Инна Пакета
Хроники Звёздного Народа
3. ПРИНЦЕССА АРИЯ
– Здравствуй, отец! – Мать низко поклонилась Мохнатому. – Я пришла к тебе за помощью.
– Здравствуй, дочь!
Он обнял её и прижал к себе. Он не боялся своей грозной дочери. Впрочем, она тоже не боялась своего отца, очень могущественную сущность, создавшую целый рукав Галактики. Это были родственные объятия. Они обменялись родовой энергией. Даже самому мощному существу необходимы покой и благословение родительского объятия. И каждый родитель нуждается в признании, любви и благодарности своего ребёнка.
– А ты совсем не изменилась, моя девочка, такая же щедрая и честная, какой была всегда. Не перестаю этому удивляться. Ведь твоя работа исключает наличие эмоций.
– Служба – одно, а личная жизнь – совсем другое. С другой стороны, если эмоции контролировать, они не мешают и даже помогают в работе. Я теперь могу снова веками скитаться и делать своё дело уверенно и спокойно, зная, что хоть одно существо любит и понимает меня, верит мне и не боится. Я ведь живая. И ещё. Какой бы силой и мощью ты ни обладал, есть дела, которые решить можно только по дружбе. А дружба требует больших затрат энергии. Но и даёт немало, если она настоящая.
– Ты всегда была умна. То-то дед твой в тебе души не чает. Считает тебя своей правой рукой. А ко мне ты с чем пожаловала? С дружбой? Службой? Или родственным визитом?
– Хочу всё совместить.
– Что ж! Добро пожаловать в родительский дом.
И возник дом, если это можно было назвать домом. Нечто прекрасное и грандиозное одновременно. Сооружение переливалось всеми оттенками зелёного цвета от самого светлого, почти голубого, до самого тёмного, почти чёрного. Изысканный дворец и мощный форпост Вселенной.
– Как давно я здесь не была! Детством запахло. Как будто ничего и не изменилось. Хотя нет! Всё вооружение новое. Я вижу, ты следишь за достижениями Виги.
– Ты опасный гость, дочка! Если бы не обняла с дочерней любовью, сейчас бы содрогнулся.
Они всё ещё стояли перед изумрудной дверью на площадке у входа в дом. Изумруд – камень честности. Дверь сияла радостным ровным светом. Мать с лёгким сердцем положила ладонь на камень, ощутила тепло родного дома и ещё какое-то странное щемящее чувство невозвратимости начала.
Отец смотрел на неё с грустной нежностью. Даже он не рискнул бы пожалеть это мощное существо, но он её понимал. Она почувствовала его состояние и оглянулась.
– Теперь я считаю своим домом дом Ивана, правда, бываю там очень редко. У меня есть, конечно, и свой дом на Земле. Ра хорошо за ним смотрит. Но там я бываю ещё реже.
– Входи, входи! Дом узнал тебя. И нечего прибедняться! В этот дом ты всегда можешь войти и жить здесь сколько угодно.
Она отошла от двери и хотела что-то сказать, но он её перебил:
– Да всё я знаю. Не ко мне в гости пришла. Долго бы я тебя ещё не увидел, если бы не твоё дело.
– А раз знаешь, давай обойдёмся без лишней траты времени на тонкие дипломатические переговоры. У тех, у кого в запасе вечность, тоже бывает цейтнот. Я пришла, чтобы попросить тебя устроить мне встречу с твоей женой.
Он тяжело вздохнул.
– Ох, и трудно мне, простому, с вами, хитрыми. Ты прекрасно знаешь, что Кали нельзя ни о чём просить. Она сама делает то, что считает нужным. Не заметила ты её присутствия только потому, что появилась она в тот миг, когда ты коснулась двери рукой. Или всё-таки заметила? – он лукаво глянул на неё из-под лохматых бровей. – Ты проявила достойную деликатность, когда без ведома хозяйки не вошла в дверь, ведущую в общие покои. Надеюсь, на сегодня ваши взаимные испытания закончены, и ты, наконец, войдёшь в дом. Кали ждёт тебя.
