добрался незадолго до прибытия поезда. Челноков с увесистой коробкой уже поджидал его на платформе.
– Добрый день, Вячеслав Михайлович, – подобострастно протянул руку майор. – Вот, пакет благодарностей для благодетелей.
Мужчины закурили.
– Если потребуется личное присутствие в столице, сумеешь вырваться? – уточнил Серебров.
– Без вопросов. Организую себе срочный вызов.
– А Зайцев поверит?
– А куда он денется? Моя жена любую телеграмму состряпает, хоть «молнию», хоть правительственную, – улыбнулся Николай. – Она два года проработала на почте. Подруги остались – выручат.
На работе у Матвеева все валилось из рук. Он волновался и не мог сосредоточиться. Майор даже не среагировал на приход Тополевского. Андрей подошел к столу подчиненного и постучал, словно во входную дверь. Виктор вздрогнул и поднял глаза.
– Андрей Васильевич? Извините, не заметил!
– Что с тобой?
– Со мной все в порядке, а вот сын заболел. Нужен куриный бульон. А эти редкие птицы в наших магазинах не водятся, – иронично вздохнул он. – Просто беда!
– Это не беда, – начальник взял бумагу и что-то написал. – Заскочи в кафе. Люба заведует там производством. Она обязательно выручит. Только учти, там небольшая наценка.
Матвеев просиял. Андрей взмахом руки остановил его:
– Не стоит благодарностей. Может, нужны лекарства и фрукты?
– Фрукты? – не сразу поверил Виктор. – Это точно не помешает.
– Давай записку, – полковник что-то дописал. – Где сейчас сын?
– У Марьи Андреевны. Только у нее скоро запись программы.
– Тогда ноги в руки и бегом домой!
– А отчет? Его же срочно…
– Бумага подождет.
Весь день Виктор не отходил от постели больного Антона, исправно давал ему лекарства, обматывал смоченным в уксусе полотенцем, кормил-поил с ложечки. Вернувшаяся из школы Нина приняла эстафету. Вершиной кулинарного искусства девочки стало приготовление жареной курицы. Увидев любимое блюдо, мальчуган осмотрелся: «Мама пришла?» – «Это Нина у нас такая мастерица». Дочь расчувствовалась и не смогла сдержать слез. Обнявшись, они молчали. Антон пришлепал и стал рядом. Виктор подхватил мальчика на руки и признался: «Вы самое дорогое, что у меня есть».
К вечеру мальчику стало легче. Он пропотел, порозовел и повеселел. Отец сменил его влажную пижаму на сухое белье и выложил на стол апельсины и шоколад. Антон изумленно ахнул:
– Папочка, ты стал волшебником?
– Добытчиком. Он целых две курицы достал, – по-взрослому уточнила Нина и потребовала: – Но сначала пьешь бульон!
– С таким добытчиком мы скоро ноги протянем, – ехидно заметила с порога Анна, прихода которой никто не заметил.
Антон смотрел на мать широко открытыми глазами, губки его нервно подрагивали. Он никак не мог взять в толк, почему она не замечает и не жалеет его, такого больного и несчастного. Анна, видя перевязанное горло сына, присела рядом и виновато посмотрела на дочь. Нина всхлипнула и уткнулась головой в ее плечо. Мать обняла детей, не зная, как объяснить свое отсутствие. Минуту назад она и не думала, что, глядя им в глаза, не сумеет подобрать нужных слов.
– Зачем ты так с папой? – прошептала дочь. – Он на работе отпросился, чтобы Антона лечить, накупил всего. Он тоже старается.
– Плохо старается! – не сумела скрыть раздражения мать. – Если он такой добытчик, пусть купит тебе шапку, а Тошке комбинезон. Подумаешь, подвиг: достал курицу и день дома посидел. Герой! Я с вами месяцами сижу и не жду никакой похвалы!
Она подняла глаза и замолчала от неожиданности – в проеме двери стоял муж. Ни слова не говоря, Виктор развернулся, торопливо оделся и вышел из квартиры.
