bannerbannerbanner
полная версияПринцип «Земля»

Макс Казаков
Принцип «Земля»

Полная версия

***

На следующей половине Земли ученые тоже занимались трепанацией собственных черепов изнутри. Но глупых грифов там не трогали и никуда не заманивали. Там под руководством доктора Адиса искали способ создать первый экран от явления, о котором лишь подозревали, но знали катастрофически мало, от какого-то совершенно неизученного фона.

Первая фарс-идея была проста, и, в общем, ничего нового собой в науке не представляла. Основана она была на том, что образец, воспринимающий фон, может его полностью или частично поглощать. Поэтому, поместив образец в несколько рядов, на последних рядах предполагали обнаружить отсутствие воздействия.

Образцы пришлось доставать непосредственно в водах открытого океана, под угрозой захвата или вовсе потопления судна воскресшими из истории разрозненными морскими налетчиками. Приключенческого восторга такая работа ни у кого не вызывала, но другого пути не было.

Этим работам предшествовал целый год с лишним, потраченный на добычу старых научных данных.

Доктор Адиса по информации, разведанной Орестом, и с помощью своих связей в научных кругах смог выйти на ученых из рабочей группы биологов, исследовавших много лет назад загадочную миграцию медуз. Большинство из них уже умерли, оставшиеся давно не работали, и многие уже покинули науку.

Адиса узнал от доктора Нго, что на самом деле не они обнаружили феномен.

– Нас привлекла к работе фармацевтическая компания Альфа-Вита, которая добывала водоросли. Доклад, который Вы упомянули, мы делали, чтобы привлечь к явлению ведущие исследовательские институты, так как сама Альфа-Вита и мы не могли в полной мере объяснить феномен.

– Удалось выйти с кем-то на совместную работу? – спросил Адиса.

– Нет. После той конференции нам запретили продолжать работу, – сообщила доктор Нго. – Мы продолжали еще некоторое время с коллегами наблюдения у себя в университете, пока был живой биологический материал. Но потом пришлось оставить исследования.

Исследуемый вид медуз вел себя необычно, по сравнению с родственными видами, так же питающимися за счет симбиоза с водорослями. Наблюдалась пониженная активность, стремление уйти на дно, при включении освещения, тогда как остальные напротив, поднимались на поверхность. Лабораторного освещения всем было не достаточно, кроме исследуемого вида.

– Вот это уже ближе к тому, что мне нужно. Вы говорите, медузы уходили на дно. Мне больше всего интересна информация о том, что их туда влекло или гнало? В докладе Вы говорили о неком фоне.

– Да. Но я вам не смогу это правильно объяснить. Это уже не биология, и я там не все сама понимаю. Эти работы не мы вели, – сожалела доктор Нго.

Докладывали на конференции мы, потому что там могли участвовать только лаборатории учебных заведений. Но готовили доклад мы вместе с Альфа-Вита и фирмой Протектром. Ее тоже привлекла к работе над проблемой Альфа-Вита. Они обе были частными компаниями.

В длинном списке ссылок, добытом некогда Орестом, эти фирмы встречались. Но только теперь стало понятно, какую роль они играли.

*

Положив, что научные изыскания координировала Альфа-Вита, так как явление было обнаружено ей, Адиса теперь двинулся именно туда.

Фирма располагалась в Европе. Здесь доктору Адиса шикарно помогли Инга и Эви, которые со всеми остальными своими подельниками присоединились к движению Примула в виде четвертого штаба, названного Пыльцой. Хотя в их случае правильнее было бы их назвать не штабом, а крылом, так как они ни прежде не имели постоянного места размещения, ни теперь им не стали грешить. По старой привычке легко обосновывались в том городе, в котором что-то затевали. В остальное время пребывали по желанию.

Инге и Эви не впервые приходилось придумывать способ подобраться к некой фирме. Альфа-Вита была не самой большой целью в их практике. Распределив свои проблемы по помощникам и на будущее, к ним присоединился Глеб.

