Макс Казаков
Принцип «Земля»
*
В университетской лаборатории Деш сразу повел Авдея в помещения, где размещаются носители.
– Вот здесь все начиналось. Здесь стоял ваш носитель.
Авдей оглядел помещение, оно не выглядело большим и достаточным, по его представлениям о космосе.
– На самом деле носителя с Землей здесь сейчас нет, – продолжил рассказывать Деш. – Промышленный носитель, где находится Клетион, тоже расположен не у нас, а у нашего глобатиата, который, собственно, осуществляет техническую часть внедрения. Но ваш носитель был именно здесь. Вот здесь еще осталось некоторое оборудование, с помощью которого мы его наблюдали.
Деш обратил внимание Авдея на дугу, свободно висящую в воздухе почти под потолком у стены. Он подтянул ее к центру помещения, толкнул край дуги, и она легко повернулась, словно висела на шарнире. На краю дуги располагалась изящная, коническая воронка, длинная, но не широкая.
«Кирдец! Все как в голливудском кино! – подумал Авдей, ворочая головой из стороны в сторону. – Пратиарийцы не смогли придумать ничего более оригинального, – он даже не смог сдержать улыбку. – Или это наши были настолько изобретательны?…»
– Пристализатор, – пояснил Деш.
Авдею все стало предельно «понятно». От бессмысленности незнакомых слов на его лице равнодушно не дрогнул ни единый мускул.
Деш взял из шкафа какую-то прозрачную тонкую пластинку, расположил ее прямо перед лицом Авдея и отпустил, повернувшись снова к шкафу. Авдею даже показалось, что Деш неосторожно упустил ее, и хотел было подхватить, но она не думала падать. Этому можно было, конечно, удивиться, но после пристализатора было уже некуда. Однако Авдей не смог оставить ее в покое. Деш тем временем отыскал другую штуковину, по всей видимости, завалявшуюся в шкафу, повернулся и поставил ее на пластинку. Он заметил, что Авдей ее держит.
– Не держи, – сказал он. – Это гравитационный штатив. Он не упадет. Пристализатор же не падает.
«Ах, ну, да! Как же я не догадался!» – съехидничал про себя Авдей. Гравитационный штатив!
Второй предмет имел кубическую форму, судя по нечетким контурам легкой затуманенности, наполнявшей предмет и, вероятно, удерживаемой им.
– Вот. Это учебный образец носителя, – сказал Деш. – Ваш в несколько раз больше. Но это не принципиально.
– В таком же была Земля?
– Была и есть, – кивнул Деш.
– Вот это вот весь наш космос?! Жидкая дымка! Забавно! – факты приходилось воспринимать с иронией. – Но в космосе темно, а здесь светло, и он насквозь просвечивается.
– Светло не там. Светло здесь, в помещении. Носитель большую часть света просто пропускает. Но небольшая часть рассеивается. А там в этой дымке, как ты говоришь, на самом деле повышенная плотность пространства. Свет там просто равномерно распределяется на все пространство. И при такой концентрации это уже темнота. Я тебе покажу еще кое-что интересное. – Деш погасил свет в помещении и плотно занавесил окно, чтобы сумерки тоже не мешали наблюдению эффекта. – Смотри!
Теперь было более отчетливо видно, какую форму имел носитель. В полной темноте виднелся слегка светящийся куб.
– Та часть света, которая рассеивается носителем, проходит через него с задержкой. Поэтому он сейчас светится, – пояснил коротко Деш. – Вскоре свечение прекратится.
– Дааа! Где-то я это уже слышал. Как бы это не то, что мы называли реликтовым излучением. А почему он квадратный?
– Так он стоит, не катится. Удобно смотреть.
– Мы всегда себе вселенную представляли неограниченной, но если бы она оказалась круглой, было бы более естественно.
Включив свет, Деш направил пристализатор на носитель и предложил:
– Посмотрим?
Не дожидаясь ответа, он активировал экран, такой же, как и у него был дома, только больше.
– А здесь тоже есть какая-то планета, где существует…? – хотел спросить Авдей.
– Нет. Здесь обитаемых нет, – сразу прервал его мысль Деш.