– Скатертью дорога! – крикнула вслед Анна.
Матвеев долго бродил по улицам, вспоминая былое и анализируя настоящее. Мысли упрямо возвращали его в годы счастливой юности. Они с Анной ходили в один детский сад, с первого класса сидели за одной партой, побеждали на всех олимпиадах и спортивных состязаниях и потому даже не могли вспомнить, когда влюбились. Однажды их застали целующимися в школьной раздевалке и притащили в кабинет директора. Виктор не стал дожидаться чтения моралей и гордо объявил, что готов жениться. Он сдержал свое слово, затащив любимую в ЗАГС после первой же сессии. «Самая красивая пара нашего городка», – улыбались педагоги, когда юный курсант кружил невесту в свадебном вальсе. Через год жена подарила ему дочь.
Нина подросла, ее мать окончила бухгалтерские курсы, и через три года счастливая семья прописалась в далеком таежном гарнизоне. Их радость тогда не омрачали ни бессонные ночи, ни отсутствие денег. Молодые супруги домой летели как на крыльях, посвящая друг другу каждую свободную минутку. Анна превратила квартирку в уютное гнездышко, прослыв радушной хозяйкой. Даже в ситцевом платье она смотрелась королевой. Нина купалась в любви и долгое время была убеждена, что родители работают чародеями. Виктор без преувеличения боготворил своих девочек, засыпая их подарками.
Рождение Антона он ждал с особым нетерпением и приготовил сюрприз: взял отпуск и месяц напролет не подпускал жену к кроватке сына, давая ей возможность набраться сил. Вскоре они стали счастливыми обладателями подержанного «Запорожца» и всей семьей колесили по окрестностям. Многие откровенно завидовали Матвеевым, полагая, что счастья и везения у них просто в избытке. Тогда Виктору даже показалось, что он приручил саму удачу.
Но все это было не только в другой жизни, но и в другой стране! Вместе с экономикой в тартарары провалилась и стабильность. Черная дыра демократии безжалостно всосала в себя уверенность в завтрашнем дне. Страна погрузилась в коллапс. И если подавляющее большинство городского населения при желании могло хоть как-то вписаться в рыночные отношения, люди в погонах из далеких гарнизонов были лишены такой возможности. Переходный период остро обнажил уязвимость армии. Верные долгу и присяге, военнослужащие не имели права выражать свой протест. Им запрещалось ходить на митинги, участвовать в забастовках и открыто обсуждать политическую ситуацию. Даже думать о подработке было непозволительно: офицерам это запрещал закон.
Одним росчерком пера на свалке жизни оказались тысячи армейских семей, подавляющее большинство которых жили в сотнях верст от населенных пунктов и цивилизации. Впрочем, полунищенское существование сплотило и закалило многие семьи, научив еще больше ценить маленькие радости. Для небольшой же части из них эти испытания стали непреодолимым препятствием.
Анна оказалась из числа жен, спасовавших перед трудностями. Ее сломила неопределенность. В одном мудром фильме сказано, что у мужчин есть профессия – защищать Родину. Значит, призвание их женщин – быть офицерскими женами. А, может, это все же талант? А он, к сожалению, дается далеко не всем…
Виктор анализировал свои поступки, стараясь понять, когда же в их с Анной отношениях образовалась трещина. Он стремительно прокручивал киноленту своей памяти в обратном порядке, но так и не сумел найти ответ на этот непростой вопрос.
Где-то неподалеку прозвучал бой курантов. Матвеев вздохнул и про себя отметил, что наступил новый день. День рождения Анны. Долгие годы он был одним из самых любимых его праздников. Виктор поймал себя на мысли, что раньше готовился к этому событию тщательно и загодя. Так, прошлой осенью ему подсказали адрес старушки, которая увлекалась разведением цветов. К приходу жены он превратил их квартиру в мини-сад. Анна ходила от горшка к горшку и восторженно ахала. За окном стоял ноябрь, а их дом переливался всеми цветами радуги! Выходит, всего год назад их счастью ничего не угрожало?! Что же случилось за столь короткое время? Несколько недель «запарки» на работе погоду не делали. Стало быть, причина крылась в чем-то другом?