Однако, выяснилось, что компания уже давно фактически не вела каких-либо масштабных исследований, так как на это нет средств, и большинство ее научных работников по разным причинам покинули ее. Кроме того, адаптироваться к новой инфраструктуре, сложившейся после начала столкновения, частная наука еще не успела. Оставшиеся люди работали в полупустой лаборатории. А то, что больше всего интересовало доктора Адиса, Глеба и Ингу, выявили ученые из Протектрома.

Сама Альфа-Вита, будучи сосредоточенной на фармацевтике, не вникала в научную подоплеку явления. Ее интересовала лишь возможность заставить медуз вернуться обратно в верхние слои воды, что позволило бы вернуть издержки на прежний уровень.

Главный вывод, который они сделали для себя по результатам работы с Альфа-Вита, состоял в том, что это явление имеет природу и источники, которые пока наука внятно объяснить не может. Кроме того, оно носит глобальный характер, так как этот вид медуз встречается еще в нескольких районах и везде ведет себя одинаково. А способов управлять или противостоять этому явлению пока еще не найдено.

*

Протектром раньше тоже располагался в Европе, но потом открыл филиал на Американском континенте. А со временем переместился туда полностью.

Круг поиска снова сузился. Но что и следующая нужная компания тоже окажется на плаву, спустя столько лет и событий, казалось невероятной удачей. Хотя сама контора как таковая и не нужна, достаточно было бы найти хотя бы людей, кто работал над проблемой.

В Протектром с доктором Адиса Инга отправила Эвелину. Грех не сделать два дела за раз! Заодно она должна была встретиться с родными. Все-таки оттуда попасть к родным было гораздо ближе, чем из старого света. Глеб вместе с матерью тоже рванул за приключениями.

Нонна давно мечтала встретиться с Виолеттой. Она понимала, что этот раз может быть уже последним, и очень обрадовалась такой возможность.

После долгожданной встречи, оставив Нонну у Виолетты, Глеб, Эвелина и доктор Адиса направились в Протектром.

Прощупывать новых людей Эвелине теперь было гораздо проще, чем раньше, когда приходилось выслеживать человека: сколько он спит, как спит, спит ли вообще, сколько и что он ест и самое главное что получает на выходе… Теперь достаточно было молчания детектора, чтобы чувствовать себя спокойно.

В офисе Протектрома детектор срабатывал повсеместно. Только максимальное сближение с ними он показывал не на людях, а на предметах. Впрочем, два человека все-таки оказались фальшивками: директор и, как это ни подозрительно, единственный сторож, работавший каждую ночь. А это означало, что работать с фирмой напрямую, заручившись поддержкой руководителя, не выйдет. Подумать краем мозга и оказаться на коне не получится. Придется стратегировать. За информацией нужно выходить непосредственно на ученых.

Приходилось действовать категорически осторожно. Среди потенциально адекватных сотрудников необходимо было найти самых потенциально надежных и при том ценных, опять же потенциально. Ошибка под носом у поддельного директора была недопустимой.

Эви попыталась наняться на работу в Протектром. Ее, конечно, не приняли, но в процессе собеседований она узнала много полезной информации. Сведения пригодились им для второго захода, идею которого позаимствовали у фирмы Альфа-Вита.

*

Директор Протектрома, представившийся Абелем Кранценом, был приветлив и обходителен, как голодный, но невыносимо достойный, кот. Он, не медля, распорядился, чтобы им приготовили чай.

Встреча проходила в уютном зале переговоров, который, благодаря обстановке, больше походил на небольшое кафе. В помещении вдоль трех его стен размещались декоративные перегородки из реек натурального дерева крест-накрест, обвитые мелколистной и разношерстной зеленью. Одна из перегородок ограждала зал от входной двери. Наружная стена, за которой был небольшой балкон, была традиционно для офисных зданий прозрачной.

Глеб и доктор Адиса расположились на довольно солидных диванах за низким столом.

Глеб решил форсировать.

– Нам необходима компания, располагающая подходящим оборудованием и достаточными знаниями, для проведения ряда исследований. Прежде всего, нас интересует, на сколько вы сейчас загружены? Сможете ли срочно и вплотную включиться в нашу работу?

– В настоящее время у нас есть несколько проектов, – уклончиво отвечал Абель. – Но мы располагаем возможностью переключить часть ученых на другую задачу. Это, конечно, зависит от ее характера.