При этих словах дверь открылась, и они оба вошли в огромный зал. Мерцающие малахитовые стены уходили, казалось, в небо, усыпанное звёздами. А в самом центре зала, словно в лунном сиянии, стояла Кали в образе Зелёной Тары, тихо позванивая браслетами и другими украшениями.
– Приветствую тебя, Василиса! Добро пожаловать в отчий дом.
Мать низко поклонилась, остановившись на расстоянии десяти шагов.
– Спасибо, что откликнулась на мой зов. Я пришла не с пустыми руками.
Кали усмехнулась.
– Я давно удочерила тебя и всё равно иногда жалею, что не я твоя мать. Только тогда бы я могла гордиться тобой больше, чем могу это делать сейчас.
– Эти слова – сами по себе высокая награда. Быть вашей гостьей большая честь.
– Ты очень устала. Отдохни. Я потанцую для тебя.
Мать и в самом деле нуждалась в отдыхе. Через секунду она лежала на широком ложе, окружённая мягкими подушками и подушечками, источающими тонкий аромат. Рядом стоял столик с едой и напитками. Чуть слышно звучала музыка, звенели браслеты и колокольчики танцующей Тары. Она танцевала древний храмовый танец апсары. Ритуал заключался в том, что танцовщица входила в транс и вводила в него своего зрителя. Когда она входила в информационное поле своего зрителя, то языком жестов могла передать всю информацию знающему наблюдателю. Когда это произошло, Мать облегчённо вздохнула. Теперь не нужно будет самой всё рассказывать. Она просто расслабилась и освободила блокировку памяти.
– Молодец, – похвалила её Кали. – Когда я закончу, тебе станет легче.
Это была тяжёлая работа.
Когда она встретила Бэра в узле времени, у неё на раздумье был только миг. И в душе не было сомнений. Не было сомнений, спасать или не спасать Арию. Хотя та, как истинная принцесса, ни о чём её не просила. Но было понятно, что без Сигла и Бэра, в полном одиночестве, она долго не протянет. Но уже на корабле стало ясно, что дни Арии сочтены. Было больно смотреть на это прекрасное существо, которое очень долго бескорыстно служило людям, а теперь погибает. Мать никогда и никого не бросала в беде. В данной ситуации можно было устраниться. Это не входило ни в круг её обязанностей, ни в круг её интересов, и было даже за пределами её знаний. Но душа болела. Она знала: если Ария погибнет, она себе этого никогда не простит. А Странник с пятном на совести – не функционер. И жизнь Арии стала делом чести для Матери. Когда она выводила Арию из безвременья, она собиралась ей помочь, но думала, что у неё будет для этого достаточно времени. Теперь было видно, что дорога каждая секунда, а не день. А о нескольких годах, на которые она рассчитывала, можно было забыть. Тогда она решила поговорить с Бэром.
Она знала, что Бэр – сын Кали. Они встречались с ним и раньше. Как такое мощное существо, как Бэр, оказалось в западне? Это казалось маловероятным. Скорее всего, он пришёл туда сам. Зачем? Он ведь не Сигла охранял. Он охранял Арию, а Сигла за компанию.
Нужно было, чтобы разговор оказался откровенным. Но захочет ли этого Бэр? Необходимо, чтобы захотел. И тут пришла на выручку отличная мысль. Они ищут пути для сотрудничества двух Вселенных. Высокая дипломатия решает это на уровне долгосрочных прогнозов. А почему бы совместно не сделать одно маленькое общее дело: побороться совместными усилиями за жизнь всего одного существа. Эта мысль принесла ей надежду. Но тогда она ещё не знала, какой ценой они все заплатят за эту надежду.
– Бэр, вы сможете меня сейчас принять? – вежливо обратилась она к своему гостю через систему коммуникаций корабля, хотя могла бы обойтись и без этого. – Мне необходимо срочно поговорить с вами.
– Я готов встретиться с вами, – в его голосе чувствовалась тревога.
– Хорошо. Я сейчас приду.