Может, давала о себе знать накопившаяся усталость? Отпуск в этом году пришелся на март. Им с Анной не удалось свозить детей на море. Ребятня все лето была далеко, отдыхала на даче у родителей Виктора, и жена просто захандрила – успокаивал он себя. А потом наслоились мой перевод и бесконечные задержки. А теперь вот и денежное довольствие перестали выплачивать. Он ухватился за последнюю мысль, как за спасительную соломинку. Ну, конечно, у Анны просто сдали нервы! Сезонная усталость. Так бывает. Надо окружить ее заботой и вниманием и попросту отогреть. И все! Все снова вернется на круги своя. «Все будет хорошо», – пытался он убедить самого себя. Матвеев упорно гнал от себя предательскую мысль, что рядом с ним была уже совсем другая женщина, до боли далекая и чужая.
Блуждая по городским улицам, Виктор не заметил, как оказался возле теплицы. Прислонившись лбом к стеклянным рамам, он различил внутри какое-то движение и, постучав, прислушался. Свет внутри погас, дверь приоткрылась, и тихий голос поинтересовался: «Кто там?» Виктор в раздумье, как представиться, искал слова. На крыльцо с топором в руках вышел солдат.
– Свои, – шепнул Матвеев. – Цветами, брат, не выручишь?
Он предусмотрительно не стал приближаться.
– Чего так поздно? – парень осветил незнакомца фонариком.
– Так вышло, только приехал, а у жены день рождения. Выручай.
– А что дашь? – голос служивого стал мягче.
– А что просишь?
– Пачку сигарет.
– Осталось чуть больше половины, – признался Матвеев.
– Не густо, – хмыкнул воин, но пригласил: – Ладно, входи!
Солдат исчез и через несколько минут появился с горшком амариллиса, стрелу которого украшали три набухших бутона.
– Все, что есть, – честно признался он.
– Идет, – согласился Виктор. – Выбора-то у меня нет.
Они совершили бартерный обмен и расстались.
Вернувшись домой, Матвеев долго возился с цветком на кухне, украшая горшок фольгой.
Стараясь не разбудить жену, Виктор осторожно прилег рядом. Анна, как обычно, спала, отвернувшись к стене.
Едва рассвело, Виктор уже хлопотал на кухне. Он приготовил тесто для блинов, принес с антресолей праздничную посуду и достал варенье.
Анна, обнаружив, что мужа нет рядом, облегченно вздохнула. Из коридора доносился аромат ванили и шум какой-то возни. Анна на носочках приблизилась к двери и прислушалась. По ту сторону раздался шепот детей. Мать выглянула в коридор и заметила на стене большой лист ватмана, на котором среди нарисованных детьми цветов, деревьев и птиц красовалась надпись «С днем рождения!» Сама дверь была увешена рисунками и аппликациями Антона и Нины. С одной из работ в лучах солнца как в нимбе смотрела женщина в погонах. Внизу значилось: «Наша мама служит в армии». На глазах Анны выступили слезы, она по-детски непосредственно растерла их по щекам, едва сдерживая рыдания. До чего же она извела себя, если забыла про свой день рождения? «Поздравляем!» – хором прокричали дети.
Из кухни появился Виктор с какой-то коробочкой в руках. Он смущенно протянул подарок: «Поздравляю тебя, родная». Дети захлопали в ладоши. Матвеев обнял жену. Ловко уклонившись, она пошла приводить себя в порядок. «Мамочка, мы приготовили тебе завтрак. Пошли скорее», – пригласила дочь.
