Макс Казаков
Принцип «Земля»
*
Как бы им ни хотелось расстаться друг с другом, но проснувшись, все снова обнаружили себя в столовой в надоевшем окружении. Бинэси успел немного походить по округе и кое-что для себя подметить.
За завтраком Макар вдруг вспомнил:
– А! Я же забыл. Тут есть на что посмотреть. Вам будет интересно.
Пояснять он не стал, так как это было бесполезно.
Когда все наелись, он повлек всех за собой. Макар привел их к мемориальным доскам, так он их назвал сам. Последний блок в тоннеле перед дверью в зал и столовую справа и слева был без дверей. Стена была усыпана ровными рядами надписей на разных языках.
– Вот. Смотрите, – начал излагать свое видение Макар. – Здесь уже все похоронены. Вот наши имена. Так что то, что мы еще ходим, не говорит о том, что мы еще живы.
Он как мог жестами и мимикой, прикладывая руки к горлу, имитируя удушье, складывая руки у горла на манер Веселого Роджера, пояснил, что считает всех уже мертвыми.
Остальные начали разглядывать стену. Надписи были расположены в неком порядке, скорее всего в алфавитном, но это можно было однозначно понять, только увидев знакомую письмоенность.
– А вот, здесь дальше пошла латиница, – заметила Пейжи. – Это все на «А».
– Смотрите, – продолжал Макар, хотя знал, что его не понимают. Но язык примитивных жестов, плюс интонации позволяли донести часть информации. Таким образом, дальше и общались. – Я думаю, что это все имена. И у каждого имени есть номер, это номер его комнаты. Свой номер я нашел. Пойдем. Пойдем, покажу. – Он поманил их рукой, а показав на противоположную сторону коридора добавил. – С той стороны тоже имена. Много имен.
Макар завел их в боковой коридор и стал считать проходы между такими же стенками, как и первая. Отсчитав довольно много, он свернул и стал считать столбцы.
– Вот он я. Я здесь похоронен, – он последние несколько шагов до своей записи прошел похоронной походной, сделав прискорбное лицо, остановился и гордо показал на одну из записей.
– Мэ-кэп, – прочитал надпись Майкл.
– Макар! Ма-кар, здесь написано, – повторил Макар, как для неприлежного первоклассника, учащегося читать. – И вот номер моей комнаты. Я в ней проснулся, в ней и живу. – Он посмотрел на остальных. – Понятно. Не врубаетесь. Ладно. Еще раз смотрите сюда, – он показали им свое имя и номер. – Теперь пойдем. Далеко, но что делать. Торопиться, уверяю вас, нам некуда. Не понимаете словами, дойдет через ноги. Так у нас говорят. А надо было в школе учить русский. Так что считайте, что сами виноваты.
Он отвел их в свою комнату и показал надписи на двери.
– Вот. Видите? То же самое. «Макар» и тот же номер.
Трое, говорящих на английском, начали что-то обсуждать между собой. И похоже было, что они пришли к какому-то единому мнению. Индеец показал на имя на двери, потом на себя и потом рукой в направлении обратно к спискам.
– А. Теперь вы решили найти себя? Так я вам про это и говорил. Че ж вы сразу-то не въехали? – сказал Макар. – Пойдем искать. Только я не знаю, где ваши имена. Сами будете искать.
Искали, пока не проголодались. Но самое главное, что нашли только Майкла.
– Хе. Тебе не повезло. Видишь первая цифра какая? Тебе туда. – Макар показал наверх, имея в виду, что его комната будет на каком-то этаже.
Майкл спросил, мол, как туда попасть, где лестница.
– Эээ, чувак! Лестницу я тоже искал. Не нашел, – помотал одновременно со словами головой Макар.
Пейжи не знала, на каком языке себя искать. Китайские списки нашли, но ее там не было. А тайские списки отыскать не удалось. Решили сделать перерыв и снова пошли в столовую.
Пока ели, Майкла не покидала мысль, как бы не забыть свой номер. Он поинтересовался у Макара:
– Райт даун16, райт даун, – повторял он, изображая человека, пишущего ручкой.
– Рай даун? – ответил Макар, поняв по инсценировке Майкла, что тот интересуется карандашом. – Да уж. В уме тебя не заподозришь. Ты здесь хоть что-то видел, кроме стульев? – он снисходительно покачал головой. – Все вы там дауны, что ли? Куда вам еще в рай.