Перед дверью в секцию Бэра она остановилась, решая в каком виде к нему войти. Но уже через секунду вошла в своём обычном облике Василисы. И была приятно удивлена. Бэр встретил её тоже в облике человека. Это был высокий сильный мужчина с волевым лицом и мудрыми тёмно-серыми глазами. Волосы стального оттенка коротко подстрижены. На левой щеке чёрный прямоугольник – метка Кали.
Мать облегчённо вздохнула. Разговор состоится. Такого благоприятного поворота событий она не ожидала. Но тут же поняла, в чём дело. Ария умирала. Она лежала на подушечке в окаменелом состоянии в виде жезла фараона, и жизнь едва теплилась в её теле. Её мощный мозг был здоров и жил, но гордо молчал. Ария по-прежнему не просила о помощи.
– Бэр, – она начала свой разговор без предисловий. – Не знаю, почему, но я считаю своим долгом вернуть к жизни Арию. Когда я выводила вас из узла времени, у меня не было ощущения, что это как-то связано с моей работой. Просто я могла кому-то помочь по ходу дела, и я помогла. У меня был план помочь ей потом. Мне казалось, что у меня много времени, ведь она ещё так молода. Я надеялась, что успею собрать нужную для этого информацию. Но Ария умирает.
– Да. Ария умирает. Она умирает давно. Безвременье – был единственный способ остановить этот процесс. Поэтому я и оказался там, рядом с ней. Я нашел её в одном из склепов и сам втащил её в Портал.
– Выходит, я не спасла её, а погубила.
– Не вини себя. Там можно было ещё долго поддерживать её жизнь, но лечить её можно только здесь. И если бы не ты, она бы всё равно погибла. Там хоть и редко, но бывают промежутки реальности. И процессы, идущие в эти короткие моменты, тоже реальны.
– Бэр, почему ты сразу мне этого не сказал? Я бы действовала иначе. Я бы не стала идти окольным путём и поговорила бы с Ра. Хотя и предпочитаю не спрашивать его о том, что происходит на его планетах. Он очень ревниво относится к таким вопросам, даже если они исходят от меня.
– Ты очень умна, Василиса. Ты задала ключевой вопрос. В этом состоит основное отличие этики нашего мира от вашей этики. У меня нет слов, чтобы сказать это, потому что таких слов ещё нет. Их предстоит найти, если мы хотим сотрудничать. Но я постараюсь, и, думаю, ты меня поймёшь. Ты видишь чёрную метку на моём лице? Ты знаешь, это метка Кали. Но ты не знаешь, почему она ставит эти метки. По ней она мгновенно найдёт любого, в каком бы виде и где бы он ни был. Любое существо, попадающее в ваш мир из нашего, в каком бы обличье оно ни пришло, несёт эту метку. Поэтому Кали и живёт в зоне перехода. Но так было не всегда. У Арии этой метки ещё нет. А проблема в том, что сущности нашего мира не имеют права ни у кого и ничего просить. Это этическая норма. И учат этому будущее живое существо ещё до рождения. Дело в том, что биоэнергетика наших организмов так велика, что даже невинное желание, ещё не осознанное на уровне мозга, звучит как приказ. В вашем мире вы с этим сталкиваетесь только при уходе за младенцами. Когда биоэнергетика будущего существа настолько велика, что, испытывая желания, он управляет вашими действиями. В нашем мире это усилено в сотни, а иногда и более раз. Поэтому существует ещё одно этическое правило. И этому обучают с момента рождения. Мы слышим все желания окружающих нас сущностей, но имеем право выбора: отвечать на них или нет. Вас этому не учат, потому что не знают, чему и как учить. Примером этого служат ваши домашние коты. Они пришли в ваш мир очень давно, когда проход был ещё открыт. Их брали с собой те, кто работал на Земле по её благоустройству ещё