Центр стола украшал горшок с амариллисом, бутоны которого уже начали раскрываться. Рядом с ним дымилась стопка слегка подгоревших блинов, слишком румяные гренки, цветком выложенные половинки отварных яиц, фаршированные грибами. В хрустальных розетках искрились брусничное варенье и баклажанная икра. Венчали стол коробка конфет и несколько румяных яблок.
Семья смотрела на именинницу с обожанием и любовью. Анна, так и не развернув, бросила подарок мужа на холодильник и, стараясь не встречаться с ним взглядом, стала разливать чай. «Мне понравилось. Всем спасибо», – выдавила из себя она. Дети набросились на блины, а Виктор печально опустил глаза.
Серебров и Челноков возвращались из Москвы в одном купе. Вячеслав решил вопрос майора положительно, и свел его с нужными людьми. Вскоре им предстояло стартовать в новую жизнь в одной упряжке, и этот факт сделал их надежными партнерами. Оба ехали домой в предчувствие приятных перемен. На одной из верхних полок их купе лежала огромная коробка с розами.
– Выручай, – попросил майора Вячеслав. – Хочу поздравить Анну и побыть сегодня наедине с ней.
– Не вопрос, – заверил Челноков. – Квартирку я уже подыскал: хозяин в длительной командировке, так что целый месяц никаких проблем не предвидится. Стол соорудим не хуже, чем в ресторане…
– Это все мелочи! Как ее из дома вызвать?
– Вот это как раз не проблема. Я все решу. Черкните только пару строк своей рукой, чтобы она поверила. А остальное – моя забота.
– А как…
– Я же не спрашиваю, как вы жену мою в армию призвали и мой перевод организовали, – он преданно посмотрел Вячеславу в глаза. – Будет Анна Михайловна в этот вечер с вами! Ее, а заодно подарки, продукты, спиртное, цветы и прочее доставлю лично, – отрапортовал он. – К которому часу хотите увидеть именинницу?
– Чтобы ее гости выпили и забылись, – прикинул Серебров.
– Часов в десять вечера, так? Заметано, – широко улыбнулся приятель и засвидетельствовал: – Все будет чин-чинарем!
– Николай, – полковник достал деньги, – пока нет всей суммы…
– Все отобранные вами подарки давно лежат в моем кабинете, – перебил тыловик, отводя руку с купюрами в сторону. – Решим мы этот вопрос, Вячеслав Михайлович, не волнуйтесь. Вы ведь куда более сложную задачу решили, – подчеркнул он. – Я теперь, как никак, целый начальник военторга.
– Коля, когда меня рассчитают – верну остальное, – Серебров почти силком сунул деньги ему в карман. – Я привык за все расплачиваться.
– Я тоже.
Матвеев отпросился после обеда с работы и забрал Антона из сада еще перед сном, чем несказанно удивил воспитательницу. К возвращению из школы Нины квартира превратилась в выставочный павильон фабрики воздушных шариков. Ближе к вечеру Виктор вместе с детьми соорудил восхитительный стол, втайне надеясь порадовать и удивить Анну, а, если удастся, и окончательно примириться с ней. После ухода гостей он намеревался вызвать жену на откровенный разговор и попытаться уладить затянувшийся конфликт. Весь день он был в приподнятом настроении.
Но любимую не порадовал ни праздничный стол, ни дети. С приходом друзей она немного оттаяла, но по-прежнему старалась не встречаться взглядом с мужем. Впрочем, никто из гостей их прохладных отношений, кажется, не заметил. По крайней мере, тосты в свою честь именинница слушала с добродушной улыбкой. Когда слово взял усатый толстяк, она даже развеселилась.
– Анюта! На правах друга семьи позволь в сотый раз признаться тебе в любви, – сообщил тот. – Ты много лет радуешь нас своей красотой. Твои пироги – лучшие в городе. Твой муж – супермен. Ваши дети – сущие ангелы. Короче, я бы с удовольствием тебя отбил, – он посмотрел на притихших гостей и подмигнул, – но, боюсь, мужчины с багажом повышенной солидности, – он похлопал по своему животу, – не в твоем вкусе.