Появилось изображение. Деш подал руку вперед, и масштаб начал расти с одновременным нарастанием темноты.
– Давай вот ту туманность посмотрим. Можешь сам побаловаться, – предложил Деш, подал руку в направлении туманности и уступил место Авдею.
Погуляв немного по учебному, Деш переключился на носитель Земля.
– Там сейчас тоже стоит такое же оборудование, и мы можем точно так же все наблюдать.
После непродолжительного блуждания в межзвездном пространстве своей Вселенной, Авдею пришлось признать, что:
– Нет, я так долго буду искать Землю.
Деш помог ему найти Солнечную систему.
– Авдей, мне ненадолго нужно убежать по делам, – вдруг сказал Деш. – Побудешь здесь? Тут еще много есть интересных носителей. Посмотри пока. А у меня сейчас встреча. Я скоро вернусь. Хорошо?
– Хорошо. Мне здесь надолго занятия хватит, – улыбнулся Авдей, увлеченный новинками.
Он долго вглядывался в картинку, менял масштаб, пытаясь разглядеть детали, но увеличение не было достаточным, чтобы увидеть то, что хотелось Авдею. Он разворачивал изображение в разные стороны, вращал Землю то вправо, то влево, даже не задумываясь, что на самом деле при этом вращается не Земля, а пристализатор, который находится возле носителя.
В очередной раз Земля остановилась, приняв вид полумесяца. Он не стал поворачивать дальше, а улыбнулся, представив себя на орбитальной станции. При этом, спустя пару минут, Авдей убедился, что ему не показалось, что видимая часть Земли изменялась. Причем довольно быстро.
«То есть я даже вижу, как она вращается!?» – удивился Авдей.
Он продолжал завороженно смотреть, не замечая времени. Вдруг он заметил, что где-то посередине неосвещенной части Земли начало появляться свечение. Оно располагалось не очень строго вдоль меридиана и не сплошной, различной ширины полосой. Оно не было постоянным, а переливалось разными цветами, словно состояло и миллионов мельчайших вспышек. С каждой минутой, земной ритм которых Авдей еще мог ощущать внутри себя, а может, чуть чаще, Земля поворачивалась, и свечение менялось вдоль своего меридиана, оставляя позади себя слабый шлейф.
Авдей внимательно наблюдал за этой картиной, пытаясь понять, что это такое происходит, пока странное сияние меридиана не прекратилось. Прошло всего минут пятнадцать, а ему показалось, что пока он наблюдал свечение, Земля обернулась вокруг оси. Но он не был в этом уверен и с сожалением в очередной раз отругал собственную ненаблюдательность.
*
На встрече Деш доложил о результатах поездки в филиал университета и в конце поднял новый старый вопрос.
– У нас есть немногим больше тысячи экземпляров принципа Земля, которые были извлечены с Клетиона первого запуска и с самой Земли. Но пока не решен вопрос, что с ними делать. Их нельзя уничтожить, так как все они были получены после того, как было принято решение об окончании эксперимента и промышленном запуске.
– И их нельзя квалифицировать как брак, – скорее констатировал факт, чем спросил, имилот Вейтел.
– Да. Они полностью функциональны. Но и использовать, как готовый продукт, мы их тоже не можем, они не проходили сертификацию, и не пройдут, – подтвердил Деш. – Просто одного из таких я взял к себе домой. Он задал мне вопрос, почему им не позволяют общаться?
У нас в городах уже довольно много людей. Они общаются. Их отлично объединяет спорт. Думаю, если мы обучим всех несертифицированных нашей речи, они тоже смогут интегрироваться.
– А что они будут делать? – спросил имилот Кефера. – Это самый главный вопрос. Сертифицированные люди все при деле и только в свободное время они встречаются друг с другом.
– Кроме того, ты же сам, Деш, говорил, что они не могут не иметь цели, – добавил Лешаль.
– Это все так, – согласился Деш.
– Но эти вопросы не снимают проблемы. Нам нужно выработать решение, – резюмировал Вейтел, соглашаясь с Дешем, что проблему необходимо проработать. – Точнее сказать, решение-то очевидно. Необходимо определить для них цель.