– Я слышал, что у вас работают такие известные ученые, как Кандида фон Фляйсихь, Брижит Олейра де Соза, Демьян Штолоу, Сантьяго Ороско…, – Глеб перечислил несколько имен из группы, работавшей много лет назад над интересовавшей его проблемой. Эти имена были наиболее широко известны в узких научных кругах. К ним прибавил одного постороннего человека. – Мы заинтересованы в исключительном опыте и хотели бы, сотрудничать с ними.

– Из названных людей сейчас работает только один человек. Двое, к сожалению, уже ушли насовсем. А на счет профессора Ороско, он у нас никогда не работал. Демьян Штолоу, к сожалению, вернулся работать на родину в Германию. Но, я позволю себе похвастаться, у нас достаточно молодых и очень хороших специалистов и помимо названных.

– Мы бы предпочли работать с опытными учеными старой закалки. Может, остались в штате другие люди?

– Обычно мы не оговариваем конкретных людей, которые будут работать. Ведь вы заключаете договор с компанией. Компания уже сама подбирает соответствующий персонал.

«Ну, что ж, разговор, я так понимаю, затянется, – подумал Глеб. – Ладно. Здесь достаточно приятное местечко. Если бы только рука не горела».

Детектор жалил руку непрерывно, при этом усиливался, стоило только пошевелиться на диване, и когда Кранцен начинал жестикулировать активнее.

– Это же не магазин, где не имеет значения, кто стоит на кассе? – возразил доктор Адиса. – В сфере науки личность имеет огромное значение.

 

Глеб и Адиса долго выводили господина Кранцена на необходимость обсуждения персоналий, преследуя единственную цель, получить имена всех, кто работал в группе, обнаружившей фон. При этом в разговоре как угодно старались обходить само это событие, и даже не допустить подозрения, что им интересно именно оно.

– Вы так тщательно изучаете людей! Но вы так еще и не сказали, к какой именно задаче желаете нас привлечь, – переключился, наконец, Кранцен к вопросу, который ему по понятным причинам был более интересен.

– Да, да, конечно! Мы же о самом главном-то не сказали, – сделал вид, что увлекся, Глеб.

На самом же деле он и Адиса намеренно прилагали усилия, чтобы эта тема всплыла только после того, как они узнают все необходимое.

– Позвольте, я обрисую проблему, – попросил слово доктор Адиса.

– Конечно. Вы это сделаете лучше меня, – охотно согласился Глеб.

Доктор Адиса начал что-то объяснять Кранцену на исключительно заумном научном языке про технологии флуктуации концентрации трансцендентной информации в пространстве, о достижении континуума при известных условиях, про расслоение дуализма на субнуклонном уровне… Он выворачивал такие обороты, что Глеб и Эвелина еле сдерживали улыбки, узнавая некоторые из фраз, услышанных и придуманных накануне.

«Ну, надеюсь, твоя легенда убедит этого господина Абеля» – подумал Глеб.

Втроем с Эвелиной они несколько дней пытались придумать правдоподобную идею, с которой можно было бы искать научного подрядчика среди подобных Протектрому. Девять из десяти идей Адиса рубил на корню, утверждая, что они не выдерживают научной критики. Глеб и Эви, не будучи учеными, вынуждены были соглашаться. Однако, в конце концов, именно их порой сумасшедший бред помог доктору Адиса придумать правдоподобную концепцию.

Закончив ее детали, все трое отметили: «Как жаль, что все это нужно, только чтобы Протектром отказался от сотрудничества, по причине несоответствия профилю задачи».

Предлагая свою задачу, Адиса, Глеб и Эвелина надеялись, что Кранцену потребуется помощь, чтобы ее оценить, и он пригласит кого-нибудь из своих ученых для обсуждения. В этом случае даже, может, удастся вывести разговор в сторону и даже в нужную тему. Но Кранцен, по всей видимости, решил справиться с оценкой самостоятельно.

«Либо считает себя достаточно ученым, либо что-то подозревает», – думала Эвелина, анализируя происходящее.