до рождения Ра. Это разумные сущности, но желания их примитивны. И они хорошо прижились в вашем мире, особенно среди людей. Люди выполняют все их прихоти, а они сами выбирают, что они хотят для людей сделать. Снимают стрессы, им не нравятся неуравновешенные хозяева. Иногда они лечат, а самые умные навевают своим хозяевам мудрые решения. И живут при этом припеваючи. Люди их даже любят. Тут даже не стоит ничего менять, тем более, что они не нарушают главного правила – ничего не просят. Просить в нашем мире – преступление гораздо большее, чем в вашем мире убийство. Просьба включает в организме такие механизмы, которыми даже мы ещё не научились управлять, хотя и изначально с этим живём. Просьба – это не только приказ о беспрекословном подчинении.… Нет. Это не точно. Точнее, так: сущность, выслушавшая чью-то просьбу, уже не имеет своих желаний. Не иметь своих желаний – это хуже, чем не жить. В вашем мире высшие существа обладают врождённым иммунитетом против этого. Они очень сильно реагируют на наши желания, часто просто не могут устоять перед нашими просьбами, но умудряются каким-то образом сохранить свою личность. В этом наша выгода сотрудничества с вами – получить этот иммунитет. Идея сотрудничества принадлежит твоей матери. Она принесла себя в жертву, родив одновременно сразу восемь очень мощных существ – таких, как ты, Сириус, Вега, Процион, не буду перечислять всё ваше семейство. Но все вы имеете очень мощный самоконтроль, который она сознательно в вас заложила, готовя к работе с нами. Землю сотворила тоже твоя мать специально для этой цели и для жизни в пограничной зоне. И пока Ра вызревал, её заселили соответствующими существами и растениями. Получилось очень неплохо. Земля стала популярна. На ней было собрано всё лучшее из двух миров. Пришлось даже спутник соорудить и построить на нём космодром. Впрочем, это ты знаешь. В Ра вложили весь генофонд нашего и вашего мира. И то, что первое желание Ра стать светлым светилом было так велико, что он добился своего, и ему никто не мог противостоять, только доказывает, что опыт удался. Всех это потрясло, но не испугало. Ужас пришёл в оба мира позже. В отличие от вашего мира, где биологическая жизнь концентрируется в Галактиках, наш мир имеет, как ты знаешь, слоисто-ячеечный характер. У вас бескрайние межгалактические пространства дают возможность для бесконечного развития. И ещё не всё изучено и исследовано. Так и у нас есть бесконечное множество ещё не заселённых и неисследованных ячеек и слоёв. Просторы не меряны. И где-то на периферии живёт странная, очень высокая цивилизация Чёрных Змеев. Это супермощные существа. Они всё могут и живут сами по себе. Мы очень ограниченно с ними общаемся и мало о них знаем. Но Вселенских законов они не нарушают, места им хватает, да они и не агрессивны. Эти огромные существа обладают колоссальной энергией и способны её трансформировать и трансмутировать как хотят. Они сами охраняют границы своего ареала. Но всегда приходили на выручку во время вселенских бедствий и катастроф, демонстрируя при этом чудеса деликатности. И вот среди этого народа появился белый змей. Любимец и баловень. Он имел всё. Ему даже и желать ничего не надо было.
В нашем мире тоже есть организация вроде ваших Странников. Это высокодуховные сущности с практически неограниченными возможностями, способные существовать и действовать как в теле, так и без него. Они имеют доступ во все слои и ячейки нашего мира и много раз бывали на Земле. Понятие «ангел» пришло на Землю из нашего мира. Кстати, так мы их и зовём.
