Макс Казаков
Принцип «Земля»
*
После Деш все-таки поспешил к себе. Вернулся довольно поздно. Хотелось уже просто отдохнуть. Темнота, пускай и не кромешная, утомляет. А яркий свет настойчиво клонил ко сну. Дома все уже спали. Деш старался парить, чтобы никого не разбудить. Расположившись на террасе, он быстро уснул.
4
Деш всегда подхватывался рано, как только света становилось даже приборам едва заметно меньше. Остальные пробуждались позже, когда уже начинались сумерки, и воздух пропитывался найвоновым светом Асаны.
Когда Лаина, распустив ниже пояса волосы, спустилась с верхней террасы вниз, на столе уже было накрыто, и Деш собирал паисы с плетей, кое-где свисавших с потолка.
– Ммм, Майол и Фиея с удовольствием закусят паисами. Привет милый, – сказала Лаина, войдя в комнату.
– Привет, милая! – ответил Деш. – Отдохнула?
– О, да. Даже не заметила, когда ты вернулся. А где дети?
– Уже вылетели во двор. Обещали ненадолго. Я им сказал, что скоро завтрак.
– Не сидится им!
– Они еще малыши. Потому и не сидят на месте. Как хорошо, что они в эти выходные с нами, – он улыбнулся Лаине.
– Подрастут, и мы сможем их забирать на выходные не только, когда мы здесь на Калипре. Я так хочу, чтобы мы вместе провели какое-то время у меня на Препрее. Там очень красиво. Здесь дети этого не увидят. А там в холодные обиоры бывают такие чудесные озера! В течение половины сиклона туда очень просто добираться. А пять обиоров в сиклоне это совсем близко, и мы могли бы все даже жить там. Не только ты и Майол. Ты мог бы взять с собой и Фиею, и Ти́туу.
– Обязательно так сделаем, как дети подрастут. Только мне придется хорошо стараться, чтобы мы были именно все. Сегодня, вот, не получится.
– Значит, мне не показалось. Я и смотрю, торопишься уже? Снова к Сайкону? Вчера ты к нему пошел уже поздновато. Наверняка вы все вопросы не успели решить.
– Наоборот. Сегодня он ко мне. Я уже с ним связался, пригласил его в нашу лабораторию. Посмотрим и заодно решим все вопросы. Мне с ним нужно посоветоваться. И я хочу, чтобы он все увидел сам.
– Ну, он же может сам вникнуть в нужную информацию. Не обязательно идти в лабораторию.
– Может. Но вникнуть и увидеть, все же не одно и то же и требует разных усилий. Он сказал, что с удовольствием посетит лабораторию. Думаю, что он даже ждал этого приглашения. Хотя вполне мог бы прийти и без него в любое время.
Влетели, наконец, дети.
– Как раз вовремя, – сказал Деш. – Давайте за стол. Мне придется ненадолго уйти, – Деш увидел погрустневшие глаза Майола и вынужденно уточнил, – я постараюсь не долго. А вечером, как договаривались, мы полетим во Внешний парк. Вы увидите вечернюю зарю.
– А мы в педагогиуме тоже ходили в парк и смотрели зарю, – воскликнула Фиея.
– Это хорошо, – ответил ей Деш. – В какой парк вы ходили?
– В парк Непада.
– О! Там тоже очень красивая заря. Но вы не видели зарю во Внешнем парке.
– Она в самом деле необыкновенно красива! – подключилась Лаина.
– Вы увидите, как Сиклан восходит над горизонтом высоко, высоко. И ее свету не будет мешать ни Канис, ни Танкура. В небе не будет ничего.
– Только ариядовый свет, – продолжила, одновременно погрузившись в воспоминания своего первого визита во Внешний парк, Лаина. – Такой яркий! Такой чистый!
***
В лаборатории Деш засветился не то, чтобы поздно, но некоторые его хотели бы увидеть раньше. Сайкон был уже там.
– Осматриваете наше детище, имилот? – спросил Деш, приблизившись к нему. – Мои почтения!
– И мои, Деш, – ответит Сайкон. – Вот смотрю. Удивляюсь. Скоро подобные эксперименты можно будет делать в тумбочке. Какими компактными стали носители!
– На мой взгляд, вполне обычные.
– Это на твой, – засмеялся Сайкон. – Ты не застал первых. Тогда мы их размещали на орбите. Представляешь себе масштабы? И возможности ежедневно их вот так наблюдать не было. Приходилось довольствоваться информационным тоном, вникать, знаешь ли. Пристализаторы тоже появились позже.
– Да, – согласился Деш. – Это не совсем то же самое, что непосредственно видеть.