– Которая будет для них приемлема. Это уже взрослые люди с устоявшимся мировоззрением, – добавил Деш. – Его сейчас изменить естественным путем практически невозможно.
Думаю, нам в этом может помочь Манкоа. Они уже открыли несколько десятков центров обслуживания и одновременно досуга для людей. Там предполагается, что будут работать преимущественно люди, для этого сейчас уже запущены новые факультативы на Клетионе. Какие-то работы вполне могут выполнять и люди без сертификатов.
– При этом они будут в своей среде и будут чувствовать себя полезными, – отметил два основных требования к решению вопроса Сайкон.
– Деш, тебе, значит, необходимо обсудить это с Манкоа, – заключил Вейтел.
– Хорошо, имилот, – ответил Деш. – Но независимо от их решения, наше остается неизменным?! Интегрировать. Тогда, думаю, уже можно начать их обучать хотя бы нашей речи, приобщать к порядкам и…
– Еще вопрос с их проживанием. Мы вряд ли сможем всех расселить по домам, – обозначил вопрос Вейтел.
– Манкоа, предполагаю, будет размещать своих работников при центре. Тогда, будем рассчитывать, это коснется всех.
*
После встречи Деш поспешил вернуться к Авдею. Едва ли его что-то беспокоило. А у Авдея собственная планета в виде частички жидкой дымки, заполнявшей некий условный стакан, несколько раз взорвала мозг, загнал сердце, вызвала тоску и ненависть, удивление и преклонение.
– Как все прошло? – поинтересовался Авдей, обрадованный возможностью переключить куда-то внимание.
– В порядке. Тебе здесь не скучно было?
– Ни сколько!
– Не устал?
– Не столько устал, сколько проголодался.
Это было, пожалуй, единственным вполне конкретным ощущением, о котором можно было говорить с уверенностью и коротко. Все остальное выражалось только многослойными предложениями из предикатов.
– Аа, ну, да! Как я мог забыть, у вас же регулярное питание, – спохватился Деш.
– У вас здесь есть столовая?
– Мы в течение асана питаемся по желанию. Поэтому столовые при каждом заведении не держим.
– Жаль, – как мог нейтрально отреагировал Авдей.
– Но, есть чайная комната. Только там ты не поешь нормально, конечно. Давай сходим в ресторан. Здесь не далеко.
Но то, что не далеко для пратиарийцев, может оказаться существенно дальше для людей. Людям приходилось все обходить по дорогам, да и скорость у них при обычной ходьбе несколько уступала скорости местных аборигенов.
Еще недавно красота, сопровождавшая пешехода, могла отвлечь Авдея во время прогулок от желания занять чем-нибудь свой желудок. Но со временем она стала несколько привычной и не справлялась с этой задачей. Скалы так же, как и у Деша дома, выкорячивались корявыми уступами высоко вверх, на уступах располагались постройки со скучными, но элегантными, белыми круглыми плоскими крышами, между всем этим торчали деревья, уходя в небо выше скал, а остальное пространство переплетало и окутывало разнообразие флоры.
Университет располагался не очень высоко, а ресторан на самом дне ущелья. В этом смысле Авдею повезло. Путь одолели вполне скоро.
*
Ресторан был просторен, но в интерьере не было ничего особенного, выдающегося, удивительного. Он выглядел вполне по-пратиарийски, так же естественно, натурально и органично, как жилые дома и большинство других помещений, где Авдею приходилось уже побывать.
Своды были устланы живым декором. Здесь он, конечно, был разнообразнее, чем дома. Повсюду не частые свисающие плети, разделяющие заведение на уголки, круглые белые столы, расположенные на разных уровнях относительно друг друга. В общем, интерьер в какой-то мере повторял вид района, где жил Деш: роль белых крыш, которые тоже были на разной высоте, играли столы, своды и лианы – это дороги. Обстановка вполне домашняя, успокаивающая. В центре стоял рояль, на котором играла девушка.
Увидев ее, Авдей удивился:
– Она же человек?!
– Конечно, человек, – спокойно отреагировал Деш.
– Откуда она здесь?