Всё началось с невинной просьбы избалованного змея показать ему ваш мир. И Ангелы не устояли. Воспользовавшись суматохой от естественных катаклизмов, спровоцированных внезапным скачком Ра, они привели в его систему Белого Змея. И змей искусился. Здесь не существовало запрета на просьбы, и он развлекался в новом для себя мире как хотел, а отказать ему никто не мог. Чёрные Змеи долго искали своего любимца. Они просканировали коллективным разумом весь наш мир и не нашли его. Тогда стало ясно, что он здесь. Но было уже поздно. Ангелы, которые привели змея сюда, были наказаны по нашим законам. И началась борьба со змеем, сошедшим с ума от вседозволенности и безнаказанности. На Земле в то время было много сущностей, которые могли ему противостоять. Но он их разделил. Сначала он с помощью Нагов расправился с Титанами, потом при помощи так называемых змееборцев уничтожил Нагов. Следующими были Харии. Это была могучая раса. Х – родовой знак этого народа. Мощный магический знак. Они владели всеми знаниями нашего мира и дольше всех боролись со змеем, который заразился от вашего мира жаждой власти. Здоровое честолюбие, которое позволяет познавать, созидать и двигать прогресс в вашем мире, стало для змея болезнью. И он заражал ею всё большее количество людей. Это он придумал формулу «разделяй и властвуй». Это он придумал культы и религии, воинствующие и антагонистические. Имя змея Сил. Очень быстро на Земле это слово стало нарицательным. Сначала говорили: «Защита Сила есть, ума не надо». А потом просто: «Сила есть – ума не надо». И, наконец, любое воздействие стали называть «силой». Но этого ему показалось мало. Он начал переделывать людей, меняя генетический код и вышибая генетическую память. Харии дважды помешали ему, уничтожая серийных младенцев, заражённых злобой, завистью и ненавистью. Мой дядя Молох до сих пор не может опомниться от этого ужаса. Но змей не сдавался. Он смешал языки, и люди перестали понимать друг друга. Смешав языки, он перепутал в генетической памяти события, опорочил всё, что можно было опорочить, и даже светило. Кстати, звезда раздражала его больше всего. Он не мог выносить её яркого света. Он построил себе ячейку. Оставаясь невидимым для всех, он мог всем управлять. И тогда Харии третий раз пришли на помощь. Они нарушили Закон и попросили змеев о помощи. Этим они обрекли себя на гибель, да и змеев тоже. У нас осталась небольшая колония, непричастная к этим событиям. Змеи рождают только одного детёныша за всю свою невероятно долгую жизнь. Причём это происходит одновременно у всей популяции. Затем дети очень долго пребывают в состоянии детства, при этом детёныш змея от рождения умнее и могущественнее самого изощренного мага. В какой-то момент к ним переходит вся мощь популяции, они становятся гигантами, а родители исчезают. Как это происходит, никто не знает. Змеи живут замкнуто, и я не знаю никого, кто был свидетелем этого ритуала. Возможно, об этом знает Владыка, но это всё равно, что никто не знает. Так вот, Харии попросили у змеев помощи. Ты помнишь, для нас просьба – это больше, чем приказ, а на совести змеев ещё была и вина. И Чёрные Змеи отдали Земле всё своё потомство вместе с принцессой. Они были ещё детьми, но это были супермощные существа. Они стали работать жезлами правителей, головными уборами мудрецов, посохами волхвов, волшебными палочками магов. Благодаря ним, удалось сохранить часть чистого, истинного человечества. И пока Сил при помощи своих приспешников гонялся за детёнышами Чёрных Змеев, Люцифер оторвал ему голову и уничтожил её. На это ушла почти вся его мощь. И если бы не Сириус и Мохнатый, Ра бы погиб, и погибло бы всё, ради чего Люцифер рисковал собой. Но отнять у змея голову – это не значит убить его. Да, это его ослабило и даже сильно ослабило. Головёнку он себе нарастил, но стал поменьше и менее мощным. Но Сил стал ещё хитрее и коварнее. Он снова всё перемешал в памяти людей. Люди дали Ра другое имя, а имя Люцифера стало синонимом зла. И людей почему-то не смущает, что Несущий Свет может быть предводителем тёмных сил. Но истинным злым гением был Сил, и он по-прежнему собирал детёнышей Чёрных Змеев. Больше всех ему была нужна Ария, потому что только она могла дать ему потомка. В это же время он прочно внедряет в сознание людей расизм и жуткую неприязнь и страх перед инопланетянами. И снова началась бойня, уничтожаются почти все высшие сущности, а с ними и все древние знания. И даже волшебные палочки, жезлы и посохи не помогают, потому что оставшиеся не знают, что можно при помощи этого сделать, а потом забывают, и как. И Ра начинает воспитывать своё человечество почти с нуля. Уничтожены все древние цивилизации, все знания, а тех, кто ещё что-то помнит, убивают слуги Сила. Но сам он затаился, однако это не значит, что он бездействует. Он ещё надеется найти Арию и готовится.