– Ты удивишься, когда увидишь носитель эксперимента университета Санкь шестнадцатой линии. Гораздо больше нашего. У них в сегодняшнем арияде по-нашему времени, кстати, произошло ч.п.
– Вы серьезно? Надеюсь, без последствий?
– Пока мало что известно, надо было поискать, но зачем? Если вроде все нормализовалось. Принцип цел.
– Я встречался со студентами оттуда на прошлом лигате. Мне они понравились! Молодцы! У них это серьезный эксперимент, фундаментальная работа.
– Серьезнее твоей?
– Это не мне сравнивать, имилот. Но они точно знают, что делают. Так что закономерно, что они справились.
– Были бы молодцы, если бы не было сбоя. Это именно они, кстати, желают объединиться с твоим принципом. Ты подумал об этом?
– Подумал. Тут собственно и думать нечего. До лигата мы получим нужные результаты. А потом… Объединение с кем-то – это самая лучшая перспектива исследований.
– Не считая внедрения! – уточнил Сайкон.
– Безусловно! – согласился Деш. – Бесконечно наблюдать за самим принципом не слишком интересно. Тем более, что экземпляры непосредственно с рабочего носителя для внедрения не подойдут.
– Ага, если не ошибаюсь, ты вчера намекал об обратном. Мол, можешь обойтись и без глобатиатов. А сегодня говоришь, что эти экземпляры не годятся.
– Да, я говорил об этом. Эти экземпляры напрямую использовать нельзя. Будут другие, на отдельном носителе.
– То есть, правильно я понимаю. Репликация принципа осуществляется успешно, со стабильным результатом?
– Именно, имилот!
– Потрясающий результат!
– А вот тут я могу Вам сказать, что «это на Ваш взгляд». А на мой взгляд ничего сверхъестественного. Репликацию удалось получить не только нам. Просто все процессы хорошо отлажены и, что очень важно, четко согласованы.
– Скорость химических процессов в разных условиях различна. Сколько их не согласовывай, все равно вероятность их рассогласования неприемлемо велика. А твой принцип ведь химический.
– Химио-электрический. Но мы внедрили еще одно ноу-хау. Автоматическая система согласования процессов.
– Припоминаю что-то такое, ты раньше уже говорил, что разрабатываешь какую-то систему. Ты ей еще название придумал такое, незапоминающееся.
– Мы назвали ее системой ликидной регуляции. Имилот Сайкон, я хотел с Вами проконсультироваться еще по одному вопросу. Вчера я Вам сказал, что за последние несколько обиоров мы наблюдаем существенный скачок в развитии.
– Было такое дело! Помню. Пока я тебя ждал, я просмотрел журналы. Действительно так. Закономерное явление. Опыт, приобретенный в предыдущих периодах, стимулирует развитие в последующих. Это экспоненциальный рост.
– Именно, имилот!
– Так о чем ты хотел спросить?
– Мы пять конжонов назад собирались всей командой, и пришли к выводу, что есть смысл понизить плотность времени. Это, конечно, увеличит время эксперимента. Но мы в проектное время все-таки должны уложиться.
– Ну, допустим, уложитесь. А цель? Что вам даст понижение плотности времени?
– Как минимум, это позволит более детально анализировать развитие принципа. В случае необходимости у нас будет больше времени, чтобы успеть вмешаться с процесс и нивелировать последствия.
– В общем, логично. В условиях экспоненциального прогресса…, – задумчиво произнес Сайкон. – Да и потом. Принцип университета Санкь наверняка существует в условиях времени с меньшей плотностью, чем наш. Так или иначе, их придется выравнивать. На сколько вы хотите понизить?
– Предварительно в шесть-десять раз.
– Серьезно! Ну, пробуйте. Только аккуратно.
– Спасибо за поддержку, имилот.
– Напоминаю о сбоях у Санковского принципа. Постарайтесь не допустить этого, – с улыбкой произнес Сайкон.
– Все будет хорошо!
– Когда планируете осуществить понижение плотности?
– Да не раньше, чем через обиор, полагаю. Мы еще даже не продумывали, как это сделать.
– А можно подумать у вас много вариантов!
– Не много. Скорее всего, будем откачивать пространство с носителя.
– Так. Раз решено понижать плотность времени, то не теряйте его. Через три конжона жду тебя у себя с подробным планом мероприятия, картой носителя, точками приложения и объемами изымаемого пространства. Посмотрим вместе. Прошу не забыть так же о лигате. Тебе к нему нужно будет хорошо подготовиться. Так что, рекомендую не затягивать с намеченными планами.