– Она с Клетиона. Она музыкант, ты должен знать, что это такое. Ты только послушай, как она играет! – восхищенно сказал Деш. – Я впервые ее услышал, когда ее приглашали с концертом в педагогиум к детям.
Увидев Авдея, Грета немного смутилась. Ведь до этого асана в ресторане никогда не появлялись люди в качестве посетителей, не считая Франчески, которую она приглашала сама.
Остатки своих удивлений Грета и Авдей оставили при себе. Тем временем подали еду.
– Деш, а изображение Земли, полученное через пристализатор – это же тот же Гугл, что и дома? Но ты говорил, что дома картинка берется с Земли? – поинтересовался Авдей за обедом.
– Они похожи, но это разные изображения. Изображение Земли дома – это все-таки статичные снимки, пусть они и обновляются несколько раз в конжон. В соседнем доме кто-то может просматривать противоположный район Земли. Там же люди не ходят. Верно?
А пристализатор показывает живую картинку. Да и детализация такая не доступна, как на статике, полученной с Земли. И пока ты работал, никто другой не мог изучать другую область носителя.
– Ясно. А почему отсюда убрали носитель, раньше, ты говоришь, он был здесь?
– Наш носитель физически по размерам был меньше, его было удобнее транспортировать, чем носитель наших коллег из университета Санкь шестнадцатой линии. Мы с ними договорились об объединении двух экспериментов: их принципа Мита и нашего Земля.
– То есть, объединении? – Авдей даже замотал головой.
Если не в каждой фразе Деша, то в каждой третьей уж точно он слышал шокирующие подробности.
– Мы объединили два носителя в один, и два принципа стали существовать в едином пространстве.
– Но они не знали о существовании друг друга?
– До поры до времени не знали. Кто-то должен был первым обнаружить другого.
– Боюсь спросить, кто же был первым? – пробормотал Авдей и даже прекратил жевать.
– А что тут бояться? Мы проиграли.
– Что значит проиграли? И кто мы? То, что я сегодня видел, это из какого-то архива? Я так понял, это все-таки было прямое изображение.
– Это было оно. Мы – это университет Пианс. Проиграли, то есть Мита первыми обнаружили Землю.
– Они свободно перемещаются из своего носителя в ваш?
– Конечно! В этом и была суть объединения. Это уже, считай, один носитель.
– Но это же, я так понимаю, огромные расстояния!
– Для них безусловно так. Но есть много способов их преодолевать. Вы, например, просто не успели ни одного из них открыть. А то, кто знает, может, вы бы их тоже обнаружили. Или обнаружили раньше.
– И они не уничтожили Землю?! – несколько даже иронично заметил Авдей.
– Ты, когда находишь что-то новое, интересное не кидаешься же сразу это уничтожить?
Авдей даже задумался несколько над словами Деша и скептически улыбнулся.
«Смотря на сколько я этого боюсь!» – подумал он, но вслух сказал другое:
– Особенно, если оно копошится по-своему, меня не видит и не трогает, – осторожно согласился Авдей.
– То же самое! Они, очевидно, впервые обнаружили иную форму жизни. Мита сначала изучали именно вас. Уже потом они стали смотреть, что же полезного есть, собственно, на Земле. Точнее, самое главное они и так знали. Ведь привело их к вам магнитное поле Земли и редкое, хотя и не самое, во вселенной…
– Двух вселенных?! – перебил, уточняя, Авдей.
– Если считать два носителя… Пускай двух. … редкое железо. Земля холодная, и здесь железо легко взять, хотя оно и находится внутри нее.
– Но что-то, получается, их остановило от «тупо взяли, что хотели и улетели».
– Ваши технологии! Но важнейшей вашей технологией для них является то, как вы получаете знания.
– Они же превзошли нас! Сумели преодолеть такое пространство.
Авдея этот спор определенно завел. Его задело то, что человечество так вот запросто подставили. Он и сам не замечал, что именно этот факт разгоняет в нем азарт.
– Вы бы тоже, может, достигли бы их уровня, – спокойно пояснял Деш, – или даже превзошли, если бы у вас не было такого количества направлений развития и деятельности вообще. Вы в целом не так сосредоточены.