В латинском блоке найти Пейжи тоже не удалось. А так же Бинэси и Кофи. А как может выглядеть их родная письменность, знали только они. Даже разделившись, они успели избить ноги и сломать глаза.
Макару эти поиски осточертели еще с тех времен, когда он искал себя. Поэтому, пока эти интернационалы ходили по мемориальным лабиринтам, он развалился на лужайке. К нему чуть позже присоединился Майкл.
– А кто там ходит? Они уже пошли есть? – спросил Макар, услышав разговоры в зале, смежном с главным коридором.
– А, – откликнулся Майкл.
– Они пошли туда? – повторил Макар. Но, поняв, что спрашивать без толку, встал и пошел к двери в зал. Открыв ее, он воскликнул:
– Мать честная! А вы-то откуда, касатики?!
А касатиков было много. Они посмотрели на Макара, и один из них даже ответил.
– Мы звиткы? Цэ ты звиткы? Хлопци, ггляньтэ. А тут хтось е, – обратился Данило к своей компании.
Но с ними и раньше не удавалось ни до чего договориться, и сейчас они не оценили радости Данилы.
– Не-е-е, вы слышите? Майкл, б…, ты слышишь? – кричал, не сдерживая радости, Макар. – Он хохол. Иди сюда, земляк. Дай же ж я тебя расцелую.
Макар бросился к нему в обнимку.
– Гглянь. Чи ты росиянын будэш? Скильки вжэ я нэ чув ничого ридного? Ххтоб и сказав, що я зрадию побачыты москаля, так вбыв бы. Ххто ты?
– Я Макар.
– А я Данило. Ну, будэмо знаёми.
– А эти кто?
– Да, хтоб знав. Ни як нэ розумиють по-нашему. Антыхрысты.
– А вы откуда взялись, я здесь уже черт знает сколько! Один все время. Вот только-только из леса подкатила бригада чуркобесов. Ни слова по-нашему!
– Та мы злизлы. О! Бачишь? – Данило показал на окно, на веревку, связанную из каких-то тряпок.
Макар где-то понимал по-украински, где-то не совсем, где-то догадывался, и Данило, с трудом переламывая привычное нежелание говорить по-русски, стал иногда переходить на русский язык, хотя знал его слабенько.
– Как же я рад этой встрече, Данилко, – не унимался Макар.
Им двоим явно было, что отметить. И от такой радости они бы, конечно, напились бы вдрабадан. Но пришлось довольствоваться фруктовой трапезой и водой.
Однако, кулибинская мысль не окостенела и пошла прямыми путями к околицам. Из имеющегося сырья они отобрали пару сортов, их которых можно было попытаться сделать веселую жизнь. Дело осталось за малым, найти подходящую тару, а тепла здесь достаточно!
За трапезой познакомились с остальными. Действительно, никто из них не понимал ни по-украински, ни по-русски. Однако, некоторые из них спелись с англичанами. Кофи по-прежнему остался в одиночестве. В спустившейся компании таких уникальных оказалось еще двое. Но поскольку клубы по интересам уже очертились довольно явно, им оставалось только расшифровывать жесты, если кто-то вспоминал о них и пытался им что-то объяснить.
Поведав, кто мог, друг другу свои истории и свои небогатые знания об этом странном месте, здесь же все и поотключались.
***
– Ну, кто-нибудь это еще видел, – повторил Рилей.
Стали оглядываться по сторонам, стараясь понять, о чем это он. Ничего особенного не наблюдалось.
– Голова. Голова! Она появилась и исчезла, – в полном недоумении кричал Рилей, показывая рукой на арку.
– Какая голова? Где? В окне? – принялась разбираться Эмили.
– Нет. Из арки высунулась голова и опять исчезла в ней, – объяснял Рилей.
– Это опять твои духи. Ты про них уже который раз песни поешь. Ты же сам говоришь, с детства живешь в современном городе, среди нормальных людей. А в эту чушь еще веришь, – махнула рукой на исчезающую голову Ванесса.
– Я не говорил, что это духи, – обиженно ответил Рилей.
Он уже не раз замечал, что эти белые воспринимают его, именно как аборигена, а не как нормального человека.
*
Арамаан, однако, тоже был в шоке от увиденного. В совершенно пустом помещении, в котором он уже ходит из угла в угол, наверное, несколько десятков километров, вдруг он увидел проявившуюся, как на фотографии, толпу людей. Испугавшись, он естественно отдернулся назад. В таком же полнейшем недоумении, как и Рилей, он стоял несколько минут и не решался даже шелохнуться. Но потом все-таки попытался снова пройти через арку, сделав осторожно шаг. Но появление людей из ниоткуда его напугало еще сильнее, чем в первый раз. Ему стало бы легче, если бы он убедился, что люди ему просто показались. Но факт подтвердился.