– К чему он готовится? И как это связано с жизнью Арии?
– Приближается, вернее, наступает, срок инициации. Ария и её ровесники должны к этому моменту попасть в свою семью. Тех, кого нашёл Сил, он почти всех уничтожил. А те, кто ещё жив, умирают от непосильной работы в рабстве у Сила. Сам Сил копит энергию для прорыва в наш мир. Он уверен, что теперь сможет развратить остальных змеев и общей мощью завоюет и наш, и ваш мир и станет единственным властелином двух миров.
– Он не может этого сделать. Мы бы заметили этот резервуар энергии.
– Я же сказал, что он очень хитёр. Попроси Сигла открыть карту вашей Вселенной.
– Сигл, я в покоях Бэра. Нам нужна карта Вселенной.
Через несколько секунд они оказались как будто в космосе. Мать внимательно осмотрела всё хозяйским взглядом.
– Бэр, я не вижу ничего постороннего. Меня всегда волновали эти две Галактики, которые находятся очень близко друг к другу. Но оттуда никогда не поступало тревожных сигналов. А сама я там не была. Нет проблем – значит, нет необходимости в прогулках. В других местах много работы. Я даже помню, когда появилась эта молодая Галактика. Вскоре после рождения Ра. Дед тогда ещё сказал мне: «Смотри, ещё один странный ребёнок родился в нашем мире». И послал им поздравление. Ответ был, прямо говоря, неожиданным: «Хотите в гости? Добро пожаловать! Зачем искать предлог?» Мы тогда посмеялись, а потом забыли.
– Да, хитрая бестия! – хмыкнул Бэр. – Я бы тоже не додумался, если бы не Ария. Смотри, Василиса: эта Галактика периферийная, и смотришь ты на неё привычно – из родной. Давай посмотрим из другого места.
Оторопелость Матери можно было сравнить с оторопелостью человека, которого со страшной силой бросило на каменную стену: он уже успел попрощаться с жизнью, но очнулся по ту сторону стены оттого, что у него болит задница, на которую он приземлился.
– Да, – только и сказала она через некоторое время.
– Ты права. Это всего лишь ширма, за которой Сил прячет свой мешок с сокровищем, –прокомментировал её мысли Бэр.
– Но как ему удалось создать такой огромный резервуар с биоэнергией?
– За многие тысячелетия люди Земли несколько раз стояли на грани полного вымирания, потому что истребляли друг друга любыми доступными им способами: войны, геноцид, голод, жадность, доводящая до убийства, личная вражда. И Сил не потерял ни капли этого богатства, которым так бездумно разбрасываются люди, ни во что не ставя человеческую жизнь, да и жизнь вообще. Для этого ему и нужны были дети Чёрных Змеев. Они построили и поддерживают канал, по которому он трансформирует энергию. Они же соорудили экран и обеспечивают его функционирование, проецируя на него энергию из резервуара, своей у них уже почти нет, они все умирают, как Ария. И Сил это знает. Так что времени у нас практически нет совсем.
– Спасибо, Бэр.
– За что?
– За твою деликатность, за честность и благородство.
– Я просто старался не нарушить ничьих законов. Кали меня не пощадит, а по метке найдёт везде. Ты знаешь, что такое Ад? Лучше тебе не знать. Ад – это тоже наше понятие.
– Кали многому научила и тебя, и меня. Я благодарю тебя за то, что я теперь знаю, что мне нужно делать, чтобы помочь моему гордому брату. И я знаю, как сформулировать свой вопрос к тебе, чтобы не травмировать твою психику. Скажи, ты уже не слышишь моих мыслей?
– Представь себе, не слышу. Хотя и не понимаю, как тебе это удалось.
– Отлично. Моя просьба будет очень чётко сформулирована и остра, как булавочный укол. Как только я замечу место возбуждения в твоём мозгу, я сразу локализую это место, чтобы оно не создавало иррадиацию на другие участки. Тебе будет больно и неуютно, но потерпи немного, пожалуйста.