Вы можете пытаться что-то сделать, даже если знаете, что будет ошибка, или если просто не знаете, что получится.
– О, да! Это мы с удовольствием можем! Иногда даже годами! – согласился с улыбкой Авдей.
– Отсюда появляется побочное знание, которое может послужить толчком к правильному решению или вообще к новому направлению. Они так не могут.
– В нас способность заниматься непонятно чем заложена. В них, получается, нет? – уточнил Авдей.
– Да. Они рациональны. У них нет творчества как такового. Они не умеют делать что-то просто ради удовольствия, просто потому, что появилась какая-то идея. У них идеи даже не возникают так, как у людей. Так легко, иногда случайно, из ниоткуда.
– А они на самом деле из ниоткуда? – спросил Авдей.
– Вы думаете, что да. Но на самом деле нет. Есть несколько механизмов формирования идей. Например, вы можете работать над одной задачей, а возникшая идея может увести вас совершенно в другую область. У Мита есть задачи и все в их рамках.
– Хорошо. Задача, например, добычи железа, я не знаю, что именно они еще ценного нашли на Земле. С неприкосновенностью уже как-то не сочетается.
– Железо можно найти в других местах, а знания и ваш способ их добычи уникальны. Ведь вы для них уникальны во Вселенной! Поэтому задача сохранения этого источника для них оказалась приоритетней. Все логично!
39
Тим сложил в руки Милене фонари и попробовал, скрипя от напряжения ягодицами, приподнять крышку колодца. Но пальцами зацепиться было не так-то просто, чтобы еще и удержать ее. Пришлось Захару нагрузить Милену еще и канатом. Не с первой попытки, но вдвоем им удалось крышку одолеть. Впрочем, Милена не успела ничего по этому поводу съязвить. Возможно, страх не только подогревает чувство голода, но и притупляет острый язык. Она просто умничала:
– Не скрипите вы так этой крышкой.
– Не урони фонари, – отмахивался Тим.
– Да сейчас раньше времени грифы слетятся, – продолжила пугать Милена.
– Раньше времени нам не нужно, – бурчал себе под нос Захар, приподняв, наконец, с Тимом за один край нормально крышку и переложив ее в сторону.
– Ты первая? – предложил ехидно Тим Милене, как даме, право первой спуститься в колодец.
– Не умничай! Полезай, – Милена протянула ему канат и один из фонарей.
Тим посветил вниз.
– Просто шикарно! Канат не нужен, есть лестница!
Захар отнял канат у Милены и сбросил его в низ.
– Фигакс! – кратко откомментировал он бесформенное падение каната.
– Полезай, фигакс, – крякнул Тим.
– Вы же уже договорились с Миленой, что ты первый, – съехидничал Захар.
Тим не стал натягивать время на словесную возню и начал спускаться в колодец.
Снизу он стал подсвечивать Милене. Она полезла второй, так как оставаться на улице последней тоже не захотела. Страх, как выяснилось, притупляет не все подряд, и, помогая внизу Милене, Тим все же успел отметить отличный ракурс и пожалеть, что Милена была в брюках.
Как только она и Захар спустились, Тим поставил один фонарь так, чтобы тот светил из колодца вверх.
– Нам не нужно, чтобы сюда кто-то свалился случайно, – сказал он. – Свет сильный, ночь почти наступила, водители и пидестрианы должны, думаю, заметить.
– Ты че ругаешься? – изображая шепот, сказал Захар, словно намека на присутствие дамы.
– Я в рамках.
– Чёсе в рамках! Пидес…, че ты там такого и сказал-то, язык не поворачивается.
– Да это просто пешеходы у англикосов так называются.
– Только кроме англикосов об этом никто не знает. Так что не ругайся.
Тоннель под дорогой в обе стороны шел далеко без изгибов, неплохо проглядывался в свете фонарей.
– Жутковато, – проговорила Милена.
– Немного! – ответил Тим.
– Да просто пипец пипецкий, – передернулся Захар.
Тим расположил фонари на полу, чтобы один освещал тоннель вправо, а другой влево. – Так лучше?
– Немного, – ответила Милена.