*
– Вот, он снова сейчас только что был, – торжествовал подскочивший Рилей.
Теперь он хотя бы сам был уверен, что ему эта чертова голова не показалась.
Но кроме Рилея за аркой снова никто не наблюдал. Однако…
– Мне тоже, что-то показалось, – сказала Эмили. Она стояла к аркам боком. – Или нет? А больше никому?
– Одновременно у всех галлюцинации начаться не могут? – сказала рассудительная Деви. – И мне показалось, будто что-то там такое мелькнуло.
Остальные ничего не заметили, так как стояли либо спиной к аркам, либо их внимание было занято обсмеиванием несчастного Рилея, который от постоянного уничижительного отношения к себе, по их мнению, совсем съехал с катушек.
Эмили, однако, подошла к той арке, возле которой ей что-то примерещилось. Немного постояла.
– Просто, как бублик! – сказала она, разглядывая прозрачную, на вид пластиковую, возможно даже полую трубу, из которой была согнута арка. Сначала ее правую часть и через верх левую. – Ничего! Я ничего особенного в ней не вижу, – Эмили была отчасти изумлена этой простотой и неясностью надобности. – И не могу предположить даже, для чего бы эта хрень здесь стояла. Тем более их две.
С этими словами совершенно без задней мысли она сделала неторопливый шаг сквозь арку. Но как только она пересекла ее наполовину, завизжала Деви. Вслед за ней завопила и Ванесса. От этик криков внимание Эмили резко вернулось к своим, и она ничего не успела заметить впереди себя. Эмили, не закончив шаг, вернулась назад.
– Вы чего?
– Мы чего? Ты сама-то видела? – тряслась Ванесса.
Она подбежала к Эмили и стала вглядываться, все ли с ней в порядке.
– Видела что?
– Ты только что наполовину пропала в этой арке! Прямо вот так, – она показала на Эмили вертикальную линию. – Вот так вот ты исчезла.
– Я? Где? Здесь, сейчас? – Эмили просунула в арку руку и мгновенно одернула, тоже выпучив глаза. – Нереально! Нет. Вы это видели?
– Мы это уже видели, – уверенно в один голос подтвердили Ванесса и Деви.
Но их больше удивило первое наполовину исчезновение Эмили, чем фокус с рукой.
– Вас это не удивляет? – недоуменно спросила Эмили, оглядывая остолбеневшую публику.
– Трудно удивить тех, кто уже находится в шоке! – ответил ей Витале.
Остальные, судя по всему, просто пребывали в оцепенении и не проронили больше ни слова. Кто-то из них тоже решился подойти к Эмили и изучить ее на предмет невредимости. Другие обступили со всех сторон арку и разглядывали ее. Рилей тоже просунул в арку руку с тем же эффектом, что и у Эмили.
– Абсолютно никаких ощущений! – отрапортовал он.
Тем временем Эмили судорожно соображала, ее глаза бегали: на арку, на руку, на Рилея, остальных, просто по сторонам. Мысль о том, что там тоже был человек, наводила ее на то, что это не опасно.
– Я не знаю что это. Но раз со мной ничего не произошло, я иду туда. Если можно туда, значит можно и обратно. Тем более, что там тоже есть человек.
И она целеустремленно прошла сквозь арку.
Звуков, которые раздались за ее спиной, она не услышала.
Ее ожидания, однако, не оправдались. Пройдя через арку, она обернулась назад. Но уже никого не было. Не было и Деви с Ванессой, которые стояли с другой стороны арки, так что Эмили шла как бы им навстречу. Она перестала слышать их разговоры. Эмили так же не встретила и того человека, который выглядывал из арки.
«Но не могло же мне показаться то, что дважды видел Рилей, – думала она. – Если он видел то, чего нет, то мне оно не показалось бы?»
Эмили огляделась по сторонам. Точно такая же огромная комната. Столы стулья и две дурацкие арки. Что-то промелькнуло в ее голове, и она решила вернуться, логичным, казалось, способом, просто пройдя через арку обратно. Но, сделав это, она, как будто, осталась тут же, в этой же пустой комнате: столы, стулья и арки. Ее прежней компании уже не было.