– Здесь еще вот такое дело, имилот. Какое-то время я смогу заниматься проектом категорически строго по регламенту. Думаю, что как раз это потребуется после лигата, – Деш говорил, еле сдерживая улыбку радости.
– Хорошо, – одобрительно произнес Сайкон, поняв, что имеет в виду Деш. – После лигата, думаю, ты сможешь позволить себе такую роскошь, как работа не более, чем по регламенту. Не вздумай провалить его.
– Безусловно, я не допущу этого!
– Вот это правильный настрой. Ладно. Передавай привет от меня Титуе.
– Титуа сейчас на двенадцатой линии, очень далеко, – Деш снова улыбнулся. – Мы снова вместе с Лаиной.
Сайкон с легким удивлением посмотрел на Деша.
– Отлично! Пусть так. Тогда привет Лаине. Она тоже молодчина! Впрочем, Титуе при случае тоже передавай привет, – добавил он.
***
Деш освободился не поздно, как и обещал Майолу, и поспешил домой. Дети и Лаина ждали его. Не теряя времени, они все вместе отправились в большой порт. Дети еще ни разу здесь не были, и они с интересом сверкали глазами по сторонам. В асановых сумерках было хорошо видно, как гоны один за другим подобно фейерверкам разлетались в разные стороны по направляющим линиям света, рассеиваясь от направляющих по мере удаления.
– Смотрите, Майол, Фиея, – сказала Лаина детям, – вот по той лиловой направляющей улетают гоны ко мне на Препрею. Мы с вами обязательно когда-нибудь там побываем.
– А это далеко? Дальше, чем до Калипра? – спросила Фиея.
– Как тебе объяснить? – попыталась все-таки ответить Лаина. – Иногда это очень далеко. Гораздо дальше Калипра. Но мы туда отправимся, когда это будет совсем близко.
– Совсем близко? Как в педагогиум? – Фиея не знала, что такое Препрея, где это. И что такое совсем близко в данном случае.
– Конечно, дальше, чем до педагогиума и Внешнего парка, куда мы полетим сегодня, и даже Калипра. Но мы и полетим туда быстрее. Так что вы даже не успеете начать скучать.
– А сегодня мы полетим по лиловой полоске? – спросил Майол, заворожено разглядывая световые направляющие.
– Сегодня мы полетим по желтой. Если нужно лететь не далеко, то это всегда по желтой полоске, – ответил Деш, видя, как впечатлен сын. – Когда мы будем взлетать, тебе тоже понравится. Старты с высоты выглядят очень красиво.
Было довольно много пассажиров. И не меньше было служников, носивших багаж. Они были такими разными, но это никого не удивляло, даже Фиею и Майола, которые, наверняка, раньше многих из них еще не видели. В большинстве своем служники были не слишком уклюжими и, видимо, несообразительными, потому что хозяевам приходилось периодически их направлять в правильную сторону. Сами же пассажиры большого багажа не носили. Они просто шли и разговаривали с детьми или между собой, а дети вели на веревочках свои игрушки, бегающие, на колесиках, летающие, мигающие, жужжащие… Разных игрушек было не меньше, чем разных служников.
– Папа, я тоже хочу такую игрушку, – сказала Фиея, увидев у одного мальчика замечательную крошку, семенящую на трех тонких ножках.
– Симпатичная малютка, – ответил Деш. – Хорошо, мы найдем тебе такую. И ты тоже будешь вести ее на веревочке.
– А когда?
– Ну, не сегодня, деточка. Мы поищем, найдем такую, которая тебе понравится. Теперь идем. А то если мы будем так долго смотреть по сторонам, то можем не успеть на вечернюю зарю.
Они поспешили на старты. Очередной гон уже набирал пассажиров. Ждать отправления осталось совсем не много. Они заняли места так, чтобы дети могли посмотреть на старты во время взлета.
Фиея просто не отлипала н руками, ни глазами от панорамного окна, так она была поражена зрелищем, которое видела впервые в жизни. Теперь она не просто видела фейерверк. Теперь она была частью этого фейерверка. Другие гоны мчались вслед за ними, некоторые даже быстрее них. Прочие наоборот проносились в обратном направлении и терялись в сгущающихся огнях, символизирующих возвращение. По мере удаления пространство вокруг гона, теряя рассеянный свет стациона, становилось как будто гуще, растворив в себе остаточные очертания очага жизни. Одновременно оно начинало терять найвоновый оттенок, что намекало на назревающую зарю.
– Смотрите, смотрите, Фиея, Майол, – внезапно и радостно обратил внимание детей Деш, указывая вниз и немного вперед по ходу гона, – начинаются настоящие сиклановые леса.