Все рассмеялись, а супруга балагура в шутку отвесила ему подзатыльник. Матвеева загадочно улыбнулась в ответ: «Смотря что подразумевать под солидностью». В дверь позвонили. Анна испуганно вздрогнула. Нина бросилась открывать. «Мамочка, тебе телеграмма», – радостно сообщила она. Анна вышла и, поставив в уведомлении свою подпись, развернула бланк.
– От кого? – взял ее за талию Виктор.
– От моих, – жена сунула ему телеграмму и вернулась к гостям.
Вскоре застолье прервал очередной звонок в дверь.
– Мамочка, тебе телеграмма, – весело позвал Антон.
– От твоих, – предупредила она вопрос мужа.
Во время танцев Нина сообщила, что снова принесли телеграмму. Анна выглянула за дверь. Молодая женщина решительно вытащила ее на площадку и протянула записку. «С днем рождения, любовь моя! Я вернулся и жду тебя! Машина за углом. Вячеслав». Анна спрятала записку в рукав. «Жду вас на улице, – шепнула дама и протянула бланк. – Вот ваше алиби – «вызов» на междугородние переговоры». На пороге показался Виктор. Анна дрожащими руками расписалась, женщина стремительно спустилась вниз.
– Что-то срочное? – заглянул в текст муж.
Анна протянула ему уведомление.
– Приглашаетесь для переговоров с… – Матвеев улыбнулся. – Похоже, твои еще и звонят. Чудаки, забыли, что у нас могут быть гости. Хочешь, я один схожу, а ты потанцуешь?
– Поздравить ведь хотят меня. Лучше займи гостей, а я скоро.
– Как модно нынче одеты почтальоны, – пошутил Матвеев.
– Даже обыкновенный почтальон одевается лучше меня, – парировала Анна, с презрением глядя на свое отражение в зеркале.
В коридор выскочил Антон. Видя мать одетой, обиженно захныкал: «И я с тобой!» Виктор взял сына на руки. Тот схватил мать за плечо и потянул к себе. Из рукава Анны выпала записка, но впопыхах ее никто не заметил. Отец, отвлекая мальчика, высоко поднял его над головой и, изображая самолет, стал раскачивать. Антон рассмеялся, мгновенно позабыв о слезах. Запирая дверь, Матвеев случайным движением задвинул листок под обувную полку.
Не успела Анна коснуться кнопки звонка, как Серебров распахнул перед ней дверь «конспиративной» квартиры. Он как был в поезде в кителе, так и остался в нем. Но что-то в его нескладной фигуре в корне изменилось. Предчувствие долгожданной встречи с любимой до неузнаваемости преобразило его некрасивое лицо – Вячеслав показался Анне таким милым и обаятельным, что она прямо с порога, не раздумывая, бросилась в его объятья.
– Снимай пальто и закрывай глаза, – нежно попросил полковник.
Анна охотно выполнила его желание.
– Открывай, – загадочно позволил он.
Гостья посмотрела на себя в зеркало и восхищенно ахнула – на ее плечах переливалась новенькая норковая шуба, которую она недавно примеряла на складе.
– С днем рождения, любовь моя! – шепнул Вячеслав.
– Ты с ума сошел! – с лихорадочным блеском в глазах пробормотала Анна. – Это же стоит целого состояния!
– Ты стоишь большего, – Серебров подтолкнул ее к дивану, где в ряд были выложены шапка, сапожки, сумочка и перчатки, пересыпанные сотней алых роз. – Это тоже тебе, любовь моя!
– Не может быть! – от волнения Анна зажмурилась.
Она подошла к дивану, присела и уткнулась лицом в цветы. Вскочив, Анна обвила руками худую шею любовника:
– Столько цветов не было даже на свадьбе. Ты – волшебник.
– Я только учусь, – улыбнулся он и попросил: – Примерь.