Она держалась даже спокойней Захара. А может просто была сдержаннее, чем Захар вообще говоря не отличался.
– А здесь внизу прохладнее, чем на улице, – отметил Захар, глядя на осуслившихся Милену и Тима.
Он обратил внимание, что и свои плечи он тоже втянул.
Они разговаривали не громко, но и эти звуки, возвращаясь эхом к ним, создавали зловещий тоннельный тембр.
– Не хватает только звука капель, – попытался развеселить или успокоить себя и остальных Захар.
– И писка крыс, – добавил Тим.
– Блин, может, хватит уже, – передернулась при этих словах Милена.
Осмотрелись. Через каждые пару десятков метров в стенах тоннеля напротив друг друга были ниши приблизительно полуметровой глубины и такой же ширины. В некоторых из них были смонтированы какие-то короба.
– Возможно, какие-то коммуникации разводятся по домам, – предположил Тим.
– Как на схемах, – проговорил Захар, подсвечивая фонариком развернутую навису прокламацию.
– Выбирай, с какой стороны тебе будет удобней? – предложил Тим, понимая, что это не имеет значения.
– Без разницы, – ответила Милена, забравшись в одну из ниш.
Тим вернулся к фонарям и перевел их в режим SOS. Потом занял место в нише напротив Милены, Захар расположился дальше по тоннелю. Они посидели так немного, периодически выглядывая в сторону люка.
– Не весело, – разбавил тишину Тим.
Милена закопошилась, полезла по карманам и достала зеркальце.
– Скучновато, согласна, – сказала она.
– Ты боишься, что не соответствующе ситуации выглядишь? – поинтересовался Тим.
– Спокойно, не сбивай с толку, – ответила Милена и стала пристраивать зеркальце на полу так, чтобы ей из ниши было видно тоннель.
– Ааа, – прокряхтел Тим. – Ведь жешь бывают моменты, когда пожалеешь, что не женщиной родился!
Он снова осторожно выглянул из ниши в сторону люка.
– Зато ты смог первым спуститься в тоннель. Так что один-один – приободрила его Милена.
Тим полез рыться в своих карманах.
– У тебя тоже что ли есть? – удивилась Милена.
– Не. Мне скучно. Музыку хочу включить.
Он достал старенький мобильник и стал что-то вытыкивать по кнопкам.
– Ты таскаешь его с собой? – с сарказмом проговорила Милена. – Связи же черти сколько уже нет.
– Да понятно, что нет. Кроме связи здесь же еще много чего. Вот видишь, пригодился.
Тим включил музыку и вылез из ниши. Он вернулся к фонарям, небрежно бросил мобильник у стены и побежал обратно в нишу, по пути успокоив выглянувшего на звуки Захара.
– Голова, – отметил Захар. – И нас не так слышно, и сидеть не так скучно.
Время не засекали, но то, что успели заскучать, пока дождались, это факт.
А когда дождались, сердце ёкнуло, призналась уже потом Милена. Тим иногда выглядывал, а Милена не сводила глаз с зеркала. Каково там было Захару без дружеского взгляда, они не знали.
Милена заметила первой, что в люк кто-то начал спускаться и показала на пальцах Тиму. Тот хотел посмотреть, но Милена покачала головой и показала, чтобы тот не шумел. Оба застыли.
«Сработало» – подумал Тим.
Это был гриф. Его видела Милена, и она едва-едва справлялась со своими нервами. Тима еще больше выводило из себя такое короткое, но уже казавшееся бесконечным, неведение. Гриф посмотрел в одну сторону, потом в другую, оглядел фонари. Внезапно оглянулся в их сторону, словно что-то услышал.
«Услышал. Наверное, Захар» – подумала Милена, застыла и закрыла глаза. Но не смогла выдержать с закрытыми глазами и двух секунд.
Гриф уже не смотрел в их сторону, он поглядел на источник музыки, снова на фонари, они по-прежнему мигали. Потом он взглянул вверх, куда был направлен один фонарь. Снова резко оглянулся в сторону прятавшихся. У Милены повторно сердце шарахнуло электрошокерами. Но гриф опять вернулся к фонарям, подняв один и начав его разглядывать. Со слов Милены это был не просто взгляд, а как будто сканер.