– Ааа… Настоящие сиклановые леса! – восторженно произнесла Фиея и мигом встроилась в окно, пытаясь разглядеть то, о чем сказал отец.
Майол тоже повернулся к окну и стал всматриваться в долговязые нечеткие силуэты, которые не то свисали в открытое пространство, не то стояли шпилями вверх вдали, под их гоном. А некоторые были такими большими, что их макушки оказывались высоко над гоном. Но леса, на самом деле, пока выглядели не так эффектно, как должны были бы выглядеть, судя по интонации Деша.
– Ура! Сиклановые леса, – не унималась в восторгах Фиея. – Деш, а почему они сиклановые? – спросила она.
– Просто они растут на стороне, которая сильнее всего освещается Сикланом.
Майол, однако, был постарше Фиеи и не поддался ее настроению, тем более что леса выглядели, по его мнению, не очень взрачно. Кроме того, он вспомнил про сиклановый парк у них в педагогиуме.
– А почему они настоящие? – спросил он. – У нас в педагогиуме тоже есть сиклановый парк. Он не настоящий?
– Разумеется он настоящий. Просто у нас не так много света Сиклана. Поэтому все растения немного не такие как здесь. Посмотри, какие они высокие!
– Кажется, высокие. Только плохо видно.
– Да. Сейчас еще плохо видно, потому что асан еще только, только заканчивается. А вот на обратном пути, их будет видно очень хорошо.
Их непродолжительный полет уже почти завершался.
– А вон, посмотрите, вдали. Видите? Там тоже старты, – сказала Лаина.
Дети вгляделись вдаль. Там действительно прямо из глубины лесов бил фонтан из покидавших и возвращавшихся в местный стацион гонов. Только световые направляющие выводили их более узким потоком высоко вверх. И только там, они рассеивались брызгами в разные стороны.
– А с другой стороны еще один, совсем рядом, – добавил Деш. – Скоро уже и наш стацион.
– А почему, почему…? – у Фиеи был вопрос, но она не знала, как его лучше задать, какими словами.
– Что почему? – спросил Деш.
– Почему… – так и не сообразив со словами, она решила задать вопрос жестами, – мы взлетали вот так, – она попыталась изобразить подобие фейерверка или цветка с лепестками в разные стороны, разведя руки, – а они вот так? – теперь Фиея изобразила узкий длинный предмет с метелкой наверху.
– У нас нет высоких деревьев. Поэтому можно взлетать в разные стороны, – ответил Деш. – А здесь растения очень высокие. Гоны, когда взлетают, летят сначала, словно по туннелю. И только над лесами они могут направиться в свою сторону.
Не успели дети насмотреться и опомниться, как они снова сами оказались частью такого же фонтана.
– Мы уже прилетели, Деш? – спросила Фиея.
– Да. Это уже наши старты. И нас внизу уже встречают.
С этими словами Деша их гон нырнул вниз, но лес под ними закончился. Под ними оказалась очень большая поляна.
– Здесь большая гора, – пояснил Деш. – На самой горе не растут большие растения. Но их много вокруг. Поэтому здесь самое лучшее место для встречи зари. Заодно мы немного отдохнем. Нам же уже нужно отдохнуть? Под таким ярким Сикланом отдохнем мы быстро. В лес спустимся позже.
5
А параллельным временем в университете Санкь шестнадцатой линии в лаборатории Листана настроениями жонглировал полный хаос. Весь штат лаборатории был поднят на уши. Листану пришлось даже обратиться к преферу университета за помощью.
Префер, имилот Дебль, направил к Листану несколько десятков студентов со словами, что Листан всегда может рассчитывать на его помощь. Лишняя практика студентам еще никогда не лишним поводом, свалить с обычных занятий. А в данном случае это не просто надуманные практические занятия по учебнику, но практика на реальном проекте, который может как раз сейчас накрыться неудачей или в скором времени закончиться промышленным внедрением.
Имилот Дебль, однако, заметил Листану, что случившаяся неконтролируемая утечка из области носителя – это целиком результат его личной безответственности. Если носитель не удастся стабилизировать и эксперимент провалится, то этот случай останется неприятной страницей в репутации всего университета Санкь. Второй попытки университет ему не сможет предоставить. И продолжить уже можно будет только под крылом глобатиатов, если удастся с ними договориться.
Когда все закончится, Дебль просил Листана навестить себя с объяснениями.
Слетевшихся студентов в лаборатории Листана равномерно размазали по всем трем уровням вокруг носителя. Их задача состояла в том, чтобы наблюдать за возмущениями в носителе и, предсказывая точки наложения возмущений, создавать компенсирующие возмущения, не допуская таки образом резонансов.