Обновки преобразили женщину. Она царственно вышла на середину комнаты, уверенно повела плечами и гордо вскинула голову, словно долгие годы носила не эти шикарные вещи, а корону. Раскинув руки словно крылья, Анна рассмеялась и лихо пустилась в пляс. Вячеслав сначала просто хлопал ей, неумело напевая, а потом и сам пошел вприсядку. Закружившись, они обнялись и рухнули на диван.
– Я не могу вернуться во всем этом – муж потребует объяснений.
– А ты оставайся – будем жить вместе, – предложил полковник.
Щеки Анны запылали румянцем. Она повернулась к Сереброву, внимательно посмотрела ему в глаза и уточнила:
– А как же твой перевод? Не навредим?
– Не навредим – я собственноручно привез выписку, – Вячеслав протянул ей бумагу. – Поживем пока здесь, – он протянул ключи.
– А дети?
– Заберем к себе. Не беда, что тесновато. Какие-никакие две комнаты, но это ненадолго, – Серебров помог ей снять шубу и обнял. – На космодроме нам выделят три, а то и четыре комнаты сразу, – обнадежил он. – Работа у тебя будет престижная. И одеваться ты будешь как царица – я забираю с собой Челнокова.
– Но у начальника космодрома есть жена, – игриво замурлыкала Анна. Последнее обещание заметно повысило ей настроение.
– Но теперь у него нет своего начальника военторга, – напомнил полковник. – Так что право выбора будет только за тобой.
Вячеслав поцеловал ее и стал открывать шампанское. Наполнив бокалы, он оглянулся. В полутьме Анна была божественно хороша.
– Анюта, тебя что-то тревожит? – протянул ей бокал полковник.
– Сколько у нас времени до отъезда? Хочу подготовить детей.
– Думаю, недели в две уложусь. Завтра же начинаю передачу дел, – он поднял бокал. – Кстати, нам пора подавать заявления на развод.
– Если мы уезжаем, как же нас разведут? – испугалась Анна.
– Заочно. В наше отсутствие, – он сделал глоток и протянул новый лист. – Приказ о твоем увольнении. Как видишь, больше нет преград.
Анна читала и не верила своим глазам. Оказывается, любовник одним росчерком служебного пера разрубил гордиев узел ее возможных проблем. На глаза навернулись слезы радости. Серебров трепетно обнял возлюбленную и коснулся ее бокала:
– Хватит о прошлом! Давай жить будущим. За нас! За нашу любовь! За тебя, моя королева! Какая у тебя бархатная кожа! – восхитился он.
Анне вновь бросилась в глаза его лысина, но она уже не вызывала откровенной брезгливости. Томно вздохнув, она подняла бокал и нежно шепнула: «За тебя, мой рыцарь! Мой ангел-спаситель! Моя любовь!»
Виктор уложил детей спать, так и не сумев объяснить им, куда запропастилась мать. Проводив гостей, он сбегал на почту, но Анны там не нашел. В дверь квартиры снова позвонили. Пожилая почтальонша протянула очередной бланк:
– Это опять вашей супруге.
– А почему телеграмму о переговорах приносили не вы?
– Наверное, не моя смена была, – улыбнулась женщина.
– Это сегодня было, несколько часов назад.
– Сегодня все я ношу, это мой участок.
Виктор расписался, запер дверь, присел на коридорную тумбу и задумался. Из детской выглянула Нина. Подбежав к отцу, она прижалась и потерянно спросила: «Мама к нам больше не вернется?» Матвеев болезненно вздохнул, сжимая виски, и тихо попросил: «Пожалуйста, иди спать». Девочка, глотая слезы, поплелась в кровать…
В течение следующего дня Анна никак не проявилась. Виктор караулил ее у мотовоза, но так и не найдя, отправился на розыски. Ни у кого из их общих знакомых жены не оказалось. Случайно встреченный сослуживец супруги сообщил, что она жива и здорова, порхает по части и не проявляет признаков беспокойства. Он сально улыбнулся и хотел еще что-то добавить, но, видя состояние Матвеева, промолчал.