На мгновение он замер, потом развернулся и поплыл в их сторону. Милена снова закрыла глаза, продолжая держать палец у губ, призывая к соблюдению полной тишины. Но уже было поздно. Видимо не звуки направили грифа в эту сторону. Проплыв несколько метров, он на мгновение замер, после чего ускорился в их направлении и остановился прямо между ними.
«Главное, Милена, совладай с собой, – думал Тим, глядя на Милену, – он стреляет без предупреждений. Захар, если ты спишь, то спи. Не храпи только».
«Я спокойна, – уговаривала себя Милена. – И вы, ребята, не делайте глупостей».
– Выйдите, – произнес гриф, не поворачиваясь к кому-либо из них. – Кто вы, что здесь делаете? – сухо задал он вопросы.
Захар видел тень, падавшую в их сторону, выглянуть он не решался, так как фонарь осветил бы его.
«Полный капитос!» – подумал он, поняв, что тень остановилась возле Тима и Милены.
– Музыку слушаем, – Тим постарался держаться бодро.
– Почему здесь?
– Дождь собирался.
– У вас нет дома? Это нарушение предписания оседлого проживания, – отрезал гриф.
– Дом есть, мы просто прогуливались, а тут вроде дождь.
– Это нарушение предписания соблюдения покоя в ночной период, – фразы были сухи, как пески в пустыне, но неприступны, как глубины космоса.
– Ну, мы с работы идем, – продолжал Тим, – по пути просто прогуливались, а тут дождь.
– Место работы?
– Гипермаркет «Флора», – с трудом вспомнила что-то правдоподобное Милена.
Этот магазин действительно находился неподалеку.
– Как зовут?
– Роза, – ответила Милена.
Тим сморщился, сомневаясь, есть ли в этом смысл. Вдруг, он может прямо сейчас все проверить. Но он поддержал ее.
– Эрнест.
– Ваше нахождение здесь это нарушение предписания о безопасности улиц, так как вы оставили открытым колодец. Вам надлежит немедленно покинуть это место.
Это совпадало с их желанием, поэтому они без суеты, но без промедления, направились к люку. Они оба не знали, как поступить с Захаром. И обсудить это было нельзя. Но гриф решил их сомнения.
– Третий. Выйдите. Ваше имя.
В конечном итоге им удалось без явных проблем выбраться наружу.
– Зачем нам было нужно сидеть внизу? – спросил Тим Милену, когда все закончилось.
Они шли, сворачивая с одной улицы на другую, в опасении слежки. Решили ждать до открытия метро и там попытаться запутать следы.
– Тоже не знаю. Сидели бы себе на улице за углом или вообще на крыше дома.
– Ну, главное, что мы убедились, что на такую глупость его можно заманить, – подытожил Захар. – То есть вообще ничего делать не нужно. Совсем не обязательно целый завод под себя подгребать.
– Остается только убедиться, будет ли нам достаточно мощностей? – добавил Тим.
– Но пока мы даже приблизительно не знаем, что именно нам будет нужно для захвата и изоляции.
– А он разговаривал не очень умно, – перевел тему Тим. – Как-то не по человечески.
– Как будто по шаблону, – согласился Захар.
– И как-то глупо купился на весь сказанный бред, – продолжила Милена.
– Когда они шмаляют по чем зря по людям, это тоже не выглядит умно. Мы как-то с Глебом заспорили на эту тему, – добавил Тим.
– И до чего доспорились?
– Конкретно грифы ведут себя тупо. Но это не значит, что они тупые: и грифы, и вообще они. Иначе они бы не смогли так тихо подмять под себя все. Причем это с каких еще времен?! Мы даже не догадывались. Глеб думает, что грифы, скорее всего, нагонятели страха и собиратели информации. Поэтому их действия не очень рациональны.
– А раз управляются они извне, мы к такому выводу вроде пришли, когда первого изловили, то на самом деле они могут оказаться и умнее, чем кажутся, – продолжил мысль Захар.
– Причем внезапно! – согласилась Милена.