«Стоп. Столы! Стоят по-другому? – разговаривала она сама с собой. – Да вроде нет. Гляну еще раз».
Но, не успев сделать шаг, она замерла и начала рассуждать медленно вслух.
– Я прошла два раза. Но, пройдя обратно, я не вернулась. Значит, я и сейчас не вернусь. Ха! А ведь можно не проходить. Можно просто глянуть!
*
Эмили отсутствовала не больше трех минут. И все ждали, что она вот-вот вернется назад. Собственно Эмили тоже так думала сделать, и даже попробовала вернуться.
Сай видела в произошедшем нечистую силу и отошла подальше. Деви вцепилась в Ванессу. Мужчины стояли возле арки, демонстрируя мужской подход к делу: если кто-то уже полез в костер, то лучше не суетиться, а спокойно подождать, чем это закончится. Тем более, что никто никого никуда не торопит, и они находятся в более безопасном месте.
Рилей думал, что все мужики стоят и чего-то боятся, а Эмили, женщина, первой не побоялась пройти в арку. Тадеу, напротив, думал, что так этой выскочке и надо.
«Вечно лезет во все первой. Я за ней не пойду. Кстати, а ведь никто не кинулся спасать ее!» – отметил мысленно он.
Почти о том же думал и Витале, но все-таки ему тоже было любопытно. Не столько, что стало с Эмили, сколько, куда же она попала, что там.
Хантай решился попробовать, как это, и несколько раз подряд просунул руку в арку. Мусъаб подошел к женщинам и попытался их успокоить. Увидев это, Тадеу сообразил, что упустил момент окончательно втереться к девкам в число своих.
– Я знала, что здесь все не так просто, – говорила невнятно Деви. – Эмили тоже все время говорила, что что-то должно произойти. Здесь пропадают люди.
– Эмили пропала пока только одна. А все остальные непонятным образом появились, – сказал Тадеу, стараясь наверстать упущенное. – Вспомните, мы все вышли из комнат, а как мы оказались там, мы не знаем.
– Я все-таки пойду за ней, – неожиданно сказал Витале, и шагнул в арку. – Эмили, – позвал он. – Эмили.
Но Эмили ему не отзывалась. Он стал оглядываться по сторонам.
*
Эмили просунула голову в арку, посмотрела на столы, что оказались перед ней. Высунула голову обратно и снова посмотрела на столы, стоящие по другую сторону арки.
– Я так и знала. Это все-таки разные комнаты. Хотя нет. Комнаты-то, как раз, одинаковые. Может, даже одна. Но разное время? До того, как мы передвинули столы!?
Она снова стала оглядываться, ходить и изучать все вокруг, пытаясь зацепиться за что-то, что помогло бы ей найти ответ на этот вопрос. Но все было крайне похоже, вплоть до двери в столовую. Да и за ней все выглядело точно также: столы, стулья, а дальше кухня.
– Мы вроде ели не так давно, но я бы перекусила, – проговорила Эмили.
Она открыла холодильник, точно такой же, какой она видела раньше.
– Но здесь ничего не тронуто! Еще ничего не тронуто? Либо мы сюда еще не пришли? Либо…
*
Так и не обнаружив Эмили, Витале тоже попытался вернуться назад через ту же арку. Но, пройдя через нее, так же не встретил тех, от кого уходил.
– Что такое, – чертыхнулся он. – Не сработала что ли? – И он снова шагнул в арку.
*
Взяв с собой несколько фруктов, Эмили пошла обратно. Остановилась между арками.
– Одинаковые. Но их две!
Она несколько раз перевела взгляд с одной арки на другую. И неожиданно ее глаза зацепились за входную дверь в этот зал. На ней был выбит номер этажа.
– Так это другой этаж! Это просто другой этаж! – ликовала теперь она. – Я прошла через нее два раза. И оказалась двумя этажами ниже. Проверим!
Она подошла к той же арке, через которую уже ходила, и снова заглянула в нее.
– Я права! Здесь номер этажа на один меньше, – объясняла Эмили сама себе. – А я проходила сначала в одну сторону, потом в другую. Проверим!
Она обошла арку, посмотрела на всякий случай на дверь, чтобы убедиться, что при этом она осталась на том же этаже, и снова заглянула в арку.
– Так и есть. В любую сторону на один этаж вниз. Тогда вторая арка будет вверх. А иначе, зачем их две?
Она оказалась права. Дважды пройдя через вторую арку, она вернулась на свой этаж.