Виктор накормил детей, уложил их спать и перешел в другую комнату. Бросив печальный взгляд на диван, он ощутил щемящую тоску и сел в кресло. Оставаться один на один с мыслями об Анне было горько, но, как ни крути, требовалось посмотреть правде в глаза и, наконец, признаться себе, что от него ушла жена…
По стеклу с неистовой силой барабанили косые струи дождя. Маша вздрогнула, вернулась в реальность и посмотрела в окно. По асфальту бензиновыми пятнами растекались огромные лужи. Люди, открыв зонты, перепрыгивали через них. Дождь закончился так же внезапно, как и появился. Маша с улыбкой вспомнила, что «у природы нет плохой погоды». Назвать благодатью то, что было снаружи, язык все же не поворачивался. Журналистка приоткрыла окно, впуская в комнату потоки свежего воздуха. У дома напротив старушка выгуливала крошечную собачку. Она тихонько семенила вдоль улицы в надежде поговорить с любым, кто сможет уделить ей хоть минуту внимания. Маша набросила плащ и выбежала из гостиницы. Заметив ее, бывшая соседка радостно охнула.
– Машенька приехала. Ты ко мне, детка? Сейчас выгуляю Чапу и пойдем чайку попьем… Я тебе о новостях расскажу.
– Спасибо, Валентина Петровна. Можно в другой раз?
– Завтра? – с надеждой уточнила она.
– Или послезавтра. Я здесь надолго.
– Работы много?
– Как обычно.
– Ты заходи, родная, я всегда жду, – заглянула ей в глаза бабуля. – Видишь, все еще твои вещи донашиваю.
Маша обняла собеседницу:
– Носите на здоровье! А что, сын так и не объявился?
– Все ищет счастье. Был бы жив. Спасибо тебе за посылочки.
– Полноте, разве за это благодарят?
– А разве нет? – она промокнула слезы уголком платка.
Собачка жалобно заскулила.
– Иду, – отозвалась хозяйка. – Видишь, Чапины дела тоже не ждут.
Глава двадцать девятая
Когда Маша вернулась, в номере звонили сразу два телефона. Первым делом Маша взяла в руки мобильник. Это был Андрей.
– Так и не привыкла брать сотовый с собой, – укорил муж. – Названиваю вот в два аппарата.
– Андрюшка, не обижайся. Я только на минуточку выбегала – с соседкой поздороваться.
Пытаясь согреться, Маша щелкнула кнопкой чайника. Слыша этот звук, Андрей рассмеялся:
– Не поверишь, только что тоже заварил чай. Хотел вот уточнить, как мы с тобой насчет выпечки?
– А ну его, этого Монтиньяка!
– Тогда загляни в наш тайничок, я оставил тебе вкусный привет.
Маша выполнила его просьбу и нашла в шкафчике вазу с печеньем. Она попробовала его и зажмурилась от удовольствия:
– Андрюшка, я погибла! Знала только одну женщину, которая никогда не боролась с лишним весом! Он ей просто не грозил!
– Это ты про Яну?
– Да. Впрочем, и Каришка была из того же теста. Тростиночки!
– Вешалки! Взяться не за что! Вот ты у меня – самое то. Приятного аппетита. Еще позвоню!
Маша сполоснула чашку и через окно посмотрела на балкон своей бывшей квартиры. Вдруг дверь там отворилась, и в проеме с сигаретой в руках появился мужской силуэт. От неожиданности Маша вздрогнула и инстинктивно спряталась за штору. Жесткие лапы памяти никак не хотели выпустить ее из своих цепких объятий.
…В окно отчаянно барабанил дождь. Маша захлопнула форточку и проверила сервировку стола. Погасив свет, она осторожно заглянула в спальню. На тахте, раскинувшись, мирно спала Янина малышня. На раскладушке на правах хозяина ютился Миша, а на стареньком кресле-кровати сопел Каринин Сережка. Во входную дверь осторожно поскреблись. В квартиру ввалились румяные подруги.