При этом Глеб отметил, что во время научного блица усилилось ощущение жжения от детектора. В помещении, однако, ничего не изменилось, и никто новый не пришел. Появилось опасение, что подтягиваются силы за дверью.

«Заметили ли это остальные?» – думал Глеб, стараясь не подавать вида.

***

– Как дела, Пел?

– Спасибо, Нейт, типа, хорошо, – отвлеклась Пелагея от пульта связи. С минуты на минуту должен был отозваться Глеб. – А ты как? Давненько тебя… – интонация Пелагеи содержала не только дежурный вопрос.

– Типа, тоже. – Нейт догадался, чем именно она интересуется. – Не смотри на меня так, я не Бог, чтобы взять и так сразу сделать то, что все хотят. Работаем! Ты с каждым разом на меня смотришь все вопросительнее и вопросительнее! – несколько даже возмутился Нейт.

– И поэтому ты сюда наведываешься все реже и реже? – спросила Пелагея.

– Да ладно тебе! Просто у меня основная работа в лаборатории, ты же знаешь.

– Да я-то знаю, ты еще два с половиной года назад обещал через три месяца закончить свои основные лабораторные испытания, – улыбнувшись, напомнила Пелагея.

– Ну, было дело! – согласился доктор Браннекен. – Молодой был, неопытный.

– Ой! Не смеши меня, – усмехнулась Пелагея.

– Тебя Глеб что ли снова об этом спрашивал?

– Спрашивал!

– У него-то самого что нового?

– А у него есть новости! После того, как Венец, конкретно, доктор Адиса, соорудили изолятор из медуз для медуз, Глеб сразу принялся разрабатывать план, чтобы поймать еще одного грифа и проверить на нем. Собственно план у них уже был давно. И ведь поймали! Как ребенка!

– Серьезно?! Во дают! А давно?

– Уже почти две недели! Смотри, снимки нам скинули.

– Вот! Видишь, Пелагея! – воскликнул Нейт. – Уже две недели, а я до сих пор не слышал об этом! Из лаборатории потому что не выхожу даже!

– А новостей из лаборатории ней почему-то! – гнула в свою дугу Пелагея. – Вот смотри, – листала она фотографии. – Чего они только с ним уже ни делали, как только ни плющили, ни рвали. Но он всегда восстанавливает форму после снятия усилий.

– Убежать не пытается?

– Как ни странно, нет! Он вообще в отключке какой-то, – комментировала кадры Пелагея. – Даже когда они его не плющат, он стоит мертвым грузом. А в прошлый раз даже размазанный по полу пытался выгибаться и подняться.

– Так он просто не знает, что ему делать, – предположил Браннекен.

– Вот и мы все такого же мнения. Значит, изоляция работает, а собственного мозга или чего там еще у него нет.

Пока они рассматривали снимки, к ним подошли Тревор и Мигель, направлявшиеся покурить.

– Пел, ты снова этого дровосека изучаешь? Теперь Нейта им кормишь. Не надоело? – поддел он Пелагею.

– Надоело страшно, но чем больше я на него смотрю, тем мне страшнее становится, – ответила она. – Что это за дикота-то такая? Страшно оттого, что мы ничего супротив этого супостата поставить не можем!

– Как это, ничего?

– А что же, по-твоему?

– У нас уже есть детекторы!

– Уболтал, – снисходительно согласилась Пелагея. – Это все-таки уже что-то. А хотелось бы! – многозначительно посмотрела она на Тревора и Нейта. Тревор делал вид, что не очень понимает ее. – Да, да. Это и к вам вопрос, мистер Уайдшер.

– Мы работаем, милая, – уверил ее Тревор. – И с каждым днем, мы все ближе и ближе. Можешь спросить у Нейта. Мы уже шесть тестовых основ с ним испытали.

– То есть нужно понимать, что это шесть поколений основ. Каждую следующую мы дорабатываем. Как биологическую часть, так и программную, – уточнил Нейт.

– Основы, это которые они же споры. Я правильно поняла? – попыталась вспомнить что-то из прошлых скудных пояснений Пелагея.

– Да, Пел. Это одно и то же, – ответил Нейт.

– Просто вы каждый раз новые слова придумываете. Я только уточнила.