– Сектор нактоно-шесть, направление 34-леано-8, завихрение станто, – то и дело раздавалось с различными вариациями значений с разных уровней.
– Компенсируем по прехилу 18-вечи, – отзывались в ответ.
Часть команды лаборатории многозадачно вычисляла параметры компенсирующих возмущений, в соответствии с которыми действовали студенты. Друга часть команды спешно латала носитель и готовилась к восстановлению в нем оптимального давления.
***
Вскоре стало очевидно, что далее носитель восстановится сам. Листан, как и обещал, отправился к имилоту Деблю.
– А, вот и виновник тишины во втором корпусе университета, – сказал Дебль, увидев Листана. – Все имилоты возмущены срывом учебного процесса, мой друг.
– Это, несомненно, имилот Дебль, потеря! И даже утрата! – с легким ехидством ответил Листан. – Мне рассказывали, что Вы даже радовались, когда мы просили Вас перенести лекцию.
– Нет, вы посмотрите на него! Он еще позволяет себе язвить! Каков! – засмеялся Дебль. – Ну, если честно, то мне тоже кажется, что имилотов в большей степени возмутило, что ты никого из них не попросил о помощи, нежели отсутствие студентов. Ну, да это все риторика. Мне же хотелось бы услышать факты. Найдется ли у тебя парочка таковых?
– Несомненно!
– Кто бы сомневался. Это же Листан! Ну, слушаю.
– Носитель все-таки у нас достаточно старый, по современным меркам. Еще четырнадцать обиоров назад нужно было установить новую стабилизирующую мембрану. Прежняя практически уже полностью истощилась и испарилась.
– А какого типа была мембрана? – все еще сохраняя строгость тона, уточнил Дебль.
– Уже давно везде используют чистые мембраны, – пояснил Листан, – которые рассчитаны на определенный срок, после которого истощаются и испаряются. Когда мы меняли мембрану у себя в последний раз, мы тоже установили такую. Она и так прослужила дольше положенного.
– А где новая мембрана? Почему до сих пор не установили. Наверняка даже не запланировали. Я же говорю, что это твоя безответственность.
– Не буду спорить, но уточню. Проблемы с поставками. Мембраны изготавливают на дальних линиях, почти синхронных с нами. А мы сейчас на противоположных сторонах от Асаны. Поставщик не имеет возможности доставить их сюда.
– Я бы поверил в это пару тысяч сиклонов назад! Но теперь?! – с недоумением произнес Дебль. – Не могут доставить!
– Имилот традиционно прав, – учтиво ответил Листан. – Но, увы, это так. Во-вторых, мы уже не могли далее откладывать эксперимент с пробным присоединением другого носителя. И вот имеем, что имеем. Возможностей стабилизации не хватило.
– Студенты-то хорошо справились с подмогой? – Деблю на самом деле было интересно, что этот, Дебль никогда не скрывал своего мнения, способный с торчащими из головы в разные стороны идеями индивид, может думать о других студентах.
– Просто молодцы! Все четко, без лишних вопросов, но с пониманием дела. Даже молодежь! Всех уже отпустил.
– Ты мог бы держать их до конца асана.
– Ну, асан уже практически закончился. Все светлее и светлее. Я тоже сегодня сильно устал. Не совсем понятно, почему, – сыронизировал Листан. – Но сегодня у меня будет возможность хорошо отдохнуть. Лечу на вторую линию. У нас с ними сейчас разница больше, чем в четверть конжона. Так что отдохну, заряжусь, и полный энергии пойду на переговоры. Планируем объединить наши носители!
– Аа… Так они согласились? – Дебль, казалось, просто проснулся при этой смене темы.
– Пока однозначно нет. Но, разговаривая, легче убедить или как минимум заинтересовать, чем высылая удаленные проформы. А уж если заинтересуем, то там и убеждать не придется.
– Да я думаю, что они должны быть заинтересованы в этом не меньше нашего, – предположил Дебль.
– Возможно, только для них это пока еще немного преждевременно.
– Тогда зачем мы так торопились? Рисковали с тестированием присоединения носителя при старых стабилизирующих мембранах?
– Для них преждевременно, а для нас, как бы не упустить удобный момент. Наш принцип уже на пороге открытия границ носителя.
– Понятно, – покачал головой Дебль.
– Вот как раз на встрече и договоримся о сроках. Чтобы и им не рано, и нам не поздно. Так же хотелось бы предварительно сопоставить принципы. Хочу обсудить возможность изъятия представителей. Посмотрим на малых носителях.