– Девочки, чай готов, – шепнула Маша. – Жаль, пирог остыл.
– Говорят, его вредно есть теплым, – успокоила Яна, рассматривая стол. – Батюшки, какая красота! И чего это ты за пироги взялась? – удивилась она. – Уж не влюбилась ли?
– Пока не в кого, – отшутилась Маша. – Просто захотелось удивить вас. Не все ж одной тебе блистать кулинарными талантами.
– Есть такой грех, – зарделась от удовольствия подруга.
– А вот и варенье, – Карина выставила на стол баночку с аппетитными ягодами клубники. – Свекровь прислала. А это мои грибы. Белые.
– А теперь полюбуйтесь, какие грибочки приготовила я! – Яна торжественно приоткрыла крышку коробки. Подруги восхищенно ахнули.
– Бог мой, это же кондитерский шедевр! – восторженно прошептала Маша. – И когда ты только все успеваешь?!
– Люблю это дело. А рецептик мне сестра вашей Ады дала.
– Есть такую красоту – просто преступление! – зажмурилась от удовольствия Карина. – Без детей трогать не будем! – потребовала она. – Завтра съедим все вместе. Пусть видят, какие бывают чудеса.
– Повезло твоему Сереге несказанно, – похвалила подругу Маша. – Ты – мисс кулинария!
– Может, снимешь о ней сюжет? – подсказала Карина.
– Шеф не пропустит. Ему подавай что-нибудь производственное, героическое или патриотическое. Кулинария не в счет.
– Ну и ладно, – отмахнулась Яна. – Слава нам ни к чему – боюсь, испортит. Лучше отметим наш девичник.
– Сами знаете, спиртного в доме не держу, – извинилась Маша.
– Тю, а я у вас на что? Я свою фирменную «клюковку» сварила, – она выбежала и вернулась с пластиковой бутылкой. – Неси посуду!
– Есть, товарищ ефрейтор! – хозяйка выставила на стол хрустальные стопки. – А я как раз приготовила замысловатый салат от шеф-повара местного ресторана.
– Что-то морское? Я вот не успела записать рецепт. Могла бы вначале передачи предупреждать, чтобы мы заранее готовили бумагу и ручку.
– Спасибо, Янка, за дельную мысль! Учту. Внимание! Морской то ли бриз, то ли каприз, – прорекламировала Маша новинку.
– Теперь точно пропадем! – завизжала Яна. – Наливаю!
– За нас! – бодро предложила Карина, но, пригубив, сморщила нос. – Крепковато вышло, надо бы разбавить.
– Чувствуется, человек в детском саду работает, – подколола подруга. – Ее и компот пьянит!
– Градус чувствуется, – согласилась Маша. – Разбавим!
– Как скажете, – не стала спорить Яна, пробуя грибы. – Каришка, ты – гений. Никто не умеет готовить белые так вкусно!
С лестничной площадки донеслись глухие удары, женские крики, мужская брань. Во входную дверь ударило что-то тяжелое, послышался шум борьбы.
– И вот хоть бы один девичник пропустили! – возмутилась Яна. – Они что, драки по нашему расписанию планируют?
– Ой, девочки, там кого-то бьют, – притихла Карина.
– Там бьют, здесь пьют. Веселенький уикенд, – покосилась на нее Яна. – Соскучилась по замужеству? Наслаждайся прелестями семейной жизни. Самое интересное еще впереди.
– Не у всех же так. Бывает и по-другому, – возразила Карина.
– И не надейся! Хорошо там, где нас нет!
– Яна! Давай без обобщений. Не пугай Каришу!
– А то она не была замужем! – вспыхнула та. – Хорошо, давай убедим ее, что наши с тобой мужья – образцы для подражания. И пожелаем ей найти себе из этой же серии.
– Спасибо, я лучше воздержусь. И подожду.
– Вот пока ждешь, давайте выпьем за дружбу.
– И поговорим о чем-то более приятном… – уточнила Маша.