– Две даже были с подменами, – добавил Тревор. – А это уже шаг за финишным поворотом. Нам еще…

За их спинами на дисплее высветился вызов штаба Пест.

– Подожди, подожди. Это мы сейчас Глебу сразу и расскажем, – остановила его Пелагея.

Она приняла вызов, через долю секунды появилось изображение.

– Глеб, привет! Ты почему в штабе торчишь, полуночничаешь? Не спится? – спросила она.

– Не спится, – угрюмо ответил Глеб. – У нас никому здесь уже не спится.

По виду и тону Глеба присутствующие в штабе Чаша поняли, что произошло что-то серьезное.

– Понятно, ну-ка, давай тогда выкладывай все, – потребовала Пелагея.

– В городе облава. Грифы просто кишат. Они пролезли все возможные в городе дыры и нашли нашу ловушку. Естественно, мы не смогли отбиться. Потеряли людей. Опять! В последний момент нам пришлось самим уничтожить оборудование. Иначе бы они, возможно, смогли разобраться во всем.

– Подожди, не торопись. Когда это случилось? – спросила взволнованная Пелагея.

– Вечером. Опять, наверное, можно считать, нам повезло, что мы там были не все. Это первые два дня никто не уходил, всех съедало любопытство и желание поиздеваться над грифом. А потом ночевали уже дома. А то потери были бы еще больше.

Нас еще насторожило, что грифов в городе стало много. Вот вчера у ловушки оставалось не более десятка человек. Меня днем там не было, а вечером я направлялся туда. Когда пришел… Только трое смогли убежать.

Глеб перечислил имена погибших. После этого все просто немного помолчали.

– Ребят, нам нужна ваша разработка, – наконец, продолжил Глеб. – Заканчивайте ее скорее. Я первый готов испытать ее на себе. Вы же мож…

– Первой уже обещала быть Пелагея! – перебил его Браннекен, подмигнув при этом Пеле.

– Даже так! – на лице Глеба проглянула улыбка. – Хорошо, я не настаиваю.

– Обещала, но не буду же я специально бросаться под поезд, чтобы… Завещать себя? Завещаю! – отозвалась Пелагея.

– Я так и знал, материала для эксперимента у меня гарантированного не будет, – сокрушился иронично Нейт.

Они встретились с Пелой взглядами и сказали друг другу таким образом больше, чем могли бы сказать словами. Обмен колкостями на этом иссяк.

– Вы же можете, – продолжил Глеб, – эти, как вы их там называете, споры или основы ввести так, чтобы они активизировались сами только тогда, когда я буду почти при смерти.

– Пока мы таких не разрабатывали, – задумался и ответил Браннекен.

– Ну, да, – подтвердил Тревор. – Все существующие прототипы активизируются сразу после ввода в организм.

– Какие прототипы? – возмутилась Пелагея. – Вы только что говорили, что у вас уже было шесть рабочих экземпляров!

– Да ты не так поняла, – начал пояснять Нейт.

– Что я не так поняла? Вы мне только что сказали, что тестировали шесть основ и две из них с подменами.

– Ребят, вы серьезно? И что, подмены целей удаются? – перебил Глеб, услышав о таких новостях. – Тогда это все меняет!

– Первая прошла лучше, вторая хуже. Пока не отработана методика и адресация, – ответил Тревор, как ведущий эту часть задачи. – А что именно это меняет?

– Это все меняет! – повторил Глеб. – И это очень кстати. Потому что нам и самим придется поменяться. Я имею в виду целиком Примулу.

– А в связи с чем? – поинтересовалась Пелагея.

– Мы здесь сейчас просто спокойно не можем ходить по городу из-за грифов. Тотальная подозрительность. Даже возле штаба уже один кружился. Причем не гриф. Мы его только по детекторам определили. После этого несколько дней вообще в штаб не ходили, чтобы не наводить на подозрения.

– Ну, грифов и у нас стало больше, – заметил Мигель.

– Может, их столько и было, они просто все вдруг повылазили? – предположила Пелагея.