– Эмили! – обрадовалась Деви.
Никто не ожидал, что она выйдет из другой арки.
– Невероятно! Где ты была? Как ты? Все в порядке? – причитала подбежавшая Ванесса. Чувствительность ее натуры перехлестнула квебекскую гордость, и она искренне радовалась появлению Эмили. – А мы тут не находим себе места, где же ты? Что с тобой стало? – сыпала она словами.
– Все отлично, девочки! – отвечала довольная Эмили. – Со мной все тоже отлично! Эти арки – это то, что мы искали здесь всю эту чертову ночь и прошлый день, все эти голоды и дремы! Они здесь вместо лестниц. Эта ведет вниз, а эта ведет вверх. Все просто! Как бублик! Кстати, а вы заметили, что стало светлее?
– Витале пошел за тобой. Туда, – рукой показала на первую арку Деви.
– Не беда. Разберемся, – ответила уверенная Эмили.
– А ты не видела там больше никого незнакомого, – спросил Рилей.
– Твою голову что ли? – засмеялась Ванесса.
– Нет. Не видела, – задумалась Эмили. – Голова высовывалась из этой арки?
– Да, – ответил Рилей.
– Значит, она шла к нам сверху. Чтобы ее найти, нужно идти наверх. То есть в ту арку.
И Эмили, не раздумывая, шмыгнула в нее.
Она увидела забавную картину, хотя после этих арок она уже ничему не удивлялась. В углу, обратившись лицом в угол, согнув спину, сидел человек в позе молящегося.
– Эй, – осторожно окликнула его Эмили.
Она не торопилась докричаться до него и получить реакцию. Человек явно не был в состоянии душевного равновесия. Но голос другого живого человека, показалось Эмили, не вызвал у сидящего усиления настороженности, наоборот, он действовал на него успокаивающе, его плечи невольно опустились, дыхание стало более глубоким. Не спеша, Эмили все-таки подошла к нему и дотронулась до плеча.
Найти общий язык они не смогли. Эмили даже и не надеялась на это, лишь только увидев его лицо. Они уже проходили это с Хантаем и Сай. Этот был из них же. Им удалось, однако, познакомиться.
– Идем, Арамаан, – сказала Эмили, и взяла его за руку. – Идем со мной.
Она повела его в арку, возле которой он нервно остановился.
– Все нормально. Идем, – уговаривала Эмили.
Ей пришлось задействовать всю свою убедительность, чтобы заставить его пройти через арку. Вслед за ним прошла и она.
– Смотрите. Вот она наша голова. Рилей был прав. И мы зря нападали на него с духами. Его зовут Арамаан. Больше я ничего не знаю. Он такой же, как Хантай и Сай, говорит мало и на каком-то своем наречии.
Обычное дело. Большинство европейцев не способны отличить людей разных азиатских народностей. Но Хантай сразу понял, что это не его сородич. Однако он заговорил с ним. Несколько фраз они произнесли как будто невпопад, но потом заговорили на третьем языке, что на слух, конечно, сумели определить присутствующие. Заговорили очень слаженно и кинулись обнимать друг друга.
– Как это чудесно, – сказала Ванесса, – разыгрывая слезы умиления, хотя вполне возможно, что ее радостные эмоции были настоящими.
– Да просто индийское кино! Я твой брат, и ты мой брат, – улыбнулась Эмили. – Деви, только не обижайся. Но у вас действительно все фильмы такие.
– Что же это такое? Эти двое, значит, нашли себя. Витале пропал. А без него я в абсолютном информационном вакууме, – негодовал Тадеу.
Из этих слов Эмили поняла только слово Витале.
– А! Витале! Нужно его найти! Он, наверное, заблудился. Я сейчас, – сказала Эмили, – найду Витале. А потом… Ванесса, Деви, – Эмили обратила на себя внимание. – Я вернусь, а потом не знаю, кто как, а я пойду на первый этаж, буду искать выход отсюда.
И она пошла вниз.
15
– Это была последняя информация на сегодня. Но мы еще вернемся к этому вопросу, так как нужно будет думать, что делать с людьми.
– Вы это серьезно говорите, что мы закрываем Европу? То есть, я правильно понимаю, полностью?
– Вы меня понимаете правильно, – ответ был дан спокойным тоном уверенного руководителя, хотя и немного усталым. Сказывалось позднее время. – Я именно это и говорю. И категорически серьезно.