– Хорошо, Василиса. Я верю тебе. Я готов.
– Бэр, я прошу тебя сказать мне, что я могу сделать, чтобы задержать угасание Арии?
Лицо Бэра исказилось от жуткой боли и не то, чтобы поглупело, но стало проще. Однако он ответил:
– Ты, Василиса, даже при всей своей мощи ничего не можешь сделать.
– А кто сможет?
– Простые люди. Ария всегда жила среди людей. Она привыкла к симбиозу с ними. Она всегда брала меньше, чем давала человеку, которому служила. Всё это время её поддерживал Сигл, что не отражалось на его здоровье, но он не рос. Тогда ей надо было очень мало. Сигл с радостью делился с ней своим теплом. Он всё знает, этот умный мальчик. Он тоже многому у нас научился. Но Ария больше не хочет, чтобы он был её донором. Она считает, что ему самому сейчас нужна энергия на возмужание, рост, восстановление гормонального баланса – не может жить такой мощный мозг в теле пятилетнего мальчика. Ария не убийца.
– Но у меня на борту есть другие люди.
– Для такой страшной жертвы нужна любовь. Сигл любит Арию. Я думаю, что и Ария его любит. А иначе они бы не выжили там, где они были, и не продержались бы так долго. Но Ария хорошо воспитана и умеет надёжно скрывать свои чувства.
– Всё, Бэр. Достаточно. Я снимаю блокаду, залечиваю шокированный участок мозга и оставляю в сознании только то, что у меня есть эта информация.
Бэр сидел, зажав голову руками. Он приходил в себя.
– Да, Мать, стоило пойти на этот эксперимент. Теперь я понял, что мы можем общаться без дипломатических тонкостей. Мы оба готовы помочь друг другу в преодолении, казалось, непреодолимого барьера. Мы оба можем заметить и исправить ошибку другого, не мучаясь мыслью – а не нанёс ли я обиду или оскорбление. Мы просто можем доверять друг другу. И я тебя за это благодарю.
– Ну вот, и замечательно. Тогда вернёмся к нашим делам. Я сказала, что сейчас у меня на борту есть другие люди.
– Замечательные, между прочим, люди. Но Ария может не принять их помощи. Она считает, что, если они не слышат её желания жить, они не могут сами хотеть ей помочь, потому что не знают её.
– В нашем мире есть такое понятие, как сострадание. Оно отличается от жалости и свойственно только высокоразвитым духовно сущностям. Как вы сами выбираете, какое желание другого хотите исполнить, так они сами выбирают объект для сострадания. Никто не может приказать личности сострадать. Можно заставить пожалеть – это показное чувство и действие. Но сострадать может только сам человек, и он испытывает такую же боль, как и страдающая личность. Ария это почувствует. Но раньше её это узнаю я.
– Можно, конечно, попробовать, но это даже не шанс.
– Есть ещё одна вещь. Ария позволила мне не только взять корону и анк, но и книгу мудрости, которую она охраняла. В обложке этой книги был камень.
– Знаю. Синий камень Чёрных Змеев. Они часто его используют как аккумулятор жизненной энергии.
– Я сразу это поняла. Но камень был свободен.
– Там был только аварийный запас. Ария его давно использовала.
– Я вытащила камень из обложки книги и заменила его другим. А в этот камень закачала лишнюю энергию Ивана, моего сына. Он ведь у меня получеловек и хочет быть человеком. Потом я разделила этот камень на три части. Одну отдам жене Ивана, другую его сыну. А третью я готовила для Арии. Когда я вошла в хранилище, мне показался образ девушки. Теперь я понимаю, что это была радость Арии, что Сигл вернулся живой. А тогда я подумала, что она из рода Хариев. Я знаю, что они могли выбирать себе форму бытия. И тогда я подумала, что, если всё будет хорошо, то подарю ей на свадьбу. Немного похимичила и для её доли сменила генетический код Ивана на генетический код Сигла.
Бэр встал перед матерью на колени.
– Мать, ты больше славы, которая идёт о тебе по двум мирам. В моём лексиконе нет слов для выражения благодарности и восхищения. Читай прямо из мозга. Мой мозг открыт для тебя с этой секунды навсегда.