– Может, и повылазили, только не вдруг! – отметил Глеб. – В полицейских участках у нас на допросах сидит огромное количество народа. Так что после случившегося, боюсь, нам придется менять политику безопасности в Примуле. Информация должна быть только у тех, кто с ней работает. И без обид! – подчеркнул Глеб. – Это в общих интересах!

А если удается подменять цели, то это очень хорошо. И пригодится на будущее.

Сейчас мы знаем, что можем изолировать одного грифа. Они нашли его далеко не так быстро, как в прошлый раз. И не просто пришли, зная куда, а тупо прочесывали весь город. Значит, мы сможем придумать, как изолировать всех.

– Не факт! – задумчиво возразила Пелагея. – На всю Землю покрывало не сошьешь!

– Адиса говорит, что нужно не изолировать всех, а воспроизвести этот их способ общения с большей мощностью и заглушить их сигнал, – ответил Глеб. – Они уже начали ваять какие-то проекты на эту тему. Если помнишь, мы когда-то уже убедились, что они передают друг другу информацию, не используя известные нам способы коммуникации.

– Да, да, я помню, – согласилась Пелагея. – Сканировали все возможные диапазоны. Но это было только ЭМИ. Мы же тогда решили, что мы на них зря зациклились.

– Господа, вы отвлеклись. Мы говорили о целях, и что они все меняют, – воскресил тему Тревор.

– Ну, да, – вспомнил Глеб. – Короче мы сможем использовать совершенно незнакомых людей, которые точно вне подозрений в связях с нами. И давать им задания. Цели придется выстроить таким образом, чтобы мы сами не знали исполнителей, они не знали нас и не знали вообще, кто им ставит цель, как все должно сработать и для чего они выполняют это задание. В этом случае вероятность раскрытия операции существенно снижается.

– Чёсе! С тем, что никто ничего не будет знать, это ты, наверное, перегнул, – сказал присоединившийся к беседе Захар.

– Он, прав, – поддержал Тревор Захара. – Лучше, чтобы новая цель все-таки опиралась на внутренний мотив исполнителя.

– Тогда еще можно, чтобы и они друг друга не знали? – предложил Нейт.

– Но в этом случае увеличится количество контактов исполнителей с нами, чтобы все-таки передать задание и все необходимое, что понадобится, – развил мысль Аким.

– Личные встречи, может, желательно вообще исключить? – спросила Пелагея.

– Можно тогда передавать задания в письменном виде через условленное место. Место может быть частью цели, – двигался дальше Тревор, вникая в новую концепцию, одновременно продумывая возможность реализации, и постепенно находя в ней точки опоры. – Правильно я говорю, Мигель?

– Верно, цель может быть любой. Желательно, чтобы не слишком многоэтапной. Чем проще и понятней, тем лучше, – пояснил Мигель.

 

– Даже если и в письменном виде, то не открытым же текстом, – продолжил Захар. – А если шифровать, то есть опасность, что кто-то не сможет понять и ничего не выполнит.

– Это снова вопрос к Тревору и Мигелю, – перевел стрелку Глеб. – Можно как-то решить вопрос конфиденциальности?

– Ой!

– Аааааааа!

– А!

– Йопсель!

– Это еще что за чухня?!

– Какого черта!

В течение всего пары секунд внахлест воздух пересекли разнохарактерные возгласы. Реакции выплескивались наружу в зависимости от эмоциональности и по мере холерико-флегматичности хозяина.

– Тихо все! Ни звука! – отрезал эмоции трезвый и четкий голос Пелагеи.

В полной темноте, еле шурша деталями одежды, народ шарился по карманам в поисках источников света.

– Не включать свет, – скомандовала негромко Пелагея.

«Успел ли уйти в микрофн хоть самый первый крик? Даже если и успел, то успел ли он пройти аналого-цифровой преобразователь, многочисленные переходы из одной области памяти в другую и ускользнуть в туннели оптоволокна. Но даже если это успел, то протоколы гарантированной передачи пакетов должны были успеть обменяться контрольными суммами в подтверждение полноты переданных данных» – размышлял Нейл о том, могли ли хоть что-то успеть увидеть или услышать их друзья по другую сторону экрана.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47  48  49  50  51  52  53 
Рейтинг@Mail.ru