– И это решение, насколько я понимаю, уже окончательное и никакой дискуссии не предполагается?
– Дискуссия уже была. Все, в том числе и Вы, имели возможность выразить мнение и изложить аргументы. Так что не нужно делать вид…
– Ладно, не будем. Только все равно не понятно. Закрыть Европу! – он в недоумении покачал головой.
– Все очень понятно. В сложившейся ситуации, о чем именно я говорю, все присутствующие в курсе, мы просто не можем более обеспечивать этот проект. Он не самый масштабный, в плане территории, но финансово самый дорогой.
– Полностью! – видно было, что вопрос хотя и муссировался, но такое решение было неожиданным, и выбивало из колеи. – И насовсем?
– Странный вопрос! А Вы полагаете, что можно заморозить проект? Бросить в Европе людей, пусть выживают сами? Или может людей убрать, а бросить все остальное? Без присмотра?
– Сокращение проекта могло бы быть компромиссным вариантом?
– Кого удалим? Турцию, Грецию? Испанию? Или, может, Черногорию? А… Наверное, Францию? Допустим, кого-то оставим. Что скажут другие?
– Ну, …
– Затрудняетесь? Каждый из этих вариантов обходится нам дороже любого другого целого направления. Европа нынче дорога! Она, впрочем, всегда была дорогой.
– Это цинично, говорить о культуре и истории через призму денег.
– На моем месте было столь же цинично свернуть все остальное и оставить только Европу. Финансово эти варианты сопоставимы, но людей пострадало бы в десять раз больше. Так что циничным можно было бы назвать и отстаивание Вами Европы, поскольку это именно Ваше направление.
– Хорошо. Оставим циничность циникам!
– Спасибо на добром слове. Надеюсь, и в дальнейшем мы с Вами будем находить общий язык столь же легко. На самом деле, я Вас понимаю. Это нормальная реакция с Вашей стороны. Но такова ситуация.
– Да. Пожалуй, я несколько погорячился. Вы, конечно, в чем-то правы.
– Изначально предполагалось значительно большее сокращение финансирования на исследовательские цели. Удалось выбить увеличенный бюджет.
– Там как на базаре, начинают сразу с шокирующих скидок, чтобы в итоге сторговаться на удобной им величине, – провел аналогию еще один из присутствующих коллег.
– Да. И мы уже не в первый раз сталкиваемся с такими сокращениями, – руководящий тон сменился на товарищеский, поскольку острые углы вопроса уже прошли.
– Увы! Это так! – подтвердил «старейшина» совета. – Хорошо, что хоть иногда с громкими лозунгами властители, так сказать, с барского плеча возьмут и скинут нам прибавку, которую позже начинают обрезать то с одной стороны, то с другой. А без подачек мы бы уже давно сидели в бублике. Но это, извините за отступление, сбоку темы.
– Жалко старушку! – слова были сказаны с глубоким сожалением. – Но были и более крутые времена. Когда вообще все менялось. Был ведь уже почти бублик!
– Хватало только на песочницу под балконом, – подхватил «старейшина». – Так что сейчас еще все хорошо!
– Тогда на хорошем и закончим. Только позволю себе еще раз напомнить, что необходимо будет распределить людей по оставшимся направлениям.
С этими словами совет был закрыт.
***
Заканчивался долгожданный и вместе с тем неожиданно подошедший к концу пятый курс. Но это так только для студентов. Для профессоров время идет ровнее. Один пятый курс меняется пятым курсом следующего потока, потом следующего… Сданы все экзамены. Встретить в университете Авдея, Ярика, Лизон или кого-то другого из их компании уже было событием. Тем более…
– Нонна? Тебя ли я вижу? Какая радость!
– Натан Саныч. Здравствуйте. Я тоже рада Вас видеть. Вы спешите?
– Немного. Ярика здесь после экзаменов не встретишь, и тебя тем более удивительно. Ты по какому-то вопросу?
– Да на следующий год восстанавливаться хочу. Вот зашла узнать. А то летом здесь никого не найдешь.
– Значит, всё. Выросли! От мамкиной юбки оторвались, – улыбнулся Натан Саныч. – Как там мальчуган-то поживает?
– Глеб хорошо. В садик пошли, теперь вот я днем бываю свободна.
– Слушай, ну, я бы поговорил, только мне сейчас к Ильичу нужно. Ты в деканат-то или на кафедру зайдешь?
– Так прямо к вам и иду! Я подожду Вас.
– Отлично! Не прощаюсь тогда.