– Тогда прекращаем нашу светскую беседу и начинаем работать. Ты обучаешь Арию общению со мной. И думаешь о плане операции. Раз ты открылся, я буду в курсе и по ходу буду в этом участвовать. Да, и обязательно поставь ей метку Кали. Это ведь не только индикатор, но и предохранитель. Наши сущности, даже высшие, очень импульсивны, могут невзначай причинить боль.
Бэр только усмехнулся.
– Я не поверю, что Кали не дала тебе права ставить эти метки.
Сказав это, она вышла из секции Бэра. Она ему теперь тоже доверяла и не стала защищать свой информационный канал. Это ещё и экономило время, которое нужно тратить на переговоры и объяснения. И Бэр услышал:
– Дед! Я иду на Ангель к Ивану. Буду самое позднее через три часа. Он должен подготовить свой корабль, снабдив его трансмутатором биоэнергии, а также пусть активирует камеры для живого груза с мощной биозащитой. Экипаж минимальный и только из народов-посредников. Мне нужны Странники 15, 8 и 9. Корабли свои пусть отправят немедленно в район периферийной двойной Галактики. И сам на неё посмотри, хотя бы глазами наших соседей. Ты будешь смеяться, а потом прослезишься. Прости, что командую, но дорога каждая секунда – ты поймёшь. Сами Странники пусть ждут меня на Ангеле.
Она даже не стала ждать ответа.
– Сигл, курс на Ангель через два часа по твоим картам. Приготовь камеру для корабля Ивана и активируй секцию для Странников. Их будет трое. Дверь только для меня.
Сама направилась в каюту Мирракса и Ольги. На ходу проворчала:
– Бэр, не деликатничай. Ты должен слышать весь разговор. И ещё не напрягайся. Они знают, что я везу большого паука.
Мирракс и Ольга музицировали. Она импровизировала на скрипке, а он извлекал необыкновенные звуки из обыкновенного рояля. И это было прекрасно. Поэтому Мать просто материализовалась в кресле и некоторое время вслушивалась в звуки, а потом добавила к ним голос. Её голос незаметно прокрался в мелодию, слился с ней и сделал ещё богаче.
Мирракс первый почувствовал тревожные нотки, оглянулся и увидел Мать. Он прикрыл крышку рояля и спросил:
– Мать, вы чем-то встревожены?
– Мне очень жаль, Мирракс, но я не смогу доставить вас на Орв. Мы летим на Ангель. А оттуда далеко в противоположную сторону. У меня есть дело, которое нельзя отложить даже на сутки. Если вы захотите, то с Ангель быстро доберётесь до Орв. Или погостите в доме Ивана до нашего возвращения.
– Я не смею вмешиваться в ваши дела. Но позвольте узнать, мы могли бы быть вам полезны? Если да, то прямо говорите, в чём дело. Если мы будем мешать, то, попав на Ангель, мы прекрасно позаботимся о себе сами.
– В том-то и дело, что вы мне просто необходимы, но это неэтично – заставлять вас сейчас работать. Это время сейчас принадлежит вам.
– На вас, Мать, это совсем не похоже. Не обижайте меня. Если вы берёте Ивана, то значит, и для меня будет дело. А Ольгу, чтобы не мешала и не пугалась, оставим в доме Ивана.
– Мне нужны вы оба. Мои сомнения продиктованы опасностью. Я не знаю, кто из этого похода вернётся живым. Предлагая вам кров, я не думала, что нарушу долг гостеприимства. Но жизнь распорядилась иначе. Как там люди о нас говорят?
– Кто встретил Странника, тому грозит беда.
– Вот-вот, тот самый случай.
– С этой минуты, Мать, я полностью в вашем распоряжении. Ольга решит сама.
– Куда ты, туда и я! – воскликнула Ольга. Всё это время она молча и тревожно прислушивалась к разговору. – И не вздумай от меня избавиться! Я не знаю, что такое Ангель, но если вы меня там оставите, то, когда вернётесь, не найдёте ни меня, ни Ангеля.